Мы справимся

Гермиона знала, что это норма, но когда начались первые схватки, не на шутку испугалась. Она сдавленно застонала и хотела позвать на помощь, но все закончилось так же быстро, как и началось. Девушка отдышалась и встала с кровати. Белла, перед тем как уйти, положила ей сухих салфеток и теперь, утирая ноги, Гермиона была ей крайне благодарна. Она позвала медсестру и, получив указания, отправилась в путешествие по больнице. Было ранее утро, поэтому по больнице пока никто не ходил и было в какой-то степени интересно бродить по пустым больничным коридорам, освещённым первыми лучами солнца. Впрочем, интересно это было вплоть до вторых схваток, которые настигли девушку, когда она присела отдохнуть (чего, вообще-то, делать было нельзя). Гермиона стойко перенесла боль и решила всё-таки вернуться в палату. Пару раз ее останавливали новые приступы боли. Постель уже была высушена и заново заправлена, так что Гермиона со спокойной душой легла под лёгкую простынку. Она уже успела задремать, когда схватки скрутили живот вновь. На этот раз они были дольше и больнее, но девушка все ещё держалась, лишь втягивая через стиснутые зубы воздух. Прошло меньше двух часов с первых схваток и Гермиона откровенно говоря устала. Схватки были каждые 15-20 минут и это очень выматывало. Солнце уже поднялось над горизонтом и приветливо светило в окно, но Гермиону оно скорее раздражало, если не выбешивало. Поначалу это было почти не больно и девушка успела обрадоваться, что родит безболезненно, хотя прочитала целую стопку книг, где утверждалось обратное, но поняла она, что глубоко ошибается, только на четвертый час. Сил почти не осталось, а боль все увеличивалась. Врач переодически приходил осмотреть ее и определить готовность к родам и его приход она ждала больше, чем второе пришествие Христа. И как же больно было получать ответы в стиле "нет, ещё не готовы". Когда дверь в очередной раз открылась, Гермиона корчилась от боли и, когда выдохнула, посмотрела на входящего. Она была уверена, что пришел доктор, но там стояла Беллатрикс. С пакетом, полным еды, стояла с нахмуренными бровями. Она обеспокоенно закрыла дверь и подошла к девушке, положив пакет рядом с кроватью. — Что случилось? — Женщина осмотрела волшебницу. — Я рожаю, Белла, — Гермиона слабо улыбнулась. Кажется, смысл её слов не сразу дошел до ведьмы, потому что она непонимающе смотрела на девушку. Затем недоумение сменилось пониманием, а потом и паникой. — Так нужно же сказать врачам!! — Она уже была у двери, когда Гермиона остановила её, поднявшись с кровати. — Стой, стой, стой, — девушка усадила Беллатрикс на стул рядом с постелью и встала у окна, оперевшись на подоконник, — все хорошо. — Где хорошо, когда ты так корчишься? — Неужели ты думала, что роды – это легко? — Гермиона усмехнулась и открыла окно, впуская свежий воздух, — Белла, это происходит с пяти утра с переодичностью в пятнадцать минут, я почти привыкла, тебе не о чем беспокоиться. Беллатрикс вновь нахмурила брови и задумалась. — Убери это выражение лица. Ты прекрасно знала, как именно это будет происходить и как больно. В конце концов, это ты притащила те книги про беременность. — Я просто не думала, что так скоро. Врач сказал, что роды будут только 2 октября. — Да, но это тоже норма. В самом деле, Белла, ты волнуешься больше, чем я, — Гермиона улыбнулась. — Я никогда не волнуюсь, — она гордо вскинула нос, и Гермиона тихо засмеялась. Она прошла к кровати и легла не без помощи Беллатрикс. — Расскажи мне что-нибудь, — девушка взяла ладонь ведьмы в руку и закрыла глаза. Беллатрикс рассказывала о проделках учеников, о своем устройстве на работу, проще говоря, обо всем, что могла вспомнить. Она говорила, и Гермиона успокаивалась. Она слушала низкий голос, не особо вникая в смысл сказанного, и чувствовала, что сможет вытерпеть все на свете. Только эта уверенность испарилась, когда она снова выгнулась от боли и неосознанно сжала руку Беллатрикс. Она напрягла все мышцы, чтобы не выдать насколько ей больно, но женщина слишком хорошо её знала. Гермиона расслабилась и выдохнула, вновь прикрыв глаза. — Я не хочу, чтобы ты это видела, — прошептала девушка. — Гермиона, я не собираюсь оставлять тебя. — Пожалуйста. Выходи, когда это начинается, ладно? Мне в сотни раз легче, если ты не видишь, как я страдаю, — она открыла глаза и посмотрела в глаза напротив. — Да где ты там страдаешь? Так, кряхтишь немного, но не больше, чем когда открываешь банку с огурцами, — Беллатрикс пожала плечами. — Нет, Белла, даже если ты будешь преуменьшать мою боль, мне не станет легче. Конечно, женщина не особо рассчитывала, что Гермиона поверит, что ей плевать, но попытаться стоило. — Ладно, но потом сразу буду заходить обратно. Теперь каждые пятнадцать минут из палаты Гермионы выходила мрачная женщина и мерила коридор шагами, прислушиваясь к звукам за дверью и сразу заходя внутрь, когда стоны стихали. Беллатрикс старалась развеселить девушку, рассказывая глупые истории про Сириуса и Регулуса, но получалось плохо. Нет, истории были смешными, только Гермиона отчего-то не смеялась. Схватки с каждым разом приходили все чаще и больнее, поэтому девушка не успевала даже отходить от одних, когда начинались другие. Ситуацию ухудшал и доктор, который сказал, что Гермионе нужно ходить. Поэтому девушка бродила по палате, перебираясь от тумбочки к шкафу, затем к кровати, к раковине и так по кругу, пока новая схватка не сжимала все внутри. Белла выходила из палаты какое-то время, но в конце концов начала просто затыкать уши и отворачиваться к окну. Сердце болезненно сжималось, когда она слушала приглушённые всхлипы, но она не отрывала рук от ушей, потому что знала: если Гермиона будет знать, что Беллатрикс смотрит, она непременно попытается сделать вид, что ей совершенно не больно. Так что они обманывали друг друга вплоть до того момента, пока Гермиона не нарушила этот глупый спектакль. — Белла, — женщина обернулась и подошла к ведьме, которая вцепилась в кровать обеими рукам так, что костяшки белели, — я так больше не могу, Белла. Я больше не могу, — она плакала и ещё сильнее хваталась за несчастную спинку кровати, — пожалуйста, я так больше не могу. Останови это. Прошу, останови. — Но я не могу, — Беллатрикс не знала что делать. Она хотела прижать девушку к себе, но понимала, что лишь умножит боль, а не облегчит её. Поэтому она просто смотрела на то, как страдания искажают красивое лицо. Гермиона не ответила, а лишь покрепче вцепилась в спинку и сдавленно крикнула. Затем боль отступила и она немного расслабилась. Не прошло и часа, как врач в очередной раз пришел сделать осмотр и объявил, что пора идти в родовую. Беллатрикс и Гермиона обеспокоенно переглянулись, но младшая ведьма приняла решительный вид и оперлась на руку доктора. Они входили в палату, когда медсестра перекрыла путь Беллатрикс и сказала ждать рядом. Женщина хотела возразить, но Гермиона остановила её. — Прошу, Белла, ты не должна это видеть. Беллатрикс могла бы продолжить спорить, но ком, застывший в горле при виде болезненного выражения лица Гермионы, остановил ее. Так что она сжала челюсти, села на ближайший стул и наблюдала, как закрывается дверь. В первые же две минуты она подскочила со своего места и стала нарезать круги по коридору, не отходя далеко от дверей в палату. Она терпела. Первые пять минут после того, как впервые услышала крик, она правда терпела. Зажимала уши, словно ребенок, отходила подальше, но все нутро кричало, что она должна быть там. Должна держать ее руку и помогать чем может. Но ведь нельзя. Нельзя просто так нарушать правила. Ещё один крик, и Беллатрикс послала правила и весь мир к черту. Она подлетела к двери, когда та же настойчивая медсестра снова перекрыла ей путь. — Женщина, вы не можете.... — Если вы не пустите меня туда прямо сейчас, я разнесу эту чёртову больницу к мерлиновой матери!!!!!! — Видимо, вид разъяренной Беллатрикс убедил медсестру, потому что она подняла руки в примиряющем жесте и отошла. Беллатрикс раскрыла дверь и оглядела комнату. Гермиона почти не было видно, потому что несколько людей суетились вокруг неё. Кто-то попытался остановить женщину, но она никого не видела, кроме плачущего лица. Беллатрикс стремительно подошла к девушке и присела рядом с кроватью, беря ее ледяную ладонь в свою. — Так, ещё пару секунд, — сказал кто-то, и Гермиона сжала руку Беллатрикс так, что ей пришлось сомкнуть челюсти и подавить стон боли. — Умница, — сказал доктор, и девушка выдохнула, откидываясь на кресло и дожидаясь новой схватки. Беллатрикс вытерла капельку пота со лба волшебницы и улыбнулась. Но Гермиона не успела ответить, так как новая схватка снова скрутила все внутренности. Она покрепче сжала руку Беллатрикс и откинула голову назад, крича и плача. Эту картину женщина не забудет никогда. Чистая боль, проявляющаяся на выступающих венах шеи и крик, который ранит не столько слух, сколько сердце. Беллатрикс на секунду забыла о собственной боли, поглощённая видом агонии. Видом таким ужасным и таким величественным. Прямо сейчас она видела насколько сильна эта девушка. Но Гермиона снова расслабилась, насколько это было возможно, и момент ушел. Женщина слегка сжала руку волшебницы, без слов уверяя, что все будет хорошо. Она не видела реакции девушки, но этот маленький жест значил для Гермионы очень много. Он будто дал ей новые силы и следующую боль она встретила со всей готовностью, на которую была сейчас способна. — Так, так, хорошо, ещё немного. Совсем чуть-чуть, — приговаривал врач, и Беллатрикс, наконец, перевела свое внимание на него. Мужчина был крайне сосредоточен, но возможности рассмотреть его тщательнее не представилось, потому что крик пронзил палату, и ладонь в руке Беллатрикс расслабилась, — умница, ты большая умница! Доктор держал на руках нечто очень неприятное и мокрое и торжественно улыбался, передавая существо помощницам. — Мерлин....— Прошептала Гермиона, и Беллатрикс перевела не неё взгляд. Девушка была шокирована не меньше, чем она, — Белла, я... — Да, Гермиона, да, — она улыбнулась и поцеловала руку девушки, которая неверяще посмеивалась, тут же корчась от новой боли. Но доктор вновь подошёл к ней. — А теперь последний рывок, и мы вас отпустим. Он приказал тужиться, и Гермиона в последний раз напряглась. Беллатрикс слабо понимала, что именно происходит, но на всякий случай сжала руку девушки. — И ещё раз умница! — Заключил врач и улыбнулся. — Ээ...ещё один ребенок? — Беллатрикс непонимающе на него посмотрела, и он беззлобно рассмеялся. — Нет, всего лишь плацента. Последующие пару часов проходили как в тумане для обеих. Гермиона спала в палате, а Беллатрикс пыталась убедить себя, что у них теперь действительно есть ребенок. Живой. Она видела его. Своими глазами. Она даже слышала, как он кричит. Конечно, малышку сразу забрали, но обещали вернуть в скором времени (на самом деле, забирали её молча, но Беллатрикс потребовала оставить ребенка, так что доктору пришлось дать обещание, что вернут её в целости и сохранности, как только мать проснется). Было абсолютно непривычно думать, что Гермиона теперь...мама? Прямо настоящая мама с прямо живым ребенком? Беллатрикс несколько раз вскидывала брови при этой мысли. Разве могла её Гермиона стать частью чего-то такого великого, как рождение и воспитание ребенка? Только сейчас Беллатрикс понимала насколько ответственная миссия была поставлена перед девушкой и как блистательно она с ней справилась. Только когда она увидела, как маленькое существо кричит и трясет ногами, она поняла, что у них теперь действительно есть ребенок. Действительно есть ответственность. Пока мысли собирались в кучу, Беллатрикс написала письмо Джинни, чтобы Гермионе не пришлось заботиться ещё и об этом. Теперь, совсем без сил, она выглядела такой умиротворенной. На самом деле, врач солгал, говоря, что отпустит её, так как пришлось зашивать некоторые разрывы, а это совершенно не приятный процесс. Как только он позволил медсёстрам отвезти девушку в палату, Гермиона отключилась и спала вот уже два часа. Беллатрикс сидела рядом и выводила на пергаменте данные ребенка и некоторые сведения о состоянии Гермионы для ее друзей. Конечно, в маггловской больнице она не могла найти сову, чтобы отправить, поэтому пришлось идти на крайние меры. Она зашла в туалет и, убедившись, что одна, трансгрессировала домой. Винки подпрыгнула от неожиданности, но все равно учтиво поклонилась. — Брось это, Винки. Вот, держи, это нужно отослать Джинни Уизли, — она отдала эльфийке письмо и собиралась уже аппарировать, когда Винки замахала ручками, пытаясь её остановить. — Хозяйка Беллатрикс, мистер Грейнджер прислал письмо мисс Гермионе, — она щёлкнула пальцами и Беллатрикс подхватила пергамент, появившийся в воздухе. — Хорошо, — Беллатрикс, сбитая с толку (уже сотый раз за день), смотрела на ещё одно письмо, — ладно, спасибо, Винки, — раздался хлопок и Винки снова осталась одна, приятно смущённая благодарностями хозяйки. Беллатрикс вышла из туалета и села рядом с кроватью девушки, внимательно глядя на кривую надпись "Гермионе". Она посмотрела на спокойное лицо волшебницы ещё раз и вскрыла конверт.