Тёмный рай

Нина смотрелась в зеркало. Стройное тело, обтянутое красным бархатом не могло не привлечь взгляды светских сплетниц. Да, она идеально подходила для этой работы. Обольстить, обмануть, убить. В этом была вся Нина Зенник. Маттиас как-то сказал, что она страшнее Инеж, Красивая Убийца Нина. — Ты готова, Ольга, жена моя? , — Джеспер протянул ей руку. — Конечно, Игорь, муж мой, — рассмеялась Нина. — Экипаж ждёт вас у ворот. Постарайтесь собрать как можно больше сведений, — скрипучий голос прорезал веселую обстановку, — у вас обоих — 3 часа. — Уже едем, Каз. ***** В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, Нина в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на концерте, в освещенных залах — музыка, цветы, танцы, вся блестящая элита Кеттердама. Долго рассуждать ей не пришлось: двери кареты открылись, выпуская их с Джеспером на улицу. Нина, гордо подняв голову прошествовала ко входу. Она улыбнулась Джесперу, шепча какую-то чушь для вида. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, красных платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях. Нина смотрела в зеркала и в отражении и не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. Они медленно прошествовали в главный зал. Там стояли гости, теснясь у входной двери. Она тут же приметила группу женщин в дорогих нарядах. — Джеспер, ищи их мужей. Я поспрашиваю этих расфуфыренных женщин, — прошептала Нина. — Ни траура. — Ни похорон. Нина двинулась в сторону богато одетых женщин. — Здравствуйте, дамы! , — Нина заискивающе улыбнулась, — позвольте присоединиться к вашей компании. Я сюда недавно приехала, никого не знаю. Ольга Добронравова, к вашим услугам- она присела в лёгком реверансе. — Рита Милявская, — девушка в пышном жёлтом платье улыбнулась ей, — подходите, не бойтесь. Это Элен Рид, Алексия Шелгунова и Анастасия, моя дочь, — по-очереди указала на каждую из девушек Рита. Нина быстро отвела взглядом всех четверых. Рита — самая богатая и старшая из них, это было понятно сразу. Анастасия была одета проще, но не менее богато. Нежный, голубой атлас подчеркивал её худое тело. Она была истощена до безобразия, в глазах плескалась печаль в таком количестве, что можно было утопиться. Старый богатый муж? Или молодой бедный любимый? Что-то из этого расстраивало её, выжигало изнутри."Бедная, маленькая девочка… Ей же не больше пятнадцати…», — с грустью подумала Нина. Что же, с этой семьёй всё было ясно. А вот Элен вызвала неподдельный интерес. Пышное белое платье, чёрная коса до пояса и голубые глаза. Избалованная, богатая… Но что-то в ней было устрашающего: какой-то странный блеск в глазах. Нина поспешно отвела от неё взгляд. Алексия… Обычная, самая обычная богатая принцесска. Ничего особенного в ней не было. — Мне так нетерпится увидеть Зару Хилл! Она такая красивая! А уж как она поёт… Часами можно слушать! , -пропела Нина — Знаете, эта Зара, — Рита боязливо огляделась по сторонам, — она не так проста. Мы тут все видели, что она ребёночка носит… — Ребенка? Какое счастье! Сколько уже…? — Так вот теперь она заявляет, что не было никакого ребенка. Что она и не была беременна никогда. Но мы сами видели животик. Кругленький такой. — Как так? Я ничего не слышала об этом. — Вот-вот, — злобно прошипела Элен, — у неё роман был, с продюссером. Так я думаю она не от него забеременела, поняла это слишком поздно, и избавилась от ребеночка. Знаете же, гриши могут в разы всё сделать. — И точно. Никакая она не певица, а обычная… — Алексия не договорила — в зале погас свет. — Жители Кеттердама! И наши дорогие гости из других областей Равки! Приготовьтесь восхищаться, ибо сейчас на сцене — Зара Хилл! Наша прекрасная певица! На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картоны, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели 2 девушки в красных корсажах и белых юбках. Они тихо напевали какую-то мелодию: «Illa natat formalin Imperfectus lineae p Paulatim jiggles…» Третий, низкий и тяжёлый голос подхватил мелодию: «Habeo faciem nomen eius In eodem habitu est, blue Nemo animadvertit Sacris Literis» Зара Хилл вышла на сцену бесшумно. Красивая и элегантная как всегда, она пела, завораживая каждого в зале. — Джес, какой это язык? , — Нина тихо наклонилась к Джесперу. — Каэлкский, скорее всего. — Она идёт…прямо. свитер волосы…никто…менять… Ерунда, Джеспер. Это не Каэлкский. — Тогда не знаю. Странный язык. Может, какое-нибудь наречие местное… — У тебя есть бумага, Джеспер? Запиши слова, потом разберемся. Джеспер мелким почерком стал заполнять лист. Слова, предложения… Непонятные и таинственные пленили Нину. Она забывалась в чудесном пении и музыке. Когда включился свет, Нина будто проснулась. Аплодисменты, шум, крики… Зара кланялась каждому, одаряя всех своей яркой улыбкой. — Анна Синрот! Певица, родившаяся… Концерт продолжался.