Строить Томми глазки то-о-оже, Что слепому корчить ро-о-ожи!
*** На протяжении недели Мистер Монти посылал к Хэпзибе сов с просьбами не быть «такой однолюбкой» и припоминал, сколько галлеонов он ей выручил, продав однажды самый потрепанный из фартуков Хельги Хаффлпафф. В конце концов по истечении недели Хэпзиба снизошла до ответа:«Пеймон, душка! Ты не поверишь, что случилось. Изумрудные запонки моего деда Арчибальда были УКРАДЕНЫ! Украдены нечистым на руку эльфом, который подменял Похлёбу, пока она болела. Мракоборцы не верят, мол, эльфы на такое не способны, мол, для них это равно самоубийству. Но эльф-то исчез! Ох, если бы ты нашёл мне мои запонки... Пусть Мелинда придёт ко мне! Тогда и поговорим!»
Напрасно Мелисса упиралась, когда мистер Монти поручил ей взяться за дело. — Такого рода расследования не по моей части, сэр. Я же не из сектора борьбы с неправомерным использованием магии и не частный детектив. И вообще — я не Мелинда! — Разыскивать эльфов и запонки вы не будете, мисс Ридли, — поспешил заверить её старый чародей. — Однажды она сама найдет их где-нибудь в своей захламленной квартире, а там на поиски годы могут уйти. На худой конец создадите ей новые запонки, точную копию! Столь здравая мысль странным образом убедила Мелиссу. Она и вправду умела создавать нечто из практически ничего. Её трансфигурация была отточена на совесть, и каждый созданный ею магический предмет носил её почерк. *** Мелиссу впустила тощая как щепка эльфийка, и звали её Похлёба. — Госпожа скоро примет вас, мисс, — поклонилась эльфийка. — Мистер Реддл, видите ли, задержался, — проговаривая это, Похлёба странно вытянулась в лице, словно в попытке сдержать какую-то неугодную господам гримасу. Она провела Мелиссу в столовую слева. — Присаживайтесь, мисс, а я принесу вам чай. Мелисса села на диван и посмотрела в сторону двери, ведущей в комнату, где Хэпзиба принимала её в прошлый раз. Оттуда доносились голоса. Дверь как назло была приоткрыта. Молодая колдунья пристально смотрела на дверь, покусывая губу. В тот миг больше всего на свете она боялась, что растеряла всю свою храбрость. Но всё-таки она подошла и краем глаза заглянула в небольшой просвет двери. Увидела уже знакомую ей упитанную даму в рыжем парике и блестящем розовом одеянии, поскольку других цветов в одежде она не признавала. А рядом с ней был... Да, Мелисса узнала его. Высокий, бледный и хорошо сложенный. Скромный черный костюм — воплощение чопорности и послушания. Реддл смахивал на маггловского клерка, но холодные голубые глаза делали его похожим на наёмного убийцу. И что с того, что щёки были впалые, если волосы были завиты и уложены по последней моде?.. Том Реддл присел рядом с мисс Смит на ручку кресла. Удивительно, как он вooбще там умecтился. — Ты уж прости меня, Томми, — лицо Хэпзибы Смит расплылось в томной улыбке, — но я рада, что ты не женат. У женатых людей обычно такой хмурый вид. А ты всегда такой вежливый и чуткий. Я восхищаюсь твоей... аурой. — Хэпзиба придвинулась к нему поближе, громко скрипнув корсетом. В её глазах горела решимость. Реддл с совершенно естественным видом положил руку ей на плечо и сказал: — Я вас прощаю, мисс Хэпзиба. На кофейном столике перед ними стояли блюдца с пирожными и чашки какао. Они съели по одному, после чего Том, взяв пухлые ладошки Хэпзибы в свои руки, склонился над ними и коснулся их губами. Хэпзиба заулыбалась и, кокетливо прижимаясь к нему полной грудью, гладила его по руке. Она слегка вздыхала, сожалея о тех днях, когда цвет её лица обеспечивался cиянием её молодocти, и когда ей не было необxoдимости беспокоиться о тройном подбородке. Очарованная молодым Томом, Хэпзиба не замечала, что пока он пил какао, его кадык не шевелился, как это обычно бывает у людей. Его кадык хищно выпирал и был неподвижен. «Матерь божья! Неужели он спит с ней за еду?» — безумная мысль посетила Мелиссу, и она вздрогнула, как если бы мысль могла пугать не хуже боггарта. *** Приди Мелисса на полчаса раньше, она бы застала иную сцену. Её изумлению не было бы предела при виде Тома Реддла, расхаживающего по периметру Хэпзибовой гостиной, насвистывающего мотив «Медовых полян». Эту мелодию он то напевал, то насвистывал, чтобы расположить к себе оплывшую старуху. Нормальные же юноши всегда что-то насвистывают. Разве не грешно упускать возможность доказать свою нормальность? Обольщение Хэпзибы утомляло Тома. Он, надо сказать, изряднo тяготился подобным занятиeм. Аж с души воротило. Другое дело — пытки, вот по ним он истосковался. Обычно Том молча и с улыбкой наблюдал за страданиями своих жертв, изредка лениво шипя на заходящегося в поросячьем визге несчастного. Магглы в его глазах всегда были отмороженными нелюдями, но к чистокровным волшебникам Том испытывал ненависть высшего порядка. Зависть и обида владели им, но целеустремлённость и талант лицедейства способствовали укрощению его злобы, дабы он мог бесстрастно обрабатывать умы богатых чистокровок. Изначально он подчинял их себе, чтобы частица их положения перепадала ему, как их ближайшему фавориту. Но когда это стало происходить, он осознал, что не к этому стремился. Люди всегда были лишь средством. Он ненавидел их ненавистью вне времён и измерений, вне благ и милостей. Они умрут в своих мягких постелях, как ничтожества, говорил себе Том, а я стану великим. Он лелеял в душе грандиозные планы и терзался сознанием того, сколько всего ему предстоит достичь для их осуществления. Ещё более укрепившись в своём намерении практиковаться в магии за рубежом, он решил накопить достаточно средств для того, чтобы иметь под рукой всё необходимое, когда придёт время уезжать. А тем временем он, как всякая рептилия, отлично справлялся с пойкилотермией, приспосабливая температуру своего тела к температуре внешней среды. Сбрасывать шкуру легко, а повадки всегда остаются с тобой. Том с упоением ждал того часа, когда сможет сбросить с себя шкуру человека. *** Мелисса вернулась на диван буквально за секунды до возвращения Похлёбы. Она не знала, смеяться ей или возмущаться, потому что увиденное изрядно потревожило её разум. Первая реакция взяла верх, и когда Том Реддл и Хэпзиба Смит вышли из комнаты, Мелисса встретила их с застывшей на лице улыбкой. Реддл оглядел Мелиссу с головы до ног, и его жёсткий взгляд сфокусировался на ней ровно настолько, чтобы она успела почувствовать исконно слизеринскую угрозу. Гамма эмоций на его лице промелькнула так быстро, что Мэл едва успела распознать их: удивление, раздражение, цинизм, высокомерие. Кульминацией этих эмоций стали вспыхнувшие красные угли в его зрачках. Карие глаза Мелиссы смотрели прямо на эти угли, что по мнению Реддла, уже считалось нападением. Он выгнул тёмную бровь и внезапно оттолкнулся от двери, став прямо как башня, и была в этой позе тень броска змеи. Кто знает, чем бы это закончилось, не будь там мисс Смит. — Том, дорогой, познакомься, это Мелинда, помощница мистера Монти. — Мелисса, мэм. Меня зовут Мелисса Ридли. — Ах, да! Извини, деточка! — раздосадовано воскликнула Хэпзиба. — Мисс Ридли, мистер Реддл, будьте знакомы! Реддл моргнул два раза подряд, будто пикси пропищало ему ругательство прямо в ухо. К счастью или нет, Хэпзибе стали ещё лучше видны его великолепные ресницы. В целом её голос оказал благотворное воздействие на Тома Реддла, несвоевременно вышедшего из роли. Теперь его хищная физиономия вновь стала слепком непорочности и добродушия. Но всё это диссонировало с тем, что плескалось в его глазах. — Мисс Ридли, — кивнул он. Уголок его рта дёрнулся вверх, будто он еле сдержался, чтобы не скривиться. — Весьма польщен знакомством. — Мистер Реддл, — кивнула Мелисса в ответ, глядя на него сдержанно, но не сказать чтобы враждебно. Она протянула ему правую руку, и он обхватил её левой. Мелисса сразу обратила внимание на бледные длинные пальцы, которые сжали её собственные в зловещей манере. Железный лом было бы легче согнуть, чем разжать эти пальцы. — Мисс Ридли поможет мне отыскать запонки моего деда, — пролепетала Хэпзиба, обращаясь к Реддлу. — Помнишь, я показывала тебе их, Томми? Что значит не помнишь? — удивлённо вытаращилась она, когда тот прискорбно покачал головой. — Ну ладно. Впрочем, ты не был от них в восторге. Ничего удивительного, что они тебе не запомнились. Так вот, Пеймон заверил меня, что только мисс Ридли под силу их найти. Какая-то мысль мелькнула в холодных глазах. Тихий голос произнес: — Ах вот как?.. В таком случае, дорогая мисс Хэпзиба, — с ехидцей усмехнулся Том, — вам не о чем больше беспокоиться. Если за дело берётся такой мастер, — он медленно перевел взор на Мелиссу, — скоро ваши запонки будут там, где им положено. Тщетно она пыталась прочесть что-либо на его лице. От неё не ускользнул его язвительный тон, но она была озадачена его необоснованностью. И вот в Мелиссе вскипело раздражение. Окинув Реддла холодным взглядом, она изрекла: — Я обязательно найду запонки вашего деда Арчибальда, мэм. И верну их туда, где им место. Брови Тома поползли вверх. — Ох, Мелисса, сам Мерлин послал тебя ко мне! — воскликнула Хэпзиба и шагнула к девушке, колыхнув тяжёлой грудью. — Извини за резкий тон во время твоего прошлого визита. Я буду с тобой откровенна: я сперва подумала, что Том поможет мне отыскать запонки, но мистер Бэрк столько всего ему поручает, и Томми выбивается из сил, и у него совершенно нет свободного времени! — Словно в подтверждение своих слов Хэпзиба ущипнула Реддла за впалую щеку, на что тот улыбнулся. — Для вас я всегда найду время, мисс Хэпзиба, — кротко произнёс он, наклонившись к ней. — Томми, милый! — Хэпзиба негодующе встряхнула розовыми оборками. — Ты же понимаешь, что тебе не стоит так утруждать себя! «А Мелинду утруждать, значит, можно». Мелисса быстро допила свой чай, чтобы никто не увидел её кислого выражения. А когда подняла глаза, то напоролась на полыхающий багрецом прищур. Правильные черты Реддлового лица снова исказились чем-то злокозненным. Что-то явно пошло не так. Они находились в одной комнате каких-то десять минут, но у Мелиссы было чувство, что она нажила себе врага на всю жизнь. Безупречно аккуратный, бесстрастный как изваяние, Том Реддл внутри был страшно напряжен, но ни Мелисса, ни мисс Смит не догадывались насколько. Это как если бы тело громадной змеи свернулось в тугую спираль и выжидало момента, чтобы распрямиться во всю длину. Кролик, угодивший в силки, не понимает, что происходит, и не ведает, что будет дальше. Что бы ни было, оно произойдёт. Но кролик никогда не знает. — Проводите меня к выходу, мисс Хэпзиба? — произнёс Том, сверля Мелиссу холодным взглядом. Его глаза парализовали её попытку отвести взгляд. — О, Томми, конечно… — мисс Смит глубоко вздохнула и погладила рукав его пиджака. Они двинулись в сторону двери. Присев на диван, Мелисса пару раз глубоко вздохнула и замерла при мысли о том, что ей страшно оборачиваться. Она просто чувствовала, что если ещё раз посмотрит ему в глаза, то враждебная воля, гнездящаяся в его взгляде, каким-то образом навредит ей. Мелисса чувствовала тот липкий страх, который, зародившись в мозгу спящего, холодной волной распространяется по его телу и заставляет проснуться в испуге. На мгновение она даже забыла, зачем пришла в дом Хэпзибы Смит. Но вскоре, бегло осмотревшись, Мелисса заметила, что на стенах было больше дюжины картин с какими-то мальчуганами, облаченными в тугиe белыe peйтузы и камзолы. И у всех были запонки. Изумрудные запонки. «Черт».