***
Если бы только Гарри умел видеть прошлое или читать мысли, как это делал Эйдан, он поразился бы тому, как сильно гриффиндорская гостиная той ночью походила на ту, оставшуюся в далёком теперь уже семьдесят пятом, откуда унесли истекающую кровью Мэри МакДональд. И теперь никто не спал на всём факультете - спеша за помощью, Дин устроил такой шум, что перебудил всю башню, - и студенты, особенно старшекурсники, в пижамах либо наряженные к празднику в зависимости от того, где их застала новость, сидели на диванах и в креслах или слонялись из угла в угол, не зная, чем себя занять, но и не в силах вернуться в спальни. Сам он сидел на диване, прижимая к груди Корнелию, будто его объятия могли защитить её от пронизывающих взглядом, копьями летящих со всех сторон. Напрасные чаяния - хоть они с друзьями и наложили на полюбившийся угол гостиной все необходимые чары, уже не единожды слышно было, как летит по воздуху, пронзая зачарованный купол, одно-единственное слово - довела... довела... - Я не хотела... - прошептала она, в ужасе зажмурившись, и Гарри, прижав её к себе, тихо укорил: - Тш-ш-ш... Не надо. Пока я рядом, тебя никто не обвинит. Я этого не допущу. Не плачь. Какие слёзы - она ни слезинки не проронила, изнутри съедая саму себя заживо, и это было в сто раз больнее её самого горького плача, потому что солёную воду можно было вытереть, осушить поцелуями, но теперь Гарри был бессилен помочь. Он просто не рискнул бы лезть туда, на глубину... Не потому, что боялся пострадать. Потому что страшился сделать ещё хуже. Портрет скрипнул, поворачиваясь на петлях, и в гостиную вошла Мораг. Под пристальными взглядами она прошествовала к занятому друзьями углу, легко проникла сквозь купол, дрогнувший при вторжении, и сообщила, садясь на подлокотник кресла Уилла: - Я отправила патронус Антаресу. Он обещал прибыть, как только сможет. - Он расскажет папе и маме? - всхлипнула Корнелия, дрожа губами, и Мораг покачала головой: - Не знаю. Хочется верить, что нет. Корнелия в ответ скорбно кивнула, вновь закрывая глаза. Вопреки главенствующему мнению, она боялась вовсе не наказания, а того, что, узнав, что вновь натворила их дочь, родители разочаруются. Нет, меньше любить её они бы не стали и вступились бы при необходимости, но этот взгляд... Особенно ужасна была в своём разочаровании мама. Отца можно было умаслить, приласкаться, упросить, но только не мать. Корнелия это знала наверняка, даже ни разу не попавшись. Сидя на диване рядом с крёстной матерью, Артур выглядел таким беспомощным, что Гарри против воли обратил внимание и на него, шепнув: - Эй... Всё будет хорошо. - Зачем он так сделал? - недоумевал мальчик, морщась, когда взобравшийся ему на колени котёнок выпускал когти. - Гарри, ты понимаешь? - Нет, Артур. Я не понимаю, - честно признался он, и Корнелия, двумя взмахами утерев совершенно сухие красные глаза, села ровно и протянула руки, поманив: - Иди-ка сюда... Просто иногда люди решают, что с них хватит, - объяснила она, губами почти прижавшись к горячему виску мальчика. - Одни собираются, опираются на руки друзей и родных и справляются с бедой, а другие... - Поступают как Рон и Невилл? - догадался он, и она кивнула: - Но их не нужно винить. Это был их выбор. Быть может, им просто не на кого было положиться... Она замолчала, потому что это и была та самая горькая правда, которую никто из них не решился произнести вслух. Вместо того, чтобы предложить помощь и поддержку, они всей стаей просто заклевали Рона. Корнелия была не виновна, и Драко был не виновен - руку приложили все, так что и винить стало некого, кроме себя самих. По воздуху над их головами проплыл размытый огонёк патронуса и, приняв форму волка, опустился на пол перед сидевшим на диване Джаредом. - Это от Адаре, - объяснил он, невербально приняв послание. - Я просил сообщить, когда Рон придёт в себя. - Значит, с ним всё хорошо? - радостно встрепенулся Артур, и Джаред без особой уверенности подтвердил: - Да, всё будет отлично. Парни, на минутку. Поднявшись на ноги, они вчетвером отошли к окну - за исключением Эйдана, который остался сидеть неподалёку, пристально следя за ситуацией изнутри. - Нет, ну Корнелию туда пускать точно нельзя, - объявил Джаред, напряжённо морща лоб. - Но и не пойти нельзя. - Вместе пойдём, - шёпотом предложил Симус и тем же шёпотом возмутился, когда парни с недоверием переглянулись: - Ребята, да вы чего вообще! Понятно, друзьями в последние годы нас назвать нельзя, но раньше-то... раньше... Он осёкся, не в силах подобрать слов, и Уилл согласно кивнул, похлопав друга по плечу: - Симус прав. Сидя тут, мы никому не поможем. Гарри, ты... - Я тоже пойду, - возразил он. - Скоро появится Антарес, он и без меня тут справится. И хотя всё у него внутри требовало остаться с Корни, он всё же вслед за Уиллом выбрался сквозь портрет Полной Дамы и застучал каблуками по пустынному в этот час коридору. Возле лестницы на третий этаж они встретили патрульных когтевранцев, но те и не подумали их остановить - вся школа гудела, как потревоженный пчелиный улей, так что о трагедии, чуть было не приключившейся на красно-золотом факультете, знали уже все, даже маглорождённые первокурсники. В Больничном крыле, когда они вошли, было почти пусто и сонно. Из сестринской раздавались повышенные голоса - очевидно, миссис Уизли увели туда, чтобы привести в чувство. Джинни нигде видно не было. Вслушиваясь в выводящие из себя спокойствием ответные интонации Адаре, Джаред в который раз с гордостью понял, что любимая справится и без него, и обратил всё своё внимание на лежавшего на койке у занавешенного окна Рона. Он лежал, отстранённо глядя в потолок, но всё же скосил глаза на звук шагов и приподнялся над подушками, поморщившись, когда ненароком задел заживляющую повязку на шее. - Что вам здесь нужно? - хрипло каркнул он, когда мальчики выстроились в изножье койки полукругом, и Джаред на правах старшего если не по положению, то хотя бы по возрасту, откликнулся: - Пришли узнать, как ты. Что ещё прибавить, никто из них не знал, и на несколько мгновений в Больничном крыле воцарилась тишина, прерываемая лишь болезненным першением у Рона в горле. - Говорите уже, - рыкнул он. - Будто я не знаю, о чём вы думаете. Слабак, даже покончить с собой не смог! - Ой, дурак... - пробормотал Симус, напряжённо хмурясь. - Да как тебе такое только в голову пришло, Рон? - Что нам с твоей смерти? - уточнил между тем Уилл, лицо которого было болезненно искажено. - Какой выгоды искали Корнелия и Драко, как ты считаешь? - А никакой, - огрызнулся он. - Будто нельзя над человеком измываться просто так... - Нет, нельзя, - перебил Гарри. - Психически здоровый человек никого не станет пытать или мучать только потому, что ему этого захотелось. Так поступают только законченные садисты и моральные уроды, а ни Корни, ни Драко к ним не относятся. Обернувшись на его голос, Рон почему-то вдруг спал с лица, будто осунулся на глазах и очень тихо, почти неслышно признался: - Это я испортил метлу Артура. Блэк была права. - Я знаю, - кивнул Гарри без тени сомнений. - Но не убивать же тебя за это. Это ведь всего лишь метла, в конце концов. Странно, но после этих слов, которые призваны были успокоить, взгляд Рона стал ещё более отрешённым и будто бы совсем неживым. - Да... - протянул он, медленно покачиваясь взад-вперёд. - Просто метла... Ненавижу бедность. Улегшись обратно, он отвернулся лицом к противоположной стене, так что визитёрам осталось лишь сомнительное удовольствие любоваться больничной пижамой с казённой печатью посреди спины - вечно они их ставят в самых неловких местах. - Рон... - окликнул Симус, наотрез отказываясь сдаваться. - Не нужно так. Что тебе стоило попросить если не помощи, то хотя бы поддержки? Гарри, тронув друга за плечо, лишь негромко вздохнул. Слов не было совершенно, потому что всё это они уже видели - год за годом наблюдали, как Невилл точно также отталкивал их, уверяя, что в помощи и защите не нуждается. В конце концов они поверили - и что стало? Метнув совершенно беспомощный взгляд Уизли в тощую спину, Гарри произнёс: - Учти, Рон, тебе всегда пойдут навстречу. Мы точно, - прибавил он с нажимом, - и я не кривлю душой, говоря за всех разом. Но первый шаг должен сделать именно ты сам. Идёмте, ребята. - Симус, идём же! - поторопил Джаред, когда Финниган не двинулся с места и, схватив его за руку, буквально потащил друга к дверям, но тот на ходу всё равно продолжал оглядываться до тех самых пор, пока двойные двери не закрылись за их спинами.***
Со всей этой нервотрёпкой Мораг настолько замоталась, что, когда Снейп два дня спустя за ужином объявил, что первый этап состязаний состоится уже завтра, она едва не вскрикнула от негодования. Ей казалось, что времени на подготовку совсем не было... На подготовку к Чемпионату, исправила она сама себя и густо покраснела, что невозможно было списать на царившую в Большом зале духоту. На следующее утро после завтрака все обитатели и гости замка хлынули прочь сквозь высокие двери, направляясь к опушке Запретного леса - там ещё с вечера было выстроено специальное заграждение и трибуны для тех, кто желал наблюдать за ходом испытания. Первыми состязались представители старшего звена, но третьекурсника Оуэна Колдуэла, избранного Мораг в напарники, это не слишком утешало. - Меня сейчас стошнит, - пожаловался он, наверное, в десятый раз за утро, и Мораг, едва сдерживаясь, посоветовала: - Погрызи кусочек имбиря - мигом полегчает. Они стояли теперь возле самого ограждения, составленного из плотно подогнанных обтёсанных брёвен, и Мораг подумала, что на брёвна, скорее всего, наложены какие-то чары, потому что высота ограждения была таковой, что разглядеть что-то поверх было просто невозможно. - Ты как? - окликнул Сириус, слегка наклонившись к ней, и она кивнула, продолжая тупо пялиться на забор. Семья прибыла поддержать её всем составом, включая и двойняшек, которые теперь развлекались тем, что носились по поляне, путаясь под ногами зрителей, в бесплодной попытке сбежать от Корнелии. - Ты говорил с ней? - спросила Мораг, подняв голову и надеясь обойтись без уточнений, и Сириус кивнул: - Да. Сразу как прибыли. - Всё хорошо? Вновь кивнув, он протянул руку и погладил племянницу по щеке, заверив: - Ещё никогда не было такого, чтобы Блэк не мог договориться с Блэком. Посчитав это добрым знаком, Мораг улыбнулась и тут же поспешила зажать уши, потому что воздух пронзил оглушительный гудок вроде пароходного, а после магический усиленный голос Снейпа пригласил: - Участники состязания, пройдите к трибуне. В том же направлении уже двигалась, споро работая локтями, кудрявая седая волшебница в форменной чёрной мантии, показавшаяся Мораг смутно знакомой. - Это Матильда Крессвелл из отдела регулирования магических популяций, - вполголоса представил Сириус, и она кивнула в знак того, что информацию приняла. - Мне пора, - с сожалением признала она и, напоследок сжав руку дяди, направилась к трибуне, где её уже ждали. От Дурмстранга выступал незнакомый Мораг юноша с кислым лицом, а от Ильверморни - Люси Грэм, которая, увидев Мораг, принялась махать ей так, будто они были давними подругами. - Привет! - выпалила она, когда Мораг остановилась рядом с ней. - Я так ужасно волнуюсь! Как думаешь, какое будет задание? - Сейчас узнаем, - откликнулась та, украдкой поправляя форму. На ней сейчас был костюм вроде формы для квиддича, только без мантии, и уже сейчас она думала, как перекрасить его из кроваво-красного в не такой броский цвет. И капюшон добавить не мешало бы. Между тем мадам Крессвелл взобралась на трибуну в три ступеньки и, магически усилив собственный голос, объявила: - Внимание, участники! Для каждого из вас заранее приготовлен загон с обитающей внутри волшебной тварью. Ваша задача - понять, какое животное обитает в загоне, найти его и накормить. Время выполнения задания ограничено и будет учитываться при выставлении оценок. Напоминаю, что члены жюри следят за каждым вашим шагом. Сами члены жюри, включая и трёх директоров, уже расположились здесь же на трибуне. Присутствовали ещё какие-то видные люди в мантиях с позументами, но никого из них Мораг не знала, а потому предпочла не тратить время на разглядывание и, влекомая Крессвелл, подошла к воротам в заграждении, над которыми висел герб Хогвартса. Возле точно таких же ворот справа и слева от неё, но с другими гербами, остановились Люси и дурмстрангский участник. Снова прозвучал гудок, ворота медленно раскрылись, и испытание началось. Как и планировала ранее, Мораг начала с того, что сменила цвет формы с красного на землисто-зелёный, больше подходящий к пожухлой лесной листве, и наколдовала капюшон, под который тщательно затолкала волосы. Она понимала, что теряет время, но потратить его было необходимо, если только она не хотела спугнуть животное, которое ей предстояло найти. Присев на корточки, она зачерпнула в ладонь пригоршню земли и принялась с силой втирать в собственную голую шею и за ушами. Она нарочно не пользовалась накануне ни духами, ни шампунем, но всё же крупицы аромата могли остаться на коже, а кто знает, насколько хорошее обоняние у того, кто притаился под сенью ветвей. Покончив с приготовлениями, она медленно двинулась к опушке, гадая, кого же она ищет, и по памяти перебирая всех зверей, водившихся в лесу. Конечно, животное могли привезти специально, как это было с драконами, но что-то подсказывало Мораг, что иметь дело ей придётся именно с представителем местной фауны. Это мог быть буквально кто угодно - Запретный лес кишел тварями, но выбирать стоило из тех, что не представляли опасности для конкурсантов. Не кентавры же это, в конце концов... По той же причине отметя и акромантулов, она остановилась и пригляделась к окружавшим её деревьям. Земля у неё под ногами была сырой и рыхлой, накануне снова шёл снег, растаявший к утру, но всё же ей показалось, будто земляные узоры имеют некую структуру. Присев, она пригляделась, осторожно отбрасывая попавшие под руку гнилые листья. И точно - в грязи у неё под ногами чётко темнел след копыта, не такой, как у единорога, а раздвоенный в верхней части. - Фестралы, - догадалась она и, подняв голову, увидела мелькнувшее среди веток перепончатое крыло. Плавно отступая, она вернулась к самым воротам, у которых на длинном столе под зачарованным куполом стояли приготовленные блюда с угощением, из которых предстояло выбрать только одно. Без сомнений протянув руку к шикарному стейку, Мораг схватила его и поспешила на опушку, где ей почудилось присутствие фестралов. Между делом она спросила себя, а как же справятся другие. Или они тоже видят этих монструозных лошадей? Дойдя до того места, где видела следы, Мораг с осторожностью пальцами отделила небольшой кусок мяса и, опустив на землю, отступила подальше, к кустарнику на противоположной стороне прогалины. Некоторое время ничего не происходило, но внезапно ветки зашуршали, и на опушку из зарослей выбрался жеребёнок - ещё не очень крепко стоящий на ногах, но в деталях неотличимый от взрослой особи. Мораг замерла как вкопанная, когда малыш тихо и музыкально заржал, а после наклонился, принюхался и заглотил мясо, почти не жуя. Издалека, будто с другой стороны пролива, раздался гудок, и лишь мгновение спустя Мораг поняла, что она справилась. Вернувшись к воротам, которые теперь были распахнуты настежь, она тут же угодила в водоворот всеобщего обожания, но в конце концов первенство отвоевал Уилл, с гордостью восклицавший: - Все видели? Это моя девушка! - Уилл, прекрати! - со смехом потребовала Мораг. - Ты всё видел? - До последней минуты, - заверил он, захлёбываясь словами от восторга. - Котёнок, это было бесподобно! Покраснев, она ласково поцеловала его - в щёку, поскольку Сириус не дремал - и шепнула: - Спасибо, - но тут почувствовала на себе пристальный взгляд и обернулась. Эдвард стоял чуть в стороне от праздной толпы, но всё же Мораг легко заметила его и, ведомая чем-то сродни инстинкту, пробилась сквозь толпу и приблизилась на расстояние меньше шага, тихо окликнув: - Здравствуй. - Здравствуй, - отозвался он в том же тоне, заставляя Мораг краснеть против воли. Оказавшись с Эдвардом лицом к лицу, она хотела было попросить прощения за собственную грубость, но вместо этого лишь опустила глаза, понимая, что всё ещё считает себя правой и извиняться за это - как минимум глупо. К счастью, он снова оказался умнее и первым произнёс: - Прости меня. Я обидел тебя, я знаю. Поёжившись, она всё же нашла в себе силы посмотреть ему в лицо и обронила: - Я не обижена. Я лишь хотела помочь тебе и... мне горько, что ты не позволил, - прибавила она после заминки длиной в вечность. - Видимо, я совсем ни на что не гожусь, если даже не заслужила права попытаться. - Ты знаешь, что это не так, - оборвал Эдвард, в порыве отчаяния схватив её ладони и сжав в своих, так что перепачканные землёй пальцы Мораг полностью утонули в его горсти. - Прости, что не смог сразу признать твоё право выбирать. Просто я никак не могу привыкнуть, что ты уже взрослая и можешь иметь собственное мнение, отличное от моего. - Да, в нашу первую встречу я выглядела иначе, - с усмешкой напомнила она, и он задумчиво кивнул: - В самом деле. Протянув руку, он после короткого, почти физически ощутимого колебания накрыл её голову ладонью, и осторожно большим пальцем отвёл волосы, упавшие Мораг на лоб. Она не отпрянула и не обмерла, но будто внутренне споткнулась, озарённая внезапной догадкой. Где-то она уже видела этот жест, чувствовала невесомое, чуточку шершавое прикосновение, мимолётное, но которое так сильно хотелось растянуть до бесконечности... Её обдало холодом так, что она невольно вздрогнула, и взгляд Эдварда тут же стал обеспокоенным. - Мораг? Что такое? - Так, - отмахнулась она, нарочно стараясь думать о чём угодно, кроме того, что на самом деле беспокоило её. - Просто вспомнила наше самое первое занятие. Так и вижу, как мы сидим в креслах и ведём самую светскую беседу. - Только не в креслах, а на полу, - исправил он и прибавил: - Ты сказала, кресло слишком мягкое. - Да, - кивнула она и с трудом выдавила вымученную улыбку. - В самом деле. Бросив поверх его плеча рассеянный взгляд, Мораг увидела, что Марлин, до этого вроде бы поглощённая собственной старшей дочерью, пристально наблюдает за ними. Перехватив взгляд Мораг, миссис Блэк вопросительно приподняла подбородок, и она кивнула, надеясь, что её поймут. Марлин не подвела и, из рук в руки передав Корнелию Гарри, поспешила на выручку. - Давай-ка для начала мы приведём тебя в порядок, а уж потом можно принимать поздравления, - проворковала она, беря Мораг под локоток и силой отводя в сторону. - Извини нас, Эдвард. Всю дорогу до замка Мораг молчала, не понимая, что с ней творится. Чего она ожидала - что это окажется не Эдвард, а кто-то под Оборотным зельем? Кого она вообще ждала увидеть? Он прошёл проверку - не это ли повод порадоваться? Должно быть, её задумчивость была слишком уж заметна, потому что Марлин, дожидаясь, пока племянница умоется и причешет волосы, не сводила с неё напряжённого взгляда, но наконец осторожно произнесла: - Мораг, я хочу задать тебе вопрос и жду, что ты ответишь честно, - предупредила она, так что Мораг поневоле напряглась, но всё же с готовностью кивнула. Расценив это как добрый знак, Марлин осторожно начала: - Во время ваших занятий Эдвард никогда не позволял себе лишнего? - Что ты имеешь в виду? - не поняла она и обернулась, упираясь ладонями в бортики раковины, но миссис Блэк отрывисто покачала головой: - Ты взрослая девочка, так что не пытайся делать вид, будто не поняла меня. Разумеется, Мораг её поняла, но только никак не могла взять в толк, откуда могли появиться такие подозрения. Сколько она себя помнила, Эдвард ни разу не пытался преступить грань дозволенного, о чём она не замедлила сообщить Марлин, заверив: - Ничего такого никогда не было. - Слава Мерлину... - пробормотала Марлин с неимоверным облегчением, на мгновение прикрыв глаза, а Мораг поразилась: - До сих пор вы безропотно позволяли нам оставаться наедине и не заботились о моём благочестии, так что случилось теперь? - Ты была ребёнком, - напомнила Марлин, хотя это и было очевидно. - Теперь ты женщина, хоть и совсем юная. А Эдвард - мужчина вдвое старше тебя. И далеко не все мужчины так порядочны, как ты хотела бы о них думать. Я не наговариваю на Эдварда, - прибавила она, когда Мораг с осуждением нахмурилась. - Но лучше я лишний раз побеспокою вопросами тебя, чем не сумею предотвратить катастрофу. Она говорила с таким жаром и болью, что Мораг невольно устыдилась и, заправив волосы за уши, повторила: - Ничего не было, правда. Даже намёка. Вам с Сириусом не о чем волноваться. Слабо усмехнувшись в ответ на её заверения, Марлин погладила её по щеке и мягко возразила: - Мы всегда будем волноваться. Когда у тебя будет дочь, ты сама это поймёшь... Хотя с мальчишками не легче, - прибавила она справедливости ради и коротко покачала головой. Закивав, Мораг протянула руки и крепко обняла её, потому что просто не знала, как иначе выразить всю ту любовь и благодарность, которые переполняли её сейчас - быть может, не за то, что побеспокоились, а за то, что поверили ей на слово. Но вместе с радостными яркими эмоциями в её душе чем дальше, тем сильнее поднимался обжигающий стыд. Потому что самое главное испытание было назначено для Мораг на эту же ночь. Первой войдя в спальню, она окинула подозрительным взглядом окружающую обстановку и уточнила у сидевшей на краю собственной кровати Гермионы: - Они точно не проснутся? - Даже если проснутся, Заглушающие чары работают исправно, - отчиталась она, с сомнением отводя глаза. Мораг в ответ лишь коротко вздохнула. Как ни старалась, она не смогла получить одобрения подруг, в конце концов заручившись лишь их поддержкой, потому что без них воплотить план в жизнь у неё бы просто не получилось. А ведь решение было - такое простое, даже элегантное. Ведь разве бывает разум человека более податливым, чем во сне? Так что теперь, вновь с сомнением покосившись на кровати Парвати и Лаванды, уже видевших десятый сон, она вернулась в двери, приоткрыла её пошире и полушёпотом пригласила: - Заходи. Переступив порог, Эйдан быстро с любопытством огляделся, а следующая за ним по пятам Корнелия внезапно подозрительно прищурилась и протянула: - Мне кажется, Эйдан, или ты здесь уже... - Всё возможно, - нараспев откликнулся он, заранее зная, о чём она хочет спросить, и закрыл за собой дверь. - Может, начнём, не откладывая в долгий ящик? Он выглядел вроде бы спокойным, а Мораг внезапно ощутила, что у неё поджилки трясутся. Это была её идея, и она не собиралась отступать, но кто знает, до чего может докопаться Вектор, если предоставить ему полный карт-бланш. Правда была в том, что она хотела этого и боялась, но иначе было нельзя. С прискорбием вздохнув в ответ на кружившую у неё в уме бешеную карусель, Эйдан совершил то, чего от него не ожидал никто, а именно снял часы и, подойдя к кровати Мораг, по-хозяйски устроил хронометр на тумбе. - Эх, надо было с тебя всё-таки ещё и денег взять, - запоздало пожалел он, но всё же стянул пиджак и, ловким прыжком взобравшись на кровать, вытянулся поверх одеяла, взбивая подушку и устраиваясь поудобнее. Мораг переглянулась с Корнелией и Гермионой и поняла, что не у одной неё совершенно нефигурально отвисла челюсть. - Какого обвислого Мерлина ты вытворяешь?.. - прошипела она, и Эйдан в ответ смерил её уничижительным взглядом. - Я что, по-твоему, буду всю ночь сидеть рядом на табурете? - уточнил он и, забросив руку за голову, похлопал свободной по одеялу рядом. - Так что укладывайся. Окинув его взглядом, в котором ясно читалось сомнение, Гермиона в который раз за день протянула: - Я всё ещё не думаю, что это хорошая идея... Мораг, ты уверена? - Нет, - честно откликнулась она, развязывая пояс на халате. - Но другого плана у меня нет. Пожалуй, ещё никогда она так сильно не радовалась тому простому факту, что, если спала одна, то делала это в наглухо застёгнутой рубашке длиной ниже колен, поскольку, будь она облачена в пеньюар вроде тех, что носила Корнелия, ей было бы ещё более некомфортно, если только возможно ещё больше. Юркнув под одеяло, она устроилась как можно ближе к краю, так что существовала великая вероятность того, что, заворочавшись во сне, она просто скатится на пол, и Эйдан, ухмыльнувшись, разрешил: - Ложись нормально. На твою честь я посягать не собираюсь... Тем более, что Грэйволф уже со всем справился, - прибавил он и хмыкнул так, что кровь у Мораг в жилах вскипела от стыда и негодования. Приподнявшись на локте, она повернулась к Эйдану лицом и напомнила: - Если ты не доволен нашей договорённостью или передумал, просто дай знать. Я не задержу тебя ни секунды сверх необходимого. - Да, но что же я буду за рыцарь, - пропел он, глядя в потолок, - если брошу даму в затруднительном положении? Мораг удивлённо приподняла брови, не понимая, как реагировать, а Корнелия, которая до сих пор переминалась с ноги на ногу в изножье кровати кузины, тихо окликнула: - Эйдан, Мораг точно ничего не угрожает? Приподнявшись на локтях, он смерил её пристальным взглядом, но всё же улыбнулся лишь самым уголком губ и заверил: - У меня всё под контролем, Корни. Она точно не пострадает. - А ты? - не отступала она, жалобно приподняв брови, и он успокаивающе кивнул: - И я. Это не страшнее прогулки по Запретному лесу. Вполне удовольствовавшись таким объяснением, она закивала, а после подошла и, наклонившись над Мораг, поцеловала её в щёку и тихо пожелала: - Сладких снов. - И тебе, - откликнулась она. - И тебе, Гермиона. Кивнув в ответ, Грэйнджер отошла к своей кровати, но всё же обеспокоенно обернулась и произнесла: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мораг на это тоже надеялась, так что не ответила, взмахом палочки задвигая полог на собственной кровати. По воздуху прокатилась вибрация Заглушающих чар, и вокруг неё установилась красноватая душная тишина. Некоторое время она продолжала лежать в молчании, рассеянно перебирая пальцами по рукояти палочки, которую сунула под подушку, но наконец Эйдан окликнул: - Если не собираешься спать, можешь ответить на один вопрос? - Какой? - не поняла она, перекатываясь на спину так, чтобы видеть его лицо. Вектор на неё не смотрел, будто собирался с мыслями, но в конце концов тяжело сморгнул и разрешил: - Ладно, проехали... А теперь сделай одолжение - закрой глаза и спи, Мерлин тебя раздери! Рыкнув сквозь стиснутые зубы, Мораг вновь отвернулась и стиснула подушку в объятиях так, будто она грозила сбежать. Лёжа с плотно сомкнутыми веками, она старалась не думать ни о чём, но голова сама по себе наполнялась планами, идеями и образами того, что ей только предстояло сделать. И изумрудное платье, которое она приготовила для свадьбы Морны, мягко переливалось шуршащим шёлком, в точности повторяя цвет и фактуру платка у Уилла в нагрудном кармане, чтобы все видели, что они - пара, что он её, а она его, отныне и навсегда... то есть, не навсегда, конечно, а просто очень надолго, ведь у Элии с отцом тоже было навсегда, а потом зелье кончилось... Интересно, Кира взаправду любила его? Любит ли она теперь? Наверное, любит, раз есть ребёнок. Не может не любить... Хотя бы ради Макси... - Король с королевой послали слугу сорвать с небосвода цветную дугу (1), - нараспев декламировала она, и Макси хохотал, хлопая в ладошки, пытаясь при помощи сестры подняться на ножки. Пока что у него получалось из рук вон плохо, и малыш пыхтел от натуги, хватаясь за протянутые ладони Мораг, её волосы и одежду. - Toujours pur, - объявил стоявший за её плечом Антарес и перевёл: - Навеки чистый. - Так это дом Блэков, - догадалась Мораг, оглядываясь и совершенно не удивляясь, что у неё на руках больше нет ребёнка. Она наклонилась, присматриваясь к нижней части дерева, но вышитые золотом цифры и имена расплывались, завихряясь воронкой, так что последнее, что она успела увидеть, была причудливая вязь незнакомого языка, которую она, тем не менее, с лёгкостью поняла. Бел-ша-ру-сур. - Почему Валтасар? - Потому что персы умели давать своим детям правильные имена. Она обернулась на голос Киры и едва не сбила с ног незаметно подкравшегося к ней мужчину, который поспешил поддержать её, бережно сжав острые локти. - Осторожнее, ты можешь упасть, - ласково напутствовал он, и Мораг легко замахнулась на него узкой ладонью, капризно округлив губы: - Ты напугал меня! Как не стыдно так подкрадываться... Судя по выражению лица, ему ни капельки не было стыдно, и Мораг, нежно поцеловав его в колкую от однодневной щетины щёку, вновь обернулась к статуе, возле которой они стояли. Бернини не зря хвалили по обе стороны пролива, и теперь она с трепетом в самой глубине сердца рассматривала каждую деталь, была это складка покрова или оскаленные пасти цербера. - Знаешь, ему было всего двадцать три, когда он создал скульптуру, - протянула она, жалея, что не может коснуться прохладного мрамора пальцами, прижаться щекой, ощутить нежный холод равнодушного камня. Неужели тебе не хватило равнодушия на твоём веку, дурочка? Верно почуяв перемену в её настроении, её спутник обнял Мораг со спины, оплетая руками как пледом из шотландки, и она охотно позволила ему эту невинную ласку, потому что теперь муж и жена, теперь можно... Мерлина ради, будто она способна была хоть когда-то по-настоящему ему отказать, хоть и пыталась из последних сил. Не буду твоей женой... Не хочу... Нет, нет, не стану!.. Отведя внезапно наполнившиеся слезами глаза, она уткнулась невидящим взглядом в латунную табличку с названием произведения искусства, но всё же проморгалась и недобро усмехнулась. - Похищение... Говорили бы уж прямо - изнасилование, - предложила она, качая головой, и вздохнула: - И зачем только люди ставят так много памятников злу и так мало добру? - Глупости, - возразил мужчина и прижал ладони к её вискам, нежно заставляя поднять голову. – Взгляни сюда – видишь, как бережно он её держит? Он никогда бы не причинил своей возлюбленной боли. Прижавшись макушкой к его плечу, она взглянула на пальцы Аида, бережно и страстно впивающиеся в оголённое бедро богини, и откликнулась: - Мы часто делаем больно тем, кого любим. Ты же знаешь... Державшие её руки пропали, будто он всего лишь отступил назад, но, когда Мораг обернулась, обнаружила себя уже не в галерее, а в спальне незнакомого дома, светлой и чисто убранной. Дверь в ванную была открыта, и она заглянула, не боясь быть увиденной или помешать кому-то, потому что точно знала - там её ждут. Осторожно и плавно водя опасной бритвой по собственной коже, смутно знакомый ей мужчина уничтожал последние намёки на растительность на щеках, пощадив, впрочем, щегольские усики и бородку не длиннее четверти дюйма. За его действиями с благоговением наблюдал мальчик лет шести; сидя на закрытой бельевой корзине, малыш то и дело неласково подпинывал стоявшую тут же деревянную скамеечку, видимо, предназначавшуюся для него самого. Оба ещё в пижамах, сонные и нежные, они были до того похожи, что Мораг даже не удивилась, когда мальчик в очередной раз пнул скамейку босой пяткой, а после поднял голову и, глядя мужчине в спину, окликнул: - Папочка, а зачем люди целуются? - Как это – зачем? – удивился мужчина, откладывая бритву и опускаясь перед сыном на одно колено, так что теперь их глаза, усталые голубые и лучащиеся карие были почти на равных. – Люди целуют друг друга, чтобы выразить собственные чувства. Ты ведь целуешь бабушку Кенну в щёку, когда приезжаешь в гости, верно? - Верно, - кивнул мальчик, слушая с неподдельным интересом. – Я ведь по ней очень скучаю, когда мы долго не видимся. - Именно, - со спокойной улыбкой подтвердил отец. - А я целую тебя на ночь, потому что хочу, чтобы с тобой всё было хорошо и чтобы ты не боялся темноты. Слова иногда значат до боли мало, сынок, - прибавил он, поддавшись философскому настроению беседы, - так что прикосновения – единственное, что нам остаётся. Я целую твою маму, потому что невыразимо сильно люблю её – вот и вся премудрость. Наморщив высокий гладкий лоб с едва приметными молочными веснушками, мальчик помолчал, глядя в сторону, а после поднял на отца страдальческие, совсем больные глаза и тихо спросил: - А если мама целует кого-то ещё? Его тонкий, чуточку обиженный голосок ещё звенел в воздухе, а к нему уже прибавились десятки других; подпихивая другу друга коленями и тощими плечиками, мальчики и девочки не старше семи лезли вперёд, надеясь урвать своё, и неважно, что в стремлении быть первым можно было схлопотать неплохую затрещину от старшего товарища. - Спасибо, мэм! Благодарю Вас, мэм! И она улыбалась, вкладывая в тонкие протянутые ручки сласти и игрушки, но под веками всё равно копилась соль - просто потому, что уже никогда... Он забрал всё... ...Этот сон был странным. И главная его странность заключалась, пожалуй, в том, что Мораг чувствовала себя небывало счастливой. Ей хотелось петь, танцевать, просто кружиться на одном месте, глядя, как солнечный свет проникает сквозь лёгкие колышущиеся на ветру шторы. Это и было настоящее счастье... Самой себе она казалась лёгкой как пёрышко, чего не бывало с ней уже давно - наверное, с тех самых пор, как она была ребёнком, хоть она и не помнила толком своего детства лет до семи или около того. Притопывая сандаликами, она продолжала кружиться до тех пор, пока голову не повело в сторону, и в тот же самый момент, когда, казалось, падение уже не остановить, её вдруг подхватили сильные руки. Отрывая от пола, её прижали к груди, и чей-то родной голос с нежным укором шепнул над ухом: - Осторожнее, милая. Ты можешь упасть. - Я не упаду, - пообещала она, вцепившись крохотными крепкими пальцами в воротник чёрной рубашки. - Честно-честно, никогда не упаду! И тогда воспоминание вновь сменилось. Вместо солнечного света в окна барабанил косой мелкий дождь, стылая комната мелькнула перед её глазами лишь на секунду - но это была та самая комната, только уже не было ни мальчика, ни мужчины, но был другой ребёнок, она видела его силуэт на фоне окна... и в тот же миг в уши ворвался оглушительный пронзающий крик, который совершенно точно ей не принадлежал. Мораг проснулась рывком, будто её толкнули в спину, и, едва открыв глаза, выпалила: - Эйдан, что?.. Кувырком перевернувшись на спину, она выхватила из-под подушки палочку и приказала: - Люмос! Но свет уже и без того горел во всей спальне; не только Корнелия и Гермиона, но и Лаванда и Парвати в испуге распахивали пологи, а последняя возмущённо воскликнула, натягивая одеяло по самый подбородок: - Вектор, ты что здесь забыл?! Он как не слышал. Стоя посреди комнаты, покачиваясь будто пьяный, он не отрывал от Мораг горящего ненавистью взгляда и кричал-кричал-кричал, будто его режут, так что наверняка перебудил не только их соседок, но и всю женскую половину, а то и башню Гриффиндора целиком. - Почему ты? - надрывался он, обезумев от ужаса и злобы. - Почему он выбрал тебя? Что ты вообще такое?! - Эйдан, успокойся! - рявкнула Мораг, понимая бессмысленность просьбы и, наконец выпутавшись из пледа, встала и схватила его за локоть, намереваясь увести. Он сопротивлялся, всё ещё находясь в плену кошмара, и тогда Мораг просто втолкнула его в ванную, накладывая столько Заглушающих чар, сколько могла успеть. Боком влетев в открытую дверь, он поскользнулся на пушистом коврике и упал, лишь чудом не ударив головой в борт ванны. Крики от этого не прекратились, а лишь утратили остатки связности, превратившись в захлёбывающиеся, со спорадическим ритмом хрипы, звучавшие тем чаще, чем сильнее он пытался втолкнуть в судорожно сжимающиеся лёгкие непригодный для дыхания воздух. - О Боже... - прошептала за её спиной Корнелия, ринулась было вперёд, но Мораг её не пустила, опасаясь, как бы в припадке Эйдан не навредил ей. Но что его так испугало? Неужели окунулся в тот кошмар, в который она медленно погружалась каждую ночь? - Зови Джареда, - отчеканила она и повела палочкой над собственной головой, обновляя стремительно выдыхающиеся чары. - Только быстрее. Сами мы не справимся. Но она даже не успела озвучить просьбу до конца, как дверь в спальню распахнулась с хлопком ружейного выстрела, и Джаред появился на пороге собственной персоной - в ночном халате поверх пижамы, непривычно взъерошенный и почти испуганный, будто путь от Больничного крыла преодолел бегом. - Где Эйдан? - потребовал он, быстро оглядев насмерть перепуганных девушек, и, бесцеремонно подвинув Лаванду, ворвался в ванную. - Что тут происходит? Задыхаясь, Корнелия пролепетала: - Мы... мы... Мы просто пытались... Джаред, не надо! - взвизгнула она, когда он обернулся и, продолжая движение вскинутой руки, вцепился пальцами Мораг в шею, накрепко придавливая её к стене. - Отпусти её! - потребовала Гермиона, но он лишь свободной рукой отпихнул её протянутые ладони, вглядываясь Мораг в лицо с выражением, которого она раньше не видела и которое больше всего напоминало ненависть. - Что ты делаешь, чёрт бы тебя побрал?.. Ты хоть понимаешь, что могла натворить?! - прохрипел он, но почти тут же разжал пальцы, так что Мораг, задыхаясь, соскользнула по стене, лишь чудом устояв на ногах. - Джаред, - окликнула она и закашлялась, но он лишь, не оборачиваясь, махнул рукой: - Прочь. Пошли все вон. - Но... мы же... - Вон! - рявкнул он, обернувшись всего на мгновение, и злобно прорычал: - У-у-у, идиотки!.. Захлопнув дверь точно у Грэйнджер перед носом, он для верности наложил Запирающее заклинание, а после опустился на колени рядом с Эйданом, который, теперь и сам коленопреклоненный, что-то безостановочно шептал, обхватив в куски разлетающуюся голову руками. Лишь пригнувшись к самому его лицу, Джаред сумел разобрать повторяющуюся бешеной каруселью фразу: - Он уходил к ней... Он всегда уходил... к ней... - Что? Эйдан, о чём ты говоришь? Но, как бы он ни требовал, он в ответ лишь качал головой, пока наконец из глаз не брызнули тяжёлые слёзы. - У него же был я... - пробормотал он, медленно подняв голову и глядя на Джареда белёсыми от ужаса глазами. - Зачем?.. Я не понимаю... Его лицо болезненно искривилось и, уткнувшись лбом в пушистый коврик, он разрыдался как дитя. Отложив палочку на пол рядом, Джаред осторожно протянул руку и прикоснулся к вздрагивающей спине Эйдана, невесомо поглаживая в попытке успокоить. - Не надо так, - прошептал он и, подобравшись поближе, осторожно заставил его приподняться и обнял. - Так было всегда, ты же знаешь. - Рэдди... Пожалуйста... - Тихо, - укорил он и, не встретив сопротивления, сильнее сомкнул руки. - Всё уже прошло. Я рядом.