Memento Amari

Летнее солнце поднимается, освещая королевство, из-за крутых гор. Постепенно оно начинает сиять всё сильнее, начиная свой курс к зениту, зажигая золото пшеницы, сея алмазы в ручьях, а листья, залитые светом, становятся множеством изумрудов, украшающие ветви. В замке все ещё спят. Лишь несколько пекарей трудятся на кухнях, суетясь вокруг раскалённых печей. В другом крыле замка придворным в балдахиновых простынях снятся сны о богатстве и могуществе. Солдатам, в менее комфортных условиях, снятся сны об их семьях, о родной провинции и о могучей славе. В конюшнях несколько лошадей начинают покачивать головой, в вольере соколы потряхивают крылья. В королевской спальне тяжёлые занавески, закрывающие окна, пропускают лишь бледный луч света. Частицы пыли кружатся в нескончаемом балете, пока одно движение не нарушает мирную атмосферу спальни. Вскоре вздрагивают шелка в массивной кровати. Юноша вылезает из-под тяжёлых одеял, его босые ноги ступают на шелковистый ковёр. Едва заметно в полумраке спальни, он немного пошарил в поисках своей рубашки, которую тут же надел. Но когда он садится на край кровати, чтобы надеть сапоги, раздаётся тихий голос: — Ты уже уходишь? Из постели медленно поднимается заспанное лицо. Из-под ресниц открываются два карих глаза, полных тепла. — Наступило утро, — с сожалением ответил юноша. — Уже? Ночи с тобой слишком короткие, — вздохнул король. — Но ночи возвращаются, — с полуулыбкой указывает его возлюбленный. День прекрасен в таком богатом королевстве, как Аоба. Но именно ночью Ойкава и Тобио встречаются, чтобы жить своей запретной любовью. Луна и звёзды стали безмолвными свидетелями их страсти. А весь день влюблённые томятся в ожидании новой встречи. Ойкава счастлив, когда утро начинается так. Он спускается вниз, как обычно, принять первую за день трапезу и встретиться со своим двором, на совещании с министрами в зале Совета. В коридоре его встречает портрет матери. Он бросает на него долгий косой взгляд, всё ещё неуверенный в своих нынешних чувствах, когда её больше нет. Прошло несколько недель с тех пор, как она ушла к предкам из-за неизлечимой болезни. По всему королевству прошла пышная церемония: был объявлен национальный траур. Для Ойкавы, несмотря на потерю, это не было трагедией. В конце концов, она не воспитывала его. Она просто направила его на путь к королевской власти после смерти отца. Она ни разу не проявляла к нему особой привязанности, так как её основной ролью было рожать детей, и хотя он был единственным ребёнком, этот факт не создал между ними сильной эмоциональной связи. Теперь трон всецело принадлежит ему, и если он по-прежнему показывает мучение из-за обстоятельств, он внутренне упивается тем, что обладает полными полномочиями. Однако радость его недолгая. Лица государственных чиновников мрачны и серьёзны, когда он садится на место в конце дубового стола и объявляет начало совета. Перекидывание взглядов не ускользают от него, и он чувствует, что советники перекладывают друг на друга задачу поговорить с ним. — Мы получили послание из Шираторидзавы, — сказал один из советников вполголоса, словно опасаясь гнева короля. — Какое послание? — спросил Ойкава. Воцарилась неловкая тишина, тяжёлая как свинец. — О свадьбе, — наконец ответили они. — Свадьба не состоится, — отрезал король. — Моя мать, к сожалению, не совершила никаких сделок, и во всяком случае, она была против моей воли. — Вообще-то… — начал министр. Он на мгновение застыл от яростного взгляда короля. Вместе с властью Ойкава ещё и обрёл стать и даже, по заверениям злых языков, некоторое высокомерие. Но слова должны быть высказаны, независимо от наказания: — Сделка была совершена тайно. Королевская делегация Шираторидзавы сейчас организовывает поездку, чтобы приехать и завершить её здесь, в замке. — Не может быть, — сказал король, лицо которого побледнело. — Это очень могущественное королевство, — осторожно вмешался советник. — Примите их как следует, поговорите с ними, приедет сам принц Ушиджима… С ним у наших земель появятся весьма обнадёживающие перспективы. — Королевство не нуждается в помощи извне, — упрямо возразил Ойкава. — Шираторидзава хочет, чтобы мы были под их контролем, и они получат его через брак. — Мы не можем сказать им, чтобы они не приезжали. — протестует еще один. — Это было бы противоречиво. — Их надо отозвать. — настаивал король, но он знал, что был один против всех. По молчаливым лицам, противоборствующим словам, встревоженным взглядам он понимает, что бессилен. И он тот, кто должен управлять его королевством так, как он захочет, не завися ни от кого, — тем более от тех, кого уже нет, — расстроен тем, что ему кажется чистым предательством. Не сказав ни слова, он покинул зал, оставив дальнейшие дела. Он был слишком возмущён. У монарха, правда, непростой характер. И особенно в течение нескольких недель он любил показывать, что он хозяин в замке, как будто внезапное и полное обладание королевским титулом придал ему дополнительную власть. Иваидзуми, его помощник, его верная правая рука, осознает положение, но предпочитает остаться честным и преданным, каким он всегда был. Итак, он понимает, что гнев Ойкавы падёт на него, когда он вызовет его, вскоре после пропущенного обеда, но Иваидзуми решает встретиться с ним лицом к лицу. Действительно, когда он толкает дверь в покои короля, он сталкивается с комнатой в полном хаосе. Листы бумаги выстилают пол, помятые, явно брошенные наугад от приступов гнева. Стул опрокинут, различные безделушки разбросаны по ковру. Казалось, по залу прошлась буря. Ею, по сути, являлся разъярённый молодой король. Иваидзуми заметил его не сразу. Он сидел в кресле, лицом к камину, который горел даже в это время года. Шторы задёрнуты, и огонь является единственным источником света. Его спокойствие контрастировало с окружающим беспорядком, но капитан гвардейцев прекрасно знал, что ему не следует подкупаться на это. В его сознании уже рождались предположения о том, что могло привести его друга в такое состояние. Он не нарушает молчания. Хотя глаза короля прикованы к пламени, Иваидзуми знает, что Ойкава ведает о его присутствии. Наконец тот из последних сил соизволил заговорить, отделяя слоги монотонным голосом: — Шираторидзава едет сюда. Сделки были совершены без моего ведома. Иваидзуми делает глубокий вдох. Именно этого он и боялся. — Ты их примешь? — спросил он. — Я обязан. Король встает с кресла, потягивается своей стройной фигурой, потом, внезапно устало вздохнув, подносит руки к вискам и снимает корону. Она кажется огромной в его тонких руках. Он кладёт её на пустой, уже теперь, стол и смотрит усталыми глазами на своего друга: — Позови Тобио. Но Иваидзуми отреагировал не сразу. — Помнишь, что ты сказал мне несколько месяцев назад? Глаза Ойкавы прищурились. — Ты сказал, что согласишься на брак. — Всё изменилось, — отрезал король. — Приведи ко мне Тобио. Ответ Ойкавы в такой момент показался бы неразумным для любого другого собеседника. Но Иваидзуми — один из тех, кто может высоко держать голову рядом с ним, и если он отступит и примет приказ, он не преминет смело отчитать: — Ойкава, ты не можешь поставить под угрозу жизни тысячи людей и создать напряженность между королевствами только ради прекрасных глаз лучника. — Ты так считаешь? — незатейливо возразил король. — А я думаю, что смогу. Он собрался повторить приказ в третий раз, но Иваидзуми прочитал растущее негодование на его лице и предпочёл не настаивать. Он отступает к двери и держится за ручку. — Я приведу его к тебе. Ойкава кивнул, дверь захлопнулась за спиной Иваидзуми, и король остался наедине со своими мыслями.