Как будто до сих пор у них было мало поводов, новая неделя подкинула новые резоны для беспокойства.
Натянув джинсы, потому что выяснять отношения нагишом было как-то не с руки, Гарри повернулся к Корнелии, вскинул руку с отставленным указательным пальцем и отчеканил, продолжая собственную тираду:
- Ты дала честное слово, что не будешь цепляться к ней снова!
Она в ответ лишь нарочито громко фыркнула, сдувая волосы с глаз. Сидя на разорённой постели, замотавшись в одеяло, вся в холодных лучах утреннего солнца, проникших сквозь стрельчатые окна Астрономической башни, она производила впечатление настолько невесомое, что отчитывать её получалось из рук вон плохо, но Гарри всё же сделал над собой неимоверное волевое усилие и, оторвавшись от созерцания светового отблеска на её лилейно-белом плече, продолжил:
- Корни, я серьёзно. Мы все вместе просили тебя не лезть...
- Я просто с ней поговорила, - оборвала она, нарочно повышая голос до опасно звенящих высот. - И, кстати говоря, я с самого начала всех предупредила, что разговором дело и ограничится!
Шумно выдохнув, Гарри покачал головой. Мирными методами до Корнелии было не достучаться, это уж точно, но и скандалить только на том основании, что она никак не могла оставить в покое Джинни Уизли, он не собирался ни при каком раскладе. Положа руку на сердце, он и не ожидал, что она отступится после единой просьбы, хоть эта просьба и была коллективной, но теперь решил зайти с другого края и заметил, скрестив руки на груди:
- Раз уж ты уделяешь ей так много внимания, некоторые могут решить, будто ты считаешь её опасной.
- Но она и есть опасная, - резко возразила Корнелия и неожиданно с жаром воскликнула: - Гарри, ты просто не видел, как она мне отвечала! Она же совершенно не испугалась... Это ненормально!
- Да с чего ей тебя бояться?! - вспылил он, всплеснув руками, и она отрезала:
- А с того, что мне ничего не стоит сделать так, чтобы эту маленькую дрянь вышибли из школы. Рука не дрогнет.
Это Гарри как раз-таки понимал, а потому благоразумно промолчал. Помнится, раньше родные и близкие нередко упрекали его в излишней твердолобости, но теперь любимая оставила его самого далеко позади: вцепившись в неугодную персону как охотничий пёс в добычу, она готова была рвать и метать в попытке защитить собственную семью от мнимой угрозы. И тут бы вспомнить, что по итогу всей этой прискорбной ситуации с Мораг и воровством максимально пострадавшей оказалась именно Джинни, а не наоборот, но об этом Гарри благоразумно не стал напоминать, коротко заметив:
- Жизнь и так уже достаточно наказала их всех, Корн.
- А кто решает, когда достаточно? - парировала она и откинулась спиной на подушки, скрестив руки под грудью и всем своим видом выражая глухое недовольство.
- Ты не успокоишься? - догадался Гарри, и она коротко качнула головой, отвечая нарочито рубленными, хлёсткими фразами:
- Нет. Она хотела причинить боль Мораг. Такое не прощают. И Джинни Уизли...
- Нахрен Джинни Уизли, - отрезал он, и она удушливо покраснела от его грубости. - Я не хочу больше о ней слышать никогда в жизни.
Громко недовольно хмыкнув, Корнелия отвернулась, практически уткнувшись носом в каменную стену, и Гарри едва подавил желание закрыть глаза рукой. "Искать компромиссы," - повторял он про себя, пытаясь усилием воли вернуть подскочивший пульс в норму, - "идти навстречу... Искать компромиссы..."
Пауза затягивалась, но наконец он опустил руки, вернулся к постели и, упираясь ладонями в подушки по обеим сторонам от Корнелии, с беспомощной усмешкой выдохнул:
- Ну почему ты такая жуткая упрямица?..
Она не ответила, даже не повернулась, и тогда Гарри осторожно развернул её лицо за подбородок, проложив дорожку поцелуев от правого виска к губам, и тихо повторил:
- Хватит. Прекращай воевать...
Не сразу, но по мере того, как он продолжал терзать её лаской, Корнелия всё же обмякла, сдаваясь. Уложив её рядом с собой, Гарри устроил её голову на собственном плече и попросил:
- Остановись... Есть ты и я, твоя семья и моя семья, наши друзья, а на остальных плевать.
- Когда-то Артур и Полина не были твоей семьёй, - напомнила она, не в силах мгновенно перестать упираться, и он вздохнул:
- Ты переворачиваешь мои собственные слова.
- А ты не давай мне повода...
Она отвечала уже без прежнего напряжения, так что Гарри провёл пальцами по её спине, щекоча ровную дорожку позвонков и сдвигая одеяло вниз, пока не показались белёсые отметины зубов, теперь уже едва заметные.
Издав неразборчивый, но в целом одобрительный звук, она придвинулась ближе, прижимаясь к нему всем телом, и тихо оценила:
- Такие уговоры мне больше нравятся.
- Ну ещё бы, - хмыкнул он и осторожно прикоснулся к её губам.
Ответив на поцелуй, она всё же слишком скоро отстранилась и, опустив ресницы, окликнула:
- Гарри... Я знаю, что любить меня - сущий кошмар, но... тебя ведь любить не легче. Может, поэтому мы до сих пор вместе?
Он и сам о чём-то таком задумывался, разве что не смог бы описать всё так лаконично и ёмко, так что справедливости ради признал:
- Я не знаю, каково это - быть со мной, но любить тебя - это лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь.
Довольно улыбнувшись, она опустила голову на собственные сложенные руки, распластавшись у него на груди, и мягко исправила:
- Не лучшее. Мы ведь только начали.
Такой посул звучал многообещающе, и Гарри надолго замолчал, пропуская её волосы сквозь пальцы и наблюдая, как свет играет на отдельных локонах, но наконец не вынес давившей на уши поднебесной тишины и окликнул:
- Корни... Почему ты захотела стать анимагом? Ведь это так опасно.
- А почему ты согласился пойти к василиску, причём не единожды? - эхом откликнулась она, слегка отстраняясь и подпирая голову согнутым запястьем. Гарри помолчал, поскольку примерно понимал, чем вызван этот вопрос, и она, подумав, прошептала: - Знаешь, профессор Островская как-то сказала, что жизни наши и наших предков взаимосвязаны таким образом, что все события непременно повторяются в непрерывном цикле.
Более чем удивлённый подобным заявлением и его кажущейся неуместностью, Гарри всё же спросил:
- И ты с этим согласна?
Корнелия в ответ ласково усмехнулась:
- Я думаю, всё устроено немного проще... Ты знаешь, что такое адреналин?
- В общих чертах. - Он с сомнением пожал плечами и хмыкнул: - Вещество в крови, которое заставляет тебя чудить.
Рассмеявшись, она всё же с удовольствием закивала:
- Примерно. Попадая в кровь, адреналин воздействует на нервную систему таким образом, что после кратковременной вспышки страха человек испытывает очень яркие эмоции, - рассказывала она, щекотно водя пальцами по его шее, обрисовывая кадык. - Происходит инактивация и наступает эйфория. Поэтому маглы и прыгают с парашютом. Представляешь, каково это - жить в ощущении абсолютного счастья, пусть и недолго? Разве тебе не захочется повторить ещё раз?
Проанализировав полученную информацию, Гарри наморщил лоб и предположил:
- Хочешь сказать, адреналин вызывает привыкание?
- Именно. - Она коротко кивнула, довольная тем, что он так быстро понял. - Есть даже такой негласный термин в магловской медицине - адреналиновый наркоман.
Удивлённо хмыкнув, Гарри всё же не смекнул, как это относится к ним самим, а потому без обиняков уточнил:
- К чему ты это?
Коротко вздохнув, Корнелия легла обратно, прижавшись к нему, и тихо проговорила:
- Я не знаю, что такого было в жизнях наших предков, но мне кажется, что вечная тяга к приключениям не может возникнуть просто так, из ниоткуда. Ты так не считаешь?
В который раз удивившись тому, какими элегантными путями порой шли выстроенные ей логические цепочки, Гарри осторожно опрокинул её на спину и, упираясь на локоть, чтобы не придавить, оценил:
- Я считаю, что мы слишком много говорим на абстрактные темы, когда лучше было бы вообще помолчать.
Верно распознав намёк, она всё же не спешила поддаваться и вжалась спиной в перину, тем самым попытавшись сохранить хотя бы иллюзию расстояния, потому что отстраняться на самом деле она точно не планировала.
- То есть, одеться ты мне не дашь? - уточнила она ради приличия, и Гарри после недолгих раздумий пошёл на уступки и разрешил:
- Если только ненадолго...
Она улыбнулась, согласно кивая, и Гарри подумал, что ни одна встреча с василиском, пусть даже незапланированная, и ни один прыжок с магловским парашютом не дадут ему той остроты эмоций, которые будила в душе её близость. К этому невозможно было привыкнуть, от неё нельзя было защититься, а потому только и оставалось, что опустить руки и смиренно принять накатившее волной безоговорочное счастье. Кто же знал, что любовь именно такая.
Он наклонился с твёрдым намерением поцеловать её, но Корнелия вдруг встрепенулась и, единым плавным движением выкатившись из-под него, прокралась к двери и внезапно подскочила с шипением ошпаренной кошки.
- Это Ройланд! - воскликнула она придушенным шёпотом и, стоило Гарри тоже вскочить, схватила с прикроватного столика палочку и двумя взмахами заправила кровать так, будто на ней отродясь не спали.
- Он же здесь не бывает! - в том же тоне откликнулся Гарри, но Корнелия в ответ лишь всплеснула руками, отрезав:
- Представь себе!.. Я тебе говорила, что...
Она не договорила, сама не своя от накатившей паники, и с яростью сунула Гарри в руки подхваченный ворох вещей, которые он едва не выронил. Прижимая к себе драгоценную ношу, он ринулся было к ступеням, ведущим на балкон, на мгновение позабыв о морозе снаружи, но Корнелия успела перехватить его за руку, ощутимо дёрнув.
- Какой балкон!.. - закатила она глаза и нервно подпихнула его под локоть. - Давай в ванную!
Они едва успели тихо и быстро закрыть дверь, как входная распахнулась, и в спальню, с трудом удерживая на вытянутых руках охапку живых роз, ввалился профессор астрономии. Между дверным полотном и косяком оставалась крохотная щёлочка, и Гарри, выглянув поверх макушки с ног до головы дрожащей Корнелии, увидел, как Ройланд, передвигаясь по спальне бодрой рысцой и явно не обращая внимания на оставленный ими беспорядок, принялся расставлять цветы в наколдованные вазы, попутно накладывая чары, чтобы не завяли. Всё это время он безостановочно о чём-то бормотал и, когда он наконец оказался достаточно близко, ребята смогли расслышать, как он удовлетворённо выдохнул:
- Да... Это ей точно понравится!.. Она оценит!
Покружив ещё немного во вдохновенном вихре, профессор астрономии удалился тем же путём, и Корнелия наконец с облегчением выдохнула, привалившись спиной к стене и запахивая на груди простыню, которой едва успела обернуться, причём не могла вспомнить, когда именно успела.
- Мерлин всемогущий, мы чуть не... Гарри, прекрати смеяться! - выпалила она, суматошно оглядываясь на оставшуюся за спиной спальню. - Ройланд может вернуться!
Но он просто ничего не мог с собой поделать - его разбирал совершенно дурашливый хохот от нелепости ситуации, от того, чем всё могло обернуться и от собственной внезапной готовности в случае необходимости поднять палочку на учителя и просто стереть недотёпе Ройланду память. Разумеется, специалистом в области легилименции он не являлся, но ради Корнелии готов был постараться.
- Тихо ты! - шикнула она, зажимая ему рот ладонью. - Гарри, мы же чуть не попались!
- Да, - кивнул он, тряхнув головой, - именно поэтому это так весело!
Он говорил с таким искренним восторгом, что Корнелия не удержалась и улыбнулась, попеняв:
- Ты неисправим!
Поцеловав её пальцы, Гарри нежно сжал её ладонь, опуская вниз, и, понемногу растеряв остатки улыбки, неожиданно серьёзно окликнул:
- Корни, я хотел спросить...
- О чём? - с готовностью откликнулась она, но он в ответ лишь покачал головой, по-прежнему собираясь с мыслями. Некоторое время прошло в молчании, но наконец Гарри собрал всю волю в кулак и начал:
- Быть может, я сильно забегаю вперёд, но мне нужно знать... Потом, после выпускного, ты согласилась бы жить со мной в Лондоне?
Удивлённо хлопнув ресницами, Корнелия некоторое время снизу вверх с интересом заглядывала ему в лицо, а после тихо обронила без особой уверенности:
- Я думала, теперь, когда родилась Веста, ты хотел бы больше времени проводить с семьёй.
- Да, но я не собираюсь отбирать это время у тебя, - откликнулся он с плохо скрываемым возмущением и повторил с глухо колотящимся где-то в горле сердцем: - Так ты согласна?
Его непривычная нерешительность была настолько трогательной, что Корнелия не смогла сдержать улыбки и, приподнявшись на носочки, обняла его за шею и откликнулась:
- Ну конечно... Правда, дом на Юстон-роуд планировалось предоставить Моргану, когда он чуть подрастёт, - прощебетала она, понемногу возвращая себе привычный деловой тон, - так что придётся нам озаботиться поисками... Впрочем, я думаю, смогу с ним договориться - он в последнее время стал куда более покладистым.
Вдохновлённая если не предложением, то самой идеей, она не сразу заметила, что лицо Гарри недоумённо вытянулось, но наконец он протянул:
- Я думал скорее о доме на Норт-Гауэр-стрит.
Чуть слышно хмыкнув, она не стала возражать, а ограничилась тем, что легко поцеловала его в уголок рта и предложила:
- Наверное, стоит обсудить это на досуге. А теперь я всё-таки оденусь, если ты ничего не имеешь против, - прибавила она куда более бодрым тоном, так что возражения, если бы они и возникли, уже не принимались.
Приведя себя в порядок, что удалось ей далеко не сразу, она первой вернулась в спальню и, наклонившись над ближайшим букетом, с наслаждением принюхалась:
- Какая прелесть... Думаешь, он хочет устроить кому-то свидание?
- Кажется, да. - Гарри пожал плечами, с сомнением оглядываясь. - Интересно, кто эта несчастная?
Распрямив спину, Корнелия чуть приметно с укором нахмурилась:
- Брось, Гарри. Ройланд, конечно, чудак, но я искренне верю, что каждый достоин того, чтобы хотя бы попытаться найти любовь.
Гарри хотел было спросить, попадает ли в категорию достойных Джинни Уизли, но вовремя прикусил язык и промолчал, догадавшись, что в другой раз уже не сможет успокоить Корнелию простыми уговорами.
Несмотря на более чем суматошное утро, ровно в девять, застёгнутая на все пуговицы, Корнелия уже сидела в кабинете профессора Снейпа, прилегавшем к лаборатории, и внимательно слушала, что же желает сообщить ей директор.
Дописав до точки предложение и отложив характеристику в сторону, чтобы чернила просохли, профессор сплёл пальцы перед собой в замок и неторопливо начал:
- Признаться, мисс Блэк, я слегка озадачен текущим положением дел. Кажется, Вашими разработками всерьёз заинтересовались в министерстве обороны.
В груди у Корнелии что-то болезненно подскочило, заходясь радостным воплем, но всё же она подавила эту совершенно несолидную волну и учтиво откликнулась:
- В самом деле, сэр?
- М-да... - протянул Снейп таким тоном, будто всё ещё не мог поверить, не сводя с неё глаз. - После того, как я представил Ваши доводы членам Коллегии зельеваров Великобритании, мне поступило несколько писем от представителей соответствующих ведомств. Как я понял, состав и описанное Вами предполагаемое применение показались этим людям весьма... перспективными.
Из уст профессора, в повседневной жизни необыкновенно скупого на эмоции, это была наивысшая похвала, и Корнелия вполне реально ощутила, как у неё кружится голова. Ещё летом отправляя письмо профессору, она и подумать не могла, что её бредовая идея о том, как бороться с великанами, внезапно окажется не просто шальной мечтой, а вполне конкретным планом, по которому можно было всерьёз действовать.
- Как скоро они планируют начать испытания, профессор? - спросила она, прикусывая губы после каждого слова, лишь бы не выпалить чего-нибудь, о чём пожалеет, но Снейп красноречиво покачал пальцем в воздухе, заметив:
- Вы забегаете вперёд, мисс Блэк. Прежде нам предстоит длительный этап переговоров, и я со своей стороны решил заручиться Вашим согласием на то, чтобы представлять Ваши интересы. Не сомневаюсь, мистер Блэк сам хотел бы, но я всё же давно работаю в этой области и разбираюсь в зельях и зельеварах куда лучше.
Последнюю фразу он произнёс с чуть приметным ядом, но Корнелия предпочла не придавать этому значения и улыбнулась, изящно склонив голову:
- Конечно, сэр. Для меня было бы честью, если бы Вы согласились вести переговоры от моего имени.
Кивнув в знак благодарности, Снейп всё же не сдержался и прокомментировал:
- Иного ответа я от Вас и не ждал. Всё-таки Вы, мисс Блэк, весьма благоразумны для девушки Вашего возраста.
Не вполне понимая, как реагировать на столь изысканный и неожиданный комплимент, Корнелия скромно опустила ресницы и вдруг подумала, что здесь наверняка не обошлось без позитивного влияния профессора Нотт. Нужно всё-таки расспросить Лаванду, не в курсе ли она каких-нибудь любопытных подробностей.
Словно привлечённая обращённым к ней мысленным потоком, в ту же минуту профессор Нотт вошла в кабинет, громко цокая каблуками, однако, встретившись взглядом с обернувшейся Корнелией, остановилась. Впрочем, заминка не продлилась долго, и профессор расцвела улыбкой:
- Корнелия, как чудесно тебя видеть! Профессор Снейп уже обрадовал тебя хорошими новостями, детка?
Она в ответ старательно закивала и, спиной чувствуя недовольство директора, поднялась.
- Не буду вам мешать, - улыбнулась она и, вновь склонив голову в сторону Снейпа, попросила: - Дайте мне знать, профессор, как только что-то решится.
- Будьте уверены, мисс Блэк, - отозвался он, впрочем, уже утратив к собственной подопечной всяческий интерес, так что Корнелия почла за лучшее ретироваться, хотя желание остаться и хоть немного подслушать было до невероятия сильным.
Постояв немного в узком коридоре подле закрытой двери, она некоторое время прикидывала, не стоит ли держаться данного Гарри слова и ни во что не ввязываться, но первоначальный план казался слишком хорошим, чтобы отступить, так что она приблизилась к двери в лабораторию и без стука вошла.
Внутри, как она и предполагала, в одиночестве корпел над котлом Дагерсет, и Корнелия, закрыв за собой дверь и остановившись сразу за порогом, скрестила руки под грудью и вместо приветствия отметила:
- Кажется, тебе здесь очень понравилось?
- И тебе доброго утра, Блэк, - отозвался он, ссыпая в котёл мелко порубленный шалфей. - Чем обязан?
Корнелия молчала, но вовсе не от нерешительности, и Элай, подняв голову, смерил её пристальным взглядом поверх закипающего варева, после чего с совершенно издевательской усмешкой протянул:
- Значит, лисица?
Её щёки против воли полыхнули прилившей кровью. О её маленьком секрете и так уже знало гораздо больше людей, чем изначально планировалось, так что Корнелия решила идти ва-банк и с выводящим из себя спокойствием уточнила:
- О, так ты в курсе? Тем лучше.
Безразлично пожав плечами, она пересекла лабораторию и остановилась по другую сторону от котла, оказавшись таким образом точно напротив Элая, но так, чтобы её не заслоняли исходившие от зелья пары.
- На тот случай, если тебе или твоим дружкам придёт в голову чудная идея меня шантажировать, предупреждаю - мне всё равно ничего не будет, - отчеканила она, и Дагерсет скучающим тоном согласился:
- Надо думать - с твоим-то папашей...
- И не только, - кивнула она, подтверждая, но всё же взяла себя в руки и по заранее заготовленной схеме заверила: - Но сейчас намерения мои самые мирные. Я хочу предложить тебе сделку.
Левая бровь Элая красноречиво приподнялась. Некоторое время он будто намеревался дождаться продолжения, но Корнелия молчала, решив до самого конца играть на собственных условиях, и тогда он разрешил:
- Я тебя слушаю.
Кивнув, будто на иной ответ и не рассчитывала, она пальцами отбила короткую дробь по собственному локтю, но наконец объявила:
- Начнём с оплаты. Это будет гарантией того, что ты точно дослушаешь меня до конца.
Более чем заинтригованный, Дагерсет отложил черпак, которым как раз помешивал зелье, и поинтересовался:
- И как много ты можешь мне предложить? Учти, я принимаю только доллары.
С сомнением склонив голову, Корнелия возразила:
- Денег здесь будет недостаточно, так что у меня есть план. - Она на мгновение запнулась, прикусила губы, но всё же собралась и чётко произнесла: - Я поддамся тебе. Позволю выиграть этап.
Стараясь не показать, насколько шокирован таким положением вещей, Элай убедился, что варево в котле не требует его ежесекундного внимания, вытер руки лежавшим тут же полотенцем и отошёл, оказавшись таким образом в шаге от терпеливо дожидавшейся его реакции Корнелии. Оставалось только гадать, что могло понадобиться этой королеве выпускного настолько сильно, чтобы поступиться собственным раздутым самомнением, а потому под ногтями у Элая противно закололо от предвкушения.
- Чего ты хочешь?
- Я неплохо умею налаживать контакты, - признала она, красноречиво стрельнув глазами, - и поговорила с Фрэнком. Он признался, что ты даёшь ему зелье, которое помогает контролировать трансформации. Мне нужен состав.
- Что, вот так запросто? - хмыкнул он, понимая, что в её требовании концы с концами не сходятся, но она не стушевалась и подтвердила:
- Именно. Дэй сказал, зелье совсем простое, так что тебя это определённо не затруднит, если мы договоримся.
Дело крепко пахло жареным, а потому Элай, оглянувшись на мирно булькающий котёл, попытался увернуться и протянул:
- Оно кажется простым, потому что Фрэнки понятия не имеет, какими трудами достаются ингредиенты.
- Тогда откуда они у тебя? - не замедлила спросить Корнелия, и он снова усмехнулся, на этот раз почти искренне.
- Ты ведь понятия не имеешь о нас, верно?.. - уточнил он, опираясь поясницей о ребро столешницы, и объявил, дабы раз и навсегда развеять все сомнения: - Люси - дочь министра магии. Для неё раз плюнуть достать любой компонент.
К его удивлению и неудовольствию, Корнелия тут же улыбнулась, хотя вернее было бы сказать - оскалилась:
- Как чудесно. Среди моих родных тоже немало людей, которые могут много что достать, так что не тяни с ответом.
Но он не собирался так просто сдаваться, хотя запас ответных аргументов стремительно истощался. За долгий перерыв после последнего соревнования, в котором Блэк снова вышла победительницей несмотря ни на что, Элай и забыл, как сильно она раздражает своим неуёмным упрямством.
Профессор Снейп, как Вы считаете... Фу, даже слушать противно. Мерзкая девчонка, искренне верящая, что знает и умеет всё лучше всех.
- Зачем тебе это? - выпалил он, понимая, что вот-вот взорвётся без видимых причин, и она ответила неожиданно серьёзно, без намёка на издёвку:
- Потому что Джаред - мой друг. Он остался рядом со мной, когда не должен был, и теперь я его не брошу.
Внезапно Элая разобрал горький смех. Уперевшись ладонью в край стола, он опустил голову в неловкой и бесплодной попытке подавить смех, но это никогда не помогало - жест был бездумный, подхваченный у кого-то в стремлении придать себе важности, взрослости, наконец понравиться... Оборвав собственный дрейфующий поток, он встал ровно и, прикрываясь руками от её возмущённо-нетерпеливого взгляда, протянул:
- Эх, надо было всё-таки обвести тебя вокруг пальца... Ведь какая возможность пропадает, - пробормотал он, сверкнув глазами. - Выиграл бы этап и ходил королём... Но я всё же не лишён честолюбия, так что такая победа мне не нужна.
- Всё-таки деньги? - нетерпеливо уточнила Корнелия, едва сдерживаясь, чтобы не начать притопывать каблуком от нетерпения, и Элай с особым мстительным удовольствием протянул:
- Зелье - пустышка. Обычный отвар, укрепляющий иммунитет, хоть и сваренный по моему рецепту.
Пожалуй, стоило вести этот беспредметный диалог только затем, чтобы добиться такой реакции. Потому что непогрешимая Корнелия Блэк, мисс Знаю Всё, наконец растерялась, причём сделала это до того анекдотично, что Элай едва не захлопал в ладоши от захватившего всё его естество злорадства.
- Но... - пробормотала она, оторопело хлопая ресницами, - как же...
- Эффект плацебо - не слышала? - хмыкнул он, чуть склонив голову вбок, словно так её растерянность смотрелась ярче. - Так что я тут оказался почти бесполезен в отличие от Грува. Это всё его руны, а уж такими секретами он делиться не станет.
По лицу Корнелии, ставшему ещё более белым, чем до сих пор, было понятно, что именно здесь пролегает та самая невидимая граница, за которой её мнимое всемогущество заканчивалось, потому что в случае Грува прогнозирование не работало никогда - это понимали даже те, кто был с ним едва знаком.
- Что, Блэк, обидно? - уточнил Элай. - Оказалось, что не всё в этой жизни достаётся по щелчку пальцев.
Сверкнув глазами, она неимоверным усилием всё же вернула себе всегдашний апломб и напутствовала:
- Подумай дважды, прежде чем мнить себя хозяином положения. Потому что я тоже знаю кое-какие секреты и вполне могу дать этим сведениям ход. - И прежде, чем Элай сумел отшутиться или огрызнуться, она выпалила: - Джареда кто-то отравил. Как я могу быть уверена, что это не ты? Ведь у Фрэнка сходные симптомы, а ты постоянно испытываешь на нём зелья.
Если поначалу он хотел ещё назвать её сумасшедшей и отмахнуться, то после последнего упрёка встал на дыбы и почти выкрикнул, не боясь привлечь внимание крутившегося неподалёку Снейпа:
- Я никогда не стал бы травить Фрэнка, он мой лучший друг! Ты понимаешь значение этого слова?
- Представь себе, - в том же тоне, но куда тише, отозвалась Корнелия. - И я только начала. Профессор Снейп сказал, что после несчастья с Парвати ты проверял косметику вместе с ним. Более того - сам вызвался помогать. Кто мог помешать тебе замести следы?
Она говорила без намёка на угрозу, очень спокойно и размеренно, но даже этого хватило, чтобы Элай побагровел; шагнув к ней вплотную, он прохрипел:
- У тебя нет и не будет никаких доказательств...
- Они мне и не потребуются, - заверила Корнелия и, ткнув острым пальцем в грудь, мягко, но решительно отстранила его от себя. - Это у себя в Ильверморни ты можешь творить всё, что душе угодно. Здесь - моя территория.
Чуть приметно искривив губы в подобии мягкой усмешки, она плавно увернулась и подошла к двери, но, уже положив ладонь на дверную ручку, обернулась поверх плеча и пообещала:
- Я буду приглядывать за тобой, Элай Дагерсет. И не дай тебе Мерлин оступиться.
Даже после её ухода он не мог успокоиться и долго стоял посреди лаборатории с мелко трясущимися руками, не понимая, что теперь делать. Странным образом он не испытывал страха за собственную судьбу - даже если бы угрозы Блэк оказались небеспочвенными, к будущему своему, личному, он всегда был до странного равнодушен. Но если только... Дьявол, как же это всё невовремя...
Потушив пламя и лишь мимоходом пожалев загубленные ингредиенты, он даже не стал тратить время на уборку, заперев дверь заклинанием и опрометью бросившись в отведённую им башню.
Грув, как и ожидалось, был всё ещё в постели и явно не испытывал удовольствия от того, что его довольно неласково разбудили во внеурочный час.
- Дорогуша, - начал он едва ли не угрожающим тоном, - если тебе так не терпится обсудить очередные изменения в поведении Ксандры...
Уперевшись кулаками в мягкую перину, он с великим трудом сел, протёр глаза основанием ладони, но наконец сосредоточил внимание на искажённом лице Элая и выдохнул без привычного налёта пафоса:
- Что произошло?
Ядовито искривившись и всем своим видом будто говоря "О, ну теперь-то ты меня слушаешь!", Элай резко опустил руку с зажатым в кулаке одеялом, которое он минутами раньше сдёрнул с Грува, и сообщил:
- Ко мне только что явилась Корнелия-мать её-Блэк и заявила, что это я отравил Фрэнка, Синистру и ту девчонку, у которой сгорели волосы.
Некоторое время после того, как он замолчал, Грув продолжал таращиться на него, так что могло создаться ощущение, что он ещё не до конца проснулся, но Элай наверняка знал, что это не так: в голове его друга прямо сейчас шла напряжённая умственная работа, и мешать ей было себе дороже, так что он просто-напросто ждал, потому что сам уже не справлялся и ему нужна была помощь. Любая, но лучше всего от Грува.
И он не подвёл: прошла минута-другая, и недоумение на его лице сменилось крайним напряжением, так что стало понятно, что он каким-то образом сумел прийти к тем же неутешительным выводам, что и сам Элай.
- О чёрт... - выдохнул он и, засучив ногами, тут же выбрался из постели.
***
Трезвым умом Мораг понимала, что, раз уж сама согласилась, нельзя до бесконечности увиливать от, как их корректно называли, дополнительных занятий с Эйданом. И всё же она неосознанно находила себе столько каждодневных активностей, что даже Корнелия тихо хваталась за голову. Квиддич, Дуэльный клуб, подготовка к Пасхальному балу, домашние задания - она до того закружилась, что опомнилась лишь в конце января, сообразив, что не была у Тимора с самого Рождества. Разумеется, Адаре справилась бы и без её помощи, но всё же отлынивать от поручения профессора Мораг не собиралась, а потому в среду вечером, прихватив Уилла под локоток, выскользнула из замка и хорошо знакомой дорогой отправилась в Тайную комнату.
Надо сказать, чувствовал себя змей прекрасно; зрение его ещё не до конца восстановилось, но теперь он частенько выползал в Запретный лес поохотиться, так что, когда Мораг проверяла повязки на пострадавших глазах, вид Тимор имел сытый и довольный.
- Ещё неделя или две, и ты будешь совсем здоров, - пообещала она, погладив василиска по морде над левой ноздрёй.
Хотя Тимор её и не понимал, он явно способен был различать интонации человеческих голосов, потому что с тихим шипением опустил голову на пол и даже слегка подался в сторону Мораг - как собака, напрашивающаяся на ласку.
Несколько раз проведя по отозвавшимся глухим шелестом чешуйкам, она улыбнулась и продолжила накладывать свежий компресс.
- Кажется, тебя он любит больше, - с усмешкой посетовал Уилл, на что она резонно заметила:
- Конечно, я ведь не пыталась его ослепить.
- Да, но он не пытался тебя сожрать, - не остался он в долгу и усмехнулся: - До сих пор поверить не могу...
Бегло оглянувшись в его сторону, Мораг пригладила пальцами насквозь мокрые бинты, а после, продолжая движение ладони, медленно провела по змеиной чешуе и немного рассеянно, хотя скорее мечтательно пообещала:
- Больше он себе такого не позволит... Надо думать, инициатива профессора решила вопрос его пропитания раз и навсегда.
Она говорила совершенно спокойно, и Уилл невольно задался вопросом о том, понимает ли Мораг, как и он сам, что речь идёт о пусть наполовину, но всё же людях, потому что никто не мог сказать наверняка, ограничивается ли рацион Тимора одними акромантулами и мелкими зверьками, попадавшимися в Запретном лесу, или же он не прочь отобедать ещё и кентаврами.
Он, разумеется, не собирался рассуждать об этом вслух, скатываясь в пустое морализаторство, да и не успел бы, потому что Тимор, окончательно разомлевший от ласк, внезапно с громким шорохом поднял голову и агрессивно зашипел.
- Что такое? - забеспокоилась Мораг, на всякий случай отступив на шаг, хотя это бы её не спасло, вздумай василиск атаковать.
Но таковых намерений у него, как вскоре оказалось, не было - прислушавшись к питомцу, Уилл наморщил лоб и сообщил беспокойно глядевшей Мораг:
- Ничего не понимаю... Он говорит, что в последнее время часто слышит змеиное шипение в замке.
- Может, звук идёт из труб? - предположила Мораг, не понимая, почему он так насторожился. - В Лесу полно мелких змей, они могли...
Но Уилл покачал головой:
- Это был человек. Так, по крайней мере, утверждает Тимор, - прибавил он и обернулся к Мораг, которая удивлённо приподняла брови, но всё же постаралась не терять голову и предположила:
- Это мог быть кто-то из вас... Спроси, это был голос хозяина?
Кивнув, Уилл с шипением обратился к василиску и, выслушав раскатистый и явно недовольный ответ, покачал головой:
- Он говорит, что нет.
Посомневавшись и вполне допуская, что Тимор может ошибаться, Мораг всё же уточнила:
- Уилл, в замке могут быть другие крупные змеи?
- Понятия не имею. - Он для наглядности пожал плечами. - Отец говорил об одном василиске... Вряд ли где-то поблизости есть ещё.
Сама идея казалась совершенно бредовой, однако Мораг вынуждена была признать, что в их реальности осталось очень немного того, что было бы по-настоящему невозможно. Сам Уилл ведь не слышал шипения - выходит, Тимору могло и почудиться? Положа руку на сердце, это было бы наилучшим вариантом развития событий.
Убрав в рюкзак оставшиеся медикаменты и опустевшую склянку из-под зелья, она вновь распрямилась и обеими руками обхватила огромную змеиную морду, надеясь на то, что её труды не пропадут даром и Тимору не грозит опасность.
- Жаль, что я не могу понять тебя... - прошептала она, почти прижавшись к чешуе губами, и Уилл за её спиной с усмешкой предупредил:
- Ещё немного - и я начну ревновать.
Мораг улыбнулась, не отвечая, и про себя загадала, чтобы этот день закончился так же хорошо, как и начался, поскольку теперь приходилось надеяться только на счастливый случай да на неоспоримое мастерство Эйдана.
Он уже ждал в их с Уиллом комнате - решение, к которому они пришли, не сговариваясь, в слепой надежде, что Мораг будет легче в знакомых условиях. Быть может, уловка бы и сработала, если бы она сама себя не накрутила за прошедшие дни, но теперь, опустившись на диван и рассеянной рукой подровняв рядок подушек, которые сама выбирала, она чувствовала себя так, словно сидит на иголках.
Оправив волосы, настойчиво лезшие в глаза, она распрямила спину и нарочито бодро поинтересовалась:
- С чего начнём?
- Для начала подождём, пока тебя перестанет колотить, - объявил Эйдан, вставая со стула и становясь перед Мораг. Наклонившись так, что их глаза оказались на одном уровне, он непривычно вкрадчиво уточнил: - Тебя пугает перспектива вмешательства?
Посомневавшись, она кивнула, и тогда он задал новый вопрос:
- Ты боишься боли?
- Нет. - Мораг покачала головой. - Я боюсь, что всё станет ещё более запутанно.
- А ещё, что тебя стошнит, - прибавил он, и она удушливо покраснела. - Не тревожься. Если даже такой конфуз приключится, я сотру Грэйволфу память, и в его глазах ты будешь вновь чиста и свежа словно майская роза.
Мораг слабо усмехнулась, а сидевший рядом с ней Уилл в свою очередь пробормотал:
- Очень смешно...
Вполне удовольствовавшись таким эффектом, Эйдан распрямился и подвинул стул так, чтобы сесть точно напротив Мораг. Это было не обязательно - он дотянулся бы и из соседней комнаты, - так что она была благодарна за эту показательную подготовку, потому что ритуалы были важны. Не будь их, этой короткой заминки перед вторжением, она давно сошла бы с ума от непрекращающегося ужаса, когда постоянно живёшь в страхе внезапного и неминуемого удара изнутри.
Присмотревшись к ней, Эйдан кивнул в такт собственным суждениям, оставшимся тайной для остальных.
- Мы можем остановиться в любой момент, - пообещал он.
В этом Мораг сильно сомневалась, но всё же села ровнее, расправила плечи и объявила:
- Я готова.
Оплетя пальцами, Уилл сжал ей левую руку, но она прикосновение едва ощутила, потому что перед глазами уже понеслась бешеная круговерть видений, а по ушам изнутри ударила какофония голосов и звуков, понемногу распадавшаяся на отдельные симфонии.
Все мы жуткие дурочки, когда любим...
Прости меня, Ликорис. Я не могу.
На мгновение, ослепительно чёткий, мелькнул перед глазами кружевной подол свадебного платья, но нежно-молочная пелена растаяла, и прямо сквозь неё проступило до ужаса знакомое лицо. Она была тогда, наверное, совсем ребёнком, но волосы уже были сколоты на затылке точно так, как подобает замужней даме - она сама говорила, что лучше бы осталась старой девой, чем вот так... Девочка пыталась отвернуться, но стальная рука вновь впилась в локоть, тряся и требуя:
- Кто она такая? Где ты её видела? Почему всё так?
Она не отвечала, не оставляя попыток вырваться, к ним уже спешили люди, но всё, что могла видеть Мораг - её расширенные от ужаса зрачки, которые, подобно туннелям, уводили всё глубже в серебряное будущее, которому только предстояло свершиться... И там, в этом бесконечном зеркальном лабиринте, она сама бежала вниз по ступеням, чтобы наконец очутиться в родных крепких руках.
Эдди!..
Крошечная девочка в платьице в горошек снова и снова поскальзывалась на ступенях и падала, разбивая нежные коленки с ямочками, падение было уже не остановить - так падали, срываясь с клёнов, остроугольные листья, и она не могла отвести взгляда от их чарующего танца в холодном осеннем воздухе. Скоро станет совсем холодно, наступит зима, потом придёт весна, и тогда у неё наконец будет ребёнок - это ли не чудо?..
Я прошу тебя… Это же наш ребёнок… Том!..
Черноволосый мальчик, сосредоточенно пыхтя, строил замок из песка и камней, и Мораг, осторожно присев, протянула ему отлетевшую в сторону ярко-красную пластмассовую формочку, отчего-то боясь соприкоснуться с бисерными пальчиками, словно её касание могло запятнать невинную красоту ребёнка.
- Держи, милый.
- Спасибо, - поблагодарил малыш, не прерывая своего занятия.
Отряхнув подол ладонью, блеснувшей искорками колец, она почтительно отступила, не сводя глаз с карапуза, не прекращавшего деловитое копошение, и обернулась к оставшейся у фонтана черноволосой женщине. Обхватив себя руками, она стояла там, не поднимая глаз, и тогда Мораг, не скрываясь и не таясь, тихо произнесла:
- Он в самом деле похож на отца.
Дёрнувшись так, будто её ударили в спину, женщина качнулась вперёд, сделала шаг-другой и остановилась, налетев на невидимую глазу стену, которая разделяла их с самого рождения, с годами лишь окрепнув.
- Чтобы ни тебя, ни Грэйволфа я больше не видела в моём доме, - прорычала она, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки, так что на внутренней стороне ладоней уже проступили багровые следы ногтей. - Не смей приходить сюда.
- Этот дом не только твой, Вэл, - отрезала она, впрочем, без должного яда, но женщина лишь покачала головой и отрывисто приказала:
- Прочь. И не приближайся к моему ребёнку. Он мой и ничей больше.
Искривив губы в болезненной усмешке, она покачала головой и обернулась на звук шагов, эхом разлетающийся по каменному мешку казённого коридора.
Гарри, что он сделал с ней?!
Моя милая-милая девочка... Почему ты никогда не слушаешь меня?
Удар по лицу был такой силы, что Мораг вылетела из накатившей черноты как пробка из бутылочного горлышка и тут же услышала над собой рык Уилла:
- Я тебе сейчас руки вырву!
Не сразу, но она всё же осознала, что распласталась на диване. На мгновение прижав дрожащие ладони к лицу, она тут же уперлась руками в сидение и попыталась сесть, но голова отчаянно кружилась, так что она непременно соскользнула бы на пол, если бы Уилл и Эйдан её не поддержали.
- Это было слишком глубоко для первого раза, - встревоженно пробормотал последний, и Уилл, и сам бледный до синевы, прижал Мораг к груди, быстро и больно ощупывая холодными пальцами, словно мог таким образом определить, насколько ей плохо.
- Нет... Уилл, я... - пыталась она протестовать, но голос не слушался. - Мне не больно...
- Мораг, молчи, у тебя зуб на зуб не попадает, - оборвал он, глядя на неё с непередаваемым никакими словами беспокойством.
До сих пор она не понимала, что её колотит крупная дрожь, но, кажется, он был прав. Перехватив рубашку у собственного горла в неловкой попытке запахнуть ткань, закрыться от внезапного сквозняка, она вытянула вперёд свободную левую руку и с горьким удовольствием отметила, как сильно у неё дрожат пальцы. Кольца на безымянном не было, но украшение до сих пор стояло у неё перед глазами: это было скорее не помолвочное кольцо, не обручальное, а перстень, который по нелепой случайности отягощал тот самый палец, примостившись точно поверх мягко скруглённого золотого ободка. Что за причуда всюду таскать его с собой... Нужно было зарыть в землю, чтобы уже никогда никто не нашёл...
- Эй, - окликнул Эйдан и резко щёлкнул пальцами у неё перед носом, так что Мораг вздрогнула, отшатываясь. - Ты видела это кольцо раньше?
- Нет. - Она без особой уверенности покачала головой. - Думаю, что нет.
- Тогда зачем его закапывать? - не отступал он, и она чуть слышно выдохнула:
- Я не знаю...
У неё по щекам потекли слёзы, но она яростно утёрла их, и Уилл прижал её голову к собственному плечу в бессильной попытке успокоить.
- Что скажешь? - напряжённо окликнул он, и Эйдан с заминкой ответил:
- Скажу, что такого месива давно не видел. Поначалу я думал, что это Эдвард наследил, но теперь...
Он покачал головой, не зная, что ещё прибавить, и опустился на прежнее место на стуле, откуда вскочил минутами ранее, стоило Мораг ускользнуть в пучину воспоминаний чуть глубже, чем он планировал. До сих пор, понемногу подбираясь к её памяти, вороша у самой поверхности, он и подумать не мог, что всё настолько запутано, потому что даже сейчас, морщась и кривясь, он не мог сосчитать точно, сколько ярких ниток вплетаются в общий узор. И если Эдварда он узнал бы из миллиона, даже особо не приглядываясь, то дальше простиралась вулканическая пустыня - чёрная, огненная и внушающая ужас.
Всё то время, что он пытался разобраться в увиденном, Уилл не сводил с него напряжённого взгляда и, очевидно, успел прийти ко вполне однозначным выводам, потому что наконец с коротким вздохом начал:
- Быть может, мы поспешили...
- Нет! - отрезала Мораг, сжав ему запястье. - Мы только начали. Вначале всегда больно, ты же знаешь.
Она говорила с таким неподдельным жаром, что Уилл мигом пошёл на попятный, но не успел произнести ни слова, как она, испустив рваный вздох, куда тише произнесла:
- Если тебе слишком тяжело смотреть, ты можешь уйти. Я пойму.
- Чёрта с два, - отрезал он, до боли сжав её пальцы в ладони. - Я не оставлю тебя со всем этим.
В глазах Мораг вновь блеснули слёзы, но на этот раз почти прозрачные и полные благодарности, и Уилл, погладив её по щеке, обернулся к Эйдану и непривычно строгим тоном посоветовал:
- Будь предельно аккуратен.
- Буду, - отозвался он и не стал острить. - Мораг? Мы можем продолжать? Ты готова?
- Готова, - выдохнула она, не дав себе времени опомниться, и тут же согнулась пополам от вспышки острой боли.
***
Пусть для большинства студентов Хогвартса потасовка в Больничном крыле осталась тайной, были и те, кому информация была бережно передана самими участниками, а потому Кэтти неожиданно принялась с пристрастием штудировать всю доступную ей литературу на предмет способов, которыми оборотень может превращаться не только в полнолуние. Информации пока что набиралось не так много, что предоставляло огромный простор для построения теорий, так что Драко иногда казалось, что у него просто отвалятся уши от её бесконечного вдохновенного полушёпота.
- Не думаю, что это особенность всех оборотней, Катриона, - возразил он, изо всех сил стараясь, чтобы ответ не прозвучал грубо, и подал ей руку, чтобы помочь спуститься с лестницы.
- Но ведь как-то он превратиться всё-таки смог, - не отступала она и, сойдя с последней ступени, всё же не сдержалась и выпалила: - Вдруг на самом деле можно контролировать процесс и не превращаться в полнолуние? Ты не думал об этом?
Разумеется, Драко думал, но вслух соглашаться не стал, брюзгливо отмахнувшись:
- Глупости! Если бы такой способ существовал, его давно бы исследовали и приспособили для массового использования.
- Я бы не была так уверена, - возразила Кэтти, скрестив руки под грудью, словно такая поза могла придать ей важности и весомости. - До сих пор не так много оборотней жили в цивилизованном обществе - я наводила справки. Заражённые зачастую...
- Ты делала - что?..
Он остановился на полушаге, смерив её пристальным строгим взглядом, и Кэтти устыдилась, опустив ресницы, но почти тут же встрепенулась и призналась:
- Да, я уделяю этому вопросу много внимания. Ты, конечно, можешь сказать, что слишком много...
- Нет, - коротко возразил Драко, и она осеклась, удивлённо приподняв брови. - Ты вольна концентрировать собственные научные изыскания в какой угодно области. Так что тебе удалось узнать?
Он старался говорить вполне дружелюбно, однако Кэтти не отвечала; глядя ему за спину, она будто прислушивалась, слегка подавшись вперёд. Обернувшись поверх плеча, Драко увидел чуть дальше по коридору, возле доспехов, небольшую группку учеников из Хогвартса и Ильверморни, а затем услышал голос Колина Криви, насмешливо вещавший:
- Джастин мне рассказывал. Представляете, он решил, что телевизор - это такой театр под Чарами сжатия!..
Окончание шутки, если оно и было, потонуло в совершенно нехудожественном "ба-бах!", прогремевшем на весь коридор.
На несколько мгновений всё вокруг заволокло дымом, не видно было совершенно ничего, кроме серых завихрений, но наконец Драко несколькими взмахами палочки разогнал морок и бросился к Кэтти, которую опрокинуло ударной волной собственного заклинания. Первым же его благородным порывом было отчитать её за несдержанность, а потом уж самому разобраться с Криви и его подпевалами, но, стоило приблизиться, Драко мигом забыл про гнев. Луч заклинания угодил в доспехи, разнеся их на куски, и одна из пластин отлетела и угодила Кэтти точно по ноге, глубоко поранив кожу. Сама она боли словно не чувствовала, сидя на полу и с недоумением глядя на мельтешивших в коридоре людей, в спешном порядке ликвидировавших последствия неудачного колдовства.
Схватив за руку, Драко рывком поставил её на ноги, не понимая, чего так сильно испугался, ведь его самого даже не задело. Горло перехватило судорогой, и всё, на что он был способен - это отдельные фразы, которые теперь гневно рубили воздух:
- Ушиблась? Где больно? Что значит – не больно? Смотри, ты себе полколена стесала!
Дурея от растекающегося в воздухе аромата крови, он опустился на одно колено и поспешил наложить Кровеостанавливающее заклинание - как раз вовремя, потому что по коридору уже спешили преподаватели, а уж от них помощи точно не дождёшься.
Разумеется, их обоих тут же поволокли к директору, дабы устроить полномасштабное разбирательство с привлечением деканов, и Драко совершенно животным чутьём понял, что теперь Чемпионата им не видать как своих ушей. Логическая цепочка сложилась у него в голове сама собой, всё оказалось слишком просто. Участники от Ильверморни и Дурмстранга были крайне заинтересованы в том, чтобы как можно больше хогвартских покинули ряды соревнующихся, и теперь тому представился просто шикарный повод - если судить по тому, что голоса директоров Кара и Веласкес слились в единый протестующий вой, так что никаким привидениям не снилось.
- Поразительно! - возмущался глава Дурмстранга столь яростно, что очки съехали на самый кончик носа и грозили вот-вот сорваться. - Даже если это не было спланированным нападением, стоит наконец поднять вопрос об уровне безопасности в школе Хогвартс. Ведь столько учеников могли серьёзно пострадать в результате взрыва!
Ему вторила Веласкес, волосы которой в пылу ссоры растрепались и теперь вились в воздухе чёрными змеями:
- Будьте уверены - я непременно справлюсь у целителей о здоровье мисс Кросс и последствиях тех увечий, которые ей нанесли ваши студенты!
- Да она просто нос разбила! - с нескрываемой обидой воскликнула Кэтти, уже вполне пришедшая в себя, но Драко дёрнул её за рукав, призывая к порядку. Она не понимала, чего своими воплями добиваются уважаемые гости, а потому вырвалась из хватки своего невольного соучастника и неожиданно высокомерно отчеканила: - Будьте уверены, пожелай я нанести ей тяжкие увечья, вы бы вряд ли узнали, что это моих рук дело!
- Да вы только послушайте её! - возмутился присутствовавший тут же мистер Хадсон, однако за воспитанницу вступился профессор Флитвик, всплеснувший жилистыми руками:
- Мерлина ради, ведь девочка расстроена!
- Я считаю, их обоих нужно дисквалифицировать! - провозгласил Хадсон, и профессор Грэйволф рявкнул в ответ:
- А больше Вам ничего не нужно?
Стоявший рядом Теодор (старосты, к несчастью, тоже присутствовали) покосился на декана и с гордостью расправил плечи, а Грэйволф между тем ткнул в боязливо присевшего Хадсона узловатым пальцем и пророкотал:
- Мистер Малфой - студент моего факультета, поэтому все имеющиеся вопросы Вы можете адресовать лично мне, сэр!
Ему вторил Флитвик, от натуги чуть не подпрыгивая:
- Мисс МакДугал - образцовая студентка и не может быть замешана ни в каких противоправных действиях! Это роковая случайность!
Стоявший за левым плечом Драко Джаред слегка наклонился и шепнул, почти не шевеля губами:
- Корнелия расстроится. Она делала неплохие ставки на вашу с Кэтти победу.
- Будь уверен, я возмещу ей ущерб, - в том же тоне откликнулся он и с силой сжал пальцы поверх локтя Катрионы, которая снова дёрнулась, намереваясь яростно вступиться за собственную честь.
Оставив Снейпу и дальше отбиваться от гостей и совершенно не заботясь о решении директора, Драко испытал неимоверное облегчение, когда их наконец отпустили. Теодор, к его чести, не сказал ничего, а только покачал головой и вместе с Джаредом отправился в гостиную Гриффиндора - объяснять, почему ещё двое конкурсантов от Хогвартса выбыли из соревнований, так и не дождавшись начала этапа. В глубине души Драко сомневался, что профессор Грэйволф оставит всё просто так и не опротестует решение, но сейчас ему было откровенно наплевать на исход чемпионата. Важно было во что бы то ни стало увести Кэтти с поля боя, и он потянул её за руку, но она, сделав пару шагов прочь от горгульи, охранявшей вход в директорский кабинет, остановилась и болезненно поморщилась.
- Покажи, - потребовал Драко и, наклонившись, самолично убедился, что общение с Адаре и мадам Помфри не прошло даром, и его целительские навыки не так уж скудны. Крови больше видно не было, лишь застарелый шрам перечёркивал острое колено, так что он распрямился и подытожил: - Могло быть гораздо хуже.
Всё это время Кэтти наблюдала за ним, слегка втянув голову в плечи, но наконец справилась с собой и окликнула:
- Ты какой-то чересчур спокойный. Неужели не понимаешь?
Драко в ответ лишь красноречиво пожал плечами. По поводу собственной дисквалификации он не переживал совершенно - быть может, потому что был твёрдо уверен в победе Хогвартса, или же потому, что ему на эту самую победу в глубине души было попросту наплевать.
- Меня волнует только то, что теперь, если нам и впрямь назначат наказание, придётся коротать вечера в обществе Филча, - в шутку заметил он, но она не улыбнулась в ответ и яростно выпалила:
- Я убью этого Криви, чтоб его! Всё из-за него!
- Тебя-то он на этот раз не трогал, - запротестовал Драко и вдруг осёкся, потому что взгляд Кэтти в единый миг застыл, зрачки словно окаменели, став совсем неживыми, а после вдруг подёрнулись мутной водяной пеленой.
- Я же за тебя, - растерянно прошептала она.
И тут он всё понял – и её заломленные руки, и внезапную дрожь в голосе, и пунцовые пятнышки румянца на щеках. Не понимая, как они к этому пришли, он уже ничего не мог с собой поделать и только и мог, что повторять про себя слова Гарри: "Это ведь всего две недели в году".
Подойдя совсем близко, он неожиданно нежно запустил пальцы ей в волосы и, нащупав красивую заколку, распустил локоны по плечам. Она не дрогнула, даже не отвела взгляда, лишь слегка прикусила губу, уголок которой был отмечен шрамом, и вдруг ринулась вперёд, будто хотела его обнять, почти коснулась, но отшатнулась и замерла, ахнув сквозь прижатые к губам пальцы.
Драко неподвижно смотрел на неё несколько мгновений, пока она прижимала руки ко рту, тщетно пытаясь успокоить дыхание. Его рука слегка дёрнулась вперёд, но он сжал ладонь в кулак, останавливая собственное движение, и тогда Кэтти вновь обрела способность говорить, прошептав:
- Прости. Я не должна была... Пожалуйста, прости! Я понимаю, что я некрасивая…
- Неправда. Ты очень красивая, - спокойно возразил он, осторожно заправив волосы ей за левое ухо, нарочно открывая шрамы. – И я говорю это не потому, что виновен... Ты правда красива, Кензи.
Она вскинула на него полные непонимания, какие-то умоляющие глаза, и Драко, предельно ясно сознавая, что пути назад уже нет, привлёк её к себе, накрепко прижав, так что её запах, не испорченный, а лишь пряно оттенённый горьковатыми нотками страха, затопил его с головой. Она не противилась, а только опасливо замерла, дожидаясь его следующего шага.
Скользнув кончиками пальцев по перечеркнувшему щёку шраму, он счёл своим долгом напомнить:
- Кажется, ты говорила, что не боишься.
- Я не боюсь, - полушёпотом откликнулась Кэтти, стыдливо опустив ресницы. - Просто я никогда...
Она замолчала, ярко пламенея щеками, и Драко в очередной раз поразился тому, какая нежная у неё кожа - почти прозрачная, если смотреть на свет, но глаза ещё прозрачнее, оба в равной степени.
- Опять тебя всему учить нужно, - признал он с тихим вздохом, и она вскинула голову и внезапно усмехнулась:
- Означает ли это, что мне нужно пойти и попрактиковаться с кем-то ещё?
- Это означает лишь то, что сейчас тебе самое время помолчать, - напутствовал он и, наклонившись, преодолел последние дюймы и с облегчением прикоснулся к её губам.
