***
По итогам первой половины дня мнения всех, бывших в курсе щекотливой ситуации, разделились. Среди версий, имевших наибольшее число последователей, лидировали две: первая, согласно которой ребёнка профессор Островская родила от Сириуса, и вторая, записывавшая в отцы мальчику не кого-нибудь, а самого Антареса МакКиннон-Блэка. - Выходит, у Терри уже два сына. Неплохая тенденция, - хмыкнула Гермиона поверх газеты, методично покрывая тартинку паштетом. Дело было за обедом, куда друзья спустились под пристальными взглядами всех учеников, профессоров и гостей, что было неудивительно. Существовала, конечно, ещё и третья версия, по которой отцом Макси был какой-то неизвестный мужчина, приключившийся в жизни профессора вне школы, но теория это была самая обыденная, а потому популярностью не пользовалась. Скосив глаза, Джаред с максимальной осторожностью осведомился: - А я смотрю, тебя это не тревожит? - А должно? - в свою очередь уточнила Гермиона, надкусывая лакомство, и, тщательно прожевав, оглядела лица друзей и вздохнула: - Ох, да бросьте вы! Понятно же, что это полный бред, даже не знай мы правды. То есть, профессор Островская, конечно, весьма хороша собой, но я скорее приревную Антареса к МакГонагалл. Слышали бы вы, с каким восторгом он иногда о ней говорит. Окончание фразы потонуло в дружном хохоте, причём смеялись даже Мораг и Корнелия, по которым волна слухов ударила больнее всего. - Гермиона, мой братец на тебя дурно влияет! - объявила последняя, утирая глаза, на что Грэйнджер лишь пожала плечами. - Скажем так, - определилась она с ответом, - жизнь с ним внесла свои коррективы в моё мировосприятие. Но это не значит, что если Панси Паркинсон ещё раз посмеет поздравить меня с появлением пасынка, - прибавила она, вновь скрываясь за газетой, - я не пущу в ход Проклятие призраков. После этого прибавить было попросту нечего, тем более что слухи и сплетни распространяла не только Панси Паркинсон. Войдя в Общую гостиную, они сразу же от портрета услышали голос Рона, который, стоя едва ли не в центре округлой комнаты разглагольствовал, обращаясь к собравшимся вокруг него пятикурсницам: - Да все ведь знают, откуда взялся ребёнок! Не иначе, их папаша гульнул на стороне... Грохот заклинания заглушил окончание фразы. Несколько секунд в поднявшемся дыму было не разобрать, что произошло, но понемногу мерцание вспышек утихло, улеглись пляшущие перед глазами тёмные круги, и все присутствующие увидели, что Рон лежит на полу за диваном, а над ним с палочками наизготовку стоят Корнелия, Гарри, Уилл и Драко. Мораг, тоже с оружием наголо, присела на корточки рядом с ним и, уперев острие палочки однокурснику в кадык, предупредила: - Если ты ещё хоть раз позволишь себе сказать хотя бы слово об этом мальчике, предупредительного заклинания не будет. Твой длинный язык уже много раз сослужил тебе дурную службу, Рон, - напомнила она и поднялась. - Пора с этим заканчивать. - И что ты, убьёшь его? Обернувшись на прозвучавший голос, Мораг удивлённо приподняла брови, но всё же справилась с собой и предупредила: - Не лезь в это дело, Джинни. Твоего брата никто не собирается убивать. Пожав плечами, она спустилась до самого низа лестницы, прошла гостиную насквозь - к слову сказать, удалось ей это без особого труда, поскольку толпа сама расступалась, - а после склонилась над братом, который так и не успел подняться, и досадливо цокнула языком: - Какая жалость... В первую секунду Гарри показалось, что он ослышался и, судя по всему, то же самое чувство посетило не его одного, потому что недоумение было написано на каждом лице, обращённом к Джинни - кроме Рона, который наконец оставил попытки подняться и чуть слышно прошептал: - Что ты несёшь?.. - А что? - откликнулась она, распрямившись и оглядев собравшихся в гостиной. - Быть может, так всем будет только лучше... Какой с тебя прок? - Довольно, - отрезала Мораг, убирая палочку. - Ваши семейные разборки не имеют никакого отношения к тому, что твой брат не умеет держать язык за зубами. Это во всех смыслах было добивание лежачего, и Гарри едва мог выносить это и обрадовался, что Мораг пыталась свести очередной виток конфликта на нет, но в этот момент Джинни обернулась к ней и с недоумением уточнила: - Что, боишься замарать руки? А ты точно Блэк? - Послушай, ты, - взвилась Корнелия раньше, чем Гарри сумел её удержать, и вновь вскинула оружие, - если ты ещё хоть раз посмеешь произнести нашу фамилию - мне всё равно, в каком контексте... - Мерлиновы яйца, ребята, заканчивайте с этим, - хрипло попросил Симус и, выйдя вперёд, протянул руку. - Вставай, Рон. Однако свернуть скандал так просто уже бы не получилось, поэтому никто не удивился, когда Драко, слегка потеснив Корнелию и на мгновение сдавив ей плечи, выступил вперёд и вкрадчиво поинтересовался, обращаясь прежде всего к Джинни: - Знаешь, заполучить статус предателя крови не так-то просто, и мне искренне интересно, чем в своё время отличились ваши с братцем предки. Что это было? - спросил он так, будто надеялся, что девушка его просветит. - Убийство прямого потомка? - предположила Корнелия с блеском злого озорства в глазах. - Быть может, предка? Близкородственный инцест? Ну же, ответь. Какие из этих традиций практикуются до сих пор? Намёк был слишком уж прозрачным, так что Гарри на мгновение ощутил что-то вроде угрызений совести. Он ясно сознавал, что, если никто не вмешается, то совместными усилиями его любимая и её ближайшие родственники просто растопчут то немногое, что осталось от семейства Уизли, затравив бедолагу Рона и его придурочную сестрицу. Однако сам он вмешиваться не спешил, потому что прошли те бесконечно далёкие теперь времена, когда он мог открыто выступить против Корнелии или сказать ей хотя бы слово поперёк. Теперь этого бы не случилось ни за что на свете. Она была его - значит, она была права. - Хватит... - простонал Рон, зеленея на глазах, но Джинни, в отличие от брата, и не думала успокаиваться и, развернув тощие плечи, провозгласила: - Вы ещё ответите за это! Вы все! Все Блэки и те, кто был с ними заодно! - Джинни!.. - Отвали от меня, ничтожество! - вырвалась она с таким выражением лица, будто руки у Рона были в грязи. - Ты никогда не мог постоять даже за себя, так что случилось теперь? Внезапно вспомнил, что ты мужчина? Так давай, отомсти! Покажи им всем, чего ты стоишь! Но вместо того, чтобы что-то кому-то доказывать, Рон медленно повернулся и, передвигаясь как сомнамбула, цепляя длинными руками предметы мебели и ошарашенных ребят, вышел из гостиной. Подойдя к Мораг вплотную, Уилл обнял её и окликнул: - Пойдём. Оставь её. Но она в ответ качнула головой и, крепко взяв сестру за руку, потащила ту к лестнице в женские спальни. Следом отправился Драко. Хоть и имел такую возможность - спасибо мистеру Россдэйлу, Уилл не последовал за ними, решив, что сперва нужно дать девочкам успокоиться. Вместо этого он дождался, пока Джинни ко всеобщему облегчению уйдёт из гостиной, и поднялся в спальню, обнаружив там Эйдана в полном раздрае. Лёжа пластом на кровати, он прижал одну руку ко лбу и смотрел в потолок с таким горьким видом, что Уилл хотел уже было поинтересоваться, всё ли хорошо, но Эйдан вскинул свободную руку и, поморщившись, предупредил: - Грэйволф, сделай одолжение - свали в закат хоть на пять минут. Привычный к грубости со стороны своего невольного сообщника, Уилл минутку постоял на пороге, а после всё же справился с собой, присел в кресло и окликнул: - У тебя всё в порядке? - Приступ сочувствия? - осведомился Эйдан, слегка повернув голову, но позы не меняя. Уилл не нашёлся с ответом, и в конце концов он махнул рукой, в качестве компромисса спросив: - Что там творится? - Уизли только что прилюдно распяли. Причём так, как Христу и не снилось, - прибавил он и поёжился. Некоторое время Эйдан, повернув голову, присматривался к тому, что сумел захватить Уилл, пропустивший завязку конфликта (вернее, на этот раз лишь формальный повод), а после откинулся на подушки и удовлетворённо протянул: - Всегда знал, что Корни - умница и себя в обиду не даст. - В такие моменты я её боюсь, если честно... - признался Уилл, дёрнув плечом, но всё же не совладал с собственным природным любопытством и живо спросил, обращаясь будто бы к самому себе: - Интересно, это всё правда? То, что говорил Драко, - прибавил он, понимая, что Эйдан, даже если не слышал подробностей, точно в курсе того, что творилось внизу. Скосив глаза, тот осторожно кивнул: - Правда. Во всяком случае, критерии исключения из Священных двадцати восьми ещё полвека назад были именно такими. Малфой хорошо знает историю, - прибавил он справедливости ради и надолго замолчал. Некоторое время Уилл продолжал сидеть, свесив сцепленные ладони между колен, а после поднялся, подошёл к тумбе возле собственной кровати, наполнил стакан водой из графина и вернулся к Эйдану, лежавшему теперь неподвижно, с глазами, вперёнными в оборотную сторону полога. - Выпей. - Он протянул Вектору стакан. - Иногда становится легче. Недоумённо приподняв брови, он перевёл взгляд с протянутой руки на лицо Уилла, а после всё же приподнялся и, упираясь на локоть, в два глотка опустошил стакан до половины. - Спасибо, - поблагодарил он и, потянувшись, медленно отставил стакан на край тумбы, боясь опрокинуть, после чего снова лёг и вздохнул, впрочем, уже не так вымученно, как до этого. - Ненавижу толпу... - Странно, что ты вообще можешь передвигаться по школьным коридорам, - заметил Уилл, чтобы хоть что-то сказать, но Эйдан не ответил, так что у него сложилось стойкое ощущение, что дело всё-таки не только в прибывших в Хогвартс учениках. Не отваживаясь присесть на край кровати, Уилл занял место в кресле рядом и расслабленно откинулся на спинку, не сводя с Эйдана пытливого взгляда. Ему только что пришло в голову, что, спокойно копаясь в мыслях большинства его окружающих, сам Вектор вряд ли кого-то пустил бы внутрь, даже будь такая возможность. Разве что Корнелию... Впрочем, истинная природа их взаимоотношений так и осталась тайной для их тесного круга. Не в этом ли было всё дело? В невозможности поделиться. - Ох, да заткнись ты уже... - пробормотал Эйдан, с усилием проведя ладонями по лицу и, вновь поднявшись на локтях, желчно отчеканил: - Нет, я не страдаю от одиночества и невозможности разделить бремя и бла-бла-бла... Мне комфортно одному, понял? Люди могут искренне любить одиночество, и я люблю. Терпеть не могу, когда лезут без спроса. И голова у меня болит не из-за этого, - прибавил он, растеряв пыл и отводя глаза, и Уилл, мгновенно сориентировавшись, спросил: - А из-за чего? Понимая, что просто так этот проныра не отстанет, Эйдан с коротким отрывистым вздохом сел, перебросив ноги через жёсткий край матраса, и напомнил: - Завтра снова придёт Бен. Он хочет посетить мамину могилу. Как понимаешь, мне нечего ему показать. Не понимая, как тут помочь, но отчего-то испытывая острую потребность сделать хоть что-то, Уилл предложил: - Почему бы не рассказать ему правду? - Да? И как это будет звучать? Знаешь, Бенни, - передразнил он, явно подражая чьим-то напевным интонациям, которые Уилл не узнал, - перед смертью с ма произошёл жуткий конфуз - её переселили в тело одной леди, которая потом трагическим образом решила сигануть с моста в Темзу. Тело так и не нашли, а то, второе, сгорело - вот умора! Говорят ведь, кому сгореть - тот не утонет... Исчерпав заряд яда и издёвок, он осёкся, отведя взгляд, и тогда Уилл неожиданно даже для себя самого спросил: - Ты очень по ней скучаешь? - Зачем тебе это знать? Он обернулся, и Уилл пожал плечами, не вполне понимая, как объясниться. - Просто... Я своей не знал, - напомнил он, - и теперь мне интересно, что чувствуешь, когда мама всегда была рядом, а потом её не стало. Чуть поднажав, Эйдан с особым мстительным удовольствием втолкнул ему в голову оплывающий по краям образ Амелии Арлингтон, но Уилл внезапно не испытал и толики стыда. Быть может, это и было то, о чём они говорили с Мораг, а итог всем многословным уговорам можно было подвести одной фразой - кровь не изменить и не разбавить. Не достигнув желаемого результата, Эйдан поморщился, вновь отвернулся, но всё же выдохнул: - Это до чёрта больно. Больше на эту тему никто из них не произнёс ни слова.***
С самого детства у Корнелии было одно свойство характера, одновременно очаровывающее Гарри и бесившее его до глубины души: в моменты крайнего расстройства или злобы она мобилизовала все силы, и тогда уже не было спасения от её неуёмной активности. С одной стороны это было хорошо, потому что она таким образом сама себя отвлекала и уже не срывалась на родных и близких, но, с другой стороны... С другой стороны, требовалась уйма терпения, чтобы не связать её или не оглушить, чтобы заполучить хотя бы мгновение тишины. - Цветочек, а ты уверена, что тебе пригодятся все эти справочники? - уточнил Гарри, чувствуя, как руки начинают подрагивать от тяжести. - Да, милый, уверена, - без тени сомнений отозвалась Корнелия. Стоя на лесенке, она придирчиво осматривала полки, выбирая, какие ещё книги из школьного фонда могут потребоваться. К слову сказать, в Запретную секцию её пустили по первому требованию, а уж пергамент, подписанный лично директором - это вам не пикси начихали, и теперь Гарри с интересом оглядывался, поскольку левитировать книги было нельзя по причине ветхости, значит, уйти он всё равно не мог. Да и потом, снизу ему открывался замечательный вид, причём с течением времени ему всё сильнее казалось, что Корнелия забралась на стремянку нарочно. - Ещё вот этот, - решилась она и, вытянув с полки пудовый том, окованный железом, с размаху опустила его сверху на стопку, так что Гарри едва не упал на колени. - Корни, - окликнул он, вернув себе вертикальное положение и с трудом отдуваясь, - я понимаю, ты расстроена из-за этих слухов и стычки с Уизли... - Дело вовсе не в этом, Гарри, - строго отозвалась она, продолжая вчитываться в названия, начертанные преимущественно на латыни. - Если хочешь знать, из-за чего мы здесь, я тебе отвечу. Ты должен понимать одну простую вещь - если уж Дагерсет сумел сварить такую мазь, то и мне это по силам! Он промолчал, поскольку сам прекрасно понимал, что такое амбиции, но всё же выждал время и на свой страх и риск предложил: - Если это такая уж полезная штука, почему бы просто не попросить у него рецепт? Корнелия сверху вниз посмотрела на него чуть ли не с жалостью, но тут же вскинула голову и окликнула: - Ну как, нашли? Вместо ответа Джаред поднял вверх руку с зажатым фолиантом и похвастался: - Насилу откопали. Уже думал, в Волчью яму придётся портал заказывать. - Это лишнее, - урезонила его следовавшая за женихом Адаре. - Все книги, которые остались от мамы, я перевезла с собой, дедушкина библиотека тоже в поместье, а в Яме осталась в основном художественная литература. Осторожно спустившись со ступенек, Корнелия тут же обеими руками вцепилась в книгу и радостно подтвердила: - Это она!.. Адаре, спасибо тебе огромное! - Даже не думай, что я дам тебе варить эту мазь без меня, - отозвалась та, но после короткой паузы всё же посоветовала: - И всё же я бы для начала расспросила автора рецепта, чем именно он... - Ну нет, - ощетинилась Корнелия, мелко краснея щеками. - Дагерсета я к моей работе не допущу. Эту мазь я буду использовать прежде всего для моего брата и моих друзей, так что лучше пусть не лезет. А начнёт умничать – я ему лично пучок крапивы скормлю, чтобы ходить не смог, - пригрозила она напоследок. - Зачем крапивы? – удивился Джаред под более чем красноречивое хихиканье Адаре. - Таким методом ещё со времён Нерона мужское бессилие лечили, - подсказала она, и теперь уже настала очередь Гарри краснеть. - Корни… - укорил он, но она лишь капризно дёрнула плечом. Вдвоём девушки удалились в направлении двери, ведущей в некое подобие читального зала внутри секции, а Джаред остался помочь Гарри расставить книги обратно. - Как Аврора? - спросил он и поспешил пояснить: - Ты сказал про Волчью яму... - Да, я понимаю, - откликнулся Джаред, с усилием задвигая книгу на полку. - Мы вчера разговаривали через камин. Она здорова, и малыш тоже. - Ты скоро собираешься к ним? Вопрос вроде бы был совсем простым, но всё же Гарри не мог припомнить другого такого случая, чтобы друг так сомневался. - Сейчас для этого не время, - спокойно откликнулся он и объяснил в ответ на непонимающий взгляд Гарри: - Я хочу предоставить родителям возможность освоиться с новым положением вещей. Младенец - это приключение не для малодушных. - Но это ведь твой брат, - напомнил Гарри и признался, чтобы хоть как-то сгладить острый угол: - Я бы не удержался, честное слово. Как представлю, что начнётся, когда Вэррон родит... Он коротко закатил глаза, и Джаред с пониманием хмыкнул. - Знаешь, - заметил он, - если ты легко управляешься с двумя младшими, то и с третьим справишься. И это не считая Корнелии, - прибавил он и рассмеялся, когда Гарри с тихим стоном закрыл лицо руками. - Иногда мне кажется, что уж с ней-то я не справляюсь совершенно, - признался он, приваливаясь спиной к стеллажу. - Я люблю её, Джаред, но в последнее время у неё просто крышу сносит! Взглянув на друга с жалостью и пониманием, он посоветовал: - Слушай, ну ты хоть немного внимания прояви. Она же у тебя скоро на стену полезет. Замечание это было абсолютно лишним, поскольку Гарри и сам понимал, что счёт до взрыва идёт на дни, и теперь он, оглядевшись и понизив голос, поделился: - Да я бы с радостью, но хочется ведь как-то… По-особенному, понимаешь? Чтобы она и думать забыла о типах, вроде Вектора, – прибавил он и совсем скис. Скользнув взглядом по его скорбно склонённой макушке, Джаред всё же не сдержался и напомнил: - Ты ведь знаешь, что Эйдан мой друг. То есть, я не был ему другом почти десять лет, но теперь, похоже, выбора не остаётся. - Знаю, - кивнул Гарри. - Больше мы эту тему не поднимаем. Джаред с благодарностью кивнул, и, чувствуя себя немного неловко, но вместе с тем гораздо легче, Гарри кивнул в ответ и направился было к выходу, но в этот самый момент Джаред поднял голову от книги, которую как раз держал в руках. - Гарри! – окликнул он и, когда друг обернулся, перебросил ему из рук в руки какой-то предмет, который, звякнув, упал Поттеру в ладонь – лишь теперь он понял, что это связка ключей. - Приберись там для начала, - посоветовал Джаред. – За полгода пыли, должно быть, нанесло немало. Поначалу не поняв, о чём он, Гарри взвесил связку на ладони и присмотрелся. Ключей было четыре, все разной длины, толщины и сложности, но его внимание привлёк прежде всего брелок, исполненный в виде полумесяца с ярким огоньком звезды, укреплённой в самом центре. Опознав в нём символ богини Дианы, Гарри лишь мгновение спустя вспомнил, в чьих руках многократно видел эти ключи, вскинул на Джареда глаза и выдохнул: - Рэд, ты… Ты настоящий друг! - Если Терри узнает, он мне голову открутит на живую, - усмехнулся Джаред, почесав в затылке, но Гарри, сдавив ему плечи, пламенно заверил: - То, о чём Антарес не узнает, ему не повредит!.. Не прибавив ни слова, он быстрым шагом удалился в сторону читального зала, едва сдерживая бодрые ноги, чтобы не побежать. Бодрой рысцой приблизившись к тому столу, где корпели над старинными рецептами Корнелия и Адаре, он упруго затормозил рядом, склонился над девушкой и оповестил: - Корни, я официально приглашаю тебя на свидание-сюрприз. Хлопнув ресницами, она всё же оторвалась от книги, бросила короткий взгляд на усмехавшуюся Адаре и с улыбкой откликнулась: - Звучит как отличная идея. А когда? - В четверг, - выпалил он, не дав себе времени опомниться, и она удивлённо приподняла брови: - Завтра? Но ведь будет праздничный ужин в честь Хэллоуина - ты уверен, что хочешь всё пропустить? - Да, - кивнул Гарри так, что волосы упали на лоб. - Очень хочу. Этот вечер я хочу провести только с тобой. Он говорил, особо не задумываясь о том, какой эффект это произведёт, но лицо Корнелии внезапно расцвело улыбкой. - Ладно, - кивнула она и подставила щёку под поцелуй. - Тогда в семь? - Да, - снова кивнул он. - В семь - отлично! Вновь её поцеловав, он вновь скрылся за стеллажами, а Корнелия, глядя ему вслед, коротко покачала головой и вновь уткнулась в книгу, отметив, что теперь ей гораздо сложнее сосредоточиться на написанном.***
Несмотря на спонтанность приглашения и тотальную неизвестность касательно того, что её ждёт, в назначенный час Корнелия спустилась в гостиную и обнаружила там Гарри; в ожидании он мерил шагами пространство перед камином, периодически посматривая на часы, но тут увидел её и тут же бросился навстречу. - Привет, - улыбнулась она, коротко поцеловав его. - Я не опоздала? - Нет, что ты, - отмахнулся он, хоть это и было откровенной ложью - чересчур задумавшись о том, какие серьги подобрать к чёрному бархатному платью, она задержалась почти на десять минут. - Отлично выглядишь! - Спасибо. И ты тоже. Она не покривила душой - серый костюм сидел на нём просто и изящно, а, прижавшись к парню, Корнелия уловила аромат парфюма, который она подарила ему на прошлый день рождения. - Так куда мы идём? - уточнила она, беря его под руку, и Гарри загадочно усмехнулся: - В место, которое тебе прекрасно знакомо, но всё же способно тебя удивить! Более чем заинтригованная таким посулом, Корнелия всё же позволила вывести себя из гостиной. Школа готовилась к празднованию Хэллоуина, коридоры и лестницы были украшены нарочно наколдованными нитями паутины, фонарями Джека и зачарованными летучими мышами; школьники со всех этажей стекались к Большому залу, но Гарри и Корнелия шли в совершенно ином направлении, поднимаясь всё выше и выше. - Мы что, идём на Астрономическую башню? - догадалась она, и он кивнул, прибавив: - Ничего-то от тебя не скроешь. - Тогда мне стоило захватить мантию - ночь обещает быть холодной. Она оглянулась было назад, но Гарри лишь сильнее сжал её руку, лишь чудом не причинив боли, и заверил: - Мантия тебе точно не потребуется. До цели они добрались беспрепятственно, и Корнелия, первой выйдя на стоявшую теперь запертой смотровую площадку, тихо ахнула. - Ну как? - взволнованно спросил следовавший за ней Гарри. - Тебе нравится? Она в ответ смогла лишь кивнуть. Это было слабо сказано - смотровая площадка тонула в цветах, поражая разнообразием красок, а пространство вокруг было явно тщательно обработано Согревающими чарами. Посреди импровизированного зимнего сада был расстелен плед и разложены разномастные подушки, а ещё стояла ваза с фруктами, накрытый поднос и бутылка вина с двумя изящными бокалами. - Мерлин всемогущий... - протянула она, когда первоначальное удивление сменилось восторгом. - Вино, фрукты... Гарри, а ты подготовился! Сбросив туфельки, она весело плюхнулась на подушки и, потянувшись, оторвала от грозди виноградину, тут же забросив её в рот. Поняв, что сумел ей угодить, Гарри сел рядом и взял в руку бутылку, слегка её подбросив. - У меня созрел тост, - сообщил он, откупорив вино и наполнив бокалы. Приняв свой, Корнелия с готовностью осведомилась: - За что пьём? - Для начала за то, что мы сейчас здесь вдвоём, - начал он и, подняв бокал, куда более официально продолжил: - Я хочу выпить за то, что мы молоды, счастливы и до дрожи влюблены. За нас? - За нас, - согласилась она и, пригубив напиток и коротко облизнув губы, потянулась и поцеловала его. Это был поистине волшебный вечер - в этой части школы было тихо-тихо, как и снаружи, в небе над Запретным лесом разгорались яркие звёзды, и Корнелия, укутавшись в плед, задумчиво жевала аномально крупную клубничину и думала о том, что, даже если все эти звёзды упадут, на все её желания всё равно не хватит. Слишком много планов, слишком многого хотелось. Внезапно Гарри, обнимавший её за плечи, усмехнулся, и она подняла голову, вопросительно глядя на него. - Я теперь вечный должник Джареда, - с усмешкой признал он. - Почему? - поинтересовалась Корнелия, делая глоток из своего бокала. Понимая, что скрывать ему, по сути, нечего, он поделился: - Он дал мне ключи от башни. И я... Ты что? - спросил он, когда она тихо фыркнула и едва не поперхнулась вином. Помахав ладонью перед лицом в попытке унять смех, она лишь покачала головой. - Гарри, это я попросила Джареда дать тебе ключи, - призналась она и тут же с жаром спросила: - Ты не обижаешься? На мгновение Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк, так что он откровенно не знал, какой вопрос задать первым. - Ты? Попросила Джареда... Но зачем? - наконец выпалил он. Корнелия в ответ с невинной улыбкой пожала плечами: - Просто хотелось как-то разнообразить регулярные выходы в Хогсмид и посиделки у камина в гостиной. - Тебя сложно винить, - признал он, по-прежнему выглядя странно задумчивым, и Корнелия, сбросив плед, прижалась к нему и попросила: - Ну же, не дуйся. Я просто хотела, чтобы вечер вышел незабываемым. - Я не дуюсь, - заверил он и легонько щёлкнул её по носу. - Просто на секунду забыл, с кем имею дело. Польщённо улыбнувшись, она потянулась за поцелуем. - Гарри... Я ведь не знала, когда ты пригласишь меня на свидание именно сюда, - продолжала увещевать она, покручивая пуговку у него на груди. - Значит, технически это всё ещё сюрприз. Понимая, что спорить с ней бесполезно, он поднял плед и вновь набросил его Корнелии на плечи, укутывая её от сквозняка. Они были сейчас так близко, что она невольно вздрогнула, когда его пальцы коснулись обнажённой кожи у основания шеи. - Всё хорошо? - уточнил он, но рук так и не убрал, и она закивала. - Замёрзла? Пойдём внутрь. Вновь кивнув, Корнелия медленно, как лунатик, оперлась на его руку и встала на ноги да так, босая, и прошла сквозь высокие стеклянные двери, заменявшие окно комнаты. Внутри было не так красиво, как на площадке, но всё же уютно; горели свечи, был разведён огонь в камине, и по всему было видно, что Гарри из кожи вон лез, чтобы придать этому месту хотя бы лёгкий романтический флёр. Однако, спустившись с короткой лесенки в три ступеньки, Корнелия остановилась. - Корни?.. Она молчала, тяжело дыша. Взгляд её, минуя плечо Гарри, был направлен на расстеленную широкую кровать. Прошло, наверное, около минуты, прежде чем она сделала шаг вперёд, спуская плед с плеч, позволила упасть ему на пол, медленно обернулась, оглядываясь, и подытожила: - Вот, значит, как ты всё решил. Порядком озадаченный её реакцией, Гарри напомнил: - Мне казалось, мы оба этого хотим. - Да… Просто я не ожидала, что всё случится вот так. Она чуть приметно пожала плечами, вся воплощённое сомнение, и опустила глаза, вновь надолго замолчав. Понимая, что нужно как можно скорее брать ситуацию в собственные руки, Гарри подошёл к ней и, осторожно приподняв лицо Корнелии за подбородок, сказал: - Послушай, если ты не готова… Но она лишь покачала головой и тихо попросила: - Поцелуй меня. Повторять дважды было уже не нужно. Некоторое время они словно танцевали, сливаясь в поцелуе - шаг, ещё шаг, поворот, пока наконец Корнелия не уткнулась голенями в кроватную раму и не остановилась. Она опустилась медленно, осторожно, заранее опасаясь, но всё же решительно привлекла к себе Гарри, больше не останавливая его и не сдерживая - наконец-то. Мир вокруг поглотила бархатная чернота, когда он через голову стянул с неё платье, и она смежила веки, на секунду оказавшись в этом нежном коконе, где так мягко и безопасно. Открыв глаза, она увидела в дюйме от себя его лицо – такое чудесное, родное, с яркими пятнами на твёрдой горячей скуле. - Какая же ты красивая, - с болью прошептал он и прижался к её губам. Его огненная ладонь скользнула по её животу, настойчиво спускаясь всё ниже, и Корнелия мучительно выгнулась, не сумев сдержать тихий стон. - Гарри… - окликнула она прежде, чем острое удовольствие переросло в дискомфорт и боль. - Я должна тебе сказать… - Что, прямо сейчас? – уточнил он, шумно выдыхая, но она лишь закивала, быстро взмахивая ресницами. - Мы с Эйданом... Гарри с громким вздохом отстранился, не сводя глаз с её бледного лица. Он просто не мог поверить, что прямо сейчас, именно здесь, рядом с ним она хотела говорить об Эйдане. Но раньше, чем он успел хоть как-то отреагировать, она замотала головой, догадываясь, что он всё неверно понял. - У нас с ним ничего не было, - прошептала она, глядя на Гарри как никогда честно и беспомощно. И тогда он понял. Детали паззла сложились, обрушив на него всю правду, единым махом и без остатка. Именно теперь он понял, чего ей стоила её смелость на протяжении всех этих месяцев, и от этого сердце сжалось в груди. Бережно отведя волосы, щекотавшие ей скулу, он тихо спросил: - Ты точно этого хочешь? - Да, - кивнула она без заминки, но всё же опустила ресницы и прошептала: - Просто мне немного страшно. Осторожно коснувшись губами её щеки, он улыбнулся и заверил: - Бояться нечего. Я же рядом. - И вправду, - спохватилась она и улыбнулась в ответ - так, будто всё действительно было в порядке. Проведя пальцами по краю кружевной чашечки, Гарри с толикой сожаления признал: - Это тоже придётся снять. - Действуй, - разрешила она, едва сдерживая хитрую усмешку, которую он так любил. Он замотал головой, потому что вдруг ощутил всю тяжесть своего незаслуженного, невозможного счастья – так внезапно, что комната поплыла перед глазами. Пахло нежной дождевой сыростью, по потолку плыли длинные, плавные тени, а потом в тот же плавный, колыбельный ритм пришёл, наконец, весь окружающий мир: и качающийся свет фонаря над смотровой площадкой, и ласковый, слабый переплеск дождя, и ответные движения Корнелии, становившиеся всё смелее. И больше не было никаких недомолвок или секретов, да и какие могут быть разговоры, когда в горле вместе с пульсом колотится одно-единственное слово – ещё… Раз и навсегда. До последнего вздоха. Отстраняясь, он в изнеможении откинулся на подушки, но тут же привлёк Корнелию к себе, будто боялся, что она исчезнет, растворится в вихре накативших эмоций и чувств. Она прижалась к нему, дрожащая, исколотая мурашками пережитого и такая хрупкая, что Гарри впервые за долгие годы побоялся сдавливать её в объятиях слишком сильно, опасаясь нанести ещё больший непоправимый вред. В уголках глаз у неё скопились робкие слезинки, но всё же она устало улыбалась, в конце концов опустив голову ему на грудь, и с облегчённым вздохом прошептала: - Так вот, из-за чего весь сыр-бор... Не понимая, что она имеет в виду, Гарри поднял голову, и она перекатилась на живот и ответила ему лёгкой улыбкой, а после, не совладав с дыханием, тихо засмеялась. - Ты что? - уточнил он, и сам не в силах сдержать улыбки, но Корнелия лишь покачала головой, не переставая посмеиваться. - Корни, да что случилось? Она вдруг встрепенулась и, суча ногами, поспешно выбралась из постели. - Мерлин всемогущий… Чёрт, чёрт, чёрт!.. - Что такое? Она не ответила - лишь мелькнул за дверью ванной уголок простыни, в которую она, вдруг устыдившись собственной наготы, быстро замоталась. - Корни? Ты в порядке? - Да, всё хорошо! Её голос звучал вполне нормально, и всё же Гарри нахмурился и вытянул шею, силясь рассмотреть, что она делает за дверью ванной. К счастью, в следующую секунду Корнелия сама появилась на пороге, придерживая запахнутую на груди простыню и что-то сжимая в свободной правой руке. - Вот! – похвасталась она и, перехватив поудобнее, продемонстрировала Гарри добытый трофей. Это оказалась крохотная ампула, чуть более чем на треть наполненная чем-то густым и насыщенно-вишнёвым. - Это… Едва догадка посетила его голову, Гарри почувствовал, что у него совершенно не фигурально отвисла челюсть. От первой ночи любви он ожидал чего угодно, но только не этого. - Что? – возмутилась Корнелия, верно истолковав выражение его лица. – Знаешь, какая это редкость! На чёрном рынке – и то не достанешь, Терри пытался по моей просьбе. Видимо, приличных девушек во всей Британии не осталось… Несколько мгновений Гарри продолжал таращиться на неё как на неземное диво, а после глухо фыркнул, потом ещё раз и в конце концов расхохотался, откинувшись на подушки. Поняв, что он не обижается, Корнелия бережно отставила флакончик с кровью на прикроватный столик, а после осторожно улеглась рядом с Гарри, растянувшись на животе. - Ну что ты смеёшься? – укорила она, но сама не могла стереть с губ улыбку. - Прости… Просто никогда не подумал бы, что меня привлекут к сбору ингредиентов для зелий именно таким способом! Повернувшись на бок, спиной к стене, он некоторое время всматривался в её лицо, продолжая посмеиваться, а после озвучил единственно возможный вывод: - Ты удивительная… По крайней мере, с тобой точно всё в порядке. Всё ведь хорошо? Корнелия взглянула на него от подушки и улыбнулась. Странно, но она не ощущала стыда, который, как ей казалось, должен был захлестнуть её с головой. Вместо этого она чувствовала удивительное умиротворение, будто лишь теперь всё было так, как нужно. - Я… немного удивлена, - призналась она, не в силах сдержать нежной усмешки. – Некоторых талантов я в тебе не подозревала. Взволнованно дёрнувшись, Гарри окинул её обеспокоенным взглядом и с замиранием сердца спросил: - Я что-то не то сделал? Прости, я… Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо. - Ну что ж… - Корнелия ласково улыбнулась. - Один-ноль в твою пользу. Он чуть приметно нахмурился, но она продолжала спокойно смотреть на него влюблёнными глазами, так что постепенно его напряжённо наморщенный лоб разгладился. - То есть, - осторожно уточнил он, - всё... в порядке? - Да ты просто казанова! – веселилась она, пытаясь вывернуться из хватки, но Гарри лишь теснее притянул её к себе и, коротко поцеловав, шепнул: - Спасибо. - За что? Он в ответ запросто пожал плечами: - За то, что ты со мной. За то, что почему-то каждый день выбираешь меня. Пройдясь чередой невесомых поцелуев по его щеке и наконец прикоснувшись к губам, она легла обратно, нежно прижавшись к нему, и надолго замолчала, позволяя гладить себя по спине. - Гарри... - окликнула она какое-то время спустя. - А это правда, что раньше у тебя никого не было? Он тут же ощутил, как лицу стало больно от прилившей крови, но всё же сумел взять себя в руки и честно ответил: - Да, правда. - Это хорошо, - откликнулась она, но от дальнейших пояснений воздержалась и только крепче прижалась к нему, прошептав: - Я так люблю тебя, если бы ты только знал... Но он знал. Всегда чувствовал обжигающий жар её любви, даже когда им приходилось засыпать на разных концах страны. И это было то, чего никто изменить не в силах. Под утро она заснула, уткнувшись носом ему в ключицу, как засыпала сотню раз до этого – да и так ли много изменилось за одну ночь? И всё же Гарри, глядя сквозь просвет в шторах на хмарное рассветное небо за окном, понимал, что с сегодняшнего дня начинает отсчёт новый этап их жизни, которая теперь – и ему хотелось в это верить – будет у них одна на двоих. Последняя его мысль перед тем, как разум затопила нежная круговерть снов, была о том, что когда-нибудь он, возможно, всё же полюбит Хэллоуин.