Memento Amari

Официальная одежда ждёт Ойкаву, когда он встанет в это последнее свободное утро. Он с болью покидает ещё теплую постель, оставляет там развёрнутые одеяла, безмолвных свидетелей ночных шалостей. Он грубо отодвигает бархатные занавески, просит слуг оставить его одного, чтобы подготовиться. Когда он, наконец, покидает свои покои, пурпурно-золотой плащ, покрывающий его плечи, сверкающая корона, всё в его опрятном, полном великолепия облике заставляет его убрать угрюмое выражение с лица. Он отправился к своему совету, которым до сей поры изрядно пренебрегал, будучи занят своей незаконной любовью и больше не в силах выслушивать планы, которые они строят о браке. Он делает небольшой крюк, чтобы пройти вдоль учебной площади лучников: коридоры ещё чисты, облака словно сдерживают дождь. Он сразу увидел Тобио, и его глаза жадные, нетерпеливые изучали стройную фигуру и каждый его жест, как в первый день. Его не сопровождают по пути, он стремится сохранить ту немногую свободу, которой он располагает. Это не мешает работе в замке стражников, и те, когда он проходит мимо них, выпрямляются, а придворные кланяются, лицом вниз. Из всех присутствующих он чувствует, что только Тобио и Иваидзуми смотрят ему в глаза. Совет проходит несколько часов — всё дело в планировании, организации бесконечных церемоний, трапез и, конечно, самого главного — свадьбы. Ойкава лишь рассеянно кивнул, не решаясь сразу объявить проблему: в противном случае Ушиджима сразу почувствовал бы неловкость среди его советников, а он предпочёл бы всё объяснить сам, взывая к своей человечности. В конце концов, он тоже любил, не сумев прийти к кульминации брака. Король не явился к обеду. Он вызывает Иваидзуми в свой кабинет, обедает с ним наедине, не имея мужества видеть всю эту толпу в замке, занятую только одним — его личной жизнью, и слышать только одно имя, ассоциирующегося с ней: «Ушиджима». — Как думаешь, как он будет выглядеть? — спросил Иваидзуми, жуя мясо. — Этот принц. — Лучше не думать об этом. — пробормотал Ойкава. — Я просто надеюсь, что он будет достаточно добр, чтобы вернуться в своё королевство без суеты. Они снова сосредоточиваются на своих тарелках. Тишину нарушают первые капли, бившие в стёкла. Закончив есть, Иваидзуми встаёт и делает несколько шагов к окну. Несколько мгновений он стоял задумчиво, заложив руки за спину, и наконец выложил: — Они скоро приедут. — Знаю. — пробормотал Ойкава. — Мы дадим им нормально устроиться и поприветствуем их на сегодняшнем банкете. Переговоры начнутся только завтра. Рыцарь задумчиво кивнул. — Сегодня днем я предоставил солдатам свободное время, чтобы они выглядели презентабельно. — У Тобио есть друзья? — спросил вдруг король, который, кажется, ухватился за возможность задать вопрос, мучивший его уже несколько дней. — Друзья? Я правда не знаю, можно ли их так назвать. Он ладит с другими лучниками, но я никогда не видел, чтобы он прогуливался с ними вне тренировок. Надо сказать, что большую часть свободного времени он проводит здесь. Последнюю фразу он добавил с тенью улыбки, промелькнувшей в уголке его губ. В глубине души, может быть, он тронут историей, которую всё же пытался пресечь, и, будучи убеждённым, что дела не могут пойти иначе, чем по тому курсу, что они избрали. В силу обстоятельств он наконец признаёт за своим королём право любить, его лучшего друга. Увидеть своими глазами и ощутить всей своей душой искренность их любви было окончательным фактором. С тех пор он не может по-настоящему винить Ойкаву за его выбор, признавая при этом проблемы, которые он вызывает. В этих проблемах, конечно, наиболее заметны политические, ставящие под угрозу целых два королевства и столетний союз. Иваидзуми, конечно, предан этим тайным отношениям, являясь одним из двух свидетелей, с верностью, равной той, которую он проявляет к Ойкаве. Но он боится, что эта любовь будет настолько страстной, что она в конечном итоге разрушит помимо чисто политических связей и этих двоих. Лучник сгорает от любви к своему королю, почему бы и нет, наверняка такое уже бывало. Кто останется равнодушным к личности, представленной как высшая, облачённой в золото, обладающей силой, превосходящей воображение, и к тому же наделённой восхитительным лицом, как у Ойкавы? Но Иваидзуми постепенно понимает, что это отнюдь не мимолётное боготворение. Это нечто подлинное, искреннее и чистое. В Тобио нет высокомерия по поводу тайного брака с королём, что свидетельствует о его замечательной скромности. То, что король влюбился в лучника — более редкое явление. Как правило, поглощённые завышенной самооценкой, монархи думают только о том, как бы заключить хороший брак, и смотрят свысока на солдат, которые их защищают. «Может быть, это мимолетное пристрастие». — сначала подумал Иваидзуми. Но когда он увидел их за ужином, всё ещё захваченных созерцанием друг друга даже спустя несколько месяцев, он думает, что, может быть, они любят друг друга по-настоящему. — Встретимся вечером на банкете. — бросил он, уходя. — Ты будешь сидеть справа от меня. — сказал ему король. — Как обычно. Дверь за рыцарем закрывается, приходит слуга, убрать остатки трапезы. Ойкава поднимается на вершину королевской башни, самой высокой в замке, сделанная для защиты королевской семьи в случае осады. Она имеет не только комнаты в своей нижней части, но и комнаты, которые становятся всё более защищёнными по мере подъёма. Замок не осаждали уже сто лет, и использование этих комнат потеряло смысл. Когда Ойкава входит в них, они пыльные, застывшие в прошлом, которое он хотел бы знать. Он останавливается в необычной комнате, которая, по-видимому, предназначалась для создания своего рода штаба на случай чрезвычайных ситуаций. Он подался вперёд, звук его шагов приглушался старинным ковром. Его пальцы легонько перебирали выцветшую карту, расстеленную на массивном столе. Его внимание привлёк большой, аккуратный книжный шкаф, занимающий всю стену. Он пробежался глазами по потускневшим томам, вытащил один наугад. Вскоре он понял, что это всего лишь книги по военной тактике. Однако один раздел библиотеки выглядит несколько иначе. В ней не рукописи, а свитки пергамента. С любопытством Ойкава разворачивает один: пожелтевший лист покрыт рукописными записями, мелкими набросками и знаками, которые он не понимает. — Значит, у нас был колдун? — громко спрашивает он вслух. Он пытается вспомнить, слышал ли он когда-нибудь о том, чтобы у Аобы когда-нибудь был свой маг. Это редкость: в современном мире известны только два таких сверхъестественных существ, три, если принять во внимание Шираторидзаву. Он продолжает свои исследования в этом разделе, находит наконец книгу, посвящённую магии. Он никогда не видел таких в библиотеке замка, даже когда интересовался этим вопросом, завороженный тем, что одни рождаются с силами, а другие — нет. Об этих существах ходит множество слухов. Бессмертны ли они, имеют ли чувства, могут ли они, как уверяют, убить или воскресить любого? От этой мысли у короля пробежала дрожь, и он поспешил пролистать страницы, желая узнать всё сразу, но вдруг снаружи звучат трубы. Распространилась молва, поднявшаяся к башне, и король бросился к окну, чтобы увидеть, как широкие ворота двора распахнулись и впустили внутрь огромную процессию. Лошади, люди, знамёна с белым орлом на фиолетовом фоне, вскоре заполнили двор перед его глазами. Шираторидзава прибыла. Он схватил книгу и вышел из комнаты, спустился по лестнице в свою комнату. Там он положил книгу на маленький столик, поправил корону и мантию и, наконец, вышел навстречу своему совету. Вместе они будут ждать делегацию Шираторидзавы в тронном зале. Его министры, различные советники, представители великих семейств и Иваидзуми уже ждали его, когда он, запыхавшись, вошел в огромный зал. Вокруг столбов были развешаны знамёна, скрешенные мечи Шираторидзавы с мечами Аобы. Ойкава садится на свой трон, кладёт предплечья на подлокотники и принимает подобающую позу. Боковые двери распахнулись и впустили поток придворных и солдат, смешанных в этот так называемый праздник. Среди них темноволосый лучник позволяет своему синеглазому взору повиснуть на короле, что можно было бы посчитать наглым, но монарх отнюдь не обижается. К тому же никто, кроме Иваидзуми, кажется, не заметил. Все присутствующие толпились у каменных стен, за колоннами, и оставляли в центре зала аккуратный ряд. Именно там, через несколько мгновений, появятся принц и его свита. Волны ропота поднимались, опускались и снова поднимались. Наконец тяжёлые главные ворота, напротив трона, издают глухой скрип, и начинают раскрываться, подталкиваемые двумя стражниками. Два знаменосца врываются в зал, проходят по оставленному людьми проходу и замирают, опустившись на колени, перед Ойкавой. За ними следует делегация, и среди них нетрудно распознать принца. Высокого, коротко подстриженного, он в тяжелой меховой накидке поверх пальто, пурпурные и серебристые цвета которого напоминали о его семье. Лицо у него суровое, замкнутое. Должно быть, он не намного старше Ойкавы, но черты его лица не несут в себе ни злобы, ни юношеской беспечности, и, в общем, внешность вполне соответствует суровой репутации его королевства. Его каштановые волосы чуть тусклые под серебряной короной; зелёные глаза таят в себе проблеск решимости. Ойкава встаёт со своего трона, подняв подбородок, с торжественным выражением лица, и спускается по ступеням. В едином движении его ближний двор сомкнулся вокруг него, и они двинулись навстречу представителям Шираторидзавы и их принцу. — Добро пожаловать в Аобу Джосай. — приветствовал король голосом, который он старался сделать приветливым. — Надеюсь, дорога была хорошей. Некоторые места замка были предоставлены в ваше распоряжение, и они останутся таковыми на протяжении вашего пребывания. Ушиджима кивнул, не спуская с Ойкавы невозмутимого взгляда. — Дорога была хорошая. — наконец ответил он глубоким, хотя и долгим и усталым голосом. — Мы бесконечно ценим вашу заботу. — Чувствуйте себя здесь как дома. — добавил Ойкава. — Мои люди к вашим услугам. Он произнёс эту фразу с условной улыбкой, но не мог подавить растущее в глубине его души беспокойство. Был ли это тот, на ком он должен был жениться, тот, кто всё ещё верил, что свадьба состоится, если уж на то пошло? Что-то в поведении, в выражении глаз Ушиджимы беспокоит его. От всей его личности исходит аура силы, более внушительная, чем его собственная, в сочетании с непоколебимой уверенностью. Ойкава подумал, что это жёсткий человек и уже предчувствовал, что переговоры окажутся сложными. В знак братства между их королевствами Ушиджима пожимает ему руку. Этот показательный жест выдаёт его твёрдую непоколебимость. Ойкава испытывает отвращение к простому физическому контакту, но сохраняет маску доброжелательности — настолько, чтобы тут же впасть в благосклонность принца. — Надеюсь, мы придём к соглашению. — сказал король. — Я тоже на это надеюсь. — ответил Ушиджима с властной интонацией, вызывающей недовольство Ойкавы. Наконец зал разразился аплодисментами. Оба монарха оказываются в гуще толпы, здороваются, улыбаются, а потом, наконец, двор Шираторидзавы постепенно удаляется. Вероятно, они спешат уединиться в своих временных покоях и отдохнуть после долгого путешествия. Ушиджима, кажется, тоже проявляет желание пойти отдохнуть несколько часов. Прежде чем он покинул комнату, Ойкава сказал ему напоследок с притворной улыбкой: — Мы ещё встретимся на банкете сегодня вечером. — Хорошо. Сегодня вечером. — просто повторил он. Он обернулся в смятой накидке. Ойкава следил за ним взглядом, пока тот не исчез в сопровождении своих знаменосцев и ещё нескольких человек из его двора, которые носят на одежде герб своего королевства. Двор Аобы тоже разошёлся, помедленнее и с энтузиазмом восприняв встречу. Речь идёт только о предстоящем банкете. В толпе король ищет взглядом своего лучника, своего мужа, своего Тобио. Наконец он встречает его глаза, узнаваемые среди всех остальных солдат, и его губы затем образуют незаметную улыбку. Но Иваидзуми уже зовёт его, и он с сожалением отворачивается, чтобы присоединиться к главнокомандующему армией. Они ускользают из всё ещё шумного зала и оба возвращаются в личные покои короля. Внизу королевской башни коридоры кишели суетливыми слугами и высокопоставленными лицами Шираторидзавы, которые кланялись им на пути. К счастью, они не пересеклись с принцем, наверняка уже поселившегося в своих роскошных покоях. — Итак, — начал Иваидзуми, как только они вошли в пустой кабинет, — Что ты думаешь? Ойкава опускается в кресло, в то же самое, в котором застал его Иваидзуми в ту ночь, когда Ойкава решил жениться на Тобио. Он вздыхает, проводит усталой рукой по закрытым векам. Он снова увидел Ушиджиму, его колоссальный рост, суровый взгляд, твердую хватку, и всё в нем, что вызывало сокрушительную мощь. — У меня плохое предчувствие. — ответил он тихо. Он поворачивается лицом к окну, куда падают капли дождя. Молния внезапно прорезает тучи и на мгновение озаряет Ойкаву призрачным светом. — Да… — задумчиво пробормотал он. — Очень плохое предчувствие…