***
Несмотря на яростные протесты всех друзей, вместе взятых, Корнелия всё же согласилась переговорить с американцами и великодушно предоставила возможность объяснить, какого чёрта вообще происходит. Со стороны Ильверморни вызвалась оправдываться Ксандра, и это было, наверное, к лучшему - так, по крайней мере, рассудила Корнелия, когда они после обеда вдвоём неспешно прогуливались вдоль берега озера. - Тебя, выходит, подослали как самую адекватную? - с долей яда уточнила она, и Ксандра слабо усмехнулась: - О нет, самый адекватный у нас Грув. Он сейчас с Люси, так что вот, я здесь. Искоса взглянув на неё, Корнелия вновь отвернулась к воде, мерно плещущей в полуденном солнце, и убеждённо произнесла: - Ты же понимаешь, что такому поведению нет и не может быть никаких оправданий? - Да. - Ксандра кивнула, заправив тёмные волосы за уши. - Я не ищу прощения, но хочу, чтобы ты понимала, с чем именно столкнулась. Если бы Корнелия лично присутствовала в спальне мальчиков, она вряд ли согласилась бы, но теперь ей завладело любопытство, и она кивнула, показывая, что пока ещё готова слушать. Благодарно склонив голову в ответ, Ксандра глухо откашлялась в подставленную ладонь, подбирая слова, и наконец протянула: - Зря я на это согласилась... Всё-таки твой приятель прав: нужно было оставаться в Штатах, вместе с Люком, а не лезть во всё это. - Кто такой Люк? - спросила Корнелия, и она впервые за всё время искренне улыбнулась: - Мой сын. Ему скоро исполнится четыре, - прибавила она, игнорируя удивлённо вытянувшееся лицо Корнелии, а последняя не замедлила спросить безо всякого стеснения: - Ксандра, сколько тебе лет? - Двадцать три. - Она пожала плечами и объяснила: - Об этом и говорил этот ваш Эйдан. Я уже оканчивала университет, когда меня выдернули для участия. Можешь не верить, но это с самого начала показалось мне авантюрой. Я и Грува отговаривала, он ведь окончил школу ещё в прошлом году... - Но в итоге ты согласилась - почему? Бросив на неё осязаемо острый взгляд, Ксандра несколько секунд вроде бы раздумывала, сомневаясь, но по итогу призналась: - Деньги. Нам они очень нужны. Знаешь, это такая обычная история - мать-одиночка в вечных поисках средств к существованию... Довольно паршивое чувство, если честно. Я не пытаюсь давить на жалость, нет, - прибавила она, покачав головой. - Просто дела обстоят вот так. Задавив щекотный комок жалости, появившийся в груди, Корнелия обхватила рёбра руками и настояла, возвращая беседу в нужное русло: - А что эта Люси? Сколько лет назад она окончила школу? - Она ещё учится... условно, - туманно откликнулась Ксандра, но тряхнула головой и всё же сумела продолжить: - Ей пришлось взять длительный перерыв по состоянию здоровья. - Надо думать, на её успехах в обучении это не сказалось? - осведомилась Корнелия, даже не пытаясь скрыть собственного скептического отношения к рассказу визави, и напомнила так, словно об этом можно было легко позабыть: - Она отравила двоих, и я всё ещё не могу поверить, что она не причастна к остальным случаям, кроме меня и Парвати. Горько кивнув и без слов признавая всю вину, Ксандра справедливости ради признала: - Она всегда была неплоха в зельях. До Элая далеко, конечно, но до него всем далеко. Она помолчала, глядя на воду, после чего подняла с земли плоский камень и бросила, "блинчиком" пустив по воде. - Это озеро волшебное, да? - с опозданием уточнила она, и Корнелия равнодушно пожала плечами: - Так, русалки водятся. Ещё Гигантский кальмар, но он редко показывается. Раньше были келпи... Она осеклась, поскольку с дьявольскими лошадьми было связано слишком много в их истории, но Ксандра её неловкости не заметила, не сводя глаз с противоположного берега озера. - У нас рядом со школой тоже есть такое место, - пробормотала она, будто говорила сама с собой. - Пещеры. Старшие рассказывали, раньше там был индейский алтарь... Туда нельзя ходить. Со стороны это звучало как полный бред, и Корнелия осторожно спросила: - Зачем ты мне это рассказываешь? Обернувшись к ней, Ксандра странно дёрнула подбородком и наконец призналась: - Ты не поймёшь, почему всё произошло вот так, если я не расскажу. Ты, конечно, можешь отказаться - имеешь полное право, после всего, что мы тут устроили. Оглянувшись на оставшуюся позади школу, словно прикидывала, сколько у них времени, Корнелия кивнула, давая разрешение говорить, и Ксандра поблагодарила: - Спасибо... У меня раньше была подруга, - произнесла она совершенно внезапно, так что Корнелия оторопело сморгнула, но всё же не стала мешать. - Нэнси. Редкая заноза в заднице, вроде тебя. За ней увивался один парень - так, ничего серьёзного... Как мы думали тогда. Это был брат Люси, Стив. - Был? - Да, - подтвердила Ксандра. - Он погиб, но дело не в этом. Нэн долго морозила его, никак не соглашалась встречаться, и тогда Стив решил действовать радикально и подлил ей приворотное зелье. - Амортенцию? - переспросила Корнелия, брезгливо поморщившись, но она неожиданно покачала головой: - Нет. Я не слишком хорошо разбираюсь в зельеварении, но Элай сказал, Стив что-то изменил в первоначальной формуле... Словом, стало только хуже. Предчувствуя катастрофу, которая уже произошла где-то за гранью их мира, Корнелия напряжённо молчала, и Ксандра, немного отдышавшись, призналась: - Мы не знаем точно, что тогда произошло, но как-то Стив и Нэнси оказались в тех пещерах за школой. Лу была там и видела, как эта... эта дрянь, которая раньше была Нэнси, сожрала Стива. Прижав ладонь ко рту, Корнелия вспомнила то, что видела во время соревнования в лабиринте, и то, что рассказывал потом Уилл, и у неё в голове наконец сошёлся монструозный паззл. - Когда вендиго пришёл в школу, я тоже была там, - сказал Ксандра, нисколько не беспокоясь о реакции, которую вызывал её рассказ. - Понимаешь, мой... отец Люка, он раньше был преподавателем, и я пришла его навестить - тяжело ведь быть в разлуке большую часть года... Я тогда уже была беременна, только об этом никто не знал... Она говорила так, будто оправдывалась, и Корнелия, припомнив всё, что успел рассказать ей Эйдан, наконец догадалась: - Ты убила её? Ксандра кивнула, на мгновение тяжело прикрыв глаза. - Иначе было нельзя. Вендиго никогда не остановится сам. Поэтому у нас один на всех боггарт, - подытожила она, утирая глаза. - Не могу представить ничего страшнее. Запахнувшись в куртку от налетевшего ветра, она убрала волосы с глаз и со вздохом продолжила: - После этого Люси надолго загремела в лечебницу. Мы так и не поняли, почему вендиго не тронул её, но тут уж не поймёшь, что хуже. Потом она вернулась в школу. Фрэнки писал, что она немного пришла в себя, стала иногда разговаривать... А потом начались эти статьи. "Хэксер Джорнал" просто взорвался в один из дней - ещё бы! Неубиваемый мальчик, почти супергерой из комиксов! Мы сначала даже не поняли, почему Люси заинтересовалась этими публикациями, думали, её просто увлекла жёлтая пресса. Но она... Она что-то составила в своей голове и поверила в эту выдумку. Отныне Гарри был её парнем. Подавив всколыхнувшуюся в душе волну обиды и злобы, Корнелия ограничилась тем, что воскликнула: - Дьявол, да как вообще кому-то могло прийти в голову отпустить её так далеко от дома, если она психически не стабильна? - Я не знаю. - Ксандра с сожалением покачала головой. - Быть может, господину министру просто неугодно было, чтобы дочурка мозолила глаза. У него переизбрание в этом году. - Это омерзительно, - выдохнула Корнелия и поёжилась, но не пожелала ничего прибавить по этому поводу и отчеканила: - Мне лишь безумно жаль Парвати, которая пострадала из-за роковой случайности. - Мне тоже, - искренне признала Ксандра. - Надеюсь, она поправится. Обернувшись так, чтобы стоять с Корнелией лицом к лицу, она напомнила: - Никому не нужен этот скандал. Так что от вашей стороны зависит, будет ли он или мы просто уедем к себе, словно ничего и не было. Мы покинем школу, как только сможем забрать Фрэнки, клянусь. Глядя на неё, Корнелия понимала, что решение принимать ей и только ей, и от этого всё у неё внутри сжималось в недобром предчувствии. Она не боялась ответственности, как могло бы показаться - её страшило лишь то, что от её выбора, если он вдруг окажется неправильным, могут вновь пострадать её самые близкие. Поднявшись на второй этаж, она постучалась в кабинет заклинаний, понимая, что невозможно задержалась, и с порога пролепетала: - Извините, профессор Флитвик, я опоздала... - О, пустяки, мисс Блэк! - замахал руками учитель. - Проходите скорее. Преодолев по проходу расстояние до первой парты, она благодарно кивнула пропустившему её Гарри и шепнула в ответ на его обеспокоенный взгляд: - Всё в порядке. - Вы поговорили? - прошипела Мораг, всем телом подавшись вперёд и практически распластавшись по собственной парте, и Корнелия, откинувшись на спинку стула, слегка повернула голову в её сторону и прошептала: - Да. Пусть проваливают на все четыре стороны да поскорее. Она снова села ровно, но Гарри всё не отводил от неё обеспокоенного взгляда, так что она чуть склонилась к нему и шепнула: - Ты был прав. Нахрен Джинни Уизли. Нахрен их всех. Удивлённо сморгнув, Гарри под партой нашёл её ладонь и сжал, опасаясь причинить боль, но тут же ощутил горячее пожатие в ответ и с облегчением выдохнул. Он не мог знать, о чём они говорили с Ксандрой, и сомневался, что когда-нибудь узнает всю правду от первого до последнего слова, но это было и не важно. Главным было то, что Корнелия приняла решение и теперь оставалось только дождаться, пока незваные гости наконец покинут замок. Успокаивающе кивнув Уиллу, Мораг взяла брошенное перо и обмакнула в чернильницу, но не успела вывести ни слова, как перед ней на столешницу опустился криво оторванный клочок пергамента. Нахмурившись, Мораг развернула послание и увидела, что оно состоит всего из одной ровной строчки, выведенной прекрасно знакомым почерком.Завтра вечером на обычном месте.
Значит, уже завтра... Сжав пергамент в кулаке, Мораг взглянула на сидевшего через проход Эйдана. Она не знала, почему он согласился так быстро, что могло подтолкнуть его принять решение в её пользу, но спрашивать о причинах она бы не стала ни под каким предлогом. Для неё важно было покончить с этим как можно скорее, и завтра всё решится. Привлечённый её извивающимися мыслями, Эйдан обернулся и вопросительно поднял брови. Встретившись с ним взглядом, Мораг медленно со значением кивнула.***
Стоило ликвидировать источник отравления, Фрэнк семимильными шагами пошёл на поправку, так что мадам Помфри не могла нарадоваться, что для несчастного мальчика всё наконец обошлось. - Обидно, конечно, что приходится уезжать так рано, - посетовал он, заряжая в фотоаппарат новую плёнку, - но до отъезда я ещё успею понаделать классных снимков! Джаред, сидя рядом на табурете, пообещал: - Как только сможешь покинуть Больничное крыло, я покажу тебе пару мест на территории. Там просто волшебно. Воодушевлённо закивав, Фрэнк тут же побледнел, спохватившись: - Дьявол, ещё же сувениры... Нужно купить сувениры для Эми! В его глазах читалась такая незамутнённая паника, так что Джаред лишь с улыбкой поспешил успокоить: - Если ваша директриса разрешит, можно будет выбраться в Хогсмид. Думаю, пары часов хватит, чтобы купить сувениров всем, кому ты пожелаешь, - но Фрэнк запросто отмахнулся: - Нет, мне только для Эми. Слишком поздно Джаред сообразил, что, быть может, ему просто больше некому покупать заграничные сувениры, но исправлять ситуацию было уже поздно, так что он поднялся на ноги и спокойно пожелал: - Ты только, пожалуйста, не усердствуй слишком сильно, иначе Адаре нам обоим головы снимет. Оставив Фрэнка и дальше возиться с камерой, Джаред направился в комнату Адаре, на ходу думая о том, как же в своё время повезло его отцу. Конечно, его жизнь не назовёшь сплошным праздником, но большую часть времени он всё же не был один, а это дорогого стоило. Оставалось лишь надеяться на то, что и Фрэнку будет и дальше везти и он не останется один на один с самим собой. Когда он, постучав, вошёл, Адаре уже была в спальне; сидя у потухшего камина, она выглядела настолько потерянной, что он поневоле забеспокоился и окликнул: - Адаре? Что такое, детёныш? - Нет-нет, всё хорошо, - успокоила она, поднимая голову, и улыбнулась. - Просто поговорила с госпожой Архановой. Новости с континента иногда бывают... неоднозначными. Наконец определившись с терминологией, она пожала плечами и протянула руку, чтобы он помог ей подняться. Поставив невесту на ноги, Джаред накрепко прижал её к груди и, отведя упавшую ей на лицо шёлковую прядку, тихо произнёс: - Что-то ты недоговариваешь... Никак не пойму, где именно, - и Адаре вновь улыбнулась, обняв его за шею. - Всё в порядке, - повторила она. - Просто я немного встревожилась из-за новостей из школы. Сходу поняв, какую именно школу она имеет в виду, Джаред поспешил успокоить: - Отец сообщил бы, если бы в Дурмстранге что-то произошло, - но она лишь покачала головой и, поцеловав его в уголок рта, попросила: - Не тревожься, любимый, всё хорошо. Это так, личное... Я отлучусь ненадолго, ты не против? Хочу поговорить с Кирой. Это была та черта, за которую ему ступать просто не полагалось, и Джаред с коротким вздохом послушно отступил, напоследок попросив: - Скажи, если потребуется моя помощь, ладно? Я буду ждать здесь. - Я на это надеялась. Поцеловав его ещё раз, чуть нежнее и жарче, Адаре вышла из комнаты, прошла насквозь Больничное крыло, мимоходом бросив взгляд на безумно занятого Фрэнка, и, едва оказавшись за дверью, опрометью бросилась в кабинет прорицаний, чудом сдерживаясь, чтобы не бежать. Выслушав приведённые ей доводы, Кира задумалась, но не удивилась, из-за чего Адаре пришла ко вполне конкретным выводам. - Ты знала, да? - спросила она, так и не дождавшись ответа. - Знала, что это она? Островская покачала головой, мерно подталкивая в бортик колыбель, где Макси тихонько куксился во сне. - Не вполне, - возразила она. - Я видела, чем всё закончится, но не могла понять, как мы могли прийти к такому результату. Вот, значит, как... Указав на место в кресле напротив, она сложила руки на коленях и приготовилась слушать, и Адаре не разочаровала. - Когда Влад рассказал мне об отравленной девочке из Дурмстранга, я связалась с госпожой Архановой и расспросила подробнее, - сказала она, садясь и неосознанно полностью копируя позу Островской. - Тогда оборотень напал на группу ребят - они ходили к старому капищу и задержались до темноты. Выжила только заражённая бедняжка... А знаешь, кто ещё погиб тогда? Игорь Кохановский, - объявила она, и Кира нахмурилась: - Брат? - Скорее всего. - Адаре покачала головой, сокрушаясь собственной глупости. - Девочка действительно шла на поправку, а потом внезапно умерла. Госпожа Арханова не смогла описать мне симптомы, но я почти уверена. Она тогда ещё не работала... - Но она была студенткой, - возразила Кира, и Адаре на мгновение прикрыла глаза. Как можно было не проверить сразу... Не в силах усидеть на месте, Кира поднялась, сделала несколько шагов по спальне и наконец остановилась у окна, прислонившись спиной к подоконнику и обхватив руками собственные плечи. - Как она всё провернула? - спросила она наконец. - Вода. - Адаре постучала по стоявшему на столе кувшину краешком ногтя. - Владу сразу показался странным запах в Больничном крыле. Оказалось, что в воду был подмешан багульниковый мёд. Для человека он безвреден, но на волшебных существ действует как сильный яд. Поэтому пострадали и Джаред, и Фрэнк - они ведь оба пили. - А Вайолет... Конфеты, - тут же догадалась она, и Адаре кивнула: - Да. Никто бы не заметил, что карамель стала чуть слаще. Нужно предупредить Римуса, - спохватилась она, немного погодя. - Просто чудо, что она до сих пор не попыталась отравить и его тоже. Но Кира с неожиданным спокойствием возразила: - Она трусливая сварливая баба. Потому и воду травила чужими руками, через девочек на повинности. Против Люпина она бы не пошла, потому что знает, что его болезнь или смерть так просто не оставили бы. Откинувшись на спинку кресла, Адаре подняла лицо к потолку и со вздохом признала: - Стоило проверить сразу же. В конце концов, в прошлогодней ситуации с воровством никто и подумать не мог, что злоумышленников окажется двое. - Никогда невозможно предугадать всё, даже зная итог, - успокоила Кира и, смерив Адаре пристальным взглядом, запросто спросила: - Что ты теперь будешь делать? Склонив голову к плечу, Адаре, почти утонувшая в кресле, ответила ей столь же долгим взглядом, а затем совсем тихо напомнила: - Она пыталась убить моего мужчину. - Значит, у нас есть план, - отозвалась Островская, пожимая плечами. Подкрепляя обещание делом, она перегнулась через бортик колыбели, поцеловала спящего сына в лоб, после чего совершила последовательность действий, могущую показаться бесконечно странной непосвящённому человеку, а именно: подошла к едва теплящемуся очагу, встала на колени и взмахом палочки собрала золу, которую домовики не успели убрать, в призванный с полки медный горшочек. Закрыв сосуд крышкой, она вручила его Адаре, а сама вновь взмахнула палочкой и, вызвав патронуса, отправила его с поручением прочь. - Потрудись, чтобы твой жених нам не помешал, - напомнила она. - Он иногда бывает излишне инициативен, сейчас это ни к чему. Проследив путь растаявшей в подступающей темноте серебряной вороны, Адаре встретилась взглядом с Кирой и кивнула. Она сама не додумалась бы, но именно так им и надлежало поступить. Иного выхода для выпускницы Венери просто не было. - Я не знаю, что делать, - со стыдом призналась она, и Кира кивнула, пообещав: - Я научу.***
Если бы кому-то пришло в голову спросить мистера Аргуса Филча о его впечатлении от проходящего в Хогвартсе Чемпионата магических умений, он бы категорично высказался о том, что досрочное завершение пойдёт этой вакханалии только на пользу. Мистер Филч прослужил в Хогвартсе без малого сорок лет и за это время всякого повидал - и турниры, и чемпионаты, и студенческие забастовки, но такого бардака, какой творился в замке теперь, припомнить не мог. Конечно, смена директора не могла пойти школе на пользу, тем более что профессор Снейп, хоть и был весьма порядочным и пока что не был уличён в растратах или превышении полномочий, пока что не мог похвастать наличием богатого опыта. Несомненно, старшие коллеги помогали ему по мере сил, но этого всё же было недостаточно, а без студенческого самоуправления пришлось бы совсем туго. Впрочем, кроме терзаний по поводу ослабленной дисциплины среди студентов мистеру Филчу было не на что жаловаться. У него была вполне уютная комната неподалёку от кухни, готовили хогвартские домовики так, что пальчики оближешь, а жалования хватало и на игрушки для миссис Норрис, и даже на оплату курса "Скоромагии", который, увы, оказался совершенно бесполезным. Не то чтобы мистер Филч лелеял надежду стать великим волшебником, но всё же не отказался бы хотя бы от толики тех умений, которыми обладал даже самый рядовой первокурсник - хотя это была уже блажь. В целом же у мистера Филча не было причин для беспокойства, тем более что проклятые близнецы Уизли наконец окончили школу, и никто больше не устраивал на школьном дворе опасных фейерверков и не рассыпал в коридорах непонятных шариков, взрывавшихся несмываемой краской при едином приближении человека. Сложно представить, скольких нервов мистеру Филчу стоило обучение в школе отвратительных рыжих близнецов, но теперь с этим было покончено раз и навсегда, а оставшиеся в школе брат и сестра Уизли хлопот не доставляли - Рональд так и вовсе помогал по инициативе профессора Нотт, хоть и справлялся с картотекой не всегда хорошо. Мистер Филч как раз заканчивал обход третьего этажа, когда его слуха достигло требовательное мяуканье. Миссис Норрис часто убегала вперёд, так что теперь мистер Филч поспешил на зов своей любимицы, шаркая ботинками по каменным плитам. Как он и ожидал, кошка крутилась у подножия статуи одноглазой ведьмы, и мистер Филч, слегка наклонившись к ней, уточнил: - Что такое, моя милая? Кто-то опять нарушает правила? На протяжение всего года кто-то пользовался тайным ходом в горбу ведьмы, но мистеру Филчу никак не удавалось поймать проказника, регулярно выбиравшегося из замка потайным лазом. Однако теперь беспокойства были напрасны, потому что миссис Норрис, дождавшись хозяина, махнула хвостом и важно затрусила вниз по лестнице, явно направляясь в холл школы. Мистеру Филчу такое поведение показалось странным, но он покорно последовал за кошкой, догадавшись, что нарушители могли уже вернуться в замок, и теперь миссис Норрис вела его по следу. Неужели кто-то из пуффендуйцев? Впереди, пролётом ниже, мелькнула тёмная тень, и мистер Филч прибавил шаг, предвкушая скорую расправу над шалуном, который не спит по ночам. Во всей школе было тихо-тихо, сонную тишину нарушало лишь шарканье шагов да скрип фонаря, который мистер Филч удерживал в высоко поднятой руке, освещая себе путь. Но наконец впереди послышался шорох шагов и стук каблуков, когда нарушитель ступал по каменным плитам. Мистер Филч уже опасался, что сейчас проказник улизнёт в подземелья и затеряется там, в лабиринте ходов и переходов, конца которого не видел никто, но тут спешившая впереди миссис Норрис издала победоносный вопль, и он понял, что добыча не сумела улизнуть. Спустившись до первого этажа и ощущая острую резь в боку от недостатка воздуха, мистер Филч остановился у подножья лестницы и поднял масляный фонарь повыше, освещая остановившуюся посреди холла закутанную в мантию фигуру. Наброшенный на голову капюшон скрывал лицо, но это наверняка была студентка - слишком уж тощая и низкорослая для педагога. Да и кому из преподавателей пришло бы в голову ночью выходить из замка? Крутившаяся у ног нарушительницы миссис Норрис подтверждала выстроенную хозяином теорию, потому как с учителями кошка вела себя на удивление обходительно, но без излишней фамильярности. - Кто это не спит ночью? - окликнул мистер Филч, подходя ближе, так что кружок желтоватого света фонаря уже коснулся подола мантии неизвестной. - Покажись! Она резко подняла голову, и мистер Филч выронил фонарь, так что уже секунды спустя по каменному полу растеклась лужа огненно-горячего масла, а света стало в разы меньше, чем было до сих пор. Сама девушка не была отвратительна - это мистер Филч осознал сразу же, как сердце перестало заходиться суеверной дрожью, ведь сперва ему показалось, что под капюшоном вовсе нет никакого лица. Но вид её был до того кошмарен, что место ему могло найтись только здесь, в ночи, в суровом безмолвии старого замка. Вместо глаз - сплошная чёрная полоса, на которой ярко пламенели раскалённой белизной какие-то непонятные символы, спускаясь до самого подбородка и петляя вниз по шее. Вместо губ - грубый шов, и мистер Филч не сразу понял, что это тоже были руны, только ещё более мудрёные, начертанные кроваво-красным. В тишине снова застучали каблуки, и к ним приблизилась ещё одна фигура - точь-в-точь такая же, с теми же письменами на лице и руках, только с непокрытой головой, так что видно было расплетённые тёмно-русые волосы длиной до талии и увенчавшую голову тиару из гибких ветвей омелы... нет, исправился мистер Филч, не так это называется. Корону. - Добрый вечер, мистер Филч, - вполне учтиво поздоровалась вторая фигура, и смотритель лишь по голосу узнал профессора Островскую. - Простите, что помешали Вам. Адаре, идём. - Профессор?.. - каркнул он, но откашлялся и согнулся пополам, поднимая на руки разрывавшуюся протестующим мявом миссис Норрис. Однако Островская так, словно для неё такое поведение было в порядке вещей, посоветовала: - Заканчивайте обход, мистер Филч. И не запирайте двери, мы скоро вернёмся. Он хотел было ответить, что двери и без того заперты, но она взмахнула палочкой, и громадные дубовые двери со скрипом медленно распахнулись, впустив в школу ночной холод и сырость. Убрав палочку, Островская опустила руку на спину Адаре и слегка подтолкнула, действуя очень ласково, да в придачу успокоила: - Не бойся, он никому не расскажет. - Я и не боюсь. Не зная, как реагировать, мистер Филч по инерции сделал несколько шагов вперёд, но остановился, так и не решившись ступить за порог. Смотреть со света, пусть и бледного, в темноту, было непривычно, но всё же ему показалось, что в ночи пляшут и трепещут крохотные огоньки. Миссис Норрис вновь громко протестующе мяукнула и зашипела, и тогда мистер Филч понял, что это фонари. Прижав миссис Норрис к узкой груди, он как парализованный смотрел на фигуры в мантиях, которые, отделившись от корабля Дурмстранга, присоединились к профессору Островской и медсестре, все вместе уходя в сторону Запретного леса. Остановить их он просто не посмел.***
- Поверить не могу, что ты снова пыталась провернуть всё за моей спиной, - пробормотал Уилл, стараясь не упрекать, но получалось паршиво, и Мораг пожала плечами: - Если ты полон решимости разделить это бремя со мной, я не имею права тебе мешать. Вдвоём они шли прекрасно знакомым путём вдоль по коридору. До отбоя оставалось примерно полчаса, потому можно было не бояться, что их перехватит Филч или дежурные представители Инспекционной дружины, тем более что у них обоих было полно поводов для опасений кроме банального и смешного страха наказания. Пройдя насквозь заброшенный класс, Мораг первой вошла в спальню и остановилась, с интересом наблюдая за Эйданом, который, стоя на полу на коленях, старательно орудовал кинжалом с янтарной рукоятью. - Вы вовремя, - похвалил он, на мгновение оторвавшись от своего занятия. - Точность - вежливость королей, - напомнила Мораг и глазами указала на изуродовавший пол рисунок. - Это что? - Попросил мою бабку рассчитать рунную цепочку, - откликнулся он, дорезав последнюю полосу, после чего поднялся на ноги, отбросил волосы со влажного лба и напомнил: - Ты хотела поглубже - будет тебе максимальное погружение. - Ещё одна такая фразочка, и я точно начну ревновать, - предупредил Уилл, скрестив руки на груди, а Мораг, тронув его за локоть, обернулась к Эйдану и, выкручивая ситуацию на максимум, уточнила: - Кровь девственницы не потребуется? А то у нас с этим напряжёнка. Глухо фыркнув, он покачал головой и пригласил: - Давай-ка сюда. Протянув ей руку, он помог Мораг устроиться в центре рунного круга на полу и объяснил: - Я сам до конца не понимаю, как всё пройдёт, но я постараюсь докопаться до самого дна. Будет больно. Она кивнула, нервно заправляя волосы за уши, и Эйдан помедлил, стоя рядом с ней на одном колене и приглядываясь, словно хотел высмотреть что-то, чего не видел до сих пор, но в чём отчаянно нуждался. - Страшно? - спросил он наконец, и Мораг снова кивнула, чем вызвала его усмешку: - Конечно, ты ведь не дурочка. Что отвечать на такой изысканный комплимент, она не понимала, но всё же подняла на него глаза и тихо, так, чтобы не слышал Уилл, озвучила то, что давно уже просилось с языка: - Если нужно ломать – ломай. Не надо меня жалеть. - Я и не стану, - отозвался Эйдан, поднимаясь и глядя на неё сверху вниз, но при этом лицо у него было такое, что, когда он попытался отойти, Мораг схватила его за руку и полушёпотом раздельно потребовала: - Я хочу точно знать, что ты не остановишься из простой боязни причинить мне вред. Он не ответил, а только накрыл её пальцы ладонью, освобождаясь из хватки, и распрямился, спиной вперёд отходя назад, за пределы круга. - Готова, Мораг? - окликнул он, и она кивнула, не поднимая глаз. Как никогда остро ощущая взволнованный взгляд Уилла на собственной склонённой макушке, она закрыла глаза, дыша медленно и глубоко, словно это могло помочь тому, что должно было случиться. Когда-то Эдвард учил её, что главное - следить за дыханием, потому что от недостатка кислорода легче лёгкого упасть в обморок, но теперь эта лекция казалась далёкой и будто бы не совсем реальной, потому что мир за подрагивающими веками мерцал и морщился, как небрежно скомканная фольга из-под шоколадной конфеты. Мамочка, не уходи! Ну мама, пожалуйста! Ох, да убери же ты её от меня! Мораг поморщилась, на мгновение задумавшись о том, почему Эйдан начал именно отсюда, но времени на размышления уже не осталось, потому что он ударил снова - и на этот раз Мораг просто не успела закрыться. Картины прошедшего проносились у неё перед глазами, лишь чудом задевая самый край сознания - она едва могла узнать мелькавшие в водовороте лица и даже не предпринимала попыток вслушаться в голоса, эхом громыхавшие в ушах, но на самом деле звучавшие гораздо глубже. Эдвард... А Вы любили когда-нибудь? Родители не должны бросать детей, даже если их к этому принуждают! Даже если эти дети чудовища! Что я тебе сделала, что ты хочешь причинить мне такую боль?! Я никогда этого не хотел! Toujours pur... Навеки чистый. Мы часто делаем больно тем, кого любим. Ненавижу тебя, ненавижу! Хочу, чтобы ты сдохла! - Ты теперь ненавидишь меня? Покачав головой, Мораг наконец обернулась и, глядя в лицо стоявшему напротив темноволосому мужчине и не обращая никакого внимания на захватившую зал праздничную суету, музыку и смех, тихо проронила: - Нет, Гарри. Мне жаль, что такой сильный молодой волшебник поддался на провокацию и по итогу угодил в капкан. Я не имею права жалеть тебя, но мне жаль. Произнеся всё это фраза за фразой, она снова отвернулась к залепленному снегом окну и уже не видела, как он подошёл к ней со спины и обнял - пожалуй, впервые за долгие годы и в первый и последний раз с настоящим чувством. - Почему я до сих пор думаю об этом? - прошептала она, закрыв глаза, и он глухо откликнулся: - Vis cordis. Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. С силой отстранившись, Мораг мотнула головой, и на мгновение ей показалось, что в праздной толпе мелькнуло и скрылось лицо Уилла, но почти тут же не стало ни дома на площади Гриммо, ни его парадной залы, ни людей вокруг. В залитой солнцем гостиной она была практически одна; сидя на полу, поджав ноги под себя, она протягивала вперёд руки и нежно приговаривала: - Ну, иди... Кто бесстрашный мамин мальчик? В паре футов от неё стоял, держась за краешек дивана, малыш в голубой пижамке; было видно, что он ещё слишком мал, так что даже удержание вертикального положения даётся ему с трудом, и на Мораг он смотрел с явным недоверием, сунув в рот крепкий кулачок, весь блестящий от слюны. - Ну, - подбодрила она, поманив раскрытыми ладонями, и мальчик, испустив неподдающийся толкованию пищащий звук, плюхнулся на пол, после чего проворно перевернулся и на предельной скорости пополз в нужном направлении. - Джимми! - расхохоталась Мораг и, протянув руки, подхватила малыша, тут же прижав к груди. - Кто бы мог подумать, что ты такой маленький хитрец! Ответом ей был лишь неразборчивый, но в целом одобрительный лепет, который двоился и расплывался в прохладном воздухе, так что она никак не могла понять, о скольких детях идёт речь. Я-то хотя бы беременна от собственного мужа. Забавно, правда? Наклонившись над чайным столиком, который всегда её тихо бесил своей полнейшей безвкусицей, она с интересом присмотрелась к разложенным в произвольном порядке предметам. - Значит, это все они? – тихо спросила она, поднимая восторженные глаза на замершего напротив молодого мужчину. Скрестив руки на груди, он до сих пор в молчании стоял у кресла и наблюдал за ней с плохо скрываемым удовольствием – это было заметно невооружённым глазом, хотя простая эмоция с трудом пробивалась через многодневную усталость, видневшуюся в тенях под глазами и запавших щеках. Но, когда пауза затянулась, он всё же коротко хмыкнул и ответил: - Почти. Диадема пока что пуста. Проведя кончиками пальцев по краю стола, она сбросила с дивана подушку и встала на неё коленями, чтобы было мягче. Диадема манила к себе как магнитом, но прежде она решила рассмотреть остальные предметы, чтобы позже вернуться к желанной безделушке. Кольцо и чаша едва ли заинтересовали её, но вот медальон с выложенной изумрудами буквой "S" казался настоящим произведением искусства, и Мораг в очередной раз порадовалась, что обучалась на Слизерине и может теперь в полной мере оценить красоту драгоценности. Протянув обе руки, Мораг наконец бережно сняла диадему с атласной подложки и рассмотрела, осторожно вертя в пальцах и любуясь тем, как бьющий в окна свет играет на камнях. - Поверить не могу… - прошептала она, недоверчиво улыбаясь. – Диадема Кандиды Когтевран… Как думаешь, Том, её свойства сохранятся после того, как ты сделаешь из неё крестраж? - Не уверен, - откликнулся он после короткой заминки и, чтобы как-то сгладить очевидную неловкость, с усмешкой прибавил: - Неужели ты захотела прибавить себе ума при помощи древнего артефакта? Осторожно опустив диадему на прежнее место, Мораг смерила его весёлым взглядом и в притворном возмущении напомнила: - А ведь ты, помнится, говорил, что мне и без того по уму нет равных среди женщин. - И я до сих пор так считаю, Дорея, - заверил он. Вполне удовольствовавшись таким ответом, Мораг вернулась к изучению лежавших на столике предметов. Скользя ладонями, едва касаясь, она наконец взяла в руки обычную тетрадку в кожаной обложке, ничем не примечательную на вид. - Так странно… - протянула она, проведя кончиком полированного ногтя по ребристому корешку. - Думаешь, Уоррен могла предугадать, что её смерть послужит чему-то настолько великому? - На тот момент у меня не было особого выбора, - откликнулся он, дёрнув изящно изогнутыми бровями. – Или она, или ты. Она промолчала, не понимая, шутит он или говорит всерьёз, и у неё по позвоночнику сверху вниз пробежала щекотка ледяного ужаса. Быть может, потому, что теперь она боялась не только за себя... Мораг украдкой улыбнулась одними губами. Что, если именно сейчас – тот самый подходящий момент, которого она так ждала?.. - Том, я беременна. Поначалу он не отреагировал на её обжигающий шёпот, но некоторое время спустя приблизился, в который раз поражая поистине животной грацией, наклонился, и, взяв лицо Мораг за подбородок, заглянул ей в глаза и прошептал: - Изумительно. Том… Я прошу тебя… Это же наш ребёнок… Том!.. Я не могу больше это выносить! Забери их, просто вырви с корнем! На мгновение утонув во вспышке серебристого сияния, комната сменилась разгромленной уборной, которая лишь на мгновение мигнула и погасла, поскольку её глаза отчаянно закатывались, утягивая с спасительное забытье. - Уведи её, - коротко приказал голос Тома. – Я должен закончить начатое. Чьи-то руки подхватили её под мышки, ставя на ноги, но она едва могла держаться на скользком полу. Её потащили куда-то – похоже, в коридор, - но, лишь ощутив под трясущимися ногами ступени вниз, она решилась открыть глаза и обернулась, пытаясь понять, чьи руки сжимают ей плечи. Это оказался Грэйволф. И этого простого факта хватило, чтобы Мораг, и без того находящаяся на грани обморока, замерла на месте как вкопанная. - Гарри… - прошептала она, с трудом шевеля побелевшими губами. - Всё хорошо, - глухо откликнулся он, избегая смотреть ей в глаза. – Идём, я отведу тебя в гостиную. - Гарри, что он сделал с ней?.. Что он с ней сделал? - Дорея! Не смей её трогать, ты!.. Карлус ринулся к Хагриду, спиной пытаясь оттеснить девушку, но было уже поздно - придя в самое настоящее неистовство, великанье отродье взревел, размахнулся и отбросил Поттера как надоевшую куклу. Отлетев к стене, Карлус со всего размаху приложился затылком о каменную кладку. Раздался омерзительный хруст, и он медленно сполз по стене на пол. Ты хороший, Карлус. Я, наверное, даже могла бы выйти за тебя. - Карлус... Нет, пожалуйста... Нет... Зажимая разверстую рану на животе дрожащей рукой, она из последних сил потянулась, но не за палочкой - за его рукой, которая стремительно холодела под пальцами. Он лежал на полу совсем рядом, отвернув голову к окну, и она была почти рада, что не видит его застывших глаз, ставших бы самым явным подтверждением, что теперь-то уже всё... Не будет никакого Гарри, подумала она и согнулась пополам от прошившего тело спазма, когда на ковёр вылилась новая порция крови. Вернее, будет, но уже не для них. Только бы Джимми не пришёл сюда именно сейчас... Опрокинувшись на спину, она с трудом подняла подрагивающие веки и увидела стоявшего над ней Пожирателя смерти. Медленно, словно под действием заклинания, он опустился на колени рядом, и она подумала, что он хочет полнее насладиться её страданиями, и прошептала: - Гореть тебе в аду, тварь... Взмахнув палочкой, он заставил костяную маску растаять в воздухе, и она поперхнулась поверхностным вздохом. Это был Регулус, и она поняла, что вот он - её единственный шанс хоть что-то сделать правильно, пусть и на самом краю. Кто же знал, что её спасением станет именно он. - Забери… забери его у меня… Белый густой дым вырвался из её рта, носа, глаз, на мгновение окутав голову Регулуса целиком, но распространение не остановилось даже тогда: растя и расползаясь, сизая дымка тумана заполнила весь дом, улицу, город... весь мир. Оставшись в этом тумане один на один с собой, Мораг обхватила руками собственные плечи и наугад шагнула вперёд, опуская ступни нарочито осторожно, пробуя, не провалится ли под ногами невидимая почва. Ничего такого не произошло, и она сделала ещё один неуверенный шаг, но пройти дальше не успела, потому что за её спиной раздался злой смех. - Ты что, всерьёз полагала, что сможешь справиться со всем в одиночку? Обернувшись, Мораг уже точно знала, кого увидит, и ощетинилась, заранее готовая к отпору. - Я не одна, - отчеканила она, и женщина, так часто являвшаяся ей во снах и наяву, снисходительно покачала головой: - Ну конечно, одна. Так было всегда, ты не помнишь? Оглядись вокруг, глупышка. Она повела вокруг себя широким рукавом, но тут же вновь обернулась к Мораг, становясь лицом к лицу. У неё были чёрные глаза. Точь-в-точь такие же. - Пройдёт год или два, - сказала она, проведя кончиками пальцев по волосам Мораг, и она почти физически ощутила, как из-под пелены заклинаний проступает седина, - и ты снова останешься один на один с собственным нутром. А любовь... Что такое любовь? Где будет твой возлюбленный, когда тебе вновь станет нестерпимо больно? Лучше идём со мной. Она отступила на шаг и протянула ей руку, нежную, не знавшую труда. На пальцах до сих пор блестели кольца, включая и уродливый перстень, пульсирующий корчами чёрной смолы. - Боли больше не будет, Мораг. Недоумённо нахмурившись, она протянула готовую для пожатия ладонь, но не успела коснуться, как кто-то схватил её за плечи и резко развернул. Мораг попыталась вырваться, но не преуспела, и протестующе вскинулась, оказавшись лицом к лицу с насмерть перепуганным Эйданом. - Нет! - крикнул он, до огненного скрипа сжимая ей плечи. - Ты уйдёшь отсюда со мной, прямо сейчас! Рывок оказался такой силы, что Мораг не устояла на ногах и упала на колени, тут же почувствовав, как плотная на вид земля под ней проваливается. Перед глазами померкло, откуда-то накатило и скрылось перекошенное ужасом лицо Уилла, но и его вытеснила нежная бархатная чернота. Перекатившись на колени, Эйдан уперся ладонями в пол и с наслаждением сплюнул скопившуюся во рту горечь. Он не смог бы сказать точно, когда именно упал, но самым важным было то, что пол под его коленями и пальцами был реальным и твёрдым. Прижав руку к челюсти, он с горьким удовлетворением уставился на собственные измазанные пальцы - из левого уха текла кровь, но недостаточно сильно, чтобы всерьёз забеспокоиться. Попытавшись подняться на ноги, он едва ли преуспел, так что к Мораг пришлось подбираться практически ползком. Слава Мерлину, она уже пришла в себя, и теперь слабо упиралась в ответ на попытки Уилла её растормошить. - Как моё имя? – продолжал он допытываться, сходя с ума от страха и сжимая её плечи так, что стало больно. – Кто я такой? Усмехнувшись сквозь льющиеся из глаз слёзы, Мораг прижала ладонь к его щеке и чуть слышно прошептала: - Маленький индеец… - Слава Богу… Не сдержав надрывный вздох, он прижал её к груди, закрыв руками, но Мораг безотрывно смотрела лишь на Эйдана, который, утерев пот с лица, уронил руки на колени и наконец подытожил: - Так и знал, что без Поттеров тут не обошлось. Прижавшись к Уиллу, Мораг не смогла сдержать волну дрожи. Воспоминания всё ещё носились у неё перед глазами, память отца, Эдварда и собственная мешалась в единый причудливый коктейль, но кроме того перед её глазами звёздной картой раскинулась ещё одна жизнь – настолько яркая, что ослепляла своим нестерпимым сиянием. Она видела всё, от первых робких шагов вниз по тёмной лестнице мимо отрубленных голов домовиков до сорванной свадьбы, от рождения единственного сына до последнего вздоха под пыточным проклятием – и теперь она уже точно знала, чья это была жизнь. - Она не Поттер... - выдохнула она и наконец произнесла то имя, которое давно уже рвалось с губ, а теперь и вовсе было выжжено на внутренней стороне век: – Дорея Блэк.***
Затушив сигарету в пепельнице, увенчанной горкой окурков, профессор Грэйволф сел, упираясь локтями в колени и горько вздохнул. - В сухом остатке мы имеем испоганенные артефакты, живые крестражи в количестве двух с половиной штук и условно покойного Тёмного Лорда в теле Регулуса Блэка, - подытожил он и опустил лицо в сложенные «лодочкой» ладони. – Дора, наивная дурочка, что ж ты сразу всё не рассказала… - На ней был Непреложный обет, - объявил Эйдан, допивавший в этот момент уже третий кубок Тонизирующего настоя. - Я видел нитку - нечётко, но всё же. На это профессор ничего не ответил, с великим трудом распрямившись. Взгляд его, минуя присутствовавших в его кабинете, остановился на Мораг, которая, чуть приметно покачивая ногой, сидела на диване между Сириусом и Адаре и не сводила глаз с Джеймса, который от шока даже говорить не мог. Этой ночью Хогвартс снова собрал в одной из своих комнат странную компанию, но всё же профессор вынужден был признать, что лишних людей здесь нет. - Выходит, миссис Поттер передала воспоминания о крестражах Регулусу, а тот - Мораг? Но почему? - уточнил Джаред безо всякой надобности, и Эйдан, залпом опрокинув в себя остатки настоя, протянул кубок за добавкой и ответил: - Даже чётко структурированные чужие воспоминания удерживать внутри очень утомительно и больно. Я не думаю, что у миссис Поттер было довольно опыта подготовки собственной памяти к разделению. Из того, что мы видели, следует, что она, умирая, просто отдала несвязные обрывки Регулусу... - Потому что Блэк, - догадался Сириус, каблуком отбивая по каменному полу нервную дробь. - Но как они попали к Мораг? - Говорю же - это адская боль, - напомнил Эйдан и благодарно кивнул Адаре, подавшей ему вновь полный кубок. - Не берусь утверждать, но Регулус вполне мог попытаться избавиться от ненужных ему и опасных воспоминаний и попросить Эдварда об услуге. Он говорил, нарочно стараясь не смотреть на Мораг, но она сама наконец встрепенулась и, глядя на него во все глаза, окликнула: - Но почему я? - Я не знаю, - отозвался он, с искренним сожалением покачав головой. - Наверное, никто не знает, кроме него самого. Он явно имел в виду не Регулуса, это Мораг поняла, и, хотя продолжать разговор ей было невыносимо сложно, она не могла не задать ещё один вопрос: - Но почему мне не было больно? - Ты жила с этими воспоминаниями большую часть жизни. - Эйдан пожал плечами и сделал большой глоток из кубка. - Должно быть, ты просто привыкла. К тому же, Эдвард всегда был начеку. Она опустила ресницы, не желая и дальше обсуждать своё детство под неусыпным оком легилиментов, но тут Джеймс, который до сих пор не проронил ни звука, нервно кашлянул и протянул, словно брал разгон: - Вы все тут собрались и утверждаете, что у моей матери был полный список этих крестражей... Этого просто не может быть. Она никогда не была связана с Пожирателями, и, конечно, Волдеморт не стал бы... - Он тогда не был ещё Волдемортом, - исправил профессор Грэйволф, который теперь почему-то выглядел странно виноватым. - Ты сам видел воспоминание, Джеймс. Тогда это ещё был Том Реддл. Яростно стиснув зубы, он не уступал и прорычал: - Я видел, что женщина в воспоминании похожа на мою мать, и что она... Этого не может быть, - повторил он, и профессор непривычно увещевающим тоном, каким разговаривал до сих пор разве что с сидевшим тут же Уиллом, произнёс: - Это было ещё до того, как они с Карлусом поженились, сынок. Вспомни на минутку, что семья Блэков далека от понятия истинно светлой магии, и ты поймёшь, что всё это вполне вероятно. Весь Лондон тогда гудел - наследница Блэков сбежала из-под венца! - припомнил он, хлопнув ладонью по колену. - И сбежала она не к кому-нибудь, а к Реддлу. Понятия не имею, что между ними было - я в то время был на континенте, новости туда доходят с заметным опозданием... Но некоторое время спустя он попытался убить её. - Но не убил же, - огрызнулся Джеймс, и профессор покладисто кивнул: - Верно. Она угодила в больницу, откуда её забрал Карлус. Это всё, что мне известно. По лицу Джеймса было видно, что каждый его нерв сейчас подрагивает как натянутая струна и готов лопнуть, но в конце концов он обуздал подкатывавшую волну гнева и отчеканил: - Я вам не верю. - Ты имеешь на это полное право, - согласилась Мораг, вмешиваясь в диалог. - Но всё это слишком похоже на правду, чтобы просто отмахнуться. С этим спорить было бесполезно, и ненадолго в кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь треском свечного пламени, но наконец Эйдан отставил опустевший кубок прямо на пол и задумчиво протянул: - Содержимое дневника перекочевало в Уилла, та часть, что была в медальоне Слизерина, хранится в поместье... Что ещё? - спросил он сам себя и продолжил перечислять, загибая пальцы: - Остаётся чаша, кольцо, диадема... - О диадеме можешь не беспокоиться, - сообщил профессор, прикурив. - Она хорошо спрятана. - Это не так. Головы всех присутствующих повернулись к Сириусу, и он, понимая, что выхода нет, признался: - Антарес работал с ней. Ему удалось извлечь крестраж, и из кольца с чашей тоже. Медленно, будто во сне, Мораг повернулась к дяде и, пока другие приходили в себя, не вполне понимая, как реагировать, уточнила: - В каком смысле "Антарес работал"? Сириус в ответ медленно вздохнул, но врать ей, глядя в глаза, не мог, поэтому ограничился тем, что отвёл глаза и глухо проронил: - Аласер вышел на него около года назад. До сих пор в его обязанности входило извлекать... В общем, опустошать крестражи. - Этого не может быть, - оборвал профессор, и Сириус взвился с места, спросив: - Ты считаешь, мой сын врёт? - Считаю, что твой сын сам не понимал, что делает, - возразил старший Грэйволф, яростно вдавив сигарету в лоно пепельницы, и настойчиво повторил: - Диадема Кандиды Когтевран сейчас в надёжном месте у надёжного человека... Адаре, неси её сюда. - Что?.. С усилием сморгнув, Адаре всем корпусом подалась вперёд, и профессор безжалостно произнёс: - Диадема твоей матери. Она ведь сейчас здесь, в Хогвартсе? После этого установившаяся тишина и вовсе стала гробовой, но наконец Джаред неловко икнул и, на мгновение прижав пальцы к губам, с непривычной нерешительностью начал: - Так это... - Я сам подарил её Арвин ещё в семьдесят шестом, - подтвердил профессор в ответ на незаданный вопрос. - Знаешь, как говорят французы? Если хочешь остаться незамеченным на улице, встань под фонарём. Потом она долго хранилась в поместье... - До тех пор, пока ты не передал её мне в девяносто четвёртом, - выдохнула Адаре и прижала ладонь к груди, не двинувшись с места. - Дедушка... - Теперь, по крайней мере, понятно, с чего ты такая умница, - хмыкнул Эйдан в бесплодной попытке разрядить обстановку и вновь прижал запястье к отчаянно горящей переносице. - Но ведь это шанс, пап, - с внезапным воодушевлением произнёс Уилл. - Это же фактически готовая инструкция! Если мы уничтожим их все, это ослабит Волдеморта, и мы сможем... - Мы не способны уничтожить все крестражи, Уилл, - оборвал профессор, безжалостно напомнив: - Потому что есть ты и Гарри, а я не стану рисковать вами обоими и другим не позволю. Поэтому эти инструкции, как ты их называешь, пока что останутся между нами. Судя по сведённым к переносице бровям, Уилл был с таким решением отца в корне не согласен и уже готовился возразить, но тут Мораг покачала головой и поддержала профессора: - Твой отец прав, Уилл. Чем больше людей будет знать, тем более сильной опасности мы все подвергнемся. Активные действия с нашей стороны привлекут излишнее внимание, ты же понимаешь. В наших интересах пока что сохранить всё в тайне. Опустив чуть подрагивающую от напряжения руку племяннице на спину, Сириус в конце концов заверил: - Как скажешь, милая. И тут Джеймс, наконец, не выдержал; резко поднявшись на ноги, он что-то тихо и яростно пробормотал себе под нос, так что никто не понял ни слова, после чего быстро вышел из кабинета, и его шаги вскоре стихли в оставшемся за дверью пустом классе. - А это идея, - оценил Эйдан и поднялся из кресла, слегка покачнувшись, так что Джаред поспешил его поддержать, а Адаре посоветовала: - Давай-ка ты сегодня останешься на ночь в Больничном крыле. Мораг, к тебе это приглашение тоже относится, - пригласила она, но девушка в ответ покачала головой: - Спасибо, я пас. В самом деле, она чувствовала себя хорошо даже несмотря на недавний обморок. В голове было легко и пусто, словно до сих пор она носила под крышкой черепа тяжкий камень или огромную опухоль, но теперь всё это исчезло, кровоток возобновился и пошатнувшееся здоровье вновь пошло на поправку. Наконец-то. Первой выйдя из кабинета, она некоторое время смотрела в спину сидевшему у окна Джеймсу, после чего повернулась к Уиллу и отпустила его руку, на которую до сих пор неосознанно опиралась. - Иди, - напутствовала она, ласково поцеловав его в уголок рта. - Я пока останусь здесь. Нам нужно поговорить. - Я могу подождать тебя, - предложил он, а Сириус уточнил: - Точно справишься сама? - Да, я справлюсь, - заверила она и искренне попыталась улыбнуться. - Всё будет хорошо, я вам обещаю. Дождавшись, пока в классе они останутся вдвоём, она с осторожностью приблизилась и негромко окликнула: - Можно, я побуду здесь немного? Обернувшись, он кивнул и молча подвинулся, давая ей место на парте. Они просидели бок о бок не менее получаса; Джеймс курил в распахнутое окно, а Мораг смотрела на низкие северные звёзды и думала о том, как странно иной раз переплетаются людские судьбы. Блэки, Грэйволфы, Поттеры - три семьи, которые уже больше полувека не могли оторваться друг от друга, вновь и вновь сталкиваясь при совершенно разных условиях и расстановке сил. Может, это было результатом какого-то хитрого проклятия, которое до сих пор сводило их вместе раз за разом? Ответа не было и, как Мораг надеялась, никогда не будет. Иногда не знать было гораздо легче, теперь она знала это наверняка. Стряхнув пепел прямо на пол, Джеймс уперся кулаками в парту и прошептал, глядя за окно: - Ты посчитаешь меня сумасшедшим, если скажу, что я что-то такое подозревал? - Нет. - Мораг качнула головой, не решаясь взглянуть ему в лицо. - Вернее, посчитала бы раньше, но теперь жизнь такова, что я точно уверена - мы зачастую знаем и понимаем гораздо больше, чем можем себе признаться. С тихим шорохом проведя рукой по волосам, он покачал головой, всё ещё не в силах поверить, и наконец горько повинился: - Я был самовлюблённым говнюком. Мерлин, что я вообще знал о них? Видеть его страдания было невыносимо, и Мораг, протянув руку, тронула его за плечо и окликнула: - Джеймс... Она любила тебя больше жизни, - признала она и с нажимом произнесла: - Вот, что важно. В последние свои минуты она думала о тебе... Жалела, что не успеет увидеть Гарри. Он кивнул, чему-то тихо усмехаясь, достал новую сигарету из пачки и сказал так, словно только что об этом вспомнил: - Это она выбрала имя. А я, наивный, всегда думал, что ей просто нравилось, как звучит "Гарри Поттер"... Он сдёрнул с носа очки и сжал переносицу пальцами в отчаянной попытке сдержаться, и Мораг, придвинувшись ближе, напомнила: - Ты всегда был её счастьем. Горько склонив голову, Джеймс сунул сигарету в зубы, попытался прикурить, но ещё быстрее Мораг протянула руку и выхватила отраву у него изо рта, тут же переломив напополам изящным движением пальцев. И этот короткий жест был таким знакомым и родным, что он на мгновение замер, но всё же неимоверным усилием обуздал пустившееся вскачь сердце. Конечно, это была не она, и глупо было проецировать собственную тоску и боль на Мораг, но всё же они были до невероятия похожи... Как хорошо, что она сама это вряд ли понимала. - Мне, наверное, уже хватит, - признал он, убирая початую пачку во внутренний карман пиджака. - Да и тебе довольно на сегодня приключений. - Я в порядке, - привычно откликнулась Мораг, и он согласно кивнул: - Я всегда знал, что ты сильная девочка... Правда, не подозревал, что настолько. - Будь бдителен, - усмехнулась она, качая головой, и Джеймс, протянув руку, вдруг обнял её, на мгновение крепко прижав, и прошептал: - Спасибо тебе. Мораг не знала, что отвечать да и стоило ли, поэтому промолчала, но к этому моменту Джеймс уже и сам сумел взять себя в руки и смущённо отпустил её, предложив: - Тебе пора возвращаться к Общую гостиную. - Да, наверное, - согласилась она, задумчиво почесав щёку. - Передавай привет Вэррон и малышкам. Он вернулся в кабинет профессора, чтобы камином добраться домой, а Мораг неспеша побрела в башню Гриффиндора. На мгновение ей показалось, что неплохо было бы и ей отправиться в Больничное крыло вместе с Эйданом, но она тут же отмела эту мысль как недостойную - нужно было прежде дать ему прийти в себя, а уже потом лезть с невыносимым сочувствием и беспокойством. За портретом Полной дамы, когда она вошла, было тихо-тихо - давно перевалило за полночь, так что даже самые отчаянные зубрилы и самые неугомонные шалуны отправились спать и уже видели цветные сны. Постояв немного в тишине у камина, Мораг опустилась в кресло и посмотрела в огонь. Сколько же ещё тайн хранил старый замок, подумать страшно... Но это была лишь фигура речи. Страха не было. Угли совсем уже догорели, когда она поднялась и, недолго думая, свернула к спальням мальчиков и медленно зашагала вверх по лестнице, стараясь не стучать каблуками. Двери здесь, в отличие от половины девочек, не запирались, так что она беспрепятственно достигла цели и, войдя в спальню, оглядела спящих мальчишек, точечно наложила Заглушающие чары и приблизилась к кровати Уилла. Он спал, как всегда обхватив подушку одной рукой, и Мораг, осторожно присев на край перины, всмотрелась в его расслабленное лицо. Для неё так и осталось загадкой, почему он остался с ней несмотря ни на что, но в одном она была уверена: она не готова была лишиться его. Сама мысль о том, что он может исчезнуть, обдавала её ледяным холодом с ног до головы, и Мораг не впервые уже задумалась о том, что именно сейчас они жили в таком времени, когда ничто не вечно и те люди, которые ещё вчера были рядом с тобой, могут раствориться в тумане, подступающем со всех сторон. Наверное, это было правильно и справедливо, но отчего так больно? Наклонившись совсем низко, она пригладила Уиллу волосы и коротко прижалась губами ко лбу, так что он с усилием сморгнул и наконец проснулся. - Что такое? - забеспокоился он, поднимаясь на локтях и зажигая свет. - Тебе приснился кошмар? - Нет, я ещё не ложилась. Окинув её настороженным взглядом, он всё же не обнаружил видимых огрех и откинулся на подушки, тут же протянув руку и осторожно сжав поданные Мораг пальцы. - Как ты? - спросил он, и она поспешила успокоить: - В голове немного гудит, но в целом порядок. Могло быть гораздо хуже. Он медленно кивнул, признавая её правоту, и задал очередной вопрос: - Джеймс ещё в школе? - Наверное, уже нет. - Мораг покачала головой, не вполне понимая, который теперь час, и вздохнула. - Не представляю, что он сейчас чувствует. Забросив свободную руку за голову, Уилл помолчал, а затем внезапно усмехнулся и протянул: - Нам в этом плане легче, верно? - Ты о чём? - не поняла она, и он, сев в постели и упираясь локтями в колени, объяснил: - О родителях. Мы оба знаем о своих такое, чего хотелось бы никогда в жизни не знать, а потому они совершенно лишены этого флёра превосходства, какой обычно бывает у пап и мам с приставкой "супер". Представь, если бы ты узнала что-то такое об Элии, - предложил он и уточнил: - Какова была бы твоя реакция? - Мне было бы всё равно, - откликнулась Мораг после короткого раздумья, и он кивнул, словно на такой ответ и рассчитывал: - Вот именно. Или, скажи мне кто об отце... Ты же знаешь, я люблю его, но я бы даже не удивился, что он причастен к чему-то подобному. Не сотвори себе кумира, - напомнил он и не сдержал горькой усмешки. - Ты не думала об этом? Мораг едва слышала, что он ей говорит. Глядя на то, как он сонно хмурится, как помогает себе пальцами левой руки, подкрепляя разговор жестикуляцией, она вдруг представила, на что была бы похожа её жизнь, не будь его рядом. Мысль плавала и двоилась, как обычно бывало после проникновения, но одно она сознавала предельно чётко - она чуть было его не потеряла... Сколько раз они оказывались на грани гибели, но никогда ещё возможная опасность не ощущалась так остро, и никогда ещё Мораг не готова была столь яростно бороться за то, чтобы и дальше иметь право дышать с Уиллом одним воздухом. Она не успела ещё опомниться, как губы её дрогнули, выдыхая одно-единственное слово: - Да… - Вот видишь, - начал он было, но Мораг замотала головой, чувствуя, как скатываются по щекам первые слёзы, а губы сами собой растягиваются в трогательной улыбке. - Уилл, ты не понял, - возразила она, сжав ему ладони и наклонившись к самому лицу. – Я говорю тебе «да». Я согласна.