***
— Джин, что это такое? — Чимин очень агрессивно тыкал пальцем в экран своего смартфона, явно нетерпеливо ожидая объяснений от своего друга, который облокотился на стол, сжимая в руках бокал с виски, успев добавить в него еще один кубик льда. — Не что, а кто. Это Чонгук. Журналист тире оператор, который теперь пытается втереться ко мне в доверие, чтобы выведать у меня всеее мои тайны. Очень хороший парень. — Отлично. А что ты себе позволяешь с этим хорошим парнем? То, что ты, поджав хвост, сбежал из вашей с мистером Кимом квартиры, еще не значит, что ваш брак аннулирован. — Я просто придержал его за талию. А потом он меня. И насчет брака… Собираюсь его расторгнуть. И мне все равно на контракт, популярность и общественное мнение — я не собираюсь с ним жить. И точка. Нет, не точка. Восклицательный знак. — По тому, что он не моет посуду? Или по тому, что он на данный момент успешнее и востребованнее тебя? — Чимин плеснул в свой почти опустевший стакан еще немного виски, который самым красивым и даже волшебным образом столкнулся с двумя кубиками льда. — Ты меня провоцируешь. Но я не буду теперь бежать к нему, чтобы доказать тебе обратное. — Черт бы тебя побрал, Ким чертов Сокджин! Нельзя быть немного тупее? — Чимин забавно нахмурился, и Джин звонко рассмеялся. — За мой очередной рекламный контракт. — Он поднял вверх стакан, который тут же встретился со стаканом Чимина. — Samsung доволен, я доволен, Малькольм Рид счастлив. ЗА меня и за Samsung. Несколько минут на просторной кухне, которая теперь освещалась лишь идущей по краю кухонных фасадов неоновой подсветкой, воцарилось молчание. Умиротворенное. — Джин, ты можешь еще посидеть здесь, но потом тебе придется вернуться к Тэхену. Я понимаю, что ты устал от сожительства с незнакомым человеком, но… Ты не можешь позволить себе без веских оснований нарушить контрактные обязательства. А в твоих контрактных обязательствах, точнее, в ваших, прописано, что вы должны жить на одной территории. Я поговорил с Хоби, и он, зная Тэхена как никто другой, согласился с тем, что ты можешь себе позволить перевести дух. — Хоби стоило сказать об этом раньше, Чим. Я слишком привык к тому, что меня и мое личное пространство уважают, а так же не ущемляют права на здоровый сон и тихий отдых. Черт с ним с личным пространством, но то, что он посреди ночи может начать говорить по телефону или слушать музыку… Это ни в какие ворота не лезет. И он хочет, чтобы я интересовался им. Я не могу интересоваться человеком, который ни во что меня не ставит. Он думает, что все мои требования — это лишь ненужные условия, которые я выдвигают со скуки, но ты знаешь, как это важно для меня. Вообще, это важно для любого здравомыслящего человека, и вопрос здесь не в помытых чашках, а в том, что твое мнение и твои права уважают и с ними считаются. При том, что я не прошу чего-то экстраординарного. — Джин, он просто не так умудрен жизненным опытом, как ты, и возможно еще не успел на своей шкуре уяснить очевидные для тебя вещи. — Не надо мне говорить о том, что он слишком молод и прочее. Он капризный ребенок, и я имею право держать его на расстоянии от себя. Мне… — Неприятно его общество? Джин задумался. — Здесь вопрос не в «приятно-неприятно», а в «комфортно-не комфортно». Мне не комфортно рядом с ним. — И ты не собираешься идти на уступки, да? — Я должен идти на уступки? Потому что я больше заинтересован в нем, чем он во мне? — Джин опустил взгляд на дно стакана. — Наверное, и в этом проблема тоже. Не могу сказать, что я завидую тому, что он теперь снимается. Точнее, я не могу винить кого-то за то, что он востребованнее меня. С этим можно мириться, если тебя устраивает все остальное, но меня ничего не устраивает. — Что должно произойти, чтобы ты согласился вернуться? И я должен тебя предупредить, что ты не один здесь царь и бог, и со стороны Тэхена тоже могут быть условия, на которые он имеет больше прав, чем ты. Потому что сбежал и первым нарушил контракт именно ты. — Я хочу, чтобы он уважал меня, мою жизнь в этой квартире и мои слова. Вот и все. Это просто, но, вместе с тем, дохуя сложно, как оказалось. Больше меня ничего не интересует. Ты знаешь, что если сделать шаг мне навстречу, я легко сделаю полтора. И это правило работает и в обратном направлении. Чимин в задумчивости потягивал виски, который, как всегда, не торопился возыметь на него охмеляющий эффект, и он до сих пор находился в трезвом уме и твердой памяти. Наконец, он вздохнул. — Я так понимаю, что в Дом Кино ты не пойдешь с ним, правильно? — Правильно. — А со мной пойдешь? — Чимин говорил серьезно, также серьезно выглядел, но Джин не мог сдержать улыбку, смотря на то, какими сосредоточенно надутыми были его по-детски пухлые губы. — А с тобой пойду. И даже куплю тебе подходящий смокинг, в счет премии. В конце концов, день Кино бывает раз в году. — Господи, как же приятно иметь с тобой дело… — Чимин самодовольно улыбнулся. — Значит, завтра едем выбирать смокинги. Чтобы потом налаживать рабочие связи. Кто знает, может однажды я подамся в актерские агенты...***
— Ты приехал удостовериться, что меня никто не обижает? — Тэхен, который только-только успел выйти из кадра, для начала попав в руки гримера, в то время как в его руках сразу оказался стакан с ароматной и бодрящей матчей на кокосовом молоке, смотрел на своего менеджера без тени усталости. Как-то прямо и как будто непримиримо. И у Хосока невольно появилось ощущение, что он успел в чем-то провиниться. — Я… Хочу предложить тебе прогуляться. Сказано это было достаточно многозначительно, и Тэхен, дождавшись, пока девушка-гример сделает все нужные приготовления, понятные только ей, и благодарно улыбнувшись, чем вызвал на ее щеках смущенный румянец, поднялся. — У меня двадцать минут. И очень скоро они уже расположились на скамейке под каким-то несчастным, растущим как будто прямо из асфальта (что разумеется, было обманом зрения) деревом, которое немного освежало то огромное пространство, что занимала киностудия. — О чем ты хочешь поговорить? — Тэхен покрепче схватился за свой картонный стакан, успев его наполовину осушить. — Что происходит? — Ну, у меня сейчас съемка. На данный момент меняют декорации, и… — Между тобой и Джином. — Хосок достал из кармана ладно скроенного стильного голубого пиджака свой смартфон, предусмотрительно до этого сделав необходимые скриншоты. — Не надо мне ничего показывать. Я уже насмотрелся. — Тэхен как будто расслабленно откинулся на кованую спинку, при этом явно ожесточенно сжавшись внутри. — Каждый уже успел подойти ко мне с этим вопросом. Тэхен, у тебя все в порядке? Тэ, если тебе нужен совет, я готов тебе помочь, все-таки у меня за плечами десять лет счастливого брака… Тэхен, он козлина, и тебе стоит разобраться с этим как можно скорее. Угадай, что из этого я выбрал? — Там нет ничего такого, с чем нужно было бы разбираться радикально. Просто… — Просто я ему после месяца совместного проживания никто. Вот с этим нужно разобраться. А то, что он вовсю вертит своим пушистым кобелиным хвостом… — Тэхен сделал глубокий вдох, вовремя остановив стремящиеся раздавить картонный стакан длинные пальцы. — Меня не касается. — Тэ, это было сказано на эмоциях, ты же прекрасно это понимаешь. — Хосок примирительно улыбнулся, но на этот раз его фирменная улыбка не сработала. — На эмоциях? У него нет эмоций. Он эмоции может только играть. Хотя нет, это я недостаточно хорош, чтобы вызывать у него хоть какие-то эмоции. И знаешь, что я думаю на этот счет? — Что ты думаешь на этот счет, Тэ? — Чон Хосок уже приготовился к чему-то, что его явно не обрадует. — Что пора подавать на развод и становиться свободной птицей. Свободной от всяких высокомерных, напыщенных мудаков, которые только и умеют, что читать нотации. Он мне не муж, Хоби, а мамочка, причем та, которая спит и видит сдать меня в приют. — Уверен, ты преувеличиваешь, Ким Тэхен. — Хосок не верил в то, что все было так плохо, плюс к тому, до сих пор не мог понять, откуда в Тэхене было столько эмоций по этому поводу. — Почему ты так эмоционально реагируешь? Между вами контракт, и обязательства по контракту контролируются и проблемы с их несоблюдением легко решаются. — Между нами бездна непонимания. И Чонгук, который, несмотря на то, что жертва, успеет порадоваться жизни. В отличие от меня. — Чего? — На этот раз Хосок очень искренне недоумевал, и Тэхен понял, что сболтнул лишнего, но его теперь это несильно волновало. — Парень, которого он тискал — Чонгук. Оператор на пятом канале и по совместительству и догадкам Джина, журналист, который хочет втереться к… — Тэхен запнулся, раздраженно поджав губы, агрессивно опустив уголки рта. — К нему в доверие. Но у него всё под контролем. Чон Хосок сразу подумал о том, что они обязательно потом обсудят это с Чимином. А пока… — В субботу — день Кино, и тебе нужен вечерний смокинг. Не забыл? — Не забыл. Нам сегодня уже раздали приглашения. Избранным из числа тех, у кого на данный момент заключен контракт со студией.— Тэхен, который успел в пару глотков совершенно осушить несчастный стакан, точным броском направил его в урну. — Отлично. И… — Хосок отчаянно подбирал слова, чтобы случайно не навлечь на себя праведный гнев. — Я так понимаю, ты отказываешься идти с Джином. — Он меня не приглашал. — Тэхен зло ухмыльнулся. — Но ты ведь понимаешь, что вам придется там поговорить и… — Изображать счастливых молодоженов? — Тэхен как будто удивленно округлил глаза, а затем на его лице появилось неподдельное отвращение. — Блевать мне охота от этого. — Ну, хотя бы, вежливых людей, не собирающихся ничего выяснять на повышенных тонах в приличном обществе. Хотя я до сих пор не могу понять, откуда между вами столько… — Я сегодня пойду с Бэкхеном в клуб. Он замаялся в кадре, и я, как хороший друг, должен его расслабить. — Тэхен, быстро посмотрев на часы, поднялся. — Нет, ты не пойдешь в клуб. Пойдешь расслаблять своего Бэкхена в другое место. — Хосок встал со скамейки, быстро одернув брюки. — Ты не можешь мне запретить. — Нет, Ким Тэхен. Я могу тебе запретить! — Хосок угрожающе поставил перед носом молодого и озлобленно невозмутимого актера свой длинный указательный палец. — Никаких клубов! — Я тоже хочу развеяться. — Он безобидно улыбнулся, но эта улыбка слишком быстро сошла с его лица, чтоб Хосок мог поверить в то, что он действительно собирался просто поплясать. — Я развею твой прах по ветру, если ты пойдешь в клуб, ты меня понял? — Указательный палец теперь покачивался в воздухе еще более угрожающе, чем до этого. — Четвертую тебя, запихаю в крошечную коробочку и подожгу. Хотя, поджигать не нужно, потому что у тебя и так… чердак полыхает. — Пердак. — Тебе виднее. — Я пойду в клуб и точка. — Я убью тебя, если на утро хоть где-то в сети всплывет твое имя. — Всплывет, Хоби. — Тэхен ободряюще похлопал своего менеджера по плечу. — Сможешь назначить себе премию за моральный ущерб. — Ты ревнуешь, правда? Ты ревнуешь и будешь пытаться вызвать у Джина ответное чувство ревности. И чтобы наверняка быть уверенным в успехе, сделаешь что-то, о чем будешь жалеть. Тэхен задумался, а затем хитро улыбнулся. — Я просто. Хочу. Потанцевать.***
Джин стоял напротив зеркала, но глядя в отражение, кажется, пытался разглядеть не возможные недостатки своего вечернего облачения, а заглянуть к себе в душу. Он испытывал двоякие чувства. С одной стороны, он понимал, что ему должно быть всё равно. Ким Тэхен не его собственность, не его парень, не его… никто, чтобы он мог испытывать какие-то негативные эмоции по поводу его досуга. И даже если учесть, что они были фиктивными супругами, по крайней мере, пока оставались ими, но все могло поменяться, то, что он увидел в сети не могло быть реальным поводом для скандала. И вот тут наружу вылезала другая сторона, которая проявилась только тогда, когда со сцены исчезли претензии по поводу чашек и полотенец. Ему хотелось скандалить. Ему хотелось прямо посмотреть Тэхену в глаза и, не стесняясь, спокойно и вразумительно спросить «Какого хуя, мистер Ким?». Грубо, но он бы сказал это вежливым тоном, внутри себя медленно и мучительно расчленяя ничего не подозревающего актера. То, что он умел прятать от других свои эмоции поглубже совершенно не значило то, что он ничего не испытывал. — О боже! Ким Сокджин, выходи за меня! — Чимин, который до этого вел какие-то рабочие беседы на кухне Джина, появился рядом с ним в отражении слишком внезапно, не дав возможности Джину попытаться договориться со своей расщепившейся натурой. — Ты выглядишь так, как будто собираешься получать второй Оскар, но уже за главную мужскую роль. Теперь Джин смотрел на свое отражение без стремления узнать скрытые мотивы своих же мыслей и поступков. Он спокойно поправил манжеты черной шелковой сорочки, которые, наряду с черными ониксовыми запонками, выглядывали из рукавов белого, оформленного черными шелковыми лацканами смокинга, слишком эффектно подчеркивающего широкие плечи. А потом он застегнул белые пуговицы, и смокинг стал слишком эффектно подчеркивать еще и его талию. Он выглядел хорошо. Заутюженные черные брюки тоже выглядели хорошо на бедрах, упрямыми стрелами спускаясь к черным лакированным туфлям. — Мне кажется, белый цвет не очень хорошо гармонирует с моими волосами. — Джин, который на самом деле теперь сомневался в успехе этой комбинации, аккуратно провел по волосам пальцами, тщательнее раскладывая их по периметру своего как обычно нечеловечески красивого лица. — Мне кажется, что ты охуел так нагло нарываться на комплимент, при том, что выглядишь просто… — Чимин подбирал слова, затем отвернувшись от отражения Джина. — Где галстук? — Вот. — Он потянулся к стоящему неподалеку стулу, аккуратно сняв с него тонкий шелковый отрез ткани. — Решил, что так будет лучше. — Лучше уже не будет. — Чимин аккуратно взял галстук в руки и начал так же аккуратно оформлять на длинной шее Джина красивый классический узел. — Юнги стоило бы научить тебя завязывать галстуки. — Он специально не делал этого, чтобы я не мог справляться без него. — Джин ностальгически улыбнулся, затем внимательно оглядев Чимина. — Слушай, я ведь никогда тебя до этого не видел ни в чем вечернем. — И как тебе? — Чимин пытался сдержать улыбку. Черный, очень классический и потому уже эффектный смокинг (который все же был чуть больше притален, чем это было принято), с матовыми черными лацканами, белой хлопковой сорочкой и черной шелковой бабочкой. И прямые черные брюки, которые… — Твой накаченный круглый зад в этих брюках наверняка станет звездой вечеринки. — Джин широко улыбнулся, а заметив на себе прямой вопросительный взгляд, тут же смягчился. — Потрясающе выглядишь. — Спасибо. Я, пожалуй, сочту это за комплимент. А теперь… — Чимин быстро проверил на славу удавшийся ему узел. — Можем вызывать такси.***
— Пятнадцать минут экранного времени — это, мне кажется, рекорд. Насколько я успел узнать, на одну картину обычно отводят максимум десять. — Чимин, который не спешил подниматься с кресла, установленного прямо на зеленой траве посреди открытого амфитеатра, напротив киноэкрана, повернулся к Джину. — Ты что, засекал? — Он улыбнулся и, воспользовавшись тем, что теперь по периметру зажглись фонари, вновь огляделся, на этот раз более внимательно, то и дело натыкаясь на обращающиеся к нему улыбки и кивки. — У меня часы биологические. Но вообще, да. И если ты ищешь Ким Тэхена, то он сидит в первом ряду, насколько я мог заметить, когда выходил в… Ну это неважно. — Теперь Чимин встал, аккуратно оправив свой безупречный костюм. — Да мне всё равно. Лишь бы не пришлось с ним встретиться. — Джин закатил глаза, успев ощутить укол любопытства — ему интересно было посмотреть, что для подобного мероприятия выбрал Тэхен, который, и Джин специально успел справиться об этом, уже был искушен сотрудничеством с популярными модными домами. — Знаешь, вообще это очень странно, что до этого счастливые супруги вот уже несколько дней не появляются нигде вместе, живут в разных домах, да плюс к тому, не желают встречаться на официальном мероприятии, куда оба приглашены. — В любой семье случаются ссоры. А наша медленно, но верно катится к разводу. — Джин пожал плечами, взяв Чимина под локоть и потащив в сторону небольшого фонтанчика, чтобы дать возможность обслуживающему персоналу оперативно и без помех подготовить зеленую поляну для фуршета. — Никакого развода. — Чимин, уже заметив, что Джин успел подготовить аргументы, своей маленькой ладошкой прикрыл ему рот. — Я не хочу ничего слышать. Никакого развода. Вы разведетесь только спустя полгода. Уже пять месяцев. Но прежде ты получишь предложение сняться в чем-нибудь феерическом. И… Пожалуй, мне стоит продолжить налаживать рабочие контакты. Мало ли, когда пригодится. — Да, здесь катастрофическая концентрация режиссеров и прославленных сценаристов на один квадратный метр. — Знакомые лица видел? — Чимину пришлось подождать минуту, прежде чем Джин, который до этого за руку был насильно отвлечен каким-то представительным седым мужчиной в очках, смог вновь вернуться к нему. — Это кто? — Председатель союза кинематографистов. И да, я видел знакомые лица и, наверное, мне стоит уделить им больше внимания. — Джин расстегнул пиджак, чуть-чуть ослабив начинающий душить его галстук. — Встретимся здесь же. — Если что — кричи. — Чимин кивнул, затем двинувшись куда-то в известном только ему направлении, в то время как Джин уже направился к человеку, который заметил его. — Очень рад встрече, дорогой. — Мужчина невысокого роста, средних лет и не среднего, прямо бросающегося в глаза профессионализма уверенно сделал шаг в направлении Джина, уже протягивая свою руку. — Как твои дела? Отдыхаешь от своего триумфа? — Добрый вечер, мистер Чен. — Джин тепло улыбнулся, так как действительно рад был видеть режиссера, который открыл ему дорогу на кинематографический Олимп. — Наш триумф, потому что без вашей помощи… Это не лесть — это констатация факта. Мистер Чен низко рассмеялся, по-отечески положив руку Джину на плечо. — Я бы еще с удовольствием поработал с тобой, однако пока у меня в перспективе нет серьезных проектов. После такой большой и эмоциональной работы всегда нужен небольшой перерыв, чтобы набраться сил и голода для новых кино свершений. Но ты меня в этом вопросе понимаешь. Мистер Чен хитро сощурился, пока Джин успел подумать о том, что его отпуск от работы был вынужденным и что он порядком успел от него устать. — Слушай, а почему ты один? Я вообще не большой поклонник светской хроники, но увидев твое имя… — Мистер Чен удивленно округлил глаза, как будто вдруг вспомнил что-то действительно важное. — Я думал, ты будешь с супругом. Первый большой выход в свет после объявления о браке. Это важное событие, хотя бы для самих молодоженов. Тем более, таких красивых и знаменитых. Я поинтересовался об этом мальчике у коллег, и хочу, чтобы ты ему передал, что не нужно засиживаться на телеэкране. Ему давно пора пробовать себя в кино. С его характером и фактурой он легко сможет занять свое место в индустрии, причем, очень благополучно. — Я... передам ему. — Джин напряженно улыбнулся, а это напряжение не ушло от пытливого взгляда опытного и прославленного режиссера, который долгое время в кадре руководил эмоциональным состоянием Джина, причем, весьма успешно. — Что-то случилось между вами? Понимаю, дело молодое. И неопытное в вопросах семейной жизни. — И вновь мистер Чен поспешил своей тяжелой, мягкой рукой на плече поднять Джину настроение. — Все образуется. Если есть любовь и способность, а точнее, талант находить компромисс. — Очень мудрые слова. — Джин сдержанно улыбнулся. — Возраст обязывает. — Мистер Чен самодовольно улыбнулся, а затем, увидев кого-то у Джина за спиной, отпустил его плечо. — Вынужден откланяться. Хорошо проведи время. «Хорошо проведи время» для Джина теперь значило случайно не наткнуться на своего фиктивного мужа, который, кажется, сам не искал с ним встречи. Джин до сих пор не мог узнать его в пестрой и роскошно одетой толпе, и это не могло не радовать. Потому что им не о чем было говорить, а изображать из себя любовь, несмотря на то, что он был очень профессиональный актер, не было ни сил, ни желания. Он с интересом наблюдал за тем, как по открытому пространству, ловко лавируя между гостями, теперь сновали официанты. Возможно, он уже может позволить себе отправиться домой. Подобные мероприятия никогда не находили должный отклик в его душе, и теперь он, с чувством выполненного долга, отправился на поиски Чимина, чтобы предупредить его о том, что отчаливает. И Чимин нашелся довольно быстро. Он увлеченно щебетал о чем-то с высоким мужчиной, который явно испытывал положительные эмоции от его общества, смотря на Чимина лишь с любопытством, без тени раздражения или скуки, то и дело что-то отвечая ему. И Джин решил, что немного подождет в стороне, чтобы не прерывать, возможно, очень важный со стратегической точки зрения разговор. Он остановился чуть поодаль, вежливо отказав подошедшему с закусками официанту, и улыбнулся, когда Чимин обратил на него внимание, мимикой лица дав понять, что скоро к нему присоединится. — А где Чонгук? — Джин мог не поворачиваться, но повернулся слишком стремительно. Темно-синий двубортный пиджак, с одной стороны расшитый черными и фиолетовыми шелковыми цветами (которые замечательно сочетались с в тон цветам разноцветными шелковым лацканам) был небрежно накинут на плечи, прикрывая тон-в-тон к пиджаку темно-синюю хлопковую сорочку, заправленную в прямые, такие же как пиджак темно-синие брюки с черными лампасами. Все это почти сапфировое великолепие очень разбавляла тонкая серебристая полоска на ткани, которая стала очевидна лишь тогда, когда Тэхен сделал еще шаг к нему навстречу. Никаких галстуков. Сорочка спокойно расстегнута у ворота, открывая вид на несколько серебряных цепочек, которые лишь подчеркивали мужественную шею. Джин поймал себя на мысли, что если бы этот костюм был надет как положено, он бы не выглядел так вызывающе стильно и не приковывал бы к себе взгляд. Хотя, здесь было весьма логичное объяснение — взгляд к себе приковывал Тэхен, который теперь, остановившись совсем близко от Джина, чуть запрокинул голову и смотрел на него как будто сверху вниз. И выражение скучающего отвращения на лице, которое, и тому был подтверждением прямой и достаточно надменный взгляд, почему-то грозило перерасти в открытое противостояние. — А твой партнер по танцам? Точнее, бесстыдным обжиманиям. — Джин заложил руки в карманы брюк, всем своим спокойным и невозмутимым видом показывая, что сегодня не тот день, когда он будет вестись на провокации. — Отвечать вопросом на вопрос невежливо, мистер Ким. — Тэхен смотрел на него прямо и совсем не моргал, и даже несмотря на то, что Джин вполне был в себе уверен, сердце внутри грудной клетки то и дело невзначай сбивалось со своего пусть и ускорившегося, но все же размеренного ритма. — Будешь учить меня манерам только тогда, когда сам научишься вести себя. — Джин сохранял завидное внешнее спокойствие, когда Тэхен подошел к нему почти вплотную. — Буду учить тебя манерам когда захочу. Потому что ты мой муж. Забыл? — Тэхен вздернул одну бровь, агрессивно улыбнувшись. И на этих словах Джин заметил, что люди, которые до этого были рассортированы равномерно по зеленому амфитеатру, стали как-то незаметно смещаться в их сторону. Гости и фотокорреспонденты. Кажется, это был час славы, но почему-то Джин не испытывал по этому поводу никакой радости. Скорее наоборот. Ему хотелось схватить Тэхена за руку и отвести куда-нибудь под деревцо, поговорить шепотом, пусть и раздраженным. — Только не нужно теперь играть на публику. — Джин говорил тихо и вкрадчиво, прекрасно зная, что Тэхен его отлично слышит. — Играть на публику? Серьезно, Джин? Мне кажется, это обычно твоя прерогатива. Играть на публику. — Тэхен злобно ухмыльнулся, и его голос звучал гораздо громче, чем голос Джина, который уже представлял к чему это все идет. — Улыбаться мне, нежно целовать, а потом наедине говорить, что я тебе никто. — Тэ, перестань. — Джин вновь из-под ресниц оглянулся по сторонам, и первый, кого он заметил — Чимин, который был очень встревожен и вот-вот готов был броситься их разнимать, но почему-то не решался. — Не перестану. Или ты хочешь сказать, что я вру? Скажи, я вру? — Его голос начал опасно повышаться, и Джин знал, что это до добра не доведет. И в нем теперь, помимо какого-то странного по эмоциональному окрасу раздражения, стало взывать к благоразумию чувство самосохранения. — Хотя, да. Я врун. Потому что наш брак изначально… Форс-мажор, который требовал решительных мер. Джин никогда не был мастером адекватно реагировать на вдруг случающиеся напасти, но теперь первая мысль оказалась очень правильной. Был один способ заткнуть Тэхена, который явно не был настроен на поиски компромисса. Он взял его рукой за затылок и с силой притянул к себе, немного болезненно соединив их губы, которые неприятно столкнулись с зубами. И всё замерло. Помимо закипающей в ушах крови, он мог услышать, как все, кто собрались вокруг них, затаили дыхание. Джин всё еще не решался размыкать их губы, боясь, что из них успеет пролиться что-то, за что потом им придется отвечать вместе. И Тэхен на удивление не сопротивлялся. А в момент, когда он провел по губам Джина языком, стало понятно, что… — Успокоился? — Джин отстранился, все еще не решаясь отпускать затылок Тэхена, который пытался справиться с сердцебиением, смотря ему прямо в глаза. В этом взгляде было так много чувств, что пытаясь распознать каждое из них, Джин на время потерял концентрацию и связь с внешним миром. А Тэхен, воспользовавшись моментом, схватил его за галстук прямо рядом с узлом и притянул к себе, для верности вторую руку сжав на его талии. И он не стал скромничать, выгадав момент и пустив между пухлых губ свой язык. Джин мог бы прервать это. Он бы мог отпихнуть его от себя, сжать зубы, но он этого не сделал, лишь двумя руками крепче схватившись за шею Тэхена, с силой сжав на тонкой коже пальцы, почти перекрыв доступ кислорода. Теперь он не даст ему возможности выбраться. Они сцепились языками, но не в словесной дуэли. Это было чувственное противостояние. Ожесточенное, непримиримое, с широко раскрытыми губами, лишь чтобы глубже прочувствовать проносящийся между ними ток. Никакой романтики, ни намека на нежность и ласку. Только какая-то неведомая, подстегиваемая инстинктом превосходства сила, которая не позволяла благоразумию вмешаться, временами помимо голодных языков сталкивая зубы. Так проявляется животная страсть, сорвавшаяся с поводка рассудка. Не хватало воздуха, голова начинала кружиться под напором этого агрессивного, пропитанного ядом и ревностью поцелуя, электризующего все нервные окончания разом. Невыносимо. Это было невыносимо, но в голове была только одна выжившая мысль — ещё. Еще немного, еще горячее, еще крепче, чтобы, наконец, показать, кто хозяин положения. Теперь две руки Тэхена оказались на талии, Джина уцепившись за пояс брюк, в неподдающемся контролю стремлении добраться до кожи. Чтобы ощутить огонь не только на языке, но и на кончиках пальцев. Между ними не осталось ни расстояния, ни здравого смысла, ни разногласий. В этот момент. Тэхен отдал инициативу, чтобы иметь возможность хоть мгновение насладиться этими эмоциями. Он никогда не видел Джина таким, а теперь мог таким его почувствовать. Лишенным манер и воспитания. Сдавшегося эмоциям, которые привык закапывать внутри и держать за семью замками. Он отдал инициативу, но не мог отдать превосходство. Джин резко отстранился, когда после очередного маневра, направляемого пальцами на затылке Тэхена, вместо языка почувствовал зубы, чувствительно сжавшиеся на его нижней губе. Поцелуй прервался, а наваждение осталось. И его наваждение теперь отчетливо можно было разглядеть в устремленном на него темном, затуманенном взгляде. — Держи язык за зубами. — Он без лишней нежности убрал со своих бедер руки и сделал шаг назад. — Иди помой чашки. — Тэхен держался, чтобы не выдать свое волнение так необходимым ему глубоким вдохом. Последнее, что видел Джин, направившись к выходу — неприлично открытый от удивления рот Чимина, который, кажется, потерял не только дар речи, но и способность соображать. Чёртов Ким Тэхен!***
— Куда мы приехали? — Джин вел машину, беспрекословно подчиняясь воле сидевшего рядом на пассажирском месте Чимина, который что-то быстро набирал на экране своего смартфона. — Мистер Рид тебе не сказал? Побоялся, что ты начнешь протестовать. — Боже, только не говори мне, что очередная реклама. — Джин закатил глаза, припарковавшись рядом с высоким и достаточно представительным на вид современным офисным зданием. — Я не настроен… — Я знаю, на что ты настроен. Дон Жуан, блять! Чего ты устроил позавчера в амфитеатре? Ты вообще читал, сколько об этом пишут в сети? Не читал?! — Чимин раздраженно отстегнул ремень безопасности, также раздраженно выскочив из машины, как пробка из шампанского. — Как же вы меня задолбали! Но зато теперь никто не сомневается, что у вас большая любовь. И, сука, никакого воспитания! Это официальное мероприятие, солидные люди и два агрессивно сосущихся неадеквата! — Я… не знаю, что на меня нашло. Давай закроем эту тему, мне самому стыдно. — Ничего, это скоро пройдет. — Чимин открыл перед ним тяжелые стеклянные двери, затем сразу направившись к стойке очень приветливого администратора, рядом с которым расположился менее приветливый, но очень самоотверженный охранник. — Доброе утро, мы к Чон Хосоку. Девушка кивнула, обратившись к своему компьютеру. — Мы к кому? — Джин не мог до конца сообразить, что теперь должно было случиться, потому не имел возможности оказать сопротивление, когда Чимин взял его под локоть, направляя к турникету. — Надо обсудить твое поведение. Со вторым хулиганом.