Memento Amari

Замок Карасуно, бесспорно, является оплотом королевства. Здесь всё вроде бы пересекается: через широкие деревянные ворота, всегда открытые, где постоянно проходит особенно густая толпа: обитатели замка и бродячие торговцы смешиваются со стражниками и слугами. Через море идут мясо и рыба, экзотические овощи и фрукты, драгоценные ткани и оружие оптом. Само здание массивное, построенное из светлого камня. Стены его довольно низкие, но очень толстые. По углам, и возвышаясь над внутренними строениями, возвышаются квадратные, зубчатые башни. Пространство регулируется несколькими подразделениями: сначала общественные места, такие места как, отведённые для рынка, набережной или залов для аудиенций. Затем места, предназначенные для обитателей замка, комнаты придворных и слуг, а также места производства: такие как кузницы или пекарни. Король Савамура вместе со своей семьёй занимает личные, самые роскошные апартаменты в замке, расположенные в башне с видом на западное крыло. Наконец, армейская часть замка, включающая комнаты, комнаты для вооружения и снаряжения, а также тренировочную площадь. В нескольких разрозненных зданиях, окаймляющих этот двор, находятся, в частности, конюшня и лазарет. Если конюшня служит каждый день по просьбе всадников, патрулей и гонцов в командировках, то лазарет по большей части пуст и служит лишь во время товарищеских боёв. В этот день ранней весны, однако, он получает совершенно особенного пациента. После более чем часового боевого поединка, в котором сменили друг друга обеспокоенные целители и нервные медсестры, наконец-то наступила тишина. Лишь немногие любопытные высовывали носы у входа в палату, не смея, войти внутрь. В ней остались только два человека: один — маленькая медсестра с коротко остриженными светлыми волосами, вид у неё бодрый и свежий, хотя черты её лица по-прежнему поражала печаль. Второй — молодой человек небольшого роста с огненно-рыжими волосами, облачённый в кожаное обмундирование, со скрещенными на груди руками. Беспокойство в его карих глазах не затмевало их обычного блеска. — Хината, он поправится, да? — прошептала медсестра, сжимая руки. — Это ты мне скажи, Ячи, — ответил рыцарь. — Ты ведь медсестра? Объект их наблюдений — тот самый, что нарушил повседневную жизнь замка в начале дня. Хината отправился на прогулку по окрестному лесу, целью которой было найти способ стать героем, охотясь на огромного зверя или убивая врага в засаде, хотя у Карасуно не было врагов. Он услышал подозрительный шум в ближайшей чащобе и, думая, что нашёл возможность проявить себя и, наконец, добиться славы, бросился туда только для того, чтобы найти молодого человека, одетого в чёрное и очень плохо выглядящего. Рыцарь всё же изучил этого любопытного встречного, прежде чем вернуть его в замок. Они, должно быть, одного возраста, подумал он, и этот человек не выглядел враждебно — в данном случае он был безоружен и без сознания. Хината решился взять его, заметив рану, открывшуюся на его левом боку. Он поднял его на коня после некоторых усилий и стремглав направился к тому, что было его домом с тех пор, как он вступил в армию, — к замку Карасуно. — Главный целитель Такеда сказал, что всё будет хорошо, — вздохнула Ячи. — Остаётся только ждать. — Тогда всё будет хорошо, — утешил его Хината. — Он бы так не сказал, если бы это не было правдой. — Да, но он всегда такой оптимист! — А ты такой пессимист.… Хината вздыхает, но не скрывает дразнящей улыбки, растянувшей его губы. Ячи отвечает на неё, и тогда они возвращаются к своей прежней задаче, склонившись над безсознательной фигурой в кровати. Они пробегают глазами по бледному лицу с закрытыми веками, чёрные волосы на подушке, одежда, которая кажется дорогой. Кем он может быть? Может, дворянином? — Он, должно быть, не из Карасуно, — заметил Хината. — Но он носит чёрное. — Его лицо мне ни о чём не говорит. Если бы он был из королевства, то жил бы в замке, не так ли? Ячи делает неопределённый жест согласия, её маленькие руки дрожат над фатуком, закрывающим её белое платье. — Я должна присматривать за ним, — сказала она, бросив взгляд в сторону. — Киёко поручила это мне. Он мой первый пациент, и это, наверное, самая серьёзная травма, которую мы лечили здесь за многие годы! А если ему вдруг станет плохо? Я не знаю, что делать, кроме как позвать Такеду… — Всё будет хорошо, — попытался успокоить её Хината. — Если Киёко поручила тебе это, значит, она доверяет тебе. Скрытый румянец пробежал по щекам Ячи, и она гордо выпрямилась: — Да! Ты прав, Хината! Хината обернулся к ней с сияющей улыбкой и уже собрался заговорить, как вдруг раздался негромкий голос: — Ну что? Я должен был догадаться, что вас больше всего заинтересует эта находка. Как он? Человек направляется к ним. Он молод, но, кажется, несёт в себе зрелость и мудрость, которые передаёт изящество его походки и речь. Его очень светлые волосы и брови ещё больше подчеркивали доброжелательную глубину его карих глаз. У него яркие глаза и безмятежная улыбка. Его одежда показывает его принадлежность к высшему классу, а ткани издают шелковистое шуршание, когда он подходит к Хинате и Ячи. — Принц-консорт! — воскликнул Хината, кланяясь как можно ниже. Ячи делает реверанс, приподнимая уголки своего платья, и так и остаётся неподвижной, с запавшими щеками, глядя в пол. Лёгкий смех, полный трепетного веселья, отвечает им: — Встань, пожалуйста, я тебе не консорт. Не нужно так впечатляться. — Всё равно, — пробормотал Хината, выпрямляясь. — Ваше присутствие здесь — большая честь. Консорт обращается к нему с ослепительно белой улыбкой, и пожимает плечами, немного виновато: — Ну, моё любопытство ничем не отличается от вашего. Он слегка наклоняется над кроватью, над всё ещё безсознательным молодым человеком. — Это он? Это ты его нашёл, правда, Хината? — Да, я нашёл! Консорт испустил тяжёлый вздох: — В ближайшие недели нам придётся ожидать других сюрпризов подобного рода, — сказал он. Он поджимает губы, выглядит расстроенным, и Хината осмеливается задать вопрос, который мучает его: — Почему? — Инаридзаки в разгаре гражданской войны, Ацуму бродит по территориям своего брата. Я полагаю, Осаму попытается покинуть королевство вместе со своими людьми, в более гостеприимные земли… И этот человек одет в его цвета. Он должен принадлежать к его двору. — Он из Инаридзаки? — удивляется Ячи. — И эта рана… Это из-за войны там? — Вполне вероятно. Но мы будем уверены в этом только после того, как он откроет глаза. Консорт слегка хмурится, протягивая вперёд руку, словно собираясь коснуться лица молодого незнакомца. В его глазах светилось глубокое сострадание. — Как только очнётся, приходите и сообщите мне, — сказал он вдруг, обращаясь к Ячи. — Вероятно, он владеет дипломатической информацией первостепенной важности. Медсестра кивает отрывистыми движениями. — Принц-консорт? — воскликнул Хината, нерешительно запустив руку в свои рыжие кудри. — Будут ли… Как вы думаете, люди Инаридзаки доберутся сюда? — Ещё неизвестно, — ответил он. — Если это Осаму и его люди, мы дадим им убежище. Если это Ацуму… Он прервался, потом снова улыбнулся: — Так вот, он же должен пересечь половину континента, прежде чем добераться сюда, и это кажется мне довольно маловероятным. Не беспокойся об этом, Хината. Он хотел своего королевства, и он получил его. Остальное уже не имеет значения для Ацуму, которому придется немало потрудиться, чтобы закрепить там своё правление. Рыцарь вернул ему уверенную улыбку, успокоенный его словами. Консорт в последний раз пробежался глазами по этим двоим, а также по раненому, после чего вернулся в свои покои. Медсестра и рыцарь обменялись неуверенным взглядом: — Принц Сугавара предусмотрительный человек, — наконец пробормотал Ячи. — Король не мог найти лучшего консорта. — Это правда. Он всегда рядом с нами, до тех пор не узнает имена солдат Карасуно. — В конце концов, он знает твоё, потому тебя замечают, — заметила медсестра. — Только благодаря моему таланту. — Я бы так не сказала. Их прерывает звук колокольчика, время ужина. Каждый вечер этот медный звон предупреждает обитателей замка, что пора идти в большую столовую. Там находятся солдаты, так и придворные. — Ты не пойдёшь? — удивился Хината, увидев Ячи, неподвижно стоящую возле кровати. — Я не могу. А если он проснётся? Рыцарь открыл рот, потом кивнул. — Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь поесть? — О, Саэко уже предложила. Но мило с твоей стороны. Рыцарь машет рукой: — Тогда увидимся позже! Ячи помахала ему руками и вскрикнула, когда он переступил порог: — Тренируйся усердней, Хината! Столовая переполнена, когда рыцарь входит в неё, и это впечатление только усиливается десятком солдат, несущихся на него. Хината тронут, горд тем, что подобрал незнакомца и спас ему жизнь. Счастлив, что совершил свой первый подвиг и снискал от него хоть какую-то славу. — Ну что, Хината? Он проснулся? — Расскажи ещё, как ты его нашёл! — Он уже был без сознания? Или он что-то сказал? Дальше, за королевским столом, Сугавара посмеялся над вниманием, оказанным Хинате, и это не огорчало молодого рыцаря. Консорт сидел слева от мужа. Он широкоплечий черноволосый мужчина, славившийся справедливым и мудрым, несмотря на молодость. Прошло пять лет с тех пор, как он царствовал, и четыре года с тех пор, как он женился на Сугаваре, младшем принце из его семьи, но сразу же привлёкшем его внимание, своей мягкостью и доброжелательностью — идеальное соответствие его порой суровому характеру. В течение двух лет они также были родителями маленького мальчика, наследника мужского пола, которому суждено было править Карасуно после них. Чикара унаследовал карие глаза и чёрные волосы Савамуры, но его черты лица имеют тонкость, свойственную Сугаваре. Слишком юный, чтобы присутствовать на трапезах с родителями, он ест с кормилицей, ожидая, что станет достаточно взрослым, чтобы сопровождать короля и его консорта в различных церемониях. — Ты его видел? — спросил король, низко склонившись к супругу. — Да, — ответил Сугавара. — Он принадлежит ко двору Осаму. Он был одет в чёрное и серебряное. Савамура кивнул. Он привлекает внимание своего соседа справа, мужчину высокого роста с длинными каштановыми волосами: — Асахи, Суга, послушайте меня. Мне доложили, что Осаму отправил нескольких своих доверенных людей искать, где бы обосноваться и убежать от войны. Главнокомандующий его армиями Оджиро Аран был замечен на постоялом дворе неподалёку отсюда. Я думал, что он приедет в замок, чтобы попросить у нас, но, видимо, они направились прямо на север, в Аобу. — Почему не сюда? — шепчет Асахи. — Наше королевство меньше и менее богато, чем у Ойкавы. Сначала они попытаются искать защиты у самых могущественных королевств. Их народ нуждается в защите прежде всего. — Но так далеко от дома, — заметил Суга. — Это долгий путь. — Возможно, пограничные королевства Инаридзаки отказались, опасаясь возмездия со стороны Ацуму. Это было бы вполне объяснимо. Все трое обменялись кивками. — В любом случае, — подхватил король, — если Аоба примет народ Осаму, им придётся пройти через наше королевство. Мы можем надеяться на визит Арана в ближайшие дни, по запросу разрешения на проход через территории Карасуно. — А если он не примет? — спросил Асахи. — Зачем Ойкаве отказываться? — Об Ойкаве сейчас ходит много слухов. Люди, которые приезжают из Аобы, говорят, что он… сошёл с ума. Главнокомандующий сглотнул, делая вид, что ему не по себе от этой мысли. Король улыбнулся, почти снисходительно: — Вот видите, самый храбрый военачальник, которого мы когда-либо видели! Да ладно, Асахи, это всего лишь слухи. — Ты уверен, Даичи? — указывает Суга. — Жители Аобы покидают свои земли. Там что-то случилось. И именно после тех историй с Шираторидзавой… — И что? — отрезал король. — Ойкава — уважаемый король. Он отверг Ушиджиму, потому что он женат, и его свидетели клялись, что он в браке. Что ещё нужно? — Так где же его супруг? Почему он остаётся в тени, когда Ушиджима больше не представляет угрозы? Савамура пожимает плечами, а Асахи спешит поддержать Сугавару: — Суга прав, Даичи. Распространено мнение, что Ойкава солгал, потому что не хотел жениться на Ушиджиме, вот и всё. И это понятно. — Ойкава — человек чести, — отрезал король. — Я не верю, что он способен на подобное оскорбление. На данный момент приоритет — положение Инаридзаки и Осаму. Сердечные дела Ойкавы нас не касаются. Они возвращаются к своим блюдам. Суга не может не окинуть взглядом солдат замка, довольно немногочисленных из-за крайне слабой угрозы для королевства: с одной стороны, горы защищают его от возможного вторжения, пришедшего с юга, с другой — территория Карасуно, её реки и леса отдаляют потенциальных врагов с севера. К тому же королевская армия ограничена сорока мужчинами, проживающими в замке круглый год, и которых консорт лично знает. Он научился любить короля, его замок и обитателей замка с тех пор, как прибыл сюда четыре года назад. Он стремился к тому, чтобы его любили народ и придворные, и его щедрый характер, дополненный простыми манерами, вскоре сделал его одним из самых уважаемых консортом на континенте. Он часто посещал солдат, и в конце концов оценивает их по достоинству. Он всегда умудрялся со всеми сблизиться в Карасуно, и уважение, которое проявляется к нему, ещё немного удивляло его. Он мало чем отличается от тех, с кем общается, и находит в каждом, гражданине или солдате, что-то уникальное и принципиально хорошее. Суга весело наблюдает, как два безрассудных солдата — Танака и Нишиноя, дерутся за последний кусок мяса. Хината, стоявший рядом с ними, уплетает свою еду. Его взгляд скользнул по собственному столу, уставленному высокопоставленными членами. Король, военачальник и министры окружали его. Пустое место напоминает о том, что принц Цукишима уже уехал в Некому, будучи обещанным королю Куроо. Суге немного грустно от этого. Закончив трапезу, он отправился в свою комнату. Консорты обычно начинают спать в королевской спальне, вместе с монархом, больше из-за договорённости, чем иначе. Было необходимо обзавестись наследниками. Но потом нередко приходилось видеть королев или консортов, затмеваемых любовницами и фаворитами, и которые покидали спальню короля, уходя в новую, свою собственную, не менее роскошную. Правда, но всё же в спальню, свидетельствующую о конце «супружеской связи». Это в основном касается королей, состоящих в браке без любви, только ради политического союза. Но Суга знает, что Даичи женился на нём, а не на более выгодной партии, и признаки привязанности, которые они проявляют друг к другу наедине, убеждают его, что он ещё долго будет делить постель мужа. — Незнакомец не проснулся, — вдруг объявил король. Он в ночной рубашке, прислонившись к спинке кровати, и рассеянно пробегает глазами по каким-то официальным документам. Его взгляд скользнул по Суге. — Нет, правда, — отвечает тот. — Завтра, скорее всего проснётся. — Я хочу, чтобы ты позаботился о нём, Суга. У меня сейчас много встреч, посвящённых ситуации на северных территориях, откуда всё чаще бегут жители Аобы. Я должен всё уладить, если нам к тому же придётся принимать беженцев из Инаридзаки. Консорт возвращает ему нежную улыбку, которая несколько успокаивает опасения короля. — Конечно, Даичи. Я решу это без проблем. Он смутно видел лицо этого молодого человека, его бледную, местами исцарапанную кожу, волосы чёрного цвета, длинные чёрные ресницы, и выражение лица, которое несёт даже в покое нечто мучительное. Суга хорошо сознавал, что его сердце легко сжимается. Но он понимал, что вид этого раненого расстроил его ещё в большей степени. Король кладёт свои документы, задувает свечу и обнимает его своими сильными руками. Суга расслабляется в объятиях. Постепенно, по мере того как сгущалась ночь, огни замка погасли. Всё тихо и мирно, все спят спокойно. Кроме одной, в лазарете, где колеблющийся свет свечи указывает на то, что Ячи всё еще бодрствует.