Замуж, или туда и обратно

      — Эй, ты чего тут делаешь? — Джин, уже успевший совершить свой обычный водный ритуал перед сном, теперь пришел на кухню, чтобы попить, а затем отправиться спать, но замеченный в гостиной на диване Юнги спутал его планы.       — Я проснулся и теперь не могу уснуть, а лежать в кровати, зная, что сон не придет, слишком мучительно. — Юнги сидел, обхватив колени руками, и звучал достаточно невесело, чтобы Джин оставил свои планы пойти спать. — Новое место, перелет… Нервная система дала сбой.       — Я знаю, что может помочь.       И Джин направился к шкафчику, в котором у него обычно томился в ожидании своей участи крепкий элитный алкоголь. Он достал бутылку виски, которую они с Чимином любили обычно неспешно распивать под ленивые философствования, и два стакана, в которые бросил по три кубика всегда хранящегося в морозильной камере льда.       — Я теперь часто мучаюсь бессонницей, а это иногда помогает. — Он протянул недоумевающему Юнги наполненный наполовину виски стакан, который он беспрекословно принял.       — У тебя тоже бессонница? — Он взглядом указал на вторую порцию, которая осталась в руках Джина, уже устроившегося рядом с ним на диване и вытянувшего ноги на низкий журнальный стол.       — В одиночестве пьют только алкоголики и Чимин. — Джин с удовольствием откинулся на мягкую спинку дивана, чуть поерзав, чтобы принять максимально удобное положение.       — Не понимаю, зачем ты сделал это разделение. — Юнги хмыкнул, на самом деле уже предвкушая встречу со своим лучшим другом.       Он мог говорить о Чимине что угодно, и Чимину мог говорить что угодно, но он любил и ценил его. И Чимин об этом знал. И отвечал полной взаимностью.       — Помнишь, как мы иногда коротали вечера, когда было слишком много всего, чем нужно было поделиться? Мы просто молчали, и становилось лучше.       — Хорошие были времена. — Юнги улыбнулся, затем быстро посмотрев на Джина, который, откинув голову, прикрыл глаза.       И Юнги сделал первый глоток, ощутив приятное жжение успевшего охладиться виски. Этот волшебный момент, когда он сначала обжигает горло, а затем начинает теплом разливаться внутри, как по мановению волшебной палочки успокаивая все успевшие напрячься за ночь нервы. Правда, для того, чтобы наслаждаться этим моментом, без риска спиться, нужно было особое настроение, особый момент, для которого теперь было самое время.       Они действительно сидели некоторое время молча, потягивая холодный виски и думая каждый о своем. Хотя, скорее всего, они думали об одном, и Юнги первым прервал молчание.       — Знаешь, мы ведь так и не успели как следует побыть с тобой друзьями. После того, как мы прервали наши сексуальные отношения, прошла всего неделя, после чего я уехал. Наверное, было слишком самонадеянно полагать, что при новой встрече внутри ничего всколыхнется.       Джин тоже думал об этом. Слабые, едва уловимые, но все же очевидные отголоски романтических чувств. Когда ты вспоминаешь, как было раньше, и думаешь о том, почему теперь не так.       — Согласен. Странное чувство: мы договорились, но, кажется, договорились не до конца. Ощущение, что всё остыло, а потом вдруг потянуло дымом.       — Думал ли я, когда собирался к тебе, что мы сможем попытаться всё вернуть? Думал. Надеялся ли на это? Сказать честно, да. Но лишь потому, что голоден. У меня давно не было ни романтических, не сексуальных отношений, и теперь в голову без спроса лезут мысли о том, что с тобой было слишком хорошо, чтобы не хотеть повторения.       Это была та честность, за которую Джин Юнги и ценил.       — У меня так было, когда мы только начинали жить с Тэхеном. Я постоянно сравнивал его с тобой. Потому что с тобой было идеально, так, как я и мечтать не мог. И я почему-то решил, что так будет с каждым.       — Но ведь по-другому не значит хуже, ты же понимаешь?       Они всегда садились плечом к плечу, чтобы не было дурацкой необходимости смотреть в глаза. Так говорилось и рассуждалось намного легче.       — Понимаю. Теперь понимаю, но тогда психанул и съехал. А потом мы поговорили, и он меня услышал. И ему достаточно было сказать один раз, пусть и в достаточно ультимативной форме, чтобы он исправился.       — Это очень ценно, Ким Сокджин. — И Юнги, чтобы придать своим словам еще больше веса, даже повернул к Джину голову, сразу наткнувшись на серьезный взгляд. — На самом деле, кажется, что это глупости, но теперь очень мало людей, которые способны понять с одного раза. И если вдруг тебе попадается такой на пути, его нужно держать крепко-крепко.       И вновь, подвешенное на мысли, между ними установилось молчание, которое на этот раз прервал Джин.       — Я никогда не жалел, что мы с тобой прекратили романтические отношения.       Юнги улыбнулся.       — Я тоже. По крайней мере, на тот момент, когда принимал это решение, точно. Мы с тобой слишком устали, а любовь, в которой есть усталость, какой бы эта усталость ни была, обречена на провал. — Юнги крутил в руках стакан, наблюдая за колыхавшимися на дне осколками льда. — На самом деле, даже если бы мы теперь, не будь ты замужем, решили что-то возобновить, это бы ни к чему не привело. Знаешь почему?       — Потому что секс не делает наши отношения ни лучше, ни насыщеннее.       Юнги улыбнулся.       — Потому что мы с тобой понимаем друг друга с полуслова, а это лучше чем секс, как ни крути.       — Да, но только если мы говорим о дружбе и исключительно сердечной привязанности.       Юнги задумался.       — Да, в романтических отношениях, наверное, должно быть некоторое недопонимание, которое каждый раз преодолевая, ты лишь будешь убеждаться в том, что сделал однажды правильный выбор.       Джин повернул к Юнги голову.       — Я не думал об этом.       — Ну, плюс к тому, недопонимание это всегда повод для страсти на повышенных тонах. Но только если оба способны на конструктивный диалог, чтобы потом не возвращаться к одному и тому же недопониманию несколько раз. Это уже верный путь к разрыву.       И Джин невольно подумал о Тэхене. И его мысли, кажется, услышал Юнги. Хотя, в этом не было ничего удивительного.       — Он мне нравится. Стоически выносит испытание бывшим, причем, бывшим, который остался лучшим другом. Что-то мне подсказывает, что он ревнует, но это уже ваши разборки, потому что я себе ничего не позволяю, и моя совесть чиста.       Джин сладко зевнул.       — Моя совесть тоже чиста.       И Юнги повторил за ним, поглубже усевшись, чтобы положить голову на мягкие подушки.       — Да ты же не отлипаешь от меня.       — Ой, отвали, мы не виделись почти год. — Джин отставил стакан, так же как Юнги до этого умостившись поглубже в подушки и начав медленнее моргать.       — Счастливое было время… — Юнги, сделав последний глоток из опустевшего стакана, отставил его на столик.       — Сейчас пойдешь с манатками на улицу. — Джин улыбнулся, закрыв глаза.       — Твой муж тебя поругает за это.       — Он меня не ругает. — Джин вдруг открыл глаза. — Знаешь, я тут недавно в истерике бил чашки о стену, и…       — Ты что? — Юнги даже голову оторвал от слишком мягких подушек. — Что у тебя случилось? Почему я опять не знаю?       — Об этом потом. — Джин улыбнулся, чтобы успокоить забеспокоившегося Юнги, который вновь откинул голову — Так вот, Тэхен смог меня так успокоить, что на утро не осталось и следа от истерики.       — Я бы тебе вмазал, чтобы пришел в себя.       — Ну у меня была не настолько лютая истерика.       — Это хорошо. Тогда сказал бы «Соберись, тряпка» и ободряюще хлопнул по плечу так, чтоб аж сустав вылетел. Чтоб максимально ободрить и чтоб не хотелось просить добавки.       Джин сдавленно засмеялся.       — Вот поэтому я замужем за другим. Но всё равно люблю тебя.       Юнги замолчал. Он редко говорил такие слова, полагая, что каждое произнесение чего-то такого сокровенного вслух неминуемо истощает реальное чувство. Но теперь был подходящий момент.       — И я тебя люблю. И буду счастлив, пока будешь счастлив ты.       В этом был весь Юнги. И именно с этим Юнги они, плечом к плечу, медленно, но сладко погрузились в сон.       Тэхен проснулся, и первое, что он заметил — что Джин даже не ложился. По крайней мере, не рядом с ним, потому что вторая сторона кровати, не считая следов неспокойного сна Тэхена, была нетронута. И внутри стало еще более горько, чем было до этого. И несмотря на солнце, которое теперь рвалось в комнату даже через задернутые шторы, над головой всё чернее и чернее сгущались тучи.       Тэхен поднялся и направился в ванную. Он не успел достаточно далеко отойти от спальни, прежде чем услышал голос Джина. Определенно, это был голос Джина, который отчетливо, пусть и приглушенно, раздавался как будто по всей квартире.       — Ну сильнее… Ай, больно!       — Определись уже, сильнее или больно!       Это был голос Юнги, после которого было молчание, которое прервалось… Стон? Тэхену никогда до этого не доводилось слышать, как стонет Джин, и он, где-то глубоко на подсознании, надеялся узнать об этом при других обстоятельствах, но…       — Даааа… Да, вот так…       Слишком недвусмысленно. Слишком очевидно. Слишком стремительно среди сгущающихся над голой туч раздался гром. Слишком велика теперь была вероятность не сдержаться и проявить слабость. В любой другой ситуации, но не сейчас. И теперь пришла очередь Тэхена, который быстро вернулся в спальню за телефоном, сбегать из дома в одной пижаме.

***

      — Боже… Вот тут, да. Посильнее! Каши что ли мало ел?! — Джин лежал, уткнувшись лицо в мягкие диванные подушки, пока Юнги сидел поверх него, старательно разминая находящиеся перед ним широкие плечи.       — Какого хера ты вообще увалился здесь спать? — Негодование только придавало ему больше спасительного теперь для Джина напора.       — Я не специально! Ой… Пониже… Дааа… — И Джин вновь застонал самым бесстыдным образом, ощущая как кровь вновь начинала циркулировать по мышцам, успевшим затечь за время сна в слишком неудобном, из-за отсутствия под боком ортопедического матраса, положении. — Учти, если не спасешь меня, я тебя засужу.       И Юнги старательно разминал его, вспомнив те времена, когда они жили вместе.       — Всё, хватит с тебя! — Юнги быстро поднялся. — Я выпишу тебе счет.       Джин некоторое время полежал спокойно, как будто сверяясь с ощущениями, а затем поднялся.       — Ну, я бы сказал, шесть из десяти. У Чимина получается лучше. — Он улыбнулся, одернув успевшую неприлично расстегнуться под таким же неприглядно смятым на вид халатом.       — Хорошо хоть голова не болит. — Юнги быстро прошел на кухню, взяв стакан и наполнив его из открытого крана с фильтрованной водой.       — Я пью виски за семь сотен баксом — странно было бы ощущать после такого хоть что-то, кроме раскаяния за потраченные деньги. — Джин теперь потянулся, проверяя состояние других мышечных групп.       — Надеюсь, мы не проспали. — Юнги всё еще с удовольствием отхлебывал воду из стакана. — У меня сегодня в полдень встреча в студии.       — О, я тебя отвезу. Но сначала мы кое куда заедем. И ты, наконец, сможешь увидеться с Чимином. А еще познакомиться с агентом моего мужа, которому я повезу оригинал своего агентского контракта, чтобы он его изучил и сказал, насколько сильно меня наебывают и наебывают ли вообще. — Джин уперся двумя руками в поясницу, выгнувшись, чтобы размять самую стрессоустойчивую часть своего позвоночника. — Пойду будить своего мужа. А ты пока сходи в душ, чтоб никого не задерживать.       И Джин направился в свою спальню, уже начав мечтать о том, как встанет под горячую воду, которая окончательно воскресит его скелетно-мышечный каркас.       — Тэ, вставай! А то… — Переступив порог спальни, Джин заметил только расстеленную кровать. — Черт, сколько же сейчас времени?       Очевидно, что Тэхен ушел раньше, причем, явно не заходя на кухню, потому что тогда бы они его точно смогли засечь, из гостиной. Проспал? Возможно. Но на часах, и Джин быстро в этом убедился, когда нашел на прикроватной столике свой заряжающийся телефон, было 8.15. Рановато, но скорее всего, у Тэхена были причины для столь раннего подъема. И Джин решил, что теперь самое время собраться для почти рабочего визита к Хоби, который любезно согласился посмотреть его контракт. Джин сомневался, что там были какие-то преступные нарушения, но он теперь все чаще думал о том, что во время подписания, ему, кажется, говорили только то, что могло ему понравится… Обидно будет, если его обманули.Обманывали всё это время. При чем, по его же глупости.       Юнги освободил ванную довольно быстро, и Джин, не медля, принялся за свою обычную утреннюю рутину. И когда он закончил, на кухне его уже ждал кофе и легкий завтрак, представляющий собой выложенные на стол ингредиенты для бутербродов.       — Оригинально, Мин Юнги. Мог хотя бы все это сложить на хлеб. — Джин, первым делом испив воды, затем только принялся за кофе, разглядывая разложенные на столе продукты.       — Я гость, так что, ухаживай за мной. — Юнги устроился на стуле, что-то сосредоточенно набирая на экране своего смартфона. — А где Тэхен?       — Уехал на съемки. У него завершается контракт — снимают последний сезон, последние серии... — Джин стал лениво оформлять бутерброды. — Эх, вот бы мне оказаться теперь на съемках…       — Твое время просто еще не пришло, Ким Сокджин. — Юнги поднял на него полный уверенности взгляд, который затем вновь опустился на экран не перестающего получать уведомления телефона.

***

      — Где ты его достал?! — Чимин, опасно выкатив глаза, уставился на Юнги, который теперь стоял за спиной Джина, с интересом оглядываясь по сторонам.       — Заказал на Амазоне — только вчера доставили. — Джин самодовольно улыбнулся, затем сделав шаг в сторону. — Он твой.       — Так, Чим. Не подходи ко мне! — Юнги, заметив, что его лучший друг уже на полном серьезе был готов броситься ему на шею, выставил вперед руку. — Я тоже рад тебя видеть.       — Юнги, как я скучал! — Но Чимина было не так просто остановить, потому в следующее мгновение он уже изо всех сил сжимал Юнги. — Хватит вырываться! Я знаю, что ты тоже хотел этого.       — Я уже жалею, что приехал. — Говорить Юнги удавалось с трудом, но он все-таки приобнял Чимина, который, почувствовав, наконец, ответное стремление, опустил его. — Но рад тебя видеть.       — Джин, это нужно отметить! — Глаза Чимина загорелись. — Но сначала дела.       И он направился к главному входу уже знакомого им здания, большую часть которого занимало актерское агентство Чон Хосока.       — Да, у меня встреча в двенадцать. Я приехал по работе. — Юнги шел рядом с Джином, и идущий впереди Чимин повернулся к нему, не останавливаясь.       — Ты расскажешь мне всё потом, когда мы будем в более подходящей атмосфере. — Его глаза многозначительно и очень недвусмысленно заблестели, и Юнги хитро улыбнулся.       — Ты так и не вылечил свой алкоголизм…       — А ты так и не научился шутить в мою сторону о чем-то другом… — Чимин ответил ему такой же ехидной улыбкой, затем отворив и придержав перед беспечно улыбающимся Джином дверь, закрыв ее прямо перед носом Юнги, который успел выдать невеселое «Ха-ха-ха».       Джин улыбался, потому что он давно и в тайне мечтал об этом, чтобы они могли вновь собраться втроем. Как тогда, когда он еще не успел стать популярным настолько, чтобы люди хотели знать о нем всё и регулярно иметь возможность заглянуть ему в трусы.       — Мы к Чон Хосоку. — Чимин лучезарно улыбнулся девушке-администратору, которая, несмотря на то, что заявленных гостей было двое, не стала задавать лишние вопросы.       — Думаю, мы справимся быстро. — Чимин уже вызывал лифт, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Отдадим Хоби контракт и… Мы свободны как птицы.       — Вы свободны, а я не очень.       — Что, опять окопаешься в студии, что тебя нужно будет оттуда выкуривать? — Чимин опасно сузил глаза, очень эффектно тем самым дополняя слышимую в словах пока скрытую угрозу.       — Нет, теперь я решаю формальности. — Юнги закатил глаза, вспомнив всю ту документацию, с которой он успел познакомиться в короткий срок и которой не видел в таком объеме всю свою жизнь до этого.       — Мистер Мин готовит свое триумфальное возвращение на родину. — Джин посмотрел сначала на Юнги, который вновь закатил глаза, уже предвидя бурную реакцию Чимина, а затем на Чимина, бурная реакция которого вся теперь была в выпученных глазах.       — Охуеть! Но я до сих пор хочу узнать обо всем в более удобной атмосфере.       Они вышли на нужном этаже и сразу направились к нужному кабинету, легко миновав секретаря.       — Хоби, приветствую! — Чимин первым подошел к столу уже поднявшегося Чон Хосока, который одарил его своей солнечной улыбкой.       — Вы в расширенном составе? — Он с любопытством уставился на Юнги, который теперь осматривался.       — Это Юнги. О котором я говорил тогда, когда… — Чимин осекся, а затем наклонился ближе к уху в готовности подставившего его Хосока. — Он не знает, что брак фиктивный.       — Понял. — Хоби кивнул, затем продолжив громче. — Я наслышан.       — Да что ж ты будешь делать… Все наслышаны обо мне, а я… — Юнги подошел к агенту, протягивая руку. — Юнги.       — Чон Хосок. — Хоби широко улыбнулся, вкладывая свою изящную ладонь в большую руку Юнги. — Можно просто Хоби, если мы не собираемся вести никаких серьезных дел.       — О, я всё больше по музыке, так что это вряд ли. — Юнги улыбнулся, просто не имея возможности не ответить на обращенную к нему, полную искренности и дружелюбия улыбку.       — Хоби, теперь пришла моя очередь тебя приветствовать. — Джин подошел к агенту, уже протягивая руку. — Это всё хорошо и приятно, но у меня с собой контакт, а это… Это не так хорошо и приятно.       И Чон Хосок тут же стал серьезным, одернув свой пиджак и пригласив Джина к столу.       — Я подготовил расписку, что твой контракт останется коммерческой тайной, и я не буду о нем распространятся. — Агент протянул Джину бумагу, заверенную подписью и печатью. — Все чисто и прозрачно.       — Господи, ты просто идеален. — Джин протянул этот документ Чимину, а сам достал из небольшого портфеля свой упакованный в файлы контракт. — Вот.       Хосок аккуратно взял его, так же аккуратно достав из папки. Затем он обратился к селектору, нажав нужные кнопки.       — Чи, свяжись, пожалуйста, с Джуном. Узнай, на месте ли он, и если он на месте — пришли его ко мне.       — Будет сделано, мистер Чон.       — Всё, я отдам его на изучение нашему юристу. Как я понял, нужно поискать подводные камни и покопаться в твоих обязательствах, да, Джинни? — Хосок внимательно смотрел на Джина, который согласно кивал. — Я не обещаю, что это не потребует много времени, потому что первоклассный юрист у нас один.       — Я понимаю. И большое тебе спасибо, что ты вызвался помочь. Ты единственный специалист в этой области, которому я могу доверять. — Джин говорил очень убедительно и искренне, и Хосок порозовел от удовольствия. — Даже больше, чем собственному агенту.       — Мне приятно помочь тебе. Мы же… почти одна семья. — Хосок улыбнулся. — А теперь прошу извинить, но у меня есть немного важных дел.       — Ох, мы тебя задерживаем… — Чимин потянул Юнги, который изучал стеллаж со всякими наградами, к выходу. — Спасибо еще раз, я твой должник! И всегда на связи.       — Было приятно познакомиться. И повидаться. — Хосок также направился к двери, чтобы проводить гостей. — Надеюсь, увидимся снова.       И после короткого прощания, все трое вновь оказались в просторной приемной, заметив, что вместо секретаря, который скрылся в неизвестном направлении, рядом со столом стоял, внимательно разглядывая находящиеся у него в руках бумаги и не обращающий внимание ни на что вокруг…       — Охуеть… — Чимин остановился, остановив и Джина, при том что Юнги остановился сам. — Джинни, помнишь, я говорил, что ты самый красивый мужик? Забудь.       — Выглядит, как мой будущий муж. — Юнги был самым скромным из них троих, но и он не мог оторваться взгляд от…       — Откуда у него ноги растут? Он точно актер. Модель. Который однажды отнимет у меня хлеб. Черт, это преступление — иметь такое тело. — Джин насупил брови, по достоинству продолжая оценивать то, что видел.       Тем временем блондин, в очках, классических брюках, подчеркивающих умопомрачительную длину ноги, и рубашке, которая не могла, как ни старалась скрыть остальной волнительно сильный рельеф, был слишком погружен чтением и совсем не обращал внимание на то, что происходило вокруг. Он сосредоточенно хмурился, поджав губы, пока Чимин взял Юнги за локоть.       — Ты не должен упустить этот момент. Давай, действуй.       — Откуда ты знаешь, что ему нравятся мальчики? Может он женат. И у него семеро по лавкам, а тут я...       — Может. А может и нет. Если что, будешь восьмым. Давай, я знаю, что ты изголодался, хоть и строишь из себя евнуха. Вперед!       Юнги готовился ответить грубо или даже вмазать, куда дотянется рука, а дотянутся она как раз могла до самого нежного мужского места (яиц), но он не успел, потому что Чимин уже в следующее мгновение оказался сзади него и с силой толкнул его в спину. С небывалой силой, которая восхитила Джина, который чисто физически не мог спасти друга от конфуза. До блондина было три шага, и у Юнги был шанс остановиться до того, как он впечатается в накаченную грудь, но судьба сыграла с ним злую шутку. Он поскользнулся на чем-то неведомом, почти у самого стола секретаря, самым непривлекательным образом замахав руками и в панике смачно выругавшись.       И блондин наконец поднял на Юнги глаза, и в них сразу отобразилась готовность помочь и сделать его положение в пространстве более стабильным. Отложив бумаги, он сделал шаг вперед, чтобы взять Юнги за руку и спасти его от падения, но попался в ту же ловушку, всё же успев за Юнги ухватиться, но Юнги не был рад. Он успел об этом подумать прежде чем почти что с высоты своего роста, благо, он успел подсогнуть колени, упал на спину. И всё бы ничего, если бы очкастый Аполлон не придавил его сверху. И это могло быть романтичным, если бы Юнги не пытался теперь умереть от пробившей его тупой боли.       — Так, я подожду вас на свежем воздухе. Где-то на берегу Нила. Мне пизда. — Чимин поспешил ретироваться, в то время как Джин остался наблюдать. Чтобы потом помочь. А пока... было интересно просто понаблюдать.       — Простите! Вам, наверное, нужно в больницу. — Низкий голос волновался, а его обладатель с раскаянием смотрел на Юнги.       — Зачем в больницу? Лучше сразу на кладбище. Ты мне хребет сломал. — Юнги потянулся,пока не осознавая, что до сих пор находится придавленным к полу, застонав и как раз в этот момент у него завибрировал в заднем кармане телефон.       — Извини, я не нарочно, честно! Просто я… — Блондин выглядел растерянно, что как-то слишком мило сочеталось с его брутальной внешностью.       — Эээ... Ты до сих пор лежишь на мне. Мне надо ответить.       — Я помогу. — Джин наклонился, чтобы дать теперь совсем потерявшемуся от чувства вины блондину руку, которую тот с благодарностью принял.       И, поднимаясь с колен, он очень неловко уперся приподнявшемуся на локтях Юнги в то место, где было сосредоточение его мужественности. Любой мужественности. Юнги взвыл и тут же рефлекторно попытался скрестить ноги, руками бережно ухватившись за пострадавшую мужественность.       — Прости! — Блондин, который успел с помощью Джина встать на ноги, виновато смотрел на Юнги, который теперь поднимался с помощью рук всё того же Джина, заботливо ухватившего его подмышками. — Я пролил чай, и она пошла, чтобы где-нибудь отыскать чем это… Извините мою неловкость.       Юнги собирался что-то ответить, но затем лишь поднял указательный палец, наконец, добравшись рукой до телефона, который продолжал трезвонить, на удачу не пострадав при падении.       — Алло. Да, я буду через… Что? Что, блять?! Это розыгрыш? В смысле его нет в городе?! Я, который договаривался о встрече за полтора месяца, есть, а его нет?!       И Юнги, позабыв о том, что он теперь находится на грани жизни и смерти после ушиба, медленно направился к выходу из приемной, позабыв обо всех и все же придерживая себя за левую ягодицу, то и дело поднимаясь к пояснице. Джин, ободряюще коснувшись плеча блондина и улыбнувшись ему, двинул за своим другом, который остановился, чтобы тщательнее формулировать свое недовольство максимально интеллигентным образом.       — У меня запись альбома в полном разгаре! Я летел сюда, блять, не один час и даже не два, чтобы теперь узнать о том, что зря?! Напоминаю, что это вы в большей степени были заинтересованы в… Спасибо, я знаю это! — Юнги не кричал, но ему не нужно было сильно повышать голос, чтобы человек на другом конце провода, понял его настроение. — У меня горит запись, вы понимаете это?! Четыре дня ждать, потом столько же работать… У меня нет столько времени! Ладно… Ладно, мне нужна студия. Которой я смогу пользоваться хотя бы пару часов в день. В любое время. Да… Мы пересмотрим условия контракта, потому что мы не договаривались на такие задержки. Хорошо… — Юнги, кажется, успел немного успокоится и, вместе с тем, позабыть о происшествии. — Да, я на связи. До свидания.       Он спрятал телефон в карман.       — Мне нужно поискать жилье. Я задержусь минимум на неделю. — Юнги только теперь смог наверно вдохнуть и выдохнуть, немного грустно и очень безысходно. — Блять, у меня задница мокрая. Я убью этого сукина сына. Но сначала нужно потребовать извинения с ...       Юнги обернулся, но след от неловкого блондина успел окончательно остыть, оставив после себя лишь девушку-секретаря, старательно убирающую пол поролоновой шваброй.       — Я так понимаю, встреча отменилась? — Джин быстро оглядел Юнги, чтобы удостовериться, что он не успел сильно пострадать и так же сильно намокнуть. — Как чувствуешь себя?       — Отменилась, блять. Звуковику пришлось срочно уехать. Как будто он не звук записывает, а людей спасает. Пидорас. Я итак еле-еле выбил эти несколько дней, пообещав, что потом буду ночевать в студии, а теперь… Нужно будет позвонить Джейкобу и попросить, чтобы он переслал мне мой звук. У тебя есть какой-нибудь мощный ноут?       — Разумеется. Поехали домой — тебе надо переодеться. — Джин вызвал лифт, пока Юнги лбом прислонился к стене, чтобы как-то пережить только случившиеся с ним потрясения.       — Что за ебаный день, Джинни?.. Сначала меня чуть не убил длинноногий Аполлон, с которого я даже не успел стребовать компенсацию натурой, а теперь опрокинул…       И Джинни лишь мягко обнял его за плечи.       — Бывают в жизни огорчения. Всё наладится, вот увидишь.

***

      — Ким Сокджин, почему твой муж расхаживает на людях в пижамке? Ты что, прячешь от него одежду, или это неповторимый стиль? В любом случае, в сети все визжат от восторга. — Чимин, который очень вальяжно устроился за столом, который еще не успел опустеть от накрытого ужина, задумчиво посмотрел на часы, а затем на Джина, изучавшего свой телефон. — Где, кстати, твой муж?       — Съемки. Я ему писал, но он не отвечает. Значит, занят. — Джин пожал плечами, при этом уже начал отражать на своем лице легкую обеспокоенность       — Съемки в девять часов вечера? Это что-то оригинальное. И идущее вразрез с трудовым кодексом. — Юнги растянулся на двух стульях, лениво подчищая тарелку с маринованной редькой. — Позвони ему.       Джин набрал номер, включив телефон на громкую связь. И по квартире сразу раздались протяжные, совсем не обещающие ответ гудки. Которые прервались ровно в тот момент, когда истекло время ожидания. И Джин набрал еще раз, и вновь тишина.       — Ладно, попробую я. — Чимин набрал нужный номер, затем зажав телефон плечом в любой момент иметь возможность ухватить что-нибудь с тарелки. — Алло. Ким Тэхен, ты где? Где?! — Чимин округлил глаза. — Какого черта ты не дома? Почему не берешь…       Чимин отставил трубку от своего уха, затем посмотрев на Джина тем взглядом, который никогда не предвещал ничего хорошего.       — Он ночует у лучшего друга и прервал наш разговор словами «Пока, мам».       — «Пока, мам»? — Юнги удивленно округлил глаза. — Так обычно в кино и анекдотах прощаются с любовницами, чтобы не спалиться при жене. Ну или наоборот, смотря как расставлены приоритеты.       — Джин, какого ху…. — Чимин выдохнул, заметив, что Джин был удивлен не меньшего него. — Что опять между вами случилось?! Ведь всё было хорошо…       Чимин обреченно запрокинул голову, затем обратившись к Юнги.       — Знал бы ты, какая драма развернулась из-за грязной посуды… Вот ты думаешь, что Джин интеллигентный и сдержанный парень, но если бы ты только видел, как они сосались у всех на виду, затем эффектно плюнув друг в друга ядом и разбежавшись по норам. Такой накал страстей, что у меня почти встал... Нам с Хоби, как лучшим друзьям и наставникам, пришлось их мирить силой. Я толкнул такую речь, что ты бы точно заплакал. — Чимин теперь обратился к Джину. — Говори сразу, в чем проблема? В чем, блять, между вами, двумя взрослыми умными людьми, опять проблема?       — Я… — Джин теперь пытался понять, что вообще происходит, при этом слишком усердно и не полезно для собственной нервной системы сконцентрировавшись на словах про лучшего друга. Это походило на месть за что-то, но Джин думал не об этом.       — Проблема во мне. — Юнги поднялся, двинув в направление раковины, чтобы сполоснуть стакан от виски и наполнить его водой. — Я знал, что это плохая идея. И понимаю его чувства. Мне бы тоже не хотелось возвращаться туда, где как у себя дома спокойно расхаживает бывший моего мужа. Надо поискать себе крышу над головой.       — Не надо искать — у меня в квартире есть для тебя комната. Ну как комната… Каморка рядом с туалетом, но там тепло, темно и мухи не кусают. — Чимин обернулся на все еще стоявшему у раковины Юнги, затем переведя взгляд на слишком задумчивого Джина. — Думаешь, в этом проблема?       — Думаю, что Юнги съедет отсюда, только если Тэхен сам его об этом попросит.       — Джин, не нужно устраивать из этого представление. Ты сам прекрасно понимаешь, что мое появление здесь было неправильным. И даже если изначально этого было невидно, теперь это очевидно. Зачем испытывать судьбу, когда можно легко избежать конфликта?       — То есть, теперь каждый раз, когда его что-то не будет устраивать, он будет сбегать из дома, а я буду послушно идти на поводу? — В Джине было всё больше решимости и раздражения, и все меньше растерянности. — Черта-с два.       — Слушай, ты первым задал эту моду, так что не надо теперь тут… — Чимин прямо смотрел на Джина, совершенно не боясь закипающего внутри него негодования.       — Отлично, значит теперь будет один-один. И да, Чим, думаю, завтра нас будут ждать сюрпризы в разделе светских сплетен и очень интересные снимки. Потому что мистер Ким… — Джин недобро ухмыльнулся. — Прекрасно получается на фото.       — Я его кастрирую тогда. Нет, кастрирует его Хоби, а я буду смотреть и наслаждаться.       — Чим, спроси у Чон Хосока, когда Тэхен заканчивает завтра. Если он хочет, чтобы за ним побегали — я с радостью побегаю. Главное, чтобы он потом не пожалел об этом.       — Ну, началооось… — Чимин закатил глаза.       — Это страсть, дружок. — Юнги вздохнул, положив Чимину руку на плечо. — Вот что бывает, когда женишься или выходишь замуж исключительно по любви.