Замуж, или туда и обратно

      — Почему ты ушел? — Тэхен вошел в номер и, не успев даже найти Джина взглядом, задал вопрос, на который больше всего желал услышать ответ.       — А почему ты пришел? — Джин теперь сидел напротив панорамного окна, откинувшись в кресле и закинув ноги на круглый столик, по-философски всматриваясь за линию горизонта, и пил что-то из высокого стакана.       — Апельсиновый сок? — Тэхен подошел к нему и, недолго думая, аккуратно, но решительно спихнул его ноги, устроившись на деревянной столешнице, свою ногу поставив на подлокотник кресла.       Джин смотрел на него спокойно. Сначала на него, потом на его босую стопу…       — А не слишком ли ты много на себя берешь? — Он смотрел на Тэхена прямо, элегантно подвинувшись в кресле, локтем столкнув его ногу, теперь властно занимая оба подлокотника.       — Мне кажется, что из нас двоих ты слишком много взвалил на свои широкие плечи. — Тэхен спокойно улыбнулся, при этом подняв одну бровь, и ловко взял из рук Джина стакан, тут же приложившись к нему. — Что это за гадость?       Он очень забавно скривился, и Джину оставалось только самодовольно улыбнуться.       — Ты о своем поведении? — Он в деланном недоумении поднял брови. — Это не гадость — это не весть откуда взявшаяся самоуверенность. Хотя, почему же… не весть откуда. — На этих словах Джин сделал особый акцент, отобрав у Тэхена стакан. — Думаю, тебе стоит вернуться на праздник жизни.       — Думаю, тебе стоит перестать топить свою печаль в вине. — Тэхен, дождавшись когда Джин уберет стакан от губ, забрал его и, ловко изогнувшись, поставил его к стене, чтобы нечаянно не разлить. — Хотя, это не вино, это какая-то… гадость.       Джин смерил его прямым, ледяным взглядом, и Тэхен ненамеренно вернулся к воспоминаниям об их знакомстве. Такой же взгляд. Такой же пронзающий насквозь, как шпага, выброшенная в туше.       — Спокойной ночи. — Джин поднялся и собирался было отойти на безопасное расстояние, но Тэхен преградил ему дорогу, вновь вернув босую ногу на подлокотник. — Ты решил меня вывести из себя?       Удивительно, как легко и просто можно было разогнать Джина от смущенной обаяшки до беспощадного демона. И Тэхен в неосознанном движении облизнул губы.       — Я хочу всё выяснить, и если ты взрослый человек, ты останешься.       — Я взрослый человек, но не вижу здесь второго, такого же. Взрослого. — Джин едко ухмыльнулся, все же вернувшись на место, сцепив на животе руки и обратив все свое внимание на окно. Точнее, на то, что находилось за ним, что позволял установившийся в номере полумрак, освещаемый лишь подсветкой в небольшом коридоре.       — Так почему ты ушел? — Тэхен сохранял абсолютную внешнюю невозмутимость.       — Я должен перед тобой отчитываться или что?       — Хватит отвечать вопросом на вопрос. — Тэхен улыбнулся, заметив, как эффектно заходили на красивом лице желваки. — Если ты не ответишь — отвечу я.       — В таком случае, мне можно теперь не….       — Ревность.       Услышав это, Джин поднял на него свой взгляд, в котором читалось только едкое, прожигающее насквозь раздражение.       — Тебе было неприятно, что все обращали на меня внимание. Много внимания.       — Людей можно понять — ты отлично двигаешься. — Джин теперь улыбнулся, но лишь для того, чтобы скрыть свои истинные эмоции. — Очень органично влился. Я ушел только по тому, что не хотел выглядеть блекло на твоем фоне.       — Ты уверен, что я позволил себе что-то лишнее, правда? — Тэхен продолжал говорить спокойно, и Джин поймал себя на мысли, что возможно он не такой уж мастер скрывать эмоции, в отличие от его фиктивного мужа. Или же у него их, эмоций, просто не было.       — Я уверен, что ты можешь позволить себе всё что угодно. И для этого тебе не нужно мое разрешение. — Джин вновь уставился в окно, нервно дергая ногой.       — Я явно не всё могу себе позволить, если ты даешь такую бурную реакцию. — Тэхен самодовольно улыбнулся, и Джин, заметив эту улыбку, сильнее сжал и без того агрессивно заострившуюся челюсть. — Я видел, как ты наблюдал за мной. И видел как ты был недоволен.       — И продолжал танцевать. Понимаю.       — Потому что я танцевал для тебя. — Тэхен приблизился к Джину, мягко, без насилия взяв за подбородок, побуждая посмотреть в глаза. — Я знал, что ты смотришь. И только поэтому выходило так хорошо. Скажи, тебе понравилось?       Он вновь выпрямился, прямо смотря на Джина в ожидании ответа. Но Джин поднялся.       — Я не хочу говорить с тобой. И ни в чем тебя не виню. Если есть проблемы, то они только у меня.       Заметив, насколько Джин теперь был решителен, Тэхен опустил ногу, опасаясь, что она может сломаться под слишком непримиримым желанием избежать разговора. Вместо этого он взял Джина за руку, во время остановив.       — Ты единоличник, Ким Сокджин. Жадный единоличник. Проблемы — только у тебя. Границы — только у тебя. Железная сила воли — тоже вся твоя. А ты не думал, что я единственный, кто теперь должен обижаться? Потому что это я каждый раз остаюсь ни с чем, при том, что не успел ни в чем провиниться. Чтобы меня так отчаянно лишали десерта. Ты отдалился от меня после того случая в раздевалке — я молча принял этот факт. Но не думал ли ты, что это может быть обидно? — Низкий голос Тэхена теперь звучал достаточно угрожающе, при этом не срываясь ни на крик, ни на зловещий шепот, чтобы Джин внимательнее его слушал. — Ты сам придумываешь себе запреты и сам от них же страдаешь.       — Кто вообще сказал тебе, что я страдаю? Кто тебе сказал, что я что-то себе запрещаю? Может причина в другом? Может ты теперь слишком самонадеян?       Тэхен лишь улыбнулся, беззлобно, но многозначительно.       — Ты знаешь, в чем причина, Джин. А я знаю, что прав.       — Я знаю только то, что не хочу продолжать этот разговор. Я веду себя так, как считаю нужным. — Джин задумался. — И правильным. Вот и всё.       Тэхен рассмеялся.       — Правильным? Серьезно? Ты просто боишься. Ты трус, Ким Сокджин.       — Боюсь? — Джин приблизился к Тэхену, стряхнув с себя его руку. Он был настолько близко, что Тэхен теперь отчетливо чувствовал горький запах разбавленного чем-то апельсинового сока. — Чего я боюсь, Ким Тэхен? Скажи мне. Чего я боюсь?       Джин слишком ожесточенно ждал ответа, пытаясь своим взглядом выбить из Тэхена не только правду, но и эту самоуверенность. И Тэхен воспользовался этим моментом. Он двумя руками взял Джина за талию, сразу запустив пальцы под футболку. Не притягивая, ни на чем не настаивая. Просто обозначая свое присутствие.       — Позволить себе больше. Разрешить себе то, чего ты на самом деле хочешь. Перестать оглядываться и искать оправдания и аргументы. — Тэхен говорил тихо, и в его голосе слышалось волнение, которое начало отдаваться и в Джине. — Позволить мне… больше.       И теперь Тэхен притянул его к себе, при этом чуть сдвинувшись к краю столика. Теперь ему пришлось немного запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза и ближе ощущать горьковато горячее дыхание. Он перестал быть самоуверенным, наконец, обнаружив в себе волнение. И Джин невольно смягчился.       — Я боюсь, потому что не представляю, к чему это может привести.       — Это не должно ни к чему привести. Это желание. Которое можно и поэтому нужно исполнить. Мое желание. — Тэхен улыбнулся. — Если ты не можешь исполнить свое желание — исполни мое. Не важно к чему это приведет в перспективе — явно ни к чему катастрофичному, потому что мы честны друг перед другом. Важно то, что здесь и сейчас.       — И чего ты хочешь? — Джин, разумеется, знал ответ, потому что он хотел того же.       Тэхен смотрел на него прямо, то и дело опуская нетерпеливый взгляд к губам, затем…       — Спать. — Он закатил глаза. — Танцы это хорошо, но отнимают слишком много сил. А всё остальное выясним завтра.       Сказать, что Джин был удивлен — это ничего не сказать. Тэхен мягко отстранил его, спустившись со стола.       — Пойдем. — Он протянул Джину руку.       Это было странно. Странно потому, что Джин уже решился на другое. На самом деле решился. Без причин и следствий. Без аргументов и последствий.       — Пойдем.       Джин взял протянутую ему руку, но вместо того, чтобы отправиться за ней, притянул к себе Тэхена, с бесповоротной решимостью и страстью впившись в его губы, крепко ухватившись за затылок, чтобы пресечь все попытки отстраниться. И Тэхен ответил и, прижавшись, крепко обнял его за талию. Как будто он только этого и ждал.       — Решился нарушить границы? — Он улыбался, и его глаза блестели так зазывно, что даже если Джин и не успел решиться до конца... Теперь уж точно обратного пути не было.       — Я ревновал. — Джин улыбнулся, ловко развернув его к себе спиной, тем самым заставив расцепить руки, затем прижав к себе за голые плечи.       Которые он целовал, при этом направляя теперь загадочно улыбающегося Тэхена в сторону кровати.       — Ты был слишком сексуален. Свободен. — Джин, проследовав от плеча по шее к уху, мягко прикусил мочку. — Я не мог смириться с мыслью, что это видит кто-то еще.       — Это была провокация. — Тэхен наклонил голову, с придыханием ощущая на коже влажность открытых пухлых губ. — Ты обломал меня, когда мы вернулись с экскурсии. Я… — Тэхену пришлось прерваться, когда губы подобрались к краю нижней челюсти, бережно закусив тонкую кожу, а руки, которые до этого обхватывали его плечи, заскользили вниз, остановившись на сосках. — Я должен был отомстить.       — Почему именно сегодня? — До кровати оставались считанные шаги, и Джин развернул Тэхенa к себе лицом, заметив, насколько более томным, утяжеленным желанием стал его орехово-карамельный взгляд.       — С утра нашел в тумбочке презервативы и смазку. — Тэхен улыбнулся, схватившись за футболку Джина и потянув ее наверх, пока Джин удивленно поднял руки. — Понял, что это судьба. Потому что я был готов еще тогда, в спортзале.       — К чему? — Джин, теперь также наполовину обнаженный и на всю катушку возбужденный, всё еще не мог оторваться от мягкой золотистой кожи, жадно губами собирая ее вкус и вдыхая волнующий запах.       — Отдаться тебе.       Два слова, которые в один момент перевернули всё внутри, перевязав в тугой узел с желанием. Джин перестал хотеть секса. Он не хотел просто подкормить себя сексуальным удовольствием. Он хотел Тэхена. Дерзкого, в любой ситуации готового гордо задрать подбородок, смотря на тебя с естественным превосходством и изводя своей дикой сексуальностью. Покорного, обольстительно и, возможно, обманчиво мягкого, который теперь подавался за каждым чувственным касанием, взволнованно вдыхая и крепко сжимая Джина, будто боясь, что он в любой момент может передумать.       — Я всегда держался из последних сил. — Джин заглянул в темные глаза, в которых теперь явно отражалась растянутая на губах хитрая улыбка.       Всё еще не верилось, что это не закончится в один момент, потому, чтобы окончательно убедиться в серьезности намерений Джина доставить ему и себе удовольствие, Тэхен стал нетерпеливо расстегивать пуговицы на поясе его брюк, внимательно наблюдая за реакцией. Возможно, в Джине мгновением мелькнуло сомнение, но он быстро забыл о нем, взяв Тэхена за шею и притянув к губам. Он целовал его так, как если бы от этого зависело что-то еще, кроме их одного на двоих удовольствия. И Джин не прервал поцелуй даже в тот момент, когда длинные нетерпеливые, но бережные пальцы обхватили его член.       Это было катастрофично. Кажется, еще только сегодня днем он и помыслить об этом не мог, усилием упрямой воли отгоняя от себя любые сексуально направленные помыслы, потому что думал, что он не имеет на них права, обнаруживая слишком много убедительных «против». Но теперь все в один момент рухнуло, позволив Джину вдохнуть и получить то, чего он хотел. Чего хотели они оба. И как будто услышав эту мысль, Тэхен оторвался от его губ и заглянул в глаза. Джин мог поклясться: если змей-искуситель когда и существовал, у него был такой же взгляд, который теперь ощущался особенно волнительно, потому что Джину больше не нужно было сопротивляться.       — Если бы ты знал, как я хочу тебя… — Сбивчивый шепот, и Джин вновь потянулся к губам, но Тэхен нарочно отстранился, сжав пальцы вокруг головки члена, что заставило Джина рвано выдохнуть.       — Знаю. — Тэхен улыбнулся, опустив взгляд к пухлым губам, но затем потянулся к шее.       Он успел понять, что это было слабое место Джина, и теперь было самое время надавить на него сильнее, чтобы лишить его остатков самообладания и сделать абсолютно уязвимым перед возбуждением и удовольствием. Джин запрокинул голову, запустив пальцы в волосы Тэхена, который теперь откровенно, влажно, горячо и беспорядочно ласкал тонкую, покрывшуюся розовым румянцем кожу. Для всех шея была достаточно чувствительным местом, но у Джина эта чувствительность, кажется, была доведена до предела. Особенно теперь, когда пальцы стали сильнее сжимать полностью воспрянувший духом член, а жадные губы, вместе с языком остановились прямо за ухом... Джин отпустил волосы Тэхена и схватился за его ягодицы, при этом чуть грубо прижав к себе и выбив из него низкий, потерявшийся в коже стон. И теперь Джин мог в полной мере насладиться ими, не стесняясь и не стараясь быть нежным, сминая упругие мышцы, которые с участием Джию стали только… аппетитнее. О, да…       — Ты не передумал? — Тэхен решительно отстранил от себя Джина, который теперь был в принципе не способен думать, чтобы иметь возможность «передумать».       Не дождавшись ответа, он сел на край кровати, притянув к себе Джина за пояс брюк, затем спустив его к коленям, вместе с бельем. Джин, уже предвидя и нетерпеливо предвкушая, что должно было последовать за этим, мягко запустил руки в светло-каштановые волосы. Пока Тэхен, взявшись за его член двумя руками, хищно улыбнулся. А затем, не отрывая от Джина взгляд, провел по головке члена языком. Медленно. Затем еще… Это была пытка. Джину хотелось надавить на его затылок и побудить взять член в рот, но он лишь стиснул зубы, ощутив пальцы на поджавшейся мошонке. И он был вознагражден за свое терпение. И не мог теперь запрокинуть голову, закрыть глаза или что-то еще, что хоть сколько нибудь могло передать то удовольствие, что доставляли стремительно опустившиеся к основанию члена губы и легко пропустившее его горло. Он мог только смотреть, чувствуя, как от столь долгожданных ощущений буквально начинают подкашиваться ноги.       Тэхен двигался все так же медленно, но каждый раз головка члена проскальзывала в горло, бережно сжимаемая стремящимися к непроизвольному сокращению мышцами глотки. Он теперь держал голову Тэхена двумя руками, и в момент, когда его нос в очередной раз коснулся низа живота, немного надавил, заставив Тэхена задержаться. На пару лишних мгновений, и когда губы вновь заскользили вверх к головке, Тэхен выпустил член изо рта, очень самодовольно улыбаясь.       — Еще? — Джин быстро провел большим пальцем по соблазнительно припухшим губам. Кажется, Тэхену нравилось что-то подобное. Но Джину всё равно нравилось больше.       И Джин решил проявить инициативу, теперь самостоятельно, медленно, без спешки и лишнего насилия, насаживая голову Тэхена на свой член, каждый раз заставляя задержаться у его основания. С ума сводило не то, что как легко Тэхен заглатывал член, а то, что он явно получал от этого удовольствие, крепче ухватившись за бедра Джина, как будто побуждая его не останавливаться. Но Джин мягко отстранил его. Он нагнулся, чтобы стянуть с себя брюки и пылко, с чувственной благодарностью поцеловать ласкавшие его губы.       Не прерывая этот поцелуй, Джин на ощупь расстегнул брюки Тэхена, а затем, без лишних церемоний ухватившись за пояс, стащил их вниз, нетерпеливо сдернув и отбросив в сторону. Он не спешил касаться члена, решив для начала удобнее расположить Тэхена, который стал медленно, чтобы случайно не разъединить сплетенные в жадной страсти языки, двигаться к изголовью. И Джин забрался на кровать следом, остановившись на коленях и подтянув Тэхена к себе за плечи.       Он прервался и быстро метнулся к одному из прикроватных столиков. И Джин не мог оторвать взгляд от полностью обнаженного тела, голодно блуждая по нему глазами, уже представляя, что сейчас сможет себе позволить…       — Это тебе понадобится. — Тэхен бросил рядом с ним презерватив и смазку, затем обняв за шею и потянув к себе.       — Ты не передумал? — Джин пытался сдержать вырывающееся из груди сердце, но оно то и дело подступало к горлу, не давая нормально вздохнуть.       — Я хочу смотреть.       У Джин не было возможности возразить этому возбуждающе бархатному низкому голосу и многообещающей улыбке. Он чуть сдвинул Тэхена к изголовью, положив под его голову подушку, при этом взяв другую, для того, чтобы подсунуть под его поясницу. А потом Джин поцеловал его в губы. Коротко, не дав Тэхену запустить между губ язык. Джин поднялся на колени и оглядел находящееся сейчас в его власти тело. Не было теперь ничего желаннее этой медовой кожи, и Джин не стал отказывать себе в удовольствии, котором постоянно отказывал до этого. Он начал с шеи, целуя обстоятельно, как будто боялся пропустить хотя бы сантиметр разгоряченной, возбуждающе отдающей мускусом кожи. Вслед за губами на коже оставлял свой след язык, медленно, но верно заставляя все нервные окончания сокращаться. Твердые соски, которые попеременно оказывались между губ, в плену дразнящего их языка, и Тэхен чуть выгнулся навстречу, громко вздохнув, когда его член неожиданно оказался в руке Джина.       И Джин, разумеется, знал, как обойтись с ним наилучшим образом. А так же, как позволить Тэхену наслаждаться сексом, а не ждать, когда закончится болезненность и придет сначала облегчение, а потом только заслуженное наслаждение. У Джина был план, и он, не медля, спустился к животу, а затем к члену, без лишних церемоний обхватив чувствительную головку губами. Тэхен не спускал с него глаз, смотрел прямо, и в любой другой ситуации Джин стал бы смущаться, но с Тэхеном эта излишняя откровенность и открытость воспринимались по-другому. Это заводило. В самом волнующем смысле. Это возбуждало: то, насколько свободно Тэхен распоряжается своим телом и насколько вожделенно, даже не пытаясь скрывать это, относится к телу своего партнера. Рядом с ним ты чувствовал себя так, будто в данный момент ты самое желанное блюдо, без всяких но и сомнений. И Тэхен теперь пожирал его взглядом, иногда прикрывая глаза, когда удовольствие от чувствительно дразнящего его языка становилось острее допустимого.       Джин не мог оторваться от члена, при этом почти на ощупь готовясь к основному действу, начав с презерватива, для которого нужны были чистые руки. Теперь смазка… Тэхен мог видеть только то, с каким аппетитом Джин ласкал член, и он улыбнулся, почувствовав прохладную смазку между ягодиц. Лишь улыбнулся. Не сжался рефлекторно, а расслабленно выгнулся, чуть дальше толкая член в горячее горло Джина. И не сжался даже тогда, когда Джин пальцем стал бережно и мягко массировать анус, чуть надавливая, чтобы узнать, насколько сильно сопротивлялись мышцы.       Не сопротивлялись. Тело противится проникновению в двух случаях: когда ты его не хочешь и когда хочешь, но что-то тебя останавливает. Страх боли, стеснение, какие-то нравственные ограничители и прочее… Тело становится жестким, неподатливым, холодным к любым нежностям и ласке. Здесь было другое дело. Палец входил медленно, но не нужно было преодолевать сопротивление и прикладывать дополнительную силу. Податливое тело покорно принимало в себя, туго и горячо сдавливая, но не препятствуя. Джин приставил второй палец, осторожно и мягко продавливая его внутрь, и вновь ему это удалось без неприятных усилий. Тэхен двинул бедрами, неосознанно или же специально почти полностью насадившись на пальцы.       — Всё хорошо?       — Ты очень нежен. — Тэхен улыбнулся, и Джин ощутил жизненную необходимость его поцеловать.       И он не стал противиться этому желанию, осторожно, не выпуская пальцы, выпрямившись и накрыв растянутые в расслабленную улыбку губы нежным поцелуем. Тэхен обнял его за шею, как будто с жаждой отвечая на поцелуй, в то время как Джин стал двигать пальцами, медленно, осторожно прокручивая их, чтобы максимально безболезненно увеличивать растяжение.       — Ты… Такой мягкий. — Джин смотрел Тэхену в глаза, замечая по выражению его лица, насколько правильно он все делал, а затем бережно убрал с его лба волосы, заставив Тэхена улыбнуться.       — Потому что… я хочу тебя больше… чем боюсь. — Он вытянул шею, пытаясь добраться до губ Джина. — Я уже готов.       — Готов? — Джин протолкнул пальце глубже, чуть скрутив их, и это движение резко дёрнуло Тэхена, заставив крепче вцепиться в самодовольно улыбающегося Джина. — Готов.       Он аккуратно вытянул пальцы, распределив остатки смазки по презервативу, затем мягко погладив анус, откликнувшийся на нежное воздействие быстрым и нетерпеливым сокращением, чтобы убедиться, что смазки достаточно.       — Не осторожничай. — Тэхен держал лицо Джина в своих горячих руках.       — Не командуй. — Джин улыбнулся, затем нежно укусив за шею Тэхена, который ощутил подобравшийся к нему вплотную член. — Ты точно этого хочешь?       Вопрос прозвучал серьезно, но очень неуместно, и Тэхена засмеялся.       — Джинни, мне кажется, теперь…. — Джин внимательно смотрел на него, с интересом наблюдая за тем, как изменилось его выражение лица. Как округлились глаза, приоткрылись губы, вместе с тем как руки крепче схватились за плечи. — Ох…       У Джина была такая же реакция. Особенно теперь, когда он ощущал на своем члене горячее давление, которое мягко сжимало его, туго, медленно и осторожно, но гостеприимно пропуская внутрь. И первым, кто не смог сдержать бессильный стон, наклонившись к уху Тэхена, уткнувшись лбом в подушку, был именно Джин.       — Черт. — Он поднялся на выпрямленные руки, аккуратно введя член почти до основания, не без помощи Тэхена, который приподнял навстречу ему бедра, теперь слишком часто вдыхая и порой забывая выдыхать.       — Хорош… Ммм… — Тэхен впился пальцами и ногтями в широкие сильные плечи от долгожданного ощущения заполненности, растяжения, которое отдавалось приятно саднящим удовольствием по всем нервным окончаниям разом.       Джин невольно вспомнил, когда Тэхен стонал для Юнги. Теперь это было по-другому, еще более возбуждающе из-за четко слышимого в голосе надрыва. Как будто он боролся с собой, с эмоциями, с удовольствием, которое начинало наполнять тело, медленно, но многообещающе.       — Как ты хочешь? — Джин пока справлялся с дыханием, медленно двигаясь внутри тугого горячего тела.       — Как хочешь ты… — Тэхен чуть запрокинул голову, выгнув свою сильную шею, и Джину понял, чего он хочет в этот момент.       И он теперь облокачивался на одну руку, которая находилась сбоку от головы Тэхена, другой мягко сжимая его горло. При этом он не стал двигаться быстрее, но размеренные толчки стали резче и глубже, и несколько раз Тэхен сдавленно всхлипнул от неожиданно глубокого проникновения и от того, как жадно Джин ласкал его шею, иногда обращаясь к открытым влажным губам. Джин не торопился. Он слишком долго ждал, и теперь мог подождать еще, ради того, чтобы растянуть и увеличить удовольствие.       Тэхен спустил свою руки на его спину, смяв влажную кожу и ощутив, что пальцы на шее сжались сильнее. Но рука Джина до сих пор не ограничивала поступление воздуха, в то время как его движения стали быстрее, глубже.       — Я хочу сверху. — Тэхен прямо смотрел на Джина, и этот прямой уверенный взгляд в сочетании со сжимающей его горло рукой… Джин никогда не замечал за собой ничего такого, но теперь его возбуждали даже такие на первый взгляд незначительные детали. Хотя, секрет, возможно, был в том, что его возбуждал и медленно, но верно сводил с ума только Тэхен.       Он быстро вытащил из-под его поясницы подушку и аккуратно переместился на спину, при этом не выпустив свой член из Тэхена, который сразу же начал двигаться на его бедрах, не дав Джину даже вздохнуть после смены положения. И вместо того, чтобы вздохнуть, он взялся за его ягодицы, прижимая к своему члену. Тэхен улыбнулся, поставив две руки рядом с головой Джина и нагнувшись к его губам. Он и до этого был до трясущихся колен сексуален, а теперь, с влажными взъерошенными волосами, румянцем на щеках и диким блеском в полуприкрытых, осоловевших от возбуждения глазах…       Он взял руки Джина, которые сжимали его ягодицы, переплел их пальцы и завел Джину за голову, на этот раз нагнувшись к нему за поцелуем. Торопливым, жадным, который не мог угнаться за стремительно набирающими темп бедрами, поднимающими, опускающими, двигающими его на туго скользящем внутри члене. Джин чуть прикусил его губу, и Тэхен остановился, с отразившимся на лице рассеянным вопросом. И Джин смог воспользоваться ситуацией. Он взял их руки и, чуть приподнявшись, завел Тэхену за спину, прижав их к его пояснице. Одновременно с этим он поставил стопы на простынь и сделал первое движение, резко и глубоко втолкнув член до основания. Тэхен дернулся, и Джин повторил его. Затем еще. И еще… Пока мышцы, туго обхватывающие член, не начали ритмично, в преддверии оргазма сокращаться, все быстрее приближая его к разрядке. А Джин теперь смотрел на член Тэхена, который находился на уровне его глаз и то и дело ударялся потемневшей головкой о живот. Ах, если бы только можно было взять его между губ, провести языком…       Тэхен сдавленно стонал, пока Джин уверенно и сильно вбивался в его тело. Он теперь был сконцентрирован только на его удовольстии и пропустил тот момент, когда оргазм накрыл его самого, сокращая и изливая в презерватив член. Это было неожиданно и потому оглушительно, заставив Джин на мгновение потерять какую-либо связь с реальностью. Он тяжело задышал, бессильно отпустив руки Тэхена, несколько раз резко, провожая оргазм, втолкнувшись в напряженное достигшим пика возбуждения тело. Он кончил, а вот Тэхен… Кажется, он был уже на грани, и теперь нужно было действовать быстро. И решение было одно.       Джин аккуратно вынул свой член, одновременно с этим взявшись за ягодицы Тэхена и потянув его на себя, заставив неловко переместить колени и для поддержания равновесия упереться двумя руками в кровать. Джин потянулся к его члену губами, усилием пресса, силы воли и желания доставить удовольствие взяв его на всю глубину. Тэхеном теперь руководило только дикое возбуждение и стремление к долгожданной разрядке, и он стал толкаться в горло… На самом деле, ему хватило пары глубоких движений, и Джин, скользнув по члену к головке, чтобы не подавиться, почувствовал теплую сперму на языке.       Тэхен не мог отдышаться. Кажется, он еще не понял, как именно ему удалось кончить, а затем заметив свой стремительно опадающий член у губ Джина, испуганно округлил глаза.       — Я... Извини! — Он быстро переместился к бедрам Джина, пока Джин, успевший проглотить все, что смог добыть губами, остановил его, двумя руками взявшись за бедра.       — Перестань. Иди сюда. — Он притянул его к себе, и Тэхен с облегчением припал к его губам, не стесняясь собственного вкуса в его рту. Это был расслабленный, полный нежной благодарности поцелуй, и Тэхен медленно отстранился.       — Извини, что тебе пришлось… — Тэхен подбирал слова и краснел. — Я не успел вытянуть…       Джин улыбнулся, ладонью мягко обрамив покрасневшую от проявленного до этого эротического усердия щеку, большим пальцем проведя по губам.       — Тебе все понравилось?       — Даже больше. — Тэхен прямо смотрел в его глаза, не собираясь ничего скрывать.       — И мне. Даже больше. — Джин ободряюще улыбнулся. — У тебя… приятный вкус.       На этих словах Тэхен, явно что-то придумав, быстро встал с кровати, направившись к минибару. Джин, подтянувшись ближе к изголовью, не мог без улыбки наблюдать за тем, как невозмутимо он передвигался, будучи абсолютно обнаженным. И Джину отчаянно нравилось.       — Возьми. — Он протянул ему открытую бутылку минеральной воды.       Джин сделал несколько глотков, пока Тэхен, вооружившись салфеткой и быстро пройдясь ею между своих ягодиц, освободил член Джина от презерватива, затем все аккуратно свернув и положив на пол так, чтобы завтра не забыть и случайно не наступить.       — Будешь? — Джин протянул ему бутылку, и Тэхен взял ее, сделав несколько глотков. — Спасибо тебе.       — За воду? Или за то, что подготовил тебя ко сну? — Тэхен хитро улыбнулся. — Теперь я понимаю, почему обычно в комплекте идет три подушки.       Он, не дождавшись ответа, быстро откинул одеяло и побудил Джина лечь, затем расположившись напротив него, как они спали обычно, и накрыв их одеялом.       — За то, что ты доверился мне. — Джин мягко улыбнулся, и Тэхен взял его за руку, переплетя их пальцы..       — Я не пожалел. — Он звучал необычно для сложившегося расслабленного и, очевидно, усталого момента серьезно. — Только мне до сих пор стыдно.       Джин смотрел на него прямо, а затем тихо рассмеялся.       — Тэ, в этом ничего такого. Перестань!       — Я тоже попробую тебя, договорились? — Его глаза блестели, голос бы настолько уверенным, как будто он не спрашивал, а утверждал.       — Договорились. — Джин невольно представил себе это…       — А можно вопрос? — Тэхен смотрел на Джина с любопытством, и Джин не долго раздумывал, чтобы кивнуть. — Тебе нравится удушение?       Джин удивленно округлил глаза, и Тэхен поспешил дополнить вопрос.       — Мне понравилось! Очень! Просто… стало интересно. Хотя… я не чувствовал удушение как таковое.       — Мне нравится шея. Моя шея, посторонняя шея… Нравится просто ощущать ее в руках. Наверное, это странно… — Джин явно теперь смутился. — Но руки сами тянутся. Извини, если я…       — Это возбуждает. — Тэхен говорил серьезно, не из вежливости и желания утешить смутившегося Джина. — Очень. И ты можешь не стесняться хватать меня за горло и в будущем.       Прозвучало так, как будто этот секс не собирался становиться последним. И, возможно, они оба теперь размышляли над этим, так как между ними ненадолго установилось задумчивое молчание.       — Иди ко мне? — Джин потянул Тэхена за руку, и тот в готовности перевернулся на бок, прижавшись к Джину спиной.       Это была необходимость. Продлить ощущение близости. Он обнял Тэхена за плечи, быстро поцеловав его в шею. В то время как Тэхен нежно приложился губами к его запястью, вновь соединив их руки. И Джин подумал, что он не пожалеет о том, на что решился. И что секс в любом случае не сможет помешать их контракту, даже наоборот, они смогут быть еще убедительнее на публике, потому что секс всегда повышает физическую близость и тактильность. Не просто секс. Секс, за которым были реальные, еще не достигшие своего полного расцвета чувства. Но Тэхену и Джину только предстояло в этом разобраться.

***

      Мужчина сидел перед экраном компьютера и внимательно перечитывал содержимое только что напечатанного текста. Он не сомневался, когда тарабанил по клавишам... Не сомневался и теперь. Только в формулировках, которые должны были звучать максимально убедительно и при этом, в них не должно было прослеживаться желание унизить или втоптать в грязь. Это обязательно сделают другие — нужен только повод.       И палец сам собой потянулся к кнопке «опубликовать».