Memento Amari

Солнце садится. Горизонт под необъятным разрезом ночной синевы размазывается вдалеке золотыми, лазурными, бледными отблесками, на фоне которых прорезается огромная тень высокого замка. Воздух ещё благоухает ароматами весны. По сторонам грунтовой дороги высокие травы нежно-зеленого цвета колеблются под тёплым ветерком. Птицы всё ещё поют, укрывшись в листве, и улетают, когда лошади проходят под деревьями, заставляя дрожать землю под их копытами. Трое всадников ехали верхом, все трое были одеты в чёрное, их лица скрыты под большими капюшонами. Их руки в перчатках крепко держали поводья, но пыль, покрывающая их плащи, и засохшая грязь на сапогах выдавали, что они в пути уже давно. Они останавливаются только тогда, когда достигают замка. Ров окружают каменные стены, большие и широкие, и вода ещё мерцает от последних всплесков дневного света. Подъёмный мост поднят, являясь большим куском дерева посередине камня. Замок остаётся закрытым, безмолвным, весь стоящий дыбом остроконечными башнями, он представляет всадникам враждебный вид. — Что будем делать, командир? Один из них спускается на землю, поднимает глаза на стену. — Мы должны найти постоялый двор на сегодня, а завтра… — Тише, — отрезал, вероятно, командир. Из-под капюшона сверкнули тёмные глаза. Рукой он указал на силуэт солдата на стене, едва различимый между брешью на вершине стены. Кажется, солдат и трое мужчин обменялись долгим взглядом, словно оценивая друг друга. И, наконец, поднимается голос: — Кто вы? — Мы родом из королевства Инаридзаки, — серьёзно ответил командир. — Нам нужно срочно поговорить с королём Ойкавой. — Разве не можете подождать до завтра? — Нет. Мы неустанно ехали в течение нескольких недель, чтобы добраться сюда. Солдат мгновение колебался, потом исчез. Через несколько минут послышался скрежет. Цепи, прикованные к каменной стене, ослабли, позволяя подъёмному мосту наклониться. Огромный пласт наконец рухнул на землю в облаке пыли и предоставил доступ к замку. Кивнув, командир приказал двум другим всадникам следовать за ним и выехал на открытую дорогу. Они нашли солдата в пустом дворе. Конюх приходит забрать лошадей, ведёт их в конюшню. Трое мужчин не открывают лиц, наблюдая, как солдат, которому помогал его сверстник, суетится, поднимая подъёмный мост. Цепи обматываются вокруг двух катушек, когда они вращают колеса механизма, и удовлетворённый хопок дерева, врезающегося в камень, наконец, слышится. — Я разберусь, Куними, — сказал один из солдат другому. Вспышка облегчения проходит по бесстрастным чертам лица солдата, и он поднимается по каменной лестнице, чтобы занять своё место на стене. Второй солдат поворачивается к новоприбывшим, слегка кланяется им в знак приветствия. Он молод, не более двадцати лет: высокий, но стройный, тёмные волосы. Что-то в нём вызывает ещё инфантильную доброжелательность. — Мы приехали к королю, — снова объявил командир. — Король у себя в кабинете вместе с главнокомандующим войск. — Я не вижу в этом никаких проблем. Молодой солдат кивнул и жестом пригласил их остаться в сторонке. Они входят в замок, бродят по мощёным коридорам и каменным стенам. Через равные промежутки времени зажигают факелы, чтобы обеспечить свет и тепло в течение вечера и ночи. Командир идёт рядом с солдатом, двое других следуют за ним. Заметив наконец напряжённое выражение молодого человека: — Как тебя зовут? — Киндаичи, господин. — Как долго ты служишь в армии Аобы? — О… почти год, я бы сказал. На их пути появляются огромные тени. Они пересекают сад, мирный в этот поздний час. Призрачные венчики спускаются к ночи между тропинками, а в тени мирно кружатся несколько лепестков, розовых, шелковистых, покидая один за другим чёрные ветви цветущего дерева. — Господа, есть кое-что, что вы должны знать, прежде чем увидитесь с королём, — объявил вдруг Киндаичи. — Он… наш король имеет… Необычную внешность. — Что ты имеешь в виду? Солдат, похоже, не в своей тарелке. Его зоркие глаза ищут точку зацепки, не находят её, всматриваются на всё ещё скрытое лицо командира. — Он король демон, — сказал он на одном дыхании. — Мы не знали этого несколько месяцев назад. Ходят слухи, что это проклятие. Два всадника, стоявшие позади них, издавали быстро приглушённые возгласы удивления. Командир тем временем пребывал в задумчивости. — Мы понятия не имели. Но это не имеет значения, мы всё равно нуждаемся в его помощи. — Не знаю, поможет ли он вам, без обид. За последнее время король сильно изменился. Командир схватил солдата за руку, и они вчетвером остановились посреди сада. Листья шелестят на свежем ветру, теперь стебли цветов наклоняются, вода плещется в фонтане. Киндаичи замирает, смотрит на пальцы в перчатках, сомкнутые на его запястье. — Что произошло в Аобе за последние месяцы? — спросил командир. — Что я должен знать до встречи с королём? Наше королевство далёкое, ввергнутое в смуту, и иностранные новости доходили до нас не без труда. Мы ничего не знали о проклятии. Солдат встречает его взгляд: — С зимы произошло много изменений. Король исчез на несколько недель, а когда снова появился, глаза у него были красные, а на голове — рога. Многие придворные испугались и разбежались. Солдаты тоже, а потом и крестьяне, боявшиеся оказаться под властью какого-нибудь… монстра. Он сглотнул. — Кажется, всё замедлилось с тех пор, как он стал демоном. Наверное, потому, что люди бегут из Аобы, и это тормозит экономику. Раньше двор всегда был полон купцов, музыкантов, играющих детей. Теперь собирается едва маленький рынок, музыки больше нет, женщины держат детей под юбками. Все боятся. Когда я встречаю короля в коридорах, иногда… Я ловлю себя на том, что молюсь. Он нервно оглядывается вокруг, словно опасаясь появления монарха. Оба всадника обмениваются взглядом, командир держит глаза прикованными прямо перед собой: — Теперь уже поздно отступать. Принц рассчитывает на нас. Они поднимались по каменной лестнице с истёртыми ступенями, упрямые спирали которых, похоже, постоянно откладывали момент прибытия к королю. Наконец солдат выходит в коридор и останавливается перед большой дверью из тёмного дерева. Он оборачивается к трём мужчинам, снова кланяется: — Король должен быть внутри. Я оставлю вас здесь. Командир кивнул в знак благодарности, затем бросил взгляд на двух других всадников, отступающих. — Я пойду один. Ждите меня у двери. И, не дожидаясь ответа, он повернулся и дважды стучит в дверь. Голос изнутри приглашает его войти. Он открывает и входит в комнату. Кабинет — обширная комната, освещённая огнём камина. Драгоценная мебель украшает комнату, и отблеск пламени отражается на тёмном полированном дереве. Король, которого командир сразу узнал, сидит в кресле. Он молод и строен, одет в белое и бирюзовое, в цвета своего королевства. В бледности его лица выделялись, как два рубина, глаза ярко-красного цвета. Его каштановые волосы немного взъерошены, а на голове торчат два чёрных рога. Внезапное любопытство на его лице не затмило усталости, пронизывающей его черты лица. Вырисовывается еще один силуэт, стоящий за креслом, — человек в доспехах с недоверчивым выражением лица, которого командир Инаридзаки опознаёт как командующего армий Аобы. Всадник опустился на одно колено в знак уважения и глубоко склонил голову. Король не выглядит враждебным, и они не наедине, но что-то в атмосфере беспокоит полководца. Он почувствовал, как его сердце бьётся о ребра. — Встаньте и покажите своё лицо. — проговорил военачальник. Командир выпрямляется и медленно откидывает капюшон, скрывающий его лицо, обнажая тёмную кожу, умные чёрные глаза, подстриженные волосы. — Кто вы? — Меня зовут Аран, и я командир королевства Инаридзаки. — Инаридзаки? — повторил король. Его глаза напряжённо горят, когда он наклоняется вперед, внезапно заинтересованный. Аран тотчас поклонился: — Пожалуйста, помогите моему народу, Ваше Величество. Разразилась гражданская война. В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящего дерева. Медленно, холодно, Ойкава повторяет: — Гражданская война? — Я пересёк весь континент, чтобы прийти и рассказать об этом вам. В разгар зимы положение ещё оставалось стабильным. После долгих споров мы, наконец, решили разделить королевство на две части. Но едва эта система была создана, Ацуму вторгся в половину брата с армией его сторонников. Происходили кровопролитные сражения и продолжаются в настоящий момент, Ваше Величество. Всё королевство разорвано на части, и мы не знаем, как противостоять Ацуму, не подвергнув себя его силам. Я служу принцу Осаму, жертве амбиций своего брата, и приехал сюда просить убежища для моих людей, разорённых войной. Совместные отношения всегда объединяли наши королевства, и Аоба достаточно далеко, чтобы сдержать Ацуму. Прошу вас, помогите Осаму и его людям. Мы не будем обузой для Аобы. Аран перевёл дыхание. Картины войны до сих пор живы в его сознании, трупы во дворе замка, несчастные люди, выброшенные на дороги, страх во взгляде Осаму. Король молчит, застыв, глаза неподвижны, губы приоткрыты. И отвечает главнокомандующий армией: — Конечно, в последнее время мы потеряли население, каждый нашёл бы преимущество в этой ситуации. Путешествие было бы трудным для вашего народа, но… Король вдруг встаёт и прерывает. Он высокий, такой же, как и сам Аран, но его титул и властное выражение лица чуть ли не заставляют командира встать на колени. — Ваше королевство в состоянии войны, — прошептал Ойкава. — Произошли столкновения, и лагерь Осаму понёс потери. Это так? — Именно так, Ваше Величество. Огонь в камине вдруг вспыхнул с ещё большим пылом. Воздух стал тяжёлым как свинец, чувствовалось напряжение. Аран ощутил его до мозга костей, тяжёлое и ледяное. — Вы приехали один, командир? — Меня сопровождали двое моих солдат. — А вы вернули мне того, кого я вам послал? — Я… Нет, Ваше Величество. Он видит, как дрожат руки короля, и глухой страх заставляет его отступить на шаг. Главнокомандующий армией Аобы положил руку на плечо Ойкавы: — Успокойся. Король бросил на него возмущённый взгляд, усиленный красным цветом радужных оболочек. Но рыцарь не позволил себе быть задетым, а отстранился, пристально глядя на Арана: — Мы послали лучника в Инаридзаки, чтобы сообщить решение королевства относительно дела о наследовании. Мы приказали ему оставаться рядом с Осаму, пока тот не будет коронован. Что с ним случилось? — Как его звали? — Кагеяма Тобио. Командир чувствует, как холодный пот стекает у него между лопаток, когда он пытается вспомнить его. Имя ему знакомо. И наконец к нему возвращается образ — принц Осаму, весь в чёрном и серебряном облачении, а рядом с ним молодой человек с синими глазами, печальным и немым выражением лица. Он присутствовал, но молчал при обсуждении, никогда не вмешивался, просто сидел с другими сторонниками Осаму. За исключением встреч, у Арана осталось только одно воспоминание о нем — о том, как однажды он увидел, как к нему подошел Ацуму, и тот быстро ускользнул. Он не обращал на ситуацию внимания тогда, принц был от природы общителен. К тому же он любил демонстрировать свои силы, внезапно излагая факт, лишённый в жизни его собеседников. Вероятно, он присутствовал, когда штаб Осаму был захвачен солдатами Ацуму. Но замешательство было слишком велико: крики, железо и кровь, повсюду… И трупы во дворе, когда он вернулся… Был ли там лучник Аобы? — Я не знаю, что с ним стало, мне очень жаль. Ему пришлось бежать, как и остальным, когда на нас напали. — Вы не знаете, мёртв он или жив? — прошипел король, внезапное выражение ненависти нарисовалось на его чертах. Мебель дрожит, огонь колыхается, Аран падает на колени. Он почувствовал невидимую силу вокруг своей шеи, словно нематериальные пальцы душили его, медленно затягивали свою хватку вокруг его кожи. Он подносит руки к своему воротнику, но не может бороться с гневом короля. Он задыхается, стонет без воздуха, когда, наконец, предводитель войск останавливает короля: — Хватит, Ойкава! Он приехал не для этого! Король не сводил с Арана своих светящихся глаз: — Он говорил с этим принцем-магом… Ацуму? — Когда-то, может быть… — задумчиво протянул командир, сложив руки на шее. Сила резко ослабла, и он рухнул на ковёр. Сквозь расплывчатое слезами зрение он видит, как король входит туда-сюда, смутно слышит, как предводитель войск умоляет его успокоиться. Как будто его больше нет в комнате, они обмениваются шёпотом между собой, он улавливает несколько обрывков, не понимая их: — Если Ацуму видел… — Ничто не сообщает о том, что его способности столь же развиты, как у Тендо. — Он протянул руку Тобио… Если он сделает его заложником! — Возможно, ему удалось сбежать, Ойкава. — А если он был у- — Брось. Сейчас не время думать об этом. Тебе нужно прийти в себя, прежде чем ты позволишь своим силам овладеть тобой. Аран медленно встаёт. Король снова сел в своё кресло. Его пальцы сжались на подлокотниках, и он побледнел ещё больше, чем когда он вошёл. Его глаза — две огненные кузнецы, и всё же в его манере держаться словно что-то сломалось. Превозмогая страх, командир возобновил: — Для моего народа, Ваше Величество.… Выражение лица Ойкавы совершенно опустело. — Верните мне лучника, живого. Только при таком условии я приму вас на своих землях. — Королевство обанкротилось, Ойкава! — воскликнул военачальник. — Это шанс для нас! — Прошу вас, Ваше Величество. Если мы останемся в Инаридзаки, нам придётся либо преклониться перед Ацуму, либо умереть. — Мне совершенно всё равно. — Ойкава! — Господин, пожалуйста. Король слегка приподнял подбородок, и за спиной Арана со скрипом открылась дверь. Приказ покинуть комнату ясен. — Моему королевству нечего вам предложить. Шираторидзава ежемесячно вымогает у нас большие компенсации. В этом году урожай будет недостаточным. Мой народ бежит в соседние королевства. — Мы будем работать, мы будем возделывать заброшенные пространства, мы будем строить… — Нет. Возвращайтесь к своему принцу и посмотрите, не найдёте ли вы нашего лучника. Непонимание мелькнуло в чёрных глазах Арана. Лучников тысячи, почему Ойкава уделяет такое внимание одному из них лично, когда спокойно отпускает из своего королевства десятки придворных? Король, похоже, легко догадался, о чём он думает. — Его ценность намного превышает то, что вы можете себе представить. Его жизнь послужит достаточной платой, чтобы я принял вас в своём королевстве. Гнев кривит губы: — Ацуму, должно быть, знает о его ценности. Так что, командир, спешите домой. Потому что, если он окажется в руках принца-мага, я лично приду омыть кровью всё, что осталось от вашего королевства. Дрожь пробежала по спине Арана. От короля демона исходила аура чистой опасности, и он снова поклонился, не смея ничего добавить, поспешил отступить к открытой двери. Как только он вышел, она с грохотом захлопнулась. Наконец он вздохнул, освободившись от гнетущей атмосферы комнаты, и вытер лоб рукавом. — Командир! Вы в порядке? — Ничего страшного, — ответил он, приходя в себя. — Мы не найдём здесь убежища. — Я догадывался. Аоба угасает. — Верно, командир. Нам лучше поехать в Карасуно! Их король, Савамура Даичи, имеет репутацию щедрого человека. Возможно, он примет нас. Аран тяжело вздохнул. Он всё ещё потрясён встречей с Ойкавой, до сих пор чувствует, что красные глаза душат его. Досада от того, что он оказался под гнётом короля демона, не исчезает. Они поспешно покидают башню, находят дорогу к выходу во двор. — Принц Осаму возлагал большие надежды на Аобу. Я не знаю, как сообщить ему… — Мы не знали, что король стал таким монстром. Командир медленно кивнул. Затем, с внезапным порывом: — Случайно, кто-нибудь из вас знает, что стало с лучником, которого Аоба послала поддержать Осаму? Он был там, когда люди Ацуму вторглись в замок. Вы видели, не сбежал ли он? — Кагеяма? — Да. Ты что-нибудь видел, Суна? — Он мёртв, командир. — Ты видел его труп? — Я видел, как он бежал, но он был ранен, и у него было около десяти преследователей. Люди Ацуму, похоже, знали его. Они, должно быть, получили от него какой-то приказ. Он не мог справиться с ними. Аран на мгновение закрыл глаза. — Давайте помолимся, чтобы Ойкава не узнал. Иначе он выбросит то, что осталось от Инаридзаки, в пекло и омоет кровью, он сам так сказал. С последним вздохом, подняв глаза на королевскую башню, где виднелся свет в окне: — Аоба сильно изменилась.