Memento Amari

Первые лучи солнца проникают через широкие окна ещё безлюдного тронного зала; трон ещё пуст, колонны возвышаются, создавая тени, а плиты ложатся в идеальной симметрии по всему залу. Он не так необитаем, как кажется с первого взгляда. В одном углу стоят две подсвеченных фигуры, движутся, но громкость их голосов тщательно регулируется. — Охотники из Шираторидзавы. — пробормотал первый задумчивым, чуть глухим голосом, повторяя только что услышанные слова. — Я узнал их герб. Что они там делали? — подхватывает второй более свирепо. Первый человек — правая рука короля, как обычно одетый в его сияющие доспехи, по-прежнему выглядящий задумчивым. — Они были недалеко от своей границы. Может они просто заблудились. — Возможно, — хмыкнул второй — разумеется сам монарх. — Но если они думают, что могут бродить по моей территории как им заблагорассудится, то ошибаются. Может, мы и союзники, но еще не объединились! Его щёки горели, а глаза метали молнии; накануне случившееся злоключение на охоте, о котором он сегодня сообщил Иваидзуми, очень расстроило его. И лейтенант лучше, чем кто-либо другой, знает, как его приводит в бешенство одна лишь мысль о Шираторидзаве, а тем более об Ушиджиме. — Ойкава. — сказал он примирительным тоном. — В случае войны они наши самые могущественные союзники. Аоба в союзе с Шираторидзавой может бросить вызов любой другой армии и быть уверенным в победе. — Война? Что это? — иронично шутит Ойкава. — Как давно у нас были войны? Мир стабилен, никто не стремится расширить своё королевство, всё укреплено договорами, союзами… браками… — Похоже, ты сожалеешь об этом. Ты бы предпочел жить во времена наших великих дедов, когда мы оттеснили Некому, Фукуродани и остальных за горы? Мы думали, что выйдем победителями, но наши границы растаяли, как снег на солнце, когда пришлось рассчитаться с Ширатори. И теперь они полностью доминируют над континентом. Король скрестил руки и посмотрел на небо. Он знает историю континента лучше, чем кто-либо другой, и для него это очень болезненно, поскольку она была написана сравнительно недавно. В глубине души, возможно, ему хотелось бы стать королём-воином, завоевателем, быть во главе огромной армии идти на захват вражеских замков. Но, как он жаловался, мир стабилен, и нет шансов проявить себя как военачальник. По его мнению, если в современном мире начнется война, то она будет направлена на столкновение двух полюсов — северного и южного: Шираторидзава и Аоба, а также Датеко против союзных государств Некомы, Фукуродани, Шинзен и других. «Если бы была война, — размышлял Ойкава. — Стала бы она мировой? Наверное.» Он вспомнил карту, висевшую у него на стене: «Кому же тогда будет принадлежать Карасуно — маленькое царство, зажатое между двумя полюсами? А Инаридзаки, которое ещё больше?» Ойкава покачал головой, немного потерявшись в мыслях, слишком неподъёмных для него, а главное, не актуальных. — Ойкава, — снова сказал Иваидзуми. — С Шираторидзавой надо быть очень осторожным. Они будут стремиться любыми средствами вмешиваться в нашу политику, и самый безопасный способ для этого… — Знаю. — резко отрезал король. — И моя мать считает, что будет большим преимуществом, держать заложника, которого назовут моим женихом… который будет меньшим заложником, чем я для него. — А кто лучший претендент? Кто-то из южан, чтобы ещё раз показать миру, что старые конфликты улажены? — Лучший претендент? — повторил король, закусив губу. — Тот, кого я выберу сам, независимо от его ранга, независимо от крови, если я захочу проводить с ним каждый день. Нужно укреплять Сейджо? Я не верю в это. Пусть меня оставят в покое. Я устал от этих брачных интриг, о которых не хочу говорить. Я в первую очередь человек, а потом король. Иваидзуми на мгновение замолчал. Его брови слегка нахмурились, уголки губ сошли вниз. Он выглядит скорее опечаленным, чем сердитым и медленно кивает. — Я это прекрасно знаю. — прошептал он. Мысль о женитьбе вертелась в голове Ойкавы до самого вечера, и не раз другим бросалось его угрюмое выражение лица. В конце концов, после ужина он решил уединиться и решил пойти на вершину вольера. Там, возможно, прохладный вечерний ветер сможет прояснить его мысли. Поэтому он вернулся в свои покои и немного подождал, пока суета в замке утихнет, прежде чем незаметно добраться туда. Однако когда он добрался до вершины, у стены уже стоял силуэт на фоне сумеречного неба, и при виде него, впервые за день, Ойкава искренне улыбнулся. — Тобио. — тихо позвал он, стараясь не застать его врасплох, потому что он стоял к нему спиной и не видел, что он поднялся. — Что ты здесь делаешь? Лучник резко обернулся и без колебаний ответил: — Я думал, что найду вас здесь. — О? Ойкава присоединяется к Кагеяме и, как несколько дней назад, наблюдает с ним бескрайние просторы внизу. Он сложил руки и положил их рядом с руками лучника. Он немного прикрывает глаза с глубоким удовлетворением. — Значит, ты искал меня? — Не совсем. — честно ответил Тобио. — Я скорее ждал вас. Королю нравится, когда он просто отвечает ему, честно, не стремясь быть вежливым и отвешивать поклоны, не прибегая к устаревшим нормам. Здесь он чувствует себя не могущественным монархом, кем он, тем не менее, является, а почти обычным человеком. И, несмотря на то, как мало времени они провели вместе, он, кажется, уже определил личность монарха. Ойкава кивнул и приказал ему продолжать. — Господин, — начал Тобио. — Я хотел поблагодарить вас за вчерашнее. — У нас не было возможности поохотиться. — вздохнул король. — Мне жаль. — Ничего, правда. Лес был великолепным. И потом мы смогли немного поговорить. Это даже более редкая привилегия, чем охота с королём, не так ли? — Действительно. — просто ответил монарх. — Я редко открываю своё сердце другим. Большие глаза лучника вопросительно сверкнули. Ойкава прекрасно понимал, о чем он думает и вопросы, которые возникали у него в голове уже несколько дней. Ещё вчера он спросил его, к чему всё это внимание к нему. И сегодня он снова горит желанием узнать, что делает его таким особенным в глазах Ойкавы. И он, король, смотрит на него так, словно хочет навсегда запечатлеть в глубине души образ этого обычного и красивого юноши, прекрасного своей простотой. Ему хочется ответить на этот безмолвный вопрос, сказав ему, что он объект всех его желаний, что днём он хочет его увидеть, а ночью он чувствует, как его плоть сгорает от одной лишь мысли о нём. Ему хочется сказать, что он откажется от престола ради него, и что простой лучник перевернул вселенную великого короля, ничего не сделав. — Когда я впервые увидел тебя, — начал Ойкава, — я почувствовал, что между нами что-то должно произойти. Тобио, похоже, немного озадачен этим расплывчатым высказыванием, но сам Ойкава не знает, что он имеет в виду под «чем-то». По правде говоря, то, что он чувствует, связано как с всепоглощающей страстью, неуёмной потребностью узнать и открыть для себя молодого человека рядом с собой, так и с глубоким непоколебимым убеждением, с самого первого взгляда, что тому предстоит сыграть решающую роль в его жизни. Будет ли он тем, кто заставит его жить как обычный человек? Тем, кто будет рядом с ним до последнего вздоха? Или от его руки он когда-нибудь умрёт? Ойкава не знает, он просто чувствует бурное влечение, единственная фраза, которая может всё это описать: «удар молнии». Он чувствует, что его жизнь отклонилась с курса с тех пор, как он положил на него глаз, и понимает, что ничего не будет так, как раньше. — Чего вы от меня ожидаете? — спросил Кагеяма. — Превыше всего искренности. Посреди лицемерного двора. Это будет хорошо для начала. Остальное не зависит от моего приказа. — Я всегда буду искренним. Взгляд лучника откровенно впился во взгляд короля. — Тогда будь рядом со мной. — выдохнул он. Он чуть приблизился к Тобио и замер, неуверенный в своих движениях. У него возникает навязчивое, безумное желание обнять его, пользуясь тем, что никто не может их видеть, но то, что осталось от его разума сдерживает его. Тогда он робко протягивает руку и нежно берёт Кагеяму за руку с тонкими и гибкими пальцами. Тот поднял на него блестящие глаза, чуть приоткрытые губы, обнажающие блестящую эмаль его зубов. Ойкава продолжал приближаться, его взгляд пылал от напряжения: — Будь моим лучшим союзником, Тобио. Я дам тебе всё, чего ты пожелаешь. — он положил другую руку ему на щёку, ладонь обвила изгиб челюсти. — Есть только одно, чего я хочу. — шепчет ему Тобио. — Но это самое ценное во всём королевстве. — Всё. — повторил Ойкава и чуть крепче сжал его руку в своей. Тобио ответил с озорной вспышкой в глазах и с тенью улыбки на губах: — Это вы. Королю хотелось разразиться смехом. Он вполне может быть во главе огромного королевства и править сотнями тысяч людей, может принимать почести со всех концов света и владеть горами золота, серебра, украшений. Но он никогда не ощущал себя богатым, чем когда приложил свои губы к губам лучника, думая: «Он мой».