Замуж, или туда и обратно

      — Прошло всего дней пять-шесть, а кажется, что прошла целая вечность… — Джин, который успел до Тэхена, гостеприимно пропустившего его вперед, избавиться от обуви, прошел в гостиную, как будто слишком давно в ней не был. — Странное чувство.       — Когда я узнал, что ты не уехал, а потом понял, что ты не собираешься возвращаться, у меня были мысли съехать в свою квартиру, но… Воспоминания о том, как мы были здесь счастливы и через что успели пройти… Наверное, они придавали мне сил. Или медленно добивали. Я до сих пор не могу определиться.       Тэхен вошел в гостиную вслед за Джином, который теперь обернулся и сделал шаг к нему на встречу, с тревожным волнением взяв его лицо в свои руки.       — Страшно теперь вспомнить о том, что я всерьез надеялся тебя больше не увидеть.       Тэхен хотел улыбнуться, но видя, насколько теперь был серьезен Джин, лишь мягко положил свои ладони на его предплечья, придвинувшись ближе.       — Страшно было мириться с мыслью, что ты стал чужим. Что ты мог стать совершенно чужим, хотя, после нашего объяснения под дождем, я на какое-то время… Потерял тебя.       — Тэ… — Джин притянул к себе такое родное лицо, с особой нежностью поцеловав любимые губы. — Зачем ты тогда сидел под моими окнами? После того, как в первый раз заговорил со мной.       — Я просто растерялся. — Тэхен теперь обхватил Джина за талию. — Я не представлял, что всё зайдет настолько далеко. Что ты вдруг будешь настолько далеко, хотя на самом деле был на расстоянии вытянутой руки. Я просто не знал, что делать. И не замечал дождь, потому что внутри было холоднее, чем снаружи.       — Я такого тебе наговорил… — Джин теперь обнял Тэхен за плечи, прижав к себе. — Прости меня. Потом, когда ты сказал, что делая больно любимым, мы делаем больно себе, я поверил тебе. Именно на этой фразе я уверился в том, что ты был искренен, потому что я чувствовал то же самое. Уверился сердцем, потому что мой мозг был слишком обижен.       — Я всё забыл. — Тэхен улыбался, чувствуя, как длинные пальцы нежно копошились в его волосах, пока он положил голову на широкое мягкое плечо. — Правда, я всё забыл, когда ты сказал мне, что любишь. Это всё уже неважно. Важно только то, что сейчас.       — До сих пор не могу поверить. — Джин теперь улыбался, и его глаза блестели не от слез, а от счастья, с которым действительно было сложно смириться после того, что им пришлось пережить.       А Тэхен до сих пор не мог насмотреться, взглядом взволнованно блуждая по родным красивым чертам, пока внезапно…       — Так, где мой подарок? — Он нахмурился, и Джин, который пару мгновений смотрел на него с любовью, звонко рассмеялся. — Это не смешно. Я сгораю от любопытства!       — Странно, что ты не нашел его. Там… довольно приметная коробка. — Джин взял Тэхена за руку, потянув к дивану. — Стой здесь и никуда не уходи.       Однако Тэхен удобно устроился поверх широкой мягкой спинки, едва касаясь пола ногами, но с легкостью сохраняя равновесие. И Джин вернулся спустя минуту, с заведенными за спину руками.       — Скажу сразу — я настолько сильно хотел тебя отблагодарить за то, что ты сделал для меня… Делал все это время, заботясь, делая счастливы… В общем, я очень растерялся и пошел по пути наименьшего сопротивления. И теперь я только надеюсь, что тебе понравится. Давай свои руки.       Тэхен нетерпеливо вытянул ладони, в которых через мгновение оказался красный бархатный футляр, нестандартно большого размера, с золотым, очень знакомым логотипом. И глаза Тэхена сами собой округлились, растерянно посмотрев на Джина.       — Открывай! Не смотри так на меня.       — Это… Картье? Ты… купил мне… — Тэхен с волнением смотрел на дорогой красный футляр, даже боясь прикинуть, сколько могло стоять находящееся там украшение.       А потом он открыл, и… Часы и золотой браслет. Золотой, причудливо и стильно ассиметричный, инкрустированный бриллиантами циферблат, с сапфировым заводчиком и черным кожаным ремнем…       — Джин, это стоит кучу денег! — Он поднял свои еще более увеличившиеся в размере глаза на Джина, который был растерян от такой реакции, пока не сумев понять, смог ли он угодить.       — Тебе… нравится? — Вопрос цены теперь был последним в том списке, что волновали Джина, поэтому он нетерпеливо ждал ответ на главный вопрос.       — Ты шутишь?! Конечно, нравится! Я обожаю часы на кожаном ремне, а эти… — Тэхен до сих пор не решался прикоснуться к своему подарку, лишь разглядывая его с безопасного расстояния. — Но я не приму. Это слишком дорогой подарок.       — Ну не дороже кольца и твоей любви. — Джин самодовольно улыбнулся, затем аккуратно взяв в руки золотой браслет, к которому прилагалась крошечная отвертка. — Вообще, я планировал остановиться только на часах, но потом консультант подвел меня к витрине, на которой располагалась коллекция под название «Любовь». Этот браслет держится на винтиках, которые надежно крепят звенья друг к другу. Как настоящая любовь надежно скрепляет людей. — Джин вернул символичное украшение в коробку, затем серьезно посмотрев на Тэхена, который смотрел теперь не на свой подарок, а на Джина. — Я не успел подарить, а потом совсем забыл о нем.       — Я не могу принять, пока не куплю тебе такой же дорогой подарок. — Тэхен аккуратно закрыл футляр, так же аккуратно положив его на диванные подушки за своей спиной.       Джин смотрел на него с недоумением, а потом нахмурился.       — Тэ, что за глупости?! Это подарок от чистого сердца. Мне ничего не нужно взамен, совершенно. Только ты. Тебя вполне будет достаточно. И если ты его не примешь, я…       — Я твой подарок? — Тэхен смотрел на него задумчиво и серьезно, как будто это был вопрос жизни или смерти, или что-то как минимум жизнеобразующее.       — Да, ты мой подарок! И ты намного дороже, чем эти красивые безделушки! — Джин возмущенно всплеснул руками, пока Тэхен, взявшись за его талию, мягко, но настойчиво придвинул его к себе, расположив между своих ног. — Ты бесценен, вот так-то! А значит…       — Значит, я дарю тебе себя. — Он чуть запрокинул голову, явно напрашиваясь на поцелуй.       Но вместо поцелуя, Джин лишь положил свои руки ему на плечи.       — Но ты ведь уже мой. — Он смотрел на Тэхена хитро, чуть сощурив глаза, пальцами медленно заскользив по мягкому свитеру к беззащитной шее, дразня чувствительную кожу невесомыми прикосновениями.       — Тогда, я не могу принять твой подарок. — Тэхен смотрел Джину в глаза, видя в них интригующий блеск. — Спасибо, конечно, большое, но…       — Ты хочешь, чтобы я уговаривал тебя принять его? Вообще-то, он достаточно символичен. — Пальцы Джина теперь переместились к затылку, зарывшись в мягкие волосы и заставив Тэхена неосознанно податься за приятно чувствительными ощущениями на скальпе. — Браслет обозначает нашу любовь, и если ты не хочешь его принимать, значит, ты не принимаешь мои чувства. И… — Джин самодовольно улыбнулся. — Значит, ты не любишь меня.       — Люблю. — Тэхен вновь позволил себе пробраться под край тонкого кашемирового джемпера, остановившись на пояснице, при этом чуть сдвинувшись вперед, тем самым больше прижавшись к Джину, который теперь всем своим видом транслировал многообещающую невозмутимость.       Он медленно очертил большими пальцами острую линию нижней челюсти, затем опасно приблизившись к губам Тэхена.       — Не верю… — Пока его собственные растянулись в хитрой улыбке.       Тэхен потянулся за поцелуем, чтобы не словом, а делом доказать искренность своих сердечных намерений, но Джин ловко отстранился, хитро покачав головой. Но Тэхен не мог просто так сдаться. Он убрал свои руки с талии Джина, чтобы переместить их к его шее и все же заполучить то, что должно было принадлежать ему, но Джин перехватил его руки, заведя их ему же за спину.       Это был другой Джин. Самоуверенный, игривый, где-то потерявший и стеснение, и стыд, полностью владеющий ситуацией, держащий всё в своих руках. Буквально. И Тэхен был взволнован самым приятным образом, начиная ощущать это волнение в районе ширинки. От одного только насмешливого взгляда Джина, который то и дело соскальзывал с глаз на губы.       — Поцелуй меня. — Тэхен чуть сдвинул бедра так, чтобы убедиться в том, что не только его ширинка находилась в опасности.       — Ты меня не любишь, а я тебя целуй? — Джин, продолжая самодовольно улыбаться, как будто удивленно подняв брови. — Подарок прими.       — Не-а… — Тэхен шумно выдохнул в находящиеся в волнующей близости и в любой момент готовые отстраниться пухлые губы.       Теперь получив опору в виде держащих его и прижимающих к себе рук, он стал медленно, но все же настойчиво подавать бедра Джину навстречу, и Джину явно это нравилось, потому что он больше вжался в него, упирая свой уверенно стремящийся к блестящей эрекции член в… Тэхен пропустил этот момент, когда его собственный член окончательно пришел в полную чувственную готовность.       — Я скучал по тебе. — Голос Джина звучал обманчиво мягко, пока он продолжал сильно сжимать заведенные за спину руки Тэхена. — По возбужденному тебе. По этому взгляду, который с ума сводит.       — Поцелуй меня. — Низкий бархатный голос вибрировал, подрагивал, смешавшись с участившимся дыханием. — Ну же.       — Не хочу. — Джин улыбнулся, а Тэхен тем временем совершил ловкий маневр.       Его губы, не дожидаясь милости, опустились к шее, и он быстро провел языком по раскрасневшейся от возбуждения тонкой коже от кадыка вдоль линии нижней челюсти, затем мягко втянув ее между зубами в районе уха, тут же проследовав низ, заменив зубы языком. Джин сдавленно застонал откинув голову и прикрыв глаза. Слабые места, они такие… Такие эрогенные зоны, и здесь невозможно было сохранять самообладание. И теперь у Тэхена появился шанс.       — Поцелуешь меня? Пожалуйста.       — Какой вежливый мальчик.       Глаза Джина были полуприкрыты, и он вновь их закрыл, когда прильнул к губам Тэхена. Жадно, властно, беспощадно чувственно в один момент завладев его языком стремясь глубже прочувствовать его вкус. И Тэхен соскользнул со спинки, воспользовавшись моментом и высвободив свои руки, чтобы запустить их за пояс брюк Джина.       Они оказались в спальне незаметно для себя, просто повинуясь инстинкту, который сам направлял их в сторону чувственного наслаждения. Руки перебивали друг друга в стремлении избавиться от одежды. Терпения не хватало, и Тэхен ненамеренно, но решительно оторвал пуговицу, так не вовремя зацепившуюся за петлю и преградившую путь к члену. Он даже не стал сразу приспускать брюки, просто пальцами нащупав и сжав четко и волнующе прорисовывающийся через тонкую ткань белья член. Прошло всего несколько дней, но они, успев друг с другом попрощаться, теперь стремились выплеснуть всю скопившуюся внутри тоску. Тоску по телу. Тоску по удовольствию. Тоску по заполняющей изнутри и обжигающей снаружи близости.       И теперь было не до предварительных ласк. Теперь нужно было все и сразу и как можно скорее. Неважно как, лишь бы только ощутить в себе, на себе, каждым сантиметром тела, каждым оголившимся в своей чувствительности нервным окончанием. Джин оказался сверху и не мог остановиться в своем стремлении насытиться теплом, мягкостью, запахом возбужденно разгоряченной кожи, целуя, облизывая, прикусывая и всасывая между губ. Беспорядочно. Он теперь был бессовестными эгоистом. Изголодавшимся, истосковавшимся и решительно настроенным получить свое. И оторвался от Тэхена лишь для того, чтобы наудачу достать из прикроватного столика смазку и презервативы. И сомневался лишь мгновение, когда…       — Что ты… — Тэхен, который успел совершенно разомлеть под чувственным напором Джина, теперь наблюдал за тем, как он ловко надевал презерватив на его член, затем только принявшись за свой.       — Натянул меня однажды — теперь придется нести ответственность всю жизнь.       И это окончательно сорвало и без того некрепко державшуюся на здравом смысле крышу. Тэхен схватил Джина за шею и потянул на себя, широко расставив ноги и приподняв бедра, в момент, когда в него вошел первый палец. Здесь не стоял вопрос больно-не больно, готов-не готов. Это была жизненная необходимость — ощутить в себе, и промедление в этом случае было больнее недостаточно растянутого ануса.       Но Джин был методичен и аккуратен. Напорист, не давая вздохнуть, но последователен, и Тэхен, ощутив как два пальца расходятся глубоко внутри него, успокаивал и утешал себя губами, которыми теперь терзал беззащитную шею Джина. Сознательно побуждая его быть решительнее, в момент, когда он несколько раз развел пальцы, почти вытащив их. Это был кайф… Удовольствие, которое не было обусловлено только физически.       Джин, успев удостовериться, что смазки достаточно, приставил головку члена к методично сокращающемуся в преддверии столь долгожданного проникновения колечку напряженных мышц. Одно движение, беспощадное, решительное, и она оказалась внутри. Тэхен подал бедра вперед, совершенно игнорируя разливающийся между ягодиц жар. Это не было настолько болезненно — просто необходимо было привыкнуть, и Джин замер. На мгновение. А затем с утешением припал к губам Тэхена, который прижался к нему всем телом, нетерпеливо и самостоятельно начав насаживаться на член, который итак вошел до основания.       Джин остановил его инициативу, рукой схватившись за шею, прислонившись к его лбу. Резкое движение, и Тэхен сдавленно и шумно вздохнул. Еще одно. Никакой передышки, никакой ненужной осторожности. Жесткие, вдавливающие в матрас толчки. Глубокие, потому что Тэхен прижимал его к себе сцепленными на пояснице ногами. Еще глубже, чтобы раз и навсегда запечатлеть в себе. Полностью принадлежать. Но вдруг Тэхен сильно сжал бедра, побуждая Джина остановиться.       — Дай... мне смазку. — Слова не хотели выходить как следует, сопровождаемые беспорядочными выдохами и вдохами.       И Джин, оставаясь глубоко внутри, нащупал рукой небольшой пластмассовый пузырек, вложив его в руку Тэхена.       — Поцелуй меня. — Он приподнял голову, все еще ощущая на своей шее давление пальцев, теперь начиная понимать, что в этом так возбуждало Джина.       И он послушно припал к его губам, пока Тэхен завел обе руки ему за спину. Небольшая передышка, сопровождаемая чувственным, глубоким поцелуем. Джин вновь начал двигаться, плавными толчками постепенно возвращая их к тому, на чем они прервались. А потом… Тэхен чуть приподнял плечи, и Джин ощутил, как руки уверенно раздвинули ягодицы, между которыми тут же оказался влажный палец. Оказался внутри. В первое мгновение Джин напрягся, а затем, заглянув Тэхену в глаза, он отпустил его шею, вместо этого обняв за плечи, чтобы дать опору. И продолжал двигаться, теперь не только погружаясь в Тэхена, но и медленно насаживаясь на палец. Это были совершенно новые ощущения. И Джин двигался осторожно, постепенно уменьшая амплитуду, чувствуя, как к первому пальцу собрался присоединиться второй, мягко упираясь во влажный от смазки анус. Он хотел этого. И как только пальцы аккуратно, но уверенно надавили, подал бедра назад.       Кожу обдало огнем. Он уткнулся лбом в матрас, сбоку от голову Тэхена, который тут же вжался губами в его плечи, пытаясь облегчить возможно болезненные ощущения. Джин двигался сначала осторожно. Затем увереннее. И теперь помимо болезненного растяжения, он ощущал новое удовольствие. У Тэхена были длинные красивые пальцы, и этого было достаточно, чтобы до этого знакомое наслаждение от тесного и жаркого давления на члене стремительно увеличивалось. И толчки стали увереннее. И Тэхен, который теперь буквально был вжат в грудь Джина, чтобы случайно не выпустить из него пальцы и обеспечить глубину проникновения, начал сдавленно стонать. Но они не могли так закончить.       Джин остановился, и Тэхен, который пытался совладать с бешено колотящимся сердцем и рваным дыханием, понял всё без слов.       — На живот.       Он аккуратно вытащил пальцы, в то время как Джин так же аккуратно вытащил уже почти достигший разрядки член. И он, неловко перекинув ногу, лег рядом с Тэхеном. На живот, как было велено, но упираясь коленями в матрас и оторвав от него бедра, покорно выгнувшись в пояснице, зазывно приподняв ягодицы. Он приглашал. И Тэхен теперь мог кончить только от одной мысли, от одного вида, от одного желания припасть языком к… Но вместо этого он встал на колени, приставив к анусу член, мягко надавив, чтобы проверить, насколько сильным будет сопротивление. Джин уткнулся лбом в матрас, борясь со своим телом. Затем победно и болезненно сокращаясь вокруг проникнувшей в него головки. Но это была другая боль. Боль, которая обещала удовольствие.       Тэхен медленно вошел на всю длину. Потом почти полностью вытащил член, затем аккуратно вновь войдя до основания. Джин впускал его в себя туго, жарко, сводя с ума теснотой и видом сведенных от напряжения лопаток, подчеркивающих широкие плечи. Тэхен прижался к нему, мягко губами следуя по изгибам влажной горячей кожи. Он двигался медленно, но это было лишь затишьем перед бурей… Потому что, убедившись, что тело Джина перестало сопротивляться, он совершил первый резкий толчок. Джин сжал находящуюся под ним простынь. Еще один толчок, и он подал бедра назад. И движения стали быстрее. Жестче. Увереннее. Руки Тэхена сжались на его талии, еще больше прижимая к матрасу и выгибая пластичную поясницу. А потом они сжались на его шее, побудив Джина запрокинуть голову и подняться на локти, затем совершенно выпрямив руки.       Не хватало воздуха. Чем сильнее сжимались пальцы, тем жестче становились движения. Не хватало сил, чтобы пытаться сохранять хоть какую-то ясность сознания. Джин закрыл глаза, выпуская из себя напряженные, бессильные стоны. А Тэхен приблизился к его уху, затем губами прижавшись к щеке. Счет шел на мгновения. Оргазм подбирался стремительно, беспощадно, угрожая лишить сознания, сил и способности дышать. Оглушительно. Джин безвольно опустил голову, болезненно, до побелевших костяшек сжав простынь. Сжавшись вокруг Тэхена, который двумя резкими, глубокими движениями кончил, отпустив Джина, который тут же опустился на живот, и повалившись на него. Без сил. Дыхание выходило хриплым, надрывным. Сердце билось в ушах. А потом пустота. Совершенная пустота в теле, негой растекающаяся по болезненно, но так сладко оголившимся нервам.       Тэхен неуверенно поднялся, выскользнув из Джина, который впервые после оргазма, оторвался от простыни, повернув голову. Он до сих пор находился на коленях, поэтому Тэхен с легкостью снял с его опавшего члена презерватив, связав со своим и бросив куда-то на пол. Джин перевернулся на спину, все еще тяжело дыша, и Тэхен тут же опустился ему на грудь, крепко-крепко обняв.       — Я чуть не умер. — Джин не сразу смог обнять Тэхена в ответ, рукой обхватив его плечи.       — У тебя сейчас сердце выскочит из груди. — Тэхен улыбнулся.       — Это навстречу тебе. — Джин закрыл глаза, мягко и устало поглаживая находящуюся под его пальцами влажную кожу.       — Лучший секс в моей жизни. — Тэхен тоже закрыл глаза, позволив себе раствориться в постепенно затихающем сердцебиении Джина.       — Нет, в моей. Мне никогда не приходилось насаживать кого-то на член, при этом насаживаясь на пальцы.       Услышав это, Тэхен приподнялся, теперь с волнением вглядываясь в лицо Джина.       — Тебе понравилось?       И Джин открыл один глаза.       — Ты должен попробовать. — Он был серьезен, а потом устало улыбнулся, вновь потянув Тэхена на себя. — Ты потрясающий.       — Нет, ты.       — Сейчас сходим в душ, ты наденешь мои подарки с моей помощью, и мы поедем на мероприятие. Уверен, Чимин уже оборвал мне телефон гневными матерными сообщениями.       — Джин. — Низкий голос звучал взволнованно. — Я так тебя люблю. Ты не представляешь себе. Просто не представляешь.       Но Джин представлял. Потому что любил Тэхена примерно так же. А может даже чуть-чуть больше.

***

      — Ребята, извините, просто… были дела. — Джин торопливо вошел в свою квартиру, сразу заметив, что все будущие зрители их гвинейского приключения были в сборе: чета Чон, Чимин, Чонгук и Юдзи, Юнги и …Намджун навреняка просто задерживался. — Чим, а как ты…       — Юнги был дома, поэтому ты спасен. — Чимин что-то ел с находящейся у него в руках тарелки, подойдя к Джину и явно намереваясь и его угостить, а потом… — Что у тебя с шеей?       Он приблизился, разглядывая красные следы, так эффектно украшающие взволнованно порозовевшую тонкую кожу.       — Пообедал неудачно — ты же знаешь, что у меня аллергия на чеснок.       — Ну судя по всему, этот чеснок на тебя нападал и был достаточно жесток… — Юнги теперь стоял рядом с Чимином.       — Ай, я взрослый человек. — Джин раздраженно качнул головой, до конца освободившись от всего лишнего и пройдя в гостиную, чтобы поприветствовать всех собравшихся и рассеявшихся по квартире.       — Джин, где ты был? — Юнги с Чимином переглянулись, и блондин с тарелкой наперевес двинул за Джином.       — Встретился со старым знакомым. Жизнь после развода не заканчивается, а я теперь совершенно свободный мужчина.       — Ты… трахался?! — Чимин округлил глаза, затем прикрыв рот ладошкой, после подняв ее вверх. — Прошу прощения за формулировку, но… Джин!       — А в чем проблема? — И Джин развернулся, стоя рядом с супругами Чон, которые теперь переглядывались между собой, явно представляя себе что-то… достаточно ужасное и непоправимое. — Я принял решение. Пути назад не будет. Его уже нет. Поэтому, пожалуйста, сделайте лица попроще.       Но лица стали только сложнее. И тут раздался стук в дверь, который прервал это напряженно немую сцену.       — Я открою. — Юнги пошел к двери, ожидая прихода Намджуна, но вместо этого…       — Привет, Юнги. Мне нужно поговорить с Джином. — Это был Тэхен, решительный и взволнованный. — Я пройду?       Он, не дожидаясь приглашения, быстро сбросил ботинки и прошел в гостиную, успев несколько раз с любопытством оглядеть незнакомый ему интерьер.       — Тэ… Тебе лучше… — Чимин теперь пытался сообразить, как дальше будут развиваться эти события, которые слишком непредсказуемо теперь свернули в неожиданную сторону.       — Джин! Джин, прости меня! Я был не прав. — Тэхен решительно направился к Джину, теперь, кажется, замечая только его, хотя на него были устремлены не одна пара шокированных и неестественно округлившихся глаз.       — И ты прости меня. — Голос Джина смягчился, и он сделал шаг Тэхена на встречу, мягко коснувшись его щеки. — Я люблю тебя.       Тэхен почему-то не отвечал. И в гостиной вновь повисла неловкая и очень напряженная пауза, которую прервал тихий, но очень эмоциональный возглас Юнги.       — Джин, ты в край охуел?! Ты же только недавно трахался с…       — У тебя был секс?! — Тэхен округлил глаза, изображая на своем лице искренний шок.       — Да, причем самый лучший в жизни… — Джин не мог скрыть довольную улыбку, успев заметить, что все собравшиеся явно находились на грани жизни и полной безоговорочной растерянности.       — Ну и ладно. С кем не бывает. — Тэхен пожал плечами, а затем притянул Джина к себе, сладко и пылко припав к его губам.       — А… Что вообще здесь происходит? — Хосок, который был умудрен жизненным опытом, разумеется, но очевидно не достаточно, чтобы понять, что за сюрреализм разворачивался на их глазах, сделал шаг вперед, крепко держа за руку жену.       — Тэ, малыш, что происходит? — Джин улыбался как совершенно довольный жизнью кот, теперь смотря только в блестящие, улыбающиеся, так же как губы, глаза.       — Я сделал тебе предложение, ты ответил ДА, а потом мы поехали в нашу общую квартиру и… дарили друг другу подарки и любовь. Кажется, я ничего не упустил.       — Вот значит как… Решили разыграть нас и посмотреть как мы будем, как дурачки, удивляться и переживать?! — Джин отпустил Тэхена, сразу услышав в голосе Юнги угрозу. — Да пошли бы вы оба нахуй с такими розыгрышами!       — Юнги! — Тэхен опередил Джина и первым бросился к Юнги, который развернулся, явно в порыве оскорбленных чувств пытаясь покинуть квартиру. — Спасибо, что тогда позаботился обо мне! Я бы умер без этого! Ты мой ангел-хранитель!       — Похуитель! Отвали! — Юнги пытался расцепить сомкнувшиеся вокруг него руки. — Отпусти, сказал, не то яйца оторву! Вы вообще в своем уме?! Или мозги отшибло, пока трахались?!       — Юнги, извини! — Джин подошел и встал перед своим другом, изображая на своем лице искреннее раскаяние. — Плохая шутка. Извини. Ты же знаешь, что я до конца своей жизни буду тебе благодарен за то, как ты меня поддерживал.       — Недолго, потому что я тебя сейчас прибью. — Юнги говорил сквозь зубы, но сопротивляться перестал, позволив Тэхену положить голову себе на плечо. — Только ебанутые шутят такими вещами!       — Ну это точно про нас! — Тэхен крепче сжал Юнги, затем все же его отпустив. — Мы не только скоро снова станем супругами, но и будем сниматься в одном фильме! И у нас есть целых две недели, на то, чтобы…       — Я как чувствовал…. — Чимин, теперь державшийся за тарелку двумя руками, посмотрел сначала на Чонгука, а затем на Юдзи, которая стояла по другую руку от него. — Как чувствовал, что надо уже думать о свадьбе.       — О свадьбе? — Джин, который нежно взял своего ощетинившегося лучшего друга за плечи, немного опасаясь, что он прокусит ему руку, развернул его к собравшимся.       — Да. У нас есть план. — Чимин, наконец, отложил тарелку, самодовольно улыбнувшись и сложив на груди руки.       — Все планы только после того, как мы с Тэхеном совершим гастроли и познакомимся с родителями. — Джин рассуждал серьезно, пока Тэхен, оперативно оказавшийся рядом с Элли, крепко обнимал ее, что-то шепча на ухо, пока девушка сердито хмурила бровки.       — Все планы только после того, как мы уже, наконец, приступим к просмотру! — Чонгук двинул к привезенному специально для приватного показа проектору. — Господин и госпожа Чон изнемогают от нетерпения увидеть наши похождения.       — А Джун? — Юнги строго смотрел на Чонгука, который проверял настройки своего оборудования. — А ужин?       Чон Хосок посмотрел на часы, затем задумчиво посмотрев на Юнги.       — Рабочий день у Намджуна, который он сегодня весь провел в агентстве, закончился полчаса назад, так что он будет здесь в ближайшее время. Правда, лучше ему, конечно, позвонить и напомнить, потому что он вполне может уехать в неизвестном даже ему направлении, особенно, если взял работу на дом и успел в нее погрузиться со всей своей красивой и умной головой.       Но в дверь вновь постучали, и Юнги тут же просиял. А Джин подошел к Чимину, который крайне заговорщицки улыбался, рукой на плече прижимая к себе такую же довольную Юдзи.       — Что вы задумали? И да, Чим, спасибо за скрин — в моей голове все сразу прояснилось — Джин звучал серьезно, и Чимин ответил ему таким же серьезным кивком. — И спасибо, что были с ним рядом.       — Мы почти семья. И знаешь… Я не скажу тебе, что мы задумали. Но ты должен пообещать, что при случае будешь строго выполнять все наши рекомендации. И да… На знакомство с родителями у вас ровно четыре дня.       — А потом? — Джин безоговорочно доверял другу, потому не сопротивлялся его воле.       — А потом начнется небольшое, но очень красивое приключение, которое мы постараемся провернуть за десять дней.