???
/Арсений/
Если честно, я не знаю какое сегодня число и сколько сейчас времени. В моей голове лишь дорога до Паши, которую я постоянно держу перед глазами. Через несколько минут из-за деревьев выныривают знакомые многоэтажки престижного района, где и обжился мой хороший друг. Я подходил к его дому, и воспоминания нахлынули волной. Мы были знакомы с Пашей ещё до приезда в Санкт-Петербург. Он сотрудничал с моим отцом, поэтому тот доверил Паше приглядывать за мной. Я, когда его встретил, был в культурным шоке, ведь оказалось, что мы учились в одном университете, где я частенько его видел. Мир тесен, что ещё сказать. Добровольский (его кличка) часто поддерживал меня в разных увлечениях, когда отец лишь качал головой и велел заняться чём-нибудь посерьёзнее. Мы даже немецкий язык выучили исключительно чтобы общаться между собой. Я вспомнил это как раз, когда подошёл к домофону. — Alles ist scheiße, — сказал я усмехнувшись. Дверь запищала, приглашая меня войти. Поднимаясь по лестнице, я разглядывал знакомое помещение. Хоть ещё было довольно темно, но даже по запаху, ударившему мне в нос, можно было разблокировать давно забытые моменты, произошедшие здесь. Сидя вон на тех перилах Паша обычно курил, а я лишь неодобрительно цокал, отворачиваясь от источника вонючего дыма. В правом лифте мы как-то раз застряли, а когда нас открыли, мы уже вовсю играли в карты, подсвечивая пол фонариком. В общем, мы всегда были хулиганистыми. А в школе приходилось быть строгими учителями, что у нас тоже абсолютно не получилось. Наконец я дошёл до третьего этажа и позвонил в дверь. Мне почти сразу открыли, будто караулили. Внезапно силы покинули меня, и я ввалился в квартиру как тряпичная кукла. Воспоминания как-то заглушали моральную боль, но эффект кончился, превращая меня в бесформенную тряпку. — Ух, привет, — сказал Паша, когда я в прямом смысле упал в его объятия. — Почему ты мне не сказал? — с ходу спросил я. — А это бы тебя остановило? Ты ж упёртый как чёрт, — усмехнулся Добровольский и повесил на крючок моё пальто. Время идёт, а он всё равно оставляет мой любимый крючок незанятым. — Проходи, чай я уже заварил, — сказал он и оставил меня в прихожей. Меня насторожило его поведение. Будто Паша знает что-то насчёт всей этой ситуации, но почему-то не говорит. И я ничуть не удивлён. Он всегда знает больше, чем другие, но в этот раз дело касается Антона. В его смерть я до сих пор не до конца верю. Будто все вокруг просто сговорились ради злой шутки. Да, Шастун был склонен к суициду, но он же упёртый! Обошёл бы всю планету, чтобы найти меня и выжить со свету. Но точно бы не сдался, нет. — Эй, ты завис там? — крикнул мне Паша с кухни. Я опомнился и, сняв уличную обувь, быстро прошёл в квартиру. Внутри ничего не изменилось. Всё те же книги пестреют на полках в алфавитном порядке, а на пузатом комоде стоят рамки с фотографиями семьи и друзей. На одной из них Пашин папа позирует с огромной рыбой, а на второй я держу в руках бутылку шампанского и громко смеюсь. — Паш, ты ведь знаешь что-то? — без каких-либо прелюдий выпалил я интересующий меня вопрос. — О чём ты? — ухмыльнулся он и, явно понимая о чём идёт речь, загадочно поднял бровь. — Не ломай комедию, об Антоне конечно, — закатил глаза я. — Всему своё время, — Добровольский задержал взгляд на пейзаже за окном и замер.*Воспоминание*
⁄Паша⁄
Домофон противно зазвенел, уведомляя о приходе неожиданного гостя. Увидев человека в маленьком экранчике, я не думая нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд. Его я ждал уже полгода, но он точно должен был прийти. Спустя пару минут послышался робкий стук в дверь. Открыв, я увидел Антона, который застенчиво мялся на пороге. — Здравствуйте, Павел Алексеевич, — сказал он и протянул руку. — Привет, Шастун. Через порог не здороваюсь, заходи давай, — я пригласил его внутрь и отошёл, чтобы не толкаться в тесной прихожей. — Я ненадолго. Лишь хотел предупредить кое о чём, — Антон прикрыл дверь. Он явно не хотел, чтобы наш разговор кто-то услышал. — Ну хоть чай попьёшь? Мне нетрудно, — я дружелюбно мотнул головой в сторону кухни. Шастун заторможенно кивнул и начал снимать кроссовки. С тех пор, как Арсений уехал, он всегда был каким-то задумчивым. А первую неделю даже из дома не выходил. Ребята его поддерживали максимально, наплевав на экзамены. Я тоже старался, но мою помощь он принимал неохотно. Я вполне понимаю причину. Антон мальчик наблюдательный, и он видит много вещей, который другие просто не замечают. Точно так же он наверняка знает о нашей связи с Арсом, поэтому предпочитает меня сторониться. Это его выбор, который я ни в коем случае не осуждаю. Попов поступил так не по своей воле. Жаль Шастун этого не знает, но и не должен. — Дак, какими судьбами? — я пытался начать обыкновенную беседу. — Я собираюсь уехать в... — когда Шастун произнёс это, я в голове посмеялся. Хоть в мире миллионы городов, но судьба точно отправит его в.. — ...Москву. Я знаю, это немного нагло, но вы же давно работаете в этой сфере, можете меня куда-нибудь пристроить по направлению педагогики? Я старался не подавать виду, но предательская улыбка выбиралась наружу. — В чём дело? — Антон явно удивился моей реакции. Я начал перебирать в голове варианты Московских пед.учреждений. В тот, где работает Арсений, Антона устроить не получится, Эдик точно заметит. Но есть хороший вариант неподалёку... А что, вариант. — Конечно, я без проблем тебе помогу, — злорадно смеясь внутри, ответил я. — Есть хорошее местечко, куда ты поступишь без проблем, ты же смышлёный у нас, а связи там имеются, — я набрал нужное название в картах и показал Антону. Он чуть не подавился и посмотрел мне в глаза, ожидая какого-то подвоха. — МГПУ в центре!? Вы шутите! — сердце растаяло при виде искренних эмоций, и я поспешил его заверить. — Конечно не шучу. Но там придётся работать более чем усердно. Ты уверен? — посмотрев ему в глаза, я увидел огонёк счастья и искреннего азарта. — Я вас не подведу, Павел Алексеевич, — очаровательно улыбнувшись, он победно допил свой чай. Следующие полчаса Антон меня подробно расспрашивал обо всём что только можно. Честно, редко встречаю таких целеустремлённых детей. Он всё говорил, но в какой-то момент будто вспомнил что-то важное, явно нехорошее, что было заметно по его поведению. — Ты хочешь что-то сказать, — утвердительно произнёс я. — Нет. Вам наверное кажется, — отрезал он.*Конец воспоминания*
Я вновь повернулся к Арсению. — Слушай, я понимаю, как он был тебе дорог, но прошлого не вернуть, — я поставил чашку на стол и посмотрел Попову в глаза. — И я могу помочь тебе устроиться в место, где ты сможешь заниматься любимым делом и двигаться дальше, — я встал из-за стола и похлопал Арсения по плечу. — Я... Я пока не могу, — он весь дрожал. — Есть ещё неделя до начала занятий. Тебе хватит? — Надеюсь, — только и сказал Попов, уходя в гостевую спальню. Сейчас его лучше не трогать.*Полгода назад*
/Антон/
Мы с Павлом Алексеевичем засиделись допоздна. Он хороший человек, зря я так от него шарахался. Да, он что-то знает, но это что-то явно того не стоит. Тем более у меня тоже есть туз в рукаве. — Простите, уже темнеет, а я ещё к Димке заскочить хотел. — Да, поздновато, — неопределённо сказал учитель и проводил меня по прихожей. Я надел кроссовки, попрощался и вышел на лестничную площадку. Довольно странно, но курить совсем не хотелось. Было лишь странное покалывающее чувство, которое я не могу объяснить. Это какая-то смесь счастья и уверенности в своих силах. Как толчок, двигающий вперед,или глоток воздуха после удушающего шторма, закрывающего солнце высокими волнами. Уверенно шагая по улице, я вспомнил про Диму и поспешно ему позвонил. Контакт: Очкарик — Алло? Тох, ты идёшь? — Да, да иду. Просто засиделся. — Слушай, давай я тебя встречу. Не холодно же на улице. Всё понятно. Серёжа у него, и он не хочет его будить. — Да, без проблем. Мы договорились о месте встречи. Это то самое место, в котором произошла масса событий. Я повернул к освещённой аллее. Вон то самое кафе, где встретились Серёжа с Арсением, на тех качелях я спалил целующихся Нурлана с Лёхой, а у той урны я частенько задерживался, чтобы покурить перед школой. И это только часть воспоминаний, связанных с этим местом. Я внезапно почувствовал руки на своих плечах и, взвизгнув, обернулся, чтобы увидеть довольного своей шалостью Поза. — И тебе добрый вечер, — недовольно буркнул я. — Да ладно, не бухти. Так что за дело? — махнул рукой Дима. — Я собираюсь уезжать в Москву, меня Алексеевич кое-куда пристроил. — О, это хорошо, — Дима похлопал меня по спине. Выглядело это крайне комично, потому что Позов еле-еле достал туда рукой. — Это-то да, но я собираюсь кое-что провернуть, — я сделал паузу. — Я подстрою своё самоубийство, чтобы Арсений меня не искал, — закончил я свою мысль и поморщился. — Ты... Уверен? — Дима с тревогой смотрел на меня. — Это довольно серьёзно. — А что я сделаю, если он вернётся? Я поддамся и испорчу своё будущее, как сделал это год назад. Он точно не придёт в ближайшее время. Знаешь пословицу: “Как Новый год ты встретишь, так весь год и проведёшь”? — Ладно, Тох, верю. Помогу конечно, куда я денусь, — усмехнулся мой собеседник.***
Я даже не сомневался в Димке. Он всегда помогал мне и поддерживал, а этот случай далеко не был исключением. Даже наоборот. После нашей встречи мы начали искать пути распространения фейковой новости о моей смерти. Спустя неделю репортаж о погибшем мальчике крутили по телевизору, поэтому пришлось срочно заказывать билеты и сваливать. Лето я так же собираюсь провести в Москве и немного освоиться. Предвкушая только лучшее, я уже через полторы недели мчался на поезде в Москву. В Санкт-Петербурге я мёртв, а правду знают лишь самые близкие мне люди, с которыми я продолжу общаться. Павел Алексеевич входит в их список, но мой поступок особо не комментировал, лишь грустно улыбнулся, качая головой. Он бесспорно понимал, из-за кого состоялся весь этот цирк, и к чему он приведёт, но не сказал ни слова. Это меня сильно удивило и в то же время насторожило. Ведь это Павел Алексеевич, от него невозможно что-то скрыть или ожидать. Постараюсь об этом не думать...***
Моя любовь на пятом этаже - Секрет Лето в Москве прошло незаметно. Это поистине красивый город, в котором так много контрастов. Только приехав, я никак не мог привыкнуть к виднеющимся небоскрёбам, которых не было в Санкт-Петербурге и, логично, в Воронеже. Люди тоже отличались некоторыми деталями характера, поэтому я частенько пытался избежать общения. Но были и довольно странные случаи. Я нередко замечал подозрительные силуэты, которые ошивались вокруг. Они казались мне необычными, потому что я узнавал их лица раз за разом. Куда бы я не пошёл, будет группа незнакомцев, которые будто меня отвлекают от кого-то, загораживают проход или окна. Пару раз мне казалось, будто я видел Арсения, но через секунду он растворялся в толпе, оставляя меня в размышлениях о состоянии своего рассудка. Скорее всего, я никогда не смогу его отпустить. Слишком приручил меня этот голубоглазый чёрт. И порой я думаю, что не стоило подделывать свою смерть, потому что я знаю, он меня любил. Это было очевидно по взгляду, касаниям, словам и даже банальному сердцу, которое начинало стучать в неимоверном ритме каждый раз, когда я обнимал его, пока тот спал. Ни одно письмо не убедит меня в его безразличии. Проблема в том, что поступок его перечёркивает любую симпатию или любовь. Уехав, он наплевал не только на мои, но и на свои чувства, перед этим воспользовавшись мной. Каждый раз при этой мысли я чувствую себя грязным, а губы сами собой кривятся в гримасу отвращения. Загорелся зелёный, и я вместе с потоком людей продолжил идти. У каждого из этих людей свой путь, и я в их числе. Уверенно и гордо шагая в свой красивый институт, я смотрел на всё вокруг. По календарю ещё лето, но оттенки осени уже начинали вылезать наружу. Трава в некоторых местах подсыхала, прохладный ветерок не давал покоя, а солнце нехотя поднималось из-за линии горизонта. Я упоённо наблюдал за природой вокруг, но что-то зацепило мой взгляд. Посмотрев направо, я увидел пухловатого юношу с рыжеватой бородкой, чьё лицо всегда выглядело дружелюбным и миролюбивым. Мои глаза расширились при виде Ильи Макарова – старого знакомого, с которым мы познакомились на вечеринке, которая в моих воспоминаниях имела не очень хорошие последствия. Я ужасно испугался, ведь для этого человека я мёртв. Оставалось лишь надеяться, что нам просто по пути, но мои надежды с каждой минутой разбивались вдребезги, ведь мы шли нога в ногу, пока Макар продолжал не замечать меня. Я наблюдал за каждым действием и взглядом, чтобы среагировать в нужный момент. Ему пришло сообщение, и он поспешно достал телефон, после чего заулыбался, словно Чеширский кот. Послышалось цоканье каблуков. Девушка подбежала к Илье и крепко его обняла. — Макар, блин, месяц не виделись! — послышался до боли знакомый голос. — Ну прости, Ир, я к родственникам ездил, — наигранно жалобно сказал Илья, за что получил шуточный пинок от Кузнецовой. Что они, мать твою, здесь делают?! Алексеевич точно причастен! Хотелось провалиться сквозь землю, но в душе я понимал, что долго от них бегать не смогу и рано или поздно наткнусь где-нибудь в коридоре. Нужно было придумать, как им показаться и сделать это максимально мягко. Кузнецова на каблуках и точно упадёт, а Макар... Просто Макар. Вдруг с плеча Иры слетела сумка и, инстинктивно поймав её в полуметре от земли, я наткнулся на непонимающий взгляд. — Спасиб... Срань господня! — взвизгнула девушка и вцепилась в Макара. — Привет, Кузнецова, — неловко улыбнулся и поднял сумку. — Погоди, Антон?! Но ты же... — впал в ступор Илья. — Нет. — В новостях по всему Санкт-Петербургу передавали, что ты мёртв! — глаза Кузнецовой заблестели от слёз, и она кинулась мне на шею. Макар же стоял в шоке. — Это долгая история, а нам ещё в институт нужно успеть, — отрезал я и, аккуратно сняв с себя Иру, направился со всеми на учёбу. Мы неловко тронулись с места. Я молчал, а Илья с Ирой перешёптывались между собой, украдкой поглядывая на меня. Было ужасно странно вот так идти, когда мы не виделись почти 3 месяца. Они же всё это время думали, что я мёртв. И вот, Антон идёт в метре от них, но никто не может заставить себя сказать ни слова. Наконец двери института оказались перед нами, и мы поспешно вошли внутрь. На меня нахлынуло чувство чего-то нового, и все прошлые проблемы, как и воспоминания, отошли на второй план. Проживу счастье с нового листа.