***
Встряхнув ладонью с плохо скрываемым омерзением, Теодор ограничился тем, что сдержанно попросил: - Будь добра держать его от меня подальше. Терпеть не могу грызунов. - Брось, она очень хорошенькая! - вступилась за мышонка Лаванда, и он уточнил: - То есть, это уже она? - Мне кажется, это самочка. - Она подняла руку повыше, придирчиво оглядывая невольную питомицу. - Посмотри, какие у неё добрые глаза. Сам Теодор не находил в сидевшей у неё на ладони белой мыши совершенно ничего привлекательного, но покорно уступил, дабы не портить праздник ни себе, ни возлюбленной. Они ушли из Большого зала в числе последних, хотя рождественский ужин и без того ожидаемо затянулся - народу в школе осталось совсем мало, так что трапезничали за общим столом, не различая курсов и факультетов. Тон празднованию задавал оставшийся за старшего профессор Флитвик, а потому не обошлось без различных милых фокусов вроде хлопушек, из которых вместе с конфетти вылетали шляпы с перьями, смешные очки, яркие перчатки-краги, а то и вовсе живые мыши, одна из которых и досталась Лаванде. Точно такую же утащила к себе в спальню Бэби Ви, и теперь Теодор молился Мерлину, чтобы до отъезда домой оба хвостатых паразита куда-нибудь загадочным образом испарились. Возможно, стоило даже одолжить у Вайолет-старшей кота, но могло статься так, что этот ленивый комок меха просто неспособен ловить мышей - во всяком случае, Теодору он казался чересчур медлительным для завзятого крысолова. Невольно его мысли обратились к двоюродной бабке, которая сегодня вечером в школе также отсутствовала, поскольку сопровождала Снейпа на торжественном приёме в Министерстве магии. Со стороны Теодора это был не слишком дальновидный поступок, ведь в какой-то мере его родственница себя компрометировала... Но с другой стороны - Мерлина ради... Будто возможно было скомпрометировать себя ещё сильнее, чем она уже умудрилась. Быть может, сказал он себе, всё многочасовое брюзжание отца и деда было напрасным, и пришёл, наконец, тот момент, когда всё, что можно было сделать для исправления ситуации, это оставить Вайолет в покое и позволить жить так, как она хочет и умеет. Протянув руку Лаванде, чтобы не споткнулась, поднимаясь по лестнице, он неимоверным усилием вернулся в реальность и спросил: - Тебе понравился сегодняшний вечер? - Мне понравилось бы больше, если бы ты не был таким задумчивым, - улыбнулась она и, отступив на шаг, обернулась вокруг своей оси, так что платье куполом взметнулось вокруг её коленей. - Разве тебе не было хорошо сегодня вечером? Опасаясь смутить её собственной откровенностью, он кашлянул в подставленный кулак и сдержанно кивнул: - Да, было неплохо. Я и не подумал бы, что можно будет провести время таким образом и не пожалеть об этом. Коротко закатив глаза от подобного ханжества, Лаванда подошла ближе, снизу вверх с любопытством заглядывая ему в лицо. - И в школе ты остался только потому, что Бэби Ви захотела посмотреть Рождество в Хогвартсе? - уточнила она, и Теодор сдержанно хмыкнул. - Не только, - признался он, и она подбодрила: - Просто признайся, что ты и сам хотел остаться и провести время именно так, а не так, как предписывает этикет. Нараспев протянув последнюю фразу, она улыбнулась так заразительно, что невозможно было не ответить, и Теодор, оставив лёгкий поцелуй на пятнышке факельного света у неё на щеке, сдался и объявил: - Да, ты права. Очаровательно порозовев, Лаванда свободной рукой заправила волосы за ухо и будто бы между прочим спросила: - Ты теперь поедешь домой только на Пасху? - Я не думал ещё. Скорее всего, мне придётся сопровождать Бэби Ви... Почему ты спрашиваешь? Отчего-то смутившись ещё сильнее, она слегка склонила голову, но всё же взяла себя в руки и взглянула на него с непонятным азартом, будто собиралась предложить какую-то авантюру. - Ну... Мы могли бы поехать ко мне, - предложила она и внутренне замерла, за спиной скрестив пальцы и про себя повторяя: "Хоть бы, хоть бы, хоть бы!". - Честное слово, это была идея мамы! Если ты не захочешь, ничего страшного, я пойму! Она говорила с таким жаром и скоростью, словно боялась, что в молчании он может прийти к неверным выводам или что-то заподозрить, но Теодор, не усмотрев в предложении подвоха, чуть погодя кивнул: - Да, я был бы рад. - Мерлин, Тео, ты серьёзно? - обрадовалась она, сжав ладони у груди, так что мышонок протестующе пискнул. - Да, - подтвердил он, удивляясь, откуда вдруг взялся в нём этот задор. - Это отличная идея! Я с радостью проведу пасхальные каникулы с тобой и твоей семьёй. Думаю, отец согласится... А даже если нет, - оборвал он сам себя и коротко взмахнул рукой. - Ну что ты, не нужно ссориться, - укорила Лаванда, но он лишь покачал головой и заверил: - Никакой ссоры не будет, я обещаю тебе. Просто я уже достаточно самостоятелен, чтобы решать, где хочу быть и с кем. Что же поделать, моя милая, если ты привнесла в мою жизнь опасный ветерок вольнодумства, - прибавил он чуть нараспев, и Лаванда удивлённо приподняла брови, уточнив: - Кто ты и куда дел Теодора Нотта? Приобняв её за плечи, он помолчал, а после неожиданно серьёзно окликнул: - Лаванда... Эти перемены во мне - они не пугают тебя? - Вовсе нет. - Она удивлённо покачала головой. - Чего мне пугаться? - Я не знаю, просто... У меня иногда такое чувство, будто я слегка пьян. - Он неловко усмехнулся, пожимая плечами. - Привычные вещи предстают в новом свете, и я не всегда уверен, как с этим следует поступать. Умилённо улыбнувшись в ответ на такую откровенность, она осторожно погладила его кончиками пальцев по щеке и тихо проронила: - Если тебе и впрямь интересно моё мнение, то таким ты мне нравишься ещё больше. - Хорошо, - кивнул он и улыбнулся - немного неуверенно, но от чистого сердца. Распрощавшись у портрета и поднявшись в спальню, Лаванда села на край собственной кровати, расстелив широкую юбку по покрывалу, и спокойно вздохнула. Во всей башне было тихо-тихо, лишь в ванной шумела вода - это, по крайней мере, объясняло, куда подевалась Парвати, ушедшая в башню раньше, - и она сидела, наслаждаясь этой тишиной, одним пальцем поглаживая мышонка по спинке и думая о том, что теперь они с Тео проведут вместе целую неделю, играя в крикет, катаясь на лодке да и просто сидя в саду под сенью деревьев. Будет цвести сирень, и её сладкий запах будет растекаться в воздухе мягкими волнами, но поцелуи будут ещё слаще... Она прикусила растягивающиеся в улыбке губы и вдруг поняла, что в самом деле влюбилась. Она не могла бы сказать точно, когда в ней зародилось это щекочущее горячее чувство, но теперь оно было здесь и никуда не девалось даже тогда, когда мысли её дрейфовали, касаясь совершенно разнообразных тем и предметов. Неужели наконец-то?.. И тогда раздался крик. Весь мир растворился в этом ужасающем визге и несколько секунд всё, что могла воспринимать Лаванда, - это испуганная белая мышка, стремительно убегающая прочь по ковру. Подоспевшие профессора и мадам Помфри оттеснили испуганных и любопытствующих студентов, попытались разогнать оставшихся в школе гриффиндорцев обратно по спальням, но не преуспели, поэтому все до единого видели, что стало с Парвати Патил. Когда её уложили на носилки, чтобы доставить в Больничное крыло, сердобольная медсестра прикрыла ей голову простынёй, но даже через ткань было видно, что то место, где раньше были роскошные чёрные косы, теперь представляет собой голый участок кожи, обожжённый и изъязвлённый точно так же, как и часть лица и большая часть тела. Волос больше не было. Ни единого. - Ей что-то подмешали в шампунь, - убеждённо заявила профессор Стебль, когда двери лазарета захлопнулись за прибывшими из больницы святого Мунго целителями, оставив всех сочувствующих в коридоре. Предчувствуя, что к утру можно ожидать новую волну жалоб от делегатов с обеих сторон, профессор Снейп категорично предупредил: - Пока рано ещё делать выводы. Мы со всем разберёмся. - Разберётесь?.. Моя сестра изуродована! - завопила Падма, ринувшись прочь из рук утешавшей её Чжоу. Успокоить студентку он вряд ли бы смог, поэтому дежурно заверил: - Мы сделаем всё возможное. Профессор Флитвик, - обратился он к стоявшему тут же преподавателю заклинаний, - будьте добры, свяжитесь с мистером и миссис Патил. Думаю, им стоит присутствовать. Крошка профессор закивал и тут же поспешил в совятню, а директор тем временем обернулся к дожидавшемся указаний Филчу, который, единственный из присутствующих, имел вид собранный и даже бодрый. - Все бутылки - мне на стол, - приказал он и посулил: - Я лично проверю каждый состав. - Мистер Снейп, я могу помочь? Обернувшись, он смерил оценивающим взглядом стоявшего у дверей Элая Дагерсета - тот тайком навещал друга, на чём и попался, но сейчас было не до раздачи наказаний, тем более что это была территория, где правила бал директриса Веласкес. Благо, у профессора Снейпа и собственных студентов хватало с лихвой. - Думаю, да, мистер Дагерсет, - наконец оценил он, и юноша кивнул со странной благодарностью. - К сожалению, мисс Грэйволф и мисс Блэк сейчас вне зоны досягаемости, а без ассистента проверка составов займёт куда больше времени. Предупредите Вашу директрису патронусом. Отдав необходимые распоряжения и дождавшись, пока толпа у порога Больничного крыла поредеет, профессор Снейп обернулся туда, где, не вмешиваясь и не мешая, всё это время непривычно тихо стояла Вайолет. Они сорвались в школу сразу с министерского приёма, по первому же требованию, и теперь на ней всё ещё было потрясающее золотое платье, отчего казалось, что в тесном и тёмном коридоре вдруг взошло солнце, манившее нежными лучами. - Завершение вечера подкачало, - заметила она с непривычно робкой улыбкой, когда Снейп подошёл к ней. - Думаешь, девочке можно помочь? - Целители сделают всё возможное, - скупо откликнулся он, надеясь, что ранее изготовленные им противоядия и зелья всё же смогут если не нейтрализовать, то хотя бы замедлить процесс. - Идём, я провожу тебя в кабинет. - Я могу дойти сама. - Я провожу, - настоял он, - а потом уже займусь проверкой. Так мне будет спокойнее. Путь до её комнат они преодолели в полнейшем молчании, лишь негромко шуршала ткань да стучали шаги по каменным плитам, но это молчание было вполне комфортным, так что не хотелось заполнить его бессмысленным трёпом о неудачном платье жены министра Брума или опасениями о дальнейшей судьбе Парвати Патил. Счастливое свойство Вайолет состояло в том, что с ней было одинаково комфортно говорить и молчать, а потому профессор Снейп не впервые за вечер поймал себя на мысли о том, что ему жаль будет расстаться - и это не говоря о том, что он предпочёл бы чьё угодно общество тому кропотливому труду, который ему предстоял. И дело было, разумеется, не в природной лени, вовсе нет - просто слишком много всего произошло за недолгие месяцы его директорства. Стоило отпереть дверь, как из спальни хозяйке под ноги с утробным мявом ринулся недовольный её долгим отсутствием Ши, и всё внимание Вайолет тут же сосредоточилось на коте. - Соскучился, мой милый... Ну что, миску рождественских сливок и спать? Ласково подпихнув кота вглубь комнаты, она обернулась, распрямляя спину, и обеспокоенно окликнула: - Северус? Ты в порядке? Привалившись плечом к косяку, он поднял на неё глаза и без каких бы то ни было эмоций подытожил собственный внутренний монолог: - Я войду в историю как самый неудачливый директор Хогвартса. - Но ведь войдёшь же, - успокоила она, ласково улыбнувшись. - К тому же, будь ты семи пядей во лбу и решай проблемы одним взмахом палочки, потомкам пришлось бы придумать небылицу о том, каким недотёпой был директор Снейп. Кажется, это такая традиция. Она пожала голыми плечами, показывая, что ничего тут не поделаешь, и Снейп, который до сих пор рассеянно кивал в такт переливам её голоса в полумраке, внезапно произнёс: - Не представляю, что бы я делал без тебя... Без твоей поддержки, - тут же исправился он и отвернулся, подчёркнуто глядя в сторону, куда-то на кресельный подлокотник. - Я пойду. Спасибо за всё и доброй ночи, Вайолет. Он повернулся и взялся за неприятно округлую дверную ручку, намереваясь покинуть её комнаты, но тут Вайолет, смотревшая на него с каким-то странным выражением, негромко позвала: - Северус... Постой. Обернувшись на призыв, которому невозможно было противостоять, он недоумённо поднял одну бровь, но она не произнесла больше ни слова, а только приблизилась быстрее, чем мог уследить человеческий глаз, оплела его шею руками и поцеловала - легко, просто запечатав губы, но и этого оказалось достаточно, чтобы окружающий мир, и без того неотвратимо меняющийся, дал широкую трещину и разлетелся в куски. - А теперь иди, - поторопила она, лукаво улыбнувшись, но и не подумала отстраниться. - Спасай подопечных. Всё ещё не понимая, как себя следует вести, он сосредоточил всё своё внимание на противоположной стене - просто потому, что ему необходимо было за что-то зацепиться, чтобы устоять на ногах, и напомнил: - Помнится, не так давно ты утверждала, что служебные романы - это ужасная идея. - Кто знает, верила ли я в это на самом деле, - вздохнула она, ногтем задумчиво царапая застёжку на вороте его сюртука. - Или это была провокация с моей стороны. И потом, ты знаешь... Иногда так сильно хочется сделать исключение из правил. Разрываясь между долгом и собственными желаниями, которые слишком уж расшалились в последнее время, а сейчас и вовсе били через край, он неимоверным усилием перевёл взгляд на её лицо, опасаясь смотреть на пламенеющие губы, и неуверенно уточнил: - Если я вернусь... позже... - Дверь будет открыта, - пообещала она и ладонью легко толкнула его в грудь. - Иди же. Непривычно дёргано кивнув, он развернулся на каблуках и наконец удалился, а Вайолет резко повернула голову вправо - как хищник, почуявший добычу, но только на этот раз она сама была невинной жертвой, загнанной в капкан коварного охотника. - Молчи, - отрывисто приказала она и, взмахнув палочкой, набросила на зеркало тонкий широкий шарф, укрывая глянцевое полотно от чужих глаз.***
Когда счёт времени, оставшегося до помолвки, пошёл на часы, Джаред наконец понял, что волнения напрасны, и мысленно махнул на всё рукой, рассудив так, что на этот раз справятся и без него. Торжественный ужин предполагалось провести вечером, после церемонии, которая сама по себе не терпела лишних людей, чему он втайне обрадовался. Как-то они с ребятами уже обсуждали, кто какие свадьбы предпочитает, и за прошедшие месяцы его мнение не изменилось ни на йоту, так что он по-прежнему считал, что чем меньше шумихи, тем лучше. Но, поскольку приглашение одних лишь родственников означало бы приезд в Волчью яму по меньшей мере двух сотен человек, только и оставалось, что склонить голову перед традициями и ждать, когда всё закончится и их с Адаре снова оставят вдвоём. К слову о традициях, она сама ещё вчера утром в сопровождении деда отправилась в семейный склеп, находившийся на территории старого поместья. Вернулись они только к вечеру, оба по-хорошему задумчивые, так что Джаред даже не стал спрашивать о том, как прошла поездка. Впрочем, когда они вместе с Адаре пошли в расположенную за поместьем гробницу, разговор сложился сам собой. - Потому что такова традиция, - терпеливо объяснила она, по одной обходя полированные плиты в стене и перед каждой зажигая крохотный огонёк свечи. – Нужно непременно отправиться и попросить благословения у предков. Иначе счастья не будет. - Как-то это слишком похоже на суеверие, - оценил Джаред, не боясь её обидеть, и Адаре с пониманием качнула головой. - В старой Европе таких суеверий много, - напомнила она. - Жаль только, что не все о них помнят. Что такое человек без корней, верно? С этим суждением он был скорее согласен, а потому кивнул и в качестве компромисса спросил: - Разве профессор не должен быть здесь с тобой? - Это необязательно, - откликнулась она и прибавила с лукавой усмешкой. - Он отправился лично встречать профессора МакГонагалл. - Мерлина ради... - Джаред коротко закатил глаза. - Того и гляди, детёныш, у тебя появится приёмная бабка. Так говорят вообще? - Я не против. - Адаре улыбнулась. - Профессор мне нравится, да и дедушка рядом с ней кажется счастливым. Давно его таким не видела. Отставив очередную свечу на узкую полку-постамент, она подравняла сосуд так, чтобы не задуло сквозняком. - Вот так, - шепнула она, ладонью ласково смахнув соринку с золочёной таблички, гласившей "Анна Валерия Грэйволф. 1975 - 1996". Остановившись рядом с ней, Джаред рассеянно осмотрелся и вдруг понял, что его смущало - на соседней плите, венчавшей место упокоения Генри, как год смерти был обозначен девяносто шестой. Ему невдомёк было, чья это причуда, да он и не собирался всерьёз рассуждать, боясь ранить Адаре ещё глубже, но это крошечное несоответствие в очередной раз напомнило ему, насколько разными бывают семьи, подходы к воспитанию и взгляды на жизнь и смерть. Склонив голову к его плечу, Адаре тихо позвала: - О чём ты думаешь сейчас? - Так странно... - Он осторожно повёл подбородком из стороны в сторону, не отрывая взгляда от выбитых в металле букв. - В обозримой части мира творится чёрт знает что, страна почти месяц без министра, а у меня такое чувство, будто именно сейчас мы проживаем самый благополучный период нашей жизни. Сделав шаг вперёд и встав с ним лицом к лицу, Адаре спокойно улыбнулась, будто они и не в склепе находились. - Не самый, - пообещала она у самых его губ. - Дальше будет только лучше, я точно знаю... Представляешь, к следующему Рождеству Вальмонт и Деви уже смогут играть вместе. - Да, здорово будет, - согласился Джаред, хотя раньше эта мысль ему в голову не приходила. Верно истолковав его нарочито односложный ответ, Адаре вновь улыбнулась, сверкнув глазами, и напомнила: - Я же говорила, что ты зря опасаешься. - Да, ты была права, - подтвердил он. - Но я всё же рад, что выдержал эту паузу. Теперь я могу воспринимать ситуацию адекватно и в полной мере. Из деликатности прижав ладонь к губам, она хихикнула и исправила: - Джаред, это не ситуация. Это твоя семья. - Её часть, - возразил он, за плечи притягивая её ближе. Они долго простояли так, в молчании, окружённые тёплым паром собственного дыхания, но наконец Джаред первым нарушил тишину, чуть слышно усмехнувшись. - Знаешь, я хотел бы увидеть, как всё было со мной, - поделился он, и Адаре, обрадованная его откровенностью, лишь вздохнула: - Значит, нужно во что бы то ни стало починить маховик. Ведь немного подглядеть можно? Он лишь с улыбкой покачал головой, не в силах поверить своей удаче. На самом деле он получал гораздо больше, чем жену - друга, единомышленника и соучастника в одном лице, так что уже сейчас, глядя на улыбающуюся Адаре, он мог легко представить, что за чудесная жизнь у них будет. - Ты закончила? - поинтересовался он, и она с готовностью кивнула. - Тогда идём, иначе праздник состоится без нас. - Это вряд ли, - возразила она, но всё же сошла по ступеням, опираясь на его руку и, заперев дверь, направилась в сторону поместья по расчищенной в снегу дорожке. Как оказалось, профессор Грэйволф уже успел вернуться в сопровождении почётной гостьи, и теперь было не понять, кто гоняет прислугу сильнее - он сам или Аврора. - И всё это должно быть выставлено в малой гостиной через четверть часа! - приказал он по-немецки, и стайка горничных тут же метнулась в том направлении, куда указывал перст хозяина. - Блэки вот-вот прибудут, а половина спален не готова! - Сию минуту, хозяин, - заверила Габриэлла и лично отправилась проследить за прислугой, а профессор без перехода повернулся к Джареду: - Так, теперь с тобой. Где кинжалы? - Он замялся, и профессор всплеснул руками. - Мерлин всемогущий, что творится в этом доме?! Я тебе руку чем резать буду - ножом для хлеба? - Сие есть плоть моя, - шутливо развёл руками Джаред и едва успел с улыбкой увернуться от тяжёлой длани. - Дедушка, перестань! - смеясь, потребовала Адаре. - Всё необходимое ещё на рассвете отнесли в парадный зал. Аврора дала распоряжение. - В самом деле? - недоверчиво нахмурился профессор, и она с удовольствием закивала. - Ну... Хоть на кого-то можно положиться. - Эви знает, как командовать, - раздалось у них за спинами, и из каминного зала вышел Эйдан, отряхивая рукава пальто от золы. - А вот и гости, как я и говорил, - назидательно прошипел профессор, и с верхнего пролёта лестницы донёсся обеспокоенный голос Авроры: - Гости? Уже?.. Эйдан, милый! Она поспешила спуститься и тут же заключила крестника в объятия, умильно приподнявшись на носки домашних туфель. - Почему ты не сказал? Мы бы встретили тебя! - попеняла Адаре, обменявшись с ним приветственным поцелуем в щёку. - Я вполне могу добраться и сам, - заверил он, но не успел прибавить ни полслова, потому что вокруг него возобновила суетливое кружение Аврора, поторопившая: - Давай скорее наверх, иначе не успеешь отдохнуть перед церемонией! Ты голоден, милый? Я велю подать обед пораньше. - Аврора! Дорогая, ты срочно здесь нужна! Этот крик о помощи сопровождал появление на первом этаже Римуса; с трудом удерживая на весу младшего сына, в свободной руке он сжимал сразу несколько ярких погремушек, но Вальмонт, вдохновенно рыдающий, на игрушки не обращал никакого внимания, протягивая крохотные ручки к матери. - Ну что ты, мой сладкий, - проворковала Аврора, забирая его у мужа. - Ты уже соскучился? Соскучился по маме, да? Успокоенный шелестом её голоса, Вальмонт настороженно затих, с любопытством тараща прозрачно-голубые глаза на новое для себя лицо. Заметив его интерес, Аврора тихо хихикнула. - Это Эйдан, твой братик, - представила она, не отнимая губ от родной светловолосой макушки. - Поздоровайся, малыш. К удивлению собравшихся, Вальмонт и вправду издал какой-то невнятный, но в целом одобрительный звук, а после неожиданно потянулся к в ужасе замершему Эйдану, проворными пальчиками почти ухватившись за лацкан пальто. - Хочешь к Эйдану на ручки? - тем временем поинтересовалась Аврора, и на обычно невозмутимом лице Вектора отразилась самая настоящая паника. - Эви, я не думаю, что это хорошая... - начал он было, но она лишь умилённо проворковала: - О, ты только посмотри... Ты ему понравился! Эйдан, по-прежнему держа Вальмонта на напряжённо вытянутых руках, скептически приподнял бровь, а после перевёл взгляд на притихшего мальчика и убитым тоном подытожил: - Определённо. - Давай-ка его мне, - пришла на помощь Адаре и ловко перехватила удивлённо пискнувшего Вальмонта. - С вещами вы и без нашей помощи справитесь. В ответном взгляде Эйдана она прочитала не выразимую никакими словами благодарность и тихонько хихикнула, осторожно вынимая из крепкой хватки Вальмонта прядь собственных волос. - Эви просто прелесть, как всегда, - покачал он головой, когда Джаред повёл его наверх, смотреть отведённую ему комнату. - Ты как, готов? Обернувшись на ходу, Джаред пристально и спокойно посмотрел на него, и Эйдан, пожав плечами, откликнулся: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. - Только не пытайся меня отговорить, - с усмешкой попросил он, но в ответ услышал лишь пару фраз: - И не подумаю. Ты с ней будешь счастлив. Такие заявления были вовсе не в духе Эйдана, так что Джаред удивлённо приподнял брови, но возражать не стал. Остальные гости прибыли с небольшой задержкой, так что таможенную волокиту теперь уже честил не только профессор, но и Сириус хором с Антаресом. - А ведь как хорошо было в сороковые! - провозгласил старший Грэйволф, так что его голос легко перекрыл поднявшийся в холле гомон многоголосого приветствия. - Трансгрессируй себе через границу, сколько душе угодно! - Профессору больше не наливать, - шепнул Антарес, склонившись к нежно-зелёному после перемещения Моргану, и мальчик украдкой фыркнул в подставленную ладошку. К ним подошёл Джаред. - Ну что, - негромко уточнил он, пока Гермиона обменивалась восторженными вежливостями с Адаре, - сегодня – тот самый главный день? Антарес нервно усмехнулся и кивнул, зачем-то похлопав рукой по собственному бедру. - Я до сих пор не уверен, что смогу, - признался он и ослабил узел галстука. - Конечно, сможешь, - заверил Джаред, ободряюще хлопнув его по плечу. – Да и потом – на деле всё не так уж страшно. Приподняв одну бровь, Антарес задиристо уточнил: - Давно ли ты взялся меня учить? Переводя взгляд с брата на его друга, Морган отчаянно пытался уловить нить беседы, но не преуспел и наконец окликнул: - Терри, ты о чём? - Да так, скоро узнаешь, - отмахнулся он и подтолкнул братишку вперёд, напутствовав: - Иди, помоги Полине снять шубу. Наморщив нос и всем своим видом демонстрируя, что ему напоминания не требуются, Морган ловко поднырнул под рукой Артура и первым обратился к подруге с предложением помощи, которое та благосклонно приняла. На протяжении следующих часов в Волчьей яме стоял непривычный шум и гам, но к началу церемонии все прибывшие и обитатели поместья, включая прислугу, собрались в главном зале дома, и разговоры постепенно сошли на нет, растаяв в подступающей со всех сторон благоговейной тишине. У камина выставили длинный стол, заменявший алтарь, на котором уже разложены были в правильном порядке все необходимые атрибуты, и Джаред, слепыми глазами глядя перед собой, утешал себя тем, что порядок проведения ритуала ему известен, и что это простая формальность, и что они с Адаре всё равно поженятся, даже если что-то пойдёт не так... Но именно сегодня он сильнее всего хотел, чтобы всё было идеально. Не для себя. Для неё. Впрочем, когда она сама появилась в зале под руку с профессором Грэйволфом, все треволнения отошли на второй план. Тёмно-синее панбархатное платье хоть и было закрытым, но изящно обрисовывало её фигуру, так что от потрясающей красоты у всех присутствующих моментально перехватило дыхание, и в этой тишине было отчётливо слышно, как прерывисто вздохнул, словно поперхнулся, сидевший у самого прохода Джеймс. - Ты что? - Вэррон обеспокоенно склонилась к нему, тронула за руку, но он лишь дёрнул подбородком и наконец чуть слышно пробормотал: - Нет, я... Всё в порядке. Просто показалось. Она не стала спрашивать, и он был за это благодарен, потому что даже при желании не смог бы описать ту тяжесть, с которой на него обрушилась сейчас цикличность истории. Ведь всё это было, уже было - и Арвин в синем платье шла навстречу жениху точно также... Нет, исправил он себя и с усилием сморгнул. Конечно же, нет. Она так не улыбалась и не смиряла шаг, стараясь не бежать навстречу счастью. В отличие от последующей свадьбы, в ходе помолвки ключевая роль отводилась не потенциальным невесте и жениху, а старшим в семьях мужчинам, то есть профессору и Римусу соответственно, которые обещали друг другу собственных детей по форме, утверждённой, кажется, ещё до основания Хогвартса. Слушая про продолжение волшебных родов, взаимные обязательства по воспитанию общих потомков и прочая, и прочая, Морган откровенно заскучал и даже украдкой зевнул, за что тут же получил от сидевшей рядом Полины крепким кулачком по колену. Сделав страшные глаза, она подбородком указала на старшего Грэйволфа, как раз открывающего бутылку вина, и прошипела, пригнувшись совсем низко: - Тебе что, не интересно? - А тебе? - спросил он в том же тоне, поскольку не был вполне уверен, на какой ответ она рассчитывает, и Полина красноречиво закатила глаза: - Шутишь, что ли? Конечно, да! Это же так красиво! Всем своим видом выражая неодобрение, она села ровно и даже слегка отвернулась к наклонившейся к ней Вэррон, которая поспешила предупредить: - Можешь закрыть глаза, если хочешь. Сейчас будет немного страшно. - Я не боюсь, - смело откликнулась она, наблюдая, как из футляра извлекают парные кинжалы. Острое лезвие скользнуло по предплечью, и в подставленный кубок полилась кровь. Джаред, поморщившись от вспышки острой боли, тут же обратил всё внимание на Адаре, которую сейчас спиной закрыл отец. Разумеется, ей не дали бы истечь кровью или серьёзно пострадать, но всё же он хотел лично убедиться, что с ней всё в порядке. Тем временем профессор над его рукой чуть слышно пробормотал заклинание - не Вулнера санентур, но что-то очень похожее, и кровь перестала течь, хотя оставленный кинжалом след всё ещё зиял. Глоток винной смеси, и тут же руки им завязали полотенцами, порез к порезу, соединяя двое в одно. На этом всё закончилось. Помолвку можно было считать заключённой. Джареду показалось, что он услышал облегчённый вздох Эйдана. Все в зале зашевелились, послышался приглушённый говор и шепотки. Когда мать первой подошла к нему, чтобы поздравить, Джаред увидел, что глаза её полны слёз. - Поздравляю, милый, - шепнула она, обнимая его. - Пусть у вас всё будет хорошо. - Спасибо, мама. Праздник получился шумный, двойной – отмечали одновременно приближающийся новый год и помолвку Джареда и Адаре, которые теперь уже точно оказались в центре внимания, хоть и не такого назойливого, как можно представить. После ужина вся компания празднующих переместилась в малый салон (впрочем, малым он только назывался, поскольку без труда вместил всех желающих), где чествование будущих молодожёнов продолжилось с новой силой, но уже в куда менее официальном формате, так что тут и там среди собравшихся то и дело слышны были взрывы смеха и уморительные байки. - И тогда он с воплем «Mutti, es kriecht!» (1) бросается к Авроре, а саламандра бежит следом, - рассказывал Римус под общий хохот собравшихся, а Джаред в ответ лишь закатил глаза: - Да уж, па, представить меня в более выгодном свете ты просто не мог! - Это святой долг любого родителя, - заверил его Джеймс и тут же пояснил: - Опозорить собственного ребёнка, демонстрируя фотографии, где тот сидит на горшке! - Надеюсь, у меня таких нет, пап? - окликнул Гарри, на что старший Поттер загадочно откликнулся: - Постоянная бдительность, сынок! - Мерлина ради, Джеймс! - со смехом укорила Вэррон. - На его лице уже и так хоть яичницу жарь! Ласково похлопав Гарри по лежавшей на подлокотнике кресла ладони, она вытянула шею, высматривая в толпе Полину, и наконец обнаружила её в максимально неожиданной компании, а именно мирно беседующей с профессором Грэйволфом. - Но что будет, если я попаду на Слизерин? - уточнила она, нахмурив брови точно взрослая. - Тогда у вас будет самый лучший в мире декан, мисс Айпель, - успокоил профессор под более чем красноречивое фырканье сидевшей рядом профессора МакГонагалл. На лице Полины отразилось замешательство. Несколько секунд она напряжённо размышляла над произнесёнными словами, а после звонко воскликнула: - Но... Профессор, это же Вы - декан Слизерина! - Совершенно верно, мисс Айпель, - невозмутимо подтвердил он, и стоявший рядом Антарес покатился со смеху. - Не переживай так сильно, - напутствовал он, слегка наклонившись к девочке. - На какой бы факультет ни попала, ты вырастешь отменной волшебницей. - Правда? - смутилась она, снизу вверх глядя на него с надеждой. - Конечно, - улыбнулся он и украдкой подмигнул. - Беги к Моргану, он уже заждался. Послушно закивав, она тут же подскочила с места и скрылась в толпе, едва разминувшись с шедшей навстречу Гермионой. - Она чудо, - улыбнулась она, глядя девочке вслед, и Антарес кивнул, принимая из её рук бокал шампанского: - Да, в самом деле... Ты не устала? - спросил он, коротко обняв её, и Гермиона откликнулась с лукавой усмешкой: - Смотря для чего. - Надеюсь, тебе понравится, - посулил он, склонившись к её уху, и тем же загадочным полушёпотом предложил: - Ну что, наведём шуму на этой вечеринке?.. Минутку внимания! - Терри, что ты делаешь? - зашипела Гермиона, когда на них заоборачивались, но он в ответ лишь спокойно шепнул: - Доверься мне. Коротко хихикнув, она пожала плечами, а Антарес, взмахом палочки снизив громкость бормотавшего в углу проигрывателя, отставил ополовиненный бокал на каминную полку и обратился к собравшимся: - Сегодня много слов было сказано о достоинствах Джареда и Адаре, и я с удовольствием присоединяюсь к каждому поздравлению. Но я, наверное, не был бы Блэком, если бы не перетянул одеяло на себя. Усмехнувшись, он отчего-то вдруг посерьёзнел и, подняв голову, взглянул на Гермиону и заговорил вновь: - Рядом со мной сейчас стоит девушка, которую все вы прекрасно знаете. Но для меня она гораздо больше, чем добрый друг, талантливая ведьма и всё то, что принято говорить на семейных праздниках. Гермиона стала для меня поддержкой и опорой в самый страшный период моей жизни. Я невыразимо сильно люблю её. Она поразительно смелый и добрый человек... И это не говоря о том, что она фантастически красива, - прибавил он, и в толпе послышались понимающие смешки. - Да... И пусть я говорил, что никто не поставит меня на колени, ей это всё же удалось. Опустившись на одно колено, он достал из кармана брюк бархатную коробочку и открыл. Внутри россыпью драгоценных камней сверкало кольцо. - Матерь Божья!.. – поражённо прошептала Мораг, но получила от Марлин лёгкий шлепок и тут же замолчала. Все присутствовавшие в зале особы прекрасного пола, от Полины до профессора МакГонагалл, дружно охнули, а Антарес снизу вверх взглянул на замершую девушку и с улыбкой попросил: - Выходи за меня, Гермиона. Будь моей женой. Сразу догадавшийся, к чему ведёт этот монолог, Гарри перевёл взгляд на подругу и умилённо улыбнулся; бедняжка, кажется, совсем растерялась да так и замерла, прижав обе руки к губам. Некоторое время она молчала, глядя очень серьёзно и будто бы немного задумчиво, но наконец опустила руки и тихо уточнила: - И ты больше не будешь звать меня Грэйнджер? С трудом сдержав усмешку, Антарес пообещал: - Если захочешь, я буду звать тебя МакКиннон-Блэк. Молчание затягивалось, но никто и не думал его нарушить. Наконец, когда Чарли, сидя у Джеймса на коленях, вновь беспокойно заёрзала, Гермиона протянула Антаресу левую руку и медленно, очень медленно кивнула. Словно кто-то снял с поместья Заглушающие чары, салон наполнился криками и оханьем, будто у всех и каждого одновременно открылось второе дыхание, так что теперь уже точно не будет конца взаимным поздравлениям и пожеланиям счастья. Единым усилием поднявшись в полный рост, Антарес, до сих пор с взволнованными красными полосами на щеках, умилённо улыбнулся и окликнул: - Глупенькая, почему ты плачешь? Иди сюда. Вжавшись лицом ему в плечо, Гермиона только и сумела выдавить: - Неужели ты это всё всерьёз?.. - Ну конечно, - откликнулся ей в тон и сильнее сомкнул руки. - Я же люблю тебя. Горло перехватило от избытка эмоций, так что она просто закивала в ответ, сжав его в объятиях как в плену. Взгляд её, блуждая по гостиной, наконец остановился на старших Блэках; Марлин, наклонясь и то и дело утирая умилённые слёзы, что-то тихо втолковывала с любопытством глядевшему Деймосу, а Сириус не отрываясь с улыбкой смотрел на старшего сына и его - Мерлин всемогущий! - невесту. Перехватив его взгляд, Гермиона наморщила нос и произнесла беззвучно, но отчётливо шевеля губами: "Ты знал!" Коротко качнув головой, Сириус не произнёс ни слова, а только украдкой подмигнул ей и отсалютовал бокалом, всем своим видом выражая живейшее одобрение.