Записки на форзацах

За семь с лишним лет Чаша обросла жизнью, как пень грибами. В основном в ней обитали отбросы общества и полные отморозки, а еще, по слухам, недавно в ее шаткую структуру запустила волосатую лапу Портовая мафия, дабы навести там свои порядки. Тут и там можно было увидеть напыщенных мужчин в черных очках и костюмах-тройках, с одними и теми же лицами, как бы говорившими «я — мафия». Тут и там начинались драки, и вообще обстановка напоминала послевоенную. На все это великолепие, стоя на стыке миров, взирал невысокий темноволосый мальчик, выкуривая последнюю сигарету из пачки. За его спиной официально начиналась обжитая приличной цивилизацией Йокогама, освещенная ленивым утренним солнцем. У мальчика застыло безжизненное, словно из него вытащили душу, выражение на лице. Он был одет в белую рубашку и короткие узкие брюки черного цвета, а на запястьях и шее болтались виды видавшие бинты — их, судя по цвету, меняли несколько дней назад. С его плеч небрежно свисал короткий коричневый плащ. Раздался телефонный звонок. Мальчик вздохнул, бросил дотлевающий окурок себе под ноги и наступил на него, после чего достал из кармана раскладушку и посмотрел на маленький дисплей снаружи. И не стал отвечать. Чертыхнулся еле слышно. Стрельнул глазами влево, вправо. Крутанулся на каблуках и спокойно направился в сторону обжитой Йокогамы, но, едва завернув за угол здания, стремглав кинулся прочь Его звали Дадзай Осаму, и сегодня он в очередной раз убегал. Поистине удивительное стечение обстоятельств привело его, ребенка из относительно благополучной семьи, к тому, что он спутался с мафией. То была не обида или плохое обращение, не взыгравшие гормоны, не что-либо еще... а может, и оно тоже, все вместе и сразу? Но над прочими мелочами стояла скука. Осаму было откровенно скучно жить. Поэтому он начал радикальными способами разводить окружающих на реакцию, а когда осознал, что реакция преимущественно предсказуема и оправдывает его ожидания, но в корне ситуацию не меняет, ему пришла в голову простая мысль. «Заметит ли кто-нибудь, если я исчезну?» В результате все и кончилось побегом в Йокогаму, гордой кочевой жизнью в одиночестве, отвергнутым приглашением вступить в ряды вооруженной кучки обиженных младенцев, несколькими самостоятельно нанесенными ударами ножом в торс и знакомством с Мори-саном. А Мори-сан не дурак, моментально прочухал, что такой самородок упустить будет просто смешно, и взял над ним временное опекунство. И, по всей видимости, решил, что его, Осаму, сможет использовать в достижении своих грязных целей. Он же, выслушивая бесконечные стоны Осаму о тщетности бытия, неосторожно уронил недавно: «Только смерть сможет пробудить тебя от этого разъедающего сна, Дадзай-кун», и Осаму сорвало башню. Что там дальше было сказано, его уже совершенно не волновало. У него, так сказать, появилось новое хобби. — А-а-а! — раздался звонкий детский крик, прервавшийся выстрелом. Осаму притормозил у подворотни взглянуть, что происходит. Двое мужчин в черных очках и костюмах — совсем как те, что ненавязчиво патрулировали Чашу — держали ярко-рыжего и встрепанного, как солнышко, мальчишку; его тело уже обмякло, по лбу стекала кровь и расплывалась по асфальту живописными пятнами. От дула вскинутого пистолета в руках одного из мужчин к небу поднялся легкий-легкий дымок. Осаму вспомнил: утром Мори-сан в очередной раз сетовал на деяния босса. В этот раз ему разукрасил машину какой-то рыжий подросток, так что старикашка поручил избавиться от всех рыжих подростков в округе. Поистине бессмысленная жестокость. — Вот ты где, засранец! — кто-то внезапно поймал Осаму за шиворот и рванул назад. — А ну иди сюда! В следующий раз на цепь тебя посажу. — Я закричу, — предупредил Осаму, закашлявшись от того, что воротник впился ему в горло. — Тут недалеко полицейский участок, я им скажу, что вы меня в бордель вербовали. Пустите! — Ага, сейчас! Мне за тебя Мори-сенсей голову оторвет, подонок. В том числе за то, что ты опять спер у кого-то сигареты и насквозь провонял табаком. — О, удобно. Спер я, а проблемы у вас. Хе-хе-хе, — Осаму поднял голову и отпустил несколько сухих смешков своим еще хриплым по-мальчишечьи голосом. Рука, с силой сжавшая воротник плаща, рванула его назад еще раз. Осаму закатил глаза и покачал головой. Двое мужчин, разобравшихся с рыжеволосым мальчиком, пошли в их направлении, отрезая путь к бегству. Этих Осаму знал в лицо и даже по именам: то была часть немногочисленной свиты Мори-сана. За глаза они звали Осаму «игрушкой сенсея» и, похоже, всерьез его недолюбливали, хотя и соболезновали. Даже предполагали, что отношения этих двоих переходят некие допустимые границы, учитывая специфические вкусы Мори. — Слушай сюда, малой, — тяжело вздохнув, начал мужчина. — Я понимаю, что ты у нас весь из себя самостоятельный и все такое. Но еще одна выходка — и я тебе сам пулю в лоб пущу. В прошлый раз ты чуть не кинулся под машину, в этот раз, кто знает — утопиться решишь? Может, тебе взятку дать, чтобы ты посидел спокойно? PSP купить? — Знаете что? Вы, — Осаму нетерпеливо ткнул мафиози пальцем в грудь, — умрете следующим. Передам все ваши слова в точности Мори-сану, включая «засранца» и «подонка», так он вам глотку скальпелем вскроет в качестве профилактики. Взятка, ишь ты. С этими словами он извернулся и, высвободив воротник рубашки, юркнул на залитую светом улицу, оставив в руках мафиози коричневый плащ. — Эй, а ну стой! Мальчик и трое мужчин выскочили из подворотни, словно черти из табакерки, и во весь дух понеслись вниз по улице. У Осаму, по словам Мори-сана, как раз начался период бурного роста. Это, как выяснилось, имело огромную кучу минусов. Например, с неделю назад мальчик с некоторым недоумением заметил, что плащ стал маловат ему в груди и плечах. Появилась необходимость часто менять одежду. И это не говоря уже о том, что у него в последнее время обострилась депрессия и снова вылезли совершенно дикие суицидальные наклонности, которые было немного поутихли после первой попытки свести счеты с жизнью. Вместе с тем, что Осаму на поверку оказался далеко не слабохарактерным забитым дурачком, а маленьким избалованным гением, порой виртуозно помыкающим взрослыми, удержать его подле себя было поистине невыполнимой задачей. В любом случае, беседовать, рефлексировать свои проблемы и пить антидепрессанты он бы отказался, даже будь у Мори лицензия психотерапевта. Короче, все блага цивилизации он променял на догонялки с мафией, которой, очевидно, больше было заняться нечем. Они бегали гораздо быстрее, так что выигрывать нужно было не скоростью а маневренностью. Осаму достаточно хорошо изучил эту часть Йокогамы, так как ежедневно по ней шарился, и у него уже появилась пара простых идей. Он рыбкой юркнул за угол, ногой сбил с пустого мусорного бака — с утра там ничего не должно было быть — крышку и шустро запрыгнул внутрь, накрывшись другой крышкой, а сквозь дырку в обшивке принялся наблюдать. Мужчины поозирались, бессвязно поругались между собой и бросились дальше по переулку. Когда они скрылись, Осаму вылез, отряхнулся и пожал плечами. — Ну и считай, что ты дал мне взятку, зануда, — проворчал он, созерцая улов: заткнутый за пояс серебристый пистолет и новую пачку, зажатую в кулаке. — Теперь я с радостью оставлю тебя в покое и даже не буду бросаться под машину еще пару часов, пока все не скурю. Вспыхнуло пламя зажигалки. С зажатой в зубах сигаретой Осаму снова почувствовал себя настоящим депрессивным гангстером. Эта роль определенно ему подходила. Последние пару недель он дымил, как паровоз, поскольку сигареты приятно затуманивали сознание и приносили эффект легкого опьянения. А еще на это ругались абсолютно все окружающие люди, что тоже могло бы радовать, не привыкни Осаму к этому почти моментально. Он картинно прицелился в воздух и понял, что не знает, как снять пистолет с предохранителя. — Тц... вот незадача. Не заботясь о том, что его снова увидят, он вышел обратно на улицу, рассеянно вертя пистолет в руках и выпуская дым. Пешеходов почти не было, а те, кому случалось проходить мимо, старались не заострять внимание на растрепанном, как птенец, мальчике в бинтах. Ну вот, подумал Осаму с некоторой досадой, даже по крысам не пострелять, не то что по жалким людишкам. Поди еще и не заряжен... Телефон зазвонил снова, и на этот раз Осаму с явным нежеланием его открыл и приложил к уху. — Дадзай-кун, чем занимаешься? — будничным тоном спросил Мори-сан. — Гуляю. — Прочитал книгу, которую я тебе давал? — Она скучная. — А ты пробовал пролистать дальше предисловия? — Нет. Зачем, если автор еще на нем зарекомендовал свое творение как ерундень, которую можно нормально читать, только если у тебя бессонница? — В следующий раз, вместо того, чтобы позвонить мне в три часа ночи и ныть о том, что снотворное не помогло, попробуй все-таки дойти хотя бы до пятидесятой страницы, — невозмутимо посоветовал Мори. — Или у тебя опять начались проблемы с концентрацией внимания? — У меня все хорошо, Мори-сан. — Ты уверен в этом? Осаму внезапно налетел на этот вопрос перед самым перекрестком и инстинктивно отпрянул, пряча руку с пистолетом за спину и затыкая его за пояс. Перед ним стоял несколько неухоженный мужчина лет тридцати пяти с утонченным лицом. Он за секунду до этого вышел из-за поворота. Одной рукой он держал телефон возле уха, другой — какой-то большой пакет. Рядом с ним крутилась маленькая девочка. — Вы-то что тут забыли? — недовольно процедил Осаму и демонстративно выпустил дым прямо в лица встреченным людям. — Покупал Элис платьице, — с непроницаемой улыбкой ответил Мори и убрал телефон в карман белого халата. Элис вынырнула из-за его спины и помахала ладошкой. — Хочешь, тебе тоже куплю? Нашел тут один презабавный магазинчик. — Да ну вас. Хмыкнув, Элис ревниво пнула Мори под коленку и открыла рот, собираясь низвергнуть поток ругательств. — Ладно, Дадзай-кун, я знаю, что порицать тебя за столь очевидное неповиновение бесполезно. И если ты пытался привлечь к себе внимание, посмотри: тебе удалось добиться своего, мы здесь, мы тебя осуждаем. Что теперь будешь делать? — Нет-нет, Мори-сан. Я хочу, чтобы вы меня в покое оставили, а не заставляли этих мужланов бегать за мной по пятам и ругаться. Достали они меня. Все достало. — Вот как... А ведь я плачу им за это, — Мори заулыбался еще шире, полностью игнорируя девочку, молотившую кулаками по его бедру. — Кстати, что за дрянь ты куришь? Опять от тебя разит, как от пепельницы в забегаловке. Осаму молча помахал перед его носом пачкой сигарет, которую у него одним движением конфисковали. — Хм... у меня есть для тебя кое-что подороже. Будет вкусно, но тебе придется курить чуть поменьше. Иначе будешь кашлять, как туберкулезник, да ходить с желтыми зубами и слюнями до колен — не очень представительный вид, согласен? А что до этой дешевой пакости, — Мори смял пачку и сунул ее в другой карман халата, — ей понадобятся десятилетия, чтобы тебя убить. Оставь ее шестеркам. — Мори-сан... — И, раз тебе на месте не сидится, так и быть — гуляй, где хочешь, только, пожалуйста, не пропадай и информируй меня, где тебя можно быстро найти, или я буду вынужден... ну. Он открыл пакет и продемонстрировал коричневый плащ Осаму, оброненный в схватке с мафиози. К его поясу было прикреплено некое миниатюрное устройство. Осаму подумал, что с удовольствием бы выстрелил этому человеку прямо в центр его милой улыбки. Мори бесстрастно продолжал: — Босс и его подчиненные не слишком жалуют подростков — это раз. В Чаше полно хулиганья, использующего детей в самых разных целях — это два. А мучительной смерти от рук кого-то из подобных людей, думаю, ты хотел бы в последнюю очередь. Мои полномочия тоже не бесконечны, — он беспомощно развел руками, так что Осаму ему даже почти поверил. — Видишь, Дадзай-кун? Я учусь на своих ошибках. Обещаю, найду тебе что-нибудь, что сможет быстро и безболезненно прекратить твои страдания. Займусь сегодня же вечером. — М... — Осаму посмотрел на небо. — Я вам не верю, Мори-сан. Вы ведь все равно будете подсылать за мной своих бравых солдат, чтобы они следили за моими перемещениями, вешать на меня жучки, читать мне морали и при этом заниматься исключительно собственными делами. Хоть в какой-нибудь точке этого мира я смогу побыть наедине с собой? — Конечно... Иногда ты слишком проницателен, Дадзай-кун, — усмехнулся Мори, на что Осаму высунул язык и скроил самую противную мину, какую только мог. — В таком случае, у меня есть для тебя одно маленькое предложение, думаю, ты заинтересуешься. Но озвучу я его сегодня вечером, когда мы останемся наедине. Приходи ко мне в офис сегодня к семи, пожалуйста. — И пистолет отдай, — требовательно встряла Элис. Осаму с силой шлепнул ее по протянутой ладошке. Девочка исчезла, рассыпавшись на тысячи неосязаемых осколков. — Кажется, мы договаривались так больше не делать, Дадзай-кун. Давай сюда пистолет. — Пообещайте, что в следующий раз обойдемся без жучков. — Конечно-конечно, я понял. Ну? — Мори протянул руку. — Да я не буду из него стрелять. Я вам не обезьяна с гранатой. — Тебе не нужны проблемы с полицией, — Мори прозвучал немного раздраженно, самую малость, — мне тоже. Ты не член семьи, а значит, оружие носить тебе не полагается. Capisce? Если шлепнуть по ладони его, он не исчезнет... Осаму вздохнул и все-таки протянул Мори пистолет, смотря куда угодно, но не в эти змеиные глаза напротив. — Умница. Теперь можешь идти. Тебя больше никто не потревожит. Жду в семь часов, не забудь. Ничего не ответив, Осаму с прежним безжизненным выражением на лице круто развернулся на каблуках и пошел прочь, поеживаясь от порывов ветра. В конце этого прекрасного весеннего дня Мори Огай предложил Осаму стать полноценным членом Портовой мафии по достижении пятнадцатилетия и найти в ней свой смысл жизни или славную смерть. В знак подтверждения своих слов он повесил на мальчишечьи плечи длинное черное пальто.