«За окном кто-то плачет, кого-то зовут Торопливые чьи-то шаги,
дождь как шорох страниц Без тебя бессмыслен и весь мой труд Музыка и стихи,
шум дождя и пение птиц»
Всё снова по очередному адскому кругу. Алексей встаёт из-за стола, подходит к окну, достаёт из кармана пачку сигарет. С первого курса не курил, но почему-то всегда носил их с собой. Нервно чиркает зажигалкой, но та упорно не хочет давать огня. Злится. Но желание курить сейчас сильнее. Кирилл смотрит на эти манипуляции удивлённо и немного озадаченно. Во-первых, он не ожидал увидеть в руках этого положительного по всем параметрам юнца сигарету. А во-вторых, он ожидал криков, скандалов, чего угодно, но не этого. Не пустого холодного молчания. В звонкой тишине особенно громко раздаётся чиркающий звук злосчастной зажигалки. Это бесит. Лучше бы он кричал сейчас, пытался выкинуть Гречкина из кабинета, громко выражал все свои эмоции, чем вот эта гнетущая тишина, разбавленная противным монотонным звуком. Кирилл терпит ещё несколько секунд, после чего не выдерживает, подлетает к окну и одним резким движением выхватывает зажигалку из рук Лёши. — Что ты её мучаешь? Она же пустая совершенно, — голос звучит деланно спокойно. Парень шарит по карманам и, словно фокусник, откуда-то из-за пазухи достаёт рабочую зажигалку. Молча протягивает Лёшке. Тот смотрит, но не берёт. Кирилл фыркает, открывает и аккуратно поджигает сигарету. Лёша кивает, что при большом желании вполне можно принять за благодарность. Кирилл осторожно садится на подоконник напротив Макарова, стараясь не смотреть в его сторону. С чего начать своё объяснение, он понятия не имеет. — Твоя идея? — спокойно спрашивает Макаров. — Моя, — Гречкин медленно разглядывает содержимое открытого шкафа, стоящего в углу кабинета. Он сейчас готов смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться взглядом с этими глазами. Кстати, какого они там цвета? Серые? Зелёные? А впрочем, какая разница… Лишь бы не видеть это море боли. Но Макаров снова лишь спокойно кивает, не выражая почти никаких эмоций. — Она мне снилась. Сестра твоя… — Кирилл сглатывает ком в горле, — После того, как очнулся, приходить в себя начал, она мне каждую ночь снилась. Я ждал, что она меня проклинать будет, винить, что плакать во сне начнёт. Но она только смотрела, без злобы, но грустно так, что иногда думалось, лучше бы злилась, кричала… Монолог прерывает резкий стук в дверь. — Войдите! — Алексей, насколько есть силы, громко произносит и, поспешно выкидывая сигарету в окно, занимает своё место за столом, про себя благодаря Вселенную за то, что постучали именно сейчас. Слушать о сестре, тем более из уст Кирилла, было выше его сил. Дверь приоткрывается, на пороге, как и час назад, появляется Алиса Андреевна. — Алексей Павлович, Прокопенко требует вас к себе. Это по поводу пропавшей девочки. — Я тоже иду, — Гречкин, спрыгнув с подоконника, моментально оказывается у двери. Алексею ничего не остаётся, как отправится следом. Кабинет начальника встречает неожиданно большим количеством людей. Алексей с абсолютным недоумением на лице оглядывает сидящего за столом Грома (А вот предупредить, что приедет, никак нельзя было?) и стоящего рядом Хазина. Лицо последнего выражает вселенскую усталость и такое же по масштабам нежелание здесь находиться. Игорь, встречаясь взглядом с Макаровым, немного отвлекается от монотонной речи Прокопенко, встаёт и, тепло улыбаясь, как может только он, протягивает Лёше руку. Кирилл, который бесшумно зашёл в кабинет следом за Алексеем, старается ничем не выдать своего присутствия. Грома он помнит хорошо, несмотря на то, что с момента их последней встречи прошло уже несколько лет. Эти воспоминания не из приятных. После обмена парой тихих фраз, Игорь переводит взгляд за спину Макарова. Кирилл понимает, что остаться незамеченным не получится. От этого в момент охолодевшего взгляда резко становится неуютно. Кирилл инстинктивно передёргивает лопатками, замечая, что на него смотрит не только Гром, но и все остальные. К слову, из присутствующих Гречкину незнаком только вот тот худощавый парень в светлом пальто, с очень острыми скулами и весьма флегматичным выражением лица. Затянувшуюся неловкую паузу нарушает громкий голос Прокопенко: — Алексей, проходи. Как видишь, ребята из Москвы приехали. Помочь предложили. Я думаю, это сейчас очень кстати. Нам сейчас помощь хороших оперов позарез нужна. А в нашем отделе, что уж греха таить, таких очень мало. — А я что? Я разве против? — Макаров пожимает плечами, подходя ближе к начальскому столу и указывая Гречкину на свободный стул. Разговор будет долгим. Смысла нет возле стенки жаться да ноги топтать. — С материалами дела ознакомился уже? — Частично. В полном объёме пока что не успел. — Ничего, сейчас заполним пробелы. К тому же, ребята тоже не особо знакомы с деталями. И что не менее важно, перед нами непосредственно участник данного дела, так что если чего, дополните то, что мы могли упустить, — Фёдор Иванович торопливо кивает в сторону Кирилла, тот молча кивает в ответ. — Итак, что мы имеем: Елизавета Панфилова, дочь Кирилла Панфилова, три года и два с небольшим месяца от рождения. Пропала седьмого мая в районе трёх часов дня. Очевидцы утверждают, что видели, как девочку забрал из детского сада мужчина лет тридцати, и, посадив в машину чёрного цвета, предположительно фольксваген, увёз в неизвестном направлении. Так же очевидцы и работники детского сада утверждают, что девочка ушла сама, по доброй воле, следовательно, могла знать похитителя, — Прокопенко замолкает и многозначительно смотрит на Гречкина-Панфилова. – Я Вам уже всё рассказал. Тогда я задержался на работе. У меня своя нотариальная контора, иногда приходится разгребать завалы накопившейся работы, в тот день её было слишком много, и я опоздал примерно на полчаса. Когда приехал, Лизы уже не было. Мне сказали, что человек, который представился моим именем, забрал Лизу ещё час назад. Я тогда не поверил, думал, меня решили проучить, чтобы больше не опаздывал и не задерживал других. Но уже через несколько минут, когда все воспитательницы были на панике и собирались вызывать полицию, я понял, что это правда. — А никого не смутило, что Лизу спокойно отпустили с незнакомым человеком? Неужели воспитательницы не знали, как ты… Вы выглядите? – В глазах Игоря читается откровенное недоумение. — В тот день на работу вышла новенькая, не всех ещё помнила в лицо. К тому же похититель, как позже выяснилось, был в солнцезащитных очках. Девушка решила, что раз ребёнок сам взял за руку мужчину и позволил себя увести, значит подвоха быть не может. — Больницы? Морги обзванивали? Есть информация? — Лёша пытается сложить информацию в один пазл, монотонно меряя шагами кабинет начальника. — Мы с ними на постоянной связи. Если бы была какая-то информация, они бы уже сообщили, — разводит руками Прокопенко. — Она легко доверяла людям? Могла вот так запросто уйти с незнакомцем? — впервые за всё время подаёт голос Хазин. Кирилл отрицательно машет головой: — Нет. У Лизы с доверием всегда были проблемы. Она без матери росла. Я, конечно, пытался как мог восполнить этот пробел, но, сами понимаете, папа не мама. Это практически невозможно. Она всегда была замкнута, с другими детьми общалась мало. Я её даже к детскому психологу водил. Немного помогло, смог в детский сад определить. Она стала спокойнее к людям относиться. Но до такой степени, чтобы с посторонним куда-то уйти, такого точно не могло быть. «Без матери? История начинает быть интересной. Нужно будет узнать об этом больше» — думает про себя Макаров, а вслух говорит: — Значит, это был кто-то знакомый. Есть варианты, кто бы это мог быть? — Нет. В этом городе у меня знакомых… — Кирилл осекается, — Немного. А близких там родственников, друзей, и вовсе нет. Коллеги по работе, но с ними моя дочь почти не контактировала. Многих из них даже не видела никогда. – Значит так, — говорит Прокопенко, обращая всё внимание на себя, — Игорь и Петя. На вас запись с камер видеонаблюдения из детского сада. Её уже наши оперативники вдоль и поперёк изучили, но у вас двоих глаз наметан, как ни у кого другого. Авось, чего интересного найдёте там, где другие упустили. Вниз спуститесь, Алиса вам все материалы выдаст. Игорь кивает, оглядываясь на Петю. Хазин выглядит крайне задумчивым. — Ну а ты, Лёш, сгоняй в этот самый детский сад. Разузнай всё. С воспитательницами побеседуй, только так, без официоза. Может, они тебе новую какую информацию предоставят. Ты у нас с дамами всегда общий язык чрезвычайно быстро находишь. Думаю, сейчас нам это может пригодиться. Макаров слышит, как на последнюю фразу, отпущенную Фёдором Ивановичем, Гречкин недовольно фыркает, но решает не заострять на этом внимание. Как решает больше не зацикливаться на том, что пропавшую зовут Лиза, и что это не случайность. Сейчас важно её найти. А уже потом можно будет высказать Гречкину всё, что он думает по этому поводу, навсегда выдворяя его из своей жизни. Это всё потом, а сейчас нужно действовать.