***
Старскрим медленно откинулся в кресле пилота, сжимая руки на штурвале своего истребителя и чуть утягивая его вверх. Послушный идеальный аппарат плавно поднял нос и слегка изменил траекторию полёта, и авиатор прибавил ходу, отрываясь от следовавшего за ним Дредвинга на бомбардировщике. «Я полечу вперёд, поищу место для посадки, » — бросил Старскрим в рацию небрежно, но смурный секонд-ин-комманд не отозвался. Ему всё ещё было завидно и обидно, что едва появившийся на борту пулемётчик тут же забрал его пост первого заместителя Мегатрона. Какими такими качествами обладал Дредвинг, чтобы Лорд мгновенно посчитал его достойным занять этот пост? Ну да, помог с ранами после боя с инсектиконом, ну да, добил Эйрахниду, ну да, когда-то командовал одной из самых успешных эскадрильей бомбардировщиков, а дальше то что? Хотя Старскрим уже убедился, что Мегатрон назначал на пост своей правой руки кого попало, за кого первым взгляд зацепится, словно не было рядом того же Саундвейва, будто эта должность совершенно обесценилась после дезертирства авиакоммандера. Старскрим всё ещё считал себя единственным достойным роли секонд-ин-комманда, но при этом он больше не горел желанием быть замом Мегатрона вновь. По спине пробежались мурашки и шея и затылок отозвались фантомной болью. Пусть лучше уж такие как Дредвинг страдают от нападков и психозов главнокомандующего, а Старскрим, возможно, вернёт себе статус главы десептиконской авиации и будет заниматься тем, чем любит. От унижений, от принуждений вымаливать пощаду, от избиений вхлам, от обесценивания любых достижении, которые не оставили от чести и гордости авиатора почти… Он вновь откинулся в кресле пилота, не скованный высотно-компенсирующим костюмом — эта практика ушла в прошлое уже как тридцать лет и все кабины пилотов кибертронцы научились регулировать так, что давление там было максимально комфортным, пусть кислородные маски всё ещё приходилось носить. И всё-таки перспектива остаться лишь авиакоммандером не сдерживаясь била по жалким остаткам гордости Старскрима. Он — и всего лишь глава авиации? Он пробыл секонд-ин-коммандом Мегатрона почти всю войну! Только из-за него девяносто процентов воздушных сил Кибертрона встали на сторону десептиконов, оставив Оптимусу жалкие десять каких-то там ариалботов! Он помогал Мегатрону создавать внятную структуру армии, потому что бывший гладиатор нихрена не понимал в системе рангов и спецподразделений! Он спасал жизнь этому психу несколько раз! В конце концов он принес столько пользы десептиконам и теперь он должен потерять пост второго человека во фракции просто потому что был вынужден временно скрываться от своих же, а теперь их сумасшедший лидер психует и не хочет восстанавливать его в должности, назначая секонд-ин-коммандом кого угодно, но не Старскрима?! Оглянувшись назад и не увидев там тёмно-синий бомбордировщик, авиатор заложил петлю и только после начал снижаться, положив истребиль набок, высматривая какую-нибудь ровную и достаточно длинную поверхность в этой ледяной пустыне, где можно было бы посадить два самолёта. Старскрим выпустил раздраженный рваный вздох, переключаясь с одних неприятных мыслей на другие. Этот мерзкий материк с его почти что не обжитыми пустынными регионами! И почему Мегатрон решил отправить именно Старскрима с Дредвингом сюда? Задумывался ли главнокомандующий вообще, насколько этот регион мерзкий заснеженный влажный и ещё раз мерзкий? Сам бы вот он сюда слетал? Нет, потому что подчиненные созданы для того, чтобы выполнять за тебя грязную работу. Почему тогда такой выбор напарника? Мегатрон хочет, чтобы Дредвинг его прибил также, как Эйрахниду? У Старскрима ухнуло в груди. А ведь у действующего секонд-ин-комманда есть все основания желать его смерти. И тут его труп не найдет никто и никогда… Старскрим едва не забыл начать сбавлять скорость при посадке, настолько его напугала перспектива быть убитым здесь возжелавшим мести пулемётчиком. Они ведь с Дредвингом не пересекались даже в те дни, что оба были на борту «Немезиды», только отмечали присутствие друг друга или отсутствие другого на собраниях и в кают-компании за приёмом пищи. Что, если при близком контакте Дредвинг просто сорвётся с цепи? Старскрим чувствовал себя всё более и более встревоженным, и теперешний страх, заставлявший дышать чаще и нервно сглатывать, накладывался на стресс после столкновения с Мегатроном. Он ведь ещё не успел оступиться вновь, чтобы казнить его! Видимо, за ним пришла расплата за прошлые грехи… Когда рядом сел бомбардировщик Дредвинга, Старскрим уже заглушил двигатель, но не спешил выбираться из кабины. Откинув купол кабины, действующий секонд-ин-комманд выбрался с места пилота уже без кислородной маски, попутно закинув свой пулемёт себе на грудь поверх меховой летной куртки, над которой на комбенизоне виднелись ремни сейчас отстёгнутого парашюта. Дредвинг пока не поднимал воротник куртки и не брал с собой шапки, зато был в теплых перчатках. Даже в небе и на земле с медленно остывающим двигателем можно было почувствовать низкую температуру, не откидывая купола кабины. Старскрим всё медлил, тревожно следя за пулемётчиком, скованный неясным страхом, сводившим зубы. И только когда тот хмуро глянул на тонированное стекло кабины истребителя, Старскрим нервно дернулся и рывком снял с себя кислородную маску. Он очень не хотел вылезать отсюда и совершенно не желал оказываться бок о бок с Дредвингом, но он не мог просто отсидеться здесь. Делая быстрый вздох, Старскрим открыл купол кабины и отстегнулся, поднимаясь с кресла пилота. Он был не в кожаной с мехом короткой куртке, а в длинной почти до колена и бывшей скорее армейским пуховиком для холодного времени года. Шапку Старскрим тоже не брал, но у его куртки хотя бы был капюшон и он надел тёплый платок на шею. И всё равно порыв холодного воздуха вперемешку с мелкими снежинками прошил насквозь и ударил в лицо едва он ступил на землю. — Нам туда, — сухо произнес Дредвинг и указал немного в сторону, когда авиатор наконец выбрался из кабины и встал рядом с ним. У пулемётчика был в руке его тёмно-синий телефон-раскладушка со сканером как на кораблях — по кругу по часовой ходила полоска со шлейфом и при каждом новом проходе красная точка, отражавшая нужные координаты, и белая, показывавшая положение телефона, мерцали с новой силой, чуть притухая после. Дредвинг поднял взгляд от экрана и посмотрел на Старскрима хмуро и серьёзно. И, несмотря на то, что действующий секонд-ин-комманд не выглядел злым или готовым его убить, авиатор чуть вздернул плечи и показательно сдвинул Дредвинга в сторону, направляясь в указанном направлении. — Значит пошли скорее! Я не хочу оставаться тут и секундой дольше, тут холодно, — протянул Старскрим, начав возмущенно и решительно, а закончив почти что жалобно. Автоботы украли карту вчерашним вечером и по вторым координатам десептиконы вылетели утром на следующий день, когда Нокаут и инсектикон вернулись к трем часам ночи. Ещё час Старскрим капал на мозги медику, требуя перевода всех слов, что есть в нотном сборнике, и игнорируя попытки Нокаута послать его к Юникрону нахер. Старскрим самозабвенно потопал по заснеженной пустыне, слушая хруст снега под чужими ботинками позади. Как глупо было выпереться вперёд и подставить спину пулемётчику, но признавать свою ошибку авиатор не собирался. Почти что голая заснеженная равнина, даже не до конца скрытая снегом, с частыми холмами слепила глаза жуткой белизной с примесью грязного серого и раздражала одним фактом своего существования, и авиатор уже несколько раз провалился по щиколотку (спасибо что не глубже) в снег, потому сбавил темп ходьбы и ступал теперь осторожнее. Судя по короткой мрачной ругани позади, Дредвинг тоже оступился разок и теперь шёл шаг в шаг за Старскримом. Почувствовав себя не очень комфортно от того, что он протаптывает им дорогу, авиатор немного нарочно отклонился чуть в сторону и чуть не завалился набок. Дредвинг поймал его за локоть, уставившись на него и слегка растерянно подняв брови, а потом просто вытянул Старскрима обратно и завел того себе за спину, дальше шагая впереди сам. Не считая того, что он снова чуть вздрогнул, Старскрим с довольной усмешкой пристроился позади пулемётчика. Вообще, отыскать «тропу» было не то что бы очень сложно, потому что Дредвинг шустро вывел их на свободную от снега и полностью промороженную землю, чтобы осмотреться. Совсем редкие деревья одиноко торчали посреди холодной пустыни. А ещё мерзкий ветер с маленькими мерзопакостными снежинками здесь был сильнее, и Старскрим всё кутался в свою куртку, пряча шею и лицо — он точно обветрит себе все губы тут и не только. — Праймус, сколько до этих координат идти то? Нас продует насквозь и сожрёт какая-нибудь местная тварь пока мы будем здесь шататься! — едва не сбившись посреди своей возмущенной тирады, он отвернулся спиной к ветру, потому что очередной порыв не дал ему нормально вздохнуть. Авиатор глянул на Дредвинга, чей взгляд отражал лёгкое недоумение поперёк с раздражением. Пулемётчик был молчалив и хмур. — Ну?! — Нам нужно подобраться к подножью той скалы, — ровно отозвался тот, повернув голову и кивнув. Старскрим проследил за его взглядом и издал страдальческий стон. — Не-не-не! Нет! Ну ты издеваешься! — примерно в километре по прямой сквозь полностью покрытую черт-знает-сколько-веков нетоптанным снегом торчал каменный островок, отсюда и вовсе казавшийся мелким камушком. И ведь нигде ближе посадить их самолеты было нельзя — не в снег же. А сам островок был не ровным сверху. Дредвинг выглядел будто бы погруженным в раздумья, и Старскрим особенно надеялся, что у пулемётчика есть решение проблемы. Ему совершенно не хотелось утонуть в этом гребаном снегу. Ботинки скрывали лишь голень и, провалившись по пояс, он просто к черту отморозит себе всё и сдохнет здесь. — Нужно что-то сообразить, — произнес секонд-ин-комманд медленно. Старскрим простонал снова, подавив желание просто завалиться спиной в сугроб. Дредвинг не стал слушать его и молча отошёл к двум одиноким деревцам, росшим будто прямо из снега. Снимая мачете с пояса, он рубанул почти у самого основания елки. Потом снова. И снова. И ещё раз. Следующий удар был уже ботинком, и дерево с хрустом и полетевшими в стороны щепками надломилось. Относительно широкий ствол был разрублен Дредвингом пополам и немного отëсан с другой стороны. — Я туда не пойду всё равно, я там утону в снегу, замерзну и сдохну. Я уже промерз до нитки, — проскрипел Старскрим, обнимая себя за плечи и тихо прохрустывая сочлинениями протеза правой руки. Обрубок руки, потерянной в тот раз, когда ему стукнуло в голову попытаться использовать тёмный энергон на себе, тянуло тупой болью, потому что металл протеза промерзал и тревожил шрамы. Старскрим зажмурился, утыкаясь в меховой ворот куртки. Холодно, даже термобельё под летным комбинезоном не спасало от ужасного пронизывающего ветра. Знал бы — потребовал бы закинуть их сюда вертолетом и забрать так же. Пока что единственное, что начинало отмерзать, это щеки и нос, но Старскрим уже чувствовал, как притупляются ощущения пальцев ног. Он едва не вскрикнул от положенной ему на плечо руки, прикусив язык за секунду до. Хмурый Дредвинг просто сунул ему в руки две деревяшки длиной с полметра. — Либо ты придумываешь, как прикрепить это к своим ногам, либо я засовываю тебе эти палки в задницу по самые гланды вместо ходуль, — судя по виду пулемётчика он не шутил и готов был исполнить свою угрозу, потому что Старскрима ему будет не жалко от слова совсем как бы тот не ныл и не хныкал. Авиатор нервно дернул плечами и послушно взял грубо отесанные с обеих сторон деревяшки. Он посмотрел на отвернувшегося Дредвинга чуть неприязненно, и наклонился, расшнуровывая свои ботинки. Длинных шнурков хватило, чтобы обвязать их на два раза вокруг носков и голени, плотно фиксируя ступни прижатыми к доске, усевшись на полы куртки. Не очень широкие деревяшки всё-таки были шире подошвы ботинок. Интересно, как Дредвинг собирается передвигаться на этих импровизированных лыжах со своим пулемётом? Старскрим не стал идти первым вновь и с лёгким любопытством проследил за выпрямившимся секонд-ин-коммандом, который перекинул громоздкое оружие за спину — выглядело это жуть как неудобно — и переступил немного неловко, подходя к краю склона. Дредвинг помедлил ещё с пару секунд, а после оттолкнулся и скрылся из виду за выступом, Старскрим аж спешно поднялся и подскочил ближе к месту, где только что стоял пулемётчик, чтобы увидеть, как тот съезжает вниз по склону, петляя. Он растерянно пронаблюдал за секонд-ин-коммандом, выпрямившимся и проехавшим на прямых ногах с десяток метров, только после тормозя боком и взметая снег. Дредвинг обернулся на авиатора. Старскрим мог видеть отсюда, что тот щурится на него почти что с подозрением. Старскрим встал на кустарные лыжи и не стал медлить больше. Он всегда имел хороший баланс и удержаться на полусогнутых ногах смог без труда, петляя меньше Дредвинга, от того набирая большую скорость. Ветер мерзко бил в лицо и дышать получалось только уткнувшись в воротник куртки. Старскрим, не выпрямляясь, пролетел мимо пулемётчика, даже не думая тормозить. Дальше не было уклона, одна равнина, и он катился ещё некоторое время, пока лыжи постепенно не замедлились и не встали на месте. Хруст снега позади подсказал о приближении Дредвинга. Старскрим победно расправил плечи, уперев руки в боки. — Ха! Вот как надо, — довольно усмехнулся он, но пулемётчик молча протопал мимо. Старскрим фыркнул оскорблено — как грубо. Впрочем очередного порыва ветра хватило, чтобы он зашагал следом за Дредвингом, чуть прокатываясь на дощечках. На открытой местности ветер стал намного сильнее и пронизывал будто насквозь. Рука с протезом болела всё сильнее, и Старскрим, иногда проваливаясь ногой в снег глубже, чем на предыдущем шаге, хватался за металлический локоть, шипя. Глаза слезились от ветра (точно от ветра, от чего же ещё), а проверять, насколько здесь глубокие сугробы, ему совершенно не хотелось. Лыжи давали им возможность проваливаться не так глубоко, и всё же периодически в ботинки в районе голени попадал снег, неприятно морозя и пропитывая штаны влагой. И что самое неприятное — холм-островок, тоскливо торчащий посреди ледяной пустыни, приближался отвратительно медленно, обрастая новыми деталями, не делавшими эту бело-коричневую громаду хоть сколько нибудь интереснее. Старскрим зашипел вновь, сжимая руку выше локтя. Больно, черт возьми. Он едва не завалился на колени, потеряв равновесие на мгновение. Будто судорогой сводило то, чего нет. Хотелось лечь в снег и закрыть глаза в надежде, что боль уйдет, забив на то, что спина будет насквозь мокрая потом. А может и не будет этого потом — нет, он точно такого не хотел. Мелькающая впереди спина Дредвинга, не обернувшегося на авиатора, парадоксально злила тем, насколько он был похож на Скайквейка. Скайквейк совсем не был виноват в том, что Старскрим полез на рожон и дал отстрелить себе руку, но он был попросту зол и нервничал. Из-за Мегатрона, из-за боли, из-за Дредвинга, из-за всего этого снега вокруг. Было проще злиться на что-то конкретное. Старскрим немного опомнился только когда в лицо и уши перестал нещадно задувать ветер, до этого он молча брёл вперёд, сжимая до боли зубы и до синяков руку. Дредвинг был в десяти метрах от него и снова всматривался в экран телефона. А как они подниматься обратно будут? Застонав от этой мысли вслух, Старскрим закрыл голову руками и сгорбился. Почему всё так хуево, а хуевее всего именно ему? — Артефакта нет, — голос секонд-ин-комманда выдернул авиатора из траурных мыслей. Старскрим поднял взгляд, посмотрев на Дредвинга сквозь пальцы с бессильной злостью. — Что значит «нет»? — сипло переспросил он, чувствуя дрожь в своих плечах. Дредвинг молча указал в сторону каменной стены закрытым телефоном. Пулемётчик выглядел тоже максимально выбешенным дерьмовостью ситуации и сжимал зубы так, что у него видимо сводило от этого челюсть. В промороженной скале была выдолблена дыра на высоте метра в полтора. — Автоботы, — прорычал Дредвинг, и Старскрим не сдержал истеричный смешок. — Ну да, конечно, — он усмехнулся криво, измученно даже, подходя к стене ближе и пальцами в перчатках касаясь горной породы. — Они б сюда ни за что не залезли, у них техники нет и желания морозить задницы, в отличие от нас. — У нас есть приказ, — со сдавленной злобой напомнил Дредвинг. Его тон уже мало напоминал сухое безразличие, пулемётчик скорее огромным усилием давил в себе ту же бессильную ярость, что и Старскрим. — Да какая нахер разница, нас земляне обставили по любому! Небось есть здесь где-нибудь база, мы просто не смогли её увидеть сверху. Мы раньше обморозимся тут, чем найдём, где эти паразиты засели. Праймус, я б лучше мумифицировался как Скайквейк в пустыне, чем превратился бы в сосульку, — взмахнув рукой, авиатор развернулся к секонд-ин-комманду и дëрнулся в сторону, потому что Дредвинг оказался слишком близко к нему. Старскрим разом растерял весь запал и раздражение, но отскочить до того, как пулемётчик схватил его за плечо и вбил в стену, не успел, вскрикнув. — П-погоди, Дредвинг, я не хотел э-это говорить!.. — Ты достоин только того, чтобы лежать трупом вместо моего брата, и не важно, каким. Старскрим распахнул глаза в ужасе, неистово вцепившись в руку Дредвинга и завырывавшись. Дредвинг встал так, что его лыжи прижимали те, что были на ногах у Старскрима, а от его хватки освободиться всё никак не получалось. Во взгляде пулемётчика горела холодная тяжёлая злость напополам с болью, и он был настроен решительно. Старскрим должен поплатиться за сделанное. — Д-дредвинг, я прошу тебя.! — вскрикнул авиатор в последней попытке, но секонд-ин-комманд уже заносил руку с мачете. В следующую секунду удар обрушился на него. Не на голову — нет, Старскрим успел выставить над собой руки, и лезвие клинка, рубанов по рукаву куртки, ударилось об металл протеза, со звонким лязгом съехав вниз. Державший его прижатым к стене Дредвинг тут же отпрянул, и Старскрим неожиданно осознал, как его трясло, потому что он, потеряв опору, мгновенно съехал на землю, плюхнувшись задницей на снег. — Что, доволен? — всхлипнул Старскрим. Надо же, а я, оказывается, на грани, — подумалось ему, когда слёзы начали наворачиваться на глаза. — Конечно ты хочешь моей смерти… Все хотят моей смерти! Вам только дай волю, вы очередь занимать начнёте, чтобы врезать мне по лицу. Старскрим не стал поднимать голову на Дредвинга, он лишь натянул на голову капюшон не слушающимися руками и вытирая ладонями первый поток слёз. Как же давно он не плакал. Когда это было в последний раз? Наверное, в день смерти его триады. Или в день падения Воса? Но тогда это было горечью утраты, а тут он был на грани истерике и его плечи тряслись от частых всхлипов, потому что он устал. Он устал быть грушей для битья, устал от всех нервов и свалившихся на него за последние пару месяцев проблем, устал от войны, в конце концов, от собственных амбиций. Возможно, он думает так только сейчас, потому что за эти три недели чересчур нанервничался, но когда нервы были проблемой для него? Для всех них? Столько пройти и сломаться от груза…чего? Не вины, не сожалений и не ответственности. Мегатрон с его наркотиками, Оптимус с его амнезией, Дредвинг со своим полумёртвым братцем, Нокаут и Брейкдаун…плевать на них; Саундвейв… Потом про него. И весь этот грёбаный мерзкий материк с вот такими отвратительными местами как это. Старскрим вытер щёки другой стороной перчаток, потому что внутренняя их часть промолка насквозь и теперь неприятно щипала единственную ладонь и лицо. Иней на ресницах таял от горячих слез. Он услышал хруст снега вновь, и Дредвинг привалился спиной к той же скале рядом с авиатором, не садясь. — Нам нужно идти дальше, — известил пулемётчик плоско. Тот, кажется, был опустошён. Чувствовал бы Старскрим такую же злость, как и Дредвинг, подними кто-то из мёртвых Скайварпа и Тандеркрэкера? Он скривился от этой мысли, он терпеть не мог перекладывать на себя чужие проблемы. Шумно шмыгнув, Старскрим затянул капюшон вокруг лица. — Могу показать, как пройти к Юникрону нахер… — Старскрим, я не шучу. Пойдем, не время строить из себя черт знает что, — Дредвинг заговорил громче и настойчивее, хотя явно заставлял себя делать это — не хотел, сам бы охотно сел рядом с авиатором и остался тут до конца времен. — Это я то строю?! — воскликнул Старскрим, дернувшись и запрокинув голову, чтобы посмотреть на Дредвинга. — Ты пытался отрубить мне башку! Ну да, я определенно это заслужил, но уж прости, что не думал рационально после того, как наш доблестный лидер избил меня в хлам, а потом моральный идол автоботов Оптимус Прайм отстрелил мне руку. — То, что ты хотел отомстить и доказать Лорду Мегатрону своё превосходство, не значит, что ты должен был использовать те же методы, — Дредвинг на него не взглянул, запрокинув голову и прижавшись затылком к скале. — Это ставит тебя на ступень ниже как жалкого подражателя, не способного даже защитить свою честь как подобает настоящему воину. — Будешь то ты мне ещё мораль тут читать… — Старскрим мрачно буркнул в ответ, притягивая к себе колени и обнимая их. Дредвинг хмыкнул сверху со смесью раздражения и усталости. — Просто говорю. Считай как хочешь, коммандер, но ты поступил низко, — выдержав небольшую паузу, пулемётчик выпустил тяжелый вздох. — Пошли. Нам нужно найти эту реликвию. Грех её не забрать, если единственное препятствие это даже не автоботы. — Скажи что-то, что мне интересно будет, — Старскрима начинало откровенно морозить и трясти уже от холода, а не от слёз. От отсутствия движения тело быстро остывало и гуляющий между скал сквозняк забирался под одежду, вызывая новую судорожную боль в обрубке руки, в промерзших кончиках пальцев и начавших отмерзать конечностях. — Если это земляне, кто забрали артефакт, то мы сможем согреться на их базе, — Дредвинг думал над ответом не то что бы долго. Он чувствовал себя опустошенным, озлобленным и разочарованным. Опустошенным, потому что у Старскрима был повод поступить пусть и опрометчиво и аморально, но так, как он посчитал нужным в том порыве. Сам бы Дредвинг не стерпел такого отношения от своего начальства. Озлобленным, потому что в нём всё ещё плескалась ярость и желание отомстить за брата, который не факт, что когда нибудь станет прежним вовсе. И разочарованным, потому что сорвался и чуть не ранил всерьёз сознаковца. Последнее, к тому же, давило на гордость. — Продолжай, — Старскрим поёжился, вытирая лицо уже рукавом. — Если мы хотим обойтись без шума, то мне понадобится твоя помощь, — Дредвинг помедлил, но всё-таки подал руку авиатору. Он был зол на Старскрима и тот определённо заслуживал наказание за свой поступок. И всё же… Старскрим не был убийцей Скайквейка, это был автобот БамблБи. Оставшийся без руки авиатор получил своё за то, что не дал Скайквейку упокоиться с миром и соединиться с Великой Искрой. Это же позволило Дредвингу увидеть брата вновь. Был ли он рад Скайквейку любым, живым или полумёртвым? Нет, на него было больно смотреть. При этом Дредвинг ни за что бы не смог отказаться от возможности попытаться всё исправить, просто потому что он не мог бросить брата, единственную родственную душу, единственного родного человека в этом разрушенном войной мире. Старскрим смотрел на него из-под капюшона некоторое время. Берясь за руку Дредвинга, он обхватил её возле локтя, давая вытянуть себя и поставить на ноги. — Где мы будем искать людей? Их следы уже сто раз замело, — случайно коснувшись пулемёта секонд-ин-комманда, Старскрим даже сквозь перчатку почувствовал то, насколько металл оружия промёрз. — Зачем он тебе с собой вообще? Тяжелый же, заклинит ещё на холоде. — Шуганём землян, — Дредвинг качнул головой. — Они могут быть только где нибудь у берегов, они бы не стали строиться там, куда не смогут доставить ресурсы. Нахмуренные сосредоточенно брови пулемётчика приподнялись и он повернулся в противоположную сторону от той, откуда они пришли. Островок на самом деле оказался небольшой сетью ущелий, и позади него и правда был виден берег тогда, сверху. Возможно, людская база просто загораживалась каменистым холмом, дополнительно ещё и покрытым снегом. Тут должен был быть и небольшой порт, если земляне и правда здесь обосновались. Ходьба немного помогала согреться, но замерзшие конечности уже кроме тёплого помещения ничего не спасёт. Боль уже просто стучала по руке в такт биению сердца и не так критично, как раньше, Старскрим свесил её и пытался не беспокоить. Маячившая впереди спина Дредвинга теперь не злила, а вызывала смешанные чувства. В основном это было опасение. В остальном — неприязнь, которую ради того, чтобы оказаться поскорее в тепле, можно и потерпеть. Они и правда увидели небольшую пристань у воды для простых лодок, где наоборот снега почти не было, только голая холодная земля, периодически облизываемая волнами. Ближе к ущелью, откуда они вышли, было несколько низких домов, скорее всего принадлежавших местным жителям. С ними можно было бы просто договориться, если они не окажут сопротивления. Снег под ногами уже почти не проваливался, ближе к воде, может, можно даже снять лыжи. Впрочем, рано радоваться пока. Между построенными квадратом домов кто-то ходил, и Старскрим щурился, пытаясь рассмотреть людей сквозь режущую глаза белизну. — Местная солдатня носит довольно пёструю одежду даже зимой, и я могу точно сказать, что там точно есть как минимум трое солдат, — протянул Старскрим раздосадовано, потирая болящие после слёз глаза. — Их надо оттуда выкурить, — Дредвинг тоже щурился, но, видимо, таким хорошим зрением как авиатор не обладал. Он поднял свой пулемёт, приложив его к плечу и закрыв один глаз, через прицел высматривая землян. — И побыстрее оттуда смыться потом, — Старскрим слабо дёрнул плечом. Они не подойдут совершенно незамеченными — их заметят, а до строений около трёхсот метров. На чём местные передвигаются? Старскрим понятия не имел и сомневался, что Дредвинг знает. Он пощурился на пулемётчика, и постучал пальцем по светошумовой гранате на его поясе. — Сколько у тебя таких с собой? — Три, — Дредвинг опустил взгляд на пояс с гранатами. По снегу они добегут до зданий за минуту. Если открыть огонь за сто метров и закинуть по светошумовой гранате в дома — на открытом пространстве от них пользы всё же меньше, то они смогут обыскать помещения и найти украденную землянами реликвию. Хотя как украденную? Посланник Альфа Триона не мог обратно засунуть камни в выдолбленную в скале стену, так что максимум натолкал туда снега и понадеялся, что и так сойдёт. А местные люди просто нашли то, что плохо лежало и само к ним под ноги выкатилось. У них будет сильный эффект неожиданности из-за кибертронских технологий. — Вон то здание похоже на склад. — Он и есть, скорее всего, — Старскрим понял, о каком строении говорит Дредвинг, сразу. Единственное здание без окон и стоящее особняком от остальных. Он сел на корточки, чтобы отвязать от ботинок доски, и если с первым всё прошло нормально и Старскрим кое-как слушающимися пальцами зашнуровал ботинок обратно, то на втором у него заклинило протез. — О, да ладно! Сколько можно то?! — озлобленно стукнув по железке и встряхнув её, Старскрим с недовольным пыхтением вернулся к шнуркам. — Почему ты не попросишь другой протез? — спросил Дредвинг, севший рядом и делавший то же самое, но успешнее и быстрее. Авиатор в ответ усмехнулся наигранно мечтательно. — Слушал бы меня ещё кто, — скривился он, встряхивая промёрзшие ноги. Будто он сам был рад ходить с плохоподвижным вечно заедающим куском металла вместо руки. Старскрим просил о лучшем протезе не раз и не два. И Нокаут не раз и не два отвечал, что он не спец в этой категории и надо было спасать Шоквейва и потом предъявлять ему все свои хотелки, а единственное, что может сделать Нокаут, это примотать изолентой резиновый член к кисти. Авиатор взял все три светошумовые гранаты и сунул две в карман. — Готов? Дредвинг коротко кивнул и они почти синхронно поднялись из сидячего положения на одном колене в два шага, переходя на бег. Со своим пулемётом он научился бегать давно и сейчас не отставал от Старскрима первое время, делая широкие шаги и не останавливаясь, если проваливался в снег. Более лёгкий и шустрый авиатор вырвался вперёд постепенно, и специально ушёл в сторону, когда до зданий осталось метров сто. Дредвинг затормозил, отточенным движение вскидывая пулемёт и направляя его на окна ближайшего здания. Вслед за пулями и разметавшимися во все стороны осколками стекла в помещение полетела светошумовая граната. Старскрим тут же достал вторую, а Дредвинг вернулся к бегу. Крики высыпающих на площадь между домами людей перекрыли бивший по ушам ветер. Старскрим, бывший уже в двух шагах от первых построек, закинул в самое большое скопление народа ещё одну гранату, пробегая мимо и закрывая голову руками. С хлопком зазвенело в ушах, но авиатор всё равно услышал новую пулемётную очередь, тоже уже на территории базы землян. Он подскочил к складу и просто выбил с ноги дверь, ударив в неё каблуком ботинка, влетая внутрь. В темном помещении, интерьер которого промелькнул в мелькнувшем с улицы свете, Старскрим увидел то, что ему нужно было — конструкцию в виде средних размеров коробки, из серого металла с синими проблесками. Двери склада хлопнули за спиной Старскрима из-за тут же налетевшего ветра. Дредвинг остановился к ним спиной. У него было ещё две трети магазина. Он не собирался стрелять по людям, оказавшимся ни в то время ни в том месте. Оглушенные и переполошенные земляне кричали что-то, что Дредвинг не мог понять, и те, что выглядели как солдаты и имели оружием гладкоствольные ружья, приближались к нему с осторожностью, собираясь окружить у дверей склада. Поверх ветра он едва слышал шум внутри здания, но не сдвигался с места, полуопустив пулемёт так, что вскинет он его раньше, чем кто-либо из земных солдат решится выстрелить. У Дредвинга было ещё семь обычных ручных гранат. Внезапный грохот сзади, после которого над головой полетели обломки стены склада, заставили пулемётчика рефлексорно пригнуться. Он хотел отскочить в сторону, чтобы на него не свалилось ничего из этого, но его резко схватило поперёк тела что-то целиком из железа. Дредвинг выдохнул и вцепился рукой в пальцы из серого металла. Его подняли с земли и развернули, подтягивая ближе к стеклу…гигантского человекоподобного робота, за которым сидел…Старскрим. Распахнув глаза, пулемётчик уставился на обозримую часть робота. Широкий корпус высотой более двух метров имел закругленные очертания и кое где светился синим, а голову пилота скрывал купол из стекла. Эта штука так и лежала на складе? Как земляне её притащили сюда? Позади раздался выстрел. Видимо, у кого-то из солдат сдали нервы и он выстрелил в спину Дредвингу либо по огромному роботу. Старскрим развернулся раньше, чем пуля достигла кого-то из них, и свинец звонко ударился о стальные пластины. Авиатор ехидно усмехался, всё также держа Дредвинга в руке. Ему в спину последовало ещё несколько выстрелов, на которые Старскрим издал презрительное «Ха!» и сорвался с места, чуть ли не вальяжным шагом удаляясь с территории базы. Пара пуль долетели и встретились с металлом брони, не сделав ей ничего. Дредвинг кинул взгляд назад, на удаляющихся от них испуганных людей. Рой инсектиконов и контролирующая их девушка, божественные артефакты древних, восставший из мертвых брат. Стоит ли ему поражаться хоть чему-то теперь, если это не первая и не последняя удивительная вещь, что попадётся им на пути? Дредвинг пнул по корпусу робота. — Эй! Ты чего? — Старскрим непонимающе посмотрел на него как на идиота, чуть затормозив. Делавшая его выше броня позволяля спокойно идти через глубокие сугробы. — Если ты хочешь встать на землю, то я тебе это сейчас устрою! — Это апекс-броня, я так понимаю? — Дредвинг успел пробежаться глазами по списку, предложенному Орионом. — Не нужно ставить меня никуда, дай сесть на плечо. Старскрим закатил глаза и посадил пулемётчика на широкий сегмент плечевой брони. Авиатор при этом выглядел чрезмерно довольным, хотя на его лице отражалась какая-то усталость после недавней истерики. Дредвинг был немного ошарашен, увидев, что некогда первый командир ВВС Кибертрона, за которым он пошёл в ряды десептиконов как и многие другие студенты-летчики, может вот так просто расплакаться. Он не встречался со Старскримом раньше и, возможно, застал не лучший для него период. Созданный их далёкими предками для борьбы с Юникроном, артефакт выглядел чудом техники и не казался магическим. Как древние создавали такие предметы? Можно ли всё ещё создавать нечто подобное? Наверное, такое всё же стоит спрашивать у Ориона.***
Старскрим в свою каюту буквально завалился. Ужас. У ж а с, а не миссия. Он оставил Дредвингу реликвию, пусть тот сам докладывает Мегатрону, раз уж заслужил пост правой руки главнокомандующего. Первым делом Старскрим поскидывал с себя всю верхнюю одежду и переоделся в сухую и теплую, игнорируя мерзко прилипающее от холодного пота к груди термобелье и желание посидеть без движения ещё чуть-чуть, потому что раздеваться холодно. Он жутко хотел в душ, но сейчас чувствовал себя настолько вымученным как физически, так и морально, что просто выпил обезболивающее, отстегнул проклятый протез и залез под одеяло, взяв с собой только телефон. Плевать, что не выключил свет, он ещё не спит. Мобильник, слетавший вместе со Старскримом в ледяную задницу бытия, не вырубился, зато теперь очень медленно и неохотно реагировал на каждую нажатую клавишу. Пролистывая входящие сообщения — он потом прочтёт все отчёты, с ноутбука — Старскрим порой мелко вздрагивал, когда его накрывала волна мурашек. Тело, попавшее в тепло после двух часов на морозе, отогревалось не охотнее телефона. Он провел языком по растрескавшимся от ветра и слабо кровившим губам (как в воду глядел). И почему Дредвинг то ни капли не замёрз? Несправедливо. Шмыгнув, Старскрим утёр нос. Не хотелось бы простыть, конечно, но беспокоиться он будет об этом завтра, а это может быть просто последствием долгого прибывания в холоде. Среди кучи отчетов, в ардесантов которых он даже не вчитывался сейчас, Старскрим наткнулся взглядом на сообщение от Саундвейва. Он зажмурился и потёрся лбом об подушку, зажатую между его головой и плечом. Он предпочитал лежать на целой руке, лицом к стене. Сообщение и правда было от третьего-в-командовании. Старскрим осторожно открыл его, подозрительно щурясь на телефон так, словно средство связи могло ему соврать. В сообщении была одна аудиозапись, и авиатор включил её, не задумываясь. Он не ожидал, что после двух секунд тишины из динамика польётся мягкая красивая музыка, сыгранная на пианино. Состоящая в основном из простых созвучий, где левая рука играла близкие друг к другу интервалы, а правая более быструю и переливчатую мелодию на две октавы выше. Старскрим смотрел на экран телефона и слушал, как музыка то звучит нежно и осторожно и как она становится на полминуты ярче и восторженней, после снова переходя к почти невесомому воздушному звучанию. Очень красивая и такая далёкая отсюда музыка, обманчиво простая. Будто они не на войне, идущей без малого двадцать лет, а в довоенном Аяконе на концерте, в переполненном затаившими дыхание людьми зале. Как же красиво… Музыка затихла. Старскрим открыл глаза, посмотрев на бегунок аудиозаписи. Пять минут прошли незаметно. Он почти что задремал, что удивительно — он давно уже не мог засыпать по-нормальному из-за тревоги. Ему было не знакомо это произведение и не знаком стиль, хотя до войны он более менее интересовался музыкой, пусть и не клавишной — он бы услышал что-то подобное в высшем обществе, где проводил время вне офицерской службы. Саундвейв получил подарок, значит…это произведение из того сборника. На чем бы Саундвейву иметь возможность сыграть что-то? Ответ, наверное, довольно прост. Скорее всего у главы связи есть программа для создания музыки по нотам. И тем более, звук не звучал механически и очень реалистично убавлял и прибавлял в громкости, будто кто-то живой выверял свои действия, нажимая на клавиши с неимоверной осторожностью и нежностью, почти что гладя, и будто надавливал с ощутимым усилием, но недостаточным, чтобы назвать его агрессивным. Старскрим скинул «С нетерпением буду ждать возможности услышать это в твоëм исполнение» в ответ связисту, скачал аудиозапись на телефон и поставил её на повтор, кладя на стол рядом и закрывая уставшие глаза.