Зимние одуванчики

3 сентября, среда, 14:19       Я стоял у кабинета математики. Уже 5 минут не могу зайти. Странное чувство неизвестности не даëт сделать и шага. Я определëнно не хочу разговаривать о чëм-то личном. *Бум* — Блять! Шастун! — прозвучало откуда-то из-за резко открывшейся двери. — Чего ты стоишь тут? Заходи давай, — Арсений Сергеевич взял меня за локоть и затащил в класс, я всë ещë держался за ушибленный нос. — Не больно? — учитель обеспокоенно посмотрел мне в глаза. — Н-нет, всë в порядке, я сам виноват, — моя улыбка выглядела неестественно.       Арсений Сергеевич цокнул и направился к шкафу. Учитель уже ждал меня, чай стоял на журнальном столике. Из шкафа он достал какое-то печенье и высыпал в угловатую вазочку. Сидя на полу и держа у носа салфетку, я бесстыдно рассматривал его руки. Они и правда очень красивые. Чуть выступающие вены становились ярче, когда он брал что-то. Движения были плавными, ничего лишнего.       Видимо, я сильно ударился головой. — И долго ты будешь пялиться? — с усмешкой спросил учитель. Я заметно покраснел и спрятал взгляд в пол: — Кхм... простите. — Эй, всë в порядке, я не против, — он улыбнулся и подмигнул мне. Я покраснел ещë больше. И вот что он там себе надумал? Извращуга хренов. — Я уже в порядке, — быстро протараторил я и ретировался на диван.       Арсений Сергеевич усмехнулся. Моë смущение выглядело по-детски, но так мило. — Отлично, тогда поговорим, — Арсений сел со мной рядом и взял в руки чашку с чаем. — Кто первый? — Давай лучше ты. — Что ж, ладно, — я обречëнно вздохнул. — Начались проблемы тогда, когда у папы на работе произошёл взрыв. В отчëте о деле написали, что это была утечка газа, но я им не верю. Отца в тот день на работе не было, но его бизнес пошатнулся. Куча бумажной и денежной волокиты заставили его почти не появляться дома, а по пути на очередной суд он погиб в аварии, — после этих слов, Арсений положил мне руку на плечо, этот жест показывал поддержку, мне стало легче. — После смерти отца у нас стало ещë больше проблем, дело перешло в руки мамы, но у неë вообще не было представления как с этим справиться. Мы продали остатки компании и решили сменить место жительства, чтобы начать новую жизнь. За 2-3 недели до переезда мама увлеклась алкоголем, таскала своих собутыльников домой и была постоянно раздражённой. Это происходит и до сих пор, ну хоть еë дружков в Питере поменьше. В общем, мы переехали, мама нашла какую-то работу и уже второй раз улетает в командировку, — про сестру я говорить не решился, не знаю как Арсений относится к нетрадиционной ориентации. — Мне очень жаль... Такое очень тяжело пережить, — казалось бы, такие банальные слова, но они искренние. Я поднял взгляд на эти ярко-голубые глаза, в них читалось сочувствие. Повисло молчание, не знаю, как отвечать на такое. — Ваша очередь, — сказал я чуть улыбнувшись. Мне уже не было так грустно за прошлое. У меня есть друзья, они — моя семья. — Так уж и быть. Я весь этот год веду судебные процессы. Дело в том, что у меня развод с женой, но есть от неë дочь. Еë зовут Кьяра. Я пытаюсь вернуть еë себе, моя бывшая очень безответственна и вряд ли сможет дать девочке нормальное детство. Но проблема в том, что у неё преимущества в суде и есть парочка связей. Так что победить у меня мало шансов. Сегодня я ездил на автобусе, потому что Алëна забрала машину, чтобы поехать на какую-то встречу. Она продолжает мной манипулировать зная, что я не откажу, если в контексте промелькнёт имя дочери, — под конец рассказа голос Арсения подрагивал, да и он целиком в принципе. Из-за примитивной черты "Я психолог", он не давал скопившейся влаге превратиться в слëзы.       Недолго думая, я подсел ещë ближе и обнял его, он почти сразу обнял в ответ. Сам не знаю как это произошло, просто нам обоим нужна была поддержка, и мы еë получили друг от друга. — Спасибо за помощь, — усмехнулся Арсений. — Теперь я сомневаюсь в своей профессиональности. — Раз уж так сомневаетесь, то отпустите меня, — в шутку сказал я. — Ни за что — прошептал учитель.       Ч-что? Я ему нужен? Что это значит? Почему это меня беспокоит? Почему я так счастлив? Почему это кажется таким... правильным? — Ну Арсе-е-ений Серге-е-евич, мне дышать нечем, — протянул я. Хотя если честно, то дело тут не в воздухе... — Обойдëшься. — Без воздуха? — Ла-а-адно, — учитель нехотя отпустил меня из объятий. — Спасибо, — он улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Сейчас Арсений выглядел как будто на 10 лет младше. Он смотрел с благодарностью в глазах. И в этом взгляде читалось намного больше благодарности, чем он бы смог описать словами. — Я рад был помочь, — яркая улыбка озарила моë лицо. Мне тоже стало легче после разговора. — Подвезти? — сказал Арсений уже поднимаясь с дивана. Таким будничным тоном, как будто он так всегда делал. — Буду благодарен, — сказал я и взял лежащий у шкафа рюкзак.       Мы спустились и направились к машине. Постоянно смеялись и разговаривали обо всëм. Я напомнил учителю, как он сматерился, когда зарядил мне дверью по носу. — Не шути так, я же теперь секрет твой знаю, — сказал он и довольно улыбнулся. — А я ваш,— настала моя очередь улыбаться. — Супер. Мой ученик теперь знает мою болезненную тайну. Я просто придурок, — сказал он, будто только это осознал.       Я засмеялся, но сердце кольнуло при упоминании стены под названием "Ученик и учитель." — У нас есть компромат друг на друга. Так что нам просто нельзя прекращать дружбу, — сказал я то, что было на уме, и сразу пожалел. Только сейчас я задумался. Дружба? Он же просто мой учитель... Зачем я это сказал... Он сейчас точно меня оттолкнëт. — Ты прав, но я и не против, — сказал Арсений не скрывая улыбки.       Из-за этих слов в сердце приятно колет, а в животе появляется непонятное тепло. Что со мной? Какой раз я у себя это спрашиваю? Хотя... точка невозврата достигнута... я дружу со своим учителем и не могу жить без его общества. Это. Просто. Пиздец. Но я и не против.       Я думал о нëм и улыбался. Говорил с ним и улыбался. Чëртов Арсений. Я просто зависим от вас. Но я и не против.