проклятые

Снег под ногами хрустит, как кости. Сяо продавливает белую прослойку своими широкими тяжёлыми ботинками с множеством завязок, оставляет некрупные следы потому что ноги у него тоже некрупные. Если бы хотел — шёл бы бесшумно, не оставляя после себя короткую дорожку. Только сейчас это не надо и снег все портит. Холодно. Он кутается в тёплую куртку, мех на капюшоне щекочет нос. В стороне, на снегу, продолжает виднеться яркое красное пятно от крови, которое Сяо приказал забросать снегом — проигнорировали, потому что на улице холод собачий. В палатке не лучше. Сяо заходит внутрь, сбивая с ботинок остатки снега. « Предвестник появляется скрипя, раскидывает руки и смеётся. У него все лицо красное, с едва различимыми веснушками, в рыжих волосах застряли снежинки. Куртка нараспашку — можно увидеть прошивку из хорошего лисьего меха, которая должна греть, если застегнуться. Предвестник не застегивается. Сяо кланяется перед ним, как положено, вжимается одним коленом в снег и оставляет там след, когда Предвестник позволяет встать. Затем вновь смеётся. — Ты ведь Сяо, да? Адепт, который? — Сяо кивает и кривится. — У меня письмо. И давай сразимся! Без куртки холодно, когда Сяо соглашается на эту непомерную глупость рыжего Предвестника. Ломает ему нос, выворачивает руку и бросает лицом прямо в снег. Предвестник задыхается смехом, называя Сяо «товарищ». Адепт не привык, чтобы к нему так обращались. Царица зовёт его по второму-настоящему имени, а подчинённые — командир. » Внутри хорошо — натопленная переносная печка греет, покрытие из шкур под ногами мягкое. Наверное. Нет ни стола, ни стульев, ни кровати. Только небольшие кучки такого же меха, чтобы завернуться, прямо в одежде и пытаться уснуть. Не то, чтобы Сяо действительно нужно было спать, но иногда все это чертовски выматывало. Предвестник, Чайльд Тарталья, сидел на одной из таких шкур, жадно зачерпывая ложкой щи, как называли их солдаты. Их Сяо никогда не пробовал, но видел, как выглядели — похлебка с огромным куском мяса на кости и небольшим количеством овощей. Овощи в данной ситуации были на вес золота, всем в бульон выдавали по одному листу капусты, а одну картофелину или морковь резали в несколько супов. К счастью адепту было не надо есть, он всегда отказывался. Главному нарезали больше — там явно был солидный кусок курицы и кучка овощей. Сяо надеялся, что в письме, которое он притащил, будет перевод с Драконьего Хребта, на котором даже ловить нечего. Только разве что рыбу, да кабанов. Иногда попадались хиличурлы — их Сяо резал на месте, чтобы не приблизились к лагерю. Хребет был объективно и тактически хорошим местом, только климат скверный. Отсюда можно было попасть как на территорию Мондштадта, так и в Ли Юэ, при этом не пользуясь портом в городе. Эффект неожиданности. Сяо сел рядом в позе лотоса, открывая письмо и пробегаясь по тексту глазами. Ли Юэ. Срочно перенести всех свободных солдат, отдать командование и отправиться вместе с Предвестником в город. Сяо. И в город. Царица не мелочится — видимо желает, чтобы он разнёс там все по кирпичикам. Если прикажут, конечно же. Сяо не был в Ли Юэ несколько столетий, все никак не хватало времени, особенно когда тебя из него изгнали. — Если Царице нужен гнозис Моракса, я готов принести его голову на блюдечке, — фыркает адепт, складывая письмо. Все понятно. Их ждут в банке северного королевства, без опозданий. Выступать надо завтра, если дойдут до постоялого двора, то можно будет найти повозку и доехать. — Это он оставил тебе шрам? — интересуется Тарталья, чуть не давясь щами от той скорости, с которой он их ест, ещё успевая и сухой хлеб жевать. Рядом с коленом стоит рюмка огненной воды. Согреться ещё и внутри. На Сяо алкоголь не действовал, но солдатам нравилось. Юноша проводит пальцами по лицу, повторяя очертания шрама. Бледный, он не исчез от регенерации, потому что был нанесён копьем божества, разломив демоническую маску. Тем самым разорвав их контракт. Властелин был милосерден — не задел глаза. Грубый след тянулся от одного края лица до другого, проходя над глазом, через переносицу и касаясь самого уголка губ. — Как напоминание и как символ позора, — Сяо свыкся с этим шрамом и своим положением. В Фатуи у него была зарплата, страховка, своя собственная комната. Его никто не трогал, когда не нужно, не тревожил по пустякам. Он не жил подобно птице в золотой клетке, а был свободен. Недостаточно свободен. И что-то подсказывало, что теперь Чайльд будет тем, кто потревожит его ещё одной схваткой. — А мне нравится. Тебе идёт, — Предвестник зубасто ухмыляется. Сяо не совсем разбирает тон — то ли соврал, то ли флиртует. Хотя пустой мертвый взгляд говорил о неприкрытом флирте, который совсем отличался от быстрых комментариев после того, как ему сломали нос. Чайльд похвалил его технику, его силы, его стойкость и холодное лицо. Тогда как будто тоже не хватило слова «милый» в конце или «эта рожа кирпичом тебе идёт». Адепт фыркает, закатывая глаза. После боя теряется какая-то напряженная атмосфера и попытка быть вежливым к стоящему по чину выше. Тарталью уважает только из-за смертной упорности, не давшей сойти с пути при становлении Предвестником. Ещё дерётся он, как настоящий монстр, которого спустили с поводка. Только в Фатуи поводков не выдают. Тебя могут задержать за руку, остановить на время, но никто не будет полностью контролировать. Они не твари, каждый солдат хочет вернуться домой. Или просто слишком хорошо делает вид. Сяо некуда возвращаться. — Благодарю, — отвечает, немного помедлив и решив все же принять за комплимент. Надо отправить Тарталью спать, завтра рано подниматься и путь предвещает быть долгим. В Ли Юэ их будет ждать копна светлых волос, призраки прошлого и вкусная еда, потому что позвать своего коллегу во время важной миссии на свидание — верх гениальности.