Я буду скучать

Проснулся я от того, что кто-то тихо переговаривался недалеко от моей кровати. Один из голосов звучал вкрадчиво, даже немного заискивающе. Другой с ноткой скептицизма, даже иронии. Первый, как ни странно, принадлежал моему брату. А второй – доктору Джекиллу. По всем правилам, как приличий, так и морали, я должен был прямо сейчас открыть глаза и показать им, что слышу эту беседу. Однако внутри меня жил, живёт, и всегда будет жить чертёнок, любящий совать свой нос, куда не следует. А потому я максимально напряг слух и начал следить за ними из-под полуопущенных век, затолкав совесть куда подальше. В конце концов, они говорили обо мне, а значит, я не совершаю ничего плохого. Брат пытался что-то доказать, активно жестикулируя и дополняя свой рассказ жестами, что совершенно не вязалось с его тоном, покорным и в то же время требовательным. Мистер Джекилл, напротив, был совершенно спокоен. В его руках была довольно плотная папка с документами, которую он открывал на разных страницах и демонстрировал Шенну, дополняя некоторыми своими комментариями. Наконец я смог расслышать хоть что-то связное в этом потоке слов. Это были слова Шеннона: - Но ведь вы говорили… - Я помню, что говорил, но посмотрите сами, - он быстро пролистал папку и, отыскав нужную страницу, ткнул её под нос моему брату, - анализ крови показывает… - Вы же знаете, я ни черта не смыслю в медицине. - Хорошо, - отозвался док и вновь принялся листать, - тогда взгляните вот на эти графики. Тут разберётся и ребёнок. - И всё же, поясните. - Вы знаете, что каждый день в организме человека отмирает некоторое количество клеток головного мозга, что бы потом восстановится вновь. Это естественный процесс регенерации организма. У нормального человека процент отмерших клеток меньше, чем процент восстановившихся. - Я не понимаю, что… - Вы прекрасно всё понимаете. У вашего брата всё наоборот, смотрите. Видите этот столбец? – он указал куда-то в середину страницы. - Ну? - Это процент среднего отмирания головных клеток Джареда за первую неделю пребывания в госпитале. 36 %. Это, - он вновь пролистнул пару страниц, - за прошлую неделю. 50 %. А это – эта неделя. 64 %. - Что вы хотите этим сказать? – голос Шенна понизился до еле различимого шёпота. - Пока – ничего конкретного. Одно я знаю, ему надо оставаться под наблюдением врачей. - Нет, - неожиданно твёрдо заявил мой брат. - Простите, что? – доктор Джекилл демонстративно поправил очки. - Нет. Он сказал, что хочет вернуться домой… - Но мистер Лето! - …и он вернётся. Это не тюрьма, а больница. И если пациент пожелал из неё выйти, то он имеет полное на это право. Верно? – брат вопросительно поднял бровь. - Да, верно. Но если случай требует более тщательного внимания врачей, то… - То что? - То я вынужден настаивать на госпитализации. - Исключено. Всё это, - брат выразительно кивнул на папку в руках врача, - лишь ваши предположения и догадки. В физическом плане мой брат абсолютно здоров, о чём вы сообщили мне ранее. - Да сообщил. Однако новые данные… - Ничего вам не говорят, верно? - в голосе Шеннона прозвучал металл, от чего мистер Джекилл немного стушевался. Когда они успели поменяться ролями? - Ладно, в таком случае вся ответственность за его здоровье ложится на ваши плечи, - сказал док, поспешно доставая из кармана халата блокнот и ручку, - Первую неделю, - продолжил он, начиная что-то стремительно туда вписывать, - никаких выходов, что называется, в свет. Грубо говоря - домашний арест. Постельный режим не обязателен, но желателен. Через две недели явитесь сюда, что бы сдать все анализы повторно. А вот это, - он оторвал и протянул лист Шенну, - список препаратов, которые, подчёркиваю – обязательно, надо принимать. Некоторые, как видите, строго по часам. Но не волнуйтесь, в большинстве своём это витамины. На какое число готовить документы о выписке? - На сегодня. - На сегодня, так на сегодня. И всё же я надеюсь, на ваше благоразумие. Может ещё не поздно отказаться от этой авантюры? Вы уверены в этом решении? – он обернулся и с надеждой уставился на моего брата. Шенн же наоборот повернулся и, скользнув по мне ласковым взглядом, ответил: - Уверен, - врач вздохнул, и собрался было выйти, как вдруг… - Док! – окликнул его Шенн, - спасибо вам. - Ну что вы, это моя работа и не более, - он улыбнулся, потянул на себя дверь и вышел, оставив нас одних. Шенн подошёл ближе, присел на край кровати и невесомо погладил меня по голове: - Что же с тобой творится, братиш? – а затем наклонился и поцеловал меня в лоб, - Спящий красавец, вставай! - Мм… ты теперь всегда будешь будить меня поцелуями? – довольно промычал я и «с трудом» разлепил глаза. - Если ты всегда будешь так долго просыпаться, то скорее подзатыльниками, - улыбаясь, заметил мой брат, собираясь привести «приговор» в исполнение. - Эй! Я, между прочим, твой больной и несчастный младший брат! А значит со мной надо обращаться нежно и осторожно, - сказал я и поднял руки в примирительном жесте. - Ну-ну. Попку за тобой тоже подтирать? - Я бы не отказался… - сказал я. И хотя тон мой был шутливым, смотрел я на Шенна совершенно серьёзно. Он тут же отвёл взгляд в сторону. - Ладно, мелкий. Вставай и собирайся. Едем домой, - прекратил нашу «перепалку» он и поднялся с кровати. - Правда-правда? – наивно захлопал глазками я, застилая кровать. - Честно-честно! – ответил брат, подходя ко мне вплотную, - Однако это стоило мне больших нервов. Ты хоть доволен? - Более чем, - улыбнулся я, - как домой доберёмся? - Надо позвонить Томо. Я не вижу других вариантов. - Ok. Набери его, а я пока соберусь, - ответил я и Шенн, схватив мобильник, вышел из палаты. Я начал неспешно собираться, благо вещей было не много: пара книжек, банные принадлежности, одежда… Точно! Я треснул себя по лбу, надо же переодеться. Нет, Милишевич, конечно, свой человек, но залезать к нему в машину в широких домашних штанах и старой майке как-то неприлично. Да и холодно. Начало Апреля на дворе, а в последнюю неделю вообще зачастили дожди. Я быстренько порылся в горке шмоток и выудил оттуда узкие чёрные джинсы и ультрамариновую водолазку. Иногда и я одеваюсь нормально. Сгрузив остальное назад в сумку, я вдруг почувствовал резкую боль в затылке. Чёрт, как не вовремя! Спокойно, надо сесть и расслабится. Через минуту это должно пройти. Fuck, как больно! Главное, что бы Шеннон не заметил. Иначе он сразу изменит своё решение, что есть хреново. Вдох-выдох, вдох-выдох… закрыть глаза, абстрагироваться от реальности. Вдох-выдох. Не думать о боли, забыть о ней. Вдох-выдох. Освободится. Вдох-выдох. Я – пустота. Вдох… - Джаред? - Да? – ответил я довольно бодро. Боль немного притупилась, и я смог правильно сыграть. - Что ты тут сидишь? Томо уже давно подъехал, ждёт нас внизу. Ну а документы ждут твоей подписи. -Да, да. Уже иду, - ответил я, взял в руки сумку и встал с кровати. Головокружение, но я даже не поморщился. Мысленно поаплодировал себе. - Давай я отнесу, а ты спустись на рессепшн и уладь проблемы с бумагами, - сказал Шенн, забирая из моих рук сумку и выходя из палаты. Спуск вниз был похож на прохождение всех кругов ада. Благо там были перила. Быстренько поставив закорючки в нужных местах и выслушав нотации доктора Джекилла, я вышел, наконец, из ненавистного госпиталя. Свежий ветерок быстро привёл меня в чувства, прогнав тяготившую меня тошноту. Шенн стоял у машины и курил, ожидая меня. Эта мысль вселила в меня какое-то тёплое чувство. Ждёт- значит заботится. А заботится – значит любит. Я вымученно улыбнулся, и подошёл к нему. - Что ты так долго? – спросил он, выкидывая недокуренную сигарету и садясь на переднее сидение. - Док инструктировал: «Слушай брата, соблюдай режим…» - передразнил я. - Ну, понятно, мне он тут тоже списочек составил. Так что по пути заскочим в аптеку. Ok, Томо? - Без проблем, - отозвался хорват, - как себя чувствуешь? – обратился он уже ко мне. - Уже лучше, спасибо, - соврал я. Почему соврал? Потому что пускай меня и перестало мутить, но боль в затылке никто не отменял. Основной удар, конечно, уже прошёл, однако отголоски всё ещё вонзались иголками мне в голову. - Это хорошо. Я так понимаю, ближайшая репетиция у нас не скоро? - Ни в коем случае. Я этого идиота теперь из дома неделю не выпущу. Будет знать, как под машины лезть, - строго проговорил Шеннон. - А-то мне месяца в больнице было мало, - запричитал я. - Мало – не то слово. Ты его 2 недели не выпускай, - подначивал моего брата Милишевич. - Да вы что тут все, сговорились? – прищурился я. - Ага, пока тебя ждали, - отозвался хорват. - Ну, я вам это припомню… - Ага, как же. Томо, останови здесь, - сказал Ше, и когда Томо мягко притормозил у обочины – вышел. Пару минут мы провели в молчании, только Милишевич барабанил по рулю. Наконец он заговорил: - Джей? - М? - Ты точно полностью вылечился? – он обернулся и серьёзно посмотрел на меня. - А в чём проблема? – недоумевал я. - Слишком всё это странно выглядело. Ещё вчера у тебя лопнул сосуд на виске, а уже сегодня тебя просто так выпускают. Вдруг это что-то серьёзное? - Ой, брось! Не забивай себе голову, - отмахнулся я. - С моей-то головой всё в порядке… - задумчиво проговорил хорват. - Хочешь сказать, с моей – не в порядке? – начал заводится я. - Нет. Хочу сказать, что твоё решение выписаться было слишком сумбурным и необдуманным. - Тебе рассказал Шенн, - скорее утверждение, нежели вопрос. - Да. И он волнуется о тебе. - Конечно, он же мой брат, - фыркнул я. - Не только поэтому. Ты дорог ему, как человек, - как-то странно сказал он. - Томо, ты же знаешь, что мы расстались, - устало прошептал я, - Не усложняй всё. - Ладно, - согласился он. Буквально в следующую секунду открылась дверь, и внутрь залез Шеннон с двумя маленькими пакетиками, доверху забитыми разнообразными упаковками. - Только не говори, что всё это мне придётся пить? - затравленно спросил я. - Придётся. И я лично прослежу за этим, - ответил Ше, - Томо, трогай. Едем домой. - Слушаю и повинуюсь, мой господин! – ответил хорват, за что тут же схлопотал шуточный подзатыльник от моего братца. Остальная дорога прошла в молчании. Милишевич следил за дорогой, Шенн сверялся со списком, всё ли он правильно купил, а я… я думал о словах Томо. А вдруг они все правы? Шеннон, Томо, доктор Джекилл… вдруг со мной творится что-то серьёзное, а я даже не задумываюсь об этом? Хотя вряд ли. Мне просто нужен отдых, вот и всё. Отдых и тёплый брат под боком. С этой аварией я и не заметил, как постепенно наша ссора сошла на нет, обида была почти забыта. Моя болезнь сблизила нас. Ну а лично мне она дала вновь почувствовать заботу Шеннона, ощутить его нежность и ласку. Я и забыл, как это, когда он целует меня в лоб, или в многострадальный висок, или как гладит по голове. Как же я скучал по всему этому. Не передать словами. Машина в очередной раз затормозила, теперь уже около нашего дома. - Пока, Томо. Вики привет! – бросил я, выходя из машины и забирая свою сумку. - Да, поцелуй её за меня! – подмигнул Шенн, за что удостоился двух убийственных взглядов: от меня и от Томо. - Угу, до встречи, парни, - ответил нам Милишевич и, развернув машину, уехал. Шенн хотел было залезть рукой в карман, что бы достать ключи, но обе руки были заняты. Однако это же мой брат, а он никогда не сдаётся. Со стороны его попытки выглядели настолько комично, что я не удержался и весело рассмеялся. - Смешно ему… лучше бы помог! – насупился Шенн. - Ой, да ладно! Давай сюда пакеты, - сказал я. Он протянул мне один и освободившейся рукой достал, наконец, ключи. Вставил в замок, повернул… - Знаешь, ты такой милый, когда обижаешься, - проговорил я, скромненько опустив глаза в пол. Мне показалось, или я действительно покраснел? - Я не могу быть милым по определению, Джей, - ухмыльнулся он и открыл наконец дверь. Однако встретила нас не темнота и одиночество, нет. Встретила нас одна очень не дальновидная блондинка, с воплем: - Шенни! – Алёна запрыгнула на него и принялась покрывать поцелуями его лицо. Первой реакцией организма был рвотный рефлекс, второй – позыв немедленно отодрать её от моего брата и выгнать взашей, ну а четвёртой – желание тупо отвернуться. Да, ссора между нами прошла. Обида – тоже. Но боль потери всё ещё жива в моём сердце, особенно сильно возрастая в такие моменты. - О, Джаред, и ты здесь! – заметив меня, она отлепилась от Ше, и подбежала ко мне, оставив лёгкий поцелуй на щеке. Главное сейчас – не сорваться и не вытереть место её поцелуя рукой. - Привет, Алёна, давно не виделись, - «смущённо» выдал я. - Да, очень давно. Я так соскучилась! – затараторило это, с позволения сказать, существо, - Впрочем, что мы стоим? Проходите в дом! И схватив Шенна за руку, она потянула его внутрь. Хозяйка, тоже мне! Уже заходя в дом, я понял – это будут сложные полгода. Долгие и сложные.