Бриджит
Только после того, как Сэм находит работу в Торонто, Бриджит понимает, что это не совсем то, чего она хотела, по крайней мере на данный момент. Она до сих пор не придумала, как наладить отношения, и вдруг это. Теперь Сэм работает и ищет квартиру, но будут ли они видеться, если это произойдёт? А ведь она едва ли надышалась тем фактом, что он здесь, живой, что он ходит рядом с ней по одной и той же земле… — Так что же это? — решается спросить Бриджит, когда Сэм провожает её с работы до автобуса, который отвезёт их домой. «Дом». Да кем она себя возомнила? Это дом Призрак и её. Не Сэма. — Это… — от взгляда Бриджит он смеётся и одновременно давится сигаретным дымом. — В каком-то смысле это исследовательская работа. Нельзя сказать, что сумеречно, — верхние этажи зданий ловят яркий оранжевый свет, когда на дне улиц они смешиваются с тенями. Бриджит сжимает кулаки в карманах и тут же расслабляется, отступив от Сэма на комфортное расстояние, но она вновь ловит себя на том, что в пути приближается к нему. Неподотчётно. Она так близко, что касается его рукавом пальто и, заметив, старается больше не делать этого. Но Бриджит нравится, как Сэм улыбается, когда ему действительно смешно, ведь эта улыбка отличается от той, когда он смущён, не уверен или раздражён. Сэм много улыбается, заставляя Бриджит вспомнить, как эта улыбка смущала её в подростковом возрасте и как она пялилась на щербинку между его передними зубами. Это несовершенство в его лице казалось чем-то важным, чем-то, за что можно было зацепиться и перестать смущаться, ведь она считала Сэма безумно красивым. Бриджит тогда едва исполнилось пятнадцать, и мать всё повторяла ей: «Все парни одинаковые и хотят только одного». Сэм был другим. Бриджит знала об этом с самого начала, но, когда уверилась, стало слишком поздно. С другой стороны, прошли годы, и, возможно, теперь он изменился. — Что, — спрашивает Сэм, — не можешь представить меня за компьютером в офисе? Думаешь, не получится? — У тебя всё получится, — заверяет Бриджит. — Ты умный и очень много читаешь, но признаю — выбор удивил. — В основном работа касается анализа образцов. Идентификация видов в полевых условиях и тех, что приносят лаборанты. Болезни растений, типы почв, опыление, культивация. — Это действительно то, чего ты хотел? — настаивает Бриджит. — Мне нравится, что это не Бейли-Даунс, нравится, что это ботаника, а не что-то иное. Наверное, это лучший вариант из всех, что я мог найти в этом городе. Я имею в виду… на данный момент этого достаточно. — Что это такое? Взрослая жизнь? — спрашивает Бриджит. — Довольствоваться тем, что «на данный момент этого достаточно»? — Что же с этим делать? — вопрос скорее риторический, но она отвечает и на него, и на взгляд Сэма: — Я не знаю. Он гораздо ближе, чем Бриджит ожидала. Она не отступает, но словами пытается скрыть смущение: — Иногда мне кажется, что я просто выживаю изо дня в день. И только перед сном я думаю, я надеюсь, что проснусь и всё будет хорошо. А потом всё равно не хорошо, но я встаю. Встаю только потому, что нужна Призрак. Сэм пристально смотрит на неё, и во взгляде что-то такое, чего Бриджит не может принять. Она отводит взгляд, берёт сигарету из его пальцев, но замирает, так и не затянувшись. — Ну, нет, конечно, не единственное, — говорит Бриджит, словно пытаясь оправдаться. — Ещё есть фотографии, идеи для проектов. Но с каждым днём я становлюсь всё старше, всё дальше от сестры, и такое впечатление, что о себе знаю всё меньше. — Никто не знает, кто он такой, в двадцать три, — говорит Сэм, оборачиваясь. — Автобус идёт. Она протягивает ему сигарету, но Сэм качает головой. Тогда Бриджит макает её в снег, прежде чем отправить в мусор. Наверное, она слишком любит порядок во всём. И снова в автобусе Сэм пытается загородить её от остальных людей будто бы машинально, но Бриджит отмечает это. Разумеется, про себя.Сэм
Когда они возвращаются, в квартире находится парень, с которым Сэм не знаком. Он высокий, сутулится, но Бриджит не удивлена, она просто проходит мимо, снимая верхнюю одежду. — Привет, меня зовут Маркус, — представляется он. — Сэм. По поведению Бриджит он пытается понять, кто этот парень, но сама Бриджит никак не реагирует. — Сэм — друг Бриджит, — вступает в диалог Призрак, высовываясь из ванной. В её волосах расчёска. — Мы с Маркусом сегодня вечером идём гулять, — добавляет она больше для Бриджит, но кажется, той ничего не надо объяснять: платье, колготки делают из Призрак не девушку, расцветкой она похожа на райскую птицу по сравнению с мрачно одетой Бриджит. — Вы тоже можете пойти, если хотите. — Э-э… — Бриджит бросает взгляд на Сэма и отказывается. — Нет. А Сэму более чем странно, что Призрак встречается с парнем после того, как сказала ему, что… — Когда ты вернёшься домой? — спрашивает Бриджит у Призрак, а Сэм ловит на себе взгляд Маркуса, в котором написано скорее сочувствие, нежели что-то ещё. — Понятия не имею, — весело отвечает Призрак и проталкивается к вешалке, чтобы надеть куртку. Бриджит маленькая, Бриджит немного сгорбленная, и эту птичью фигурку сзади озаряет падающий из гостиной свет. Сэм не может отвести от неё глаз. — Эс-эм-эсни мне, — просит Бриджит, пока Призрак надевает ботинки. — Хорошо, — отвечает та. — До встречи. Сэм и Бриджит остаются одни в квартире. Впрочем, нет, с ними вместе остаётся тишина. — Ты не мог бы запереть дверь? — просит Бриджит, а сама уже уходит на кухню. Она кажется напряжённой, и оттого её движения гораздо более неуклюжи, чем обычно. Бриджит роняет ложку, и слишком резкий звук буквально разрушает густую тишину. — Что всё это значит? — спрашивает Сэм. — Ничего, — отвечает Бриджит. — Этот Маркус… всё это странно, не так ли? — С ним всё в порядке. Просто Призрак сказала, что они уходят, и это удивило меня. Глухая стена вновь встаёт между Сэмом и Бриджит, но он делает попытку: — Тебя это беспокоит, что они встречаются? — Разве должно? — отвечает она вопросом на вопрос. — Просто я думал, у вас договорённость. По крайней мере, она говорила так. Бриджит поворачивается к нему, сощурившись. И во всей её позе, в её сверкающих молниями глазах есть что-то от грозовой тучи. Но Сэм выдерживает этот взгляд без труда. Ему нужно знать, а потому он настаивает: — Так говорила Призрак. Да и ты тоже. — Почему это тебя так волнует? — Почему ты так нервничаешь? — Просто я знаю её, — Бриджит закатывает глаза, прежде чем вернуться к завариванию чая. — А этого Маркуса я не знаю совсем. Если что-то пойдёт не так, знает ли он, что делать? — Ты не можешь всё время её защищать. — Это не твоё дело.Бриджит
— Я просто хочу понять. — Зачем? — Потому что это делает тебя несчастной. — Я чертовски НЕ счастлива основную часть времени, Сэм. Вообще-то он здесь скорее потому, что тоже не такой, как все, но он хотел бы, чтобы у Бриджит всё было по-другому. Он усмехается совсем не весело и думает, что ему не очень-то понравилось, как прозвучало его имя на устах Бриджит. Да и вообще… Сэм не может вспомнить, называла ли она его когда-нибудь по имени? Он, пожалуй, слишком долго ждёт, но всё же спрашивает: — А разве ты не хочешь быть счастливой? — А ты? — спрашивает Бриджит, но вопрос скорее риторический, потому что она тут же торопится ответить на него сама. — Я думаю, что само определение счастья, это только идея, что счастье подобно конечной цели. Будто жизнь и не стоит того, чтобы жить, если ты не счастлив абсолютно. Но что есть счастье и почему мы так стремимся, а не достигнув, чувствуем себя полными неудачниками? Разве в нашей жизни чего-то не хватает только потому, что мы не всегда чертовски счастливы? Чайник свистит, закипая, и Бриджит снимает его с плиты. — Большую часть времени я… довольна, — говорит она, будто сомневаясь, правильное ли слово подобрано. — Мне нравится эта квартира, я люблю не мёрзнуть зимой, мне нравится работа в музее, потому что она не подразумевает большого количества людей, а если происходит какой-то форс-мажор, рядом всегда есть Бэт-Энн. Мне нравится Призрак. Нравится то, что она занимается искусством, не беспокоясь, станет ли рисование комиксов её основным доходом после окончания колледжа. Она делает это только потому, что хочет, а не потому, что кто-то сказал ей, что она должна. Я бы больше не взяла в руки фотоаппарат, если бы не Призрак, — нервно сглатывает Бриджит. — Я убила свою сестру. Сестру, которая была всем моим миром, и я не думала, что смогу жить без неё. Я до сих пор часто думаю, что не смогу, но потом понимаю, что уже живу. Так что, может быть, я просто не заслуживаю счастья, не знаю, но в большинстве случаев мне достаточно быть просто довольной. Ни у кого не получается купаться в лучах счастья вечно. А тогда есть ли смысл поддерживать себя в состоянии счастья? Это чувство — всего лишь одна эмоция из тысяч. Люди не смогут замечать счастья, если оно станет слишком доступным. Бриджит делает глубокий вдох и будто осекается: — Хочешь чай или кофе?Бриджит
— У тебя не было выбора, — молвит Сэм после паузы. И говорит он это так, словно был в комнате, когда всё случилось, будто он хоть немного понимает, что произошло тогда между Бриджит и Джинджер. — Да, — говорит Бриджит, — я могла бы тогда умереть, но выбрала жизнь. Она поворачивается к нему и протягивает коробку с чайными пакетиками, пытаясь уйти от темы. — Остался последний, так что… — Выбрала жить… Их взгляды сталкиваются, и у Бриджит перехватывает дыхание, как будто кто-то откупорил некий сосуд внутри, и освободившееся ошеломляющее чувство затопляет, охватывает всё её существо. Бриджит понятия не имеет, что с этим делать или хотя бы с чем сравнить, просто ей хочется разрыдаться. Она снова смотрит на коробку в своих руках и говорит очень тихо: — Ты можешь взять этот пакетик. В голове её разные мысли. От той, что она хотела чай, до той, что тогда Сэм чуть не умер за неё. В течение многих лет она думала так, и теперь он здесь и говорит, как рад, что она забралась так далеко. Бриджит отворачивается и бросает пакетик в чашку, которая за это время стала уже чашкой Сэма, и этот жест кажется ей мелким. Перед глазами встаёт, как он дышит израненный, как смотрит на неё, и ужас в его глазах гораздо больший, чем её собственный. Сэм всегда был готов отдать для неё всё, а Бриджит оставила его истекать кровью в подвале, и теперь, спустя время, всё, что она может предложить, — грёбаную кружку каркаде и диван в гостиной. Она слышит, как Сэм отодвигает стул, и… чувствует прикосновение его руки к своей чуть выше локтя. Она вздрагивает, оборачивается и лепечет: — Не трогай меня, чёрт побери, — Бриджит ставит чашку чая, но тут же приходит в себя: — Извини. — Прости, чёрт возьми, прости, я не хотел тебя задеть. — Ты этого и не сделал, всё в порядке. Я просто… ты всегда помогал мне, поверил, даже когда никто не поверил бы. И на Хеллоуин, я… есть так много вещей, которые я хотела бы изменить. Ведь было много способов, которыми я могла бы спасти Джинджер или тебя. Я думала об этом всё время, но пришлось остановиться, потому что это стало превращаться в навязчивую идею. А теперь… я чувствую — всё, что я могу тебе предложить, ну, полный отстой, что ли. — Всё нормально, — Сэм убирает руки в карманы. — Я люблю чай. Это так серьёзно и одновременно чертовски глупо, что Бриджит начинает смеяться. Смех выходит из неё с кашлем, застревая внутри. — Ты знаешь, что я имею в виду, — говорит она, но при этом становится легче. — Ты ничего не должна мне. Это мой осознанный выбор, — заключает Сэм. — Но почему? — Не знаю. Потому что ты мне нравилась. Бриджит отворачивается, делая вид, что ищет фильтр для кофе, потому что никак не может прокомментировать сказанное. — А ещё потому, что вся эта чертовщина: ликантропы, гомеопатия, поиск — всё это было ужасно интересно. А ещё… ты всегда появляешься из ниоткуда, — улыбается Сэм. — И всегда появляюсь с проблемами, — добавляет Бриджит. — Зато я чувствовал, что у меня есть цель, и я вроде как небесполезен. — Тогда на моём месте мог бы оказаться кто угодно. — Не мог. Только та девушка, которая знает, что такое ликантроп. — Ты так говоришь, будто мы использовали друг друга, — Бриджит будто уходит в сторону. — Не знаю, — отвечает Сэм. — Никогда мне так не казалось.Сэм
Сэм думает о том, что никогда раньше не слышал от Бриджит такого потока слов. В оранжерее в Бейли-Даунс ей, как и ему, было что сказать, но они просто не находили слов, да и умения делиться было недостаточно. У Сэма корни молчаливости уходили в детство, когда родители постоянно затыкали ему рот, боясь, что он ляпнет чего-нибудь из услышанного дома. Когда он учился в школе, то был умнее большинства своих приятелей, а среди одноклассников — нет. Но это лишь система: школа, работа, деньги. И схема работала только в обществе, где правит конкуренция, капитализм. В его маленьком мирке система рушилась. Пока не появилась Бриджит, он даже не думал, что ему есть и хочется что-либо говорить. Огромное значение имело то, что она хотела и любила его слушать, и Сэм хотел слушать Бриджит. До сих пор хочет. Когда кофе готов, оба уходят в гостиную, садятся на диван, но Бриджит больше не зажимается в угол. Они говорят на отстранённые темы и это тоже что-то новенькое. Такое ощущение, что он встретил её впервые и они только ищут точки соприкосновения. Призрак возвращается поздно, когда Бриджит со смехом доказывает Сэму, что он больше анархист, чем социалист, что социализм — это утопия, а Сэм романтизирует его. Сэм же пытается доказать ей, что не имеет общего ничего с другими людьми, с системой, и ему нравится, как это почти выводит Бриджит из себя — эдакая свирепость ей к лицу, с оговоркой на то, что они не заперты в кладовке, когда на кону их жизни. Но щёлкают один за другим замки, затем скрипит в коридоре пол. Призрак появляется одна, без Маркуса, но она взволнованна, и Сэм думает, что это из-за удачного свидания. Атмосфера меняется, становится более тяжёлой, в конце концов Бриджит объявляет, что хочет спать. Вскоре Сэм остаётся один. Двери обоих спален закрываются, оставляя его посередине.***
Призрак появляется немного позже, когда Сэм всё ещё не спит, а лежит, прислушиваясь к шороху шин в слякоти на улице. Дверь спальни скрипит, и белое облако волос скользит мимо, исчезает за дверью комнаты Бриджит, а ещё мгновение спустя Сэм различает голоса, но о чём говорят, ему не слышно.Бриджит
Обычно она ждала, что Призрак войдёт в её комнату, ведь это вполне обыденная вещь, но Бриджит не была уверена, что Призрак сделает это, когда в доме находится Сэм. Её руки всё ещё холодны, и Бриджит задыхается, когда Призрак обнимает её и скользит ногами между икр, ища тепло. — Может быть, не стоит этого делать? — Почему? — шепчет Призрак. — Сэм. Призрак нащупывает подол футболки Бриджит, затем её живот. Ледышки пальцев узором тают на горячей коже. Бриджит резко вдыхает, а Призрак кусает её за ухо. — Он спит. …вот как это устроено. Призрак встречается с парнями типа Маркуса, но не даёт им зайти далеко. Когда что-то происходит, у неё всегда есть Бриджит и то безопасное, понятное обоим, что они построили. И Бриджит готова… — Он коснулся моей задницы, когда сегодня вечером мы поцеловались, — говорит Призрак, прижимаясь к Бриджит, к её бёдрам. Пальцы скользят по спине Бриджит под футболкой. — Будто думал, что я не замечу. Он задрал моё платье. И теперь уже Бриджит касается нежной кожи Призрак. — Я остановила его. Но Бриджит она не останавливает, когда та проникает гораздо глубже, чем просто под юбку. Призрак стонет, Призрак выгибается, глотая эти звуки, прижимаясь к Бриджит. Призрак может и не отпустить Маркуса, зато Бриджит может. Сейчас мгновение потерялось только между ними. Они защищены, когда вдвоём. В каком-то смысле они другие с мужчинами. Бриджит не ходит на свидания с парнями. С девушками тоже, хотя сама мысль об этом пугает гораздо меньше. Признаться, Бриджит ловила себя на мысли, что когда подменяла Бэт-Энн и видела одну из постоянных посетительниц, то была бы не против, если бы та предложила ей что-то. Впрочем, возможно, дело было в том, что той женщине тоже было не наплевать. Она расспрашивала Бриджит о её фотоработах, интересовалась, где купить такие ботинки, хотя ходила на каблуках. Это озадачивало, подкупало и интриговало. Бриджит пыталась представить её в неформальной обстановке, в кругу семьи. Ей было любопытно, считает ли муж этой женщины свою жену столь же красивой, какой считает её Бриджит. Впрочем, всё это только теория, а практике она вот уже несколько месяцев собирается с духом, чтобы спросить позволения сфотографировать женщину. Неизвестно, хватит ли у неё когда-нибудь смелости. Иногда в автобусе она видит мужчин, которые читают или рассматривают многослойную чёрную одежду Бриджит, так неподходящую июлю. Они смотрят на её мокрые от дождя волосы, и тогда Бриджит задаётся вопросом, хочет ли кто-то ещё знать вкус чужих губ, но так, чтобы для этого не надо было разговаривать. «Девушка может быть только шлюшкой…» — так говорила Джинджер. Призрак всегда спокойна. Почти так же, как сама Бриджит, но она слишком шумна сейчас, когда Сэм совсем близко. Бриджит не думает, что он спит, поэтому одной рукой она накрывает рот Призрак. Взгляды их сталкиваются, и Бриджит просто теснее прижимается к бёдрам Призрак, зарывается лицом в её волосы, но не отпускает ладонь, заставляя её молчать. В конце концов ритм во всём этом исчезает, пальцы Бриджит белеют на губах Призрак. Бриджит ждёт, пока наваждение не покинет её саму, и после этого её пальцы выскальзывают из Призрак. Всё ещё влажные, они оставляют невидимый, но ощутимый след на простыне, пока Бриджит ищет позу, чтобы прижаться к Призрак. Иногда она воображает, каково это, когда женщину хочет мужчина. Давление сквозь одежду? Она ищет за что бы держаться, хватаясь за талию Призрак, впиваясь в хрупкие кости её грудной клетки, покачиваясь на её бедре. В голове её проносится: «Ты ему не нравишься». Но чертовски странно думать об этом сейчас, когда она ловит каждый звук, чтобы тот не вырвался наружу, она собирает весь его в горле, чтобы выпустить в мягком напряжённом дыхании. Руки Призрак откидывают волосы Бриджит с её лица. Призрак целует её в челюсть, и Бриджит стискивает зубы, потому что поздно просить о чём-то большем. А ещё Бриджит думает, что всё же Сэм охотник на девственниц. Она думает, что Сэм прикасается к вещам слишком бережно. И вероятно он не драл бы волосы на её затылке так, как это делает Призрак порой, но почему-то ей хочется… чтобы он это сделал, потому что… Бриджит не издаёт ни звука, когда, наконец, кончает. Просто удар ладони по матрасу, просто заметно, как дрожат её пальцы, вздымаются сухожилия, просто секундная остановка дыхания. И когда она начинает дышать вновь, то откатывается и оказывается на спине рядом с Призрак. Та ставит символическую точку, касаясь пальцами тыльной стороны ладони Бриджит. — Можно мне остаться? Бриджит думает о Сэме, и о том, что он не виноват в том, как далеко зашли её мысли. Она боится одиночества, которое иногда подбирается слишком близко, особенно когда Призрак уходит. Бриджит интересно, что произойдёт, когда Призрак научится доверять Маркусу настолько, что подпустит его к себе. И она позволяет Призрак остаться простым кивком. Бриджит нащупывает одеяло и натягивает его на обеих. Она обнимает Призрак, но это совсем не страстные объятья. Они теплы, и уютны. — Так значит, ты всё ещё нуждаешься во мне? Призрак не отвечает, она уже спит.