Бриджит
Проснуться голой в постели Сэма? Никогда раньше Бриджит и представить себе такого не могла. А потому, когда это происходит, она совершенно не готова. Это вызывает в Бриджит трепет, который она пытается подавить, но дрожь всё равно побеждает, настойчиво пульсируя внутри, словно второе сердцебиение. Сэм не привык спать с другими людьми и отстранился от неё, но ночной фейерверк, прогремевший на чьей-то крыше, будит обоих. Бриджит вздрагивает, просыпаясь, но, видя в темноте глаза Сэма, успокаивается. Сэм улыбается, а затем нежно целует её. И целая вечность проносится между его пальцами и её кожей, между их губами. Бриджит кажется, что этот медленный глубокий поцелуй способен привести их куда-то снова. Но нет, Сэм просто ласкает её губы своими, гладит её по волосам. Вероятно, Бриджит и засыпает снова только благодаря этим убаюкивающим прикосновениям. После фейерверка оба то и дело просыпаются, стоит только одному из них шелохнуться, но это длится мгновения, крепко обнявшись, Сэм и Бриджит засыпают вновь. Утром она находит Сэма откатившимся от себя так, что совсем не видно его лица. Солнце медленно пробирается по деревянным полам к матрасу. «Он положил его на небо», — думает Бриджит, наблюдая, как матрас будто бы парит над гладким полом. Бриджит не знает, что нужно делать. Когда секс случился между ней и Призрак, никому не надо было уходить с утра. Они уже достаточно долго жили вместе. И Бриджит не хочет сбегать, пока Сэм спит, но и будить его она не хочет. Бриджит приподнимается, подтягивает к себе юбку и ищет телефон. Она знает, что Призрак наверняка ещё с Маркусом в такой праздник, но находит смс-поздравление и от неё, и от… Бэт-Энн. «Вероятно, — думает Бриджит, — Бэт-Энн была пьяна, и мне посчастливилось попасть в её рассылку». Бриджит очень хочется послать ответные поздравления, но она сдерживается, видя, сколько времени. Бриджит ищет, чем бы заняться, и взгляд её падает на книгу, подаренную Сэмом вчера. «Широкое Саргассово море». Тоненький томик, но она решается, тихонечко встаёт и берёт в руки книгу.Сэм
Когда солнце добирается до кровати, лежащий на спине Сэм тянет подушку на лицо. Он всё ещё в полудрёме, но ощущает присутствие человека. Сначала ему кажется, что это чужак, появившийся в пьяную новогоднюю ночь, и теперь, видимо, Сэму предстоит провести очень неловкое утро. Но, едва пробудившись, он вспоминает: «Бриджит… конечно она — под пальцами шелестят страницы». Сэм поворачивает голову и видит её в безразмерном чёрном свитере, с завёрнутыми в плед обнажёнными ногами. Бриджит уже прочла примерно две трети книги и не смотрит на него, увлекшись, но вдруг её поза меняется, становится чуть более напряжённой. — Привет, — тихо здоровается он. — И эта книга напомнила тебе меня? — удивляется она вместо приветствия. — Да, — говорит он сонным голосом. Бриджит улыбается, глядя на книгу так, будто ей плохо от прочитанного. — Квинтэссенция одиночества прямо, — говорит она. — Знаешь, для меня это похоже на бурю. Суровую, но красивую одновременно. Бриджит опускает глаза, быть может, не зная, как расценивать замечание Сэма. Возможно, это слишком, и она чувствует себя несколько по-иному, чем он, в сложившейся ситуации. Сэм чувствует неловкость, когда Бриджит начинает читать вслух, и её голос настолько тих, что иногда проваливается в тишину: «Она зажгла все свечи, и комната стала полна теней. Их было шесть на туалетном столике и три возле кровати. Свет изменил всё. Я никогда не видел её такой весёлой и красивой. Она наполнила два бокала вином и один протянула мне, но, клянусь, прежде чем я выпил, мне захотелось зарыться лицом в её волосы, как раньше. — Мы позволяем призракам беспокоить нас. Почему бы нам не стать счастливыми? — Кристофина тоже знает о призраках, но она их так не называет…» И Бриджит, и Сэм оба молчат, а потом Сэм приподнимается на локте и спрашивает: — Ты когда-нибудь думала обо мне после того, как мы переспим? Это чертовски прямой вопрос, но ему необходимо знать, остался ли он столь же нужным, как в ночь на Хеллоуин, после того, что теперь случилось. Бриджит закрывает книгу, вдыхает и долго молчит. — Нет, не думала. Я ведь считала тебя умершим. И я не могла… я должна была продолжать жить. Да, я скучала по тебе, но совсем не могла о тебе думать, потому что твоя «смерть» оставалась на моей совести. Теперь я вижу, Сэм, что тебе не всё равно, но… я этого не заслуживаю. — Чушь собачья, — спорит Сэм. — В том, что случилось тогда, не было твоей вины. — Я могла отправить тебя обратно в оранжерею, я бы справилась с Джинджер сама. Вариантов тысяча. — Ладно… как бы там ни было, может, ты и справилась бы. Но я же не умер, я здесь, рядом с тобой. Бриджит закрывает глаза и с видимым усилием тушит внутренний пожар. — Всё это время я считала, что ты отдал свою жизнь ради меня. Только это останавливало от того, чтобы умереть тоже. Я не хотела, но, Боже мой, Сэм… Сэм садится в попытке приблизиться к Бриджит, но та тут же оказывается на самом краю матраса, прячется за волосами. — Я стала жить для Призрак: трахалась с ней, вставала, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, а потом появился Маркус, и я… я сразу же стала не нужна. А я не знаю, как жить для себя, я никогда не делала этого раньше. И вот теперь рядом ты… и… я использовала тебя, верно? — говорит Бриджит, и эти слова бьют под дых. В её голосе кладбищенские глушь и холод. И всё это отражается в самой тёмной глубине его самого. В той части, которая заставляет Сэма пить чаще, чем следует, курить много сигарет и очень-очень легко относиться к сексу. Эта та сторона, которая по тысяче раз в день напоминает Сэму, что он лжец. — Не думаю, что это правда. И Бриджит смеётся в ответ тихо и горько. Она закатывает глаза, но выглядит так, будто вот-вот расплачется. — Тогда посмотри на меня и повтори всё это, но только глядя мне в глаза. Бриджит смотрит на Сэма с вызовом, а тот понимает, что должен выдержать её взгляд во что бы то ни стало. Сэм думает, что никогда не мог отгородиться от Бриджит даже в критической ситуации, а она чувствует и сдаётся. Она пытается открыть рот, но не может повторить сказанного. Бриджит вся в слезах. Сэм не помнит, чтобы она когда-либо плакала, и его сердце разрывается на куски. — Почему ты здесь? — спрашивает она, и её голос звучит почти спокойно. «Ну вот опять», — думает он, но мягко отвечает: — Я уже говорил тебе об этом. — Тогда, чёрт возьми, повтори. Потому что я сомневаюсь во всём на этом свете, с тех пор как ты снова появился в моей жизни. Она говорит так, будто злится на Сэма, словно это его вина. Они оба слишком долго занимались самозащитой, так что возможно, им уже действительно ничего и не нужно. А может, и нет. Сэм не знает, но он и раньше шёл на риск ради Бриджит, говоря, что это совсем не сложно. — Ты самый невероятный человек из всех, кого я знаю, — эти слова буквально вытекают из Сэма. — Чёрт возьми, ты, наверное, мой лучший друг. И я знаю, что это безумие, но я не люблю людей, а между нами… между нами определённо что-то есть. Понимание? Связь? И я сделаю всё, что угодно для тебя, Бриджит. Я не знаю, почему ты винишь себя во всём, — ты вообще ни при чём. Господи, ты была совсем ребёнком. Вы с Джинджер обе были детьми. Это ужасно, этого не должно было произойти, но, Бриджит, пора бы уже сбросить камень с шеи. Из груди Бриджит рвутся рыдания. Она выпускает лишь всхлип, вытирая подступившие слёзы ладонью. Она берёт себя в руки и верит ему сразу. Но Сэм знает об этом и готов. Всё не просто, но он будет помнить этот день, если придётся, если она ему это позволит. Бриджит кивает, но всё так же прячется за волосами. Через некоторое время она вздыхает и задаёт волнующий её вопрос: — Мы друзья? Я имею в виду, мы всё ещё друзья? — Ты этого хочешь? — спрашивает Сэм. — Перестань отвечать вопросом на вопрос, — требует Бриджит. — Я спросила, чего ТЫ хочешь? Сэм чувствует, что немного отстраняется. — Я, э-э-э… — начинает он, но Бриджит не терпит колебаний. Она не сводит с него глаз и ждёт. Сэм улыбается, хотя сердце его колотится под подбородком. — Не знаю, я хочу повторить то, что было этой ночью, но, если ты хочешь быть именно друзьями, я тоже этого хочу. Бриджит смотрит на него, как олень в свете фар, и Сэму кажется, что у него точно такое же выражение лица. — Я… — теряется она, разглядывая стены. — От тебя не требуется немедленно решить. Просто я вот о чём думаю: когда мы были вместе сегодня… это было правильно, ведь так? Он не совсем уверен, что за определение в данном случае у «правильно», но это было чертовски хорошо и приятно. — Я имею в виду, что это «мы» работает…Бриджит
Бриджит согласна, потому что Сэм, конечно же, прав, но одно из свойств Бриджит — всегда и во всём сомневаться. Во-первых, она не знает, как поведёт себя Призрак, если узнает, что Бриджит теперь с Сэмом, как с мужчиной. Да и вообще, кто она сама после всего, что случилось? И если она скажет, то для Призрак это будет означать время перемен, а та не переносит изменений. — С другой стороны, — мягко говорит Сэм, — мы просто можем оставить всё как есть… мы можем вообще забыть о том, что случилось ночью, если так для тебя будет проще. Это не то, чего он хочет, Бриджит слышит фальшивую нотку в голосе. Признаться, и в её груди щемит, когда она пытается представить, каково это — забыть и оставить всё как есть. Прекратить отношения с Сэмом, чем бы они ни были, снова ещё до того, как они толком не успели начаться? Нет, это было бы слишком. Бриджит качает головой отрицательно. — Нет, я хочу помнить. Бриджит говорит это не потому, что хочет удержать Сэма, нет, она верит ему. И Сэм смотрит на неё с надеждой. Бриджит улыбается, а в улыбке чистота без тени неискренности или сарказма. Она думает, что можно попытаться, ведь у неё не было ни единого шанса сделать Сэма счастливым. Бриджит вдыхает неглубоко, размышляет секунду, чтобы наплевать на всё и остаться, но всё же говорит: — Но теперь мне пора идти. — Прямо сейчас? — Сэм дотрагивается до её рук, берёт её ладони в свои. Его пальцы такие тёплые, что у Бриджит сводит живот. — Я хочу быть там, когда Призрак… Бриджит замолкает, когда Сэм наклоняется и целует её в висок, медленно зарываясь пальцами в волосы. И в этот момент она готова послать всё к чертям. — Хорошо, если тебе действительно надо идти. — Просто я хочу быть там, когда… — Мне пойти с тобой? Бриджит колеблется, потому что предпочла бы, чтобы он этого не делал. Если честно, она хотела поговорить с Призрак наедине. Честнее, если Сэма там не будет. Но он и сам понимает это. — Всё хорошо, иди. Она благодарит, одеваясь. Бриджит хочет принять душ, но не здесь. — Понимаешь, я не пытаюсь отмазаться от тебя, — Бриджит путается в рукавах свитера и безуспешно пытается пригладить наэлектризованные волосы. — Я знаю. Слова не несут большой смысловой нагрузки, но она всё равно чувствует себя дерьмово. Возможно, это написано у неё на лице, потому что Сэм говорит: — Ты знаешь, где меня найти.***
Когда Бриджит выходит на холодную улицу, её охватывает чувство свободы. Не от Сэма, разумеется, а в целом. Бриджит чувствует себя счастливой. Почти. Она чувствует облегчение оттого, что снова одна, и, хотя Бриджит собиралась идти домой, всё же какое-то время просто бесцельно бродит по пустым улицам. И это совершенно другое одиночество, чем гнетущая тишина в их с Призрак квартире, где с ней остаются лишь собственные привидения. Бриджит пьёт кофе в одной из забегаловок и только после этого возвращается домой. Призрак там нет, но это не ужасно. Совсем. И Бриджит понимает, что к этому новому ощущению прямое отношение имеет произошедшее между ней и Сэмом. Бриджит проходит через всю квартиру и открывает дверь своей спальни, рассматривает скудный интерьер, который так любит: фотоаппарат, её книги, свечи. За плечами гостиная, на стенах которой фотографии соседствуют с набросками Призрак. Кактусы тоже на своём месте. Вся её жизнь здесь, она строила её вместе с Призрак. И только в последнее время ей казалось, что всё ускользает сквозь пальцы. Но теперь, даже если Призрак больше никогда не появится, у Бриджит есть Сэм. И есть ЕЁ «Широкое Саргассово море» в его доме. Если она захочет, то может оставить у Сэма случайно ещё что-то, а потом ещё и ещё: кольцо, фотографии, потрёпанный скетчбук… Там будет место Бриджит. И даже если она будет физически покидать его, то останутся её частички, и люди, о которых Бриджит заботится, будут скучать по ней. Наверное, на подушке уже осталось несколько волос с головы Бриджит, его постель хранила её тепло. Пусть призрачно, но она всё ещё остаётся напоминанием в материи Вселенной: «Я была здесь, с тобой». Бриджит знает, что делает. И это не похоже на «использование». Бриджит вспоминает, что хотела принять душ, и бредёт в ванную словно во сне. Она начинает раздеваться, оставляя гору своей одежды прямо на полу. Бриджит случайно ловит собственное отражение в зеркале и замирает. Прошло много времени с тех пор, как она смотрела на себя. Именно на себя настоящую, не выспрашивая у зеркала, что в ней от Джинджер. Но теперь здесь только она — щепочка со спутанными волосами и, как ей кажется, выглядящая гораздо старше своих лет. В уголках губ Бриджит уже появились морщинки, ладно, пусть только когда она гримасничает, что она сейчас и делает. Но Бриджит нравятся собственные глаза, потому что они такого же цвета, как и у сестры. Вот только цвет лица у них всегда был разным. Джинджер была румяной и тёпло-золотистой. Золото это расплёскивалось на виски и переходило в яркую медь волос. Бриджит другая. Её волосы — гнездо, а кожа до прозрачности бледна. На носу — россыпь веснушек, но светлых, почти незаметных. Интересно, что они в ней нашли? Призрак твердила, что у Бриджит «интересное лицо», но её тело даже она всегда видела угловатым и резким, что находило подтверждение в её набросках. Бриджит задаётся вопросом, выглядит ли она для Сэма так же, как во времена их первой встречи? Сейчас её манера одеваться совсем мрачна, исчезли все цвета, кроме чёрного, а ещё она стала совсем худой, бестелесной. Даже юношеские щёчки давно пропали с лица. Бриджит теперь совсем не похожа на Джинджер, в которой всегда присутствовала мягкость и пастельность, будто та сошла в полотен венецианских мастеров эпохи Возрождения. Иногда Бриджит удивляется, откуда вообще взялась в собственной семье? Ни у кого из Фитцджеральдов нет ничего общего с ней. Только у Джинджер было: Бриджит уверена, что у них даже кровь с одной и той же ДНК. И Джинджер оставалась якорем в её жизни, потеряв который Бриджит едва ли надеется найти его вновь. Когда Бриджит выходит из душа, тут же покрывается мурашками. Холодно. Она оборачивается полотенцем, берёт грязную одежду и спешит в свою комнату. — Привет. Бриджит едва сдерживает испуганный крик. Она шипит: «Господи Иисусе!» — и её взгляд падает на силуэт в кухне. Это Призрак, и она сидит одна в полумраке. — Что ты делаешь? — спрашивает Бриджит, пытаясь унять сердцебиение. Призрак лишь мигает синим экраном телефона, она не зажигает свет. — Где ты была? — У Сэма, — отвечает Бриджит. — Ты когда вернулась? — Несколько минут назад, — пожимает плечами Призрак. — Она включает свет над плитой, и становится гораздо лучше. — Просто я тебя не слышала, — уточняет Бриджит. Она дрожит, но не сходит с места. Призрак тоже замерла без движения. — Ты в порядке? — Да, — отвечает Призрак. — Почему нет? Бриджит наблюдает. Что-то не так. Что-то произошло, но она не может понять, что именно, из-за сердцебиения. Поэтому она отворачивается и следует в свою спальню, по пути бросая одежду в корзину с грязным бельём. Бриджит снимает полотенце как раз в тот момент, когда открывается дверь. — В следующий раз, пожалуйста, стучи, — просит Бриджит, быстро натягивая спортивные штаны. Призрак проходит в комнату и усаживается на кровать. — И что же вы делали с Сэмом? — спрашивает Призрак, устраиваясь поудобнее. — Ты была там всю ночь? — Разве это имеет значение? Ты ведь гуляла с Маркусом. — О, значит, это что-то вроде наказания для меня? — спрашивает Призрак. Бриджит обходит Призрак, по пути освобождая мокрые волосы из-под футболки. — Ты в самом деле так думаешь? — Не знаю, — отвечает Призрак. — Но мне интересно узнать. Бриджит долго смотрит на неё взглядом, под которым Призрак начинает ёрзать и теребить покрывало. Но она таращится на Бриджит с самым невинным выражением на лице, и та чувствует разочарование. — Зачем мне так поступать? — Потому что ты хочешь, чтобы я была здесь, с тобой. Бриджит думает, что это, с одной стороны, правда, но почему-то не злится. — Ну и что с того, что тебя не было? Вместо тебя я была с Сэмом. — Ты поцеловала его? — спрашивает Призрак. — Ну, сама понимаешь… канун Нового года и всё такое. Бриджит колеблется. Но, как бы она ни была раздражена, Бриджит должна сказать Призрак. И хотя Призрак никогда не заменит ей сестру, всё же долгое время она была единственным и одновременно всем, что у неё, у Бриджит, было. Но молчание затягивается, что позволяет Призрак скорчить гримасу и, закатив глаза, выдохнуть: — Ну, я так и знала. Призрак разглаживает покрывало и говорит так, будто рассказывает какую-то историю: — …и по всей стране звенели колокола, а люди взялись за руки, и их губы слились в поцелуях, которые, как они думали, защитят их от холода в месте, которое они называли Волшебным… Бриджит отходит ещё дальше и берётся за расчёску, но Призрак не унимается: — …они знали, что, если не обнимут кого-нибудь крепко, их унесёт прилив. Это легко, когда звенят колокола, оставить всё, что ты любишь, но ты, Бриджит, должна быть уверена, что человек, которого ты нашла, не иллюзия… — Призрак, пожалуйста, — просит Бриджит, чувствуя себя вымотанной. — …что он не собирается лишить тебя всего, что ты знаешь, — заканчивает Призрак, и её голос звенит от напряжения. — Это не так, — говорит Бриджит твёрдо. — Мужчины опасны. — Ты обсуждала это с Маркусом? — Он совсем другой. — Неужели? И чем же он так отличается? — Он заботится обо мне. Бриджит улыбается, и в этом чувствуется сарказм. Она просит Призрак: — Выйди. У меня есть дела. — Ты занималась с ним сексом? — Призра-а-ак. — Ты позволила… ты позволила ему проникнуть в себя? — Призрак! — Мне ты никогда этого не разрешала! Бриджит глубоко вздыхает, и ей кажется, что внутри кости рассыпаются в пыль. Она обнимает себя за плечи руками и смотрит на Призрак без обиды. Она чувствует напряжение во всём теле, но твёрдо стоит на своём. Призрак, похоже, тоже неплохо её знает. Призрак догадывается обо всём. — А знаешь что? Он не будет трахать тебя так вечно, — говорит она. — Ему надоест делать это так, будто он сам лесбиянка. Призрак говорит мягко, но от этого становится только хуже. Грудь Бриджит горячо вздымается, а румянец пылает на щеках. Пальцы Бриджит сжимаются в кулаки, и она шагает, чтобы вытолкнуть Призрак из комнаты. Если понадобиться, то силой. Но сила не нужна. Призрак сама выскальзывает за дверь.Призрак
Призрак подскакивает из-за резкого звука хлопнувшей двери. А после воцаряется тишина. Если бы Призрак не чувствовала напряжения, буквально наводнившего пространство из-под двери комнаты Бриджит, она бы подумала, что там вообще никого нет. Что-то звучит в затылке, и она начинает замечать, как напряжение, выползающее из комнаты Бриджит, превращается в дым. Как тогда с Барбарой. Тогда в комнате несколько недель пахло горелой плотью и обугленным деревом. Призрак не может дышать. Она снова чувствует этот запах, как будто тот прилип к слизистой носа. Призрак разворачивается и бросается к ванной, где в полной темноте, чтобы не испугаться своего собственного отражения, начинает умываться ледяной водой. Но когда Призрак делает это, кажется, что за ней шпионит собственное отражение. Призрак немедленно зажигает свет и понимает, что всё в порядке. Она дышит быстро, она постоянно сглатывает, но воздуха всё равно недостаточно. Отражение в зеркале бледнеет, а зрачки становятся огромными, точно блюдца. Они начинают расти, расти, достигая размеров глазниц. Призрак рыдает, чувствуя горячие потоки слёз на щеках. — Бриджит, — шепчет Призрак, не замечая, как отражение повторяет за ней это имя, — Бриджи-и-ит, — уже кричит она, задыхаясь от ужаса. Призрак всё ещё не может оторвать взгляд от зеркала, когда за спиной раздаётся звук. Она даже не слышит, как Бриджит ворвалась в ванную, как опустила ладони на её плечи. — При-и-и-израк! Призрак слышит своё имя и… вырывается из темноты. Она свободна! Призрак вываливается в коридор, падает на колени. Руки Бриджит обнимают её, а она цепляется за её футболку, плачет. Бриджит успокаивает: — Ты в порядке, в порядке. Призрак, ты в порядке, — Бриджит шепчет ей в ухо до тех пор, пока Призрак ни начинает верить в это. Она успокаивается и снова может дышать, хотя каждый раз, когда Бриджит пытается отстраниться, она начинает задыхаться вновь. Волосы Призрак выбиваются из косы, липнут к щекам. Бриджит вытирает её лицо и нос, ухаживая, как за ребёнком. Призрак отворачивается. Призрак всегда была такой, и Бриджит не испытывает отвращения. Призрак всегда знала, что может быть самой собой рядом с Бриджит, что Бриджит будет заботиться о ней в любом случае. Вот и теперь Бриджит поднимает её и провожает на кухонный диванчик. Она не выходит из поля зрения Призрак. Бриджит отрывает бумажное полотенце, подносит его Призрак, чтобы та вытерлась. Всё становится на места. Она снова слышит Бриджит, и это безопасно. Вскоре Бриджит садится рядом. Она протягивает Призрак чашку с чаем, и та принимает её, но не пьёт. Она не смотрит на Бриджит, только шмыгает носом, цепляясь за чашку. — Что случилось? — спрашивает Бриджит, потому что знает, Призрак давно уже не бывало так плохо. — Не знаю, — говорит Призрак, но это ложь. — Я боюсь. Я не хочу потерять тебя. Я даже не знаю, могу ли доверять Маркусу так же.Бриджит
Бриджит долго молчит, а потом говорит: — Вот что я думаю по поводу Маркуса. Что, если бы меня не было сейчас здесь, Призрак, а был бы только он? — А что, если Сэм заставит тебя делать то, чего ты не хочешь? Что, если он заберёт тебя у меня? — Я не пойду. Да и он не станет. — Ты не можешь этого знать, — шепчет Призрак. — Ты не можешь знать, что он сделает, — говорит Бриджит и чувствует, что защищает Сэма. Хотя голос её остаётся мягким. И это правда. Он и раньше пытался оттащить её от Джинджер. Тогда, в кладовке. Но в волке, что стоял в ту ночь за дверью, не было уже ничего от её рыжей сестрёнки. Теперь Бриджит это понимает, а тогда не могла. — В любом случае я бы не пошла. Призрак ставит чай и наклонятся к Бриджит, а та прячет лицо в всои светлые волосы. От Призрак пахнет страхом и потом. Бриджит обнимает её. — Почему бы мне просто не влюбиться в тебя? — спрашивает Призрак. Бриджит усмехается: — Не знаю. Это было бы слишком просто. Теперь и Призрак тихонечко смеётся, она обнимает Бриджит двумя руками. Её теплое дыхание отражается от шеи Бриджит, и Призрак говорит: — Прости, что я сказала, что ему надоест с тобой спать. Я не то имела в виду. Бриджит чувствует, как что-то холодное пронзает её насквозь, резко контрастируя с тем жаром, который она почувствовала, когда Призрак впервые сказала это. — Ничего страшного, — говорит она, но тут же задаётся вопросом: «А что, если Призрак права?»