Memento Amari

В тот вечер Ойкава почти неохотно отправился на банкет. Ушиджима не пытался связаться с ним во второй половине дня, и он был ему благодарен: королю не удалось избавиться от первых впечатлений о чужеземном принце, от того удушливого ощущения дискомфорта, которое он испытывал при знакомстве. Когда он приходит, зал уже переполнен. На эстраде группа музыкантов поддерживает весёлую атмосферу. Блюда ещё не поданы, но вино льётся рекой, и громкий смех срывается то за одним столом, то за другим. Ойкава несколько мгновений бродит среди своих людей, которые ценят, что их король так близок к ним. Но вскоре серьёзный и глубокий голос выводит его из этих предпочтительных мгновений: — Ойкава. Я хотел бы представить вам одного из моих самых верных советников. За его спиной стоит Ушиджима, и он окидывает его суровым взглядом. Принц переоделся и сменил свой дорожный наряд на более роскошные одежды — но всё в той же цветовой гамме и с белым орлом. Дрожь неудовольствия охватила Ойкаву, но он ловко замаскировал её и пошёл вслед за Ушиджимой, когда тот начал идти. — Он мой лучший союзник. — торжественно произнёс принц. — Уважай его так же сильно, как и меня. Перед ними расступается толпа, затем появляется странная фигура, которую Ойкава сразу выделил. Это молодой человек, по-видимому, не намного старше них. Но что-то в его поведении или в глубине его глаз кажется частью тысячелетней мудрости. Его глаза, в первую очередь, задерживают внимание Ойкавы: он никогда не видел чего-то подобного. Они огромны, ярко-красного цвета, как будто у него рубины вместо радужной оболочки, зрачок, чёрный, как ночь, расширяется, когда он смотрит на короля. Его волосы такого же яркого цвета, подняты вверх, и он почти такой же высокий, как и сам Ушиджима. На нём длинное одеяние, арабески которого, фиолетовые и серебряные, — цвета королевства, которому он поклялся в верности. — Вот мой колдун, — объявил принц. — Его советы бесценны для меня. — Меня зовут Тендо. — кивнул колдун. — Мне не терпелось встретиться с Вами, Ваше Величество. Я много слышал о вас. — Я рад. — ответил Ойкава. — Надеюсь, вам понравится моё гостеприимство. В знак дружбы он протянул ему руку. Колдун схватился за неё, но как только контакт состоялся, выражение его лица изменилось. Его глаза, и без того большие, ещё больше расширились и, казалось, уже не видят окружающей действительности, затерянные в нематериальных видениях. Потом это выражение удивления рассеялось так же быстро, как и появилось, и на его губах зародилась странная, почти угрожающая улыбка. — Ooo. — протянул он. — Очень интересно. Ойкава высвобождает свою руку из сжатых пальцев колдуна. Он ощущает внутреннее беспокойство перед этим существом, которое, похоже, знает больше, чем он сам. Ему хотелось спросить, почему он так среагирировал, что видел, но он боялся ответа. Он лишь кивнул, прежде чем уйти, более или менее грубо, боясь остаться в его присутствии, и занял место за столом, где его ждет Иваидзуми. — Что у тебя? — спросил тот, когда Ойкава потянул своё сиденье, чтобы сесть рядом с ним. — Ты весь бледный. — Ты видел колдуна Шираторидзавы? — спросил король, лихорадочно соображая. Иваидзуми чуть приподнял голову, чтобы пробежаться глазами по толпе. — Это тот, с красными волосами, да? Ты говорил с ним? — Он что-то увидел, когда взял меня за руку. — пробормотал Ойкава. — Я в этом уверен. Он кое-что знает. — У него дар ясновидения, не так ли? Возможно, он увидел, что ты откажешься от брака. — прошептал Иваидзуми, стараясь, чтобы его не услышали. Король с трудом пришёл в себя. Он чувствовал, как по спине стекает холодный пот. Никогда ещё у него не было такого ощущения, что он стоит совершенно голый перед кем-то, не имея возможности защитить себя от вторжения в его личную жизнь, которую пытается защитить больше всего на свете. Больше всего он ощущал себя совершенно уязвимым перед этим высшим существом. И он пообещал себе с этого вечера приступить к чтению книги о магах, которую нашёл раньше, чтобы не быть застигнутым врасплох, когда снова увидит Тендо. — А если бы он увидел Тобио? — спросил Ойкава, встревоженный. — Что, если он всё знает? Инстинктивно он ищет взглядом Кагеяму в зале, но Иваидзуми отговаривает его: — Нет. Не делай ещё более очевидным то, что ты пытаешься скрыть. Ойкава опускает глаза на свою тарелку, но не сдается: — Ты его видишь? Где он? Что он делает? — Он за своим столом, вместе с другими лучниками. — ответил Иваидзуми, но король услышал его раздражение. — Ойкава, дай ему немного пожить. Он хоть и не король, но не твоя вещь. Это замечание повергло Ойкаву в полную ярость. Ему никогда не казалось, что он рассматривает Тобио как вещь — его расспросы просто доказывают, что он переживает за него! Он — его единственный источник счастья, единственное, что связывает его с собственной человечностью. И он хочет сохранить его, чтобы сохранить ту чистоту, честность, которые отличают его от всех остальных. В глубине души он признает себя собственником и приписывает эту особенность своему королевскому воспитанию, поскольку он считает своё золото и богатства, находящиеся в его сундуках. Он видит в Тобио сокровище, более редкое, чем другие, и тлеет к нему, лаской, с удивительной нежностью. Но за всем этим стоит искренняя любовь, и те отношения, которые он хотел завязать, отнюдь не являются результатом королевской прихоти. Начинается банкет, и каждый садится на свои места: придворные за стол придворных, солдаты за стол солдат, высокопоставленные гости из Шираторидзавы, большинство из которых Ойкава не знает, — за королевский стол. Люди разных народов смешиваются, рассказывают о своих обычаях. Повод к этому дают припасы, которые король требовал как можно больше, при всей благоприятности случая. Дичь, вино, экзотические фрукты -ничто не настолько прекрасно, чтобы ослепить принца, а тем более показать, что их могущество всё так же ярко. — Это продукты с юга. — замечает Ушиджима, когда блюда ставят перед ним. — Да, мы покупаем их у Карасуно. — ответил Ойкава. — Они поддерживают хороший контакт с королевствами за горами и обеспечивают нас продуктами, которые покупали сами. — За этим надо будет проследить. — мрачным голосом произнёс принц. Ойкава остро ощущает этот укор, высказанный чужаком, на его земле, в его замке. — Войны окончены. — твёрдым голосом заявил он. — Нет причин не торговать с другими королевствами. Это наша политика. — Она не наша. — возразил Ушиджима. Его челюсть сомкнулась вокруг куриной ножки, жир которой испачкал его пальцы, зубы рвали блестящую кожу, и он жевал мясо, глядя прямо перед собой. Ойкава чувствовал к нему все более острую антипатию, обиженный таким неуместным высокомерием. — Ваши солдаты молоды. — заметил принц. Ойкава даже не удосужился ответить, предоставив Иваидзуми обсуждение темы, которая его касается. По крайней мере, это замечание позволяет ему направить свой взгляд на солдатский стол, не вызывая подозрений. — Последние новобранцы прибыли восемь месяцев назад. — объяснил Иваидзуми. — Нам не нужна большая армия, поэтому, как только наши старшие солдаты потребуют от нас этого, мы даём им отставку с участком земли для обработки. И тогда мы начинаем вербовать новых. Те, кто хочет остаться, могут обучать новеньких и давать им советы. Этот метод, который, кажется, приносит свои плоды. Но самым младшим от пятнадцати до двадцати лет. — Наши люди обучены с детства. — ответил принц высокомерным голосом, раздражающим Ойкаву. — Но они не настоящие солдаты, пока не приобретут необходимый опыт. Они приучены владеть несколькими видами оружия и не выбирают момент своего ухода. Если кто-то из них проявляет признаки недовольства, мы наказываем его, чтобы было примером для остальных. Могу сказать, что у нас лучшая армия на континенте. «И она совершенно бесполезна.» — мрачно подумал Ойкава. Немного резкий ответ почти вызывает у Иваидзуми улыбку: — Тем не менее я уверен, что некоторые наши подразделения без проблем соперничают с вашими солдатами. — Ах да? Я бы хотел это увидеть. — Очень хорошо. Завтра, если не будет дождя, мы сможем устроить на площади товарищеское соревнование. — Ива, — хмыкнул Ойкава, — нам нечего доказывать. — Нет, меня это интересует. — сказал Ушиджима. — Давайте устроим его завтра. В конце концов, надо хорошо испытать наших солдат, которых мы привели с собой. Ойкава вздохнул. Ему очень не хотелось новой демонстрации могущества Ширатори на следующий день, а особенно после первых переговоров. Но Иваидзуми, кто обычно его сдерживает, похоже, реагирует на провокации. Всё же, это его армия, и он заботится о ней тщательно и с энтузиазмом. По мере того как Иваидзуми вонзает нож в мясо с чуть большей силой, чем необходимо, зале постепенно наступает тишина, оставляя на заднем плане потрескивание огня, лязг столовых приборов и негромкие шаги слуг. Музыканты подошли и теперь стояли перед королевским столом. С ними человек в пламенном костюме, которого Ойкава быстро опознал как менестреля, певцы, преданные восхвалять опекающих их государей. Наверняка тот надеется, учитывая окружающее богатство, получить за свою услугу прекрасное вознаграждение. Король машет рукой, говоря ему начать, когда ему заблагорассудится, и менестрель глубоко кланяется. Музыка возобновляется, и он начинает петь, под звуки альтов и бубнов:       Из всех стран они пришли на север,       Сеять разрушение и сеять смерть;       Их армии двигались ровным шагом,       Едины желанием украсть наши земли;       Но короли Севера великие и гордые,       Отправили их на встречу со смертью. Конечно, как же без этого? Песни о подвигах их предков, союзников в последней великой войне, воспевающих и Ойкаву, и Ушиджиму. Король уже слышал сотни песен об этой истории, но, в глубине души, не может насытиться рассказами о тех героических временах.       Из всех земель они пришли на север,       Одержимые сказками о серебре и злате.       Они убили наших друзей и сожгли наши деревни       И насытились грабежами и насилием;       Но короли Севера увидели опасность,       И сделали горы их последней обителью.       Из всех земель они пришли на север,       Под звуки труб и рожков;       Но весь север восстал против них,       Во главе со своими королями, бесстрашными и славными;       Они оттеснили своих врагов на хребет       И там их зарезали, как зверей.       Из всех земель они пришли на север,       И их потомки мечтают снова вернуться;       Но пока наши королевства едины,       Север непобедим, господствует над миром;       Аоба Джосай и Шираторидзава,       Вместе поддерживайте мир на земле. В зале раздался гром аплодисментов, когда вылетела последняя нота, и серебряные монеты бросились к ногам менестреля. Народу нравятся такие песни, превозносящие заслуги людей прошлого, и которая заканчивается гимном мира и союза. Ойкава вежливо аплодирует, Ушиджима рядом с ним делает то же самое. — Юг, — серьёзно сказал принц, когда аплодисменты стихли, — всегда будет оставаться для нас угрозой. — Наши королевства должны продолжать сотрудничать в том же духе. — просто ответил Ойкава. — Да. Об этом мы подробнее поговорим завтра. Ойкава кивнул. Первый день переговоров обещает быть насыщенным и уже сложным. Он мало говорит в конце трапезы, предпочитает Иваидзуми в качестве собеседника. Наконец, когда блюда убираются, снова звучит музыка, и в замке начинается долгий праздник, ночь веселья, пения и танцев, которые смешивают местных с незнакомыми людьми. Солдаты приглашают девушек из замка, и повсюду, при свете свечей, появляются улыбки, сияющие глаза в бесконечном балете движущихся тел. — Может быть, нам стоит потанцевать. — вдруг с равнодушным выражением произнёс Ушиджима. — Было бы разумнее поспать. — ответил Ойкава. — Завтра у нас много дел. Он поморщился при этих словах и пошёл по пустынным коридорам обратно в свою башню. Слуги, гвардейцы, придворные в собрались в большом зале, празднуя вместе. Ему интересно, видел ли Тобио, как он ушёл, и попытается ли он присоединиться к нему. Но риск, он знает, слишком велик. Он заходит в свою комнату, на мгновение смотрит на книгу о колдовстве, которую он поспешно положил туда несколькими часами раньее, но чувствует себя слишком уставшим, чтобы сразу прочитать её. Чтобы не оставлять её на виду, он спрятал её в собственной библиотеке. Затем снял с себя одежду, тяжёлую из-за драгоценных камней и роскошных тканей, и снял с себя корону. Наконец он проскользнул в свою постель, слишком большую для одного мужчины, подумал он, вспомнив, что ещё накануне вечером был с Тобио. У него болезненное ощущение, что с тех пор прошла целая неделя, вместе со всеми событиями дня. Он размышляет несколько мгновений, тщетно пытается представить себе стратегии, чтобы тайком увидеть мужа, но вскоре погружается в беспокойный сон.