Мы справимся

Дни проходили без особых волнений, что не могло не радовать Гермиону. Конечно, она нервничала из-за обследования в больнице, но это было так мизерно по сравнению со школой. Общество Блэк оказалось, на удивление, очень даже приятным. Гермиона никогда не предполагала, что женщина обожает читать и рассуждать о прочитанном, поэтому удивилась, когда она завела разговор о "скорби сатаны" Марии Корелли во время ужина. Они обсудили разные точки зрения и Гермиона обнаружила, что ей комфортно вести диалог с женщиной. Она не перебивала, внимательно выслушивала, не кидалась фразами в стиле "я старше, я лучше знаю". В свою очередь девушка с тем же интересом выслушивала мнение Беллатрикс и находила его довольно мудрым. Они могли шутить и смеяться, могли разговаривать абсолютно серьезно, а могли просто молчать. Удивительно, но Гермионе ещё никогда не было так комфортно в тишине. Казалось, будто дом оберегает их. Камин уютно потрескивал и тускло освещал гостиную; стиральная машинка глухо работала, создавая свой, особый уют; с кухни доносился запах глинтвейна, а они просто сидели по разные стороны дивана и молчали. Смотрели на пламя и молчали. Никто из них не признался бы в этом, но они чувствовали, как становятся ближе с каждым вечером, каждым днём и каждым утром. И было бы ложью сказать, что им это не нравилось. Это случилось днём. Гермиона читала книгу из библиотеки Блэк и решила спуститься попить воды. Живот с каждым днём рос, поэтому она неуклюже подняла с кровати и собиралась выйти из комнаты, когда ощутила толчок. Гермиона вскрикнула. Это....это что? — Мерлин, что это? Он....он.... — Что случилось? — Блэк вбежала с обеспокоенным видом и палочкой наготове и осмотрела сначала комнату на наличие врага, а затем и Гермиону на наличие повреждений. Не обнаружив ни того, ни другого, она аккуратно подошла к девушке и убрала палочку. — Он....он толкнулся, — Гермиона подняла глаза на женщину и, не веря, улыбнулась, — он толкнулся. Я чувствовала! Он толкнулся, Белла, он толкнулся! — Беллатрикс облегчённо вздохнула и тоже улыбнулась. — Конечно он толкнулся. Ему пора бы пинать тебя уже давно, — она усмехнулась. Выходя из комнаты, женщина остановилась в дверях и обернулась, — даже не найдейся, что я не заметила. Мое имя очень непривычно звучит из твоих уст, — она подмигнула и скрылась из виду. Гермиона закатила глаза и снова улыбнулась. Блэк никогда не оставит игру "смути Грейнджер как можно сильнее". На самом деле, Гермиона долго прокручивала в голове это имя, пробуя его на вкус, представляя, как произносит его перед женщиной, но никогда не осмеливаясь сказать его вслух. Хотя Беллатрикс неоднократно говорила, что Гермиона может называть ее на "ты", девушка была не в состоянии себя пересилить. Но не для того ли нужны дети, чтобы изменять мир родителей? Гермиона улыбнулась этой мысли и отправилась за водой. *** Настойчивые удары вывели Гермиону из сна. Она открыла глаза и обнаружила большую белую сову за окном. — Ох, привет, Букля, — девушка впустила птицу в комнату и взяла письмо. Сова ухнула и потерлась о протянутую ладонь, — долго стучалась, малышка? Прости, в следующий раз я буду расторопнее. Сова довольно ухнула и вылетела в открытую дверь. Через пару секунд раздались не совсем лестные слова о птице и Гермиона хихикнула. Девушка отложила письмо, решив для начала поздороваться с Блэк и выпроводить сову. Она надела шорты, футболку и спустилась на первый этаж. Гермиона вошла в кухню и обнаружила, что Букля сидит на подоконнике и довольно ест кусочек яблока, пока Блэк хмуро нарезает себе новое. — Доброе утро. — А, это ты. Никаких ещё сюрпризов не запланировано? — Беллатрикс кивнула в сторону совы и откусила от дольки яблока. — Просто Гарри прислал письмо. Видимо, она еще не успела позавтракать, — пожала плечами Гермиона и снова погладила птицу. Блэк закатила глаза и ушла в гостиную с тарелкой фруктов. Гермиона взяла другое яблоко, посадила Буклю на руку и поднялась наверх. Сова заинтересованно ухнула и внимательно проследила за фруктом. Девушка позволила птице сесть на стол, поедая добычу, а сама опустилась на стул и открыла письмо. Из конверта выпала колдография с Гарри, Римусом, Тонкс и Сириусом. Они улыбались и махали руками, когда рядом взорвалась хлопушка Фреда, заставив их скорчить очень комичные рожи. Гермиона посмеялась и отложила снимок. Дальше был пергамент, написанный старательным подчерком Гарри. " Привет, Миона! Прошло несколько дней, но я уже по вам соскучился. Поэтому мы с Сириусом приглашаем тебя к нам в гости за пару дней до свадьбы. Там будут все наши, поэтому очень тебя ждём. Завтра на площади Гриммо в любое время. P.S. Букля голодная, покорми её, пожалуйста. Г.П." О какой, черт возьми, свадьбе идёт речь? Гермиона снова заглянула в конверт и обнаружила красиво оформленное приглашение. " Дорогая Гермиона, я, Римус Люпин с Нимфадорой Тонкс приглашаем тебя на нашу свадьбу 14 июня. Адрес указан на обратной стороне." — Оо, — выдохнула Гермиона. Это было....неожиданно. Конечно, этим двоим давно следовало бы обручиться, об этом говорили все, но она привыкла, что Римус с Тонкс постоянно отговаривались. Девушка могла представить ликование миссис Уизли. Перспектива провести ближайшую неделю очень радовала Гермиону. Нет, тут ей не было плохо, но она действительно скучала по своим друзьям. Да и про ребенка нужно же когда-то рассказать. Будет лучше, если все узнают раньше свадьбы. Она не хочет переключать все внимание на себя. Этот день принадлежит Тонкс и Люпину. Гермиона снова посмотрела на колдографию и посмеялась. Она перевела взгляд на Буклю и подмигнула. — Совсем тебя хозяин не ценит, да? — Она почесала птицу. Сова ухнула, заставив девушку улыбнуться, — Ты красивая, знала? — Букля уткнулась клювом ей в ладонь и потерлась, — он ещё и комплименты тебе не делает. Давай так. Я проведу с ним воспитательную беседу, а ты не будешь воровать яблоки у Блэк. Она жутко злая, когда голодная, — сова снова ухнула, принимая ещё одну порцию ласки. — Это у всех беременных так или только ты разговариваешь с птицами? — Гермиона обернулась и увидела Блэк, подпирающую плечом дверной косяк. — Между прочим, совы – очень умные птицы. Они могут распознавать тон человека, поэтому если говорить с ними ласково, то они будут спокойными. — Постоянно забываю купить беруши, — Беллатрикс озадаченно нахмурилась и Гермиона закатила глаза, — что пишет твой дражайщий Поттер? — Приглашает на Гриммо. — А ты что? — Собираюсь написать ответ, что принимаю приглашение. — Мм. — Думаю, это отличная возможность рассказать всем о ребенке. Всяко лучше, чем если все узнают на свадьбе. — Свадьбе? — Да, Тонкс и Люпин решили пожениться. — Ясно, — кажется, Блэк это известие не особо обрадовало, — когда поедешь? — Завтра. Тут ходят автобусы? — Смеёшься? Я не пущу тебя на автобусе одну. — Не пустишь? Я совершеннолетняя и имею право принимать такие простые решения. — Избавь меня от этого. Ты не поедешь в другой конец Лондона с чужими людьми и постоянной опасностью. — О какой, черт возьми, опасности ты говоришь? Это просто пара часов на автобусе. Ничего не случится. — Нет. Никаких автобусов. Я могу сопроводить тебя или можешь написать одному из своих дружков, чтобы они тебя забрали. Но я не возьму на себя ответственность, если с тобой что-то случится. — Да кто просит тебя брать ответственность? Это просто поездка на автобусе и даже если я сдохну в какой-нибудь подворотне, то это будет моя проблема. Блэк сжала челюсти и пару минут прожигала Гермиону взглядом. — Напиши девчонке Уизли, чтобы она тебя забрала, — кинула женщина и вышла из комнаты. Гермиона раздражённо выдохнула и принялась писать ответ Гарри. Теперь поехать на автобусе было делом принципа. Блэк не имеет права ограничивать ее выбор. Гермиона взрослый человек и может за себя постоять. Она была лучшей в классе на дуэлях! Как Блэк может этого не помнить? Весь день девушка провела в ужасном чувстве вины и гордости. Ей хотелось извиниться перед женщиной и обсудить все мирно, но Блэк обидела ее. Почему она относится к ней, как к пятилетке? Это выводило из себя, поэтому Гермиона просто сидела в своей комнате и думала. Очень много думала. Утро выдалось солнечным, что ещё больше раздражало. Гермиона умылась, причесала неугомонные волосы и уже спускалась вниз, когда услышала посторонний голос, доносящийся из кухни. — Привет, Джинни.