Глава 7
6 июля 2021 г. в 10:35
Утро в Мунджэ встретило Джина парой тучек на небе, которым население города поклоняется и просит своей милостью послать на грешную землю проливной холодный дождь. К девяти часам утра Джин ехал на работу в отличном настроении и позволил себе в машине громко подпевать радио и приветственно махать руками парням на «точках». Те восприняли взмахи как фашистский «Зиг хайль!» Решив, что где-то кто-то из их шайки оступился на преступном пути, созвонились с лидерами и поторопили их найти вооружённого ножом преступника, потому что фюрер Ким Сокджин угрожает отправить всех неугодных тружеников в газовую камеру.
Джин широко улыбнулся своим мыслям, выехал на главную дорогу и довольно сморщил нос, представляя разъярённого Намджуна, который быстрее пули примчится в участок выяснять отношения. Он с самого утра засы́пал Джина гневными сообщениями, требуя объяснить, зачем он приезжал в Сеул. На датчиках выслеживания Намджун видел, что серебристый «Хёндэ» с маячком под бампером всё дальше отдаляется от Мунджэ в сторону столицы, и звонил Джину, но безрезультатно. Джин слишком занят делами и не втянул в них Джуна, чтобы Мунджэ не осиротел.
Подозреваемый в убийствах иностранцев негласно стал преступником. В полицейском участке Сеула начальник Ким подтвердил свои опасения, вот только доказательств против маньяка не нашёл. Джин знает, как он убил, но улик, фактов и свидетелей нет, а стандартное «мамой клянусь» к делу не пришьёшь. Полиция Сеула беспомощно развела руками, сочувствуя Джину, и посоветовала отправить дело к «глухарям», потому что через пару дней истечёт срок давности первой серии убийств. Да и покушение на жизнь Юнги к ним не пристроить, потому что оно выглядит пародией, а убийства в Мунджэ — пародией на пародию. Юнги выжил с порезанными губами, что не в стиле маньяка двадцатилетней давности, также, как и запоздалые украшения трупа с порезанными губами не похожи на того, кто быстро и аккуратно проводил ритуал в Сеуле.
Джин понимает позицию полиции: лень поднимать древнее дело, возиться с психически больным маньяком, сотрудничать с преступным Мунджэ, которого не видно на карте города, и брать на себя ответственность за арест. Если Джину удастся найти много улик против преступника, маньяк отправится в столицу на суд, что требуется местному авторитету, но это будет только в случае удачи. Поскольку улик нет, следует их создать. Хмырь передал в сеульскую тюрьму послание начальника полиции Мунджэ, и Джина пригласил на свидание столичный бандит. Безусловно, человек, у которого убили дочь, на всё согласится, лишь бы маньяк попал к нему в руки в ближайшие дни. Мужчина обещал Джину, что убийца живым из тюрьмы не выйдет, но, когда услышал, кто маньяк, едва не бросил трубку, расстраиваясь от одного имени. Джин добавил, что у него нет доказательств и свидетелей, зато есть маленький и шаткий план, который с вероятностью в восемнадцать процентов заставит убийцу признаться. Но в начале надо вытащить влиятельного преступника из тюрьмы, потому что без его помощи Джин лишится головы, как курица.
Подъезжая к участку, он ощутил обиду за полицию. Неприятно видеть, как справедливость восстанавливают преступники, а не органы правопорядка. Конечно, первых жертв маньяка не вернуть к жизни, их родные смирились с утратами и научились жить без близких людей, однако сердце помнит всё, и родственники последних жертв потребовали выдать им преступника. Да и у Джина свои счёты с маньяком.
Сеульский «крёстный отец» Хван Чанук — злопамятный и мстительный человек. Джин с ним общался крайне аккуратно и прежде, чем что-то сказать, сто раз обдумывал каждое слово, предполагая, что может услышать в ответ. Чанук — большой дядя, и на фоне его широкого тела начальник полиции Мунджэ выглядит щепкой. Джину казалось, что, если господин Хван один раз ударит кулаком в стекло, которое разделяет их во время разговора, сможет выбраться на свободу. После смерти студентки Хван, маньяк осел на дно, значит, испытал страх перед Чануком, поэтому Джин решил устроить им свидание в Мунджэ. Джину всё равно, чем окончится встреча маньяка и отца жертвы, потому что он хочет отомстить за Юнги. Если Чанук не сможет удержать Джина в Мунджэ, тот особо скорбеть не будет — поступит в ВУЗ, освоит новую профессию и найдёт себе работу. Можно пожертвовать карьерой и репутацией ради спокойствия души лучшего друга, а для этого, к сожалению, требуется идти на преступление. Джин с нетерпением ждал, когда кошмары прошлого прекратят преследовать Юнги, и он сможет начать с Чимином новую жизнь. Он должен своими глазами видеть, что правосудие свершилось и более никто не посмеет украшать его тело розами.
От предстоящей судьбоносной встречи настроение Джина поднялось. Пока он остаётся шефом Кимом, а значит, надо раздать долги товарищам, чтобы в худшем случае уехать из Мунджэ без «хвостов». Первый в списке — Намджун. С ним следует не просто быть в расчёте, но и сделать так, чтобы ему в лоб прилетел каверзный бонус.
Припарковав машину напротив входа в участок, Джин в боковом зеркале увидел, как судебный фотограф корячится на асфальте ради красивого снимка бабочки на цветке. Этот человек — фанат своего дела в любых погодных условиях. Поджариваясь на горячем асфальте, но терпит неудобства, не дышит и охотником ждëт, когда пёстрая «жертва» примет идеальную позу. Джин не смог оставаться равнодушным — нажал на клаксон. Мужчина резко дёрнулся, но фотоаппарат из рук не выпустил, и резко оглянулся, поджимая ноги от страха быть задавленным колёсами автомобиля. Бабочка взмахнула крыльями и упорхнула от фотоохотника в сторону фонтана.
— Бессмертный? — вылезал из машины Джин, забирая с сидения небольшой тёмный пакет. — Перенеси свои мощи в безопасное место, потому что сзади паровозом мчится Намджун, а он, сам знаешь, педаль тормоза жмёт только в двух случаях: прибыл на нужное место и в автомобильной пробке.
Фотограф согласно кивнул и поднялся с земли, после чего оглянулся по сторонам, разыскивая бабочку, но взгляд уловил пчелу, и всё его внимание погрузилось в новый азарт. Джин пожелал ему удачи и направился в здание, предвкушая издевательства над Намджуном.
Противоположности притягиваются: начальник полиции и преступник, балованный богатыми родителями сын и сирота, несдержанный руководитель и терпеливый слуга города. Они никогда не найдут золотую середину в отношениях, потому что слишком разные. Намджун готов идти на уступки ради выгоды, а Джин будет добиваться, чтобы его выгода основывалась на его требованиях. Зная свой скверный характер, Сокджин ищет поддержку, но лишь там, где с его планом согласятся, а не там, где надо этот план обговаривать и корректировать. Он рискует своей должностью, на которую второй раз его не поставят, однако не может пойти против своих принципов. Намджун мчится ему на помощь, потому что по себе знает, как тяжело быть осуждённым и видеть, что нет никого, кто поддержит, утешит или будет ждать дома. А Джин специально его от себя отталкивает, потому что отказывается тонуть и тащить за собой кого-то. Для Джина Намджун — тот человек, которого хочется замучить тисканьем от невозможности сдержать наплыв нежности. Когда Джин на него смотрит, вспоминает его уступчивость, присущую ему с первых дней знакомства. Намджун всегда придёт на помощь полиции, чтобы расследование прошло справедливо, ведь его когда-то самого осудили и знает, насколько сильно испортится жизнь человека, если его посадят в тюрьму за преступление, которое не совершал. Будучи сиротой, Намджун на себе испытал, насколько ребёнку ценны многие вещи, поэтому всегда откликнется отыскать в городе игрушку. Он поможет найти человека, потому что пропавший — чей-то родитель, которых у Джуна нет. За его спиной много хороших дел, но в тени остаётся много плохих поступков, о которых Джин знает. И вот он смотрит на Намджуна, воспринимает его как главу преступного города, а мысли о скрытой мягкости человека приятно щекочут нервы. От сотрясения нервной системы сдвигаются плиты гормонов, и поднимается девятибалльная волна возбуждения. Ему не интересно, чем он привлекает Намджуна. Главное для него то, что среди претендентов на руку и сердце именно ему досталась вторая подушка в постели Джуна.
Джин ворвался в зал на крыльях пакости и в предвкушении душевных страданий Намджуна. Послав салют господину Чону, он упорхнул к своему кабинету и насвистывал приставучую попсовую песню, которую услушал по радио.
— Шеф Ким! — ор на весь зал сотряс мозг Джина и расколол на две части план, который доселе казался идеальным.
Девять часов утра, офицеры активно заняты приёмом граждан, детективы Чон и Ким только глаза открыли и уговаривают себя встать под лейку душа, Юнги отсыпается после работы, а троица гопоты под окнами отправилась на поимку преступника. Казалось бы, никто не мешает творить пакость и получать от неё удовольствие, но в столь прекрасный день явился тот, о ком Джин с вечера позабыл.
Оглядываясь в сторону окна, он впал в шок от мысли, что план провалился в глубокую пропасть. На шефа преданно смотрит Чимин и клянëтся, что готов вновь искать преступника на камерах Мунджэ. А у Джина в папочке на рабочем столе много важной информации по маньяку, и не нужен Чимин в кабинете, когда на кону игры с Намджуном.
— Да чтоб тебя, стажёр! — рявкнул Джин и, имелась бы на голове шляпа, швырнул бы её о пол, но получилось только махнуть рукой. — Иди домой!
Чимин решил, что начальник недоволен его работой, поэтому мелким шагом направился к нему, умоляя не ругаться и позволить дальше принимать участие в расследовании.
— Пото́м, стажёр, пото́м! — за плечи разворачивал его Джин и толкнул к выходу. — Проваливай к Юнги под бок!
Парень сопротивляется, упираясь пятками в пол, а тем временем к участку подъехала красная «Киа», и сердце Джина прощально булькнуло в крови. Времени на разговоры не осталось, из машины вышел злой Намджун, а Чимин настойчиво просится работать.
— Иди в архив! — суетливо толкал его в другую сторону Джин, контролируя передвижение Намджуна. — Сложи коробки справа-налево в алфавитном порядке по первым буквам фамилий преступников!
Благо Джуна задержал вежливый фотограф, который подошёл лично поздороваться с главой города. Чимин не сдался и попросил дать работу на день, выдать полную занятость и высушить мозг головоломками. Он подумал, что Джин его наказывает за вчерашний прогул. Чимин увлёкся судебной медициной, долго просидел возле трупа, решив, что детективы его позовут за собой, когда Джин прикажет возвращаться в участок, но время шло и пролетело очень быстро. Когда Чимин примчался в участок, в здании не нашёл ни Чонгука с Тэхёном, ни Джина, а дежурный сообщил, что шеф отпустил детективов домой.
— Ну, шеф! — упирался Чимин, сжимая края красной футболки Юнги. — Можно я займусь маньяком?
Нытьё раздражало, и Джин со злостью прошипел на ухо стажёру:
— Можно я займусь сексом?
Чимин замер, онемел и покосился в сторону окна, замечая машину Джуна. Следом показался Намджун, одетый в свой лучший костюм, который до неприличия похож на одежду Джина. Видимо, мстит за то, что Джин несколько дней назад пришёл в точно такой же одежде, как он. Чимин почувствовал себя неловко, очнулся и оглянулся на начальника:
— В архив, значит, в архив. Я медленно рассортирую коробки и выйду из комнаты только по вашему приказу.
Джин обозвал его болваном и метнулся к своему кабинету, с лёгкостью в душе подумав, что препятствие успешно устранено. Намджун знает, что Джин только приехал на работу, однако застать его должен на рабочем месте, потому что так проще выскочить в окно и спасаться бегством от его гнева.
Намджун вломился в здание, когда Джин судорожно проворачивал ключ в замке, прижимаясь к двери, словно сможет пройти сквозь неё. Не получилось спрятаться в кабинете, зато Джин заскочил в комнату, когда Джун ещё мчался по залу и орал, что убьёт засранца.
— Иди сюда, срань господня! — пикировал кабинет Намджун и толкнул дверь ногой. — Из ума выжил?
Люди лениво оглянулись, выждали несколько секунд, ориентируясь на шефа, и вернулись к своим делам, сделав вывод, что раз господин Ким не требует помощи, значит, ссора у мужчин запланированная.
Джин сел в кресло и вооружился шариковой ручкой, угрожая ею Джуну и предупреждая, что будет больно.
— Ты во что встрял?! — накричал на него Намджун с высоты своего роста и вырвал ручку из его руки. — Какое ты имеешь право скрывать от меня ход расследования?
Вместо тысячи слов, Джин показал ему дулю и нахмурил брови, демонстрируя своё нежелание общаться про события последних суток. Да, попал в неприятную ситуацию из-за личных амбиций, но никому не скажет, что может вылететь из кресла начальника полиции только потому, что пытается поймать маньяка.
Из кресла ему всё же пришлось подняться, потому что Намджун оббежал стол с правой стороны, вытягивая руки, чтобы схватить мужчину. Тот метнулся в левую сторону и тараторил, что бегать в жаркую погоду — плохая затея.
— Послушай, Намджун, — пятился по комнате Джин, выдерживая дистанцию, — а если ты узнаешь, что я тебе враг? Не хочу тебя расстраивать раньше времени, поэтому успокойся и попей чаю с булками.
Намджун злится, бегает за Джином вокруг стола и требует объяснений, причём без капли лжи. Врать бессмысленно, потому что Намджун узнал, что Джин сначала заехал в один из участков Сеула, затем среди ночи его пропустили в тюрьму, а оттуда он уехал к матери. Ночью в тюрьму впустят посетителя только в двух случаях: важная персона под покровом темноты приехала с кем-то увидиться, либо приехал тот, с кем авторитет ждёт встречи. До первого пункта Джин не дорос, а от мысли, что его кто-то ждал в Сеуле, Намджуна пожирает ревность. Он не может представить Джина рядом с кем-то другим, и Джун злится на себя, потому что целый год не предпринимал попыток сделать мужчину своим. Он думал, что им двоим нравится свобода, а оказалось, что он попросту не заморачивается над отношениями, ведь на Джина никто не посягает. Теперь же истинные чувства вылезли наружу, но поздно, и Джин ищет себе смелого мужчину. В конце концов, Ким Сокджин — не Тэхён, который готов ждать своего единственного принца целую вечность и не замечать рядом короля.
— Ты не отвечал на мои звонки! — таранил его Намджун, Джин проскочил под его рукой и отбежал к стене.
— Занят был! — огрызнулся Джин. — У меня была маленькая командировка.
Намджун схватил со стола кружку и замахнулся, угрожая разбить её о голову Джина, если он не скажет правду. Дело приняло неприятный поворот. Джун злится не на шутку, взглядом распиливая напополам шефа полиции и тяжело дыша из-за своей слабости перед ним, ведь невозможно влезть в чужую голову и узнать правду, а Джин предательски молчит. Посмотрев на кружку, Намджун решил, что вещи Чонгука не должны страдать в разборках двух глав Мунджэ, и поставил её на место. Замечая, что Джин расслабился, Джун снял с ноги ботинок и швырнул его в стену. Свои вещи не жаль, поэтому он поднял вторую ногу, чтобы вновь стащить обувь.
Джину не пришлось уклоняться, потому что ботинки летели значительно выше головы — Намджун не намеревался бить молчаливого возлюбленного. Он не понимает, как быть в подобной ситуации, и точно знает, что побоями дело не решить. Руки чешутся сделать хоть что-то, чтобы избавиться от мучительной неизвестности или разговорить Джина, но силой слова не вытянуть. Джин расстегнул свой ремень, вытащил его из петель брюк и крепко сжал в руке, объявляя свою готовность защищаться и атаковать.
— Швыряй штаны! — советовал он Намджуну. — Постепенно разденешься и придётся тебе отбиваться голышом.
Он бессердечно издевается. Джун в себя прийти не может от бури возмущений в груди, а Джину весело, хотя в глазах мелькала настороженность от вида нарастающей злости Намджуна.
— У тебя хрень какая-то, — указывал себе на шею Джин. — Прилипло что-то.
Намджун не пошевелился, принимая сказанное как шутку, и посоветовал полицейскому использовать первоапрельские приёмы на своих сотрудниках. Но Джин медленно положил на пол ремень, повторяя, что какая-то гадость прилипла к шее Джуна и её надо снять, пока она не укусила. Делая неспешные шаги вперёд и удерживая ладони перед собой, чтобы казаться безобидным, Джин приблизился к мужчине и внушил ему, что на нём сидит что-то мерзкое и шевелит усами. Намджун ему не поверил, но позволил приблизиться.
— На меня грешишь, — бормотал Джин, вплотную приближаясь к Джуну, — а сам где-то шлялся всю ночь.
То, что добром их столкновение не окончится, Намджуну подсказывало сердцебиение. Ритм напоминал ча-ча-ча, и создалось впечатление, словно тараканы из головы спустились к груди и сделали из сердца танцплощадку, а самый талантливый умело задаëт басы на барабане, отчего у Джуна пульс ощущается в горле. Джин посмотрел мужчине в глаза, завораживая авантюрным взглядом и позволяя подготовиться к следующему шагу на пути их маленькой битвы.
— У тебя что-то на шее, — повторил он и приложил ладонь к горлу Джуна.
Проверка на доверие прошла успешно. Джин понимает, насколько тяжело Намджуну бороться со своими чувствами. Он обрисовал в своей фантазии личное видение начальника полиции, и созданный образ, словно поток воздуха вокруг поезда, затягивает к себе. Намджун знает, что это смертельно, и опасно играть с Джином, но он уже стоит слишком близко к рельсам, а поезду осталось разогнаться, чтобы утащить человека под колёса. Намджун предполагал, что в Сеуле у Джина может таиться преступная шайка, ведь любой человек в момент сорвётся со скучного ритма жизни и вернётся к делам прошлого, поэтому не стоит начинать какие-либо отношения, чтобы не получить пулю в лоб из-за лишней доверчивости. Этим и страшна любовь — затмевает разум.
Джин коснулся большим пальцем его подбородока и приподнял немного вверх, заставляя смотреть на потолок. Наблюдая за длинными ресницами Намджуна, он убедился, что тот полностью отдался чужой власти, а значит, не боится Джина.
— Тебе не страшно? — удивился Джин, рассматривая шею мужчины.
— Мы в одной лодке, — спокойно объяснял Джун, считая софиты на потолке. — Если я подохну, тебя местные группировки из-под земли достанут и отправят следом за мной. Если ты умрёшь, твой дядя меня с говном сожрёт. Более того, из-за твоей смерти начнутся столкновения между местными преступниками и силовиками.
Пока он говорил, Джин наблюдал за его кадыком, не замечал нервных сглатываний, и согласился с тем, что им умереть вместе проще, чем Ромео и Джульетте. Намджун не знает, что Джин ещё вчера выпрыгнул из их лодки и теперь уплывает в неведомом направлении, оставляя вёсла, чтобы Джун сам решал, куда ему отчаливать дальше.
Джин склонился к его шее и обхватил губами небольшой участок кожи. Намджун не противится, забыл, сколько софитов насчитал, и дожидается, когда сексуальный вампир насладится обсасыванием, оставляя после ласк ртом багровое пятно. Он ставит метку, показывая всему миру, что Намджун принадлежит ему, а заодно демонстрирует желание властвовать над ним.
Намджун набрался терпения, тая снегом под горячими губами и плавным движением языка на коже. Весь Мунджэ знает, что два лидера города имеют друг на друга виды, поэтому пятно на шее Джуна не вызовет у народа вопросы. Оно символично только для двух людей.
Джин скользнул руками по груди мужчины и расстегнул верхнюю пуговицу, подавая знак, что им придётся немного задержаться в кабинете, и протесты не принимаются. Будто назло, где-то вдалеке раздалось дикое ржание, в котором Джин узнал Чонгука.
Биологические часы сработали исправно, и Чонгук с Тэхёном в шесть утра из-под одеяла с испугом и выжиданием смотрели друг на друга, но не говорили ни слова, обдумывая ночное происшествие. Поскольку оставаться наедине оба не захотели, Чонгук предложил прогуляться по городу, заодно вынести мусор и поискать чихуахуа. Тэхёну пришлось идти домой, переодеваться и возвращаться обратно к напарнику, делая вид, что не помнит ни секс, ни обещание переехать в квартиру. Он бы предпочёл ехать на работу отдельно от Чонгука, но у детектива Чона нет денег, поэтому оба сели в один автобус, и Тэхён оплатил проезд за двоих. Сначала разговор не клеился, потом на пути попался чокнутый Сухён с подзорной трубой в руках, которая выглядит оружием, не хуже биты. Сидя в засаде, он ищет воришку меча, при виде Чонгука бил своему королю поклоны и просил прощения. Общаясь с сумасшедшим, оба детектива постепенно расслабились, любовь ушла на второй план, а работа встряхнула их и вернула статус полицейских.
Тэхён купил три мороженых, угостил Чонгука и Сухёна, и пожелал «англичанину» успехов в непосильном труде под палящими лучами солнца. Чонгук предложил попросить помощи у Намджуна. Если все преступники Мунджэ разом отправятся на поиски меча, результат покажется через полчаса. Однако Тэхён предложение отклонил, потому что Экскалибур, скорее всего, спрятан у кого-то дома.
Прогуливаясь по извилистым улицам, Чонгук поедал взглядом напарника, но не нашёл в себе силы поднять тему ночного разговора, чтобы Тэхён не чувствовал себя неловко. Наверняка он сожалеет о своём решении, потому что ни разу не упомянул про секс или переезд, а Чонгук не хочет навязываться и принуждать парня сдерживать своё пьяное слово, поэтому сдерживает в себе десяток вопросов по поводу их совместной жизни. Тэхён рассказал анекдоты, вспоминая последние новинки из юмористических передач, а Чонгук громко посмеялся, заливистым смехом с прихрюкиванием привлекая к себе внимание напарника и заставляя продолжать шутить, лишь бы не молчать. Тэхён с удовольствием шёл на поводу, за смехом скрывая тяжёлое бремя молчания. Ему показалось, что Чонгук попросту забыл про переезд и отношения, но Тэхён не напомнит о них, потому что не хочет напрашиваться в чужой дом и в чужую жизнь.
Так они и гуляли вокруг участка: на лицах улыбки, в глазах влюблённость, а изнутри обжигаются болью невысказанных слов. Чонгук морально себя казнит за поцелуй, с которого началась интимная деятельность, и поздравляет себя с тем, что поставленное на кон счастье успешно проиграно. С другой стороны, если раз получилось, то, может, и второй раз Тэхён «под мухой» притопает к дому своего друга, и они вновь погрузятся в сладострастный разврат. Для себя Чонгук отметил, что Тэхён точно такой же, как в пошлых фантазиях, а с виду выглядит приличным человеком с тремя образованиями духовной семинарии.
Когда анекдоты закончились, детективы в сотый раз обходили участок, не решаясь войти в здание, потому что шеф приказал явиться к десяти часам утра. Молчание сильнее нагнетает натянутую обстановку и предательски сигналит, что двум мужчинам есть, что скрывать друг от друга. Чонгук взглядом охватил округу, чтобы зацепиться за что-то, что станет причиной к новому разговору, и обнаружил возле окна кабинета начальника подозрительного мужчину с фотоаппаратом в руках.
— Это же судебный фотограф? — Чонгук локтем толкнул Тэхёна в бок и кивнул в сторону здания. — Кажется, он пришёл к участку раньше нас.
Тэхён остановился и всмотрелся в мужчину, отмечая его нервозность в поведении и посланный вороватый взор на все стороны. Фотограф припёр к окошку табуретку, изредка на неё вставал и заглядывал в кабинет на несколько секунд, затем аккуратно становился на землю и со страхом оглядывался, скрываясь от всего мира за кустами жасмина. Он считал, что они его надёжно прикрывают, но зоркий глаз Чонгука пробил зелёный занавес и раскрыл диверсию.
— А мы вчера окно в кабинете закрыли? — посмотрел на напарника Тэхён, предполагая, что Джин приехал на работу, обнаружил в комнате пропажу или вандализм, а фотограф приехал на место происшествия собирать информацию для продажи журналистам.
Про окно днём ранее детективы забыли, и нет нужды его закрывать, потому что воры к начальнику полиции не сунутся, опасаясь гнева всего города. Да и с Намджуном никто связываться не рискнёт, потому что этот человек способен снять скальп не только с головы, но и с головки. Чонгук и Тэхён предпочли лишний раз с Джуном не общаться и не пересекаться, поэтому громче горожан желали Намджуну и Джину крепких отношений, лишь бы шеф сам вёл с ним дела.
А вот фотограф ни бога, ни чёрта, не боится. Детективы не сразу сообразили, что делать со смельчаком, который ради корысти и наживы нагло приволок к полицейскому участку табуретку. Тяжело вздохнув, мужчина взобрался на возвышенность и аккуратно направил камеру фотоаппарата в комнату, а сам согнулся вопросительным знаком, чтобы скрыться с глаз двух любовников. Им не до осмотра территории, но фотограф соблюдает осторожность, заглядывает в комнату, убеждается, что красивого кадра не будет, и вновь скрывался под окном.
Ласки на столе окончились, чему мужчина рад, и Намджун плавно увлёк за собой Джина к полу. Из вещей на некогда грозном полицейском осталась только белая рубашка. Джун её не смог стащить, потому что Джин не позволил расстегнуть манжеты. Второе разочарование Намджуна — Джин запретил целовать себя в губы. В начале Джуну это казалось пустяком, но возбуждение возрастало, белая тряпка бесила, влажные губы манили, а запрет оставался в силе. Раздражаясь от ограничений, Намджун притянул к себе Джина, сел на пол, а его усадил сверху, чтобы наверняка не дотягиваться до желанных губ и не терять эмоциональное равновесие от вида рубашки.
Фотограф оживился — идеальная поза. Осталось дождаться великолепного момента, чтобы запечатлеть чувства обоих мужчин, окружённых общей аурой наслаждения друг другом. Намджун тяжёлыми присосами захватил соски Джина и сжал его плавно покачивающиеся бёдра, не замечая слежку и не подозревая, что скоро миру явится новое эротическое фото. Фотограф сосредоточился, охотился за единственным кадром, всматриваясь в людей без пошлости в мыслях, но с жаждой заполучить шедевр.
— Уважаемый! — сложил руки на груди Чонгук, состроив на лице серьёзность, и фотограф едва не навернулся с табуретки.
Присев, он приложил палец к губам, без слов умоляя не шуметь. Ради одного снимка он пожертвовал сном и приехал к участку раньше начальника, а грозный вид детективов, которых не должно быть на работе, портит все труды и старания. Даже троица вымогателей во главе с Воблой рыщат по городу в поиске преступника, оставив своё насиженное гнездо, а Чимин засел в архиве, но трудоголики-детективы примчались в участок раньше веленого.
— Почему он не убегает? — обиделся Тэхён. — Неужели шеф решил без нас дело раскрыть, поэтому приказал прийти на работу позже?
Душа фотографа суетилась и паниковала. С одной стороны недалеко стоят два детектива, а с другой — срочная миссия. Фотография, безусловно, важнее, поэтому мужчина медленно приподнялся и направил фотоаппарат в комнату, опасаясь получить по голове либо от детективов, либо от Намджуна.
К его счастью, любовники заняты друг другом и среди чувственных стонов не услышали шуршание за окном. Джин немного выгнулся назад, и Намджун обхватил его одной рукой за поясницу, а ладонь другой — аккуратно положил между лопаток для подстраховки. Он не мешает Джину двигаться так, как ему хочется, и не навязывает свои фантазии, дожидаясь, когда он разрешит поцеловать губы. Намджун живëт ради соприкосновения с ним губами, и Джин об этом знает, поэтому издевается, не позволяя мужчине получить всё и сразу. И Намджун покорно ждëт, целуя тело Джина вместо его губ, но думая о них и ярко представляя их упругость. Стоит Джуну прикоснуться к ним, как они вытянут из него душу и увлекут за собой в царство страсти и желаний. Намджуну осталось завоевать только их, и он наконец будет уверен, что Джин полностью принадлежит ему.
В духоте комнаты и рваной череде стонов Намджун услышал своё едва различимое имя, сказанное на тяжёлом выдохе, и руки непроизвольно сжали белую ткань. Посмотрев на Джина и отмечая, что ему становится сложнее двигаться, Джун потянулся к его шее, целуя, словно в поощрение за подаренную ласку. В этот момент фотограф нажал на кнопку, и послушный аппарат вырвал кадр из тайной жизни двух мужчин. Большего облегчения судебный работяга никогда не испытывал, и надул щёки, выдыхая из груди нервное напряжение и тревогу. Кажется, он сделал самый сложный снимок, за каким только мог гнаться. Можно вновь поймать бабочку или дождаться заката, чтобы сделать красивую фотографию, но люди уникальны в своих эмоциях и движениях, поэтому фотографу никогда не «поймать» два одинаковых снимка.
Он слез с табуретки, приветственно и с улыбкой помахал рукой детективам, и с гордо поднятой головой направился прочь от участка, чтобы дома ближе познакомиться с «добычами», которые фотографировал всё утро. Чонгук заинтересовался резкой сменой эмоций мужчины и вприпрыжку подбежал к окну. На часах без четверти десять, поэтому детектив Чон подумал, что пятнадцать минут — не повод для скандала и увольнения. Встав на табуретку, он натянул на лицо широкую и приветливую улыбку, чтобы шеф не подумал про злой умысел сотрудника, и с любопытством заглянул.
Тэхён удивился странному факту — фотограф и Чонгук смотрели в кабинет шефа всего пару секунд, а потом спрятались. Причём Чонгук сначала покраснел барбариской, а затем стал белее сантехники. Он увидел то, что не должен видеть ни при каких обстоятельствах, узнал страшную тайну начальника и морально приготовился лишиться не только премии, но и зарплаты, а, может, уволят с «волчьим» билетом.
Намджун положил Джина на пол, оканчивая их совместное маленькое путешествие по кабинету, Джин плавно обхватил его за шею и притянул в себе, жадным поцелуем отсчитывая старт к завершению. Намджун, получая награду за своё терпение, ощутил вседозволенность, которая резко переросла в остервенелый секс.
При виде заинтересованности Тэхёна, Чонгук часто моргал, чтобы избавиться от увиденного секса, приложил палец к губам и сполз на землю. Жестом он указал Тэхёну уходить, схватил табуретку за ножку и рванул с места, спасаясь бегством от невидимого преследования. Как назло, участок облеплен камерами, а гопота периодически просматривает видео в поисках преступника. Им явно станет интересно, что же фотограф и детектив Чон увидели в кабинете шефа, отчего сбегали за линию горизонта.
Чонгук тихонько выл от несправедливости жизни и сдержал горькие слёзы. Он не извращенец, никогда не подсматривал за любовниками и фантазировал исключительно о своём сексе с Тэхёном. Но Джину не докажешь добрые намерения, потому что он всегда в поиске ещё одной причины для выговора детективам.
— Чонгук! — Тэхён догнал напарника возле участка и резко повернул к себе лицом. — Что стряслось?
Чонгук, крепче удерживая табуретку, попросил напарника сделать вид, что они не знакомы, иначе Джин велит казнить обоих. Один из них обязан продолжить вершить правосудие в Мунджэ и, поскольку Чонгук не окончил обучение, выжить должен Тэхён. В добавок Чонгук сказал, что стал двухсекундным свидетелем мужеложства Джина, за что понесёт наказание по всей строгости характера шефа.
— Кто за такое головы сносит? — поразился Тэхён, лишний раз убеждаясь, что в немыслимые ситуации попадает только Чонгук. — Босс просто будет тебе об этом припоминать до конца жизни, но физическую расправу не допустит, а я прослежу, чтобы ты не пострадал.
Чонгук обижено оттопырил нижнюю губу, затем пробормотал, что Тэхён сам себе противоречит. Сначала он заявляет, что никто не убивает за случайные подсматривания, а потом твердит, что проследит, чтобы шеф не покалечил напарника.
— Идём! — брал его за руку Тэхён. — Мы пришли на работу, а остальное — ерунда.
Чонгук невольно топал за ним, ощущая, как обессиленное сердце постепенно замедляет ход и всплывает на поверхности кровавой лужи. Детектив медленно отдавал богу душу, прощальным взглядом осматривая офицеров в зале и машинально сжимая в руке ножку табуретки. Тэхён иного мнения: если шеф занят, пошлёт к чёрту через закрытую дверь, потому что не любит вторжение в его покои без разрешения.
Детектив Ким трижды постучал по табличке «Ким Сокджин» и прислушался, придерживая за локоть едва живого Чонгука. Послышалась возня, скрип ножек стула о пол, бормотание, быстрый топот, и только потом Джин разрешил войти.
— Начальник Ким, мы пришли, — Тэхён толкнул дверь и затащил в комнату Чонгука.
Джин, сидя на полу и упираясь спиной в стол, с невозмутимым видом натягивает на себя штаны. В углу комнаты Намджун уже застёгивает ремень, исподлобья пустив детективам залп невидимых молний в головы за нарушение идиллии.
Пока Чонгук с напарником решали, как лучше поступить в нестандартной ситуации, сзади возле дверей Юнги немного отодвинул Тэхёна, попросив прощения за неудобства, следом вбежал Чимин, и Джин, вставая на ноги, потребовал объяснений и извинений. Юнги перепугано осмотрел кабинет, выглянул в окно и поставил на стол Джина большой чемодан с медикаментами. Ранее ему звонил Вобла и просил оказать первую помощь, но место встречи не уточнил.
— Значит, они поймали преступника! — Джин поднял с пола ремень и покрутил его в руках. — Как только их ситуация утрясётся, парни позвонят Намджуну, а он как раз у меня, поэтому располагайся как дома и жди звонка.
Юнги сел на стул, показывая, что ему не нравится поступок гопоты. Он примчался в участок в домашних рваных джинсах и в спешке натянул на себя майку Чимина, которая обтянула его тело и выглядит пошло. Джин, ещё не развеяв в голове поцелуи Джуна, предложил другу намочить белую вещичку, чтобы тёмными ореолами сосков порадовать притихшего у дверей Чимина.
— Не смешно! — огрызнулся Юнги и от злости поморщил нос. — Я обещал Вобле здоровье, а теперь чувствую себя лжецом.
— Здесь только я лжец, — Джин бросил на спинку кресла пиджак и подобрал с пола обувь. — У вас пятерых появился уникальный шанс добиться правды.
Чонгук поставил табуретку и присел, интересуясь маленькой игрой от начальника. Сама судьба предлагает парню показать свои острый ум, логику и сноровку. Джин благосклонен к Тэхёну с самого начала совместной работы, поэтому Чонгук заслугами в гонке за славой отодвинет напарника на второй план и получит премию. Главное — вникнуть в суть задачи и выложиться на сто процентов.
Джин застегнул рубашку и подошёл к офисной доске. Осмотрев все заинтересованные лица, он указал пальцем на слово «розы» и попросил сказать, кто первый приходит на ум. Все дружно кивнули в сторону Намджуна, чей двор усыпан красивыми цветами, и Чонгук добавил, что парк тоже идёт наравне с Джуном, потому что кишит разноцветными розами. Сам Намджун результатом ответов остался недоволен и напомнил, что у него алиби, поэтому не надо кивать на невиновного. Он только заполучил Джина, наслаждался вкусом его упругих губ и лелеял воспоминания о нежности, а ему в лоб швыряют обвинения, перебивая остатки лёгкого возбуждения.
— Каждый из вас мог бы стать преступником, — Джин заставил всех обменяться взглядами и подошёл к столу. — К сожалению, это не вы. И маньяка вы тоже не нашли. Исходя из результатов ваших работ, я остаюсь вами недоволен.
Он указал на Чонгука и Тэхёна, назвал их слишком молодыми и неопытными детективами, поэтому простит им оплошности в работе, но в будущем будет гонять их по всему городу и заставлять читать умные книжки.
— Сегодня ночью прибыла партия наркотиков, — он сел в кресло, и Намджун насупился, не припоминая в отчётах про поступление товаров. — Их привезли люди, которые хотят вытеснить привычную нам банду наркоторговцев. Ваша задача — изъять груз.
Он заметил полный печали взгляд Чонгука, и заинтересовался резким изменением в поведении детективов. Тэхён не защищает напарника, хотя раньше за него выполнял поручения, а Чонгук не стесняется прощаться с любимым человеком перед встречей с наркоторговцами. При этом в глазах обоих читается тоска и сожаление о вынужденном молчании.
— Придурки, — нахмурился на них Джин, — у вас был секс?
Чонгук виновно опустил взгляд и попросил прощения, обещая в следующий раз сдержаться перед наплывом вожделения, а Тэхён сказал, что ничего между ним и детективом Чоном не происходило. Исходя из его слов, они просто воспользовались выходным днём, посидели вместе в комнате, попили соджу и легли спать. Сердце Чонгука со звоном китайской керамики разбилось вдребезги, и парень вовсе опустил плечи, не смея перечить мнению Тэхёна. Раз он считает, что проведённая вместе ночь не имеет ценности, Чонгук примет это во внимание и впредь будет учитывать его отношение к близости с напарником. Зато Джин не оставил разногласие без комментария и грубо сказал, что кто-то из них врёт, а лжец в комнате должен быть только один.
— И конкурента я не потерплю, — подходил к детективам шеф. — И кто из вас мне нагло соврал?
— Я, — поднял руку Чонгук, и Джин схватил его за запястье, отчего детектив резко дёрнулся. — Я даже уничтожил карточку столовой, поэтому в ближайшее время останусь без обедов. Как видите, наказание за ложь само меня настигло.
Джин притянул его к себе и всмотрелся в глаза, уловив от детектива лёгкий запах алкоголя. Даже в пьяном дурмане и на пике оргазма Чонгук не смог признаться напарнику в любви, чему Джин не удивился и пробормотал:
— Я тебе говорил, чтобы твой первый секс с Тэхёном не проходил спьяну? Ты меня никогда не слушаешь, поэтому ты прошляпил маньяка.
Чимин сел на пол и попросил начальника сказать, кто же маньяк и как его удалось вычислить. Он не оставляет следов, свидетелей и улик, а шеф Ким слишком уверен в своей правоте, что автоматически подвергается сомнению. Быть может, его мнение неверно, поэтому следует всей командой его обсудить, взвесить «за» и «против», и сделать выводы. Джин отпустил Чонгука и посоветовал стажёру вернуться на учёбу, окончить ВУЗ и работать рядом с Юнги. Оба должны выполнить свою юношескую мечту, иначе всегда будут думать друг о друге и не смогут качественно выполнять свою работу.
— Старший судмедэксперт Мунджэ воспитает Юнги, а потом — тебя, — Джин обращался к Чимину. — Преступник, который на тебя напал семь лет назад, мёртв, поэтому у тебя более нет причин кого-то бояться и вспоминать прошлое. А пока подключайся к поиску улик против маньяка. У вас есть сутки, чтобы их раздобыть и принести мне.
Он осмотрел тех, кто за последние месяцы слишком часто маячили перед глазами, мешали отдыхать и стали родными. Жаль будет с ними прощаться, однако Джин за своё счастье будет бороться.
Его предложением заинтересовался Намджун, готовый помочь следствию, и подошёл к нему поближе, но Джин мягко отстранился, обошёл стол и упёрся в него ладонями, предлагая сейчас же начать поиски доказательств.
— У нас нет подозреваемого, поэтому найти улики не сможем, — сомневался в здравом задании Тэхён. — Кто маньяк?
Джин указал на себя пальцем:
— Я. Ваша задача — добыть улики против меня.
Юнги фыркнул, называя друга чокнутым и попросил не путать следствие, которое зашло в тупик, а Намджун напомнил, что у Джина есть алиби. В ночь смерти Ямады Джун лично видел, как Джин крепко спал. В ночь смерти Чардры начальник полиции остался ночевать в участке и не покидал его, что подтверждает господин Чон и камеры. Когда убивали Мальдини, Джин дома наблюдал за Намджуном, который, сидя в своей квартире, следил за Джином. Оба знали, что смотрят друг на друга, специально вытворяли пошлости перед камерами и наслаждались процессом передразнивания.
— Это всё подделка, — устало затянул Джин и сел в кресло. — Я сознался в убийствах, поэтому принимайтесь за работу, как положено полицейским.
Никто не пошевелился, а Юнги начал раздражаться и сидел как на иголках. Он пристально всмотрелся в Джина, вспомнил прошлое и не смог поверить, что лучший друг его едва не убил.
— Не смотри на меня, — посоветовал ему Джин и взял в руки ручку. — Я приревновал тебя. Ты мне никогда не показывал Чимина, но постоянно с ним где-то пропадал, поэтому я психовал и злился, — он перевёл взгляд на Намджуна и объяснил причину секса: — Я не могу оставаться у тебя в долгу. Ты всегда меня хотел, и надо же как-то отблагодарить тебя за помощь полиции.
— Шеф! — на весь кабинет выкрикнул Чонгук, и Джин заметил, что в глазах младшего сотрудника блестят слёзы. — Шеф, это же неправда! Вы не могли нас обманывать!
И целенаправленно последовал к нему, тараторя, что не верит ни одному его слову. Джин опешил от его поведения, напомнил детективу, что тот год не получает премию и может с новым начальником договориться о размере зарплаты, а не голодать на полученных грошах. Но Чонгук согласился жить впроголодь, если Джин скажет, что пошутил и никого не убивал. Не слыша опровержения, он обнял шефа за шею и повис ярмом, отказываясь видеть в нём преступника.
— Я же хотел быть как вы! — сетовал на судьбу Чонгук, прижимаясь к Джину. — Вы — мой учитель и наставник, каких ещё поискать надо! Вы же кормили меня в последнее время и наставляли на путь истинный!
Джин крякнул под тяжестью его тела, полез в карман своих брюк, нащупал в нём пластиковую карту и предложил Чонгуку отлипнуть и забрать прощальный подарок.
— Отставить личные чувства и симпатию, и смотри на задачу трезво, иначе так и останешься болваном.
Чонгук шмыгнул носом и посмотрел на сюрприз — ещё одна карта столовой. Разница в проценте скидки. Пока Чонгук питался благодаря старой карте шефа, Джин использовал новую с большим процентом скидки. Вот только получается, что старая карта является недействительной, но повара продавали Чонгуку еду, а недостающий процент стоимости обедов покрывал Джин. Это растрогало молодую душу детектива, и он опять прижался к начальнику, настаивая на его невиновности и тараторя, что хороший человек плохим не бывает. Чонгук признался, что переспал с Тэхёном и заглянул в окно кабинета, когда Намджун и Джин занимались сексом. Также он попросил прощения за свои плохие мысли по поводу босса и обещал впредь не называть его матерными словами.
Джин напомнил ему, что наркоторговцы выгрузили товар, поэтому Чонгук обязан проявить себя с лучшей стороны на последнем задании. Но трезво думать у Чонгука не получилось, он окончательно охамел и посмотрел на Намджуна, попросив его защитить начальника полиции Мунджэ.
Намджун рад помочь, но вначале попросил Джина сказать, почему он убивает иностранцев и украшает их розами. Признание Джина выглядит чушью, не укладывается в голове и надо разобраться в мотивах убийств. Поскольку Джин взял на себя роль преступника, то и оправдания у него должны хоть частично совпадать с мыслями маньяка.
— Всё очень просто, — Джин оттолкнул от себя Чонгука и удобнее примостился в кресло. — Однажды я пригласил на свидание парня из своей компании, тот согласился прийти. Я одел свой лучший наряд, купил букет роз, пришёл в назначенное время и ждал.
Ждать пришлось долго, парень не приходил, Джин злился, пытался ему дозвониться, смотрел на часы, но все труды оказались тщетные. Он почувствовал себя опозоренным на весь город, выкинул розы в урну и отправился в казино пить соджу и играть в азартные игры.
— С Юнги я давно знаком, — прокручивал ручку в руках Джин, — поэтому без труда нашёл его в баре, дождался, когда он выйдет на улицу, придушил в тёмном углу и увёз в поле. Да только рука дрогнула добить. Долгие годы я думал, что смогу забыть случай неудачного свидания и проклятый букет роз. Для этого завязал с компанией, бросил запои и курить, занялся спортом, но Мунджэ показало мне полную свободу в действиях, поэтому я не сдержался и убил иностранцев. Я их убивал, как когда-то хотел убить несостоявшегося парня, который опозорил меня и предал мои чувства. Ямада вовсе вывела из себя. Ей так легко достаются отношения с человеком любой национальности, а я страдаю от своих воспоминаний.
Его перебил дежурный. Постучав в дверь, но попросил прощения за ранний визит и внёс в комнату переноску со злой чихуахуа. Сообщив, что собаку привёз волонтёр, он поспешил уйти от громкого лая и дикого взгляда разъярённого зверя. Намджун поинтересовался судьбой второй собаки, и Джин сказал, что она сбежала с места преступления и где-то бегает по городу. Тогда Намджун попросил объяснить, как Джин мог убивать двадцать лет назад, ведь ребёнок физически не задушит взрослого человека. В ответ Джин улыбнулся и попросил не глупить, ведь маньяк двадцатилетней давности — всего лишь пример для подражания.
С минуты на минуту должен приехать господин Сон, поэтому Джин попросил товарищей не сидеть с кислыми лицами, а Чимину поручил дать запрос в сеульскую тюрьму с требованием привезти в Мунджэ Хван Чанука для дачи показаний. Намджун насторожился, слыша фамилию столичного авторитета и понимая, что Джин с ним связался, и поверил бы признаниям в убийствах, если бы не алиби. Видео не поддельное, потому что игры на камеру имели логическую последовательность. Намджун в ту ночь постепенно раздевался, его движения повторял Джин, оба следили друг за другом, Джин дразнился пошлыми позами, и Намджун ему звонил. Джин демонстративно сбрасывал входящие звонки и небрежно швырял телефон на кровать. У него точно есть алиби, и он для какой-то цели врёт.
Чимин забрал у шефа ноутбук и сел под окно печатать плаксивое письмо полиции Сеула с просьбой одолжить преступника без различных официальных бумаг. Джин опустил чемодан Юнги на пол, поставил перед собой переноску и всмотрелся в горящие ненавистью глаза голубой чихуахуа. Ей грех жаловаться на уход в приюте. Волонтёры кормили её досыта, часто меняли воду в миске и регулярно ухаживали за шерстью и выпученными глазами. Воровать её никто не пытался, но есть один нюанс, о котором Джину не хотелось говорить, однако господин Сон сам всё поймёт, когда увидит на голубой красавице белый подгузник.
У суки началась течка, характер стал более агрессивным, и Джин не рискнул открывать переноску. Мало того, что потекла, так ещё под покровом ночи её успел поиметь кобель. Волонтёры пытались спасти положение, но жених оказался настойчив в своём желании овладеть японской аристократкой. К счастью, самец тоже голубой породы, поэтому щенят должны раскупить, а документы на кобеля остались в приюте, но они на японском языке. Действительно ли насильник является чемпионом во всех собачьих конкурсах, не узнать, потому что родственник Ямады отдал собаку в приют, а на все вопросы волонтёров отвечать отказался. Он хотел подсунуть Попе мужа и на правах свёкра забрать её себе, но волонтёры огорчили японца тем, что имя собаки не известно, а наследство Попы принадлежит только ей, и расстроенный Ямада бросил животное на произвол судьбы. Его план удался только наполовину — суку поимели. Джин посмотрел на собаку и предложил товарищам делать ставки.
— По-моему, — бубнил под нос Чонгук, возвращаясь к табуретке и крепко сжимая в руке карту, — без гаданий ясно, что это Боба. Она ведёт себя так же, как при первой встрече. Это очень злая и агрессивная собака, поэтому она укусила маньяка…
Он резко замолчал и оглянулся на Юнги, который сразу подхватил его мысль и громко потребовал Джина сдать кровь на анализ. Он с хитрым прищуром всмотрелся в друга, ожидал, когда тот придумает глупую причину не подставлять руку, и до последнего надеялся услышать, что Джин не убивал людей.
— Показывай! — настаивал Юнги и встал со стула, чтобы поймать Джина, если тот решит сбежать. — Куда тебя укусила собака?
Джин закатал рукав рубашки, предлагая другу провести тест, а потом только требовать показать рану. Юнги посмотрел на Намджуна, и тот сказал, что полностью голым Джина не видел, хотя они часом ранее занимались сексом, поэтому не может точно сказать, есть ли на его теле укусы. Судмедэксперта проблемы не испугали, он полез в ящик за шприцем и обещал докопаться до правды любым путём. Если Джин кого-то покрывает, забирая вину на себя, Юнги сильно расстроится и долго не будет разговаривать с другом, потому что нельзя играть на чувствах близких людей.
В кабинет робко постучали, когда кровь быстро наполняла шприц, а Юнги продолжал ругать Джина за отвратительный характер. Тэхён открыл дверь и узнал на пороге господина Сона. Даже настроение поднялось при виде его озадаченного и обеспокоенного лица от пропажи четвероногого члена семьи. Он попросил прощения за задержку и поздоровался со всеми. Человек он приятный: вежливый, тактичный, открытый и с каплей самокритики. Первым делом он подошёл к переноске и посетовал на свою наивность, когда согласился одолжить внучке Ямады собаку.
— Я вас рад видеть, — Джин поднял взгляд на высокого худощавого мужчину в круглых очках и попросил разрешить главный вопрос дня.
— Вы бы сами могли это сделать, — с улыбкой открывал переноску Сон, — но я должен лично убедиться. Понимаете, я не хочу, чтобы моей собакой воспользовались ради денег, назвав её Попой. Отец очень привязан к Бобе, поэтому я лучше своими глазами посмотрю, какую собаку вы нашли.
Увидев белоснежный подгузник, Сон на секунду замер, затем прошептал, что чувствует себя неловко, и вытащил собаку. Чонгуку показалось, что «тьма» улыбнулась и подобрела. Она мордой прильнула к человеку и довольно засопела, а Сон посмотрел на её левую переднюю лапу, перебирая пальчики. Оказалось, что в прошлом году Боба неудачно спрыгнула с дивана и сломала палец. К сожалению, его пришлось ампутировать, но про травму и операцию Ямаде не говорили, чтобы не расстраивать старушку.
— Она сварливая, — насупился Сон, щупая лапу, пока собака от массажа придремала на его груди. — Я не хотел слушать о себе много неприятных слов. Ямада трясётся над Попой, поэтому операцию Бобы восприняла бы в штыки и обозвала бы меня рукожопом, которому в руки нельзя доверить даже собственный член.
Он довольно улыбнулся и подошёл к Джину, предлагая пересчитать пальчики собаки. Также он предупредил, что привёз с собой документы, подтверждающие, что Бобе проводили операцию. К документам прилагаются фотографии и рентгены лапы. Джин отказался, прижал пальцем кусочек ваты к месту укола и согнул руку в локте, предупредив Сона, что Боба в приюте отдалась мужчине. В первые секунды Сон смотрел на него с полным непониманием, будто собака никогда не подпускала к себе кобелей, но в Мунджэ даже животные — преступники, поэтому надругались над столичной леди. Затем он смирился с происшествием, ведь былого не воротишь, да и ругать собаку при людях выглядело бы глупо и в стиле Сухёна.
— Живая, и слава богу, — кратко прокомментировал неприятную новость Сон. — Можно посмотреть на нахала?
Джин кивнул, записал на бумаге адрес приюта и предложил мужчине самому проехаться и разобраться в блуде Бобы.
— Господин Сон, — сдвинул брови Джин, будто решал головоломку, — вы уже созванивались с новым партнёром? Ямада переписала компанию на своего сына, а репутация у него не очень хорошая.
Сон кивнул, на пару секунд плотно сжал губы, затем сказал, что Ямада долго не могла решиться, кому оставить свои права на компанию. Она звонила отцу Сона и советовалась с ним, и старик предложил передать бизнес тому, кто заинтересован в его продвижении, а не заработке на громком имени. К удивлению самой Ямады, таким человеком оказался главный раздолбай семьи. У него нет должного образования и интереса учиться, но природная смекалка творит чудеса, и часть его идей Ямада воплотила в жизнь, сорвав куш на мировом рынке.
— Мой отец разговаривал с её сыном, — продолжал свой рассказ Сон, укачивая собаку, будто ребёнка, — объяснял, что у пацана есть шанс обогнать своих сестёр, и тот всё понял с первого раза. Как видите, свою волю Ямада не поменяла, значит, у парня получилось заменить разгульный образ жизни на карьеру.
Её сын занялся обучением, практиковался у матери и напрашивался на уроки к семье Сон. Идея передать компанию младшему сыну Ямада держала в тайне, поэтому её семья сейчас шокирована решением старушки.
— И всё же, — не унимался Чонгук, — талант — это хорошо, но мужчине придётся регулярно обращаться к вам за помощью, потому что у него нет опыта, как у Сузуки. Госпожа Ямада могла бы переписать компанию на Сузуки и указать, что младший сын будет в ней работать и через пять-десять лет станет её хозяином.
Сон переминался с ноги на ногу, почёсывая Бобу за ухом, и взглядом осмотрел стены и пол, избегая зрительного контакта. Совать нос в чужую семью — не его занятие, поэтому распространяться о проблемах Ямады также не хотел. Джин пообещал не говорить большому японскому семейству про разговор, ведь полиции важнее найти Попу. Если у Ямады случались конфликты с родственниками, то есть вероятность, что Попу украл сын, зять или внук, тем более, внучка уже воровала собаку.
— Нет, — Сон прижал к себе Бобу, размышляя, как кратко передать новость, — там другая история. Собака никому в семье не мешала и принадлежала исключительно Ямаде. Дело в том, что Инсон первоначально был любовником госпожи Сузуки, но потом влюбился в её маму.
Джин пожалел, что задал вопрос. Чем дольше копаешься в отношениях семьи Ямады, тем больше путаешься. Не поймёшь, где чей ребёнок, кто с кем спал, и с чего началась вражда родственников. Когда все ждали смерть старушки, она встретила молодого и красивого геронтофила, ушла с головой в любовь и не думала отправляться к праотцам. И вот Ямаду убили, но счастья её семье это не принесло, потому что наследство поделено далеко не так, как каждый себе воображал.
Джин поблагодарил господина Сона и отпустил его, пожелав лёгкого пути домой и здорового выводка. Когда он вышел, Намджун промямлил, что не удивлён диким поведением Сузуки в участке. Она злилась на мать, а племянница могла узнать, по чьим кроватям шлялся Инсон, раструбить полиции, а полиция, складывая детали дела, поделилась бы с журналистами, которые подняли бы пикантную проблему японской семьи на вершину новостей. Наверняка Сузуки считала, что парень выбрал старшую Ямаду из-за денег, поэтому восстала против матери, но так и не смогла поссорить влюблённых.
— Как в сюжетах лучших мыльных опер, — опускал переноску на пол Джин. — Если бы Инсон застрелился из-за смерти любимой, я бы всплакнул.
— Он отправился на остров Чеджу, — сообщил Тэхён. — Японцы всем табором собираются уезжать в Японию, чтобы провести похоронную церемонию, — он немного пожевал губу и посмотрел на шефа исподлобья: — Хотя, кому я это рассказываю? Не буду подавать вам идеи, кого в ближайшее время можно убить.
Джин недовольно скривил губы и обозвал его язвой. Чтобы отомстить за едкую фразу, он напомнил Тэхёну про наркоторговцев, которые сделали склад из гаража и активно метят на главенство города. Чонгук, не желая вылезать из здания, указал пальцем на Намджуна и попросил, чтобы лидер Мунджэ сам решал вопросы с наркоторговцами, используя власть, оружие и толковых людей. Намджун успел только в удивлении приподнять брови и открыть рот, чтобы высказать пламенную речь о хамстве детектива, но его опередила ругань Джина. Чонгук услышал от него, насколько детектив Чон ленив, узнал, что месячный план полиция не выполнила, и получил скомканной бумагой в лоб. Джин широким шагом подошёл к нему, дважды повторил адрес склада наркоторговцев, поправил парню воротник рубашки и незаметно прилепил к ткани маленький микрофон, чтобы прослушивать разговоры. Вечером, когда Чонгук закинет рубашку в стиральную машинку, «жучок» успешно смоется водой, а до этого момента послужит на благое дело.
— Проваливай! — толкнул его к двери Джин. — Иди, пока я из тебя вазу не сделал. А могу и подсвечник соорудить!
Тэхён схватил Чонгука за локоть и выволок из кабинета, спасая напарника от моральных издевательств и сдерживая в груди вопль возмущения. Сложно поверить в виновность шефа, но приказ не обговаривается, потому что Джин всё ещё начальник полиции Мунджэ.
Следом за детективами из кабинета выбежал Юнги, не желая общаться с другом, который затеял злую игру и делает вид, что не видит, как тяжело подчинённым всерьёз воспринимать его признания в убийствах. Юнги знает, что творческая натура Чонгука с трудом воспринимает шефа как убийцу. О хорошем Чонгук никогда не думает, всегда ставит перед собой непосильные цели, строит себе трудности и героически их преодолевает, поэтому для блестящего результата в работе использует Джина, как подъём по карьерной лестнице. Он хочет стать выше его, свергнуть грубого начальника и управлять им, как рабом, но Джин отправляется в тюрьму, поэтому весь мир Чонгука рухнул, цель разрушилась и руки опускаются из-за потери мотивации. Для поддержания боевого духа, Юнги сказал детективам, что им первым сообщит результаты анализа.
Намджун упрекнул Джина в лишней строгости и потребовал извинений, но Джин схватил свой тёмный пакет и пригласил Джуна и Чимина проехаться к гаражам, чтобы посмотреть на совместную работу Чонгука и Тэхёна. Погода стоит прекрасная, дождь синоптики не обещают, Джин согласился лично подвести мужчин и обещал незабываемые впечатления.
— Какая у ребят может быть работа? — возмущался Намджун, наблюдая, как Джин отбирает у Чимина ноутбук, чтобы стажёр тоже развлёкся зрелищем. — Два человека против группы наркоторговцев не выстоят.
Джин вытащил из пакета что-то квадратное, обвязанное белым полотенцем, и протянул Намджуну:
— Не ругайся! Моя мама передала тебе булочки.
Чимин увидел, насколько слаб сирота перед булочками матерей. За год Джин хорошо его изучил, поэтому подарок припас на случай словесного недержания Намджуна. Но булочки привлекли внимание Чимина, и он приблизился к Джуну, якобы невзначай дыша в затылок. Из-за ежедневной занятости на работе парень давно не гостил у родителей, поэтому соскучился по маминой выпечке, однако не смел отбивать еду у Намджуна. Чимину хотя бы со стороны посмотреть на белые воздушные комочки, пахнущие ностальгией, жадностью и голодным обмороком.
Джин вывел мужчин из кабинета, закрыл дверь на ключ и сказал Чимину морально подготовиться к неприятному разговору с преступником. Вобла притащит его в участок, и тот расскажет, что хотел завершить работу отца, поэтому выслеживал выжившего парня. Говорить будет жестокие вещи, желать несостоявшейся жертве худших смертей и провоцировать драку, потому надо запасаться терпением. Чимин, следуя за шефом к машине, пробормотал, что ему не о чем общаться с преступником, потому что не он на всю жизнь отпечатался в памяти, а совсем другой образ.
— Я думал, что меня хотят убить из-за социального положения, — Чимин вышел на улицу, и Намджун, кусая пухлый бочок булки, вслушался в его историю. — Юнги был завидным женихом, а выбрал меня, хотя моя семья не жила богато и никогда не заживёт. Мне всегда казалось, что кто-то из ревности решил от меня избавиться, чтобы освободить место возле Юнги. Нападавший назвал меня подстилкой гордого ублюдка и сказал, что я не должен был родиться.
Чимину не забыть блеск металла в полутьме и холодный страх в груди от близкой смерти. Он вскрикнул кратко, взвизгнул, как беспомощный ребёнок, и только благодаря животному инстинкту успел увернуться от ножа на ничтожные сантиметры, которые спасли ему жизнь. Следующий удар он не помнит из-за шока. Умом Чимин понимал, что это конец и истекают последние секунды его жизни, а глаза видели только тёмный силуэт человека в капюшоне и его резкие движения под светом ночного фонаря. Ни боли, ни страдания, тело не ощутило, но тёплая кровь неприятно согревала кожу, к ней прилипала ткань футболки, а слёзы постепенно растворяли образ человека до размытых линии.
— И темнота, — садился на заднее сидение Чимин. — Говорят, охранник спугнул преступника. Если бы я тогда знал, что Юнги побывал в лапах маньяка…
— Не говори предположениями, — повернулся к нему Намджун и протянул ему булочку, которая развеяла тоску парня. — Если бы ты знал про маньяка, был бы рядом с Юнги, а не в противоположной стороне города.
Джин попросил всех помолчать, положил рядом с собой пакет и поставил телефон на подставку. Выезжая на главную дорогу, он предложил сделать ставки до того, как они приедут к гаражам. Нажав на пару кнопок, Джун и Чимин вслушались в разговор, узнав в голосах детективов Чон и Ким. Оба едут на задание, вяло общаются, а Чонгук говорит с такой печалью в голосе, что у Чимина сердце сжалось от понимания его чистых чувств. Чонгук рассказывает, как кушал в столовой за чужой счёт, ведь карта оказалась недействительной. Теперь у него появилась вторая карта и, если Джин сядет в тюрьму, продублировать её в случае потери не получится, поэтому шеф ему нужен на должности начальника полиции Мунджэ, а не за решёткой.
— Тебе хоть раз было его жаль? — Намджун поразился суровости Джина, и тот рассмеялся, проезжая светофор и рассматривая длинную полосу дороги.
Ответил он вопросом на вопрос:
— А тебе жаль женщин, которых привозят в Мунджэ в качестве проституток? Или жаль ли тебе людей, которые покупают наркотики, привезённые торговцами с твоего благословения?
Намджун затолкал в рот булку и отмахнулся от Джина, как от ерунды. Никто не заставляет женщин заниматься проституцией, наркотики не принуждают принимать, но, если отменить поставки, восстание в городе обеспечено, причём самыми вооружёнными людьми в столкновениях будут наркоманы и проститутки. Лучше не останавливать колесо жизни Мунджэ, потому что народу проще убрать одного инакомыслящего Намджуна, чем потерять большую прибыль.
— Действительно, шеф, — смотрел на откушенную булочку Чимин, — выдайте Чонгуку премию. Неужели он за год не проявил себя с лучшей стороны?
Джин широко улыбнулся, выравнивая руль после поворота, и по секрету сказал, что премия детективу Чону выписывается, только до его рук не доходит.
— Он транжира, — повторил Джин. — Если бы я ему отдавал премию каждый месяц, он бы ещё пять лет собирал деньги на машину. Пусть деньги лежат у меня в целости и сохранности. Ты же знаешь, что Чонгук потратил бы их на Тэхёна, а потом ныл бы про мечту-машину.
Чимин и Намджун переглянулись, не веря, что целый год Джин своеобразно помогает Чонгуку собрать деньги на покупку автомобиля. И пусть накопленных премий не хватит до окончательной суммы, зато значительно её пополнит. Чимин укусил булку и поменял своё отношение к людям в участке. Если раскрыть все их секреты, то они вполне друг друга достойны, поэтому всегда надо искать скрытый смысл в поступках населения и не быть прямолинейным, иначе люди впадут в ступор от недоумения.
Тем временем Чонгук продолжал скорбеть по потере шефа, а Тэхён его утешал и просил прощения за обман. Он сожалел, что соврал Джину, и Чонгук, слыша, что завладел вниманием любимого человека, моментально забыл про преступника-начальника, отдавая всего себя теме ночного секса.
Намджун облизал пальцы и всмотрелся в потухший экран телефона, дожидаясь, когда тонкая натура Чонгука скажет важное признание. Они говорили про разговор между шефом и детективами, добрым словом упомянули Джуна и послали ему благодарность за поддержку, отчего Намджун гордо задрал нос. Чонгук простил своего глупого напарника, сказал, что можно не заморачиваться над ошибкой, и перевёл тему на наркоторговцев, интересуясь, каков план по изъятию груза. Чимин сложил руки на груди и назвал двух детективов идиотами. Сами себе усложняют жизнь молчанием, и оба не подозревают, что любят друг друга. Видимо, они слишком похожи, поэтому не допускают мысли, что кто-то влюблённый может скрывать свои чувства точно так же.
Когда Джин остановил машину, Чонгук и Тэхён осматривали местность. Старые гаражи утонули в кустах, однако площадку перед ними интроверты очистили, поставили лавку и используют для отдыха в тишине. Дома из-за макушек деревьев не видны, и Чонгук подумал, что его сегодня убьют, тело увезут в неизвестном направлении, и найдут скелет лет через пятьдесят, когда рабочие будут копать траншею для замены трубопровода.
Джин приложил палец к губам, схватил телефон и пакет, и вышел из машины. Чимин и Намджун последовали его примеру, считая, что Чонгук и Тэхён в большей опасности, чем её могут устроить наркоторговцы. Намджун приехал к гаражам, чтобы лично познакомиться с лидерами новой группировки и объяснить им законы Мунджэ, однако поведение Джина заставило задуматься над его очередной дурной шуткой.
Тихая и жаркая погода навеяла тревогу, Чонгук вытер стекающий пот с виска и осмотрелся — ни единой живой души. Тэхён насторожился от лёгких покачиваний листьев, вытащил оружие, всматриваясь в череду гаражей, и кивнул напарнику в заросшее место между двумя строениями. Когда-то там стоял гараж, теперь же на его месте трава выросла по пояс, а в углу скромно стоял пузатый чемодан. В нём с лёгкостью можно перевозить наркотики, деньги или труп. Чонгук вспомнил, что одну жертву маньяка не нашли, поэтому встал спиной к Тэхёну и прикрывал его, неспешно двигаясь к объекту.
В чаще за кустами на присядках крался Джин, за ним — Чимин и Намджун, которые не понимают, почему гуськом идут на поводу у сумасшедшего начальника полиции, но точно знают, что их ждёт что-то невесёлое и увлекательное. Джина к себе подозвала обычная для Мунджэ компания: четверо вооружённых бандитов из Пусана, полноватый мужчина с пультом в руках и Хмырь со странной металлической штукой, усыпанной маленькими рычажками.
— У нас всё готово! — прошептал Хмырь и дёрнул бровями, нервничая перед предстоящим делом. — Ждём приказ.
Лидер пусанской банды от недовольства скривил губы и покосился на Намджуна:
— Я же просил лучше присматривать за Джином! Почему я должен сейчас выполнять его бредовую идею?
Джун только пожал плечами, показывая, что не в состоянии изменить характер человека, который цепко засел в сердце. А испив сладкие реки его пухлых губ, Намджун вовсе предпочёл бы сломать нос пусанскому товарищу, чем требовать от Джина изменений.
В этот момент Чонгук предложил Тэхёну вызвать подмогу для вскрытия гаражей, и тот согласился позвать Джина, как только они изучат содержимое чемодана. Беспокоить шефа по пустякам — гиблое дело. Начальник посмеётся над трусостью подчинённых, отчитает их за слабохарактерность, скажет, что они не способны сами справиться с плёвым делом, и уволит. Тэхён рад тому, что поблизости нет вооружённых наркоторговцев и не надо отстреливаться в ответ, кричать про законы и требовать сдаться полиции. Он смелее подошёл к чемодану, потянулся к «молнии» рукой, и услышал, как Чонгук сообщил, что сзади всё спокойно, следом раздался взрыв, в котором скрылся довольный вопль Джина.
Угол гаража разнесло по камням, Чонгук повалился на напарника, а тот — в кусты к чемодану. Душа спустилась к пяткам, Тэхён вывернулся под телом Чонгука и убедился, что с другом всё в порядке.
— Ловушка? — опешил Чонгук и плашмя вытянулся на Тэхёне, прикрывая его собой. — Надо сообщить Джину, что наркоторговцы опаснее, чем мы думали.
Следом раздался второй взрыв, Чонгук прижался к Тэхёну, тот не смог скинуть его с себя, считая рёбрами торчащие сломанные ветки, и зажмурился от летящего в лицо мусора. На Чонгука посыпались мелкие камни, но он спасал от увечий Тэхёна и бегло просматривал всю свою жизнь, включая ту, которая не прожита. Следующий взрыв разрушил часть гаража, ворота с тяжестью рухнули на землю, поднимая в воздух пыль, а грохот камней о металл спровоцировал дрожь в теле Чонгука, и он мысленно попрощался со всем миром.
— Ты смотри какой, — насупился Джин, не слыша голос Чонгука. — Он — большая проблема для врага. С него не только информацию не вытащить, но и не внедрить её в его голову. Ребята, поднажмите.
Пусанцы кивнули, встали на ноги и поверх кустов прицелились, изучая расположение белых рубашек и уцелевших стен гаражей. Чимин закрыл уши, Намджун перекрестился и попросил оставить полицейских живыми, а Джин поднёс телефон к уху, чтобы слышать разговор детективов.
Чонгук и Тэхён обнялись, пути к отступлению нет, поэтому осталось только молиться и обещать богу долгие годы послушания, если сохранит две молодые жизни. Чонгук, получив дозу трагедии в судьбе, под пулями попросил у Тэхёна прощения.
— Я знаю, что много раз тебя обижал, — вспоминал детские шалости детектив Чон.
— Просто слезь с меня, — пытался оттолкнуть его Тэхён, но получилось только змеёй извиваться под тяжёлым телом. — Из-за тебя я не могу дотянуться до телефона. Мы же договорились позвать на помощь.
Чонгук не унимается, кружась в водовороте драмы, жизнь кровавыми ручьями утекает с каждым выстрелом и необходимо успеть сказать очень многое, доселе хранимое, как тайное знание вселенной. Пули свистят над головой, встревают в деревьях и бьются о стены, и Чонгук поднял голову, всматриваясь в Тэхёна с болью в глазах:
— Можете свалить на меня убийства, чтобы защитить шефа. И знай, что я тебя всегда любил.
Тэхён попросил его не паниковать раньше времени, потому что кто-то стреляет прицельно по гаражам и зарослям, а не в людей. Если бы бандиты хотели убить полицейских, давно бы подошли и выстрелили в головы, тем более, белые рубашки — отличная цель.
— Ты тупой, как барабулька! — дёргал его за плечо Чонгук. — Я люблю тебя, а ты меня не слышишь! Люблю не как брата или друга! Люблю как человека, которого любится!
Он смахнул с его рубашки упавшего муравья и уткнулся носом в грудь, умоляя вражескую пулю подарить лёгкую смерть. То ли он устал от толстолобости напарника, то ли отказывается страдать от боли перед смертью, однако его молитва разбилась о распоряжение Джина, который победоносно поднял кулак вверх и довольно взвизгнул. Выстрелы резко прекратились, и началась череда ярких вспышек протяжных салютов.
Хмырь встал на ноги и аплодировал полицейским, с улыбкой утверждая, что это его лучшая работа и он готов каждую неделю взрывать гаражи во имя любви. Намджун не одобряет грубость и принуждение, но не сдержал улыбку, ведь Тэхён наконец-то понял, что его любовь не безответная. Джун понадеялся, что Джин руководствовался умом, а не жаждой поиграть в войнушку, и радуется за парней, а не за успешное завершение своего плана.
Чимин, тревожась за друзей, выскочил из кустов и побежал к притихшим между гаражами детективам, крича, чтобы те отозвались. Пока он приводил в чувства полицейских, у Джина в руках зазвонил телефон, что испортило максимально поднятое настроение. Звонит дядя, а он не будет отвлекаться от дел по пустякам, поэтому звонок срочный и не сулит Джину ничего хорошего. Потоптавшись возле куста, Джин отошёл на два шага в сторону от ликующих мужчин и ответил на звонок. После стандартных любезностей, дядя Ким сообщил, что завтра в семь часов вечера к начальнику полиции Мунджэ приедут журналисты.
— Это не мой каприз, — будто извиняясь, мямлит мэр. — Серийными убийствами заинтересовалась столица. Не знаю, каким образом они про них узнали, но подозреваю семью Ямада. Среди журналистов будет известный господин Кан. Он давно работает в столице, разъезжает по городам и собирает сенсации, поэтому среди первых добровольцев рванул в Мунджэ, чтобы стать участником интервью.
Джин попросил дядю перенести встречу с журналистами, разместить их в гостинице за счёт государства, накормить и нанять гида, лишь бы сутки слуги СМИ не интересовались полицией.
— У меня в шесть вечера встреча, — врал Джин, пританцовывая с пакетом в руках, чтобы успокоить натянутые нервы. — У меня свидание с Намджуном, и оно затянется на пару часов.
Дядя пренебрежительно фыркнул, попросил племянника быстрее взрослеть и отнестись ко встрече с журналистами серьёзно. Слушая частые гудки, Джин тихо выругался, не представляя, как распорядиться неполными двумя сутками. Ему нужно больше времени, чтобы поймать маньяка, и Джин предпочтёт гоняться за убийцей, чем общаться с прессой.
— Шеф! — взревел буйволом Чонгук и, сжав кулаки, пикировал начальника. — Вы в своём уме?
Чимин ему рассказал о коварстве Джина, и Чонгук встал вплотную к боссу, чтобы выяснить отношения. Притоптывая ногой и поставив руки в боки, он потребовал сказать, почему для Джина признание в любви важнее, чем самому Чонгуку и Тэхёну. При этом он сдвинул брови, испепеляя взглядом и плавно покачивая веточкой в волосах, и состроил из себя серьёзного человека. Но настроение у Джина испортилось. Шутить или издеваться над подчинёнными стало не интересно, а мысли сосредоточились на завтрашнем дне, поэтому Джин сказал, что не хочет перед уходом из Мунджэ оставаться в долгу у Чонгука, и протянул ему пакет.
— Рванёт? — отскочил в сторону Чонгук и придержал возле себя Тэхёна, покрытого сухой травой и пылью. — Что там?
Джин повесил пакет на ветку куста и сообщил, что внутри премия за год, после чего развернулся и, сунув руки в карманы брюк, направился к машине. Чонгук всерьёз задумался над тем, что начальник намерен сесть в тюрьму, поэтому подбирает «хвосты» в своей работе и хочет видеть, что в личной жизни младшего детектива наступила идиллия. Сняв с ветки пакет, Чонгук предложил шефу забрать деньги обратно, чтобы подкупить судью. Сумма не настолько большая, чтобы откупить серийного маньяка, но офицеры участка скинутся валютой, Намджун «капнет» пару миллионов, а потом и весь город последует его примеру. Как говорится, с мира по нитке — нищему рубаха.
Оглядываясь на замершего с пакетом в руках детектива, Джин подумал, что мало он гонял Чонгука по городу. Слишком простые задания ему доставались, поэтому он не подготовлен к опасности, присущей Мунджэ. Надо отправить Чонгука на закалку к контрабандистам, чтобы привыкал к тёмной жизни города и умел выживать в перестрелках. Раз детектив Чон готов спасать маньяка ради своей выгоды, значит, одной ногой слился с характером Мунджэ.