Memento Amari

Ойкава не известен как трус или слабак. Его воспитание принца не сделало из него плаксу, и он всегда ценил того, кто защищается в одиночку, а не укрывался за рядами солдат. Именно так он мечтал в детстве: король-воин, идущий впереди своей армии, уводящий за собой тысячи душ, восхищающихся его мужеством и рвением. Страх — это недавнее чувство. Не юношеские страхи, страх опасных животных, засады врагов, трагические происшествия — нет, настоящий страх, тот, что грызёт его душу и леденит кровь в жилах, он познал его тогда, когда ему казалось, что он теряет Тобио. Но в момент убийства он не боялся. Когда он вонзил серебряный клинок в грудь своего врага, когда кровь забрызгала его лицо и омыла руки, он не испугался. Это был не более чем чистый гнев, который жил в нём, и последние языки пламени которого всё ещё сохранялось в памяти после возвращения. Теперь всё вымерло. Чувство, овладевшее королем, намного превосходит страх. Он совершенно обезумел от того, что, похоже, происходит с ним, дезориентирован и напуган тем, что сталкивается с силами, которые намного превосходят его и которые он не может контролировать. Ему казалось, что он уже не узнает своё тело, находится в шкуре другого, чужого человека с неизвестным лицом. Иваидзуми оставил его в одного после того, как пообещал никому не сообщать об эпизоде с книгой. С тех пор как он ушел, король остался лежать в постели, зарыв руки в рукава, испуганный их властью. В его голове повторяются события, одно за другим: он протягивает руку, он чувствует острую боль, книга падает сама собой. И ужасный вывод не изменился — именно он своим жестом заставил книгу упасть, хотя находился на расстоянии нескольких метров. Он почти никогда не видел сверхъестественных сил. Всё, что он может вспомнить, это заклинание, которое Тендо наложил на замок, но он видел только последствия, а не само действие. С другой стороны, живо осталось воспоминание о том, как колдун оттолкнул его, а затем обездвижил, просто жестом руки. И, подсознательно, именно это он только что сделал — жестом воздействовал на своё окружение. Он чувствует себя словно в океане мрака, не знает, где его конец, как далеко он теперь может зайти. Боль, которую он испытывал несколькими минутами раньше, испарилась с момента падения книги, словно его силы нагнетали, пока он не смог полностью раскрыть себя. Он медленно поднялся и схватился за книгу, которую Иваидзуми положил на стол. Он находит страницу о демонических существах, снова читает отрывок с подробностями о колдунах, размышляя, действительно ли это то, чем он сейчас становится. «Колдуны и маги присутствуют на континенте с момента его создания. Их способности врождённые в обоих случаях, но исходят от злых силы у колдунов, в то время как у магов от добрых. Их глаза являются одним из их отличительных признаков: красного (для колдунов) или золотого (для магов) цвета. И те, и другие находятся в общении со сверхъестественными силами и поэтому могут чувствовать любую связь, относящуюся к священной или наследственной. Некоторые могут также видеть прошлое и будущее людей, с которыми они связаны. Это всеведение становится сильнее, как и остальные их силы, в зависимости от возраста.» Одно слово останавливает его: «врождённые». Статус колдуна или мага устанавливается с рождения, поэтому он не может быть приобретённым. Может ли проклятие наделить его такой силой, неестественным образом? А если нет, то кем же он обречён стать? Призраком? Демоном? Может, вампиром? Дрожь пробежала по нему при каждом таком предположении. Только часть предложения способна возродить небольшую надежду в его сердце: «Равновесие должно всегда сохраняться. Колдуны несут ответственность наказание, а маги за вознаграждение. Таким образом, чрезвычайно тяжкое действие (например, убийство) может быть наказано проклятием колдуна, проклятием, снять которое может только он сам. Напротив, действие, благоприятное человечеству, героический поступок (например, спасение жизни), может побудить мага отдать своё благословение человеку.» Да, он осознаёт, что Тендо наказал его за то, что он бросил вызов природным и общественным законам, женился на Тобио, убил Ушиджиму. И его презрение к колдуну было чересчур. Он проявил слишком большое высокомерие, вот как Тендо намеревается наказать его: превратив в существо, стоящее ниже всего человечества. Но есть выход. И есть только один способ узнать его — это допросить Тендо. Ойкава почувствовал, как в нём нарастает досада при мысли о том, что снова увидит колдуна, встретится с ним ещё раз. Достаточно ли искупления? Тендо потребовал бы от него финансовой компенсации, может быть, даже его трона? Что он готов отдать, чтобы вернуть себе человечность, прежде чем его глаза окончательно покраснеют? Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Всё может быть остановлено ещё до начала, только Иваидзуми был свидетелем непреднамеренного использования его сил. Если ему удастся найти выход из проклятия от Тендо, выполнить то, о чём будет идти речь, — тогда он сможет забыть об этих происшествиях и возобновить своё правление, как будто ничего не произошло, сосредоточиться на коронации Тобио и продолжении рода. Он выходит из своей комнаты, движением подбородка указывает стражникам не сопровождать его, обеспокоенный взмахом руки, который может повлечь печальные последствия. Он идёт по коридорам, на этот раз довольный тем, что взгляды устремлены вниз, и что никто, собственно, не замечает его бледного лица со странным выражением. Он пересёк порог темницы и схватил факел, чтобы хоть немного осветить. На его пути, за ржавыми решетками, к нему поднимаются измождённые лица, и их запавшие глаза, по-прежнему блестят, когда они узнают своего короля. Кто-то зовёт его слабым голосом, просит пощады, но Ойкава ничего не слышит, весь сосредоточен на своей задаче — найти Тендо. Как он и ожидал, именно в последнем подземелье, вниз по пролёту каменной лестницы, он и нашёл колдуна. Он вставляет свой факел в железный круг, прикрепленный к стене, предназначенный для этого, чтобы осветить помещение, и бросился к решётке, ухватившись за неё обеими руками, прижав лицо к ледяному металлу, чтобы увидеть содержимое камеры. Он разглядел тёмную фигуру, свернувшуюся в углу, узнал щуплый силуэт колдуна. Он открывает рот, чтобы позвать его, но, как всегда, Тендо опережает его: — Я ждал вашего прихода, мой юный король. Сердце Ойкавы стало биться сильнее при подтверждении того, что колдун — причина того, что с ним происходит. И он с возрождённой надеждой кивнул: — Мне обязательно нужно с тобой поговорить, Тендо. Колдун медленно выпрямляется, и его красные глаза, яркие, как никогда, словно светятся в темноте. Постепенно он приближается, и свет ложится на его разорванную, истлевшую одежду, на костлявые пальцы, на лицо, истончённое его пребыванием в тюрьме. Но его улыбка, его улыбка остается прежней. И, несомненно, именно это вечное веселье держит его в живых, желание увидеть ужасные последствия того, что он затеял. — Ты… Ты проклял меня, — неуверенно начал король. Улыбка Тендо стала шире. — Таково было моё право, и я воспользовался им не зря, — сказал он совсем тихо, а потом с глухим упоением произнес: — Как поживаете, Ваше Величество? Ойкава почувствовал, что вопрос застал его врасплох. Он не ожидал, что Тендо так легко признается, и этот разоблачающий вопрос ошеломил его настолько, что он не в силах найти адекватный ответ. В конце концов он решает сделать ставку на честность: — Я… я приобрёл силы, — бормочет он с трудом. — Да, я это почувствовал. — Я… я испытывал мучительные боли в последние дни, — продолжал король. — В голове, на руках, глазах. — Конечно, — вздохнул Тендо. — Превращение никогда не бывает лёгким. Пальцы короля сжались вокруг железных прутьев. — Превращение? Но в кого именно? — Да ладно вам, мой король, разве вы не помните? В ваше видение, конечно. Да, видение, то самое, которое так преследовало Ойкаву после просмотра. Он знает это, конечно, и, может быть, с этого момента всегда знал, что такова была его судьба, стать красноглазым отражением самого себя. Он вспоминает этот образ, и он вновь появляется перед его глазами, навсегда запечатлевшись в памяти: бледная кожа, красные глаза, очертания лица, размытые и теряющиеся в окружающем мраке. — Я помню, — медленно произнёс король. — Я превращаюсь в злое существо, не так ли? — Вы хорошо прочитали книгу, — всё ещё улыбаясь, произнёс колдун. — Красные глаза ассоциируются с силами зла. — Как ты… — О, но вы не становитесь колдуном! Тендо разразился смехом он мрачно эхом разнёсся между влажными стенами подземелья. — Вы полагаете, я бы сделал вам такое одолжение? После ваших неоднократных столкновений? Нет, нет, мой юный король, я у меня есть для вас кое-что ещё. — Что? — воскликнул Ойкава. — Так что? — Редкое существо, которые простые люди презирают. Вы прочтёте о нём… в главе демонов. — Демон? Ойкава делает шаг назад, словно желая лучше принять это. Пламя факела, словно зеркальное отражение его чувств, яростно колеблется, и тень и свет смешиваются и сменяют друг друга на измождённом лице монарха. Тендо расслабленно наблюдает за ним: — Ну, вы становитесь всё могущественнее. — Я не хочу быть демоном! — вдруг крикнул король. — Есть выход! У любого проклятия есть выход! Он останавливается, тяжело дыша, и всё на свете, кажется, зависит в этот миг от выражения лица колдуна. Тот успокаивается, и наконец он кивает: — Конечно. Есть один. Ойкава успокоился, снова подошёл к решётке. Теперь он должен заставить Тендо сказать, как отменить проклятие. Он взглянул в рубиновые глаза колдуна, пытаясь прочесть в них какой-нибудь положительный знак, но не нашёл в них ничего, кроме злобы. Улыбка принимает более мрачный оттенок, и король должен собрать своё мужество, чтобы снова заговорить: — Умоляю тебя, Тендо. Дай мне выход, какой бы он ни был, и я исполню его. — Вы уверены? — воскликнул колдун. — Уверен. Колдун наклонился, и теперь он, прислонившись лицом к решётке, уставился на Ойкаву своими пылающими глазами. — Всё закончится там, где началось, — наконец произнёс он. — Выход — это ваш брак, мой король. Покончите с ним, и проклятие закончится вместе с ним. — Но расторгнуть брак.… Остаётся только… Король прерывается, и ему кажется, что он задыхается от ужасного осознания. Пламя за его спиной полыхает, и ему кажется, что всё вокруг него дрожит: пол, стены, темницы. Смех Тендо снова зазвучал в его ушах, а в голове снова появилась боль. — Именно, мой король! Жить демоном, или жить без него! Мигрень словно пронзила голову Ойкавы, и он упал на колени, ослеплённый. Есть только один способ покончить с браком. Смерть одного от рук другого. Выхода нет. Пламя погасло, погрузив подземелье в самую кромешную тьму. Король медленно открывает глаза, его чуть не тошнит от боли и только что полученной им информации — выхода нет. Он ощупью нашёл ступеньки лестницы, выпрямился и ушёл, оставив после себя нескончаемые хихиканья колдуна. Наконец он поднимается на поверхность, но воздух не снимает тисков, сжимающих его грудь. Он как можно быстрее вернулся в свою комнату, запер за собой дверь и рухнул на деревянную дверь, сотрясаемый неудержимой дрожью. Стать демоном. Он буквально подполз к своей кровати, схватил книгу, остававшуюся открытой, и переворачивал страницы, резко, отчаянно, пока не нашёл интересующий его раздел. «Демоны создаются рождёнными сверхъестественными существами (колдунами, магами). Таким образом, они превращают человека в демона с помощью заклинания или проклятия в результате неправильного поступка. Вот почему демонов обычно держат подальше от общества и считают вредными: они несут на себе клеймо своих злодеяний. Правда, в человеке происходят физические преобразования, которые достигают демонической формы. Глаза приобретают красный цвет, такой же, как у других злых созданий, а на голове у них вырастают рога». Книга выпала из рук короля, когда он поднёс пальцы к своим волосам, чтобы коснуться её кожи, охваченный ужасным предчувствием. Непрекращающиеся головные боли… Слепящая боль… Сердце его останавливается, когда он находит под пальцами две выпуклости по обе стороны головы, которые остаются, когда он их царапает. Они твёрдые, как рога. Пока это только начало, и ничего не видно под его каштановыми волосами, но осознание того, что он превращается в зверя, леденит душу. Никто, при его появлении, не сможет игнорировать то, кем он стал. Он снова склоняется над книгой, и каждая информация — новый кол поперёк груди. «Демоны наделены силами, но никогда не достигают полного контроля над ними, поскольку они в основном зависят от их эмоций. Гнев и страх, таким образом, приводят к пагубным последствиям для окружающей их среды, которые могут оказаться опасными для людей, поэтому демоны, как правило, изгнаны на окраину общества.» Он устал. Он кладёт книгу и сталкивается со страшной реальностью: вот выбор, который стоит перед ним. Стать этим отвратительным и нестабильным существом или разорвать брак — убить Тобио. Но последнее решение немыслимо, и Ойкава переживёт тысячу смертей, чем коснётся своего мужа. Но одного достаточно. Он снова встал, тяжело дыша. Всё его тело заливает холодный пот. Он прошёлся по своей комнате почти безумным взглядом, остановился на скрещённых мечах над камином, неподалеку от письменного стола. Он схватил один из них, с трудом отцепил от стены дрожащими руками и несколько мгновений стоял посреди комнаты с клинком в руке. Ему бы хотелось, чтобы это был кинжал. Таким образом, он принял бы всю меру своего проклятия. Он поворачивает клинок к себе, острие направлено ему в грудь. Здесь всё может кончиться — Тобио не умрёт и он не превращатиться в монстра. Он бьёт. Но его движение обездвижено невидимой силой, а острие меча застыло в нескольких миллиметрах от его груди. Король издаёт крик от гнева и разочарования, пытается ещё раз, но всё равно между его телом и оружием словно встаёт магнитное поле. До него не дотянуться. Он уже не владелец собственного тела. Он бросил меч на землю, обезумев от ярости, и вытер набежавшие из глаз слёзы. Он обречён.