***
Это желание пришло к Джину внезапно, и он незамедлительно его исполнил. Он был не в том настроении, чтобы теперь что-то планировать, но он совершенно точно знал, что его будут рады видеть. И через полчаса, которые он провел в дороге, оставив таксисту солидные чаевые, он смог в этом убедиться. — Божечки, Джинни, ты что, сбежал из-под венца? — Беспрепятственно пройдя калитку и огромного пса, который до этого прохлаждался в тенечке, а затем сразу подлетел к Джину, чтобы не только его приветствовать, но и от большой любви попытаться повалить на землю, вручив ему сразу две лапы, Джин увидел свою тетушку. Свою любимую тетушку, которая вышла с застекленной веранды, на которой до этого, очевидно, коротала время с книгой. — Я так скучал… — Он сжал женщину в своих руках изо всех сил, как будто это могло помочь ему избавиться от всего того негатива, что он испытал до этого. И это реально помогало, особенно когда он почувствовал на своем загривке нежные пальцы. — Котенок, что случилось? — В звонком, несмотря на возраст, голосе слышалась тревога, и Джин нехотя отстранился. — Проблемы. Небольшие… — Джин не хотел ничего рассказывать и вдаваться в подробности, затем заметив появившегося из неоткуда высокого, мужественно широкого во всех измерениях мужчину, который теперь отряхивал руки, до этого явно успев покопаться в земле. — Джин, нет таких проблем, которые не могла бы решить с силой приложенная к хребту лопата. Вопрос только, к чьему хребту. — Знакомый, родной бас зычно разнесся по участку, и собака тут же бросилась к хозяину, начав вылизывать ему руки. — Эй, мальчик, перестань. Дай мне обнять племянника. И теперь крепкие руки сжимали Джина, который до этого звонко рассмеялся. И он, уткнувшись дяде в мощное плечо, отчетливо мог теперь расслышать запах травы, сырой, взрыхленной земли, успевшей подогреться на солнце, и кисловатый запах еще не успевшей созреть клубники. — Очень рад тебя видеть! И особенно рад, что ты без предупреждения. — Мужчина отстранил от себя Джина, теперь внимательно его разглядывая, пока Джин не мог налюбоваться на добрые, обрамленные мудрыми морщинами глаза. — Сколько мы не виделись с племянником, только получая от него чеки? А, мамуль? — Почти… полгода? — Женщина трепала пса за ухом, затем направившись к мужу и племяннику, которого взяла за руку и прижала к себе. — Самое время обижаться и дуть губы, благо, в нашей семье есть что дуть. И она демонстративно надула свои, и Джин вновь засмеялся, быстро поцеловав женщину в висок. — Котенок, так что все-таки случилось? — Тетушка вновь посмотрела на племянника с беспокойством и сомнением, но Джин лишь улыбнулся. — Я очень вас люблю. Да, это было то, что нужно.***
Такси въехало на территорию элитного коттеджного поселка и остановилась у одного из домов. И Тэхен, не смотря на уже достаточно плотно сгустившиеся сумерки, сразу заметил Джина, который сидел на низкой каменной лавочке у калитки, по бокам которой, как по мановению волшебной палочки, зажглись два круглых фонаря, венчающих две кирпичные колоны. На нем была кепка, шорты и довольно растянутая олимпийка, которая, когда он поднялся, казалась просто огромной. — Как доехал? — Он подошел к Тэхену и, ловко стянув кепку, быстро, но с чувством поцеловал его, приобняв за талию, затем вернув кепку на место. — Извини, что заставил тебя волноваться и выбираться куда-то так поздно. — Это было приятное путешествие, потому что я знал, кто будет ждать меня в конце пути. — Тэхен не мог теперь унять свои упрямо растягивающиеся в улыбку губы. Это был другой Джин. Лишенный какого бы то ни было лоска и шика, и от того особенно красивый. Естественный, необъяснимо близкий, простой… И Тэхен не стал сопротивляться, когда он взял у него сумку, прижав к себе за плечи и направив в сторону от того дома, рядом с которым остановилось такси. — Извини, что сбежал как Золушка. Просто если бы я не сбежал, случилась бы огромная катастрофа, за которую Чимин оторвал бы мне голову. — Я думал, ты сбежал от меня. — В голосе Тэхена слышалась детская обида, так прекрасно теперь сочетающаяся с его надувшимися и опустившимися в уголках рта губами. — Тэ… Нужно быть последним идиотом, чтобы сбежать от тебя. — Джин улыбался, и Тэхен не мог не радоваться тому, что несмотря на недавнее неприятное и, возможно, даже гадкое происшествие, он теперь был в хорошем расположении духа. — Я собирался тебе позвонить, но не знал, когда ты освободишься. — Юми быстро нашла меня и нервно переминалась с ноги на ногу, пока я выслушивал о перспективах своей карьеры и дальнейшей работе на канале. Я сразу понял, что что-то случилось, но когда достиг места преступления… Тебя не было, а рассерженный Бэкхен отказался мне сдавать твоего обидчика. — Он поступил правильно. Не обижайся на него за это. У тебя хорошие друзья, и было обидно, что и им досталось. Тэхен остановился, побудив остановиться и Джина. — Что тебе сказали? — Ты хочешь, чтобы я снова воспроизвел это и расстроился? — Джин удивленно поднял брови, затем мягко проведя по щеке сосредоточенного Тэхена. — Всё как обычно. Умелая провокация. Настолько умелая, что мне понадобилась мощная эмоциональная разрядка. Он вновь повел Тэхена по широкой, плотно засыпанной гравием дороге, которая не имела централизованного освещения, однако все же подсвечивалась установленными на территориях частных домов фонарями, а так же льющимся то тут, то там из окон теплым электрическим светом. И они, наконец, остановились напротив решетчатой калитки с затейливыми вензелями, за которой Тэхен не мог теперь особо ничего разглядеть, кроме находящихся на незначительном расстоянии друг от друга нескольких садовых фонарей, воткнутых посреди какой-то растительности. И Джин отворил калитку, вопреки законам гостеприимства пройдя вперед. — Бо-бо, это свои. — И Тэхен смог разглядеть огромного английского мастиффа, который, сонный и до этого почувствовавший родной запах, неспешно подошел к Джину, затем принявшись за тщательное и настороженное обнюхивание своего нового гостя. — Не бойся, он очень добрый. По крайней мере, к тем, кто приходит по приглашению. Можешь погладить.У него такое же блестящее воспитание, как и у меня. И Тэхен нерешительно запустил пальцы собаке за ухо, мягко поглаживаю короткую шерсть. Бо-бо сначала насторожился, а потом подался за рукой, давая Тэхену разрешения продолжать. — Пойдем в дом. Бо-бо, за мной. Джин двинул к дому, и Тэхен, который теперь мог полагаться только на то, что под ногами был ровный газон, без сюрпризов в виде ям, камней и других защитно-оборонительных сооружений, осторожно шел за ним, заметив, что пес тоже теперь направлялся к теплому очагу. — Это дом твоих дяди и тети, да? — Тэхен тщательно смотрел себе под ноги, поднимаясь по каменным ступеням. — Да. И они очень радушные хозяева. Это было правило с детства: они всегда были рады моим друзьям и знакомым, просто для того, чтобы отслеживать мой круг общения. Вдруг я свяжусь с какой-нибудь плохой компанией… — Джин ностальгически улыбнулся, в то время как Тэхен нерешительно открыл деревянную дверь, в которую первым, не слишком грациозно пихнув Тэхена к одвирку, по-хозяйски прошел Бо-бо. Первое, что бросилось в глаза — очаровательное в своей винтажности пианино, заботливо установленное рядом с окном, начинающимся от потолка и заканчивающимся в непосредственной близости с полом, устланным темным и добротным дубовым паркетом. Вообще, помещение было очень просторным и, казалось, было до краев наполнено воздухом, возможно, из-за внушительных окон, часть из которых выходили на веранду (собственно, из них и попадал почти весь свет, по крайней мере, в светлое время суток), а окна на противоположной стене — на зеленый полисадник, который скрывал любой свет, зато открывал очень умиротворяющий вид на зеленую растительность, которую теперь невозможно было хорошенько разглядеть из-за отражающегося на гладкой поверхности стекол внутреннего освещения комнаты. В центре гостиной был мягкий мебельный гарнитур, состоящий из двух, расположенных напротив друг друга диванов, с глубокой по оттенку синей обивкой, и двух кресел, с такой же по цвету и текстуре обивкой, как и у дивана, расположенных на противоположных концах низкого кофейного стола. И, как будто дав возможности Тэхену немного осмотреться, Бо-бо занял почти весь диван, сразу положив свою большую голову на подлокотник, внимательно следя со стороны за всем, что теперь должно было происходить. — Эй, есть дома кто? — Джин аккуратно поставил сумку Тэхена на низкую деревянную тумбочку рядом с дверью, показав ему, где он может оставить обувь. — Хозяеваааа… Тэхен задержал дыхание. Вообще, это был очень волнительный момент — он теперь должен был познакомиться с родственниками Джина. Пусть это были не мама с папой, но очевидным был тот факт, что Джин любил их не меньше. — Ох, я уже начала волноваться. Первой в гостиной возникла невысокая, очаровательно кругленькая женщина, в бежевом спортивном костюме, который необъяснимым образом делал еще мягче ее приветливую улыбку. — Тётушка, это Ким Тэхен, мой муж. Услышав «мой муж» Тэхен почти потерял дар речи, сознание и способность что-то воспринимать, и, кажется, у тёти была такая же реакция. — Кто? — Она широко раскрытыми глазами смотрела на Джина, затем переведя свой удивленный взгляд на Тэхена. — Муж. Мы поженились тайно, и, пожалуйста, не надо ничего говорить родителям — они всё узнают сами, когда приедут. — Джин невозмутимо улыбнулся, обняв Тэхена, который, кажется, почти приготовился упасть в обморок. — Ты же наверняка заметила у меня кольцо на правой руке. Откуда такое удивление? — Я… — Женщина до сих пор была растеряна, и даже в тот момент, когда появился ее высокий, монуменатально брутальный муж, сразу с интересом ставший разглядывать Тэхена. — Мамуль, что такое? — Он заметил шокированное лицо своей жены, затем с сомнением посмотрев на Джина. — Что ты с ней сделал? — Это Ким Тэхен. Мой муж. На удивление, лицо мужчины не изменилось, и он, прежде чем протянуть Тэхену руку, обратился к жене. — А что тебя удивляет? Он взрослый парень, а ты так шокирована, как будто ему пятнадцать. — Мужчина покачал головой, затем протянув Тэхену свою большую, широкую ладонь, при этом широко улыбаясь, что придавало всему его грозному виду особое очарование искренности. — Ким Джун Со. Можно просто Джун, раз уж мы родственники. — Очень приятно. Тэхен. — И Тэхен смущенно улыбался, все еще не имея возможности смириться с тем фактом, что Джин представил его как настоящего, а не фиктивного мужа. — Ох, прости, милый, мою реакцию. Просто… Женщины всегда впечатлительней мужчин. — Тетушка выдохнула, протянув Тэхену свою мягкую пухлую ладошку. — Ким Кьюнг-Сун. Но, раз уж мы действительно родственники, можешь звать меня тетя Су. И я очень рада нашему знакомству. Мы с мужем очень рады, потому что этот дом всегда открыт для друзей и… — И тем более мужей Джина. — Дядя Джун многозначительно улыбнулся, затем став серьезнее. — Вообще, я думаю, что теперь слишком позднее время для обстоятельной беседы, а баловаться не обстоятельной — только аппетит травить. Так что, молодые люди, встретимся за завтраком, а пока — всем отдыхать! — Располагайся, Тэхен, и чувствуй себя как дома. — Тетушка Су мягко сжала руку Тэхена, который не мог не улыбнуться ее теплым, добрым глазам, а затем, в сопровождении мужа и собаки, которая до этого очень вальяжно чувствовала себя на диване, направилась на второй этаж. — Пойдем, я покажу тебе наши покои. — Джин, до этого успев метнуться за оставленной у порога сумкой, попутно проверив все замки и с помощью электронного пульта, управляющего мощными магнитами и затворами, дистанционно закрыв калитку, взял Тэхена под руку, уверенно направляя по темное деревянному паркету. Войдя в отведенную для них комнату, Тэхен сразу понял, что хозяева дома обладают хорошим вкусом. Большое, располагающееся напротив двуспальной кровати окно, обрамленное плотными изумрудными шторами, комод, небольшой двухместный диван, волшебно уютный и мягкий на вид, в чем Тэхен сразу захотел убедиться, удобно на нем устроившись. Белые, гладко отштукатуренные стены, со светлыми деревянными панелями, очень уютно и в то же время стильно разбавляющими кажущийся официоз белой штукатурки, дубовый паркет, совершенно такой же, как в гостиной, белый потолок, вдруг попавшая в поле зрения деревянная дверь, очевидно, ведущая в ванную комнату, и… И вдруг нахлынувшая расслабленная беспечность, заставившая Тэхена откинуться на мягкую спинку уже успевшего ему полюбиться дивана. — Ты можешь принять душ, а я пока расстелю постель. — Джин сбросил с себя олимпийку, оставшись в белой растянутой футболке, которая безвольно болталась на его широких плечах, скрывая все остальное его великолепное телосложение. — Не смотри так на меня — это вещи дяди. Потому что я приехал сюда в своем смокинге, который теперь, после любви Бо-бо, придется отдавать в химчистку. — Знаешь, ты выглядишь даже лучше чем обычно. — Тэхен поднялся, подошел к Джину, который теперь разбирал его сумку, сразу обнаружив особенно необходимую теперь пижаму, и обнял его, втянув носом запах морской свежести, скорее всего принадлежащий гелю для душа или шампуню, который смешался с запахом освежителя для белья, чуть выветрившегося из однажды постиранной, а затем надолго оставленной в шкафу одежды. В этом было что-то до замирания сердца уютное. Домашнее. Во что хотелось завернуться и так и остаться. В голосе Тэхена отчетливо слышалась усталость, потому Джин мягко расцепил сомкнувшиеся на его животе руки, в которые вложил пижаму. — Давай, мыть попу и спать. Когда Тэхен закончил с банными процедурами, Джин уже лежал в расстеленной кровати, успев откинуть для Тэхена одеяло. Он явно был в пижаме, и Тэхену сразу догадался, кому она принадлежала. Он читал книгу, облокотившись спиной на подушку. — Я готов. И Тэхен без особых промедлений полез под одеяло, по дороге успев рассмотреть обложку книги. — Ой, можешь даже не спрашивать меня — эта книга всегда здесь лежала. Это семейная традиция: держать рядом с кроватью то, что можно почитать. По легенде, это помогает уснуть, потому что каждый знает, особенно студент, что стоит тебе только взять в кровати в руки книгу, веки сами собой начинают тяжелеть. — Джин отложил свое «снотворное». — Когда я жил с дядей и тетей, у меня не было проблем со сном, а теперь… Забыл об этой методике. Надо будет попробовать дома. Джин привстал, чтобы поправить подушку, на которую затем собирался опустить голову, пока Тэхен, воспользовавшись его положением, быстренько подсунулся под его бок, вынудив Джина предоставить свое предплечье под свою голову. — Тэ, мне это очень приятно, но завтра ты меня не разогнешь. — Джин, получше расположив руку и дав возможность Тэхену получше на ней расположиться, окончательно умастился на спине. — Вытащишь, когда я усну. — Тэхен, прикрыв глаза, обнял его одной рукой, носом уткнувшись в мягкий, хлопковый ворот пижамной рубашки. — Я не проснусь. — Тебе понравились мои дядя и тетя? — Джин тоже закрыл глаза, чтобы сон мог подобраться к нему максимально близко и максимально быстро. — А разве они могут не понравится? — Тэхен улыбнулся. — Сколько ты хочешь здесь пробыть? — Хотелось бы подольше, но… Думаю, дня три. Если захочешь, ты можешь уехать в любой момент, если…. — Не захочу. — Тэхен ответил решительно, и Джин улыбнулся. — Отлично, дядя с тетей будут рады. Бесплатная рабочая сила. Завтра нас будет ждать очень насыщенный день.***
— Чу, сколько мы с тобой дружим? — Чонгук, войдя в кабинет, сразу, без лишних предисловий устроился на углу рабочего стола своего боевого и просто товарища. — С пятнадцати лет, с небольшими перерывами. — Чухен был очень сосредоточен на экране своего компьютера, то и дело обращаясь к рукописным записям. — Гук, у меня много работы — мне нужно осветить биенале… — Своим присутствием? — Чонгук заискивающе улыбался, и Чухен, откинувшись на спинку своего кресла, скрестил на груди руки. — У тебя остался пропуск, который был до того, как журнал сменил название? Чухен без слов полез в самый нижний ящик своего стола и через мгновение достал оттуда то, что очень интересовало Чонгука, который с энтузиазмом начал его разглядывать. — Как хорошо, что ты не любишь прибираться в своем столе… Так, имени нет, печать не успела выцвести… Никаких дат. — Чонгук был полностью удовлетворен. — Да, теперь они больше пекутся о своей репутации и безопасности. Вот что делает с людьми пара ооочень выгодных рекламных контрактов. — Это всё, что тебе было нужно? Гук, серьезно, у меня много работы. — Чухен запрокинул голову, потянувшись и издав подтверждающий его отчаяние звук. — Я помогу тебе. Если ты поможешь мне. И прежде чем Чонгук хотел огласить условия намечающегося договора, в кабинете возник мужчина в костюме и в очках, всем своим видом крича тебе прямо в лицо «Пусть я и заместитель главного редактора, но задницу тебе надеру с редакторским усердием». — Чон Чонгук, мне нужна статья. Завтра заключительная редколлегия, и мы отпускаем номер на верстку. Давай, я жду. — Он внимательно изучал находящиеся в его руках документы, даже не взглянув на молодых людей. — Я не приступал к ней. — Чонгук улыбнулся. — В таком случае, немедленно приступай к написанию заявления об уходе. — Серьезный мужчина, наконец, поднял глаза, коротко кивнув Чухену, затем обратив все свое внимание на Чонгука. — Хотя, тебя спасет материал по поводу Ким Сокджина. Вы же вроде как общаетесь? Нам нужно поучаствовать в этом разоблачении. — Ой, босс, не советую. — Чонгук стал отрицательно качать головой. — Потом не оберешься говна в суде. — В смысле? — Заместитель главного редактора нахмурил брови, которые сдвинулись к переносице от слишком ускорившейся работы извилин. — В прямом. Ким Сокджин чист и уже готовит иск за клевету. А знаешь, кто у него адвокаты? Уууу, ты не знаешь... — Чонгук вновь качал головой, изображая на своем лице и страх, и отчаяние, и ужас как будто нависнувшей над ним опасности. — Церберы. Откусят тебе кусок жопы, выплюнут и примутся за оставшееся. Это я тебе гарантирую. Я их видел. — Ой, ну хватит… — Однако по лицу заместителя главного редактора было понятно, что он прислушался. — Представь себе своего начальника. Не очень приятно, правда? А теперь представь его в плохом настроении. Насколько плохом?.. Он попросил тебя за него написать колонку главного редактора, а ты вместо этого опубликовал свои стихи, которые писал в двенадцать лет, вдохновившись несчастной любовью. — Чонгук говорил совершенно серьезно, без тени намерения пошутить, и заместитель редактора к нему прислушался. — Лучше хранить молчание. Как только все закончится, я обязательно продам вам какой-нибудь приятный эксклюзив. — В смысле продашь? — В том самом, ты меня уволил. Но я только рад. А теперь нам очень нужно с Чухеном поговорить наедине. — Ладно, Гук, обсудим этого, когда буду подписывать твое заявление. — Мужчина на мгновение задумался, затем уже открыв дверь. — Хорошего дня, коллеги. — Так, и что ты от меня хочешь? — Чухен, который за это время успел немного заняться своими делами наедине с биенале, вновь вынужденно отвлекся. — Ты же на стороне Ким Сокджина. Правда? — Чонгук смотрел на него испытующе, как будто не советовал юлить и обманывать. Настоятельно не советовал. — Да, я на стороне Ким Сокджина и очень надеюсь, что он сможет в суде надрать зад своему агенту. Ты за этим пришел? — Нет. Я пришел за тем, чтобы ты согласился надрать зад его агенту за него. — Чонгук торжествовал, будто Чухен уже успел согласиться. — Гук, зайчик, ты бредишь? — Чухен не мог поверить в то, что он говорил серьезно. — Может мне его еще в тюрьму посадить пожизненно? А лучше приставить к стеночке и… Тррррр-тататата? — Чу, тебе просто нужно будет заплатить ему деньги и взять расписочку, что он не понесет свою сенсацию в другое место. И всё. Не пыльно, но очень нужно! Я бы и сам пошел, если бы не светился рядом с Джином. Чухен думал… — Гук, я рад бы помочь, но ты знаешь, что из меня актер, как из тебя штатный журналист: я краснею, бледнею и всегда норовлю упасть в обморок, когда вру. Или пытаюсь врать. — Чу, малыш, я уверен, что ты очень просто справишься с этим! — Чонгук придвинулся к другу ближе, положив ему руки на плечи. — Я сам позвоню в его приемную и попрошу о встрече. Тебе останется приехать, показать вот этот пропуск, сказать, что мы хотим эксклюзивное разоблачение Ким Сокджина на страницах нашего издания за пятьдесят кусков, двадцать пять из которых он получит прямо сейчас. Чухен собирался что-то возразить, но Чонгук приложил палец к его губам. — Как только он получит деньги, он перестанет замечать подвох. И для перевода я дам тебе свой телефон, к которому привязан счет, на который мне обычно перечисляют денежки за статьи. Там все анонимно, так что если у него даже хватит мозгов проверить отправителя денег, он не узнает совершенно ничего. А ты переведешь деньги, возьмешь расписочку, я тебе скажу, что там должно быть, и довольный уедешь домой. А я за это отфотошоплю тебе все снимки для твоего биенале и… — Лучше напиши текст. — Чухен почти готов был согласиться. — Заметано. Ты согласен? — Черт с тобой. В конце концов, если есть возможность помочь новиновному человеку защитить свою честь… — Я вас познакомлю. Тебя с Джином и Тэхеном. Не знаю, как насчет дружбы, но сфоткаться и взять автограф или еще что, ты обязательно сможешь. Хотя, они простые ребята, так что… — Ой нет-нет-нет! — Чухен начал краснеть и протестовать. — Я слишком скромный для этого. — Скромность — удел барышень, малыш. А теперь приступим к твоему биенале, чтобы потом в неформальной обстановке обсудить наш план.***
— Так, мой лучший друг, как всё прошло?! — Чонгук влетел в кабинет, который теперь его друг пока что занимал один, так как Чонгук распрощался со своим местом и смог проникнуть в здание лишь потому, что в него была беспросветно влюблена администратор. — Отлично. Кажется, он действительно ничего не заподозрил. Потому что даже имени у меня не спросил и контактный телефон, быстро смирившись с тем, что я сам с ним свяжусь. — Чухен улыбался, явно гордясь собой. — Но я решился на импровизацию. — Какую? Надеюсь, плюнул ему в рожу, сказав, что вырвалось? — Чонгук вновь сел на край его стола. — У тебя скоро перерыв на обед, так что я свожу тебя выпить кофе в одно место здесь поблизости. Чтобы ты знал, как сильно я тебя ценю. — Я побеседовал с ним. Если это можно так назвать… — О погоде? Хорошо, если бы ты спросил у него, приглашали ли Джина сниматься, пока он, судя по словам собственного агента, был беспечным алкоголиком. Но это гиблый номер — Рид держит эту информацию в таком секрете, что даже Джин, ты прикинь, ДЖИН не может знать, куда его звали, пока сам агент не скажет ему об этом. Пиздец. Даже опытный юрист был в шоке, а… — Так именно это я и спросил. А он сказал мне, Гук. — Глаза Чухена заблестели, и он быстро вырвал из блокнота листок, пока Чонгук пытался поверить тому, что услышал. — Вот названный им перечень. Записал, как только вышел из его кабинета, чтобы он ничего не заподозрил, хотя у него в голове был только звон монет и шелест купюр. Чонгук смотрел на список очень внимательно, затем переведя взгляд на друга. — Чу… Чу, ты просто гений! Нет, Чу, ты не гений… Ты долбаный супергерой! — Он быстро сделал снимок записки и отправил Чимину. — С меня ужин. И бесконечная благодарность. И… Блять! Я бы тебя расцеловал, если бы мой парень не был так ревнив. Чухен был очень доволен собой, и совершенно заслуженно. — Теперь можно будет узнать, по какой причине агентство отказывало режиссерам… Уверен, в причинах будет указана отнюдь не «временная потеря трудоспособности», а что-то другое… — Чонгук теперь был задумчив, одновременно с этим размышляя, куда повкуснее позовет ужинать своего очень смышленого друга. — Скорее всего, судя по тому, как мистер Рид капал слюной, когда я сказал про деньги, они заламывали слишком большой гонорар, и студии просто вынуждены были отказаться. Других причин я не вижу, при том, что все, что представлено в этом списке, абсолютно адекватно, судя по афишам. — Да. Да, черт возьми! — Чонгук получил ответ от Чимина, и сразу после этого взял своего друга за щеки. — Нет, я тебя все-таки расцелую! И только попробуй отпихиваться!***
— Итак, что мы имеем… — Чимин усердно массировал пальцами виски, как будто это должно было подстегнуть творяющуюся в его мозгах когнитивную деятельность. — Список картин, куда Джина официально, через агентство, приглашали на съемки. А так же заверения Рида о том, что у него есть документальные подтверждения того, что у Джина наблюдалась алкогольная зависимость. — Что и следовало ожидать. — Намджун делал какие-то пометки, и теперь нельзя было сказать, к чему они относились, потому что чем ближе был его отъезд, тем рассеяннее и деятельнее становился он. — Я почти уверен, что они предоставят врачебные выписки, которые сохранились после посещений Джином доктора. Это ожидаемо. Не знаю, решатся ли они на подлог, но если впереди замаячит судебное разбирательство, наверняка решатся. Кстати, Рид не связывался с Джином по поводу продолжения их сотрудничества и официального опровержения? — На сколько я знаю, нет. В любом случае, он бы мне сказал. — Чимин что-то изучал на экране своего смартфона. — Джун, Элли сможет обратиться за информацией к тем режиссерам, что звали Джина на кастинги? — По дружбе, как агент — сможет, если товарищи будут настроены на диалог. Но вообще, это достаточно личная в пределах любой киностудии информация, так что… — Намджун задумался. — Зная природное обаяние Элли, могу сказать, что ей скорее удастся, чем нет. Особенно, если она предъявит документ, который укажет на то, что она является адвокатом Джина и упомянет о том, что агент скрывает от него информацию по поводу съемок и ролей. Думаю, они будут достаточно в шоке, чтобы немного приоткрыть свои профессиональные тайны. — Отлично… Что же это нам даст… — Чимин быстро ответил что-то Чонгуку, затем обратив все свое внимание на Намджуна, который пил кофе и заполнял ежедневник. — Что ты постоянно пишешь? — По работе. — Намджун отложил ручку и улыбнулся, сразу ободрив Чимина своими ямочками. — Что нам это даст… Условия отказа в приглашении будут либо подтверждать версию Рида об алкоголизме, что вряд ли, либо опровергать. Например, после официального запроса студии, агент уведомляет их о том, что гонорар Джина составляет, ну допустим, десять тысяч долларов за съемочный день и высылает полный райдер. Студия рассматривает его, а потом выдвигает условия, на которых они готовы вступить в сотрудничество. Торг, как на рынке. Если удается прийти к соглашению — всё прекрасно, но в этом конкретном случае соглашение не было достигнуто, а значит, было отказано какой-либо стороной. Возможно, Рид не рассматривал в формальном порядке эти предложения — шанс этого тоже велик, и тогда мы ничего особо не узнаем. — Но будем надеяться на лучшее. — Чимин задумчиво смотрел в расположенное за спиной Намджуна окно, за которым неспешно перемещались машины и пешеходы. — Ты сам расскажешь обо всем Хосоку и Элли? — Да. — Намджун кивнул. — Я сейчас как раз поеду в офис. Они теперь пытаются разгрестись со всеми заключенными и только готовящимися к заключению контрактами, так что… Помогу им и обо всем расскажу. — Отлично. Тогда я буду думать, как мы можем поработать с общественным мнением. И у меня уже есть одна мысль, для которой… — Чимин достал телефон, набрав номер Тэхена, который ответил спустя время. — Привет, Тэ. Услышав на фоне голос Джина, а также другие посторонние голоса, которые казались знакомыми, Чимин очень удивленно изменился в лице, что не ушло от внимания заинтересовавшегося этим Намджуна. — А ты где? На ферме? Ешь клубнику и… Что? Ааа… — Чимин на автомата кивал головой. — Джин с тобой, я правильно понимаю? Нет, нет, вы здесь особо не нужны, и…. — Чимин выдохнул. — Вообще, это хорошая идея, и вам обоим пойдет на пользу, но не засиживайтесь. И да, Ким Тэхен, ты уже у нас великий актер и супер-популярный человек… Нет, это без лести, я совершенно серьезно. Так вот, пока ты объедаешься клубникой, подумай о том, как мы можем, используя твою популярность, помочь Джину. Что-то в соц.сетях, возможно… Можете подумать с Джином, это будет полезно. И я подумаю. Хоби знает, где ты? Нет, не надо, я сам ему передам. Отдыхайте и набирайтесь сил. Ох, да… — Чимин улыбнулся. — Передай привет тетушке Су и дядюшке Джуну. И не забывай, что диатез — очень коварная штука... Спасибо. Пока. — Дядюшка Джун? Звучит почти как мой тезка. — Да, это дядя Джина. Они с Тэхеном гостят у его родственников, на клубничной ферме. — До этого улыбающийся Чимин вдруг стал серьезнее. — Что-то мне подсказывает, что мероприятие Тэхена прошло не так гладко, как могло бы… Хотя, в сети пока молчат… Но Джин явно так внезапно решил навестить дядю и тетю не потому, что вдруг очень соскучился... — Что бы там ни было, клубничная ферма кого угодно приведет в форму. — И Намджун стал собирать свои вещи в свой привычный рабочий портфель. — Так, мне пора. Приятно было с тобой поболтать, но у меня дела-дела-дела, которые не терпят отлагательств. До моего отъезда, мы с Элли должны нанести Риду официальный визит, а до этого нужно определиться с… — Намджун остановился, задумавшись. — Хоть с чем-нибудь. Так, сколько с меня? Юрист рассеянно полез в карман пиджака, но Чимин его тут же остановил. — За мой счет. Спасибо, что нашел время встретиться. И Намджун улыбнулся самым очаровательным и добродушным образом. — Да это пустяки. Я уже говорил, что помогаю Джину не только потому, что он заплатил мне денег, но и… — Юнги попросил. — Чимин самодовольно улыбнулся. — Я знаю этого чёрта. Он и меня наставлял, прежде чем валить за океан. Намджун как будто смутился, затем взявшись за свой пиджак. — В любом случае, я всегда на связи. До скорого. — Удачи. — Чимин кивнул, напутственно воодушевляюще сжав в воздухе кулак, и Намджун повторил это движение, затем стремительно скрывшись за пределами ресторана, по дороге споткнувшись об угол не вовремя подвернувшегося ковра. Нереально умен, сногсшибательно красив и обаятельно неуклюж… И на этой мысли Чимин набрал Чонгука, который откликнулся незамедлительно. И раздавшийся в трубке голос был интригующе воодушевлен. — Чим, мне кажется, мы забыли, что я мастер разоблачений и творец сенсаций. Пора тряхнуть стариной.