Бриджит
Всё больше и больше времени Призрак проводит с Маркусом. Бриджит же старается нагружать себя любыми делами, лишь бы не парить вокруг Сэма, как маленький и надоедливый спутник, и пока у неё получается. Но когда она всё же приходит, Сэм не говорит лишнего, он просто открывает дверь, впуская Бриджит в свой дом. И тогда она задаётся вопросом: не любезность ли это с его стороны, не ответ ли на её гостеприимство в начале? «Скорее всего, ты его просто уже достала», — так думает Бриджит. Незаметно подкрался новый год, и Бриджит не уверена, что хочет идти в него зависимой от людей, радующейся их одолжению быть рядом. Иногда она даже думает, что Призрак предпочла бы жить с Маркусом, а не с ней. Не то чтобы они ведут увлекательную жизнь, скорее, просто прячутся от холода в четырёх стенах, там же читают книги, смотрят телевизор. Бриджит пытается убедить себя в том, что это просто комплексы. Она пытается шутить. Теперь, когда Призрак нет дома, Бриджит может смотреть фильмы ужасов. Странно, но её не покидает ощущение некой запретности этой темы. Как будто атмосфера фильма пылью оседает на ковре, стенах, мебели, хотя саму Бриджит эти фильмы не пугают. Они не похожи на то, что живёт в воспоминаниях. С другой стороны, Бриджит допускает, что не всё в фильмах выдумка. В конце концов, и оборотней она когда-то считала просто сказкой. В то же время с детства Бриджит верила, что в некоторых местах водятся привидения. Джинджер иногда подшучивала над ней, порой откровенно высмеивала, и тогда у Бриджит возникало ощущение: сестра не понимала всего того, что чувствовала она, находясь, например, на кладбищах. Бриджит верила — существуют многие виды жизней помимо их собственных. Возможно, призраки были просто энергией, или сгустком воспоминаний, или же действительно душами умерших, отделёнными от мира живых тончайшей материей. Бриджит рассказывает об этом Сэму в канун Нового года, когда снова приходит к нему. Теперь в его квартире есть мебель, и Бриджит замечает это на свой манер: — Ты теперь прямо как настоящий человек. Он вроде бы рассмеялся, а может быть, просто выдохнул. — Я и есть настоящий человек. Сэм верит в призраков, но как в вид электромагнитного возмущения, и вера эта, по мнению Бриджит, более приемлема, чем в игру света и тени. — Может быть, ты и сам призрак, — говорит она, просматривая его книгу. Бриджит не может изгнать эту мысль с тех пор, как Сэм вернулся. Она признаётся ему и жалеет о сказанном. Быстро, неловко Бриджит меняет тему: — И откуда у тебя это? — «Пандемониум»? — переспрашивает Сэм так, словно хочет проверить, понимает ли Бриджит, что за книга перед ней. Она смотрит на него сквозь волосы, точно через занавес, позволяя себе, спрятавшись за ними, ухмыльнуться. — Я видела магазин под названием «Пандемониум». А ты, оказывается, претенциозный. — И это говорит девушка, прочитавшая «Потерянный рай»? — Только части с Люцифером. Бриджит думает, что с Сэмом легко. Легко всегда. И было раньше, и сейчас. Это чудесно. До их умения молчать в обществе друг друга Бриджит и Призрак ещё расти и расти, а с Сэмом в безмолвном диалоге не было неловкости с самого начала. Иногда Бриджит хочется рассказать Сэму об этом. Но ради чего? Такое признание в принципе кажется чрезмерным. От одной мысли о подобном лицо Бриджит начинает пылать. Бриджит вообще думает о Сэме так, как вроде бы не должна. Впрочем, бесполезно отрицать её любопытство. Возможно, он о чём-то и догадывается. И её совершенно точно нельзя считать сдержанной. Один вопрос: «И что ты предлагаешь?» — многого стоит. «Как это мило, — часто думала Бриджит, — предложить быть рядом по-дружески. Мило и раздражающе одновременно. Будто нужно видеть благородство в том, что он отклонил моё предложение. А может быть, Сэм считает меня недостаточно красивой, чтобы трахать?» Но всё же Бриджит чувствовала облегчение, когда он сказал, что будет рядом с ней без интимности. Но что есть интимность в таком случае? Почему она должна быть определена одним только сексом? И Бриджит ловит себя на мысли, как ей хочется, чтобы Сэм прикасался к ней так же, как касается многих вещей: растений, сигарет, книг. Сэм пахнет дымом снаружи и чем-то более тёмным изнутри. Как земля, как корни. — Я подумал, что тебе это может понравиться, — говорит он, протягивая книгу. Бриджит мягко принимает дар. — «Широкое Саргассово море». Это как Джейн Эйр, но с точки зрения Берты Мейсон. Она как бы… — Сумасшедшая на чердаке, — заключает Бриджит. — Да. Именно так. Что-то вроде приквела. Это… я правда думал, что тебе понравится. — Ты мог бы и не делать этого. — Я хотел, — отвечает Сэм. — Можешь в ответ угостить меня выпивкой. — Значит, я напоминаю тебе Берту Мейсон? — вместо благодарности говорит Бриджит.Сэм
Он смеётся: — Нет, разумеется, нет. А про себя думает, что Бриджит полная противоположность излишеству, но в этом есть закономерность. — Нет, не Берта. Само ощущение от книги. Бриджит тихо читает, и Сэм даже не замечает, что смотрит на неё, до тех самых пор, пока она сама не поднимает взгляд. В этот момент он пойман. Мгновенно возникает пауза, прерывая которую Бриджит спрашивает: — Сейчас? — Что — сейчас? — Хочешь что-нибудь выпить прямо сейчас? Ничего, если мы просто сходим в алкогольный магазин, купим что-то и принесём обратно? Просто я не хочу никуда идти. Сэм не понимает, что и ответить, потому что, предлагая купить ему выпить, он имел в виду скорее «не стоит благодарности». Но теперь, когда она предлагает, ему не хочется отказывать, в то же время он думает о том, отказывается ли Бриджит выйти, потому что это слишком похоже на свидание? Сэм почти готов спросить, не в том ли причина, но для человека, который настаивал на дружбе, когда Бриджит пыталась подтолкнуть его к чему-то другому, он слишком близок, чтобы сломаться.Бриджит
Они одеваются, выходят в холл и дожидаются лифта. — Что ты пьёшь? — спрашивает Сэм, и ей приходится подумать, прежде чем ответить. — Джин. — Правда? — Что? — Ты как-то больше ассоциируешься с белым вином. — А ты? — смеётся Бриджит. — Всё ещё пьёшь «Старого Гуся»? — Это неплохое пиво. — В пластиковой бутылке? Тебе правда нравится? Наконец, с тревожным лязгом лифт останавливается на их этаже. Сэм думает, что если и умрёт молодым, то точно из-за этого звука. — Можно и джин, если ты хочешь, — предлагает Сэм, заходя в лифт следом за Бриджит. Двери закрываются целую вечность, и за этим следуют тряска и скрежет. Бриджит забивается в угол, прижимаясь к стене, Сэм располагается напротив. Бриджит склоняет голову так, что Сэм заинтригован. Он улыбается, просто чтобы сломить энергию её взгляда, но Бриджит не поддаётся. Она вообще никогда этого не делала. Сэм помнит, как потряс его этот её взгляд в самую первую встречу. А ведь они тогда даже не разговаривали. Сэм был уверен, что может произвести впечатление на любую девушку, до тех пор, пока не встретил Бриджит Фитцджеральд. — Скажи мне, — вдруг просит она. — Что бы ты делал на Новый год, подвернись тебе вариант получше? Сэм ловит её взгляд, а Бриджит думает, что он нравится ей именно таким. Она позволяет ему заглянуть ей в глаза. — А кто сказал, что я уже не делаю это? Вопрос заставляет её задуматься. Ненадолго. На секунду. Бриджит закатывает глаза и снова спрашивает: — Что ты делаешь? — Разве это имеет значение? Ты написала, что хочешь приехать. Даже если у меня и были планы, то я передумал. Она очень хочет спросить почему, но это прозвучало бы слишком унизительно. Вместо того Бриджит говорит: — Если бы ты мог сделать всё, что хочешь, прямо сейчас, что бы ты сделал? — Всё, что хочу? — спрашивает он, и Бриджит кивает. Сэм чувствует полное спокойствие, хотя обычно он не такой. Обычно он переминается с ноги на ногу, ёрзает. — И что ты предлагаешь? — спрашивает он, и эхо прошлого заставляет кулаки Бриджит сжаться. Щёки пылают огнём. Она имела в виду вечеринку, праздник. Беседа, однако, перетекла в другое русло, странно заводящее её, поэтому Бриджит просто вздёргивает подбородок, глядя на него прямо, не из-за волос. Звучит как вызов, и Бриджит принимает его, шагая вперёд, сокращая расстояние между ними. Она думает, что Сэм собирается поцеловать её, Бриджит ждёт, но… ничего не происходит. Он нежно прикасается к её волосам над левым ушком, а затем зарывается в них пальцами, накрывая ладонью затылок. Пальцы Сэма продолжают путь, мягко распутывая пряди. Бриджит тихо вздыхает — внутри сжимается всё. Она думает о том, как впервые представила его руки, вот так вот путающиеся в её волосах. Бриджит думает о тепле. Она лишь наполовину на этом свете. Проходит вечность, прежде чем двери с грохотом готовы выпустить их в вестибюль. Но ни один не двигается, Бриджит лишь чувствует лёгкую дрожь сквозь руку Сэма. И Бриджит думает, что, если сейчас Сэм отстранится, больше они уже никогда не найдут дорогу друг к другу, а она этого не хочет. Невесть откуда в ней взялась эта смелость. Бриджит смотрит на Сэма с вызовом, с просьбой не отстраняться, даже когда чувствует, как мышцы на её шее резко напрягаются. Бриджит дёргается под его прикосновением. Двери лифта закрываются, но кабина остаётся на месте.Сэм
Это кажется невозможным и даже смешным, но Сэм думает, что это один из самых сокровенных моментов в его жизни. Он читает в глазах Бриджит целую гамму чувств и думает, что, возможно, это самый долгий из всех её взглядов доселе. Сэм пытается вдохнуть и… не может. Ведь он обещал себе, что никогда не посмотрит на неё как на женщину, но теперь… всё по-другому, и Бриджит здесь с ним не от отчаяния, в её зелёных глазах лучится уверенность. Господи, это самый нежный зелёный цвет, какой он только видел. Губы пересыхают, но на этот раз не из-за мыслей, что где-то за дверью оборотень. На этот раз Сэм не думает ни о чём, кроме как поцеловать Бриджит… и он делает это. Она отвечает немедленно, жарко, когда её хрупкое тело прижимается к нему. Подошвы ботинок шаркают по полу, когда она сближается с ним, а Сэм на мгновение ловит её лицо ладонями и прижимается к нему. И это так хорошо, так правильно, потому что Бриджит не просто поддаётся, она растворяется в моменте вместе с ним. Сэм чувствует, как Бриджит тянет его за куртку так, что становится тесно в плечах, как она приоткрывает губы и ласково касается его языком. Он снова думает, что это ПРАВИЛЬНО И ХОРОШО, а затем протягивает руку, чтобы нажать кнопку своего этажа. К чёрту алкоголь, к чёрту проклятый мороз зимнего Торонто.Бриджит
Вряд ли кто-то из них заметил подъём. На четвёртом этаже Сэм буквально вытаскивает Бриджит в коридор, и она ощущает обе его руки в своих волосах. О чёрт. Она думает о том, что ещё никто и никогда не целовал её на публике. Впрочем, какая публика? Тишина, полумрак. Соседи Сэма, верно, выпивали или танцевали на вечеринках. Сэм слегка отстраняется, и раздаётся жуткий грохот. «Господи», — вырывается у Сэма, когда он наклоняется, чтобы подобрать упавшие ключи. Выпрямившись, он встречается с Бриджит взглядом, и в глазах его пляшут искры: — Мы делаем всё наоборот. По классике жанра сначала нужно упиться. «Это, верно, шутка», — думает Бриджит, потому что Сэм смотрит на неё так, будто до сих пор собирается это сделать. — Да, но ты тоже должен был ждать до полуночи, прежде чем поцеловать меня, а сейчас только половина десятого, так что…Сэм
Она даже не смотрит на часы. Эти дурацкие цифровые часы на её запястье он помнит со времён Бейли-Даунс, и Сэм испытывает такой прилив эмоций, что просто не понимает, куда их девать. Он думает: «Я столько лет ждал, чтобы поцеловать тебя… кого волнует теперь эта дурацкая полночь?» Вслух, однако, он говорит: — У, да, мы правда всё испортили. — А по мне, так всё это ерунда — новогодние традиции. Это просто установка на катастрофу. Скорее всего, всё закончится в пьяных слезах и рвоте, размазанной по лицу где-нибудь на полу в чужой ванной, — будто на полном серьёзе говорит Бриджит. — Почему-то меня это совсем не удивляет, — он поигрывает ключами. Сэм понимает, что Бриджит говорит это от волнения. Он и сам не уверен, к чему всё это идёт сейчас. Он смотрит на Бриджит и думает, что, возможно, ей необходим выход. — Я имею в виду, что плакать и блевать в чужой ванной — это один из вариантов нормы. — Всё в порядке, — поднимая глаза, почти улыбается Бриджит. — Ты ещё можешь сохранить свою репутацию. — И какая же у меня репутация? — Я не знаю, — отвечает Сэм, хотя и напрашивается слово «недотрога». — Без категорий. Бриджит слегка кривит губы, словно в недоверии. Она сглатывает, скользя взглядом по его лицу, а потом спрашивает: — Что случится с моей репутацией, если я останусь здесь? И это такой… искренний, полный беззащитности вопрос, что Сэм замирает и смотрит на ключи в своей руке, прежде чем вернуться взглядом к Бриджит: — Ты же знаешь, что дело не только в тебе, что я тоже в этом замешан? Ещё мгновение она смотрит на Сэма, а затем кивает на дверь: — Тогда тебе стоит впустить нас обратно. Так он и делает.Бриджит
Она точно знает, что делает, что это значит, когда следует за ним внутрь. И как только закрывается дверь, страх снова овладевает ей. Этот страх, что всё снова пойдёт наперекосяк, так, как произошло с Джинджер, с Призрак. Бриджит делает глубокий вдох и говорит, будто обращаясь к собственным ботинкам: — Я не могу зависеть от других. Она поднимает взгляд и видит, что Сэм готов расстегнуть её пальто, однако он не делает этого. Он замирает, глядя на неё. — Даже от тебя. Сэм выдыхает и окидывает взглядом пространство вокруг. Заметно, что он разочарован, и Бриджит тоже видит, чувствует это. Она знает, что так не должно быть, знает, что достаточно уже лгать самой себе, и, когда она снова смотрит на Сэма, он говорит ей: — Да, я знаю. И Бриджит решает… решает верить ему. Она хочет этого и хочет продолжения начавшегося в лифте. Бриджит хочет посмотреть, возможно ли разорвать то, что притягивает её к Сэму, позволив ему приблизиться. Может быть, покончив с этим, они найдут способ остаться друзьями, так просто и ясно. Сэм протягивает руки, снова берёт её лицо в ладони. Его пальцы и волосы касаются её подбородка. «А может быть, это всё ещё больше усложнит», — думает Бриджит. — Так хорошо? — шепчет Сэм. Может быть, парни и хотят одного, но сейчас Бриджит всё равно, и Сэм снова вовлекает её в поцелуй, а она с благодарностью возвращает его. Может быть, всё будет испорчено. Внутри Бриджит уже нарастает боль, но её пальцы покорно ложатся на грудь Сэма, освобождая его от одежды. Возможно, всё это самообман.