Сезон охоты-3: Звёздная карта

      Чем меньше времени оставалось до начала рождественских каникул и помолвки, тем сильнее Джаред убеждался в том, что пышные церемонии - это очень сильно не про него. И хотя по итогу они с Адаре решили отказаться от по-настоящему масштабного празднества в пользу тихого семейного вечера, список гостей получался настолько внушительным, что оставалось только за голову хвататься, хотя до сих пор они и не подозревали, что их "тесный круг" разросся настолько сильно. В такие моменты Джаред был сверх меры благодарен Симусу и Сьюзен за то, что отказались присутствовать. Конечно, он счастлив был бы их видеть, но всё же с толикой малодушия и весьма наивно рассуждал о том, что с меньшим количеством гостей будет легче управиться.       Правда, из общей массы закономерно выделялась особая категория приглашённых, от общества которых он отказываться был не намерен - пусть сами эти приглашённые и упирались изо всех сил.       - Кой чёрт я позабыл в Германии? - в очередной раз возмутился Эйдан в неловкой попытке отстоять хотя бы толику личного пространства, и Джаред, коротко закатив глаза, напомнил тоном, каким обычно уговаривают маленьких детей:       - Это очень важный день для меня и Адаре, и ты не смеешь отлынивать, ссылаясь на какие-то там мифические дела.       Судя по лицу Эйдана, он уже хотел напомнить, что дела у него не мифические, а вполне реальные и конкретные, но благоразумно промолчал.       Разговор происходил в Больничном крыле сразу после знаменательного события: не далее как сегодня утром мадам Помфри, осмотрев пациента, решила, что хватит уже тратить на Эйдана казённые зелья и позволила ему убираться на все четыре стороны. Предложением он воспользовался тут же, не дожидаясь завтрака, и теперь на предельной скорости одевался, намереваясь покинуть опостылевший лазарет как можно скорее.       - А что с Эдвардом? - прибегнул он к последнему оправданию, взмахом палочки подняв небольшое овальное зеркало на уровень глаз. - Не боишься, что поместье не устоит, если мы столкнёмся?       - Не столкнётесь, - заверил Джаред и прибавил с внезапно посмурневшим лицом: - Я выслал ему приглашение от нашего имени, но он предпочёл отделаться ответной открыткой с поздравлениями.       Оглянувшись на него поверх плеча, Эйдан моментально произвёл в уме все необходимые калькуляции, но всё же ради проформы уточнил:       - Аврора?       - Кто его разберёт. - Джаред с досадой пожал плечами. - Я и сам никак не привыкну, что всё так, но поступать подобным образом... Мерлин, он ведь мой крёстный отец!       В его восклицании было столько искреннего негодования и какой-то детской обиды, что Эйдан хмыкнул сквозь плотно сжатые губы и, вновь отвернувшись к зеркалу, безразлично обронил:       - Знаешь ли, у него не слишком развит отцовский инстинкт... Ему бы у тебя поучиться, - прибавил он и ловко подтолкнул к поверхности воспоминание о Деворе, так что Джаред лишь коротко вздохнул - справедливости ради, куда более расслабленно, чем минуту назад.       Присев на край освободившейся койки, он облокотился на высокую решётчатую спинку, наблюдая за тем, как Эйдан прихорашивается, и наконец вполголоса бросил:       - Можешь и её с собой привести.       - Не могу.       Ответ прозвучал, пожалуй, слишком категорично даже для него, а потому Джаред против воли нахмурился, чувствуя, как разгоняется внутри, набирая обороты, искреннее беспокойство. То, с каким рвением Эйдан прятал собственную подружку от посторонних глаз, само по себе не вызывало подозрений - мало ли, какими могли быть истинные причины, а он ведь никогда не был по-настоящему открытым... Но речь шла не о ком-нибудь, а об Эйдане, напомнил он себе, морща лоб. До сих пор его друг далёк был от скромности, так что же случилось теперь? Неужели девушка нехороша? Или его истинные резоны всё же в другом?       Теория выстроилась в его голове так быстро, что Эйдан, исподволь приглядывавшийся, не успел уловить мыслительный поток и обернулся как раз в тот момент, когда Джаред недоверчиво выпалил:       - Ты... Ты что, связался с маглой?       - Да тихо ты! - шикнул он, суетливо оглядываясь на дверь сестринской.       - Так я прав? - настоял Джаред, и он нехотя кивнул. - Мерлин всемогущий...       Он прижал ладонь к пылающему как в лихорадке лбу, а Эйдан, стремясь свести всё в шутку, обронил:       - Никогда бы не подумал, что ты такой ханжа.       - Не смешно, - оборвал Джаред, глядя на него со смесью недоумения и тихого ужаса. - Речь идёт о твоей безопасности!       Эйдан заинтересованно приподнял бровь, безмолвно призывая продолжать, и Джаред уверенно напомнил:       - Ты же понимаешь, что в нынешних обстоятельствах любая ситуация, в описании которой звучит слово "магл", априори небезопасна для волшебника.       - О, только не пытайся разыгрывать заботливого дядюшку, - попросил он, кривляясь, - а то у меня очень уж нехорошее дежа-вю! Слушай, тебя не должно касаться то, какие дела у меня с Триной.       - И всё же это меня касается.       Его изнутри просто распирало от уверенности в собственной правоте, так что Эйдан, испустив нечленораздельный рык сквозь стиснутые зубы, сдёрнул с шеи галстук, который как раз пытался завязать, и резко откликнулся:       - Да что вы все лезете без конца! Никому не было дела до того, как и чем я живу, а теперь каждый мало-мальски знакомый человек озабочен тем, как обстоят мои дела и не нуждаюсь ли я в помощи... Если бы ты только знал, как это чертовски бесит! - выпалил он наконец, и Джаред с выводящим из себя спокойствием объяснил:       - Это называется забота, Эйдан. Ты привыкнешь.       Он промолчал, глядя неизменно в сторону, и Джаред наконец озвучил то, что давно уже вертелось на языке:       - Слушай, я и сам знаю, что до сих пор был паршивым другом. Не думаю, что ты когда-нибудь простишь мне это...       - За что мне тебя прощать? - отозвался он с искренним непониманием. - За то, что ты был ребёнком и испугался? Мерлин всемогущий, да я и сам до сих пор не понимаю, что с собой поделать, а ты... Ну какой с тебя спрос?       Его лицо болезненно исказилось, и он отвернулся к окну, щурясь каждый раз, когда капризные солнечные лучи, пронизывая витраж, цветным полотном ложились ему на лицо. Поднявшись на ноги, Джаред подошёл совсем близко и после недолгой заминки пообещал:       - Ладно, я прикрою тебя перед МакГонагалл. Можешь использовать оставшееся время, как тебе угодно. Но к помолвке ты будешь в Яме, - прибавил он, подняв руку с назидательно отставленным пальцем. - Иначе я сам отправлюсь тебя искать.       - Обещаю, - заверил Эйдан, и Джаред удивлённо приподнял брови. От него этих слов было непросто добиться, так что он давно уже оставил всякую надежду и теперь был приятно удивлён внезапной покладистостью своего несговорчивого друга.       Некоторое время они продолжали стоять друг напротив друга, непохожие настолько, что сама мысль о родстве казалась смехотворной, но наконец Джаред справился с собой и с усмешкой уточнил:       - Значит, Трина?       - Да. - Эйдан отрывисто кивнул. - Тринити. Замечательное старое имя.       Коротко дёрнув подбородком в порыве совершенно нечитаемых эмоций, Джаред ненавязчиво забрал у него галстук и, набросив через голову, принялся самостоятельно завязывать, почти не удивившись, когда не встретил никакого сопротивления.       - Чёрт тебя дери, Эйдан... - наконец прошептал он, качая головой. - Ну что тебе стоит хоть немного себя поберечь?       - А ты тогда чем займёшься?       Вскинув голову, он натолкнулся на его смеющийся взгляд и в порыве негодования всплеснул руками:       - О, ну конечно! Тебе смешно!       - Что это вы тут расшумелись?       Стуча каблуками, Адаре приблизилась к юношам и тут же расслабленно вздохнула, поняв, что нет никаких причин для беспокойства.       - Великий дракон, ты всё ещё здесь? - поразилась она, обращаясь к Эйдану, впрочем, без намёка на враждебность. - Я думала, ты уже бежишь к своей танцорше, сверкая пятками!       - То есть, ты знала? - уточнил Джаред, приподняв бровь, и она мило улыбнулась, туманно откликнувшись:       - Сдаётся мне, мы с Эйданом неплохо работаем как команда.       - В плане доведения меня до нервного срыва вам двоим просто нет равных, - подытожил Джаред, впрочем, тут же обняв Адаре и поцеловав её в нежно розовеющую щёку.       В ответ на потрясающее заявление друга Эйдан лишь украдкой подмигнул Адаре, после чего не стал тратить время и наконец удалился восвояси, между делом прикидывая, с какой стороны подступиться к кажущейся нерешаемой задаче.       - А знаешь, я рада за него, - поделилась Адаре, когда его шаги стихли в коридоре. - Ему очень не хватало этой самой... обыкновенности, что ли. А теперь всё как-нибудь пойдёт на лад.       - Ты правда так думаешь? - уточнил Джаред, с трудом отрывая взгляд от приоткрытой двери, и она кивнула:       - Я в этом совершенно уверена.       Она смотрела на него с такой открытой честностью, что невозможно было и дальше сердиться, а потому Джаред удовольствовался тем, что заботливо отвёл затенившие ей лоб волосы и тут же прижался губами, не находя слов, чтобы описать бушующие внутри чувства.       Тихо радостно вздохнув, Адаре всё же с усилием отстранилась и уточнила:       - К слову говоря - ты никуда не опаздываешь?       Бросив взгляд на висевшие на стене часы, он с сожалением признал:       - Да, немного. МакГонагалл будет ждать меня с минуты на минуту. Я так думаю, она всё-таки решила обсудить со мной тактику выступления на Чемпионате - ведь рано или поздно дело всё же дойдёт до трансфигурации.       - Можно подумать, тебе нужна какая-то особенная тактика, чтобы быть первым, Джаред, - укорила она, но всё же улыбнулась и поцеловала его в щёку. - Собирайся. Я тоже скоро заканчиваю и отправляюсь в поместье.       - Тогда увидимся вечером? - предположил он, и Адаре всплеснула руками в притворном возмущении:       - Разумеется! Неужели ты думаешь, что тебе удастся сбежать вот так просто?       Обхватив её руками и притянув совсем тесно он поцеловал её - на этот раз куда сильнее и жарче - и шепнул:       - Будто я когда-то собирался бежать...       - Очень правильное решение, - оценила она, ласково чмокнула его в уголок рта и тут же выскользнула из объятий, махнув рукой: - Ну, иди же! Не отвлекай меня.       Покачав головой, Джаред всё же послушно направился за оставленными в её спальне вещами, а Адаре распахнула настежь ближайшее окно, с наслаждением подставив лицо несущимся навстречу снежинкам. Снаружи было белым-бело и так тихо, словно на всём свете не существовало силы, могущей нарушить воцарившееся в Шотландии снежное безмолвие, и она, оперевшись согнутыми локтями о подоконник, предвкушала близящуюся поездку в Волчью яму. Сколько бы бед ни случилось в стенах поместья, это всё равно был дом - место, где она выросла, где осталась милая Габи, а потому побывать там хотя бы в качестве гостьи хотелось до дрожи. В парадной гостиной снова поставят высоченную красавицу-ель... Интересно, понравится ли Деви?       Она ещё не успела подобрать ответ на этот в общем-то простой вопрос, как дверь скрипнула, открываясь, и Адаре, повернувшись на звук, удивлённо вздохнула.       - Добрый день, - поприветствовал Курт Вагнер, входя и отряхивая с мехового воротника пальто налипший снег.       За то недолгое время, что они не виделись, он изменился не слишком сильно, разве что усы отрастил, а потому Адаре, закрывая окно, изо всех сил старалась сдержать всколыхнувшуюся в душе горечь, будто всё унижение и боль прошедших лет единым махом выплеснули ей в лицо.       - Чем обязана? - уточнила она, не утруждаясь стандартными формами вежливости, и посетитель глухо откашлялся.       - Я... планировал найти здесь Гелену, - обронил он, отводя глаза.       - Она теперь тут редкий гость, - откровенно признала Адаре, выходя в проход между койками, впрочем, держась на почтительном расстоянии. - Даже ни разу не зашла справиться о том, как ученицы справляются с повинностью. Впрочем, это ведь дело декана, - спохватилась она, пожав плечами, так что завитые пряди плавно перетекли ей на грудь.       Будто не слышал ненужных объяснений, Вагнер не двигался с места и смотрел на неё с таким выражением, что Адаре не сдержалась и негромко окликнула:       - Чего ты хочешь, Курт? Пришёл поглумиться по старой памяти?       Поморщившись, он всё же нашёл в себе силы взглянуть ей в глаза и признал:       - Я был зол на тебя за то, что посмела мне отказать.       - Это не оправдание твоему поведению, - напомнила Адаре, и он неожиданно с горькой усмешкой кивнул:       - Поверь мне, я это знаю.       Не подозревая, что последует за подобным откровением, она слегка нахмурилась, и он, ослабив узел галстука, признал:       - Я во многом был несправедлив к тебе, Адаре, и многократно за это поплатился. Чего стоит только сомнительное счастье брака с Геленой, - прибавил он, но тут же оборвал собственную жалобу и, взглянув на её особенно чёткий против света профиль, произнёс: - Младшей госпожой Вагнер должна была стать ты, мы оба это знаем.       С внезапной лёгкостью усмехнувшись, Адаре напомнила:       - Я ношу то имя, которое должна. Так было и будет впредь.       Прибавить что-то ещё она не успела, потому что дверь за её спиной с тихим шорохом приоткрылась.       - Адаре, с кем ты... Добрый день.       Подойдя, Джаред со спины осторожно обнял её, скользнув жадной ладонью по талии, и, даже не глядя, она поняла, что он узнал своего мнимого соперника и теперь в бешенстве от одного его присутствия в их по сути безбедной жизни. Таких напоминаний о прошлом не хотел никто из них.       - Мой жених, Джаред Синистра, - представила она. - Кажется, вы знакомы.       - Я считал это слухами, - признался Вагнер, скользнув осязаемо острым взглядом по кольцу у Адаре на пальце. - А всё, оказывается, официально.       - Более чем, - подтвердил Джаред и подбородком бескомпромиссно указал на дверь. - Не смею задерживать.       Воздух Больничного крыла загустел до такой степени, что Адаре невольно вздрогнула, когда одна из входных створок резко распахнулась. По счастью, это оказалась всего лишь Кира, которой Адаре была теперь рада как никогда.       - Герр Вагнер, - удивлённо выдохнула она. - Какой неожиданный визит.       - Фрау Островская, - кивнул он с максимальным тактом, склонившись к протянутой руке, и поспешил объяснить: - Вот, решил лично проследить за тем, чтобы мои супруга и брат в целости добрались до Германии.       - Весьма разумное решение, - оценила она, после чего обернулась к Адаре и посетовала: - Мне нужно зелье от головной боли. Будь добра.       - Да, сейчас, - кивнула она и, уже обернувшись, ласково подпихнула Джареда в бок, шипящим шёпотом напомнив: - Тебя ждёт профессор МакГонагалл.       Но он остался даже тогда, когда дверь закрылась за Островской и Вагнером и в Больничном крыле не осталось никого, кроме них двоих и крепко спящего Фрэнка, и Адаре откровенно не понимала, что нужно сказать, чтобы успокоить любимого. Ведь не было даже попытки посягательства, намёка на грубость - неужели её бесстрашный рыцарь испугался призраков прошлого?       - Джаред, - окликнула она, забравшись ему под руку и доверчиво прижавшись щекой к плечу. - С нами всё хорошо?       - Да, - откликнулся он без тени сомнений, но всё же счёл своим долгом пояснить: - Просто я увидел Вагнера и...       Он замолчал, досадливо поморщившись, и Адаре крепче обняла его, пообещав:       - Мне ничего не угрожает. Знаешь, я... Я раньше сомневалась, что за всем этим стоит Гельча, - призналась она, немного погодя, - но теперь точно знаю, что во всём виновата только она. Это она рассказала всё Иоганну и подставила тебя. Ну разве так можно? И то, что было потом...       - Что ты имеешь в виду?       Она обернулась к нему с таким выражением, будто первоначально не собиралась поднимать эту тему и случайно обронила последнюю фразу, но всё же сдалась и нерешительно протянула:       - Я не могу утверждать наверняка, но... Она могла отравить тебя.       - Что? - Он слегка отстранился, чтобы видеть её лицо, и напомнил: - Погоди, у меня ведь была драконья оспа...       - Не было. - Адаре качнула головой и выглядела при этом как никогда виноватой. - Это точно было отравление. Каким-то натуральным ядом, скорее всего растительным, - прибавила она, задумчиво нахмурившись и будто говоря с самой собой. - Корнелия пока продолжает опыты, пытается определить точный состав...       - Ты ведь это не всерьёз?       Адаре с сомнением пожала плечами.       - Я сама не хочу в это верить, но если Гелена уже опустилась до пустых наветов...       Она замолчала, оставив окончание фразы висеть в воздухе. Джаред, ласково тронув её щёку кончиком пальца, напомнил:       - Они не были пустыми.       - Об этом знаем ты и я и многие близкие, - отозвалась она тоном, не предполагающим возражений, - но официальная версия другая, так давай будем придерживаться её, как делали до сих пор.       Джаред, поскольку ничего не оставалось, медленно кивнул.       - Ты права, наверное. Брось, это всё пройдёт... - пообещал он, прижав её голову к собственному плечу, но Адаре никак не могла успокоиться, тихо жалуясь:       - Я знаю, просто никак не могу поверить, что она всерьёз решилась на такое. Ведь покуситься на чужого жениха - это... Я никогда бы не поверила что выпускница Дурмстранга, любая, Гелена или нет, способна на такое.       - Неужели у вас в школе настолько строгие нравы, что не возникает даже мысли?       Вздохнув, она прикрыла глаза, наощупь ласково перебирая пуговицы у него на груди, но в конце концов призналась:       - Это не совсем так. Бывали разные случаи - и незаконнорождённые дети, и расторжение помолвки, некоторые девушки даже сбегали с любовниками прямо накануне свадьбы. Но всё это как-то... Понимаешь, - с жаром принялась втолковывать она, - ты в теории можешь отбить чужого жениха, даже мужа - ведь всякое случается, сердцу ведь не прикажешь... Но чтобы убить? Это настолько противоестественно, что у меня не укладывается в голове, понимаешь? Разрушить чужое счастье и стать счастливой самой - это звучит как-то в духе средневековых романов, но тем не менее вполне реально. А просто убить человека, поставив крест сразу на двух жизнях... По крайней мере, так я считала до сих пор, - подытожила она, покачав головой, - и я не знаю, сумеет ли кто-нибудь разубедить меня в этом.       Джаред молчал, предоставляя ей право высказаться, и она, помолчав, заговорила вновь.       - Ты знаешь, моя бабка рассказывала, что, когда она ещё училась... Да, она тогда была ещё совсем девочкой. И в Дурмстранге училась эта старшекурсница, как же её... Я не помню, но она убила жениха подруги просто из ревности. Из-за зависти - потому что её подруга выходила замуж, а её саму не брал совершенно никто. Она подстроила всё так, что он погиб ужасной смертью - не смог выплыть на поверхность озера.       Она замолчала, обрывая поток сознания, так некстати прорвавшийся наружу, а Джаред с тревогой спросил:       - Её осудили? Что с ней стало?       - Тебе лучше этого не знать, - ответила она, вновь плавно качнув головой и заметно поёжившись. - Но за такое не прощают. Так нельзя, понимаешь?       - Нет, - честно ответил он. - Не понимаю. Но, быть может, в этом всё и дело.       - В чём?       Встрепенувшись, она посмотрела на него сквозь отчаянно мокрые ресницы, и Джаред, ласково улыбнувшись, ответил:       - В том, что есть вещи, которые мне не обязательно понимать, чтобы любить тебя. Брось, детёныш, - упросил он, крепче прижав её к груди и слегка качнув из стороны в сторону, - со мной всё хорошо.       - Я знаю...       - Благодаря тебе, - напомнил он безо всякой надобности, и она всё же улыбнулась, слегка отстранившись:       - И это я тоже знаю. Великий дракон, ты уйдёшь сегодня к профессору МакГонагалл или нет?       Но Джаред, понимая, что притворное возмущение зачастую является обратной стороной её в последнее время обострившейся сентиментальности, лишь покачал головой и шепнул, вызвав ответную улыбку Адаре:       - Потом. Всё потом. Сейчас я буду с тобой.       Если бы профессор Островская слышала объяснения своей бывшей ученицы, которые, как известно, бывшими не бывают, она бы подтвердила каждое слово, но в этот раз так и не пришлось. Проводив старшего Вагнера до дверей и убедившись, что он благополучно покинул замок и отправился на корабль, Кира поспешила вернуться к себе, поскольку местные домовики, конечно, хорошо знали своё дело, но всё же оставлять на них ребёнка она не стремилась. Кто бы мог подумать, что материнство увлечёт её настолько сильно... В самом деле, если бы хоть один человек сказал двадцатилетней Кире, что остатки смысла её существования будут сосредоточены в ком-то живом и беззащитном, она в ответ лишь горько бы рассмеялась. Но теперь изменилось всё, хотя могло статься так, что мир вокруг неё остался прежним. Просто она сама не была уже таковой.       Занятая подобными размышлениями, она не заметила, как миновала необходимое количество лестничных пролётов, но всё же вынужденно остановилась перед дверью отведённой ей классной комнаты и нахмурилась - дверь, которую она совершенно точно запирала перед уходом, была всего лишь плотно прикрыта.       Понадеявшись, что это Мораг пожелала навестить брата, Кира всё же плавно вытянула из-за пазухи палочку и, пройдя насквозь пустой класс, отворила дверь в жилые комнаты.       В спальне шторы были широко распахнуты, в окна било хмарное зимнее солнце, так что силуэт, замерший над кроваткой Макси, казался ещё более чётким. Ей потребовалась целая секунда длиннее жизни, чтобы понять, что это профессор Грэйволф.       - Вы напугали меня, - объявила Кира, опуская вскинутую палочку, и, устыдившись, вовсе спрятала оружие за пояс.       Едва обернувшись, профессор обронил, объясняя собственное присутствие:       - Не имел чести лично поздравить тебя с новорождённым.       - Хватило и того, что Вы присутствовали при коллективном поздравлении.       Он не ответил на её робкую, будто извиняющуюся улыбку, вместо этого вновь сосредоточив всё внимание на ребёнке, и смотрел так долго, что брови в конце концов сурово сошлись к переносице.       - Сколько ему? - спросил он наконец, и Кира с едва ощутимой заминкой откликнулась:       - Одиннадцать месяцев... Будет тридцать первого числа, - исправилась она, вовремя вспомнив, что образцовые матери всегда знают возраст собственного ребёнка вплоть до дня, но профессора Грэйволфа её ответ, кажется, удовлетворил и без дополнительных уточнений.       - Да, возраст подходящий... - протянул он, опустив прямую напряжённую руку на бортик колыбели. - Хотя, знаешь, некоторые начинают шипеть и в полгода.       Он наконец обернулся, вперившись взглядом в Киру, и в тот же миг раздалось угрожающее шипение; из его рукава, томно скользя вниз по ладони, выползла омерзительного вида чёрная змея.       Едва не вскрикнув, Кира зажала рот ладонями, так что флакон с зельем от головной боли, выскользнув из побелевших пальцев, грохнул об пол и разбился вдребезги. В тот же миг профессор ловко взмахнул палочкой, и змея исчезла, рассеявшись в воздухе облаком чёрного дыма.       Некоторое время в спальне царила тишина, прерываемая лишь частым дыханием Киры и невнятным лепетом Макси, который, по счастью, даже не успел испугаться. Обернувшись поверх плеча, профессор вновь очень пристально посмотрел на неё, а после медленно с недоверием покачал головой.       - Старый осёл, - пробормотал он, горько вздохнув, и тяжело опустился в стоявшее тут же кресло. - Я должен был сразу догадаться.       Отпираться было бессмысленно, и Кира, сделав единственный шаг на подгибающихся ногах, качнулась вперёд и упала на колени.       - Пожалуйста... - прошептала она, сложив руки как при молитве. - Позвольте - мы просто исчезнем...       - Глупая, ты не у меня позволения просить должна, - оборвал профессор без намёка на злобу. - Неужели не понимаешь, что он тебя не отпустит?       Но она лишь мотала головой, словно отказывалась верить в то, что всё это происходит на самом деле, и он укорил, едва слышно за поднявшимся детским плачем:       - Что ж ты наделала, дурочка...       - Но я же люблю... Господи, я люблю его... - простонала она и вдруг сорвалась на отчаянный крик: - Ну убей меня, я люблю его! Я его столько лет ждала...       Её беспомощный шёпот сошёл на нет, как только закончился воздух, и она, уткнувшись головой профессору в колени, горько разрыдалась.       Опустив тяжёлую ладонь ей на вздрагивающую макушку, он осторожно зарылся кончиками пальцев в свободно собранные волосы, а после кивнул на колыбель, напутствовав:       - Успокой ребёнка.       Вскинувшись и судорожно закивав, она поднялась, путаясь в складках мантии и платья, и быстро и бережно подняла плачущего сына из кроватки, в помрачении целуя мокрое от слёз личико и шепча:       - Тише, мой маленький... Мама с тобой, всё хорошо...       Понаблюдав за ней ещё немного, профессор тоже встал из кресла и, подойдя, забрал у неё сына, умело усадив мальчика на правую руку.       - Ну, и что это такое? - окликнул он и грубым пальцем осторожно пощекотал Макси щёку. - Ну-ка, перестань немедленно.       Будто и впрямь смутившись от прозвучавшего замечания, мальчик наконец притих, глядя на незнакомого взрослого внимательно и почему-то немного обиженно. Довольно хмыкнув, профессор пригладил ему упавшую на лоб тонкую прядку тёмных волос.       - Хорошо, что на тебя похож, - оценил он, передавая ребёнка матери, и Кира мелко закивала, солёными губами уткнувшись Макси в макушку. Сказать что-то, произнести вслух ещё хоть слово, она просто не посмела.

***

      Взмахом палочки задвинув одну половину штор, чтобы не так слепило глаза, Мораг отбросила оружие себе в ноги и, вновь вытянувшись на кровати, спросила, продолжая начатый разговор:       - То есть, это такая сугубо североамериканская нечисть?       - Ну да. Я почитал об этих вендиго, - пробормотал Уилл, пальцами прочерчивая дорожку между её лопаток. - Редкостная дрянь... Как правило, это бывшие люди, в ходе ритуала отведавшие человеческой плоти. Превратившись в эту тварь, назад они вернуться уже не могут.       - Гадость какая. - Мораг показательно поёжилась и крепче прижалась к нему. - Неужели кто-то добровольно пойдёт на такое?       Он в ответ лишь пожал плечами:       - Как знать. Насколько я понял, у них в Ильверморни вообще иначе относятся к волшебным тварям и всему, что с ними связано. Впрочем, от каннибализма добра ждать не приходится в любом случае. Я, конечно, не специалист, но из всех известных мне ритуалов ещё ни один не заканчивался хорошо.       - Как думаешь, где Ксандра могла его встретить? - окликнула Мораг, сложив ладони под подбородком и пристально глядя на него.       Поразмышляв немного, Уилл вынужден был пожать плечами:       - Кто его разберёт, котёнок... Мы ведь понятия не имеем о том, через что они прошли. Также как и они не подозревают о василиске, дементорах и всём, что с нами приключилось, - прибавил он и усмехнулся.       Она улыбнулась, согласно качнув головой, и напомнила:       - Видел бы ты лица непосвящённых, когда ты заговорил на парселтанге. Я думала, директора Кара удар хватит... Неужели профессор за столько лет не выдал себя? - полюбопытствовала она со странным азартом, и Уилл справедливости ради признал:       - Я бы скорее подумал на Адаре. Временами она довольно паршиво держит себя в руках - могла и сорваться.       - Не говори так, - неожиданно оборвала Мораг, приподнимаясь на локтях и глядя на него из-под строго сведённых бровей. - Кто знает, что за жизнь была у неё тогда.       Порядком опешив от внезапного и уж точно не заслуженного упрёка, Уилл всё же попытался оправдаться:       - Да я не имел в виду ничего такого... Ты же знаешь, я люблю её.       - А кого больше? - спросила она, слегка склонив голову набок. - Адаре или меня?       Поднявшись на локтях, Уилл смерил её настороженным взглядом. Спальня тонула в зеленоватом полумраке, и от этого лицо Мораг казалось странно сосредоточенным, будто она намеревалась любой ценой дождаться ответа. Но не могла ведь она говорить о таком всерьёз?       - Ты что это? - ласково укорил он, всей ладонью заводя волосы ей за ухо. - Как я могу сравнивать...       Мораг не ответила, но за секунду до того, как она отвела глаза, её взгляд показался Уиллу таким потерянным, что он догадался - она не хотела спрашивать, вопрос вырвался у неё против воли. Но откуда такие мысли?       - Прости, - шепнула она прежде, чем он успел задать вопрос, и доверчиво прижалась к нему. - Мне иногда в голову лезет такая чушь... Не отвечай, даже не думай об этом!..       Покорно кивнув, Уилл лёг обратно и крепче обнял её, пытаясь успокоить.       - Не пугай меня так, - попросил он, коротко коснувшись ей губ. - А то в такие моменты ты становишься похожей на Корнелию.       Усмехнувшись, Мораг виновато опустила ресницы и признала:       - Это не так уж и плохо. В смысле, Корни - она же просто... вау... Ты никогда не думал об этом? - неожиданно игриво спросила она, переворачиваясь на живот, и Уилл задумчиво хмыкнул, размышляя.       - Раз уж у нас такой разговор, - протянул он, забрасывая свободную руку за голову, - скажем так: Корни хороший друг, но как девушка она - сущий кошмар. Я бы и недели с ней не вытерпел. Даже представить не могу... А Гарри молодец, держится.       - Просто он любит её, - напомнила Мораг, - потому и мирится с недостатками. Хотя может статься так, что в глазах Гарри это и недостатком-то не назовёшь... Уилл...       - Что, котёнок?       - А почему ты полюбил меня?       Они уже заговаривали об этом на заре их отношений, но теперь вопрос этот она задала совершенно другим тоном, а потому Уилл помедлил, прежде чем давать ответ. Слова не стоили ничего, да и не было таких слов, которые способны были описать Мораг такой, какой он видел её. Поэтому сейчас он лишь сдавил её руками, едва не причиняя боль, и напомнил:       - Потому что тебя невозможно не полюбить... Ты с самого начала была моей и не оставила мне выбора.       - Не с самого, - возразила она, хоть это и стоило огромных трудов, потому что от каждого его слова сердце сладко замирало, но Уилл лишь отрывисто качнул головой:       - С первого дня. Для меня ты всегда чувствовалась как кто-то родной, даже когда продолжала упираться из последних сил.       Склонившись над ним так, что расплетённые волосы нежно занавесили лицо, Мораг с улыбкой пообещала:       - Больше не буду...       Уилл, однако же, не спешил верить ей на слово, тем более что Мораг, поцеловав его издевательски коротко, встрепенулась и приподнялась, в полумраке приглядываясь к висевшим на стене часам.       - Без четверти пять, - подсказал он, и всю сонливость с неё как рукой сняло.       - Мерлиново исподнее, у меня же занятие с Эдвардом!..       Выскочив из постели как ошпаренная, она заметалась по комнате в судорожной попытке одеться, а Уилл, сев и оперевшись на собственные согнутые колени, с сочувственной усмешкой поинтересовался:       - Как ты могла забыть?       - Почём мне знать, - отмахнулась она, яростно заталкивая блузку за пояс юбки. - Будто без этого не хватает забот!..       Слышать такое от Мораг было несколько непривычно, но Уилл решил не придавать этому значения, поскольку и сам всегда с большим скепсисом относился к этим занятиям. В противовес то, чем они занимались с Эйданом так недолго, уже приносило свои результаты - с сентября у него не было ни одного приступа да и кошмары стали реже, что стоило расценивать как добрый знак.       Путь до кабинета нумерологии она преодолела на спринтерской скорости, на которую вряд ли была способна до сих пор, так что, когда она наконец влетела в гостиную, вид у неё был по-настоящему взмыленный.       - Мораг? - Эдвард обеспокоенно поднялся из кресла ей навстречу. - Мерлин всемогущий, где ты была? Всё в порядке?       Остановившись сразу за порогом, она дала себе секунду отдышаться и выпалила:       - Я задержалась, извини.       Окинув взглядом всю её с ног до головы, Эдвард нахмурился, но всё же уточнил:       - Что же тебя так задержало?       - Мало ли, какие могут быть дела, - пожала она плечами, но спохватилась, поняв, что такой ответ звучит грубо. - Прости. Я виновата, я знаю. Я больше не буду опаздывать.       Некоторое время Эдвард продолжал к ней присматриваться, будто никак не мог понять, в чём причина столь резкой смены настроения, а после великодушно разрешил:       - Не страшно. Хочешь начать прямо сейчас?       - Да, пожалуйста, - откликнулась Мораг на предельном уровне вежливости и плавно опустилась на своё всегдашнее место, чувствуя острую резь под рёбрами от нехватки воздуха. Надо бы сбросить пару стоунов, чёрт возьми...       Для себя она ещё неделю назад решила так, что, если Эдвард увидит воспоминания о том, чем они занимались с Эйданом... точнее - когда он их увидит, она расскажет ему о собственной теории о схожести видений Уилла с её памятью, и тогда они вместе что-нибудь придумают. Не могут не придумать. Если же по какой-то причине произошедшее останется для Эдварда загадкой - что ж, тем лучше. Рассуждения эти были в чём-то малодушными, поскольку Мораг была уверена, что такие экзерсисы Эдвард ни за что не одобрит, так что признаваться без необходимости она точно не планировала.       Но уже секунду спустя после того, как Эдвард взмахнул палочкой, Мораг поняла, то признаваться всё же придётся.       Она снова оказалась в галерее перед статуей, вот только теперь вместо похищения Прозерпины на постаменте оказался громадный, больше натуральной величины, бюст какого-то незнакомого волшебника с пушистыми бакенбардами. Мораг потребовалось немного времени, чтобы понять, что это надгробный камень. Обойдя постамент по широкой дуге, она без удивления обнаружила, что позади открывается ход в широкий и низкий коридор, вымощенный камнем - это были подвалы Слизерина, точно! Но она не спешила идти туда, потому что её внимание привлекло какое-то мерцание на восточной стене. Шагнув ближе, она протянула руку к надписи и брезгливо скривилась, когда на пальцах осталась кровь.       Гарри, что он сделал с ней?!       Каждый раз на эту стерву натыкаюсь...       Голос Эйдана ещё раздавался эхом у неё в голове, а взор уже заслонили картинки того, с чем она никогда не сталкивалась вживую, но многократно видела во снах. Чужая жизнь разворачивалась перед ней пёстрым полотном, и вот годовалый малыш хватался ручками за свою первую в жизни метлу, а в парадной гостиной дома на площади Гриммо давали замечательный бал с живой музыкой и порхающими вокруг ёлки лесными феями... и кровь снова текла и текла, и громадная змея шурша, ползла мимо, задевая её голые колени... Кензи яростно отбрасывала от себя зеркало, и оно с хрустальным звоном разбивалось о раму больничной койки... и наконец – то, чего она больше всего боялась и вместе с тем отчаянно желала: Уилл стоит на коленях между её разведённых ног, стаскивая футболку и тут же бросаясь вперёд, чтобы припасть к её губам, попутно избавляя Мораг от платья. Все звуки разом исчезли, так что остался лишь её собственный тихий смех, прерывающийся глубоким сладким вздохом и шёпотом:       Люблю тебя…       И я тебя, котёнок…       Сжатый, наэлектризованный воздух разорвал оглушительный хлопок, будто с усилием сомкнулись створки гигантской раковины, и Эдвард с коротким шипящим вскриком схватился за голову.       Мораг, у которой перед глазами до сих пор плясали цветные круги, обеспокоенно привстала и потянулась в нему, но в этот самый момент он опустил руки и яростно выпалил:       - Чёрт подери, ты что, убить меня решила?!       Не понимая, в чём виновата, Мораг воскликнула, даже не пытаясь скрыть обиду:       - Я не нарочно!       Выдохнув, Эдвард опустился на прежнее место и уже куда более спокойным тоном заверил:       - Я знаю… Знаю. Я лишь прошу впредь избавить меня от подобных демонстраций.       Чувствуя, как щёки начинают отливать поистине рубиновой краснотой, Мораг отвела глаза, поскольку над своей памятью была по-прежнему не властна, но Эдвард обратил внимание на другое, строго спросив:       - Откуда это взялось? Эти фантазии...       - Эдвард, это не фантазии, - перебила она, понимая, что, кажется, придётся сдаваться. - Я... Кажется, мы напали на след. Настоящий.       Говорить становилось чем дальше, тем труднее, но всё же Мораг подавила всколыхнувшийся стыд и объявила:       - Мы продвинулись чуть дальше, чем обычно. И я увидела... То, что только что видел ты! Ты не понимаешь... Эйдан сказал, мы с Уиллом видим одно и то же!       - В каком смысле - Эйдан сказал?       Но Мораг лишь замотала головой, чтобы её не перебивали. Лишь теперь она поняла, почему едва не забыла об их занятии - просто потому, что Эдвард теперь уже не был единственным, с кем она чувствовала себя в безопасности. Она в самом деле поверила в то, что Эйдан может помочь, и теперь так отчаянно хотела поделиться этим знанием, что едва не подпрыгивала на месте, в конце концов вскочив на ноги.       - Но это же может помочь!       - Мораг, - напомнил Эдвард, пытаясь умерить её пыл, - мы тысячу раз говорили о том, чтобы ты даже не пыталась разобраться со всем сама...       - Но я же была не одна, мы все вместе пытались! - радостно возразила она. - Ещё чуть-чуть - и мы докопаемся до воспоминаний, понимаешь? А вдруг... Вдруг это поможет отцу? То, что я видела... Быть может, тогда он уже слился с Волдемортом, поэтому мы с Уиллом и видим то же самое... Эдвард, пожалуйста, выслушай меня!       - Мораг, это всё чушь!       Схватив её за предплечья, Эдвард как следует встряхнул её, пытаясь привести в чувство, а Мораг, вскинув голову, внезапно замерла. Никогда она ещё не видела его так близко, но теперь, когда его невозможные глаза спокойно смотрели на неё сверху вниз, она внезапно не увидела в них всегдашнего участия, взамен разглядев нечто иное. Совсем иное…       Она вздрогнула, внезапно осознав, что пальцы Эдварда жгут ей кожу, ещё тёплую после объятий Уилла.       - Пусти… - прохрипела она сквозь сжатые зубы. – Немедленно.       Он даже не пошевелился, и Мораг каким-то неведомым образом поняла, что на этот раз вспышку неповиновения ей ни за что не спустят. Призрак возможного наказания навис над беззащитной макушкой, и впервые за долгое время она по-настоящему испугалась того, что может сделать Эдвард, если его достаточно сильно разозлить, а теперь он был зол.       Не просто зол, исправила она себя и внутренне содрогнулась. Он был в ярости.       На этот раз палочка ему не понадобилась, и Мораг вздрогнула, ощутив вторжение, не пытаясь, впрочем, закрыться. Наоборот, она старательно выталкивала на первый план все необходимые воспоминания, искренне надеясь, что это ускорит досмотр и Эдвард быстрее отпустит её.       - Ты не имела права так поступать, - прошептал он, на каждом слове срываясь на змеиное шипение. - Как ты посмела впустить его...       - Мне нужна была помощь, - выпалила Мораг, с усилием сморгнув, но он лишь сильнее тряхнул её и отчеканил:       - Нет уж, моя милая. Твоя память - дело исключительно моё... Я сам выстраивал её шаг за шагом!..       На этот раз рывок был такой силы и внезапности, что она едва смогла устоять на ногах, но почти тут же вернула себе равновесие, продолжая отталкиваться босыми пятками от горячей сыроватой земли. Трава щекотала бока даже сквозь плотную джинсу комбинезона, так что она разгонялась всё сильнее и сильнее, пока наконец не вырвалась из волн бушующего вокруг травяного моря и бросилась к поджидавшему у самой дороги мужчине.       - Эдди! – радостно запищала она и тут же ринулась вперёд, без сомнений обхватив его за колени.       Отпрянув, Мораг вырвалась из стальной хватки и шарахнулась назад так, что едва не опрокинула стоявший у стены письменный стол. Несколько мгновений они с Эдвардом продолжали стоять друга напротив друга, и оба выглядели настолько ошарашенными, будто для них было в новинку путешествовать, не выходя из кабинета. Он первым взял себя в руки и сделал осторожный шаг навстречу, но Мораг лишь сильнее вжалась поясницей в острый угол столешницы.       - Нет! Не трогай, - предупредила она, вскинув голову и ладони, всё ещё задыхаясь от пережитого, и Эдвард послушно отступил.       Опустившись в кресло, он долго молчал, но в конце концов поднёс палочку к собственному виску и осторожно вытянул на поверхность одинокую седую нитку воспоминаний.       - Когда работаешь с маленькими детьми, - произнёс он наконец, глядя куда угодно, только не Мораг в лицо, и закручивая собственную память в тугую спираль, - всегда есть вероятность копнуть слишком глубоко и что-то сломать. Такие хрупкие мысли... Поэтому, раз за разом стирая память, нужно быть в тысячу, в миллион раз осторожнее, чем при работе со взрослыми.       Вертясь на кончике палочки как нарастающий комок сладкой ваты, воспоминания между тем превратились в колеблющийся шар, и в его неровной поверхности Мораг снова увидела себя - такой, какой она была в раннем детстве, быть может, лет пяти.       - О чём ты говоришь? - прошептала она и сбилась на первой же фразе. - Что… Что это вообще было?       - Это твоя память, Мораг.       Повернувшись, Эдвард поднялся на ноги, теперь уже не сводя с неё чуть прищуренных глаз, и она неожиданно для себя испуганно попятилась к стене. Впервые в его присутствии всё её естество захватил страх настолько кристально чистый, что кровь отхлынула от головы, но всё же она продолжала по инерции упираться, заявив:       - Я не понимаю, о чём ты.       - О, ну конечно, - откликнулся он, и в этой короткой фразе он настолько сильно походил на Эйдана, что у Мораг разом заломило все кости от непонимания и злобы. Впрочем, наваждение пропало уже в следующую секунду, потому что Эдвард заговорил вновь, на этот раз будто обращаясь к самому себе: - Быть может, я слегка перестарался... Но это пока ещё поправимо.       Не понимая, что он намерен делать, Мораг вжалась лопатками в ледяной камень и прошептала:       - Пожалуйста, не надо...       - Я не могу больше тебе лгать, - провозгласил Эдвард, снова обращаясь к ней, но хватило его ненадолго, и он вновь сбился на тревожный диалог с самим собой: - Быть может, действуй зелье до сих пор, я сдержался бы, но теперь...       - Эдвард...       - Тебе было шесть, - прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Ты подралась с Гэвином МакИнтайром, потому что он отказывался верить в твоего друга. Помнишь, как всё было?       - Нет... Я... - Мораг отчаянно мотнула головой, понимая, что ей некуда бежать. - Я ничего такого не помню...       - Помнишь, - отрезал он, подступая всё ближе. - Ты всё помнишь, Мораг. Я видел эти воспоминания в твоей голове, но только очень глубоко. Ты сломала мальчишке нос! - воскликнул он и всплеснул руками с плохо скрываемым восхищением. - Ещё бы, он ведь отказывался верить, что твой друг всегда приходит через окно и что никто из взрослых его никогда не видел... Вот только ты ошиблась.       Бросив вороватый взгляд на дверь, она почти тут же встрепенулась и прислушалась к себе. С ней происходило что-то странное, что она вряд ли могла описать словами, и Эдвард, заметивший эту незначительную перемену, кивнул.       - Ты ошиблась, - повторил он, подступая всё ближе, - потому что он никогда не приходил через окно, а всегда возникал из ниоткуда прямо рядом с тобой, где бы ты ни находилась. Его не останавливали ни замки, ни стены, ни лестницы на башню... Как звали твоего воображаемого друга, Мораг?       Он стоял теперь совсем близко, практически нависая над ней, но Мораг не пыталась остановить его или хотя бы сохранить иллюзию дистанции. У неё внутри, прямо в голове, будто разливалось вязкое тепло, и, чем дольше он говорил, тем больше она чувствовала... Нет, исправила она сама себя, глядя Эдварду прямо в глаза, не чувствовала. Вспоминала.       - Эдди... - прошептала она и зажала рот ладонью, будто с губ сорвалось грубое ругательство.       - Да, - подтвердил он, но при этом вовсе не выглядел удовлетворённым.       - Нет... Нет, всё не так, - выпалила она, мелко тряся головой в попытке отогнать наваждение. - Это не мог быть ты... Мы... мы тогда не были ещё знакомы...       - Ты до сих пор не поняла? - резко спросил он, уперевшись ладонями в стену по обеим сторонам от её головы. - Мы были знакомы, потому что я всегда был рядом. Кто остановил Элию, когда она подняла на тебя палочку? - спросил он, и Мораг поперхнулась отчаянным прерывистым всхлипом. - Кто впервые отвёл тебя в Косой переулок? Кто первым оказался у твоей постели, когда на тебя напал василиск? Это всегда был я.       - Нет...       - Раз за разом мне приходилось вмешиваться, - безжалостно продолжал он, не замечая её отчаяния, - и до сих пор... Кто убедил эту дуру Хмелкирк взять для испытания именно фестралов? Кто обставил всё так, чтобы победила не горячо любимая дочь американского министра магии, а ты? Я всегда был там рядом с тобой... Смотри на меня!       Она крупно вздрогнула, повинуясь приказу, - и тут же почувствовала, как проваливается, утекает куда-то сквозь его пальцы, пока вокруг всё шире разворачивает кольца круговерть разрозненных образов. Это похоже было на стремительный полёт сквозь стёкла калейдоскопа, но ещё раньше, чем отдельные фрагменты сумели сложиться в единый узор, она услышала собственный голос, сквозь года отдающийся многократным эхом.       И тогда Морна ка-а-ак ударит по мячику, и он как прилетит мне прямо в лоб, вот так!..       Мама мне совсем не пишет. Открытки приходят на каждый праздник, а писем нет… Я совсем не нужна ей, да?..       Я хорошо учусь, честно. Только математику не люблю, она скучная, и миссис Хендерсон ругается...       В Хогвартсе очень здорово. Всё, как ты рассказывал – и статуи, и доспехи… Я как будто принцесса...       - Ты и есть принцесса.       Довольно улыбнувшись в ответ на комплимент, Мораг зарылась поглубже в кокон из лоскутных одеял, а Эдвард, взмахом палочки погасив верхний свет, точно также одним движением зажёг ночник и огоньки на нарядной ёлке в углу комнаты, после чего сел рядом на край кровати и уточнил:       - Не холодно?       Мораг в ответ весело замотала головой и украдкой покосилась на лежавший на тумбочке сборник магических сказок с совершенно живыми картинками, герои которых разлетались по всей комнате, стоило открыть страницы.       Проследив направление её взгляда, Эдвард усмехнулся и мягко одёрнул:       - Ну нет, юная леди. Все игры завтра, а сейчас отдыхай. Я посижу с тобой, пока ты не заснёшь.       - Ты опять уходишь? - догадалась она и, уронив уголки губ, взмолилась: - Останься...       - Не могу, Мораг, - с сожалением откликнулся он, накрыв её голову ладонью и большим пальцем нежно отведя упавшую на лоб непослушную прядку. - Ты засыпай, а я тебе приснюсь. Хорошо?       - Ладно, - неохотно согласилась она, вздохнув, но всё же, проследив его путь до двери спальни, не сдержалась и окликнула: - Эдди...       - Что, милая?       - А драконы ведь на самом деле существуют, - объявила она и улыбнулась с видом победительницы, хоть и немного сонно.       - Конечно, - подтвердил он и пообещал: - Ты их обязательно увидишь, Мораг...       ...- Не смей к ней прикасаться!       Трансгрессировав с верхней площадки лестницы в центр гостиной, Эдвард подхватил на руки Мораг, которая ещё не успела прийти в себя, полностью игнорируя и испуганный писк Морны, и короткий нелепый ох Иннис, и нарастающее рычание Дункана МакДугал:       - Ты кто вообще...       Всё, что имело значение - вцепившаяся ему в воротник Мораг, которая теперь даже плакать не могла и лишь тихо поскуливала от страха и обиды.       - Больно... - пожаловалась она, и Эдвард, изо всех сил прижав её к груди, тут же обеспокоенно зачастил:       - Тише-тише, сейчас всё пройдёт... Посмотри на меня... Мораг, смотри на меня, - требовательно повторил он, осторожно ощупывая её лоб и висок самыми кончиками пальцев, проверяя, не идёт ли кровь. - Так болит?       Зажмурившись, она осторожно кивнула, пуская по щекам дорожки крупных слёз.       - Тш-ш-ш... Не надо плакать, - попросил он, невесомо проведя тыльной стороной мизинца по её виску у самого глаза. - Девочка моя, испугалась... Сейчас всё пройдёт, милая, сейчас... Смотри на меня...       ...- Вот и Мораг, - улыбнулся он, поднимаясь ей навстречу и с поклоном подавая руку. – Эдвард Вектор, весьма рад нашему знакомству.       - Взаимно, мистер Вектор, - откликнулась она и попыталась улыбнуться в ответ.       Глаза ей закрыли тёплые сухие ладони, а когда они пропали, она снова оказалась в тёмной комнате, куда её раз за разом приводил один и тот же затяжной кошмар.       - Отдай его! Верни моего ребёнка! - выкрикнула Арвин, всё ещё способная сопротивляться, и Аласер, обернувшись, с раздражением коротко приказал:       - Мерлина ради, Эдвард, унеси его отсюда!       И она вновь и вновь сбегала вниз по лестнице, но уши зажать было нечем, потому что у неё в руках бился и плакал перепуганный младенец. И пусть она не видела, как Аласер взмахнул палочкой будто ножом... но он слышал и понимал, что это воспоминание останется одним и самых страшных за всю его жизнь - совсем как тогда, когда Вальмонт, повинуясь приказу, сделал единственный шаг из распахнутого окна, и он осознал, на что на самом деле способен...       Захлёбываясь как при подъёме из глубины сквозь водную толщу, Мораг неимоверным усилием вернула собственное сознание в реальность и остановилась, глядя на Эдварда расширенными от ужаса глазами. Слишком многое встало на свои места за столь короткий отрезок времени. И пусть она не верила собственной памяти и не понимала, как он мог просто смотреть, когда на его глазах убивали безоружную Арвин, не это испугало её сильнее всего.       От встречи до встречи она не помнила его, но, стоило ему возникнуть в поле её зрения, она всё равно узнавала его. Каждый раз узнавала…       Выпростав руку из ослабевшей хватки, она с короткого размаха ударила его по лицу.       - Ты… - прохрипела она сквозь слёзы, когда Эдвард мотнул головой и схватился за алеющую щёку. - Ты же врал мне... Сволочь... Ты всё врал мне!       - Мораг...       - Я верила тебе, - почти выкрикнула она. - Самое сокровенное доверяла без оглядки, а ты использовал меня! Ты ничем не лучше других!       Поднырнув под его рукой, она бросилась к двери, и Эдвард без сомнений ринулся следом, потому что она просто не могла уйти вот так.       - Мораг, постой!       - Не прикасайся ко мне! - вскрикнула она и обернулась, выверенным жестом вскидывая палочку. - Не смей трогать!       Оружие глядело точно ему в горло, и Эдвард опустил протянутые руки. Содрогаясь всем телом, Мораг с удивлением и ужасом увидела у него на глазах слёзы.       - Прости меня…       Яростно замотав головой, будто это могло уберечь от его ввинчивающегося в самое сердце шёпота, она плечом налетела на дверь и вслепую выбежала в пустой класс, не останавливаясь и больше не оглядываясь из глупого суеверия: не смотри назад, не то будет хуже. Как будто могло быть хуже... Унять её боль мог бы только Эдвард, но его она оттолкнула собственными руками, так что теперь не осталось уже никого.