Недобитый романтик

      -… И меня ещё упрекают за сон на рабочем месте! — Джин бил ладонью руль, наблюдая за прямой дорогой и светофорами. — Я выполняю за них работу, ночами не сплю, ищу маньяка, а мне в ответ летят сплошные замечания!       Ругается он на «пятнашку». Ночью Джин остался в участке, размышлял над убийствами, перечитывал надписи на доске и листал списки тех, кого Ма могла бы узнать по голосу, если бы не находилась в состоянии алкогольного опьянения. Джин помнил себя пьяным, поэтому мысленно поменялся местами с Ма, и, к его удивлению, список значительно сократился, но недостаточно, чтобы выделить имена и фамилии под штампом «подозреваемые». Нужен возраст маньяка, а о нём ничего не известно, и трясущиеся руки — не показатель старости. Убийца не может быть стариком, потому что для поднятия трупа нужна выдержка и здоровье, а Ма как раз общалась по большому счёту с молодыми людьми. Ночью Джин проверил все камеры в Пьяном районе, чтобы найти того, кто часто приходил к Ма, и оказалось, что это её сожитель. Но в день смерти Мальдини у Ёнджу есть алиби, поэтому он в качестве маньяка отпал сам собой. Дошло до того, что Джин предположил, что преступник тот, кто в прошлом часто общался с Ма, ведь Ёнджу с ней познакомился только три года назад. И вновь Джин возвращался к камерам, всматриваясь в прохожих и автомобили тех, кто проезжал мимо мест преступлений, чтобы узнать в поведении людей убийцу.       Когда Джин не смог думать и уснул в кресле, за окном светало, а позже ему позвонил дежурный из пятнадцатого участка и пригласил в гости, потому что на их территории найден труп с розами. Джину пришлось приложить титанические усилия, чтобы выпасть из мягкого кресла, встать под душ и сесть за руль. К тому времени группа криминалистов уже прибыла на место преступления и активно работала, а в шестом участке топтался Намджун, дожидаясь поездки к убитой.       — Ты тоже хорош! — не забыл про товарища Джин, поворачивая машину на территорию «пятнашки». — Сними прослушку с моего телефона.       — Не могу, — честно признался Намджун и провёл пальцем по экрану телефона, переворачивая страницу книги. — Ты же мне не позвонишь, когда случится важное событие в расследовании, а я наравне с тобой хочу поймать маньяка.       Джин вовсе про него забыл, когда дежурный из пятнадцатого участка сообщил про ещё одну жертву. Вот только интуиция подсказывает Джину, что с этим трупом что-то не то. Час дня, а тело только нашли, хотя дежурный уверяет, что убийство произошло на крыше девятиэтажного дома. В Пьяном районе вход на крышу открыт всегда, потому что люди напиваются до потери рассудка, и их тянет либо посмотреть на красивый вид с высоты девятого этажа, либо поорать что-то в горизонт, либо покончить с собой. Убить человека на крыше — рисковое дело, потому что всегда есть вероятность встретить на ней алкаша-свидетеля.       — А мне её жаль, — бормотал на заднем сидении Тэхён, рассматривая ряд деревьев вдоль дороги. — Всё же маньяк от неё избавился.       Убили госпожу Ма Сычунь. Юнги отправил Чимину несколько фотографий убитой и пообещал, что для организма Джина вид тела станет шоковым потрясением и создаст когнитивный диссонанс в его мозге.       — Я его за яйца потрясу, — огрызнулся на Юнги Джин, — если труп хоть чем-то подпорчен. Скажи ему, чтобы скидывал с крыши всех, кто ему мешает работать! И пусть с ноги толкает, чтобы перчатки зря не пачкал!       Чимин передал приказ сообщением, опасаясь гнева начальника, и всмотрелся в фотографии трупа. Сонный Джин — хуже разъярённого гладиатора в кругу Колизея, однако часть мозга шефа всё же работает в нужном направлении, и интуиция его не подвела. Чимин рассматривает фотографии, и они вызывают отвращение. Таинственный ритуал выполнен без строгого соблюдения пунктов, грубо, без уважения к жертве и наляписто. Розы торчат хаотично, один цветок надломился и повалился к щеке, а целостность бутонов в ладонях нагло нарушена, из-за чего нежные лепестки смялись. Это не работа мастера или подмастерья, а безобразная пародия.       — Не наш маньяк, — опустил телефон к коленям Чимин и с печалью во взгляде наблюдал за улицей. — Он бы не допустил подобного уродства. У него трясутся руки, но не до такой же степени! Если бы его спугнули, то он бы всё равно наспех не делал вот это чудовище, а сбежал, бросив труп как есть.       — Конечно, не наш! — наорал на него Джин, и Намджун спрятал телефон в карман, переключаясь на ругань полицейского. — Свет ночью не отключали, а камер на крыше навалом, поэтому мы едем, чтобы выкинуть всю «пятнашку» с многоэтажки! Стажёр, посмотри, кто убил Ма, шепни мне на ухо, а я сам скину его следом за офицерами, которые мешают Юнги работать.       Чимин огорчил его тем, что ноутбук с собой не взял, после чего Джин кинул ему на колени свой телефон. С экрана телефона неудобно искать программу камер, зато результат будет быстрее, чем ждать возвращения в участок. Все нужные коды и пароли Чимин помнит, поэтому погрузился в выслеживание удобного ракурса среди муравейника города. Время смерти Юнги не упоминал, поэтому ориентироваться пришлось по номеру дома.       Пусанская банда с другой стороны контроля за камерами Пьяного района быстро уловила, что кто-то влез в программу и потребовала подтверждение, что это именно Джин. Чимин немного подумал, сопоставляя плохое настроение шефа и просьбу, и написал, что это стажёр, а не Джин, и упомянул, что шестой участок занимается «цветочными» убийствами. Лучше самостоятельно написать правду, чем шеф посоветует послать пусанцев лесом и наорёт на них при встрече.       Намджун пробормотал, что давно не посещал Пьяный район, и ещё столько же его не видел бы и не нюхал. Эту территорию никто не любит, потому что пьяницы — безответственные люди. Они никогда ничего не замечают, не слышат и часто устраивают пожары, губят людей и собираются стаей против того, кто от них отличается. Иногда Намджун задумывается выселить алкашей, перестроить район и заселить работящих граждан для поднятия экономики города, но на это нужно благословение государства, а оно, как обычно, против больших растрат и не хочет маяться с проблемными людьми.       Джин прокрутил руль, срезая путь ко дворам через газон, и Чонгук с Тэхёном воспротивились, умоляя остановиться и не ломать дорогой «Хёндэ». Вчера они оставили машину на дороге и шли пешком под палящим солнцем, но шефу некогда ходить, поэтому он попросил детективов помолчать и учиться полезному делу у старших. Машину раскачивает, Чимин крепче удерживает телефон, дожидаясь ответа от местной бригады крохоборов, а Чонгук, пользуясь ситуацией, вцепился в Тэхёна и наслаждается неспешными покачиваниями, которые ещё больше сближают его с любимым человеком. Думал он о начальнике и кактусе. Цветочек стоит спасать от увядания, а Джин проснулся непривычно нервным. Он всегда спросонья ведёт себя хуже обычного, но теперь его вовсе не узнать. Чонгук предположил, что в светлую голову шефа прокрались намёки на маньяка, и никто из подчинённых их не услышит, потому что Джин свои мысли вынашивает и лелеет с умственными хлопотами.       Во дворе дома, где убили Ма, столпились журналисты, и Джин заподозрил, что «пятнашка» проболталась телевидению про ещё один труп с розами, чтобы насолить «шестёрке». Офицеры на соседнем участке подлые, но возле Ма тоже суетились, поэтому работники СМИ им очень мешают бесконечными вопросами. Джин засомневался, что полиция сообщила про убийство и тем самым затруднила себе работу, и заметил едущую навстречу чёрную иномарку. Хозяева Пьяного района прибыли как по взмаху волшебной палочки, клаксоном разогнали толпу журналистов с дороги, и машина остановилась напротив серебристого «Хёндэ».       — Я с ними поговорю, — Намджун брал на себя пусанских ребят, за что Джин ему высказал благодарность.       — Я отправлю СМИ к чертям, — распределял обязанности Джин и перевёл взгляд на прилипшего к Тэхёну Чонгука. — Богомол! Отпусти свою самку, пока она тебе голову не откусила, и бегом все на крышу. Когда я поднимусь, вы мне должны назвать имя убийцы.       Чонгук выпустил из объятий вспотевшего Тэхёна и послушно кивнул, морально подготавливаясь встретиться лицом к лицу с душегубом и зачитать его права. Своим приказом шеф отдалял подчинённых от ответственных разговоров, за что два детектива и стажёр тихо сказали ему спасибо. С местными хозяевами территории простые детективы не договорятся о взаимопонимании, журналисты обступят молодых офицеров и не отпустят, пока не выжмут максимум информации, а Чонгук не знает, что врать на камеру.       Намджун первым вышел из машины, и журналисты поспешили к нему, но двери чёрного автомобиля открылись, и люди сделали несколько шагов назад, уступая главу города пусанской банде. Сколько бы вопросов журналисты ни хотели задать Джуну, им пришлось переключить внимание на Джина, но местного авторитета из поля зрения не упускали.       — Что-то вы не молодеете, — подходил к машине Намджун и подал руку мужчине, предлагая рукопожатие.       — Что с Кимом творится? — мужчина лет пятидесяти мягко пожал руку, следом с Джуном поздоровались ещё двое мужчин и тоже заинтересовались бешеным шефом Кимом.       Намджун их осмотрел: лёгкие футболки, шорты, шлёпанцы и панамки с маленькими карманчиками по бокам. Погода только начальника полиции не вытянула из рубашки и брюк, а остальное население города быстро и умело раздела. В воспоминаниях всплыл момент, как маньяк тащит на руках тело, и Намджуну стало ещё жарче. Надо быть психом, чтобы убивать в отвратительную погоду.       — Работает человек, — ответил Джун, и мужчины отрицательно замотали головами, намекая, что Намджун не ведает о ночных приключениях своего подопечного.       Оказалось, что за ночь Джин морально допёк всех лидеров города, требуя доступ к камерам, поднял на уши хозяев «Тыковки» и казино, а отстал, когда у него на руках очутились все пароли и файлы. Поэтому ещё один запрос от имени Джина показался местным «шишкам» подозрительным, и они лично приехали на место трагедии, чтобы убедиться в реальности требования.       — Что он ищет? — мужчина сунул руки в карманы белых шорт и кивнул на дом. — Ма убил сожитель, а Джин тут при чём?       Намджун цокнул языком, и мужчины следом тяжело вздохнули, без слов сообразив, что администрация города свалила всю ответственность за поимку маньяка на Сокджина. За усердной работой его никогда не видели, поэтому главари шаек всерьёз перепугались рутинному труду начальника полиции. В добавок байкеры ищут собаку по всему городу, что нетипично для них, а Сухён сложил из газеты панамку, надел на голову и с подзорной трубой шпионит из самых неожиданных мест улиц, разыскивая воришку Экскалибура. Джин придумал для всех занятия, чему люди из Пусана крайне удивлены.       Чтобы они сильно не расслаблялись, Намджун сказал, что где-то в городе лежит труп, а, может, не один. Возможно, он уплыл по реке или замурован где-то в стене, и не исключается, что маньяк его попросту подкинет кому-то в багажник. Мужчины с настороженностью в глазах оглянулись на свой автомобиль и уяснили, что Джин кинулся искать убийцу не просто так. Этот маньяк не обычный сезонный псих, поэтому в расследовании важна каждая деталь, чтобы его поймать. Намджун аккуратно объяснил, что Ма знала этого человека, поэтому хозяева Пьяного района входят в круг подозреваемых.       — Не надо смуту наводить! — сложил руки на груди предводитель пусанской банды. — Когда убили Мальдини, мы всю ночь были в казино. Джин подтвердит, потому что видел нас на камерах, а он все записи копал так, что переполошил всех лидеров. Ты бы присматривал за ним лучше.       Он добавил, что Ма большую часть жизни провела в Пьяном районе, а его жители — алкаши, которые не потянут роль маньяка. Они не ориентируются по карте города и не укажут, где находятся камеры хотя бы в их доме. Новые семьи в район не заселялись, квартиры на съём не сдавались, а Ямада-младшая, обнаружив труп, более не появлялась в доме. Маньяк, по словам предводителя пусанской банды, должен быть тем, с кем Ма вела дела в прошлом. Ёнджу — не единственный её сожитель, поэтому прошлые ухажёры вполне способны начать ей мстить. Ма Сычунь — китаянка, и один из её женихов мог из мести убить иностранцев в Мунджэ.       Намджун бы согласился с ними, если бы не тот факт, что маньяк напал на Юнги в Сеуле, а Ма в двадцать лет бросила учёбу и переехала в Мунджэ вести разгульный образ жизни. Да и все её сожители — законченные алкаши, как она. Они убили бы её, как Ёнджу, а не постороннего человека.       Пожелав мужчинам быстрее привыкать к характеру Джина, Намджун направился к подъезду, глубоко вдохнул и задержал дыхание, чтобы не нюхать приторные ароматы лестничных площадок. Журналисты пытались у него взять интервью, но Джун широкими плечами протаранил их, не обращая внимания на падающие камеры, вскрики журналисток, которые попытались перекрыть дорогу, и вопросы по поводу смерти Ма и Ямады. Джун предпочёл прославиться редким засранцем и грубияном, чтобы в будущем стражи СМИ осознавали, чем им грозит преграждение пути первому уголовнику Мунджэ.       Перешагивая через три ступеньки, чтобы быстрее добраться к крыше, Намджун позвонил Джину и сообщил, кто убил Ма.       — Не наше это дело! — без благодарности жал на красную кнопку Джин, обращаясь к офицерам из пятнадцатого участка, которые с тоской во взгляде посмотрели на труп. — Пакуйте алкаша себе, ковыряйтесь в его квартире и оформляйте убийство, а нам здесь делать нечего.       Чонгук довольно облизнулся, стоя немного в стороне от трупа и злорадствуя от вида обречённости офицеров. Всё же божий бумеранг существует и всегда в действии. Как бы «пятнашка» не увиливала от Пьяного района, всё равно им шмонать зловонную квартиру Ма и с приступами рвоты искать улики в грязном белье и плесени мебели. Поддерживая шестой участок, в котором работает Чимин, Юнги сообщил, что женщину убили не на крыше. С выводами он поспешил, но очень захотелось насолить пятнадцатому участку и быстрее послать их исследовать стены вонючего царства.       — И чем её убили? — лениво затянул детектив из «пятнашки», посмотрев на труп с отвращением, как на врага народа.       — Вы у меня спрашиваете? — Юнги, присев возле головы Ма, от удивления указал на себя пальцем. — Я даю только судебно-медицинское заключение, а чем и кто убил — ваша работа.       Детектив обижено надул губы и, вышагивая по плоской крыше, направился скидывать все дела на младшего напарника, лишь бы в жаркую погоду не бегать по городу и не умирать в миазмах квартиры Ма. Джин, пользуясь обществом своих людей, подсел к Юнги и сквозь зубы попросил сказать, от чего женщина умерла. В ответ он получил тяжёлый взгляд Юнги промеж глаз.       — Вскрытие покажет, — Юнги рыком сопроводил невидимый выстрел, и Джин взял исследования в свои руки.       Встав на четвереньки, пачкая чёрные брюки о грязь и белую «пудру», он всмотрелся в губы Ма и порадовал своей позой идущего к нему Намджуна. Пока Джин кривился от вида нетронутых губ, Джун посмотрел на его обтянутый брюками зад и поощрительно воскликнул:       — Какие упругие томаты!       Джин отмахнулся от него, показывая, что ему не до обмена гормонами, и вслух, обращаясь ко всем, сообщил, что Ёнджу не зацепил шипами губы, однако маньяк всегда царапает их. Юнги тяжело вздохнул и переглянулся с Доном, смиряясь с тем, что придётся говорить лишнее, лишь бы Джин не надоедал.       — Ты не читал последние заключения? — Юнги упрекнул друга, и Джин отрицательно замотал головой, но сообщил, что читал не полностью, потому что стало скучно от заумных фраз. — Маньяк обрезает цветы и вставляет их глубоко в горло, а убийца Ма только небрежно бросил их в рот.       Он указал пальцем на кисти трупа и посоветовал сильно не сопеть на бутоны, потому что они только лежат на ладонях, а не воткнуты в них. Да и пудрой послужила обычная мука, поэтому пародия убийства маньяка получилась очень слабой. Тэхён обеспокоился этим, предполагая, что убийца обозлится от вида неудачной имитации его ритуала и выместит злость на иностранцах Мунджэ.       — Он посмеётся с этого, — Джин указал пальцем на Ма и посетовал, что умер важный свидетель. — Значит, её тоже задушили.       Он провоцировал Юнги ответить, и тот сделал глубокий вдох, ожидая, когда волна матерных слов растворится в районе кадыка, и медленно выдохнул, после чего занялся работой и быстро проговорил, не глядя на Джина:       — Незамкнутая, горизонтальная, одиночная, равномерно вдавленная странгуляционная борозда…       — Значит, задушили, — перебил его Джин и встал на ноги, продолжая осматривать Ма. — Пора наведаться в гости и возвращаться в участок, чтобы не терять драгоценное время.       Чонгук напросился с ним, обещая не путаться под ногами, и Джин разрешил, но предупредил, что за героизм и полную отдачу сил в работе детектив премию не получит. К его удивлению, Чонгук согласился жить впроголодь ещё месяц, хотя до машины мечты остались считанные тысячи долларов и каждая вона на счету. Также Чонгук добавил, что готов дальше пользоваться картой столовой и донашивать единственную пару обуви, в которой ходит все четыре сезона в году. Он попытался достучаться до совести начальника, но нельзя в человеке найти то, чего природой не заложено. Джин поощрительно похлопал парня по плечу и посоветовал: если вовсе будет туго, занять денег у самого себя из сбережений на машину. Джун предложил Чонгуку небольшую сумму денег, но парень отказался, потому что не видит в кредите или рассрочке смысл. По его мнению, нет разницы взять сейчас или потом, зато по деньгам выгоднее накопить самому, а не выплачивать проценты.       — Та транжира он! — не сдержался Джин, спускаясь по лестнице на девятый этаж. — Он за месяц на Тэхёна ползарплаты тратит, а сам в углу последний хрен без масла доедает.       — Вот дали бы мне премию, — следом спускался Чонгук, обиженный на начальника второй раз за день. — Я бы масло купил.       Джин вспылил:       — Премию заслужить надо! Премия — не зарплата! Не путай хер с гусиной шеей! Ты премию не заслужил, потому что не в состоянии охмурить Тэхёна. Вот добьёшься результата, и будет тебе счастье. А пока ты всего лишь слабохарактерный сопливый пацан.       На защиту Чонгука встал Намджун и упрекнул Джина в чрезмерной жестокости по отношению к детективу. Всему своё время, и смелость Чонгука тоже требует определённый срок, чтобы созреть. Вот сам Намджун также ждёт удобный случай, чтобы утащить в своё логово Джина.       Джин остановился возле тридцать девятой квартиры и оглянулся на Намджуна, сверля его недовольным взглядом. Он объяснил, что Намджун хотя бы готов преподнести свои феромоны, а Чонгук даже в мыслях не строит подобный план, ожидая, когда судьба сама преподнесёт ему напарника на мягкой подушке. Он осыпает Тэхёна подарками, считая, что тот догадается про тайный смысл приятных сюрпризов, но это же Тэхён, у которого самый прозрачный намёк окутан непроглядной тьмой.       Чонгук тяжело вздохнул и пробормотал, что нельзя за неудачи в личной жизни наказывать воной. Джин открыл рот, чтобы морально отправить парня в глубокую задумчивость, но слух уловил вопли пьяного Ёнджу, поэтому цель для нравоучений плавно перешла на другую жертву. Желание надавать кому-то по щам возросло в пять раз, ладонь зачесалась, и Джин вошёл в квартиру, подготавливая эффект внезапности в качестве отрезвления пропитого мозга. Чонгук ужом прошмыгнул на кухню, словно тайный агент, выполняя свою святую миссию. Намджун задержался в коридоре, осматривая старые стены и трещины в полу, чтобы примерно оценить, за какую цену можно сдать квартиру в аренду.       Джин метнулся в спальню, взглядом охватил Ёнджу и двух офицеров, которые вдалбливали пьянице, что он убил сожительницу и теперь отправится в тюрьму. Ёнджу, сидя на кровати, ныл и без устали повторял, что он любил Ма, поэтому не убивал её, и причины для убийства нет, потому что они жили душа в душу. Он и Сычунь проснулись рано утром, выпили пива, посмотрели телевизор, заметили, что пьянящий напиток окончился, а дальше у мужчины сознание мутное, как в тумане.       — Вы ссорились? — подходил к нему Джин, перешагивая через пустые бутылки и разбросанные по полу затоптанные вещи.       Ёнджу расплакался, сквозь сопли повторял, что ничего не помнит, но Джин слегка шлёпнул его ладонью по лицу и строже повторил вопрос, затем опять ударил и вновь спросил. Нянькаться с алкашом он не собирается, поэтому навис над ним чёрной полосой жизни и громом гремит, требуя ответ. Офицеры в чужой разговор не встревают, опасаясь отхватить леща, смотрят отрешённо в серый потолок, но предупредили шефа, что мужчина после убийства сильно напился, поэтому действительно ничего не помнит.       Используя план «Б», Джин схватил Ёнджу за майку, стащил с кровати и поволок на кухню, где Чонгук с кактусом в руках от страха прижался к холодильнику, делая вид, что его в квартире нет и никогда здесь не появлялся. Намджун отошёл к раковине, общаясь по телефону, и ему пришлось заткнуть одно ухо, чтобы сквозь крики Джина слышать собеседника.       — Видишь машину? — Джин прижал лицо Ёнджу к горячему стеклу и пальцем указал на чёрное авто.       Офицеры остановились возле коридора, решив, что в случае несчастного случая они скажут начальству, что на крики прибежали в квартиру, но спасти бедолагу не успели. Им выгодна смерть Ёнджу — меньше бумажной волокиты, а Джин подстрахует, когда столица начнёт возмущаться некомпетентности сотрудников Мунджэ. Да и кто будет скорбеть и добиваться справедливости из-за алкаша? Помрёт, а хоронить всё равно государству, поэтому с пьяницей можно не церемониться.       Джин открыл окно, через подоконник наклонил к улице Ёнджу и ещё раз спросил по поводу машины. Ёнджу орал, пугаясь высоты, журналисты фотографировали потасовку на четвёртом этаже, а пусанская банда приветливо помахала убийце руками и попросила начальника Кима одолжить мужчину на пару часов для серьёзного разговора.       — Да! — держался за подоконник Ёнджу, чувствуя, как земля его притягивает к себе, а ноги отрываются от пола. — Мы поссорились из-за того мужика, который бабу убил в подъезде!       Джин рывком вволок его в квартиру и бросил к ногам замершего Чонгука, и в коридоре раздались вздохи разочарования от вида живого алкаша. Ёнджу взревел белугой, закрывая припухшее лицо ладонями, Чонгук аккуратно через него переступил, извинился за неудобства и прошмыгнул в подъезд, а Намджун сообщил Джину, что скоро к участку подъедет Хмырь.       — Дурак ты! — стряхивал мелкий мусор с ладоней Джин, игнорируя Джуна. — Редкий дурак, Ёнджу. Убил ту, кто тебе крышу над головой дала. Я позабочусь, чтобы тебе впаяли максимально меньший срок и выпустили по УДО. Выйдешь из тюрьмы и будешь бездомным. Посидишь на улице в дождь и в снег, подумаешь над своим поведением и поступком. А ты знаешь, что за бродяжничество в Мунджэ бьют морды, поэтому придётся тебе просить милостыню тайком от парней на «точках». Нечего тебе в тюрьмах прохлаждаться, Ёнджу! Такую почесть надо заслужить.       Дальнейшие действия он оставил на офицеров, и те потребовали подробности ссоры, но Ёнджу ползал на коленях, тянул руки к Джину, просил пойти на уступки и кричал, что не хотел убивать Ма. На его вопли Джин не обратил внимания, предпочитая оставить «пятнашке» дальнейшую волокиту с пьяным Ёнджу. Как только появился подозреваемый в убийствах иностранцев, так сразу убили единственного свидетеля, а подтвердить или опровергнуть догадку больше никто не мог. Попа точно не скажет, прав Джин или нет, а приходить к подозреваемому без доказательств — гиблое дело. Но улики где-то есть, только до них надо додуматься, что в сорокоградусную жару сделать крайне сложно. Не бывает идеального убийства, поэтому Джин ночью разработал личный план для проверки своих догадок.       На лестничной площадке он столкнулся с Чонгуком. Детектив встал под стеной и прижал к себе горшок с кактусом, двигаясь дальше от начальника и его гнева. Детектив Чон спас цветок по доброте души и расставаться с ним не собирается, поэтому косо поглядывает на Джина и плотно сжимает губы, готовый то ли расплакаться, то ли огрызаться, защищая колючее растение. Джин указал пальцем на кактус и единым вопросом посмотрел на Чонгука, взглядом намекая, что детектив украл вещь из квартиры невинно убиенной.       — Я спас его от гибели, — возражал Чонгук. — Квартиру опечатают, а за цветком присмотреть некому, поэтому он умрёт. Я действовал в интересах живого организма. Статья в уголовном кодексе «Оставление в опасности» равна для всех. Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению... — он резко замолчал, замечая, как лицо шефа постепенно вытягивается баклажаном от каждого услышанного слова. — Я украл, чтобы спасти.       У Джина слова закончились. Чонгук готов воровать комнатный цветок, чтобы тот не погиб, но не может признаться в любви, чтобы спасти себя от мук любви. При этом Джин уверен, что Тэхён примет его любовь, потому что у него нет претендентов на руку и сердце, кроме Чонгука. И из-за этого Тэхён не делает первые шаги, считая, что, если предложит серьёзные отношения, потеряет единственного друга. Он будет страдать от одиночества, но не разрушит дружбу, чтобы вовсе не остаться одному на всём белом свете. А Чонгук этого не понимает, потому что ни он, ни Тэхён, никогда не разговаривали на тему их отношений.       Джин махнул на него рукой и потребовал забрать Тэхёна с крыши, потому что он всё равно не разбирается в судебной экспертизе, а за прогулы на работе Джин накажет ночным дежурством. Чимина он оставил с Юнги для сбора информации и поимки преступника. Поскольку Хмырь оклемался после бурной пьянки, значит, бравая троица под зданием шестого участка обговорила со своим лидером детали наказания обидчика Воблы. Намджуну сообщили, что все «точки» бандитов подняты как по звонку, следовательно, осталось приманить преступника в лапы Воблы и вытрясти с него всю информацию по нападению на Чимина семь лет назад. Джин предоставил преступнику стажёра в качестве приманки. Поможет или нет — не важно. Главное — Чимин должен вольно передвигаться по городу и не оглядываться, а это он сделает, если рядом будет Юнги. Когда они вместе, время для них останавливается, а об их безопасности позаботится гопота.       Возле подъезда журналисты накинулись на Джина, но сзади него стражем империи бдел за порядком Джун, и толпа отошла на два шага в стороны, чтобы не слететь со ступенек. На вопросы Джин не ответил, направляясь к машине и волнуясь перед встречей с господином Соном. Ямада-младшая не смогла признаться ему в пропаже одной из собак, поэтому попросила Джина сообщить крупному бизнесмену о горе в его семье. Церемониться и подбирать слова утешения Джин не умеет, поэтому взял номер Сона у дяди, позвонил в Сеул и прямо сказал, что нужна помощь «отца» Бобы. Он не соврал и не скрыл, что одна из собак пропала, а вторую не идентифицировали, поэтому Сон на правах хозяина Бобы нужен в Мунджэ, чтобы помочь полиции разобраться с суками.       — Кому компания перешла? — спросил Джин и сел в машину, продолжая развивать полезную мысль в нужном направлении.       Чонгук, решив, что вопрос адресован ему, примостился ближе к Тэхёну и ответил, что наследство Ямада разделила отвратительно не поровну. Свою долю компании она передала сыну, Инсону оставила свою банковскую карту, на которую её любовники присылали деньги, а крупная сумма сбережений, как говорилось ранее, перешла Попе.       — Но есть один нюанс в наследстве Попы, — покачивался на клумбах Чонгук, вспоминая бардак слов, который ему рассказывал адвокат умершей старушки. — Деньги можно тратить только на нужды собаки, а следит за финансовыми тратами специальный человек, которому Ямада заранее оплатила работу. То есть Попа уже никому не интересна, потому что её деньги не в свободном доступе.       Чихуахуа при правильном уходе живут минимум пятнадцать лет, а Ямада за собакой следила так, что Попа проживёт ещё четверть века. Ждать, пока она умрёт, чтобы забрать её наследство себе, никто не станет, переключаясь на более реальные деньги. А они, по словам Чонгука, расплылись не только по родственникам, но и по друзьям. Квартиру в Токио и все свои украшения Ямада оставила младшей внучке, она же дочь младшего сына бабульки, которому перешла компания. У Сузуки с мужем свой бизнес, поэтому Ямада завещала им коллекцию картин и одну квартиру. Остальная недвижимость распределена между внуками, а счета в банках — между подругами в благодарность за многолетнюю дружбу. Получается, что гора денег уплыла вовсе не к родственникам, и даже Инсону и Попе достались деньги, а детям и внукам — ни йены.       — Вот это бабка психанула, — затянул Тэхён, поражаясь причудам богатых людей.       Намджун, наблюдая за дорогой, не увидел в решении Ямады ничего странного, учитывая алчность родственников женщины. Её подруги — тоже пожилые светские львицы, у которых свои компании и предприятия. После их смерти, деньги Ямады направятся в бизнес, а не будут потрачены балованными великовозрастными детьми и внуками. Если бы Ямада оставила Инсону кусок лакомого пирога из наследства, которое родственники считают своим, они бы разорвали парня на куски, морально задавили или убили ради денег. О тайной карте Ямады никто не знал, кроме Инсона, поэтому, если кто-то проследит за пополнением баланса на ней, не придерётся, видя фамилии друзей старушки. Про то, что Попа ценна только ей, Ямада тоже знала, поэтому заранее похлопотала о достойной старости собаки. Если бы не маньяк, возможно, Попа бы умерла раньше своей хозяйки, и не пришлось бы откладывать собаке «похоронные». Ямада-младшая только вступает в жизнь бизнесмена, поэтому не заработала на все те украшения, которые есть в арсенале её бабушки. Да и всем хочется передать по наследству что-то вечное, идущее из поколения в поколение. Украшения, как и картины, в голодный день можно продать, а их стоимость на рынке высока.       — Почему компанию передала младшему сыну? — спросил у Намджуна Чонгук. — Сузуки опытнее в бизнесе, у него много надёжных партнёров, в отличие от младшего раздолбая. Он дочку нагулял, как кот мартовский. Я бы такому даже охрану сортира не доверил.       Джин провернул руль и насупился. Он тоже когда-то славился раздолбаем, но по возможности взялся за ум. Быть может, младший сын Ямады тоже оклемался от денег родителей и задумался над своей жизнью. Он поздний ребёнок, балованный матерью и, наверное, рождён от любимого человека, после смерти которого Ямада стала серой мышью.       Каким бы странным ни казалось последнее распоряжение Ямады, вторую собаку необходимо срочно найти, разобраться в животных и передать Попу хотя бы Сону. Он позаботится о матери своей Бобы до самой смерти старушки и похоронит её с почестями. Сон пять лет назад принял компанию в наследство, а вместе с ним и Бобу в знак союза с японцами. Его отец, как узнал из новостей Джин, болен онкологией, поэтому не в состоянии заниматься работой, зато радуется присутствию гавкучей шавки под ногами, и вот кто-то из собак пропал. Нельзя огорчать старика, и Джин периодически узнавал у Намджуна, как дела у байкеров.       Поворачивая на стоянку напротив участка, Джун указал на старую жёлтую машину и сказал, что приехал Хмырь. Джин приказал Чонгуку оставить кактус дежурному, брать Тэхёна за руку и пытать Сухёна. Слишком долго сумасшедший ищет оружие Его Величества и, если оно до утра не будет найдено, Джин заставит детективов лично добыть Экскалибур. Конечно, заниматься поиском меча ни Чонгук, ни Тэхён, не хотят, поэтому послушно вылезли из машины и встали в стороне обсудить план морального давления на Сухёна, чтобы он старался лучше.       Осмотрев вывеску над входом в участок, Джин направился в зал, размышляя над загадочным Хмырем. Кто же он такой, если его в Мунджэ встречают лидеры банд и с удовольствием пьют с ним две недели? Уважение он в городе заслужил, и Джин сомневается, что к Хмырю можно обращаться на «ты», но не в привычке шефа Кима ставить уголовников выше себя.       Он быстро прошёл по залу, игнорируя краткие приветствия офицеров, следом в здание ворвался Намджун, поспевая за Джином, и со стула, при виде Джуна, встал высокий мужчина неопределённого возраста. Его опухшее, как баскетбольный мяч, лицо покрыли глубокие морщины, а лысая и влажная голова звёздами блестит в свете яркого солнца. Мужчина выглядит плохо, но его одежда чистая, а улыбка оголяет вставные зубы. Джин, открывая свой кабинет, невольно подумал, что либо Хмырь попросил у друзей футболку и спортивные штаны, чтобы выглядеть при Намджуне аккуратно, либо в тюрьме неплохо платят зекам.       Пока Джун общался с гостем, Джин прошмыгнул в кабинет, юркнул к столу и примостился в кресле. Шустро стуча пальцами по клавиатуре, он нашёл в базе Хмыря и освежил память о нём. Когда Хмырь будет вспоминать моменты своей жизни, Джин сравнит даты, чтобы отсеивать правду от лжи. На свободе мужчина бывал редко, зато про тюремную жизнь может писать мемуары. С восьми лет он воровал, в подростковом возрасте привлекался за разбои и хулиганство, а в восемнадцать лет отправился в тюрьму. С тех пор он почти не видит волю. Выйдет на свободу, опять совершит преступление и обратно уедет в камеру. И так путешествует тридцать лет, не жалуясь на жизнь.       Намджун постучался в дверь и заглянул, сдерживая улыбку от вида плаката на стене. Джин откашлялся, поправил пиджак и поставил ноутбук напротив себя, затем разрешил входить. Хмырь ссутулился, как костыль, почесал кисти рук, чувствуя себя неуютно перед незнакомым начальником полиции, и поплёлся к стулу. А ведь человеку нет пятидесяти лет. Шаркает задниками шлёпанцев по полу, из-за больных нервов дёргает бровями и часто шмыгает носом, хотя соплей в нём нет. Мужчина посвятил свою жизнь тюрьме и поменять свой образ жизни попросту не может.       — Я пришёл договориться, — присаживался на стул Хмырь, и Джин понял, почему мужчина получил такое неприятное прозвище.       У него грубый голос. Скорее всего, он не хочет хамить шефу Киму, но у Джина невольно сжался кулак от желания врезать грубияну в нос и напомнить, кто в здании главный. Хмырь зажатый внутри себя человек, на окружение смотрит из-под густых бровей, а говорит, будто собака злая лает. Чтобы занять руки, Джин принялся точить карандаш.       — Зачем мне с тобой договариваться? — он наблюдал за движением карандаша, чтобы пристальным взглядом в глаза не сковывать чувства человека.       Хорошо, что рядом Намджун. От присутствия главаря Мунджэ Хмырь стал более смелым в своём решении, почувствовал поддержку и изредка посматривает на Джуна.       — У меня есть важная информация, и я пришёл её выменять, — он оборвал предложение на середине, потому что мысленно не смог его полностью составить.       По какому поводу информация? На что менять? Тяжело Хмырю общаться с Джином, и Намджун нажал на кнопку чайника, создавая дружелюбную атмосферу за чашечкой кофе. Всё же Хмырь старается трезветь ради встречи с Джином, поэтому следует поощрить его бодрящим напитком.       — Ты же маньяка ищешь? — Хмырь сделал попытки найти общий язык с начальником полиции. — У меня есть информация, но взамен мне надо кое-что.       Джин равнодушно пожал плечами:       — Ты знаешь его имя? — он с безразличием в глазах посмотрел на него, и Хмырь отрицательно замотал головой. — Был свидетелем убийства? — и вновь лёгкое движение головой из стороны в сторону. — Тогда ты бесполезен.       Брови Хмыря «плясали» на нервной почве, будто он заигрывает с Джином, а мозг беспощадно решает, как быть в ситуации, когда шеф полиции слишком суров. Сделки — не самая сильная сторона Хмыря, которую не надо показывать. Лучше попросить Намджуна договориться про обмен, чтобы добиться пользы для обеих сторон. Джин с пониманием отнёсся к попытке мужчины выудить выгоду для себя, но не смог ему уступить, потому что не проводит слепые обмены.       — Чёрт с тобой! — шипел Хмырь и сжал кулак, прогибаясь под полицию. — Я пришёл просить об одолжении.       Намджун подкатил глаза, поражаясь сложности общения между Джином и Хмырем. Давно бы обсудили, кому и что надо, но Джин принципиально не делает поблажки и исключения, а Хмырю деваться некуда, поэтому вынужден искать понимания у шефа Кима. Не в его положении корчить из себя грозу преступного мира, да и не тянет он на неё ни характером, ни преступлениями.       — Повесь на меня статейку, — бубнил себе под нос Хмырь и ссутулился ещё больше, — сроком лет на пять. Сколько волка ни корми, а он в лес смотрит. Вот и я умею жить только в тюрьме. Жаль, по собственному желанию не вернуться в камеру.       Он притих, ожидая вердикт от Джина, и тот посмотрел на монитор. Тридцать лет назад Хмырь подорвал банкомат, деньги разлетелись по району, люди с радостными воплями их собирали, а Хмырь, получив удовольствие от взрыва, пошёл к другому банкомату. Выйдя на свободу через три года, Хмырь опять поднял в воздух пять банкоматов. Затем он сидел за ограбление банка, потом опять взрывал банкоматы, и всякий раз использовал самодельные взрывчатые вещества. У него некая врождённая неприязнь к банковской сфере и безудержная страсть к взрывам.       Джин отставил в сторону карандаш и точилку, посмотрел на Хмыря как на жизненное недоразумение, и отодвинул ящик стола. Пока Намджун искал сахар, Джин поставил на стол рюмку, подвинул её к гостю и вытащил из глубин ящика коньяк. Кофе человеку не поможет, а информацию у него выудить надо, поэтому Джин зашёл с козырей, замечая, как от вида алкоголя у Хмыря затряслась губа.       — Зачем брать на себя чужой грех? — Джин налил ему выпивку и предложил «поправить здоровье». — Есть у меня для тебя задание. Вижу, что ты любишь взрывать, а я как раз задумал разнести в щепки кое-что в городе. Обещаю, что жертв не будет.       Хмырь посмотрел на него сквозь пелену похмелья и не понял, как воспринимать странного мужчину. Джин красочно рассказал, как он достанет Хмырю необходимые ингредиенты, покажет, что надо частично разрушить и лично поприсутствует при громком «бабахе».       — И жахнем ещё пиротехникой! — входил в азарт Джин, пока у Намджуна и Хмыря зарождались сомнения по поводу его вменяемости. — Сначала взорвём, потом попросим пацанов с «чёрного» рынка пострелять и шлифанём всё салютом! Затем бухнём напоследок! А потом отправляйся в тюрьму.       Он довольно потёр ладони и хихикнул сатаной, радуясь своему плану и воодушевляясь очередной пакости, после которой у лидеров банд и шаек будет слишком много вопросов к Намджуну. Когда Джун думает, что Джину больше нечем его удивить, появляется новая дикая выходка, и Намджун порой задаëтся вопросом: люблю ли я его? Страшно влюбиться, потому что часто любовь оставляет после себя болезненные шрамы на сердце. Но и есть в Джине твёрдая уверенность и надёжность, с которой можно спокойно любить и не бояться предательства. Он никогда не навязывает себя и не ограничивает свободу человека, даже если имеет на него свои виды. Чем больше он держит расстояние между собой и лидером преступного города, тем больше Джун к нему привязывается, потому что Джин — отражение вседозволенности, которой нет у Намджуна.       Хмырь выпил коньяк, подумывая над своей дальнейшей судьбой, и попросил сказать, что такого весёлого начальник полиции хочет взорвать. Джин написал ему на листочке адрес и предложил съездить на место, ознакомиться, а вечером они созвонятся и обменяются идеями.       — Я тебя наберу, когда освобожусь, — пообещал загадочный шеф Ким и, указав ладонью на дверь, пожелал Хмырю успехов в жизни.       Заодно попросил позвонить, если на пути встретится голубая чихуахуа. Собака совсем одна в незнакомом городе, поэтому весь Мунджэ за неё переживает. Хмырь согласно кивнул, оглянулся на Намджуна, не понимая, почему Джин с ним попрощался, и Джуну пришлось брать ситуацию в свои руки, иначе первоначальная цель встречи не будет достигнута. Отставив пустую чашку, он предложил Хмырю продолжить разговор, если ему есть, что сказать.       — Я теперь не уверен, что оно надо, — сетовал на себя Хмырь, чувствуя, что зря нервничал из-за имеющейся у него информации, ведь и без неё удалось договориться о возвращении в тюрьму.       Джину его знания нужны, но просить их не станет из гордости. Выкручиваясь из ситуации, он вновь налил в рюмку дорогой коньяк и предложил мужчине ещё немного поговорить, чтобы тот определился, делиться новостями или нет. Хмырь осмелел, одним махом опустошил рюмку, покривился в кулак и несколько раз шмыгнул носом, настраиваясь на свою маленькую исповедь, о которой много лет не вспоминал.       — Двадцать лет назад я примкнул к парням, чтобы ограбить банк, — вспоминал Хмырь, и Джин посмотрел в монитор, убеждаясь, что слышит правду. — Всё прошло успешно, но нас сдала «крыса», и меня посадили в сеульскую тюрьму. Когда я обживал камеру, слышал, как мужики говорили про маньяка, который украшает своих жертв розами.       Джин переглянулся с Намджуном и для разговорчивости собеседника подвинул ему бутылку с коньяком, лишь бы тот продолжил говорить. Хмырь отпил, подержал коньяк во рту и шумно проглотил, после чего дёрнул бровями и тяжело вздохнул, чувствуя, как проясняются мысли. Двадцать лет назад он впервые оказался в тюрьме столицы, поэтому только слушал сплетни, а всё здание гудело новостями про маньяка. Его преступления обсуждали в любую свободную минуту, за работой, в душе, в столовой. Хмырь не выдержал и поинтересовался, что настолько ужасное прославило убийцу. Тогда ему сказали, что маньяк убивает иностранцев, засовывает в их рты и ладони розы, а кожу белит пудрой. Хмырь на тот момент не понимал, зачем раздувать из убийств трагедию, ведь у каждого психа своя мораль поведения, но через несколько лет он опять попал в сеульскую тюрьму и вновь услышал про нападение маньяка.       — Это было семь лет назад, — мужчина крепко сжимал горлышко бутылки, как спасительный эликсир. — Меня потом перевели в мою «родную» тюрьму, но я успел услышать, что жертва выжила. Я так удивился этому. Двадцать лет назад все зеки поражались жестокости убийцы, но через тринадцать лет оказалось, что даже гении убийств совершают промахи. И вот под конец моего последнего срока я опять услышал про маньяка в Мунджэ. Я не поверил, что этот ублюдок решил хозяйничать в царстве преступников, но местный юродивый так точно описал труп японки, что у меня не осталось сомнений.       — В сеульской тюрьме никто не обмолвился про характеристику маньяка? — любопытствовал Намджун, присев на край стола, чтобы одновременно участвовать в разговоре и не мельтешить перед лицом Джина.       Хмырь пожал плечами, сомневаясь, что в сплетнях есть хоть доля правды, но Джин его подбодрил и успокоил тем, что сам решит, где в сказанном бред.       — Был один придурок, — чесал лысый затылок Хмырь, вспоминая недавнее прошлое, и Джин с лёгким прищуром вслушивался в каждое слово, — который говорил, что знает маньяка. Он кричал, что даже помогал ему. Дескать, маньяк придушил иностранца, а этот ненормальный — прирезал «подружку» жертвы, чтобы проучить всех корейцев, которые стелются под иностранцев. Ему никто не верил, потому что такой случай бы разлетелся по всей столице, но сплетники молчали.       — Как звали этого психа? — брал ручку в руки Джин, желая отомстить за Юнги и Чимина.       Хмырь опять пожал плечами:       — Не знаю. Да и помер он.       У Джина ручка выпала из рук, и Хмырь, видя, что начальник расстроился, добавил немного воспоминаний. К громкоголосому психу часто на свидание приходил сын, посылки присылал и рассказывал, как живётся на воле. Однажды ненормальный вернулся со свидания очень грустным, долго плакал и выл, кусая одеяло. Зеки сначала стебались над ним, затем наконец-то спросили о причине его горя. Тот сказал, что «подружка» выжила, как и жертва маньяка. На больную психику новость сильно повлияла, и мужчина повесился.       — Он сидел в тюрьме, а не в психушке, — заметил Джин, и Хмырь кивнул.       Мужчину признали вменяемым, поэтому судили по всей строгости за разбойное нападение, но про «подружку» жертвы маньяка не говорили ни слова. Да и о самой жертве не распространялись, поэтому новость про возвращение убийцы прошлась поверхностно и на уровне сплетен.       — Значит, это правда? — поинтересовался Хмырь, и Джин, к удивлению Намджуна, кивнул.       Он не стал врать, чтобы сохранить с Хмырем хорошие отношения. Быть может, когда-нибудь Джину понадобятся тюремные слухи, поэтому расставался с мужчиной на доверительной ноте.       — Не распространялись про жертву, потому что маньяк напал на сына одного богатого человека, — без имён делился Джин. — Вот только он чистокровный кореец, а не иностранец. А «подружка» действительно выжила.       Он вытащил из папки документ и положил перед Хмырем для ознакомления. Намджун склонился почитать и узнал, что семь лет назад Пак Чимина обнаружил охранник магазина, возле которого совершили нападение. Благодаря бдительности мужчины «скорая» приехала вовремя, погрузила Чимина в карету и увезла в больницу, где ему провели операцию, и он долго выбирался из комы. Родители парня в полицию заявление не подавали, радовались тому, что сын остался жив, и просили врачей вытащить его с того света. Учёба Чимина пошла коту под хвост, документы он забрал и перевёлся в другой ВУЗ, где хорошо учился и показал отличные результаты. Вот только из-за нападения, которое повлияло на психику парня, брать его на стажировку никто не захотел, опасаясь истерик или панических атак, поэтому ВУЗ попросил мэра Кима сделать маленькое одолжение: принять парня в Мунджэ.       — Сейчас его опять хотят убить, — через пару минут дополнил Джин. — Вот только получается, что в Мунджэ объявился мститель.       — Ильбом, — вспомнил Хмырь, тараща покрасневшие глаза на Джина и Намджуна. — Так тот псих назал своего сына, — он немного задумался и попросил: — Шеф, ты поймай маньяка и отправь в столицу, где его ждут. За месяц до моего освобождения из сеульской тюрьмы, туда вернулся авторитет.       Двадцать лет назад маньяк убил дочь главы столичной мафии. Девушка-метиска училась в институте и умерла, когда её отец досиживал срок. Когда он вышел из тюрьмы, маньяка не нашёл, вспылил от гнева, завязал драку в казино и опять попал в тюрьму. По словам Хмыря, в столице сидит не только авторитет, но и его подданные, поэтому, если надо, Хмырь может маякнуть им про потуги полиции Мунджэ поймать убийцу.       Джин вытащил из ящика две бутылки коньяка и в качестве взятки поставил перед Хмырем, следом он достал из папки сложенную в четыре раза бумагу и положил рядом с бутылками.       — Мне надо, — пристально смотрел он в глаза мужчине, — чтобы ты, как баба базарная, рассказал ему всё, что здесь слышал, и то, что прочтёшь. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Если надо, отправь ему это письмо как доказательство моих слов. Мне хотелось бы заслужить благосклонность авторитетов и остаться на должности в Мунджэ, поэтому я готов обменяться с ними любезностями.       Хмырь часто кивал, сгрëб бутылки, и попросил Намджуна поговорить наедине. Джин не возражал, дождался, когда оба выйдут и подвинул к себе ноутбук, продолжая искать улики против подозреваемого. Кинув клич в полицию Сеула, он размышлял над полученной информацией. Хмырь точно не обманул и, если сеульская полиция подтвердит деяния маньяка двадцатилетней давности, для Джина это будет очень плохо, поэтому поддержка авторитетов и мафии пригодится, как никогда. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки, Джин ещё раз включил сохранённые видео и провëл пальцем по экрану, мысленно повторяя маршрут подозреваемого.       В ночь смерти Мальдини маньяк находился в «Адель» и стал одним из тех, кто отметил день рождения товарища. Мальдини с женихом пришла позже, маньяк её заметил и не смог противиться жажде крови. Первую его жертву не нашли, что придало убийце уверенности в себе, поэтому хрупкая итальянка взбудоражила больной мозг человека, подпитый алкоголем и праздничным азартом. Маньяк ушёл из ресторана раньше, переоделся в машине и ждал женщину. Она сядет с женихом в такси, а убийца проследит за ней, узнает, где она сняла комнату и её ежедневный график. Но Мальдини выскочила из шумного ресторана, чтобы поговорить по телефону, чем сделала маньяку одолжение. Она его знала, поэтому пошла на голос, и её задушили в тёмном переулке.       Выстрелами в Мунджэ никого не удивить, поэтому убийца обошёл камеры в Пьяном районе, выстрелил в ветку, и та оборвала хрупкие провода в империи алкашей. Бригада с инструментами и фонарями на лбах выехала ремонтировать поломку, но решила, что нужно на время обесточить неблагоприятный район и взяться за работу с первыми лучами солнца.       Жертва свалилась на маньяка как дар божий, поэтому ему пришлось импровизировать на ходу. Он привёз тело в Пьяный район, срезал розы, снял комнату у Ма и затащил труп. Напудрив лицо мертвецу и сунув в ладони цветы, маньяк спустил тело Мальдини на этаж, окончил работу пятью розами и с хорошим настроением уехал обратно в «Адель».       Чардру маньяк увидел в «Тыковке». Парень с ним знаком, поэтому метнулся к нему в тёмный двор, где получил палкой по голове. Пока Чимин проглядел все глаза, ища хоть одного человека выходящего или выезжающего со двора, маньяк скрылся из его видимости. Джин нашёл его машину, проезжающей по дороге улицы, но нет ни одной камеры, которая бы показала, как он заезжает на эту улицу. Дворы тёмные, но освещаются двери подъездов, поэтому маньяк, как в случае с камерой возле приёмной Сомин, нёс тело по ту сторону света, которая, как известно из примера мотылька, летящего на фонарь, самая тёмная. Джин уверен, что маньяк затащил тело в окно нежилой квартиры и выволок его с другой стороны дома, где стояла его припаркованная машина. Сунув тело в багажник, он объехал территорию парка и остановился в самой глуши деревьев, откуда понёс труп вдоль реки.       Сообщение пикнуло, и Джин вернулся из мыслей в реальность. Полиция Сеула подтвердила, что двадцать лет назад в столице орудовал маньяк, на его счету четыре жертвы, последняя — дочь главы мафии. Видимо, до убийцы только из утренних новостей дошло, кого он убил, и решил завязать с этим гиблым делом. Может, сходил к врачу, подпольно лечился или медитировал. Из фотографий, присланными сеульскими детективами, Джин узнал, что губы жертв не покрыты царапинами от шипов роз, а в остальном — идентично. Через тринадцать лет маньяк напал на Юнги, и Джин уверен, что это дело рук одного человека. И вот тут убийца понимает, что с ним происходит что-то плохое, отчего руки трясутся, цветы царапают нежную кожу губ и кровь оскверняет чистое белое лицо. Он испугался изменений в себе и сбежал, что спасло Юнги от смерти. Парень понятия не имеет, что обязан жизнью своим ранам на губах.       С тех пор маньяк выжидает некоторое время после убийства и подправляет макияж, если кровь течёт по лицу жертвы. И куда он дел собаку? Не исключено, что чихуахуа сбежала, однако их на тот момент гуляло две. Они шустрые и громкие, своим лаем могли привлечь внимание патрульных, поэтому маньяк их должен либо разогнать по парку, либо убить. Зная ушлых чихуахуа, Джин склоняется к неприятному для второй собаки исходу, однако кровь животного на месте преступления не найдена.       В дверь постучали, и Джин нахмурился, вспоминая, что отправлял Чонгука и Тэхёна на задание, поэтому они вернулись с новостями. Что бы они ни сказали, Джин не может уделить детективам нужного внимания, потому что необходимо лично поехать в Сеул и убедиться в правоте своих мыслей.       — Входи! — рявкнул Джин, закрывая все вкладки с видео.       В комнату ввалились подчинённые. Чонгук сел под стену и умирающим голосом сообщил, что более на улицу не выйдет, потому что его тело горит. Ещё он мечтает встать под прохладный душ и переодеться, чтобы вновь почувствовать себя живым. Тэхён присел на стул и согласился выстроить коробки в архиве по алфавиту в обратном порядке, лишь бы не вылезать на улицу.       — Экскалибур не найден, — в конце плаксивой речи сообщил он, надеясь, что шеф последнее предложение плохо расслышит.       Джин кивнул, раскладывая вещи на столе по своим местам, и огорчил:       — Я знаю, что вы готовы за город встать горой и очень нуждаетесь в работе, но я не могу в данный момент выделить время, чтобы найти вам занятие, — он отключил ноутбук и с печалью в глазах осмотрел своих любимых сотрудников. — Идите домой и поспите. Когда вы в последний раз отдыхали?       Чонгук мизинцем поковырял в своём ухе, предполагая, что в нём завелась серная пробка. Шеф отправляет детективов спать, причём не в парке на лавочке и не в фонтане, а домой, где есть сквозняк, печенье и холодная вода. И он даже не шутит, потому что схватил ноутбук, связку ключей и пожелал парням успешного дня. Только возле выхода он строго приказал прибыть на работу к десяти часам утра. Чонгук и Тэхён растерялись, переглянулись и переспросили:       — К десяти?       Шеф Ким кивнул и помахал обоим рукой, попросив сильно не жариться на солнце и периодически названивать Сухёну. С улыбкой попрощавшись, он вышел в приёмный зал и мягко прикрыл за собой дверь, оставляя кабинет открытым. Обычно он закрывает дверь, и Тэхён с Чонгуком лезут в окно, чтобы вернуться в здание, а теперь Джин дал время детективам прийти в чувства, попить чаю, пообщаться под кондиционером и уйти в любое удобное для них время. Дежурный по просьбе детективов или после окончания рабочего дня закроет кабинет начальника, но это будет единичный случай.       И Чонгук понял, что не знает, чем себя занять. Он настолько привык к рутинной работе, что потерялся не только в мыслях, но и в действиях. Тэхён с радостью предложил напарнику оправиться по домам и хорошенько выспаться, но Чонгук отказался, потому что не привык спать днём. Его организм не уснёт, потому что нет убито-выжатого состояния мышц и сознания, до которого доводят работа, шеф и учёба. По учёбе Чонгук сделал все задания наперёд, чтобы в ближайшие дни полностью посвятить себя поимке маньяка, а теперь его мозг в ступоре и не понимает, почему матрица жизни дала сбой.       Тэхён довольно повизгивал, быстро прибирал со своего стола и тараторил, что он воспользуется ситуацией и побежит спать, а Чонгук неспешно взял свой кошелёк, мутным взглядом осмотрел товарищей и побрёл к дежурному за кактусом.       Всё же хорошо, что в его жизни появился цветок. Детектив поблагодарил дежурного за помощь в уходе за растением, попросил закрыть дверь кабинета начальника и надел кепку. На улице парню пригодились детали текущего дела, и он полез в карман за телефоном. Позвонив Чимину, он узнал, где располагается садово-огородный магазин, возле которого стоит телефонная будка. Слыша, что надо ехать на автобусе в противоположную от дома сторону, Чонгук не расстроился, полез в другой карман за деньгами и встал в очередь на автобусной остановке. Мимо проехали байкеры, ища чихуахуа не первый день, следом промчалась машина криминалистов, а за ней — таксист Ли. Затем подъехал автобус, и Чонгук, влезая в переполненный салон, подумал, что только он в городе бездельничает. Конечно, ещё Тэхён уехал спать, Намджун отдыхает и местная администрация города крепко спит, но Чонгук не привык нарушать свой привычный ритм жизни. Видимо, именно из-за этой привычки он боится сделать предложение Тэхёну. Вылезти из уютной скорлупы — страшнее голодной смерти.       Чем занять себя в Мунджэ? Для казино и «Тыковки» у Чонгука слишком дырявые карманы, в «Корё» душно, в «Адель» вечно трётся блатота, которая не даст полицейскому спокойно покушать, расспрашивая про поиски маньяка, а ехать в столовую нет настроения.       Спустя пару остановок, пассажиры выдавили Чонгука из автобуса, и он побрёл в магазин, мысленно повторяя себе, что день обязательно окончится и настанет долгожданное утро. Вот только шеф приказал приходить на работу к десяти часам. А что делать до десяти? Биологические часы не отключить, а они поднимают Чонгука в шесть утра, и никакими молитвами не заставить организм спать. А вдруг, апокалипсис наступит? Выжившие найдут Чонгука лежащим на диване и скажут, что он бездельничал, и будут ставить потомкам в антипример.       Он вошёл в магазин, колокольчик над дверью весело поприветствовал посетителя, и мир цветов и запахов окутал человека разнообразием красок, каких нет даже в «Корё». Цветы на любой вкус и цвет, от калачиков до величественных туй, на полу стоят миниатюрные горшочки и огромные горшки, размеры которых поразили воображение. Цветы продаются на полках и витринах, а инвентарь кажется Чонгуку оружием массового поражения. Продавщица по ступору посетителя возле двери в момент уяснила, что к ней попал новичок, а значит, настал час прибыли. Орлиным взглядом уловив в руках парня кактус, она принялась предлагать парню всё необходимое для ухода за домашним цветком. И говорила без устали, как автоматная очередь. Чонгук моргнуть не успел, как в его руках оказался пакет с кучей сыпучих ингредиентов, которые надо смешать, чтобы пересадить кактус. В придачу продавщица уговорила купить лейку в виде бабочки и речные камушки для фильтрации воды. Напоследок она сказала, что цветку надо дать имя и общаться с ним, как с человеком. Наконец-то замолчав, она подвинула к парню терминал для оплаты.       Когда устройство считало банковскую карту, телефон пикнул, оповещая о снятии денег, и Чонгук осознал, что в ближайшие дни будет просить Тэхёна привозить его на работу. Деньги на счету остались, но их Чонгук решил пропить под ноль. Виноват в этом начальник, потому что от безделья его подчинённый не нашёл ничего лучше, как напиться, чтобы насильно заставить себя спать. Мысль о выпивке не дала ему покоя течение поездки, стала маниакальной, и хмурый вид детектива оттолкнул от себя пассажиров и прохожих.       Возвращаясь домой, Чонгук с кривой улыбкой встретил свой унылый район города и поразился его виду при дневном свете. Хотелось узнать, живы ли люди, или пройтись по всем дворам, чтобы найти соседей. Маленькие двухэтажные дома строили копией друг друга, каждый двор отделён забором, и Чонгук, чтобы развлечься, читал на табличках фамилии и имена тех, кто проживает в домах. Немного дальше от жилища Чонгука живёт Тэхён, который крепко спит и радуется жизни, не подозревая, что его безнадёжно любит человек с его улицы.       В маленьком продуктовом магазине Чонгука не сразу признали. Молодая девушка удивлённым взглядом окинула детектива, всмотрелась в торчащий из пакета носик «бабочки» и нахмурилась от вида кактуса.       — Его зовут Феликс, — мрачно отозвался Чонгук, замечая недоумение на лице продавщицы. — А мне продайте много соджу.       — Уволили? — поразилась девушка, вытаскивая из-под полы упаковку выпивки.       — Лучше бы уволили, — тенью ответил Чонгук и поставил кактус на прилавок, чтобы добраться до кошелька.       Попросив продать пакет, он сложил в него прохладные банки и вспомнил Джина, который обозвал его транжирой. Пусть так, но жизнь детектива рассчитана на проживание с зарплатой и премией, а не довольствоваться чем-то одним. Когда Чонгук получал премию, не нуждался в карте столовой, и денег хватало на проживание, пропитание, выпивку и накопления. Теперь же приходится выживать, а в квартире Чонгука прибавился новый член семьи, за которым нужен уход. Шеф Ким не понимает, чью премию присваивает себе.       Едва передвигая ногами от тяжести пакетов, Чонгук вспомнил маньяка и подумал, что у Джина есть подозреваемый, но поймать его он решил в одиночку. С одной стороны, обидно, ведь вся команда принимает участие в поиске преступника, поэтому лавры первенства надо поровну распределить между всеми участниками расследования. С другой стороны, Джин действительно сам вполне способен поймать маньяка в короткий срок на зависть «пятнашке». Поработал ночь, и начальника будто подменили. Если бы он не ленился и меньше спал, давно бы преступник сидел в тюрьме.       В Чонгуке мутным осадком плавает зависть. Он никогда не сможет стать выше Джина, если не будет внимательнее относиться к мелочам. Как бы он ни старался, всё равно не понимает, чем шеф объединил Чардру, Мальдини и Ямаду. Ещё Юнги почему-то дополняет иностранцев, что вовсе сбивает с толку. Род Мин — аборигены Кореи. Предки родителей Юнги никогда не выезжали в другие страны и жили в далёком городе провинции. Только Мин-старший смог вывести семью в столицу, раскрутить бизнес и показать жене и детям таинственную заграницу. Зачем пытаться убить Юнги?       Чонгук запутался, под тяжестью тарахтящего банками пакета нажал на ручку раскалённой солнцем калитки и боком, оберегая кактус от травм, протиснулся во двор. Соседка каждый день ухаживает за цветами, её супруг — проложил из плитки тропинку к дому, чтобы не топтали газон, а Чонгук пользуется благами. Зато соседи рады появлению в доме приближённого к Джину человека, потому что воры сто раз подумают прежде, чем обворовывать квартиры. Чонгук говорил наивным соседям, что его грабит начальник, поэтому сам Джин пострашнее воров, но старики ему не верят.       Поставив пакеты возле своей двери, Чонгук полез в карман за ключами и невольно вздохнул, настраиваясь пить с горя. А ведь ещё вчера он поражался, как в Пьяном районе люди принимают литры алкоголя в сорокоградусную жару, и клялся, что закодировался. Оказывается, особого таланта в распитии соджу не требуется, и сам процесс не доставляет удовольствия, однако спьяну на проблему смотрится более равнодушно.       Открыв дверь, Чонгук сначала разулся, цепляя носком ботинка задник другого, и поставил обувь в угол, затем занёс на кухню кактус и только потом вернулся за пакетами. Главное — соблюдать очередность, иначе можно что-то забыть в коридоре на радость ворам. Всего в доме четыре квартиры, соседи тихие, не скандальные и подкармливают детектива, который, как оберег, хранит дом от преступников одним своим присутствием. Свой мини-культ поклонения Чонгук не одобряет, зная, насколько его неприкосновенность зависит от покровительства шефа, но и не мешает соседям верить в чудотворную силу полиции. Конечно, ценен не Чонгук, а Джин, на которого оба глаза и всего себя положил Намджун, однако детектив Чон входит в число счастливчиков, полюбившихся шефу, поэтому воры его имущество не трогают. Да и воровать нечего. Чонгук спит на матрасе на полу, в ванной одно полотенце и стиральная машина, одна зубная щётка и кусок мыла с шампунем. В углу прихожей вешалка, на бачке унитаза — рулон бумаги, купленный полгода назад. Квартира однокомнатная, и единственное, что Чонгук покупал за свои кровные деньги — старый шкаф для вещей. На кухне стол, плита и холодильник, последний заменяет все шкафчики и полочки, поэтому в нём лежит кофе, сахар и лапша. Для кактуса Чонгук выбирал особое почётное место, носился с цветком по квартире и не знал, на какой из двух подоконников его приткнуть.       Для Ма кактус являлся чем-то ценным, поэтому Чонгук не смог оставить его погибать в Пьяном районе. Ёнджу отправят в тюрьму, пусанская банда со временем продаст квартиру другому жителю или сдаст под съём, но за кактусом никто не будет присматривать. Его выкинут в мусорный контейнер, как обёртку от конфеты. Чонгук поставил горшок с цветком возле своего матраса, бросил на пол ключи и телефон, и сел рядом, размышляя, где лучше пересаживать кактусы.       Он лёг и всмотрелся в колючки цветка, подумывая отдать его курящему соседу, чтобы не лишать растение привычной для него среды обитания. Пока мысль сменялась другой, глаза детектива постепенно закрывались, и он не заметил, как уснул. Мышцы расслабились, алкоголь, как снотворное, не потребовался, на столе соджу грелось в лучах обеденного солнца до заката, а ночью Чонгук резко дёрнулся от мысли, что опоздал на работу. Из-за темноты вокруг парень не сразу разобрал, открыты его глаза или нет, а в голове прозвучал голос строго начальника про лишение премии за опоздание. Вскочив на ноги, Чонгук с облегчением вздохнул и приложил руку к груди, ощущая частое сердцебиение. Хорошо, что не проспал рабочее время, даже проснулся на десяток часов раньше, но и всю ночь наблюдать за небом не хочется.       Включив свет, Чонгук осмотрелся в полупустой комнате, убеждаясь, что воры не взбирались, и принялся расстёгивать рубашку. Есть вся ночь, чтобы постирать одежду, помыть полы и пересадить цветок. Быть может, именно в эту прекрасную и бессонную ночь маньяку взбредёт в голову убить ещё одного иностранца, дежурный сообщит про труп, и Чонгук бодро прискачет на работу, занимаясь полезным делом. Обидно, что ничего не приснилось, потому что даже думать стало не о чем.       Направляясь в узкий коридор квартиры, детектив прошипел, что терпеть не может шефа. Включив свет в ванной, Чонгук стащил с себя штаны вместе с трусами и с ненавистью затолкал одежду в стиральную машинку, припоминая триста шестьдесят пять обид Джина, посланных своему самому младшему детективу. Мало того, что начальник играет своей властью, так ещё делает из своих подчинённых рабов. И пусть он выделил им время для отдыха, закрывает глаза на служебные романы и позволяет пользоваться своей комнатой в участке, в целом ведёт себя отвратительно.       Чонгук бросил носки в ванну и ушёл на кухню за бутылкой соджу. Вот теперь у него есть желание выпить. Обычно, если нет срочных дел, в позднее время Чонгук спит, но он проспал весь день, биологические часы сбились, и надо продержаться сутки без сна, чтобы вернуться в свой обычный режим. Можно взять много соджу и отправиться искать собаку, помогая байкерам в нелёгком деле. Идея парню понравилась. Надо хоть чем-то заняться, иначе в одиночестве запросто сойдёшь с ума.       Выпив и послушав шум работы стиральной машинки, Чонгук встал под душ и покрутил вентиль. Напевая песенки и притаптывая на носках, чтобы они параллельно стирались под ногами, детектив Чон услышал странный звук. Решив, что у соседей скрипит кровать, он продолжил затягивать припевы и вспенивать волосы, смывая с них гель. И вновь протяжный скрип сбил песню с ритма. В придачу напор воды с силой ударил Чонгука в спину, и парень попятился в противоположную сторону ванны. Хорошая подача воды указывает, что наступила полночь, а противный звук, режущий слух, настойчиво чешет нервы.       Вытянув руку к бронебойным струям, Чонгук сморщился от своеобразного антицеллюлитного массажа лица и провернул вентиль, чтобы ничего не мешало слушать. Протяжный скрип, словно умирающее колесо старой телеги, вновь сотряс мозг Чонгука, и в мысли прокралось неприятное предположение. Чонгук резко отодвинул штору и выпрыгнул из ванны прямиком к стиральной машинке. Прилипнув к старой технике, он с ужасом наблюдал, как в барабане стирается кожаный кошелёк, скрипя о толстое стекло, а две пластиковые карты бессердечно царапаются о пуговицы и «молнию».       — Нет! — ладонью бил толстое стекло Чонгук, пытаясь сообразить, что делать в подобной ситуации. — Верни взад!       Ладно, постирал белую рубашку с чёрными брюками. Благо одежда не линяет, а карту банка можно продублировать и не «горит» снятие наличных, потому что вся зарплата за прошлый месяц пропита. А вот вторую карту столовой не получить. В оборотах стирки Чонгук увидел смеющееся лицо Джина и услышал, как он называет детектива Чона неудачником. Допустить подобное Чонгук не может, залпом допил соджу и нажал на кнопку «Пауза». Барабан остановился, вещи булькнули в слое пены, и Чонгук нажал на «Слив и отжим», умоляя технику не сжевать драгоценную карту, которая экономит деньги на еду. В столовой шеф накусал столько порций, что ему сделали жирную скидку, и почему-то повара всегда улыбаются, когда видят, как голодный Чонгук протягивает карту начальника, чтобы купить обед. Работает за еду, как при старом и добром рабовладельческом строе.       Машинка попросила дать время для выполнения операций, и Чонгук намотал на бёдра полотенце, нутром чуя, что ему надо проветриться или повеситься. Нельзя сидеть и смотреть, как уничтожается годичный труд шатания ноги шефа, иначе сердце не выдержит потерю ценного куска пластика.       Чонгук взял бутылку соджу и вышел босиком на улицу, замечая свет в соседнем окне. Пожилая семейная пара не спит, и не исключено, что их разбудили полуночные песнопения молодого детектива. Старики простят полицейского, ведь он подкова счастья для дома. Чонгук тяжело вздохнул и похвалил себя за то, что карту, на которой хранит деньги для покупки машины, всегда оставляет под матрасом. Вероятность того, что её украдут из квартиры, намного ниже, чем шанс быть ограбленным на улице.       Толкнув скрипучую калитку, Чонгук едва не сбил с ног человека. От удара полотенце немного сползло по бедру, и парню пришлось поправить тугой узелок сбоку. Подняв голову, Чонгук всмотрелся в одинокого прохожего и в свете мутных фонарей, облепленных ночной мошкой, различил детектива Кима.       — Тэхён, ты что здесь делаешь среди ночи? — обмер Чонгук, отмечая, что в одной руке напарника сжата бутылка соджу, а в другой — кошелёк.       Он точно семенит в «Тыковку», и Чонгук пошёл на перехват. Как мужчина, он понимает желание Тэхёна найти постоянного партнёра или снять парня на ночь, но, как человек, который его любит, он не может пустить его в эпицентр блуда и разврата. Уже утром весь Мунджэ будет бурно обсуждать половые таланты детектива Кима и его хвалёные сантиметры, а сплетни — всемирное позорище и тема для насмешек Джина.       — У тебя бы спросить то же, — Тэхён осмотрел вид друга. — Куда ты такой ненаряженный собрался?       — К тебе, — врал Чонгук для красноречия. — Я забыл вытащить из кармана брюк кошелёк и закинул вещи в стирку. Кошелёк в процессе стирки выпал, из него высыпались карты и теперь царапаются о пуговицы.       Тэхён посмотрел на него в полутьме со смешанными чувствами и без улыбки. Откуда у Чонгука тяга попадать в такие ситуации, которые в наркотическом бреду не вообразить? Как надо мыслить, чтобы неосознанно творить безрассудные вещи? Любой человек может запустить стирку с кошельком в кармане, но только у Чонгука из кошелька выпадет всё скромное содержимое и оцарапается рисунком наскальной живописи. У Тэхёна скучная жизнь, поэтому он рад дружить с тем, кто постоянно найдёт хлопоты для себя и окружающих. Когда детектив Ким впервые решил среди ночи свинтить в клуб, свято веря, что Чонгук в полночь крепко спит и не помешает грешить, они столкнулись лоб в лоб. Если бы Тэхён вышел из дома на полминуты раньше, смог бы успешно добраться до «Тыковки», а теперь он смотрит на полутень лица мокрого Чонгука и не готов ему признаться, что не выдержал тиски одинокой жизни. Мысленно он над собой посмеялся, назвал лузером и в тысячный раз повторил, что не стоит пытаться обустроить свою жизнь, потому что он создан для работы, а не для семьи.       — Воспользуйся аварийным сливом воды, — любезно посоветовал Тэхён, помня, что Чонгук и техника — небо и земля.       В его руках попросту рассыпается всё, что надо подключить к электричеству. Чонгук посмотрел на напарника так, будто впервые узнал, что в стиральных машинах существует аварийный слив, поэтому Тэхён попросил не заморачиваться и достирывать как есть.       — Хочешь ко мне? — Чонгук пальцем указал в сторону дома. — У меня много соджу. Утром поедем на работу вместе. Я всё равно остался без денег, поэтому буду просить тебя отвести меня к участку.       Поскольку в «Тыковку» Тэхёну не уехать, он согласился напиться с напарником, как во времена, когда они не работали в Мунджэ и не подозревали, что попадут под руководство Ким Сокджина. Чонгук оживился, пропустил товарища во двор и предупредил, что дома он не один. Тэхён насторожился от мысли про любовника, сразу сказал, что может вернуться обратно к дороге, чтобы не мешать людям жить в своё удовольствие. Он прекрасно понимает, что надо разделять дружбу и личные отношения, поэтому друзья всегда уступают место, когда у человека налаживается семейная жизнь. А в груди Тэхёна что-то настойчиво прогрызало солнечное сплетение до скрипа зубов о кость, от которого колючие мурашки бегают по коже. Детектив Ким настолько привык к Чонгуку, что так и не смог определиться, кем же он для него стал.       — Идём, — толкал его в спину Чонгук, сопя от нетерпения затащить в тёмное логово свою жертву. — Феликс не против, если нас будет трое.       Тэхён услышал сзади подавленный смешок и попытался сопротивляться, но дверь квартиры становилась всё ближе и пришлось подготовиться к знакомству с загадочным Феликсом, а заодно попытаться не разбить ему лицо до вида кровавой каши. Представляя себе мужчину, который похож по описанию на идеал Чонгука, Тэхён ощутил, как его душу распирают противоречивые чувства. Чонгуку нужна особая забота, потому что он мастер встревать в неприятности. Надо объяснить его парню, насколько чутко изо дня в день требуется относиться к Чонгуку, чтобы создать вокруг него комфорт. Люди не понимают, что он способен на самопожертвование, поэтому излишне грубы с ним, считая, что полицейские Мунджэ не могут быть ответственными. Но кто такой Ким Тэхён, чтобы позволить себе встревать в чужие отношения? Чонгук не ребёнок, который бегает к старшему товарищу и ябедничает на мальчишек, теперь он не будет жаловаться, как плохо ему с кем-то живётся, и Тэхён никогда не узнает, поднимает ли ухажёр на него руку. Это неведенье едва не свело Тэхёна с ума, холодным льдом лопаясь под кожей. Он не хочет никому мешать жить и никогда не лез в чужие отношения, поэтому не понимает, что происходит в душе, откуда взялось чувство жадности к Чонгуку, и почему сердцу очень больно.       Он разулся и диким взглядом осмотрел коридор, ища чужую пару обуви. Под стеной стоят ботинки Чонгука, а остальная его обувь распределена по коробкам и спрятана в шкафу. Чонгук принёс напарнику его тапочки и попросил подождать немного в комнате, пока он вымоет ноги. Тэхён заглянул в туалет — никого. Приоткрыл дверь ванной — Чонгук, корячась кузнечиком, смывает уличную грязь со стоп. На кухне тоже никого не оказалось, и Тэхён на столе увидел большой пакет, из которого торчит голубая лейка. Начиная подозревать, что от одиночества Чонгук обзавёлся колючим другом и имя ему Феликс, детектив Ким подошёл к комнате и заглянул, убеждаясь, что в квартире нет третьего человека, зато кактус уютно примостился возле хозяйской постели.       «Кто-то из нас двоих точно сошёл с ума », — сделал вывод Тэхён и сел на матрас, расслабляясь всем телом и умом. Один кактус наизнанку вывернул его сознание и поднял в душе необъяснимые чувства, которые нервируют своей неизвестностью. Нельзя ревновать Чонгука, и он не собственность, чтобы его никому не отдавать.       Тэхён выпил, успокаивая нервы и отвлекаясь от суеты дурных мыслей. Не получилось сегодня сходить в «Тыковку», и не беда, потому что будет ещё много вечеров, когда можно улизнуть в клуб и подавить в себе чувство собственности.       — Я тебя не отвлёк? — Чонгук в комнату затащил пакет с соджу. — Ты, наверное, хотел вечером побыть один, погулять по городу, а я тебя привёл к себе.       Чонгук сел рядом с напарником, довольный от ночной встречи, и открыл бутылку, предлагая выпить за скромные посиделки среди ночи, по которым оба соскучились. Тэхён тост принял, выпил сладковатую жидкость и сморщил нос от тягучих ощущений в голове. Будто кит из глубин, всплыло чувство поделиться своей проблемой с Чонгуком, словно он сможет чем-то помочь.       — Я шёл в «Тыковку», — кратко начал детектив, и Чонгук изобразил на лице удивление, реагируя на признание. — Я знаю, что это плохая идея, но у меня нет больше сил засыпать и просыпаться одному, будто вампир в склепе.       Чонгук услышал в своей голове протяжный гул фанфар, всмотрелся в тонкий профиль Тэхёна и придвинулся ближе, подступая к своей хмельной цели с правого фланга.       — Можешь переехать ко мне, — змием-искусителем пропел Чонгук и поднёс бутылку к своим губам, мысленно уговаривая маньяка не портить ночь очередным цветочным трупом.       Должно же в жизни Чонгука наступить хоть что-то хорошее и светлое, как люстра в церкви. Пусть Джин забирает премию себе, лишь бы судьба подарила Чонгуку Тэхёна во всей его красе и не отбирала до конца жизни детектива Чона.       — Ты всегда успеешь съехать, а свободных квартир в районе навалом, — Чонгук продолжал заманивать к себе парня, мысленно туго связывая его верёвками, чтобы не сбежал. — Нам вдвоём всегда есть, о чём поговорить, график у нас один, поэтому не будем мешать друг другу спать. Можешь прихватить с собой свой матрас и выбрать любое место в квартире для сна.       Тэхён бы отклонил предложение, как это сделал при переезде в Мунджэ. Он так верил, что в новом городе он и Чонгук найдут счастье, что сразу отказался жить вместе, обустраивая квартиру для двоих людей: купил широкую кровать, украсил стены картинами, сделал ремонт в ванной, завёз технику. А Чонгук в любом городе копит на машину, заваливает напарника подарками, балует обедами и изредка прибирает в квартире. Время идёт, а счастья нет, причём даже не машет рукой на горизонте. Настал час Тэхёну признать провал в плане и наивность характера. Без помощи верного товарища не раскрасить в яркие цвета свои серые и одинокие дни, поэтому Тэхён со стеснением в голосе согласился и предупредил, что готов вернуться обратно в свои хоромы, когда это потребуется.       «Не потребуется!» — в душе пищал Чонгук, и выпил, празднуя маленькую победу. Долго ждать пришлось этого момента, но ожидания того стоят, и Чонгук ни о чём не жалеет. Ни долгие дни со слезами в подушку, ни горячие молитвы перед сном, ни томные вздохи от вида любимого человека не кажутся напрасными. Теперь он будет засыпать и просыпаться рядом с Тэхёном, готовить ему завтраки и ужины, покупать выпивку и всячески его обхаживать, пока дружба сама собой не перерастёт в романтические отношения. А она обязательно перестёт, потому что Чонгук её будет поливать заботой и удобрять поцелуями.       — Глупо было мечтать о счастливой жизни в новом городе, — смотрел на бутылку Тэхён, будто просматривал на ней своё прошлое. — Я всего лишь хочу серьёзных отношений. Неужели это так много?       Мысленно Чонгук умолял себя молчать, но губы сами шевелились от желания обнаглеть в край и настойчиво выдавить из судьбы свои желания, пока последняя капля не опустится на графу «идиллия». Фортуна дала ему шанс жить с любимым человеком, и Чонгук рискованно поставил на кон полученное счастье. Все внутренности зачесались от невозможности сдержать короткое предложение, ум твердит, что идея плохая, а чёрт на левом плече острыми вилами колет под зад, толкая к греху. Стоя между двух огней, Чонгук едва не скулил, не зная, что выбрать, и чёрт с вилами победил.       — Давай я буду твоим парнем? — говорило в Чонгуке соджу, и Тэхён с удивлением на него посмотрел, не веря в услышанное. — Могу быть твоим парнем до тех пор, пока ты в кого-то не влюбишься. Я одинок, ты одинок, мы одиноки, поэтому нам никто не мешает пойти на выручку друг другу, — он выпил, заметил на красивом лице Тэхёна слегка сдвинутые в задумчивости брови и окончательно добил: — Между прочим, шеф Ким и Намджун между собой тоже строят отношения. Кто бы мог подумать, что босс снюхается с тем, кого год назад обозвал уголовником. А мы давно знакомы…       — Тогда, — перебил его Тэхён, сомневаясь в правильности своих действий, — ты…       Он запнулся, разрываясь между «хорошо» и «плохо», а у Чонгука едва пульс не пробил виски от мысли, что сказал много лишнего. Утром он извинится, обвинит во всём соджу, посмеётся с себя пьяного и сделает вид, что ничего не говорил, но в сердце останутся острые иглы от одного короткого слова «нет», и их Чонгук привычно скроет за лучезарной улыбкой, наглаженных вещах и отменным показателем в работе. Напарники заживут как прежде, только в разных квартирах, и Тэхён никогда не узнает, что предложение Чонгука не сказано шуткой в стиле лучших друзей.       Чонгук прерывисто выдохнул, с лихорадкой в мыслях дожидаясь ответа, и подумал, что надо любыми методами удержать в квартире парня. Хоть соседку стреляй, чтобы Тэхён переехал поближе.       Тэхён опустил голову, раздумывая над ответом. Предложение заманчивое тем, что с Чонгуком он давно знаком, знает все его заскоки и вполне с ними уживается без вреда для себя. Чонгук безобидный, несмотря на то, что с детства насмотрелся, как лучший друг избивает обидчиков, и мастерски за ним повторял, за что мама Чонгука поссорилась с мамой Тэхёна, а отцы похвалили сыновей. Чонгук поддержит любой кипиш, с ним можно идти в разведку, но самое ценное то, что он всегда прикроет спину. А ещё он вкусно готовит. Вот только Тэхён так и не понял, как к нему относиться. С одной стороны, хочется моментально согласиться, забыть обо всех тревогах по поводу однотипной жизни и спасти от загнивания нерастраченную любовь, а с другой — посмеяться над шуткой младшего брата.       Посмотрев в бездонно-карие глаза Чонгука, в которых водоворотом кружится вихрь восторженности и безграничной верности, Тэхён напомнил себе, что они не братья, поэтому не следует думать о запретной связи.       — Тогда поцелуй меня, — всё же сделал выбор Тэхён, и Чонгук от счастья едва опоссумом не рухнул замертво.       Он дополз до своей мечты. Пусть криво и нелепо, но вцепился клешнями в Тэхёна и ни за что на свете не отпустит. В фантазии Чонгука предложение вступить в серьёзные отношения выглядело красиво, романтично, с музыкой и цветами, а на деле — оба пьяны, из цветов только кактус Феликс, а музыку заменяет тарахтение пуговиц в стиральной машине. Сказочно преподнести предложение, как это бывает в лучших сопливых сериалах, не получилось, зато вышло необычно и с гарантией нужного результата.       Чонгук поставил бутылку на пол, забрал из рук Тэхёна его выпивку и сел на ноги, чтобы в любой момент поймать парня за штаны и вернуть в постель. Тэхён посмотрел на своего напарника с широко раскрытыми глазами, не веря, что Чонгук не шутит и рад краткому согласию. Мало того, не успел Тэхён одуматься, как Чонгук поцеловал его, прижимаясь губами к мягким и влажным от сладкого соджу губам парня, и аккуратно за плечи прижал к себе, опасаясь получить под дых. С каждой секундой Чонгуку становилось сложно себя контролировать, растворяясь в запахе ветивера и теряя трезвый разум в плавных движениях языка. Он не получил согласие на секс, но не смог сдержаться, когда сорвал с губ Тэхёна их первый поцелуй. Касаясь ладонями горячей спины любимого человека, Чонгук окончательно обезумел и повалил Тэхёна на матрас, не обращая внимание на то, что парень ему хочет что-то сказать.       Тэхён мог бы ему напомнить, что вещи надо развесить, а карты — спасать от гибели, но поцелуи Чонгука увлекли за собой в мечты наяву и потребовали отложить все заботы, ведь оба слишком долго ждали друг друга.       Только в момент, когда Тэхён прекратил попытки образумить друга и позволил ему расстегнуть ремень, Чонгук услышал в подсознании далёкий голос Джина: «Первый секс по пьяни — сожаления на утро!»