Веская причина любить тебя

      Статья 131 УК РФ… Изнасилование с применением насилия или угроза его применения к потерпевшей или другим лицам, либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей наказывается лишением свободы на срок от трёх до шести лет… Хм? Беспомощное состояние подпункт пять… беспомощное состояние это… Недоразумение! Мой внутренний ехидненький голосок вгрызся в сознание и не хотел оттуда выбираться. Я захлопнула конспект, и грустно улыбнувшись, посмотрела на обложку общей тетради: на меня смотрела влюблённая парочка — Джек и Роуз. — Думаю на сегодня юриспруденции будет достаточно. Да, мистер Доусон и мисс Дьюитт? — обратилась я к героям фильма Титаник, изображённым на стоп-кадре. Заелозила задницей по постаменту и посмотрела ввысь на гранитное изваяние известного в нашем регионе адвоката. — А вы как считаете, Егор Палыч? — засуетившись принялась запихивать тетрадь в сумку. С дерева сорвался лист и медленно кружа в воздухе, плавно приземлился на поверхность моей белой сумки. Фыркнув я подумала о Канаде: интересно, там также поступают с насильниками? Взяла пурпурный лист клёна и вложила его в объёмный томик по международному праву. Уж было хотела встать с гранитной плиты и распрощаться с юристом Старицким, как вдруг что-то увесистое повисло на моих плечах. Я оторопев, в недоумении уставилась на боксёрские перчатки, которые болтались на моей шее точно бабушкины вязаные варежки на резинке. От такой наглости моя челюсть отвисла. Ошарашено заморгав, я захотела посмотреть по сторонам. Внезапно громадные ручищи заслонили мне глаза. Я жутко испугалась: мурашки поползли по спине и волна паники накрыла меня с головой. Вдруг над ухом прозвучал приятный мужской голос: — Карина, лапонька моя, ты чего быстро ушла, а? — влажное дыхание обдало мою напряжённую кожу и я ощутила как на затылке шевелятся волосы. Осмелев, в миг отвела руки незнакомца от лица: от непонятного флирта, почувствовала как мои уши полыхают, а голос дрожит: — Слышь, я не твоя лапонька Карина! — Обернулась. Мой взгляд встретился с глазами нагло ухмыляющегося парня. Они были такой горной прозрачности и голубой чистоты озёр, что я уж подумала: это линзы! Но, нет. Вскоре мне предстоит узнать, что он самый натуральный красавчик в нашем ВУЗе. Юноша ойкнул и вздёрнув от удивления бровь, выдал: — Точно, ты не Каринка, — идиотская улыбка расползлась по всей физиономии, увидав её, Чеширский кот мог бы от зависти удавиться. — Миха! Харэ девок кадрить! — прикрикнул молодой человек бегущий по аллейке в сторону спортивниго зала: — Тренер за опоздание тебе и мне яйца оторвёт. Пошли. — Мда, прости, Детка, но яйца мне ещё пригодятся, — застегнул олимпийку тёмно-синего цвета с принтом адидас на молнию, забрал свои перчатки и на прощание пустил лукавых бесиков в мой адрес, — ещё встретимся, — помчал следом за приятелем, на ходу пиная кучки с опавшими листьями. — Да уж, «приятно» было познакомиться, Миха! Поднялась и стала отряхивать джинсы. Руки вспотели и задрожали, ноги казалось сейчас разъедутся в разные стороны, словно я на катке, а сердце? Сердце просто готово было выскочить из груди и помчаться следом за Михой. Я не понимала, что со мной происходит? Забросив сумку на плечо, пошла в сторону общаги. Янка наверное приволокла из соседнего маркета акционных сосисок и у нас сегодня будет знатный ужин. От мысли о еде под ложечкой засосало. Оу, акционные сосиски и Янка, об этом можно написать целый научный трактат. Ага, блин, по экономике! Яна учится на экономическом и наверное хорошо усвоила всю эту тему торговые отношения. В общем, она закупилась в нашем ларьке, гордо именуемом «супермаркет», колбасными изделиями, а по правилам — за две приобретённые позиции товара, третюю получаешь бесплатно… в подарок. Но скажите зачем двум хрупким студенткам всрались эти три килограмма сосисок? А никто не спрашивал: правила есть правила. Затарив всё свободное пространство казённого холодильника «Морозко», Янусик с тоской подумала: куда столько-то! Но не пропадать же добру! И тут предпринимательская жилка взыграла в моей подруге. Ага, не зря же поступала на экономиста! Сложив в торбу излишки продукции, она прошлась по этажу и обменяла их на полезные для нас припасы. Так в нашем холодильнике завелась огромная банка малинового варенья: в осенние холода самое то, — приговаривала Янка, а также ещё мешок овощей обнаружился под моей кроватью. Короче, с моей подругой не соскучишься и с голоду не помрёшь. Вот теперь перезимуем! Зафутболив мыском кроссовка опавшую листву, я засеменила к общаге. У края тротуара стояла группка оболтусов первокурсников и таращилась ввысь. Хихикая, они тыкали корявыми ручонками в балкон нашей комнаты — там сушилось постиранное Янкой бельё. Я сначала не поняла с чего это они так угорают, но поприглядевшись, от гнева покрылась пунцовыми пятнами и пулей влетела в парадную, по пути чуть не сбив с ног вахтёршу тётю Тому. Та, прижимая в самообороне книгу учёта посетителей к груди, с одурью поглядывала из-за ряда вазонов у своей конторки. Перепрыгивая через ступеньку, я в раз преодолела два пролёта с лестничной клеткой и очутилась у себя на этаже. Помчала в сторону нашей комнаты и с разбега ввалилась в помещение. Расслабленная подруга, облачённая в пёстрый халатик и завитая в бигуди словно бабка, сидела на краю кровати и наводила на лице вечерний марафет, при этом ещё насвистывая себе под нос незатейливую мелодию. Увидав мою покрасневшую физиономию, Янка затихла и в смятении захлопала накрашенными глазками. — Варюш, на тебе ж лица нет! Отдышись, — добродушным тоном заявила она и подавив нервный смешок, добавила: — Или ты это так быстро бежала на запах моих сосисок? Ничего не ответив, я выскочила на балкон и стала срывать с верёвки полусухие бюстгальтера. Вернувшись в комнату, я затрясла пуш-апом перед лицом подруги. — Янк, прекрати уже вывешивать свою Е-шку на балкон, — подошла к чуланчику и развесила нижнее бельё на сушильную доску примостившуюся в глубинах. С ехидцей, весело продолжила: — эти прыщавые оболтусы к нашей парадной проторили дорожку. Летят мотыльки на свет нашего окна, — с патетикой вырвалось у меня из груди. — Ты что забыла! Там за углом корпус первокурсников! Яна спокойно поднялась с койки, подошла к столу и выглянула в окно. Хмыкнув, принялась декламировать Пушкина на свой манер: — Я памятник воздвиг себе нерукотворный, не зарастёт к нему народная толпа… — прищёлкнула пальцами по лбу бюста русского писателя, который служил пресс-папье нашим конспектам, и с горделивостью поправила свою пышную грудь. Добродушно промолвила: — Прости, забываюсь я с этим балконом. Но ничего, это не надолго! — таинственно подмигнув, сообщила: — Я скоро съеду! — Янусик, ты что, обиделась? — всхлипнув, я приобняла подругу. — Марику дали отдельную комнату и он просит жить вместе, — на позитиве ответила она. И спохватившись ойкнула. — А как же ты будешь без меня? Вдруг подселят какую-то неадекватку, — участливо взглянула на меня уплетающую за обе щеки стряпню прямо из кастрюльки. — Ты ж у неё с голоду помрёшь. А если она начнёт водить сюда своих парней неадекватов, или ещё хуже — обкрадут тебя! — Строя доводы, размышляла она. Насупилась и ударила меня по кистям рук. Завозмущалась: — Хватит трескать, иди мой руки, а я тебе накрою стол, — засуетившись, убрала на подоконник разложенные учебники и приступила налаживать ещё дымящиеся макароны. Поинтересовалась: — Как провела вечер? Рассказывай! — присела напротив, и подперев ручонками пухлые щечки, сверлила меня пристальным взглядом. Я нанизывая на вилку сосиску, поделилась с подругой: сказала что гуляла в парке. — Ян, а что это за спортсмены появились в нашем студгородке? Ты ж знаешь всё обо всём. Докладывай! — Ты что разве не слышала, что в этом году у нас появилась новая кафедра культура и спорт, вот и набрали «ухбригаду». Постой, постой, а откуда такой интерес? — нахмурила лобик и сощурила глазки. Я рассказала о Михе. Но видимо она о чём-то догадалась: мой голос всегда выдавал меня. — Ага, ага! Любовь пришла нежданно-негаданно. — Ты чего несёшь! — возмутилась я. — А ничего, — достала из своего рюкзака яркий журнальчик и зашуршав страницами, разъяснила: — Я выклянчила у Жанки с параллельного потока. Вот, слушай! — Принялась зачитывать: — Сексологи подсчитали: в теле девушки есть аж пятьдесят два невербальных жеста, которыми она неосознанно проявляет симпатию к представителям противоположного пола. Угу. А вот твоё тело так и кричит о увлечённости этим Михой, — расплывшись в самодовольной ухмылке сказанула она и вновь уперилась взглядом в свой журнальчик. — Ага…ага… ну это не интересно. А вот, нашла! Слушай! — В мужском арсенале таких жестов восемь. Давайте протестируем потенциального кавалера. Фыркнув, съязвила: — Он что машина. Протестируем! — отдвинула тарелку в сторону. Янка не обращая внимания на мои возмущения, продолжила зачитывать статью из рубрики Психология и Отношения: — Стоя или сидя рядом с тобой, он легко преодолевает зону приятельства (так психологи называют расстояние менее полтора метра между людьми) и вторгается в твою интимную зону… Не удержавшись, я залилась безудержным смехом. — Янк, а Янк, что это за бред? Миха в мою интимную зону… пока что, не вторгался! — ухахатываясь, кончиком полотенца смахнула слезинки проступившие в уголках глаз. Подруга, поджав губки, закрыла журнал и ткнула обложкой с изображением улыбающихся подростков, мне в лицо. — Не бред, а бурда! COOL — журнал продвинутой молодёжи России! — с горделивостью выстрелила слоганом мне в лоб. — Ладно, ладно, сдаюсь, — задрав руки вверх, замахала вафельным полотенцем. Всю последующую неделю гуляя в парке, я не сталкивалась с спортсменами, и как-то уж и подзабыла о их существовании. Расположившись в аудитории как можно подальше от первых рядов, я скучающе прислушивалась к речам нашего декана. Простым карандашиком вырисовывала сердечки на обратной стороне тетради, и на лбах Джека и Роузи дрожащей ручонкой выводила Миха и Варя. Ну вот же я дурёха наивная, нафантазировала невесть что! С остервенением отбросила карандаш и посмотрела на распахнувшуюся дверь. Вошёл ректор и, окинув взглядом парты, подошёл к кафедре Германа Петровича: в комнате повисла гнетущая тишина, иногда прерываемая приглушённым шепотком студентов. Считалось, если Вениамин Витальевич явился на пару, то жди беды. Просто так он не посещал занятия. Все мы, нахохлившись словно воробушки, не спускали свой испуганный взгляд с ректора. Он приватно перекинувшись парой фраз с Козаком, зычно прокашлялся и заговорил: — Ребята, я знаю что многие из вас следят за криминальными новостями… — запнулся. Собравшись, продолжил: — Вы наверное наслышаны о маньяке из лесополосы и Старониколаевском потрошителе? Не буду отнимать ваше личное время, только лишь сообщу, что я решил в связи сложившейся криминогенной обстановкой в регионе, организовать курсы самообороны для девушек. С сегодняшнего дня вы, дорогие барышни, должны будете посещать в обязательном порядке занятия. — Ну вот, Метла пересмотрел «Легенды советского сыска» на Закон-ТВ и ему за каждым углом мерещутся серийные психи! — угрюмо завозмущалась деваха сидящая по правую сторону. Недовольный ропот прошёлся по рядам девчонок. — И никаких возражений! — взвизгнул Вениамин Витальевич. — Если узнаю, что кто-то сачкует, не допущу до сессии! — прихлопнул пухлой ладошкой по столешнице: стопка листов лежащая у края, закружила в воздухе и плавно приземлилась на пол. — Знаю я вас, шляетесь вечерами где нипопадя, а мне потом расхлёбывай! — Хм…хм… Вениамин Витальевич, — обратился с первых рядов манерный мальчик с аккурато зализаной причёской, — а что это за половая дискриминация такая, а? — взмахнул ручонкой в жеманном жесте. Ректор, находящийся уже в пороге, развернулся и с недоумением посмотрел на парня. — Что вас не устраивает… молодой человек? — испытывающе посмотрел на студента из-под кустистых бровей. — Алябьев. Алябьев Рудольф! — с вызовом представился паренёк и продолжил напирать: — Я считаю что это не справедливо! По улицам бродят толпы каких-то шизиков, а вы устраиваете занятия лишь для девчонок! — Но маньяки нападают в основном на женщин, — парировал ректор. — А кто их там знает, этих ваших сексуальных маньяков, — пискнул Рудик. И я заметила как его ушки порозовели. Вениамин Витальевич видимо куда-то торопился, поэтому пошёл напопятную — махнул рукой: — Ладно, Алябьев Рудольф, я скажу своей секретарше чтобы она вас внесла в список. — поспешил покинуть аудиторию, пока очередной Рудик-буквоед не прицепился к нему… *** Я влетела в спортивную раздевалку, на ходу забрасывая сумку с чистым бельём в шкафчик. Плюхнувшись на лавку в коридоре, принялась переобуваться в сменку и прислушиваться к разговорам. Та деваха что сидела по правую сторону, назидательным тоном что-то рассказывала Рудику. Он скептически косился в её сторону и нарочито охал и цокал языком. — …знаешь сколько этих извращюг бродит по белому свету? А самое главное — ты даже не догадываешься с какой стороны тебе ждать подвоха! — натянув мокасины, она принялась зашнуровывать обувку. — Когда мне едва исполнилось пятнадцать, мне довелось встретиться с таким типочком, ууу, закачаешься! — привлёкши к себе внимание подошедших девчонок, она, довольная, принялась с восторгом делиться историей. — Однажды я приготовила себе кофе. С дымящейся чашечкой ароматного напитка вышла на балкон, решив перед сном подышать свежим воздухом и, растягивая удовольствие, насладиться кофе. Прямо под окнами нашего дома раскинулся небольшой скверик, в котором соседи выгуливали своих питомцев, да и прочие люди приходили в сквер, прогуляться перед сном. Мимо моих окон прошёл такой импозантный дядечка интеллигентного вида. Вскинув взгляд в мою сторону, он улыбнулся и поздоровался. Засеменил далее по аллейкам. Я улыбнувшись в ответ, тоже поздоровалась… Не прошло и пяти минут, как он уже шёл в обратном направлении, весь укутанный в плащ с ног до головы: странно, такая жара, а он так тепло одет! Не придав этому значения, я пожала плечами. Поравнявшись с моими окнами, он резко распахнул плащ, а я по инерции запустила в него чашку с горячим кофе. Визгу было на весь микрорайон. Я тогда так пересрала, думая что меня за членовредительство имущества этого эксгибициониста посадят в тюрьму, что начала изучать уголовный кодекс. Вот так я и решила стать юристом! Когда с её уст сорвалось слово членовредительство, я едва подавила смешок. — Ты чего ржёшь, Чайковская? — обидчиво промолвила она, готовая затеять ссору. Вдруг в раздевалку вошёл молодой человек и громогласно произнёс: — Всем на построение! — заливисто загудел в свисток, что висел на его груди. Я узнала парня — это он кричал Михе, чтобы тот поторапливался. Деваха потеряв ко мне интерес, набросилась на спортсмена: — Красавчик, а ты дашь мне дунуть в твой свисток? — кокетливо накручивая локон на пальцы, томно потупила взор и жадно облизала губёшки. Юноша расплывшись в широкой улыбке, рявкнул: — Дунешь после занятий, а сейчас марш на площадку! — Вот ты дура, Валюха! Ты хоть поняла, что ты сморозила? — закатив глазки, в отчаянии произнёс Рудольф, и рядом стоящие девчонки громко заржали. Всем своим немногочисленным стадом мы вломились в спортивный зал. Я вперила взгляд в наших тренеров — там стоял Миха! — Здраствуйте барышни… — выдал Миша и стушевавшись, добавил: — и молодой человек. — Алябьев от счастья весь расцвёл. — На ближайший месяц мы с Ярославом, — указал на приятеля, — будем вашими инструкторами. Давайте приступим к упражнениям, — прихлопнул в ладоши. — Разбейтесь на пары. Мне в пару выпала эта деваха. Она недовольно скривилась в гримасе отвращения и громогласно заявила: — С Чайковской я не за что не встану!!! В общем Яр, как он просил его называть, поставил её возле себя, от чего Валюха зарделась. Ну а мне пришлось встать в пару с Михаилом. Сначала была лёгонькая теоретическая часть, а затем вперёд вышел Яр и сообщил: — Сейчас я начну более подробно разъяснять о самых распрастранённых приёмах самообороны, а мой коллега и этот парень, — прихлопнул Рудика по плечу и предложил ему покинуть строй. Тот растирая плечо, в замешательстве, неуверенной походочкой прошёл вперёд и испуганно посмотрел на атлетически сложенного Михаила. Тот резко гаркнул: — Нападай! — Алябьев сжался и засопев, попытался вцепиться в спортсмена и завалить на землю. Грозно зарычав, широко расставил ноги. Миша нанёс удар в пах, и Рудик засучив ножками, ойкнул и полетел на мат. Ярик, как ни в чём не бывало, начал читать свою лекцию: — Удар между ног один из самых действенных и известных приёмов. Девушки, запомните! — пах одно из самых уязвимых мест у мужчин, — с жалостью взглянул на корчащегося от боли парнишку. — Но удар должен быть выверенным и достаточно сильным, а иначе вы только разозлите злоумышленника. — Поднял чуть отошедшего от болевого шока студента за шкирку и разъяснил методику улучшеного удара: — Наносите стопой или коленкой для более действенного поражения… И тут началась интенсивная часть урока: тельце Рудольфа летало по залу. После развёрнутых объяснений и практических упражнений, мучения Рудика закончились: он отполз на лавку «запасных», а мы девчонки, приступили отрабатывать удары на Мише. По жребию мне досталось выполнять приём освобождение от удушения. Михаил опустил руки мне на плечи и стал водить громадными ручищами по горлу. Нагло ухмыльнувшись, едва шевеля губами, пролепетал: — Ну вот видишь, и встретились, Некариночка. — Я завелась с полуоборота. А он косясь на ряд девушек, серьёзным тоном произнёс уже громко: — Приём по освобождению необходимо начинать с наваливания на нападающего, сверху вниз, используя свой вес. Я, пока он болтал на расслабоне, резко подцепила его правую ногу и перекинула через плечо на мат. Это было нелегко сделать, но всё же. В секунду оседлала его и злобно прошипела в ушко: — Запомни: Я Варя! Варя Чайковская! — Он лукаво подмигнув мне, игриво произнёс: — Я предпочитаю быть сверху, — шустро подмял меня под себя. Когда Миша завис надо мной, из моей груди вырвался нервный смешок, и покрываясь краской, я вспомнила советы из журнала. — Что? Я что-то не то сделал? — Брови поползли вверх, а голубые глазёнки от непонимания округлились. — Когда-нибудь я тебе расскажу историю о «интимной зоне». — Добродушно улыбнувшись, он выдал: — Лады, — и пока никто не заметил чего лишнего, помог подняться с пола. Ярослав всё время что мы кувыркались, читал непринуждённым тоном свою лекцию, казалось, ему было до лампочки, что мы там делаем. Он сосредоточился на уроке: — …нанесение удара по глазам приведёт к дезооринтации нападающего. Также неожиданно нанесённый удар по носу, солнечному сплетению или коленной чашечке, позволит обезвредить противника. Ещё во время нападения вы можете воспользоваться подручными средствами. В самый кретический момент вам на подмогу прийдут — камни, булыжники, песок или грунт брошенный в глаза. К тому же дать вам фору и послабить хватку поможет наполненная сумка, зонт, или связка острых ключей из той же сумочки. И на последок нашего занятия, милые барышни, запомните важную информацию! Носите с собой всегда газовый баллончик, электрошокер и прочие средства позволяющие обезвредить злоумышленника! На сегодня всё. Всем в душ и по домам. До завтра, — покинул зал. Я подорвалась со скамейки и уж было засобиралась идти в сторону душевых кабинок. Мне тут же преградил путь Миша. — Можно проводить тебя? — стрельнул исподлобья своим бирюзовым взглядом. Фыркнув, я язвительно промолвила: — И с какой стати? Что беспокоишься? — Уже поздновато и ты же понимаешь, всё это затеяли неспроста, — кивнул башкой на опустевший зал. — Ладно, валяй, — ответила я с напускным безразличием, но в глубине души была на седьмом небе от счастья… Наши с Мишей прогулки после тренировки стали прям каким-то ритуалом. Он оказался общительным и очень милым собеседником: пока мы шли от дверей спортзала до парадной моей общаги он всё рассказывал о себе, а я? Я же предпочитала слушать, лишь вскользь говоря о себе, после случая на дне рождении боялась довериться. — …я из неблагополучной семьи. Толком уже не помню, но кажется, когда мне было лет пять-шесть, родаки расстались. В общем отца не стало в нашей жизни, а затем вообще не стало на белом свете. Ты же скажешь, но была мать! — натянуто улыбнулся: в глазах появился лихорадочный блеск. — Мать начала вести асоциальный образ жизни. — С языка в обиде сорвалось: — Я ей больше не нужен был!.. Пьянки, гулянки, ежедневный дебош и привод незнакомых мужиков в дом — это всё стало обычным делом. Через некоторое время у нас «прописался» такой себе Виктор. — лицо исказилось от неприятных воспоминаний и там появилась гримаса отвращения. С апломбом в голосе продолжил: — Дядя Витя постояно, по поводу и без, избивал меня. И в тот период отдушиной для меня стал открывшийся за углом видеосалон. Со дворовыми мы часто пропадали там. Полуподвальное помещение с расшатанными скрипучими стульями и изрядно поистасканным японским видеомагнитофоном Panasonic стало моим вторым домом. Я шерстил по карманам и отбирал у отчима и матери остатки непропитых денег. И когда они упивались до потери пульса, вприпрыжку бежал через дорогу в клуб на поздний сеанс — после девяти начинался самый экшон! — показывали боевики. Брюс Ли, Чак Норрис, Арнольд Шварценеггер и ван Дамм — были моими кумирами. С замиранием сердца в груди поглядывал на развешанные по стенам постеры с изображением атлетически сложенных фигур героев, и моя наивная душонка трепетала от благоговейного восторга! Я хотел быть таким же смелым и мужественным как эти актёры, чтобы наконец то дать отпор отчиму! Однажды дядя Витя что-то не поделил с матерью. Завязалась потасовка, благо я в это время был в клубе и мои детские глазёнки не увидели всего того пиздеца! Короче, отчим прирезал мать… — Когда он говорил о родительнице, я не уловила в его голосе того детского тепла, что бывает когда мы говорим о родных и близких. Хмыкнула, вспоминая о своих сложных взаимоотношениях с матерью. — Приехал дежурный наряд и какие-то социальные службы, которые вызвали сердобольные соседи. Меня должны были определить в спецприемник и забрать в детский дом, но оказалось, что один из сотрудников милиции хорошо знал моего отца. Он отыскал его мать. Пожилая женщина жила в деревне и ни сном ни духом о судьбе сына: они не общались с тех самых пор как он перебрался в город и женился. Бабе Зине не понравилась надменная избранница сына: её не пригласили на церемонию. Она даже не могла предположить, что у неё имеется такой взрослый внук! В общем, как только она узнала о семейной трагедии, то тут же примчала в город и забрала родимую кровиночку к себе. Отмыла, откормила и обласкала — то чего мне так не хватало! Я пошёл в сельскую школу, а при ней располагалась спортивная секция. Я просто загорелся, ведь это была моя давнишняя мечта! Я с удовольствием ходил на тренировки и посещал всевозможные мероприятия. Наступило счастливое подростковое детство. Однажды, когда мне исполнилось шестнадцать, я поехал на республиканские соревнования, где с легкостью занял призовое место. Жюри оценило старания талантливого мальчишки из глубинки, а особенно я приглянулся воспитателю юниорской сборной. Так я обрёл своего тренера, который забрал меня к себе в город, в школу олимпийского резерва. В столь юном возрасте и началась моя самостоятельная взрослая жизнь. Я с головой окунулся в тренировки, всего себя посвятил спорту… Сначала это был любительский, затем профессиональный спорт. Получив КМС, я отправился в первый раз зарубеж, на соревнования в Тайланд. Заграницей я побывал в тех местах, где велись съёмки боевика «Кровавый спорт» — я побывал в Гонконге. И в Японии — там посетил кумитэ. Этот фильм привил мне любовь к восточным единоборствам, в особенности к муай-тай, — приблизился в плотную к моему лицу: меня обдало влажным дыханием, а кожа наэлектризовалась. Ух! Указал мне на небольшую бледнеющую полоску на скуле: — Шрам от рассечения полученного на ринге в Бангкоке. Ну да, проиграл, зато заявил о себе на международной арене! — Захлёбываясь от восторга, хвалился Миша. Но вдруг дымка печали заволокла красивые глаза, и он продолжил подавленным тоном говорить: — Всё было хорошо, но потом баба Зина серьёзно заболела… — голос дрогнул. Собираясь с мыслями, парень замолчал. И тут я за всё время наших свиданий присмотрелась к Мише: весь его неприступный вид улетучился, передо мной стоял маленький беззащитный мальчишка из видеосалона, а вовсе не этот взрослый мужчина атлетического телосложения. Когда он с таким теплом рассказывал о бабушке и спорте, взгляд был полон внутреннего света, но когда он коснулся темы её смерти — в бирюзовых глазах появились слёзы, а на зардевшихся щёчках проступили едва приметные веснушки. Во мне проснулась непонятная нежность, захотелось защитить этого юношу с нелёгкой судьбой от всех невзгод мира. Я крепко обняла Михаила, и с каким-то рачительным остервенением и трогательной заботой принялась целовать эти щечки с милыми веснушками. Затем впервые коснулась его дрожащих губ, моя сдержанность и скромность улетучилась: я снова была собой! С ненасытностью и жадностью впилась в чувственные уста, желая каждой клеточкой, каждым атомом, раствориться в Мишке и стать с ним единым целым. — Милый, я рядом. Всё будет хорошо, я обещаю! — надсадным голоском пролепетала я, зарываясь хлюпающим носиком в могучую грудь Михаила. В этот момент он заполнил зияющую пустоту в моём сердце и смог отыскать во мне то чувство доверия, которое ушло после случая с Костиком. Я на целый год закуталась в пуленепробиваемый кокон и сидела там закрытая, никого не подпуская к себе, кроме близких. И вот моя трепетная душонка распустилась словно нежный цветок, мне захотелось кому-то довериться и поделиться наболевшим. Он своей историей смог затронуть струны разбитого сердца. Я интуитивно потянулась к нему, мне так хотелось поделиться частичкой себя, но что-то удерживало: комок застрял в горле. «Трусиха!», — зазвучал бойкий голосок Нюты в моей голове. Я хотела рассказать Мише обо всём: о своей ориентации и Нюте, о Костике и изнасиловании, которое гложило меня до сих пор. Собираясь с духом, волновалась, и готовя себя к важному разговору, прокручивала в голове, как я ему преподнесу информацию. И пока в моей душе шла борьба, я наслаждалась каждым моментом, каждой минуткой, проведённой в компании любимого человека. Путь от зала до парадной оказался таким коротким, что мы бессознательно растягивали удовольствие от общения и ходили кругами по студгородку. И проходя мимо сквера имени Старицкого, смотрели на памятник и смеялись. Смущаясь, Мишка извинялся за то что обознался. Я поинтересовалась: кто такая Карина? — а он лишь отмахнулся — забей! Пока я была увлечена своим инструктором по самообороне, Янка собрала вещи и укатила к Марику. Мы толком и не попрощались, потому что я вечно пропадала в компании Миши, точнее Медвежонка — так он попросил себя называть. Ему нравилось, как звучит мой голос, когда я произношу это ласкательное слово. А всё началось с подарка. В одну из встреч он приволок в спортзал огромного плюшевого медведя и охапку алых роз. Обнял, поцеловал прилюдно и подарил цветы и игрушку. Валюха, чуть от зависти язык не проглотила, ведь её флирт направленный в сторону Ярика не увенчался успехом. Яр не реагировал ну ни как! Может быть это всё из-за Рудика? — предположила я, когда прогуливаясь по скверу, мы натолкнулись на парней. Спортсмен помогал Алябьеву переносить громадные сумки. Миша и Яр разговорились, и мне стало ясно из-за чего Алябьев записался на курс: соседи по комнате вечно задирали хилого зубрилу. И вот как только ректор объявил о занятиях, он воспользовался шансом. Яр поговорил с молодчиками по-пацански и те присмирели. Рудольф вздохнул с облегчением и, сосредоточившись на учёбе, перестал ходить на тренировку. Бедный мальчик чем ему пришлось пожертвовать ради комфорта и спокойствия! — вспомнилось, как он на первом занятии валялся на мате и закатив глазки, стонал от боли. Занятия по самообороне завершились, а мы продолжили встречаться с Медвежонком. Однажды сидя в сквере на скамеечке, он признался: — А знаешь, Малыш, я ведь чуть ли не отказался от тренерской работы! Представь себе, если бы не Яр и угрозы нашего наставника, (он отказывался присваивать другу КМС, а мне путёвку на соревнования) мы б стобой так и не встретились. — Засмеявшись, я поцеловала его и весело прощебетала: — Но ты же тогда заверял, что мы ещё увидимся. Ты что, врал мне?! — наиграно надула губки и осыпала парня ворохом пожухлой листвы. Взвизгнув, подорвалась с лавки и побежала по аллейке. Михаил зарычал, нагнал меня и задушил в своих могучих объятиях. Поставил засос на шее и подхватив на руки, понёс в сторону своего дома… *** Войдя в помещение, я с любопытством огляделась по сторонам: на подоконнике и всевозможных поверхностях стояли полчища вазонов и терракотовых горшков с зелёными насаждениями. С недоумением посмотрела на Михаила, который забрасывал связку ключей в хрустальную вазочку на столе в коридоре. — А мне почему-то казалось, что ты живёшь в студгородке, в общаге. — Миша вошёл в комнату и пожав плечами, ответил: — Ну, как бы да, живу в общаге. — Увидав моё замешательство, засмеялся и начал объяснять: — У одного моего знакомого имеется друг. Так вот этот друг-аспирант попросил пополивать его цветочки, пока он находится в научной экспедиции. — Стушевавшись прокашлялся и спросил: — Помнишь на первом занятии ты ржала что полоумная и что-то рассказывала о интимной зоне. Может уже поделишься, в чём там прикол, а то я сгорая от любопытства теряюсь в догадках. — Ааа, ты об этом! — заразительно захохотав, потянулась к сумочке и достала уже довольно поистрепавшийся журнал. — Моя подружка Янка дала мне почитать «экспертное мнение», — протянула ему издание. Михаил взял журнальчик и с нескрываемым любопытством начал пролистывать страницы. Я же прислонившись, бросала косые взгляды через плечо и изучала его мимику. Зарылась пальчиками в густой шевелюре и приметила на затылке на линии роста волос небольшую родинку. Во мне загорелось желание коснуться губами этого милого пятнышка. Вдруг поцеловала Мишу в затылок: меня с головы до ног окутал соблазнительный шлейф парфюма. Дурманящий аромат будоража рецепторы моего тонкого обоняния просто сводил меня с ума. Арктическая свежесть морозного дня вперемешку с цитрусовыми нотками, пробуждала во мне необузданную страсть. Сквозь тонкую полоску кашемира я осязала своей напрягшейся грудью жар, исходящий от тела Медвежонка. Мои соски набухли и по телу прошла волна тепла. Внизу живота запульсировала приятная истома. Воздух в помещении наэлектризовался до предела, а Миша как-будто не замечая этого, продолжал читать. Я с неописуемым наслаждением кончиком влажного языка прошлась от родинки к кончику уха, скользнула далее. Ласково подув на чувствительную кожицу порозовевшей раковины, подцепила губами мочку, и довольно заурчав, стала посасывать её. Просунула руки под футболку и принялась поглаживать широкую грудь. Заскользив ниже, прошлась подушечками пальцев по рельефному прессу. Зажмурилась от удовольствия и ещё поплотнее прижалась к парню. Эротично простонала. Миша отложил журнал и надсадным голосом прошептал: — Ммм, а это гараздо интересней, чем статья о позиции пошлый миссионер. — Положил свои руки поверх моих и потянул их вниз торса. Он направлял меня, а я послушно выполняла: запустила пальчики под резинку трусов и погладила вялый член. Он приспустил нижнее бельё. Наливающаяся плоть затрепетала. Я продолжая целовать шею, обхватила руками ствол и стала с нежностью водить от основания к головке. Поддевая складочку крайней плоти, дразнящими движениями поглаживала уздечку. Медвежонок прогнулся, и запыхтев выдал: — Ах, Заюш, что ж ты со мной творишь! — Пульсирующей плотью начал толкаться мне в кулак. Выровняв рваный ритм, я наращивала обороты. Не сбавляя темп, заскользила пальчиками по каждой складочке, по каждой взбугрившейся венке. Михаил в этот момент судорожно сжимая моё запястье одной рукой, страстно постанывая, ласкал себя другой. Я опустила ладонь ниже и взялась осторожно перекатывать меж пальцев бархатистую кожицу яичек, прижавшихся от моих прикосновений к промежности. Распалялась сильнее — хлюпающие звуки ласкали мой слух. Интенсивнее начала сжимать эрегированный пенис. Мягко прикусив плечико Миши, засопела от накатившего вожделения. Осязала, как набухшая плоть сочась, подрагивает в моих руках. Обходительно сжала мошонку и замедлилась, чувствуя как струя вязковатой жидкости ударила мне в ладонь. Медвежонок сдавленно рыча, содрогался от прокатившейся по телу волне оргазма. — Упс! — чуждым голосом промолвила я, разжимая испачканную руку. — Прийдётся ещё раз идти в душ. — Ничего, я по гороскопу рыба и к воде мне не привыкать, — поднялся с дивана и отправился к бельевой тумбочке. Достал стопку полотенец. Одно набросил на плечи а остальные бросил на диван. — Вытрись. А ты кто? — испытывающе посмотрел исподлобья, освобождаясь от одежды. — Близнец. Сейчас это была не я. Это всё Варька-вторая-половинка! — шутя оправдывалась я, покрываясь румянцем. — А мне нравится Варька-вторая-половинка, — захохотал Михаил, пуская бесиков. — Это ещё не конец. Я скоро вернусь, готовься! — загадочно улыбнулся и обольстительно подмигнул. Не прошло и пяти минут, как в комнату вернулся разомлевший после душа Миша. Я с благоговением взглянула на его атлетически сложенную фигуру. Да, конечно, я уже исследовала тело, но визуально мне хотелось насладиться его идеальными формами. В зобу дыханье спёрло и во рту пересохло. От разыгравшейся жажды мне захотелось слизать капельки воды, соблазнительно стекающие с его гладкой кожи. Подойдя к дивану, он, зафыркав, затряс мокрой башкой: меня обдало живительной влагой, но накал страстей не понизился. Напротив, градус напряжения возрос: в моих глазах проскользнула искра мучительного желания. Приподняв бровь, Михаил схватился за мои ноги и резко потянул на себя. — Я же говорил, что это не конец, — облизав губы, запустил руки под пояс моих джинс и взялся срывать их. Пока он стягивал с меня одежду, опустила руку на левый бок и заскользила дрожащими пальчиками по косым мышцам живота. Подушечкой большого пальца прошлась по выпирающей подвздошной кости таза. — А что это за узор такой? — полюбопытствовала, разглядывая витиеватые хитросплетения тянущиеся от левого соска к паху. — Сак Янт, — ответил Медвежонок и запустил могучую пятерню в чашечку ливчика. Трепетно поглаживая бюст, стянул лямки и высвободил грудь. — Точнее священная Янтра амнат. Это ритуальная татуировка с магическим заклинанием. — Принялся расстёгивать крючочки. — Мне её набил старец в Тайланде, когда я ездил на соревнования. — Я ласково погладила татушку Михаила. И подцепив кончиком пальца махровое полотенце висящее на бёдрах, резко стянула. Так вышло, что мы одновременно оказались нагими. Едва посмотрев на причинное место, заглянула в бирюзовые глаза полные сладострастия. Расплывшись в довольной ухмылке, Миша завис надо мной. Я обвила свои ноги вокруг его бёдер и притянулась ближе. Диван оказался узким и неудобным для двоих. Медвежонок подхватил меня на руки и понёс в комнату. Я ощутила как нарастает его желание и дымка вожделения застлала светлый взгляд. Приятная пульсация прошлась по моей промежности и моё влагалище увлажнилось. В сумраке спальни он бережно поднёс меня к кровати и аккуратно положил на постель. Я не могла сдерживаться, поддалась вперёд к эрегированному пенису и изнывая от желания, жадно облизала губы. С языка сорвалось: — Я хочу ощутить тебя в себе! Медвежонок судорожно сжал мои ягодицы и вонзился в мою разгорячённую плоть. Захлёбываясь в сладких стонах, подстроился под ритм. Я же погружаясь с головой в неистовую страсть, растворялась в неге экстаза… *** … Медвежонок безмятежно посапывал во сне, а я расплывшись в дурацкой лыбе, прислонилась к его могучему плечу и, готовая сдувать с него пылинки, смотрела взглядом влюблённой кошки. Он мило улыбнулся и заворочался. Приоткрыв глаза, сонным голосом пробормотал: — Ты чего не спишь? — подорвался с постели и принялся натягивать вещи. — Миш, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — терзаемая сомнениями на протяжении месяца, всё-таки решилась ему открыться. Он тот человек, которому я доверяю! — Валяй. — Своим небесным взглядом посмотрел на меня: казалось, что он заглядывает прямо в душу. Отогнав оторопь, я начала ему рассказывать о своём первом разе, Костике и изнасиловании, Нюте и ориентации. Он внимательно слушал. Долго слушал, а потом… На его лице появилась гримаса отвращения и презрения. — Постой, постой. Ты хочешь сказать… — часто заморгал. Нервный смешок вырвался из его груди. — …хочешь сказать, — замолк подбирая выражения, — что ты пидорас в юбке? — прошёлся пятернёй по своим коротко стриженным волосам и протяжно вздохнув, чуть ли не сорвался на фальцет: — Это…это что получается?.. Пока я буду на тренировке или на соревнованиях, ты приволочёшь в нашу койку свою проблядь и вы будете трахаться в моё отсутствие?! — Казалось он чего-то недопонимает и хочет разобраться во всём. — Медвежонок, ты чего? — я подошла поближе и обняла его миролюбиво. — Я же тебя люблю! Он резко отстранился от меня словно от прокажённой, и грозно рыча, нанёс выверенный апперкот. Благо что приложился правой — он левша! Кулак, смазав по косой траектории, едва прошёлся по подбородку. Но и этого оказалось вполне достаточным: в глазах засверкали мириады звёзд. Челюсть громко клацнула и во рту появился металлический солоноватый привкус. Приземлившись на пол, забулькала. Сплюнув хрустящую крошку выпавшего зуба, дрожа от страха, посмотрела под ноги: там уже собралась небольшая лужица вязковатой крови, в которой белел мой резец. — Сука, больше не называй меня так!!! — Глаза Михаила налились кровью. Подняв меня с пола, вытолкал в коридор. Яростно проревел: — Вали к херам, Мразь! И больше мне на глаза не попадайся! Ууу, убил бы! — замахнулся, но сдержавшись, захныкал: — Заюш, я же уже почти что полюбил тебя! Я вцепившись трясущимися ручонками в сумку, пошла прочь из квартиры. Сплёвывала кровавую пену под ноги. Скула саднила, а щека пульсировала адским огнём. Чтобы никто не заметил расплывшегося под слезящимся глазом фингала, натянула капюшон парки как можно ниже. На остановке забралась в самый дальний угол маршрутки, и чтобы не привлекать к себе внимание любопытных пассажиров, уставилась в окно. Разбитая физически и морально, явилась в общежитие. С остервенением посмотрела на вазу с дюжиной высушенных роз. Достала цветы: шипы впились в кожу рук, но я больше не чувствовала боли. Принялась кромсать хрупкие лепестки и ломать стебли, в неистовстве круша всё на своём пути. На глаза попалась игрушка. Распотрошила плюшевого мишку: наполнитель витал в воздухе точно только что выпавший снежок. Горько зарыдав, обессиленная завалилась на кровать и забылась в тревожном сне… Всю последующую неделю я провалялась в койке в общаге: перед глазами стояло разъярённое лицо Михаила. Я боялась идти на занятия, а что если это не пустые угрозы? Если я ему случайно попаду на глаза, то одним ударом уже не отделаешься! Он меня уроет!!! Близилось время годовых зачётов, а там и сессия. Герман Петрович, зная что я просто так не пропускаю занятия, заволновался. Отыскал в моём личном деле контактную информацию и позвонил. (Мне не хотелось беспокоить мать, и поэтому в графе анкеты: Как можно с вами связаться? — оставила номер Янки) Подруга тут же примчалась в общагу. Увидав в комнате кавардак и мой удручающий вид, догадалась, но ничего не сказала. Молча забрала меня к себе. Марик как раз отсутствовал и мне это было на руку. Не пришлось и его впутывать в эту скверную историю. Через две недели после того как немного сошли синяки и ссадины зажили, я отправилась в институт окольными путями. Повстречала Германа Петровича. Козак дал мне отсрочку, сказав, что будет ждать моей пересдачи. Он всегда ко мне хорошо относился. Мировой мужик. — Нет, Герман Петрович, я ухожу из института, — категорично бросила. — Ты чего, Варюш? — возмутился декан. — Полгода до диплома, а там и бакалавриат не за горами. Ты же самая способная в группе! Ты ещё подумай… — В смятении закурсировал взглядом по моей побитой физиономии замазанной тонаком. А что было ему сказать! Тяжко вздохнув, я посмотрела на него так удручённо, что он продолжил спокойным тоном: — Нет! Вижу что не изменишь решения! А знаешь, мне предложили вернуться к практике, — поделился он личным. — Поздравляю, Герман Петрович! — добродушно промолвила я, собирая свои вещи. — После нового года я ухожу из института. Я тебе первой говорю. Пойду работать в наш районный суд. Мне нужна будет секретарша… Варвара Николаевна, — начал официальным тоном, — вы бы не согласились поработать со мной? — Даже не знаю, что сказать, — расстерялась я. — Герман Петрович, зачем вам всё это? — Ты подумай, подумай, Варь, — похлопал меня по плечу и вышел из аудитории… Мне так не хотелось возвращаться в родительскую квартиру! Мать ведь меня загрызёт, если узнает что я бросила институт! Янка предложила пожить у неё, пока Марик в командировке… По утрам я стала замечать за собой какое-то недомогание. Вначале мне казалось, что я не высыпаюсь, затем появились ещё симптомы: увеличились лимфатические узлы на груди и стало подташнивать. Пришла зима, наверное разбушевался сезонный грипп! — решила я и не стала обращаться к врачу. Прошло ещё пару недель, но облегчения не наступило, напротив, я просто валилась от усталости. Сидя за столом, засыпала прямо в миске. Янка подозрительно сощурившись, посмотрела на меня со скептицизмом. — О. МОЙ. БОГ! Мать, да ты походу залетела! — Да нет, это просто грипп, — замахав башкой, хотела уж было отвертеться, но начав подсчитывать, покрылась испариной. В испуге посмотрела на подругу, которая утвердительно покачивала головой. — Что собираешься делать? — поинтересовалась Яна. — Вернусь домой, найду работу. — Я не про это. Как с ним поступишь? — ткнула пальчиком в живот. — Не знаю, — в отчаянии ответила я. — У меня есть знакомый врач, — предложила подруга. — Нет! — Взвизгнула я, и в оборонительном жесте обняла свой живот. Яна сменив тему разговора, печальным голосом выдала: — Варя, я боюсь за Марика! — Ты чего? Он же в командировке. Что там с ним может случиться? — хотела подбодрить подругу. — Ты что телевизор не смотришь, новостей не читаешь?! — Возмутилась она и с трепетом добавила: — Их госпиталь мобилизирован на Кавказ! Мы с Яной весь вечер прорыдали над нашей несчастной судьбой.