***
На второй неделе декабря дирекция Хогвартса подписала приказ о возможности выхода в Хогсмид. Постучав в спальню девочек, Гарри заглянул за приоткрытую дверь и попенял: - Цветочек, мы так опоздаем! Все давно уже внизу. Сейчас Филч ворота запрёт, и тогда придётся нам остаться в замке. Но Корнелия на порицание не обратила никакого внимания; стоя перед зеркалом в юбке и расстёгнутой блузке, она так и эдак поворачивалась, критически осматривая собственное отражение. - Ты только посмотри! - сокрушённо воскликнула она, сквозь отражение обращаясь к Гарри. - Что это такое? - А что? - не понял он, и она наконец обернулась к нему, всплеснув руками: - Мне теперь бюстгальтер жмёт! Взвесив на ладони трагически потяжелевшую грудь, она вновь вздохнула и покачала головой. Скоро придётся в очередной раз тащить маму за покупками, потому что старые одёжки уже не сходились под напором той же животворящей силы, которая проталкивает сквозь растрескавшуюся землю круглую сырую шляпку новорождённого гриба. В целом ей нравились перемены в собственной фигуре – подумать только, талия осталась того же обхвата, но кажется теперь тоньше, поскольку обольстительно округлилось всё, что по соседству, - но всё же к столь разительным переменам она оказалась не готова. Поняв, что слишком углубилась в безрадостные размышления о собственной персоне, Корнелия подняла голову и хихикнула. - Гарри, - окликнула она, - у тебя сейчас такое лицо, будто ещё немного - и слюна изо рта закапает. - В принципе, так и есть, - согласился он, продолжая таращиться на неё, чем спровоцировал Корнелию на новый смешок. Подойдя и обняв его за шею, она легко поцеловала его и попросила: - Ну прости... В самом деле, мне не стоило так переживать. В конце концов, будет повод сходить за покупками. - Как будто тебе когда-то нужен был повод, - с усмешкой напомнил Гарри, и она в шутку замахнулась на него ладонью: - Гарри!.. Ой, поставь меня на место, ты что! - возмутилась она, когда он подхватил её на руки и опрокинул на кровать. Хохоча, она после короткой шуточной возни всё же сумела взять верх и, усевшись Гарри на живот, так что он едва не охнул, пригрозила: - Прекрати эти неуклюжие попытки доминирования, иначе я вынуждена буду принять меры! Кстати говоря, у меня просто замечательная новость, - объявила она, выпрямляясь и отбрасывая волосы на спину. - Я поговорила с Адаре, и она заверила меня, что в Волчьей яме достаточно комнат для комфортного размещения всех гостей. А ты знаешь, что это означает?.. - Что? - заинтересованно уточнил Гарри, и Корнелия улыбнулась. - Что селить нас будут не по двое-трое, а в отдельных комнатах, - пропела она, наклонившись к самым его губам. - Но есть одна проблема - мне, наверное, будет очень одиноко ночью одной... - Погоди-погоди! - зачастил он, приподнявшись на локтях. - А кто тебе сказал, что ты будешь одна? Видимо, на такой ответ она и рассчитывала, потому что ответила Гарри очередной довольной улыбкой и, прильнув к нему всем телом, поцеловала. Он на поцелуй ответил, прижав её к груди так крепко, как только мог, и после короткой борьбы всё же стащил с неё блузку и отбросил в сторону за ненадобностью. - Ты, кажется, что-то говорил о том, что мы можем опоздать... - прошептала она, не переставая улыбаться, но тут Гарри внезапно будто натолкнулся на препятствие и остановился, с усилием затормозив блуждавшие по её телу руки. Подавив волну вспыхнувшей досады, она погладила его по щеке и окликнула: - Ты ещё не привык, что всё так, да? - Гарри, посомневавшись, кивнул, и она вздохнула. - Мне тоже иногда не верится... Но ты ведь не думаешь, что я слишком напираю, правда? В её голосе было столько искреннего беспокойства, что Гарри не сдержал умилённой усмешки и, кувырком перевернувшись, опрокинул Корнелию на покрывало, так что она и пискнуть не успела, как он уже подмял её под себя. - Это во-первых, - объявил он, и она тихо засмеялась. - А во-вторых, за все годы, что я тебя знаю, ты ещё ни разу не сделала ничего такого, что заставило бы меня броситься прочь с воплями ужаса. Так что поцелуями ты меня точно не отпугнёшь, даже не надейся. Взмахнув ресницами, она провела кончиками пальцев по его ключице и вполголоса призналась: - Просто я беспокоюсь о том, как развиваются наши отношения, вот и всё. Я не жду, что мы теперь безотлучно будем вместе, но всё-таки... Я надеялась, что прошлый вечер мы проведём вдвоём, - призналась она и капризно округлила губы. - Ты так внезапно пропал из гостиной... Где ты был? В тот же миг Гарри почувствовал, как лицо предательски пылает - вчера они с Мораг и Адаре спускались в Тайную комнату. До сих пор он сам не вполне понимал, почему продолжает добровольно возвращаться в логово смертоносного монстра, но во-первых, оставлять девчонок одних было бы неправильно и несправедливо, а с другой... С другой стороны, причастность к чему-то запретному и опасному щекотала нервы, заставляя верить в собственную исключительность, а это было то (и Гарри боялся в этом признаться даже себе), чего ему временами очень не хватало. Так что теперь перед ним стояла очень серьёзная дилемма: соврать и оставить Корнелию в счастливом неведении, тем самым сдержав данное профессору Грэйволфу слово, или рассказать ей правду, придерживаясь главного нового правила их отношений. Как только он проговорил всё это про себя, выбор тут же стал очевиден, и Гарри, почесав переносицу, резко выдохнул и объявил: - Я был в Тайной комнате. Корнелия в его руках замерла. Несколько секунд эмоции на её лице сменяли друг друга с поражающей воображение быстротой, а после она завозилась, выкатилась из-под него и села на краю кровати, упираясь на руки и глядя на Гарри с плохо скрываемым ужасом. - Корни? Ты что? - Гарри, у тебя другая? Этот вопрос она выпалила с такой искренней обидой, что Гарри на секунду потерял нить повествования, но почти тут же смекнул, что она ему не поверила, и возмутился: - Ну что ты, нет! Как ты могла подумать... Я действительно был в Тайной комнате, Корн, - прибавил он, осторожно обняв её и поцеловав в лоб. - Мы теперь частенько там бываем. - Кто это "мы"? Вздохнув, он понял, что придётся рассказывать с самого начала и до конца. Корнелия слушала и не перебивала, отстранившись так, чтобы видеть его лицо, и по тому, как она сначала отводила глаза, но всё чаще и чаще поглядывала на Гарри - сначала с выражением острого недоверия, потом с подозрением и наконец с ужасом, - громче слов говорило о том, что она ему верит, хоть поначалу и отказывалась. Стоило Гарри замолчать, она уперлась ладошкой ему в грудь, держа на расстоянии, и раздельно, едва ли не по слогам проговорила: - То есть ты уже четырежды спускался в Тайную комнату и ничего мне не сказал? - Потому что профессор Грэйволф просил особо не распространяться, - озвучил очевидное Гарри, опустив глаза. - Вообще никто не должен был знать, кроме нас пятерых... - Пятерых?! Она зашевелила губами, проводя подсчёт про себя, и Гарри решил облегчить ей задачу и объявил: - Трое Грэйволфов, Мораг и я. - Мораг?.. Знаешь, в такие моменты мне хочется её убить, - призналась она, закусив губы. - Ни полслова не сказать родной сестре! Она замолчала, сама не своя от возмущения, и Гарри не стал ей напоминать, что сестра-то не родная, а двоюродная, тем более что среди Блэков эта зыбкая граница давно уже стёрлась. С усилием сморгнув, она вновь строго посмотрела на Гарри и переспросила: - Ты точно был в Тайной комнате? - Конечно! - откликнулся он с искренним возмущением. - Ты что, правда думаешь, что я нашёл себе другую? Чушь какая... Ну кто, скажи мне, сравнится с тобой? Польщённо опустив глаза, она молчала, перебирая пальцами по вороту его свитера, но всё же не стерпела и тихо выпалила: - А что мне ещё было думать? Я и так сама не своя из-за этой Вейн... Адаре сказала, она до сих пор в больнице, - прибавила она, болезненно поморщившись. - Перестаёт орать, только если поставить перед ней зеркало... - Слушай, - оборвал Гарри, заставив её поднять голову и посмотреть ему в лицо. - Я не верю, что мне приходится повторять всё это ещё раз, но ради тебя я всё же повторю. Мне не нужна ни Ромильда Вейн, ни любая другая девушка - вообще никто, кроме тебя. И дело здесь не в размере груди и вообще не в сексе! - выпалил он, но тут же засомневался и справедливости ради прибавил: - Ну, и в сексе тоже... немного... Ладно, много! Но самое главное то, что я люблю тебя. И даже то, что ты считаешь ужасным недостатком, мне в тебе нравится. По мере того, как он говорил, её лицо постепенно разглаживалось и светлело, и, стоило Гарри замолчать, она тихо окликнула: - А что тебе больше всего нравится? - Ну... Мне нравится тебя раздевать, - признался он, чувствуя, что поневоле краснеет. - То есть, результат выше всяческих похвал, но вот сам процесс... Он замолчал, надеясь, что она и без слов поймёт, что он имел в виду, и Корнелия не подвела, лукаво улыбнувшись: - Продолжай. Но он не знал, какими словами описать то недоступное пониманию волшебство, когда из вороха атласа, бархата и кружева, из булавок и заколок, чулок и лент выступает сама Корнелия - такой, какой её, наверное, задумал Бог. Ничего прекраснее Гарри в своей жизни не видел и был уверен, что уже не увидит. Разумеется, они опоздали всюду, где только можно, а потому, ввалившись в "Три метлы", были встречены радостными и укоризненными воплями. - Мерлина ради, сколько можно! - воскликнул Антарес, поднимаясь, чтобы расцеловаться с сестрой. - Я уж думал, Филч отдал команду и вас миссис Норрис сожрала! - Какие у тебя причудливые фантазии, - откликнулся Гарри, выдвигая Корнелии стул и садясь между ней и Симусом. - Кто-нибудь заказал пива? Шума от них было на весь зал, но это не заботило никого из их компании - они теперь до невероятия редко собирались вот так запросто, а потому перечень тем, которые стоило обсудить, получался поистине бесконечным. - Как твой новый пациент? - спросил Антарес, обращаясь к Адаре, и она с коротким вздохом откликнулась: - В сознании, но до полного выздоровления ещё далеко. Не думаю, что он сможет участвовать в соревновании. - Вчера младшее звено Ильверморни вырвалось вперёд, так что теперь у них баллов вровень с Дурмстрангом. Того и гляди, догонят, - заметил Уилл, отправив в рот маслину, и Симус с сомнением покачал головой: - Не догонят. По защите и заклинаниям наши точно всех сделают. - Да, но Ромильда вряд ли оправится до соревнований по истории магии, - возразила Сьюзен, с опаской покосившись на Корнелию, но та в ответ лишь фыркнула: - Да Тео и один любого противника в тонкий пласт раскатает! С этим согласились все, поскольку Нотта почитали в школе как великого аккуратиста и знатока всяческих фактов о волшебной истории, далеко не все из которых можно было найти в учебниках. - Так странно, - оценила Гермиона, налегая локтями на стол. - Во время Турнира Трёх Волшебников только и было разговоров о баллах и распределении мест, а теперь об этом вспоминают лишь изредка. Неужели соревновательный дух всех школ разом покачнулся и стух? - Или на самом деле нам всегда было нечего делить, - подтвердил Антарес, делая глоток из своего бокала. - Всё-таки изначально такие соревнования проводились для того, чтобы укрепить партнёрские связи, а не продемонстрировать, у кого волшебная палочка длиннее. - Да брось ты, Терри! - возмутился Джаред, сидевший по другую сторону стола. - Давно уже понятно, что принципы содружества школами соблюдаются спустя рукава и от случая к случаю. Отец в прошлом году попытался обратиться к испанцам по вопросу академического обмена, так ему мало того, что отказали, так ещё и в хамской форме! А всё почему? Потому что все мы держимся за собственные мнимые ценности и отвергаем саму мысль об инновациях, называя это консерватизмом. На самом же деле это не более, чем ханжество! Выслушав всё это с умилённой улыбкой, Адаре поцеловала его в щёку и заверила: - Когда ты станешь министром магии, сможешь это исправить. Я точно знаю. Ребята дружно расхохотались, а сам Джаред промолчал, но вид при этом имел самый довольный. - И что ты только нашла в этом зануде, Адаре? – вздохнул Симус, глядя на девушку мечтательными глазами. – Ну как ты могла предпочесть его, когда вокруг столько достойных кандидатов?! Гарри, прекрасно понимая, что Финниган просто дразнится, громко хмыкнул, на что Гермиона брюзгливо заметила: - Симус, это просто бестактность! Уж конечно, Адаре считает Джареда самым достойным, раз приняла его предложение. Неизвестно, хотела ли она прибавить что-нибудь ещё, но в любом случае ей это не удалось, потому что Антарес обнял её за плечи и притянул ближе, уводя мысли в выгодную ему сторону. - Ну что, Грэйволф, - с лукавым смешком напутствовал он, - держи ответ – не то Джареда за тебя не отдадим! Бросив взгляд на Сьюзен, которая на все соловьиные трели Симуса лишь вздыхала и украдкой закатывала глаза, Адаре размешала сахар в чайной чашке и спокойно откликнулась: - Я, Симус, выбрала Джареда потому, что он добрый, сильный, внимательный, заботливый, безукоризненно вежливый, умный, фантастически красивый… Корнелия, сидя напротив, умилённо улыбнулась, а Гарри вдруг напрягся – такая откровенность была не в стиле Адаре, а потому стоило ждать какого-нибудь финта. Антарес, как он заметил, тоже насторожился и даже отставил бокал со сливочным пивом, который только что поднял. Адаре между тем закончила перечислять, посмотрела на собственные руки, сжатые в неплотные кулаки – она загибала пальцы – и, словно спохватившись, тем же ровным тоном прибавила: - И у него огромный член. Симус, собравшийся было хлебнуть пива, поперхнулся так, что Гарри пришлось хлопать его по спине, в то время как сам он вместе с Антаресом взорвался хохотом таким громогласным, что на них начали оборачиваться посетители за соседними столами. - За столько лет стоило бы усвоить, что Грэйволфы – чемпионы в категории «Пошлые шутки за триста», - снисходительно пожал плечами Уилл, и они с Адаре над столом ударили по рукам. - Не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответа, - напутствовала она и, легко поцеловав Джареда в пунцовую щёку, встала. – Я на минутку. Девочки, не составите компанию? - Так уж и огромный! – воскликнул Симус ей вслед, наконец откашлявшись, за что получил тычок в бедро от самого Джареда. - Она чудо, - оценил Антарес, прикуривая. – Ты счастливчик, Рэд. - Я знаю, - кивнул он, глядя ей вслед. - До сих пор поверить не могу, что мы вместе... Ты-то, надеюсь, сможешь присутствовать на помолвке? Обсуждая планы на долгие каникулы, они не подозревали, что девушки со своей стороны заняты тем же, но уже по ту сторону двери с выбитым в дереве сердечком. - Так жаль, что вы не сможете приехать, - вздохнула Адаре, отвернувшись от зеркала во всю длину стены, и Сьюзен с сожалением покачала головой: - Прости, никак не получится - мои родители будут ждать нас на рождественский ужин. Мама, кажется, что-то затевает. К тому же, глупо отрицать, что Симуса ты уделала вчистую, - хмыкнула она, припудривая кончик носа. - Теперь он при тебе и рта раскрыть не посмеет. Девушки, не сговариваясь, захихикали и по одной вышли из уборной, но Адаре у самых дверей остановилась и придержала Корнелию за руку. - Не против поговорить? Блэк закивала и, снова закрыв дверь, остановилась, прислонившись спиной к одной из раковин. - Адаре, всё в порядке? Кивнув, она вытащила из кармана платья крохотную ампулу и на ладони протянула Корнелии, без обиняков спросив: - Можешь проверить вот это? - Это что? - спросила она, принимая протянутый флакон, в котором, без сомнений, была кровь. - Кровь Фрэнка Дэя, - сказала Адаре, подтверждая её догадки. - У меня есть одна теория, которая требует подтверждения. Понимаешь, симптомы Фрэнка похожи на те, что были у Джареда, и теперь я хочу проверить, есть ли в крови яд. Если до этого Корнелия слушала объяснения с наморщенным от напряжения лбом, то после последнего откровения её глаза испуганно расширились. - Ты думаешь, его отравили? - прошептала она и опасливо покосилась на дверь. - Но тогда и Джаред... - Пока рано делать выводы, - спокойно оборвала Адаре. - Просто проверь кровь. Закивав, Корнелия спрятала ампулу в висевшую на плече сумочку и запоздало уточнила: - Но что мне искать? - Всё, что покажется тебе подозрительным. - Адаре пожала плечами. - В этом плане я тебе доверяю. - Ты обратилась к правильному человеку, - польщённо улыбнулась она и напомнила. - Адаре, милая, мой отец - глава Комиссии по дознанию, а бывшими они не бывают. Если мне нужно, я докопаюсь до правды любыми методами. Но взамен я хочу кое-что ценное. Требование было справедливым, а потому Адаре покладисто кивнула, пригласив: - Я тебя слушаю. Радуясь тому, что диалог протекает в самом конструктивном русле, Корнелия слегка склонилась вперёд и поведала: - Гарри рассказал мне о Тайной комнате. И если вы все думали, что я со спокойным сердцем пройду мимо настолько редкого ингредиента, то я вас разочарую. Мне нужны чешуйки. Адаре, которая в глубине души опасалась поистине неподъёмной цены, вздохнула с облегчением и с чистым сердцем пожала протянутую ей руку, улыбнувшись: - Договорились, Корни.***
Первой войдя в квартиру, Гермиона стянула с шеи шарф, прошла до порога гостиной и лишь после этого обернулась, искоса поглядывая на Антареса. Он взгляд проигнорировал, сосредоточенно снимая ботинки, и Гермиона поняла, что дела обстоят ещё хуже, чем она думала изначально. Сегодня после Хогсмида они отправились на площадь Гриммо, потому что старшие Блэки ждали их на вечерний чай. Ничего не предвещало беды, Сириус и Марлин встретили их на пороге, лучась радушием, а Морган и двойняшки и вовсе были вне себя от радости, но всеобщая идиллия продолжалась ровно до тех пор, пока не зашёл разговор о детях. Должно быть, среди старших шутка о шестом ребёнке Блэков давно уже стала чем-то привычным, вот и теперь Сириус с лёгкой издёвкой принялся жаловаться старшему сыну, что никак не может уговорить Марлин родить ещё одного наследника. - Тебе надо – ты и рожай, - отрезала она сама, подкладывая Моргану тушёных овощей. – С меня и прошлого раза хватило за глаза. Прижав руку к сердцу, словно был смертельно ранен, Сириус лишь усмехнулся и сложил губы так, будто хотел поцеловать воздух, и Гермиона, которая как раз выставляла на стол блюдо с вишнёвым пирогом, тихо хихикнула. - Не расстраивайся, Сириус, - улыбнулась она, обнимая Антареса за шею. – Через пару лет обеспечим вас внуками, и тогда тебе резко станет не до того. И тогда это произошло. Гермиона была почти уверена, что никто ничего не заметил, даже Марлин, но то, как Антарес опасливо замер в её руках, не сулило ничего хорошего. Он молчал всю дорогу до дома и теперь, стоя посреди прихожей, до сих пор в пальто, так старательно отводил взгляд, что Гермиона заранее приготовилась к долгому разговору и осторожно окликнула: - Почему ты не раздеваешься? Подняв голову, он медленно кивнул, а после, будто придя к какому-то решению, объявил: - Я скоро вернусь. - Что?.. Куда ты уходишь? - переполошилась она, подходя ближе, и он, пытаясь вслепую втиснуть правую ногу в ботинок, откликнулся: - В аптеку. Поневоле чувствуя, что кругом виновата, Гермиона решила не заострять и без того в воздухе висевший конфликт и попросила: - Купи и мне зелий, ладно? - А есть смысл? - огрызнулся он, отбрасывая ботинок в сторону и резко вскидывая голову. - Всё равно они бесполезны. Ведь к чему тянуть, верно? Гермиона нахмурилась и с большим трудом промолчала, чем взбесила его ещё больше, потому что Антарес наконец снял пальто и, едва разминувшись с ней, прошагал прямо в спальню. Пройдя следом, Гермиона прислонилась плечом к косяку и окликнула: - Мерлина ради, Терри, это ведь была просто глупая шутка... - Такими вещами не шутят, - отрезал он, садясь на край кровати и с неописуемой яростью стягивая носки. - Тем более не в присутствии моих родителей, которые и без того на иголках. - Из-за чего? - не поняла Гермиона, но он не ответил на вопрос, вместо этого напомнив: - Ты не смеешь рассуждать о таких вещах в одиночку, ясно? Мы договаривались всё обсуждать, прежде чем приступать к действиям, а ты... - Ты что, не слышал? - оборвала Гермиона, приподнимая брови. - Это была просто шутка! Быть может, не очень удачная, за что я прошу прощения, но это не повод разговаривать со мной в подобном тоне. - Я говорю в нормальном тоне! - огрызнулся он, и Гермиона возразила: - Нет уж, Терри! С твоих слов выходит так, будто я уже строю планы о том, как поскорее от тебя родить. И знаешь, я не буду тебя разубеждать, - прибавила она с внезапным ядом. - Потому что я устала делать вид, что ничего этого не хочу! Она сорвалась на крик внезапно даже для себя и на мгновение замерла, оглушённая, но почти тут же подошла к Антаресу вплотную, слово за словом чеканя всё то, что копилось в ней без малого год: - Тебе следовало сразу утвердить список запретных тем. Что туда войдёт, мистер МакКиннон-Блэк? Семья, брак, дети, счастливая жизнь... Что ещё? Господи, да ты сам себя слышишь?! Я так боюсь оскорбить тебя мечтами о совместном будущем, что вынуждена постоянно подбирать слова... Если бы ты знал, как это бесит! - Если я так уж бешу тебя, могла бы сразу об этом сказать! - выкрикнул он в ответ, но Гермиона и не думала успокаиваться и в том же тоне выпалила: - Мерлин всемогущий, да ты вообще хочешь быть со мной?! Эхо её крика ещё гуляло по квартире, а она уже сбавила обороты и, глядя на него в упор, подвела неутешительный итог: - Ты просто боишься ответственности. Шагнув к ней вплотную, почти нависая, Антарес предупредил: - Смотри, как бы не пришлось пожалеть о том, что назвала меня трусом. - Только тронь меня, - предупредила она дрогнувшим голосом, хотя до последнего не верила, что он может применить к ней силу, - и ноги моей больше не будет в этой квартире! - Ну нет уж, - отрезал он, сверкнув глазами и напомнил: - Я – твой мужчина, и твоё место рядом со мной! Гермиона едва подавила желание злобно расхохотаться: - Это, знаешь ли, легко исправить! Ты мне не хозяин. Захочу - уйду в ту же минуту! Антарес отшатнулся так, словно она дала ему пощёчину. Несколько секунд он продолжал стоять навытяжку, а после стянул свитер и, отряхивая с ткани невидимую глазу пыль, произнёс: - А знаешь, ты права. Меня и без того все вокруг считают тираном, так что больше я тебя не держу. Захочешь уйти - скатертью дорожка! - Ну и ладно! - Ладно! – рявкнул он и, отбросив свитер прямо на пол, направился в ванную. Грохнула дверь, и Гермиона осталась одна. Всё то время, пока в ванной шумела вода, она продолжала стоять посреди комнаты с трясущимися руками, а после схватила с кровати подушку, уткнулась в неё лицом и зарычала. Изнутри её сжигала обида настолько сильная, что перед глазами темнело, но всё же уже сейчас она понимала, что была не права и, прежде чем кричать, нужно было хотя бы попытаться поговорить. В конце концов, она была виновата сама - не нужно было столько времени делать вид, будто всё в полном порядке. Но всё и было в порядке, а они вдвоём умудрились раздуть мелкое недопонимание до скандала. Посидев ещё немного в тишине, она встала, подняла с пола брошенный свитер и переложила на кровать, пригладила перед зеркалом волосы и, пройдя гардеробную насквозь, остановилась перед дверью ванной. Внутри, когда она вошла, было не продохнуть от пара, но, когда воздух немного охладился, она огляделась и первым делом подняла с пола небрежно брошенные джинсы, сложив их аккуратной стопкой и отложив на тумбу для полотенец. Антарес при её появлении даже не обернулся, продолжая пристально наблюдать за поднимавшейся над водой густой пеной. Осторожно присев на угол ванны, Гермиона выловила из воды губку и принялась медленно обтирать Антаресу плечи, стараясь вложить в движения всю нежность, которую не могла выразить словами. - Прости меня, - прошептала она, когда он не шелохнулся. – Я не хотела так говорить. - Но выходит, ты об этом думала?.. – эхом откликнулся он и наконец повернул голову так, чтобы видеть её лицо. – Ты что, всерьёз полагаешь, будто я отпущу тебя? Покраснев до корней волос, она не ответила – просто не могла себя заставить выдавить ни слова, потому что горло перехватило болезненной судорогой. Она не разрыдалась во время самой ссоры, но теперь слёзы накатили так внезапно, что она просто не сумела их сдержать. - Никогда не пытайся меня шантажировать, - строго предупредил он и, всей ладонью утерев ей слёзы, смягчился и окликнул: - Иди ко мне, глупышка. Наклонившись, она обняла его, прижавшись изо всех сил, так что Антарес тихо охнул, но всё же обнял её в ответ и прошептал: - Не плачь. Прости, что накричал... Почему ты сразу не сказала мне? - Я испугалась, - шепнула она, чувствуя, как глазам снова становится нестерпимо горячо. - Думала, ты решишь, что я... Что я нарочно... - Ну с чего ты это взяла? - попенял он, отстраняясь так, чтобы видеть её лицо, и вновь осторожно вытер ей щёки. - Мне бы и в голову не пришла такая глупость. Просто я... Гермиона, послушай... Я не хочу быть единственным, что есть у тебя в жизни. - Но этого хочу я, - возразила она, понемногу приходя в себя. - Когда ты наконец спросишь, что нужно мне? Антарес молчал, потому что откровенно не понимал, что делать. Он надеялся, что за годы, проведённые с ней бок о бок, он успел довольно изучить Гермиону и понимал, что ей нужно, но оказалось, что это вовсе не так. Забота о ней стала непременной частью его жизни, но внезапно оказалось, что и она... Дьявол, да она просто хотела быть с ним рядом, а он, идиот, всё рассуждал о её благополучии, даже не поинтересовавшись сперва, что же нужно ей самой, чтобы стать благополучной. Пригладив ей волосы, покрытые паутинкой водяных брызг, он принялся втолковывать: - Ты так спешишь, стараясь урвать своё, будто завтра я оставлю тебя. Ты не поняла ещё? Так теперь будет всегда. Ты моя навсегда. И я… Дьявол… Я хочу от тебя детей, но не сейчас, - признался он и тут же почувствовал, как сердце в груди горько оборвалось. - Не теперь, когда ты сама ещё ребёнок. Можешь ты это понять или нет? Окинув его виноватым взглядом, Гермиона всё же не совладала с собой и переспросила: - Правда?.. - Правда, - устало кивнул он. Слабо улыбнувшись, она прижалась к его губам, будто пытаясь распробовать, как далеко можно зайти, но Антарес оказался проворнее и, схватив её за рёбра, резко развернул, так что Гермиона соскользнула по гладкому фаянсу и с утробным гулом плюхнулась ему на колени, а половина воды из ванной тут же оказалась на полу. - Терри! - возмущённо ахнула она, отплёвываясь от воды. - Мерлин всемогущий, мы так Харрисов затопим!.. Она попыталась выбраться и найти собственную волшебную палочку, но он не позволил ей этого сделать, продолжая хохотать, и Гермиона наконец сдалась. - Ну что ты сделал? – разочарованно пробормотала она, уронив сопротивляющиеся руки. – Я же теперь вся мокрая! - Ты хоть понимаешь, насколько соблазнительно это звучит?.. – шепнул он, спускаясь поцелуями вниз по шее. - Мы так опоздаем в Хогвартс, - предупредила она, но и не подумала его остановить. - Блэки не опаздывают, говорил же… А ты ведь со мной. Верно распознав вопрос в его тоне, она с трудом отстранилась и окинула его лицо обеспокоенным взглядом, понимая, что теперь они будут разговаривать уже на совсем другие темы. - С тобой, - заверила она, убрав мокрые волосы ему с глаз. – Конечно, с тобой.***
Прикрывшись краем шарфа от пронизывающего ветра, гулявшего на пригорке, Адаре наклонилась и перчаткой сбила налипший снег с надгробия. Для неё так и осталось загадкой, почему дедушка не захотел сменить надпись, но спорить она не посмела, потому что к ней самой эта ситуация относилась лишь косвенно и, если сам Уилл согласился на то, чтобы его имя было вырезано в камне, она вряд ли смогла бы его разубедить. Хогсмидское кладбище тонуло в голубоватом снежном сиянии, солнце уже почти скрылось за башнями Хогвартса и вокруг не было ни души, так что она сразу же услышала раздавшийся за спиной хлопок трансгрессии, но не обернулась, предоставив ему право заговорить первым. - Я насилу догадался, что ты будешь ждать здесь. Почему здесь? - На открытой местности безопаснее, - откликнулась она, оглядываясь и становясь с ним лицом к лицу. - К тому же, это чуть ли не единственное место, где я могу побыть одна. - Что правда, то правда, - откликнулся Аласер, стаскивая с головы капюшон мантии. - Этот Синистра тебе и шагу ступить не даёт. Некоторое время они стояли напротив, будто заново привыкая к виду друг друга, но до бесконечности так продолжаться не могло, и Адаре наконец окликнула: - Я позвала тебя не просто так. - Я догадался, - отозвался он и простёр руку, указывая на утоптанную дорожку в снегу. - Пройдёмся? Кивнув, она плотнее запахнула мантию у горла и неспешно зашагала бок о бок с ним, стараясь держаться с самого края тропинки. - Я благодарна тебе за Джареда, - произнесла она, глядя под ноги. - И за амулет, и за лекарство. - Мне это было не сложно, - заверил он, свободно заложив руки за спину. - Работая в предложенных условиях, я теперь наделён весьма пространными полномочиями... и ресурсами, - прибавил он, чуть посомневавшись. - Зато, быть может, теперь ты не станешь бросаться на меня с палочкой наперевес, как это бывало раньше. - Всё зависит от тебя. Повернувшись, она смерила его долгим пристальным взглядом, и Аласер хмыкнул, не разжимая губ. - Ты изменилась, - отметил он и выглядел при этом странно удовлетворённым. - И что-то мне подсказывает, что ты позвала меня не только затем, чтобы поблагодарить за спасение жениха. Согласно качнув головой, Адаре отвела щекотавшие щёку волосы и, посмотрев вперёд и вниз, на петлявшую среди могил дорожку, тихо обронила: - Пару дней назад в Больничное крыло поступил мальчик из Ильверморни с симптомами тяжёлого отравления. Точно такими же симптомами, какие были у Джареда, - прибавила она, и Аласер заинтересованно приподнял одну бровь. - Странное совпадение, не считаешь? Некоторое время он продолжал молча мерить шагами снежное полотно, не изуродованное следами редких прохожих, а после уточнил: - Какое мне должно быть до этого дело? - Ты к этому не причастен? - выпалила Адаре, и он остановился, наконец повернувшись к дочери лицом. - Я оскорблён, - протянул он с плохо скрываемой насмешкой. - К твоему сведению, милая, мой круг интересов не включает массовое отравление студентов волшебных школ. Она молчала, не сводя с него напряжённого взгляда, и он, цокнув языком, разрешил: - Расскажи ещё об этом мальчишке. Что с ним не так? Он продолжил мерять шагами прикрытую снегом наледь, и Адаре, идя с ним бок о бок, принялась рассказывать: - Высокая температура, сыпь, но не серьёзная, внезапная потеря сознания на долгий период... Да, он оборотень, - спохватилась она, и Аласер хмыкнул: - Даже так... Ты уверена, что это не может быть последствием применённых чар или ношения амулетов? - Процентов на восемьдесят. Постучав пальцами по подбородку, он смерил её взглядом, будто прикидывая, стоит ли продолжать разговор, но наконец решился и высказал предположение: - И теперь ты думаешь, что и Джаред в своё время был отравлен? - А разве это не так? - переспросила в свою очередь Адаре. Окинув тяжёлым взглядом её упрямо закушенные губы и сверкающие в полумраке глаза, Аласер помолчал, но в конце концов встрепенулся, возвращая себе деловой тон, и объявил: - Амулет не мог дать таких последствий. Он безвреден. - Но, если... - Безвреден, - рыкнул Аласер, настаивая. - Я никогда не поступил бы так с тобой, так что приучи себя верить на слово и с первого раза. А вместо того, чтобы строить беспочвенные обвинения, лучше отдай кровь мальчишки на исследование. - Уже, - ядовито откликнулась Адаре, но он качнул головой, показывая, что не закончил. - И кровь Синистры тоже, - прибавил он и напомнил, глядя на оставшуюся далеко позади школу: - Компоненты сложных ядов могут месяцами оставаться в крови, сама ведь знаешь. Адаре знала прекрасно, а потому лишь кивнула. Некоторое время она молчала, напряжённо обдумывая полученную информацию, но наконец подняла голову и спросила: - Зачем ты это сделал? Чего ты хочешь от меня? Что-то мелькнуло в лице Аласера, и его взгляд на несколько мгновений стал более мягким, более... человеческим, что ли. Точно таким, каким бывает взгляд любящего отца, глядящего на единственную дочь. - Ты уже сделала всё правильно, моя милая, - заверил он, проведя кончиками пальцев по её виску. - Погоди немного и сама поймёшь. - Что пойму? - не поняла она, но он лишь приложил палец к губам. - Нет, подожди!.. Но он уже растаял в воздухе, так что она, ринувшись вперёд, едва не поскользнулась на наледи. В холле поместья её уже встречала Эмма, которая, приняв из рук хозяйки тёплую мантию, отчиталась: - Профессор Грэйволф уже вернулся в Хогвартс, госпожа. - А что мастер Джаред? - спросила она, но тут он сам появился из гостиной. Идти приходилось медленно, потому что впереди него, крепко держась за руки, шагала Деви; получалось у неё пока что не очень ловко, но всё же упорства ей было не занимать. - Это кто же меня встречает? - улыбнулась Адаре, опускаясь на колени и протягивая ладони. - Na, komm (1)... Но Деви, очевидно, к этому моменту уже исчерпала лимит выносливости, потому что сначала она закачалась на месте, будто пыталась приподняться на носочки, потом предприняла попытку сесть прямо на пол, а, когда Джаред ей не позволил, испустила протестующий писк, поднимаясь до самых высоких нот, уже недоступных человеческому уху. - Ну что ты будешь делать, - с усмешкой пробормотала Адаре, поднимаясь в полный рост, но Джаред её негодования не разделял. - Ой, устали, устали ножки... - пробормотал он, подхватывая девочку на руки и крепко целуя в щёку. - Она и без того сегодня прошагала десяток ярдов по дивану! - Что-то мне подсказывает, милый, что ты слегка преувеличиваешь, - откликнулась она, подойдя и поцеловав его в уголок рта. - Вы ужинали? - Я - да, Деви - ещё нет. Ты голодна? - Адаре неопределённо пожала плечами, и тогда он задал новый вопрос: - Как всё прошло? - Нормально. - Она вновь пожала плечами и забрала у него Девору. - Мне нужно было немного подумать в тишине. Он с пониманием кивнул и на протяжении всего вечера искренне старался предоставить ей эту самую тишину. Сидя после ужина на диване в гостиной, когда Деви что-то тихо лепетала, устроившись между ними, Адаре смотрела на пламя в камине и никак не могла понять - что она сделала, чтобы он был так доволен? Неужели же она оказалась его пособницей, сама того не поняв? Осторожно тронув её за подбородок, Джаред окликнул: - Я могу тебе чем-то помочь? - Нет, всё в порядке, - заверила она и попыталась ему улыбнуться. - Просто задумалась... Вспомнила о Генри. Это было почти правдой, потому что образ брата то и дело всплывал в голове вместе с опасениями - а не так ли всё начиналось для него? С ни к чему не обязывающей услуги. - Ты очень скучаешь по нему? - Конечно. - Адаре грустно кивнула, нежно накрутив на палец невесомую прядку волос у Деви на макушке. - В последний год у нас были напряжённые отношения... Наверное, я уже тогда знала, чем он занимается, просто отказывалась верить собственным догадкам. Но он всё равно был моим братом, - прибавила она с беспомощной усмешкой. - Мы выросли вместе и... знаешь, мы долгое время были будто бы одни на всём белом свете. - Как это? - не понял Джаред, и она пожала плечами: - Так. Бабка слегла под проклятием, дедушка был слишком подавлен, чтобы обратить внимание хоть на что-то, кроме маминой могилы, а мы были предоставлены сами себе. И знаешь, это было не так уж плохо,- признала она немного погодя. - Я часто об этом думала с тех пор, как мы с тобой познакомились, и поняла, что, если бы мы тогда не остались как два волчонка без присмотра взрослых, я никогда не стала бы той, кто я есть сейчас. Не сумела бы привлечь твоё внимание, - прибавила она и усмехнулась, а Джаред потянулся и, поцеловав её, шепнул: - По счастью, мы этого никогда не узнаем. Покорно кивнув, Адаре опустила ресницы, а после посмотрела в огонь и прошептала: - Не понимаю, почему он пошёл к нему. То есть... Генри никогда не любил его так, как я. Он знал, что это не просто слова, и, погладив её по щеке кончиками пальцев, сочувственно произнёс: - Не представляю, как ты пережила... - Я сама не знаю. Особенно тяжело было лет в семь, наверное. Других девочек в школе отцы тоже не баловали присутствием, но они хотя бы писали письма, а не отделывались анонимным подарком раз в год. Я всё время звала его про себя - папа, папа... Но никто так и не пришёл. Точнее, он пришёл, но гораздо позже, - признала она и подвинула Деви деревянную пирамидку, за которой та как раз тянулась. Отчаянно желая вытащить её из пучины воспоминаний, Джаред осторожно притянул её голову так, что они соприкоснулись лбами, и заверил: - Независимо от того, придёт он или нет, одна ты больше не будешь. - Я знаю, - кивнула она с ласковой улыбкой и коротко коснулась его губ, но почти тут же обратила всё внимание на Деви, которая так и не прекратила лепетать, но теперь издаваемые племянницей звуки приобрели угрожающе жалобный характер. - Что такое, милая? Несколько секунд Деви напряжённо морщила лобик, не в силах совладать с бестолково ворочавшейся во рту мышцей, а после испустила очередной пищащий звук, от которого Адаре тихо охнула, прижав ладонь к губам. Потому что она никак не могла ожидать, что первое слово племянницы будет именно таким. - Нет, Деви… - с сожалением начала было она, но Джаред чуть слышно шикнул: - Тш-ш-ш… Не спорь с ребёнком. Ну-ка, Деви, повтори, - попросил он, наклонившись к девочке, и по слогам произнёс: - Па-па… - Пя! – послушно пискнула она и засмеялась, когда Джаред без сомнений поднял её на руки и поцеловал в щёку. Всё это время Адаре продолжала сидеть с ладонью поверх гулко колотящегося сердца и боялась поверить в то, что всё действительно так. Потому что никогда ещё её жизнь не была настолько прекрасной, никогда она не чувствовала себя так спокойно, так ясно, и причиной, прямой или косвенной, всего того, что дарило ей уверенность, был он - этот мальчик, оцарапанный волком, которого она раз за разом вытягивала с того света, доказывая, что с ней лучше. И пока что он верил. - То есть, детей ты всё ещё не любишь? – уточнила она, основанием ладони вытирая выступившие слёзы. Ничего не ответив на порицание, Джаред обнял её свободной рукой, и она прижалась к его плечу, нежно сжав протянутую ладошку Деви. И отчего-то именно сейчас она задумалась о том, был бы Генри горд своей сестрой или предпочёл бы, чтобы его дочь росла на руках у другой женщины. Но Джаред, конечно, был прав - лучше уж им этого никогда не знать.