Memento Amari

Утро, в которое уезжает консорт, ясное и солнечное. Он должен добраться до замка Аоба Джосай за две недели. Теоретически десяти дней вполне достаточно, но король настоял на карете, не желая подвергать мужа опасностям. К этому прибавилось, естественно, сопровождение из четырёх всадников. После прощаний с Даичи и обещаний вернуться, Суга спустился по каменной лестнице королевской башни в сопровождении слуги, несущего его вещи. Он пересёк двор, где уже раздавался звон мечей. Военная реформа прошла успешно, и в замок приезжали сотни юношей, чтобы научиться обращаться с оружием. Он плавно идёт двору и лишь наполовину удивлён, обнаружив на своем пути Кагеяму. — Иди вперёд, я догоню тебя, — приказал консорт слуге. Он замедляет шаг, когда лучник подходит, чтобы поприветствовать его. Он теперь капитан, и командование идёт ему на пользу. Хотя Тобио иногда с трудом сблизиться со своими солдатами и отличается прежде всего своим авторитетом. Его неоспоримый талант убедил многих молодых новобранцев выбрать стрельбу из лука, чтобы извлечь выгоду от обучения им. — Как дела? — спросил Суга с добродушной улыбкой. — Нормально, — ответил Кагеяма. — Лучникам на основной площади тесновато, я с нетерпением жду нашей. Работы идут полным ходом в Карасуно. Для размещения всех новых солдат строятся новые здания и новые площади. В настоящее время все дивизии сосуществуют на главной учебной площади, хотя всадники часто маневрируют снаружи из-за нехватки места. — Рад видеть, что ты хороший капитан, — горячо похвалил его Суга. Он колебался мгновение, понимая, что Тобио здесь не случайно, и сам совершает перевод темы: — Я прекрасно понимаю, что эта ответственность — также помеха. Будет ли… Будет ли у тебя просьба ко мне? Кагеяма опускает глаза и демонстрирует характерную надутость губ, которую Суга начинает понимать: — Вы увидите его. Консорт осторожно кивнул. Он не преминул заметить, что ни разу с тех пор, как узнал его, и даже с тех пор, как разгадал его тайну, Тобио не произносил вслух имя Ойкавы. Как будто его личность была для него священной. — Хочешь, я передам ему твои слова? — мягко предложил Сугавара. Кагеяма вздохнул. — Единственные слова, которые я хотел бы передать ему, я уже сказал Иваидзуми. Конечно, есть много вещей, которые я хотел бы, чтобы он знал… Что превращение в демона не имеет для меня значения, что мои чувства не изменились, что теперь я готов полностью взять на себя роль консорта. Всё это должен сказать я… Он кусает губы: — Всё, о чём я могу вас попросить, это быть наблюдателем, а не моим посредником. Если вы считаете, что он искренен в своих клятвах, если он кажется вам здоровым, несмотря на проклятие и тому подобное. Чтобы я знал, когда и на каких условиях увижу его снова, — закончил он, понизив голос. Консорт кивнул, понимая. Он не может отрицать, что испытывает опасения по поводу этой поездки — мысль о встрече с королём демоном особенно мучительна, так же как и мысль о хранении секретной информации. Он знает, что неверно истолкованное слово может стать отправной точкой для войны… — Я сделаю всё, что в моих силах, — пообещал он. — Для Карасуно и для тебя, Тобио. Кагеяма только задумчиво кивнул, потом пожелал ему счастливого пути и ушёл, быстро вернувшись к своим обязанностям военного чиновника. Суга наблюдает, как он уходит, гордый и уверенный в себе, как быстро его окружает кучка молодых солдат, жаждущих советов. Подняв глаза, он видит Даичи на балконе их покоев, который машем ему на прощание. Даже будучи не в состоянии ясно различить его лицо, Суга знает, что его глаза обеспокоены. Он уселся на сиденье, и карета тронулась с места. В последний раз он проделал такой долгий путь… Для того, чтобы сплотить Карасуно и жениться на Даичи. И теперь, возможно, это путешествие приведёт к ещё одной королевской свадьбе… Он не мог не представить себе Тобио в одежде консорта, официально признанного ему равным. Связи между Карасуно и Аобой наверняка стали бы заметно более братскими. Он не знает, чего ожидать от Ойкавы, и имеет лишь информацию его образовании и официальные сведения. Он знает, что тот второй и последний ребёнок предыдущего короля Аобы, первый ребёнок — девушка, рано вышедшая замуж в другом королевстве. Ойкава был коронован после смерти отца, но его мать взяла регентство. Она никогда не посылала предложения о браке ни в Карасуно, ни в южные королевства, и все придерживались мнения, что Ойкава выйдет замуж за принца Шираторидзавы. Ведь оба королевства были пограничными и сотрудничали со времён Великой войны. Суга вспомнил увиденный им портрет молодого короля, с каштановыми волосами и глубокими карими глазами. Он снова увидел его улыбку и румяные щеки. «Этот человек, — подумал он с содроганием, — превратился в монстра». Что-то пошло наперекосяк в жизни, которую ему предстояло вести, что должно было сделать его супругом Ушиджимы. Что-то случилось с королём могущественного королевства, который должен был сохранить этот образ беспечного юноши. Что-то помешало всем этим предвещаниям судьбы, всем этим явлениям, заложенным в нём от рождения. И что-то, что перевернуло жизнь Ойкавы во всех её проявлениях, знает Сугавара, — это Тобио. Эта мысль немного успокоила его. После стольких жертв ради лучника, стольких нарушенных правил и кодексов, попранных только ради любви, может ли Ойкава действительно вернуться к своим чувствам? Нет, он не может отрицать всего этого. Суга цепляется за эту мысль всеми силами, но мысль о паре красных глаз, устремлённых на него, не перестает преследовать его. Когда они приближаются к границам Карасуно, консорт замечает вдали, вдоль дорог, целые ряды мужчин, женщин, детей, в повозках или на лошадях, несущих свои вещи. Он даёт знак кучеру, и карета останавливается. Суга открывает окно, чтобы высунуть голову наружу и обращается к крестьянам: — Откуда вы? — Из Аоба Джосай, — ответил ему мужчина. — В этом проклятом королевстве не стоит оставаться. — Проклятом? — повторил консорт, притворяясь непонимающим. — Это почему? Аоба Джосай — земля богатая и полная ресурсов. — Король превратился в чудовище. Кто знает, что он сделает? — Он когда-нибудь причинял вам вред? — Нет, — честно ответил мужчина. — Не мне. Но до меня дошли слухи, что он ранил и убивал людей, и я не могу доносить свои жалобы до злого короля. Кивнув, он снова возобновляет свой путь, и карета тронулась с места. Консорт остаётся в задумчивости и смотрит, как граждане Аобы идут по обочине. Путешествие само по себе проходит гладко. Они останавливаются в постоялых дворах на ночь, и народ узнаёт консорта, которого они любят и уважают. Трактирщики всё время благоволят ему за самую красивую комнату, и заботятся о муже короля. Суга ни на что не жалуется и возвращается в путь ранним утром с тысячей благодарностей. Когда они пересекают границу и проникают на территорию Аобы, заметно довольно мало изменений. Народ всё так же поражён, увидев кого-то королевской крови, и такое же почтение оказывается к Суге. Днём, когда они едут, он успокаивается, видя крестьян на полях, рыбаков вдоль речек и оживлённых посёлков. Аоба ещё не лишилась всей души, несмотря на бегство. Остается определённая надежда на то, что всё наладится. Поездка в одну сторону подходит к концу. Когда Суга впервые видит замок Аоба, он теряет дар речи: он огромный, расположен на вершине холма, сложенный из белого камня и ощетинившийся высокими башнями. Перед ним, на склоне рельефа, раскинулся огромный город с тысячами маленькими крышами, колокольнями и вольерами. — Мы не едем через город, — сказал ему кучер, увидев, что он изумлён. — Мы поедем через западный вход. Консорт не отрывал глаз от замка. Они всё ближе и ближе к стенам, всё ближе к поместью Ойкавы. Кучер перевёл своих лошадей через опущенный подъёмный мост, и карета въехала внутрь. Тут же прибежали конюхи, чтобы присмотреть за лошадьми. Суга вылезает из кареты, делает несколько шагов, чтобы расслабить онемевшие ноги. Глаза его устремляются на возвышающиеся во все стороны башни. В какой из них обитает король демон? Он собирает своё мужество, чтобы обратиться к своему провожатому: — Мы должны явиться в тронный зал. Солдаты выглядели не намного увереннее, но они кивнули и последовали за консортом. Довольно быстро они находят рыцарей, которые присоединяются к ним, чтобы провести их через гигантский дворец. Они открыли двери тронного зала и остались, оставив консорта в одиночестве. Зал ещё больше, чем у Карасуно. Витражи переливают и фильтруют свет, и комнату проникают разноцветные отблески. Своды невероятно высокие, а вдоль колонн развешаны редкие и ценные гобелены. Богатство и могущество — главные слова в украшении, но Суга не успевает больше обратить на это внимание: на троне его ждёт силуэт. Его переполняло облегчение, когда он не узнал в приветствующем его человеке ни красных глаз, ни рогов. Это молодой человек в доспехах, восседающий на королевском троне, шлем лежал на коленях, открывая ощетинившиеся чёрные волосы и лицо с ещё нейтральным выражением. Его оливково-зелёные глаза устремились на консорта. — Не кланяйтесь, — тут же сказал он, вставая. — У меня нет королевской крови. Он спустился по ступенькам, чтобы встать перед Сугой и протянул ему руку, которую консорт поспешил схватить. — Я Иваидзуми Хаджиме, — объявил он с торжественной улыбкой. — Главнокомандующий армиями Аобы и капитан гвардии. Приветствую Вас в Аобе Джосай, принц-консорт. — Благодарю за приём, — ответил Суга, улыбаясь в ответ. — Король Ойкава хочет принести вам свои извинения за то, что не принял вас лично. Он в отъезде, а я держу регентство в ожидании его возвращения. Консорт кивнул в знак удивления. Значит, он не увидит короля? В конце концов, ему всё равно, и даже лучше. Иваидзуми не раз упоминался Тобио как уважаемого и доброго человека, который был свидетелем их тайного брака. Он наверняка сможет поручиться за чувства короля… — Возможно, вы захотите немного отдохнуть после долгого путешествия, — вдруг сказал командир. — Я мог спокойно отдохнуть, будучи прикованным к своей карете, — пошутил консорт. — У меня нет проблем начать совещания сейчас. — Ох. Хорошо, тогда. Рыцарь кажется почти таким же успокоенным, как и Суга. Должно быть, он впервые заботится о королевстве в отсутствие Ойкавы, так же как консорт совершает свой первый дипломатический выезд. Это взаимное признание, поощряющееся улыбками, способствует продолжению, и Суга вскоре чувствует себя в полной уверенности. Он следует за Иваидзуми по каменным коридорам замка, стирая любопытные взгляды проходящих мимо солдат. Суга пронизывает все: тщательно ухоженные внутренние сады, придворные, которых он встречает, говоря себе, что именно здесь жил Тобио. Наконец они поднимаются по каменной и винтовой лестнице, и Иваидзуми придерживает ему дверь королевского кабинета. — Нам будет лучше здесь поговорить, — заверил он. Это прекрасная комната с очагом, перед которым стоит кресло, письменным столом из черного дерева и разнообразной, богато обставленной мебелью, в том числе столом, на котором разложена карта мира. Иваидзуми предпочитает прислониться к столу, а не садиться на стул, и это отсутствие формальности сразу же заставляет Сугу чувствовать себя комфортно: — Мы приняли Арана, командира Осаму, — осторожно начал он. — Вы не без того осведомлены о весьма щекотливом положении королевства Инаридзаки. Он попросил у нас убежища, и мы решили дать ему. — Я слышал, — сказал командир. — Аран тоже пришёл к нам с просьбой, но король несколько увлёкся и не рассмотрел его просьбы. Он сокрушённо вздохнул, и консорт догадался, что рыцарь и король — близкие друзья. Суга продолжает: — Приём беженцев из Инаридзаки не проходит гладко. Для всего населения нужны ресурсы, и это не считая недоверчивых крестьян нашего королевства. — Я всё прекрасно понимаю. — Проблема в том, что та же ситуация повторяется на севере Карасуно. Многие жители Аобы прибывают к нам и поселяются на территории… Дело в том, что их масса вызывает точно такую же напряжённость. Мы не можем справиться как с беженцами из Инаридзаки, так и с жителями Аобы. — Это вполне естественно. С тех пор как проклятие постигло нашего короля… Местные жители испугались. Они не осмеливались бежать в Шираторидзаву, опасаясь найти там колдуна и быть плохо принятыми после отмены брака. Датеко — неприступный вариант, лес слишком густой, чтобы они могли безопасно пройти через него. Итак, они убегают к вам. Иваидзуми оторвался от стола и подошёл к карте. Суга к нему присоединился: — Карасуно не бросает соседей. Мы хотим помочь вам решить эту проблему. — К сожалению, если вы не откажете им в доступе, я плохо представляю, как вы могли бы помочь, — ответил Иваидзуми. — Решать эту проблему придётся Ойкаве… увы, вариантов восстановления ситуации мало, и ни в одном из них ваше королевство сумело бы помочь. Сугавара долго смотрел на него, и Иваидзуми наконец решился пояснить: — Проблема в том, что он король — демон. Люди не хотят быть под его правлением. Поэтому он должен отречься или положить конец проклятию… Но эти два решения немыслимы. Суга почувствовал, как его сердце забилось, и тут же воспользовался случаем: — Значит, вы знаете, как снять проклятие? — Да, — отвечает Иваидзуми, лицо которого застывает. — Но это заблуждение, достойное колдуна, который его наложил, и о том, чтобы прибегнуть к решению не может быть и речи. Консорт медленно кивнул. Если это как-то связано с Тобио, то это может служить хорошим предзнаменованием… — А если бы вы обеспечили регентство, как сейчас? Ойкава остался бы королём, но вы получили бы власть, и народ успокоился бы. — Конечно, но у меня нет легитимности на трон. Для этого нужна королевская кровь… или хотя бы брак с королём. Точность показательна. В любом случае, всё, кроме одного, королевские браки могут объединить только двух особ знатной родословной. И исключение, о котором так близко к сердцу упоминает Иваидзуми, — это Ойкава и Тобио. — В таком случае консорт может уладить это дело? — повторил Суга тоном, который он старался сделать невозмутимым. — Это точно. Рыцарь снова вздохнул. — Послушайте, принц Сугавара. Мы сожалеем об ущербе, причинённом нашим народом вашему королевству. Ситуация сложная, но я думаю, что мы можем найти решения вместе. — Надеюсь. — Вы можете оставаться в замке, сколько потребуется. Я отмечу возможные предложения и представлю их Ойкаве по возвращении. — Меня это устраивает, — улыбнулся Суга. Иваидзуми проводит рукой по волосам, затем оставляет её лежать на затылке. Кажется, он колеблется, а потом решается: — Ужин скоро подадут. Мы уже можем пройти в столовую. Вы сядете за королевский стол в качестве почётного гостя. Суга соглашается, и они покидают кабинет. Он не знает, как начать всю неофициальную часть, всё, что касается Тобио. По крайней мере, с Иваидзуми легко вести диалог, и он уверен, что тема в конце концов всплывёт. Столовая огромная и тёплая. Она быстро становится людной и начинается ужин. Иваидзуми предпочёл побеседовать с Сугой, и последний хорошо заметил, как почти по-отечески командир смотрит на своих солдат, не менее многочисленных, чем у Карасуно. «Наверное, он так смотрел на Тобио», — размышлял консорт, — и даже с удвоенным интересом из-за его тайного ранга…» — Вы очень любите своих солдат, не так ли? — тихо сказал он. — Ах, да, — признался Иваидзуми. Он скрывал своё смущённое выражение надутой мордашкой, что, впрочем, не отличается от Кагеямы Суге. Оба мужчины, должно быть, хорошо ладили. — Ойкава всегда следил за тем, чтобы солдаты чувствовали себя в замке как можно лучше. Он говорит, что это привязывает их к своим объектам защиты, и делает их верными… Главное — не забывать, что они такие же люди, как мы. Они более послушны и верны, когда мы, которые должны отдавать приказы, близки к ним. — У вас есть выдающиеся личности? — рассеянно спросил консорт. — О, у нас очень хорошие солдаты. Они специализируются в определённой области, и, очевидно, некоторые из них более одарены, чем другие… Рыцарь, кажется, кусает внутреннюю часть щеки, прежде чем выложить: — У нас был особенно талантливый лучник. Он даже выиграл турнир по стрельбе против лучших дивизий Шираторидзавы. — О, правда, — шепчет Суга. — Но почему вы говорите о нём в прошедшем времени? Он не преминул заметить, как пальцы Иваидзуми сжимаются вокруг его столовых приборов. — Мы не слышали о нём уже несколько месяцев. Мы с королём разослали послание во все королевства в надежде найти его, но никаких обнадёживающих ответов не последовало. — Вы, должно быть, очень дорожили им, если посылали обращения, — невинно прокомментировал консорт. — Действительно, — сурово возразил Иваидзуми. — Разве вы не получали его? — Я сам читал. — И вы организовали поиски? — Нет. Выражение лица рыцаря помрачнело, а когда он повернулся к Суге, стало почти угрожающим. Кажется, он готов поджечь его, потребовать от него отчёта, но консорт не шелохнулся: — Давайте выйдем, пожалуйста. Иваидзуми не стал дожидаться, пока он оставит там свою тарелку и покинет комнату. Суга следует за ним, планируя что сказать в уме, обеспокоенный гневом рыцаря. Дверь кабинета короля захлопывается за его спиной, и командир садится перед ним, скрестив руки: — Принц-консорт, при всём уважении, обращение было сделано для распространения. Нам нужно найти этого лучника. Почему вы не начали поиски? — Потому что искать не надо было, — слабо улыбнулся Суга. — Он был прямо у меня под носом. Глаза Иваидзуми расширились, губы приоткрылись. Он делает шаг к консорту, и его голос дрожит, когда он повторяет: — Под вашим носом? Как это? Суга спокойно сел, а рыцарь, пошатываясь, принялся расхаживать по комнате. — Мы забрали Кагеяму из леса Карасуно, когда он пытался добраться до Аобы. Он был ранен, мы его вылечили и приютили. — Вы будете вознаграждены за это, — пообещал рыцарь. — Где он сейчас? Он в порядке? — Он в полном здравии и сейчас тренирует молодых солдат Карасуно. Иваидзуми опустился в кресло короля, уткнулся лицом в сложенные руки. Несколько секунд он остаётся неподвижным, глубоко выдыхая. Когда он поднимает голову, глаза его сверкают, а искренняя улыбка растягивает губы. Суга чувствует себя виноватым, нарушая его выражение счастья, вернув с небес на землю, почти против своей воли: — Командир, я не могу отправить его сюда без гарантий. — Что вы хотите? — спросил Иваидзуми. — Я знаю, что он не простой лучник, каким бы талантливым он ни был. Тобио — законный принц-консорт этого королевства, не так ли? Рыцарь серьёзно кивнул, казалось, даже слишком растроенный, чтобы удивляться: — Да, точно. Принц Сугавара, вы говорите мне, что он ваш заложник? — Я бы хотел ответить вам, что нет, — вздохнул консорт. — Но дело в том, что Тобио решил назвать себя таковым. — Почему? Консорт на мгновение рассматривает свои сложенные руки. — Он боялся, что Ойкава его больше не любит, и, опасаясь возможной напряжённости между нашими королевствами, счёл это безжалостным способом исправить. — У нас нет напряжённости, — запротестовал Иваидзуми. Он вдруг встаёт, обеими руками опирается на стол и с серьёзным видом наклоняется к Суге: — Я вижу, как мой лучший друг несколько месяцев угасает, пытаясь найти след Кагеямы. Он, конечно, отдалил его, но это было только потому, что он боялся, что его силы навредят Тобио. Выражение его лица превратилось в гримассу горькой боли: — Это я попросил Кагеяму отправиться на какой-ту миссию в Инаризаки, прекрасно зная, что он поймёт, что это значит. Я видел, как он плакал, когда я объявил ему, что Ойкава его посылает, точно так же, как я видел, как Ойкава заливался слезами, глядя, как он уходит. Они любили друг друга, когда расставались, и я обещал и тому, и другому сделать всё, всё, слышите, чтобы они когда-нибудь были вместе. — Можете ли вы поклясться мне, что Ойкава не намерен причинять ему вред, если Тобио вернётся сюда? — Это никогда не было его намерением. Принц-консорт… Ойкава убил, чтобы защитить Тобио. И он был бы готов повторить убийство, без сомнения, если бы что-то или кто-то угрожал жизни его мужа. Суга вздрогнул. Он вдруг вспомнил слова Такеды, упоминания шрамов на Тобио, расспросы об источнике проклятия, загадочную смерть Ушиджимы… Вся эта информация смешивается в запутанном водовороте вопросов и боли, и он не смеет ничего произнести. — Если Кагеяма вернётся, — объявил Иваидзуми, — он будет публично назначен консортом. Свадьба снова будет разыграна публично. Мы с Ойкавой говорили друг другу, что, возможно, это решение проблемы, о которой вы только что говорили. Народ, видя, что король демон, которого они так боятся, может испытывать любовь, и зная, что у власти Тобио — человек и к тому же из народа, больше не найдут причин бояться. Послушайте, вы говорили мне, что Карасуно хочет помочь Аобе. Единственный реальный способ исправить положение в королевстве — это найти нашего консорта, а он, оказывается, у вас. — Я буду искренен с вами, Иваидзуми. Мой муж, Савамура, опасался, что ваше королевство питает к нам воинственные намерения. Мы видели, как ваше положение ухудшается, и не без беспокойства… Если я обязуюсь вернуть вам Тобио, отправить его вам в течение месяца, тогда вы сможете обещать мне, что между Аобой и Карасуно всегда будет царить мир? — Очевидно, — подтвердил рыцарь. — Мир в обмен на нашего консорта. Наш консорт — обеспечение мира. — Тогда, по-моему, все наши проблемы решены, — тихо прошептал Суга. Они с Иваидзуми обмениваются улыбками. Облегчение видно на их обоих лицах. Политика и сентиментальные дела, похоже, уладились вместе, и консорт заранее сияет при мысли объявить Тобио, что Ойкава всё ещё любит его, а Даичи, что напряжённость улеглась. — Если бы вы знали, — сказал Иваидзуми, — как несчастен был Ойкава с тех пор, как ушёл Тобио. — А если бы вы знали, — всхлипнул Суга, — как Тобио было грустно от мысли, что Ойкава его больше не любит. Мне очень не терпится сообщить ему все новости. Поэтому его миссия закончилась раньше, чем он предполагал. Он с лёгким сердцем покинул кабинет короля и предупредил своего кучера, чтобы они отправлялись в путь уже на следующий день. Он прекрасно проводит ночь в роскошной гостевой комнате, и плотно позавтракал в компании Иваидзуми. И солнце, которое снова сопровождает его отъезд, кажется ему вполне соответствующим настроению. Всю дорогу назад он представлял, как объявит Тобио, что всё наладится. Может быть, он будет немного разочарован тем, что покинет своих лучников, и наверняка Хината и остальные будут скучать по нему. Но Суга не сомневался, что он присоединится к Ойкаве без промедления. И тогда это будет всего лишь вопрос нескольких недель, прежде чем их свадьба будет объявлена, вопрос месяцев, прежде чем она будет отпразднована… Когда он наконец добирается до Карасуно, его первая спешка — пойти к Даичи. Позже он увидит Кагеяму, как обычно, на стене после ужина. Он едва замечает взгляды слуг, обращённые к нему, слова, которые они хотят ему адресовать. Он входит в кабинет короля, не дав провозгласить себя, и когда муж видит, что он идёт, сияющий, у того округляются глаза. Тот вскакивает из-за стола и бросается на Сугавару, обнимая до хруста костей: — Суга! Я так испугался! — Испугался? — улыбнулся консорт. — Нет причин бояться, Даичи. Теперь всё в порядке. Он отступил на несколько сантиметров, чтобы приникнуть губами к губам короля, но не почувствовал обратной связи и прервал поцелуй, удивлённый. — Нет… всё не в порядке. Только в этот момент консорт замечает его потемневшие, тревожные глаза. — Что происходит? — прошептал консорт, внезапно забеспокоившись. Король вздохнул. Он тяжёлыми шагами направляется к своему столу, хватает смятый листок. Он протягивает его Сугаваре без единого слова. На нём печать Аобы Джосай. Внизу документа, аккуратно инициализированная чёрными чернилами, стоит подпись Ойкавы. — Это война, Суга.