***
На парах разговор всё не завязывался. Все были заняты и очень увлечены рассказом препода. Все, но не я. Мне было не по себе от такого привета из прошлого. Я безусловно рад видеть Макара с Ирой, но наша встреча показывает, как же легко меня на самом деле найти. Уже сейчас я понимаю, что всё вполне предсказуемо. Родители Макара и Иры хорошо общаются. Соответственно и выбрали один институт. Я не особо представлял Макара в роли учителя, но он вполне сошёлся бы с детьми. Добрый, милый и отзывчивый человек, насколько я знаю. Сам-то с ним мало общался, как и с Ирой, но они выглядят дружелюбными. Мне не стоит упускать шанс наладить с ними отношения. Врагов, у которых такие секреты на руках, мне наживать не стоит. Между парами Ира постоянно с кем-то переписывается, и ей не до Ильи, поэтому он грустно глядит в окно, пока я всеми жестами намекаю, мол, я здесь. Наконец, он оборачивается. — Слушай, а зачем ты это сделал? — без какой-либо прелюдии начал Макар. — Ты же не просто так устроил этот цирк, из-за родителей, наверное. Я прав? — он посмотрел на меня не как перед занятиями. Тогда он был напуган, в его взгляде читалось множество вопросов, но сейчас он за меня открыто переживал. — Нет, я сбежал от них уже давно и даже не связывался с мамой, — не вдаваясь в подробности, коротко ответил я. — Ясно, хотя не очень. Ты прости, если я задаю так много вопросов, но мне правда интересно, — Илья помолчал секунду, а потом продолжил. — Можем зайти в кафе после пар, Ира пойдёт с подругой гулять. — Да, давай, — я дружелюбно улыбнулся. Всё-таки я не ошибся, они ребята хорошие. — А что за подруга? — неожиданно даже для себя самого, спросил я. — Долгая история, тем более, ты в ней тоже замешан. Спроси у неё лучше, — усмехнулся Макар, довольствуясь моей реакцией. — В каком смысле замешан? Я даже не общался с ней особо. — Я не могу сказать, но ты должен понимать, что я знаю намного больше о твоей ситуации, чем ты себе представляешь, — Илья вновь улыбнулся. — Своим вопросом про родителей я лишь убедился, что ты имел дело с тем же гадом, который создал проблемы Ире. Фамилия Выграновский тебе явно знакома, — Макар грустно посмотрел на Иру, а потом на меня. — Ты же не думаешь, что я с ним сотрудничал? Он лез не в своё дело и мешал мне жить, — я стал поспешно оправдываться. — Да успокойся ты, знаю. Ты тут не при чём, а паренёк твой ещё как, — после слов Ильи я будто застыл. — Ты обо всём знал? Чёрт возьми, откуда?! — повысил голос я. — Я знаю не всё, но если мы расскажем друг другу об этих двоих, то явно увидим всю картину. Твои части информации и мои идеально сойдутся, Антон. Моя цель — защитить свою лучшую подругу, твоя — спокойно жить дальше, — объяснил Илья. — Я не чувствую себя безопасно в собственной квартире. Там постоянно ошивается какая-то компания. Я думал, что это просто группа подростков, но они явно следят за мной. — Это ожидаемо, они бы вряд ли отпустили тебя так просто. Мда, выбрал же ты себе суженого, — усмехнулся Макар. — Я не хочу о нём разговаривать, — мрачно отвернувшись, я принялся теребить пуговицу рубашки. Порой мне нужно делать какие-нибудь отвлекающие действие только чтобы не вспоминать его. — Помоги мне спасти Ирину Кузнецову, Антон, и я помогу тебе его забыть, — Илья улыбнулся и протянул мне руку, которую я тут же пожал. Я ему доверяю.*Воспоминания*
/Ира/
Щёки жжёт от эмоций, которые выходят наружу в виде солёной реки слёз. Капля с глухим ударом приземляется на холодный пол, отрезвляя разум. Лишь этот звук даёт мне понять, что я не в кошмаре, а в реальном мире. Спросите, что такого случилось? Конец света и моей спокойной жизни. Знакомое чувство с каждой секундой одолевало каждую свободную клеточку моего организма. Атмосфера отчаяния сковала меня с самого порога дома. «Бабушки больше нет.» До боли сухая и бесчувственная фраза без тени сочувствия. И это всё, на что хватило моей матери. Она развернулась, зашагала обратно на кухню, оставив меня в тёмном коридоре прихожей. Из-за душевной боли, я на автомате пошла к себе в комнату и подпёрла ручку стулом. Порой кажется, что с приходом новых людей, которые дарят мне поддержку и заботу, жизнь лишь смеётся и забирает старых. Когда появилась бабушка, которая переехала к нам, мой отец погиб при взрыве на фабрике, а когда я начала общаться с Ниной, моя бабушка не смогла пережить инсульт. У меня не может быть более одной точки опоры, на которую я ставлю всё. Я устала так жить. Протерев глаза дрожащими пальцами, я вытащила телефон из заднего кармана. Свет экрана ударил в глаза, я прищурилась. Комната была окутана тьмой зимнего вечера, и контраст не дал мне с первого раза прочитать уведомление. Через пару секунд, когда глаза более-менее привыкли, я увидела сообщение от Нины. Уже через пару минут любые страдания заполнила забота и море слов поддержки, которые вновь заставили меня не поверить в реальность. Кому-то есть до меня дело? До моих проблем и переживаний? Я забылась в общении, легла спать с телефоном в обнимку. Мне нравится чувствовать себя нужной, и я не собираюсь отпускать это так просто. Нине правда есть до меня дело, я ей доверяю.***
Сегодня прекрасный солнечный день. Забавные разводы кругами идут по водной поверхности лужи, когда я наступаю на неё ногой. Всё вокруг покрыто сверкающими алмазами капель, а запах мокрого асфальта наполняет лёгкие особой летней влажностью. Лучи солнца забавно прыгают вокруг нашей троицы, мелькая меж зелёных травинок свежего газона. Нина смешно морщится, пытаясь отобрать свою кепку у смеющегося Макара. Я лишь наблюдаю со стороны, время от времени подбадривая Нину. Знакомить их было явно хорошей идеей, и теперь у меня даже есть своя весёлая компания. Мы — люди, живущие будто одним днём. Со сдачи последнего экзамена прошла неделя, и не было ни дня, чтобы мы не пошли куда-нибудь гулять вместе. Илья оправдал все мои ожидания и показал себя как очень милый парень. Когда мы познакомились на вечеринке, где я напоила Антона, он поступил как настоящий джентльмен и успокоил меня, когда тот внезапно уехал. Макар показал, что ему нужна лишь дружба, и ни разу не пересёк линию дозволенного. В общем, мечта, а не парень. С Ниной мы тоже не переставали общаться, а только чаще выходили гулять. Так и появилась постоянная группа, в которой не было «среднего звена» или «сломанного телефона», когда люди общаются через одного человека. Чего ещё пожелаешь в жизни? Ну, например праздничный пикник в честь окончания учёбы в школе. Хоть и немного запоздалые, но уютные посиделки, нам обеспечены. Дойдя до развилки дорог аллеи, мы свернули на лужайку и, отойдя на середину, расстелили клетчатое покрывало. Я скинула с плеч рюкзак и стала раскладывать еду. Нина тоже положила на землю свою спортивную сумку и, расхваливая самодельный плов, стала рыться в сумке. Макар явно заинтересовался и заглянул ей через плечо. — Блять, Ира! Ты же закрывала все контейнеры? — Нина демонстративно показала мне приоткрытый контейнер и плов, который покрывал все внутренности её сумки. — Ой… Прости, — виновато протянула я. — У меня есть газета, которую я взяла под горячее. Достав со дна рюкзака газету, я постелила её на покрывало, и мы стали все вместе выкладывать злосчастный рис. Макар хихикал, смотря на надувшуюся Нину. Я же, чуть виновато посмеивалась, пыталась удержать газету. Внезапно мой взгляд зацепился за какую-то деталь. Я никак не могла понять, что же меня отвлекло. Вокруг не было ни души, аллея пуста. Я посмотрела вниз и, присмотревшись к газете, увидела ужасно знакомое имя, написанное жирным шрифтом. «Антон Шастун — восемнадцатилетний юноша, который вчерашней ночью выпил пачку сильных обезболивающих в попытке себя убить. Его нашли и отвезли в больницу, где Антон скончался от остановки сердца» Я застыла, раз за разом пробегаясь по строчкам глазами, в попытке растворить их в воздухе. Илья поймал мой взгляд. — Погоди, это разве не тот парень? — глаза Ильи стремительно расширились, он потрепал Нину по плечу в попытках привлечь её внимание. — Да что? Погодите, что там написано? — она приблизилась к газете. — Ахуеть не встать.*Конец воспоминания*
***
/Антон/
Я зашёл в небольшое заведение с мягким тёплым светом. Повесив пальто на вешалку в входа, я прошёл к дальнему столику у окна и уставился на проходящих по улице людей. Они мелькали, как и машины, мчащиеся по узкой улице и освещающие лица этих прохожих своими фарами-локаторами. Если расфокусировать взгляд, все эти мелькающие цвета превращаются в убаюкивающую своей ритмичностью какофонию. Кто-то довольно настойчиво теребит меня за плечо, заставляя выйти из своеобразного транса и вернуться в серую реальность. Это был запыхавшийся Макар. Он смазано улыбался, пытаясь успокоить дыхание. — Привет, прости, задержался. — Ничего, я сам только пришёл, — дружелюбно улыбнулся я и показал Илье на свободное место перед собой. — Такой хороший вечер, даже не хочется его портить, — Макар пытался плавно начать разговор, но явно нервничал. — Не велика потеря. Моя цель — выяснить масштаб пиздежа, которым меня кормил Арс, — грустно усмехнулся я. — Что ж, тогда сразу к делу, — Илья сделал паузу, ломая зубочистку, которую крутил в руках, на кусочки. — Я начну с тех фактов, которые тебе уже наверняка известны. Выграновский и Арсений являются кровными братьями, и их отец, который отбывает сейчас несколько пожизненных, владеет крупным бизнесом, а ещё поставляет запрещённые вещества, оружие и поддельные документы определённым лицам. Точнее, поставлял, сейчас у него нет никакой связи с реальным миром и поэтому, он поручил своему более преданному сыну, а именно Выграновскому, следить за старшим братом, — на одном дыхании проговорил Илья и уставился на меня. — Таак… Какое Арсению до меня дело? — пытаясь переварить услышанное, быстро заморгал я. — Дослушай! Так вот, их отец, Сергей Попов, поручил Арсению выследить тебя, когда ты переехал в Петербург, но он провалился, поскольку… — Макар посмотрел мне в глаза. — Он тебя очень сильно полюбил. Сердце забилось, а перед глазами застыли воспоминания. В горле появился ком, глаза быстро забегали, заставляя сфокусироваться. Мне нельзя думать о нём. — А Выграновский хотел всё это время нас поссорить, но в итоге заставил Арсения уйти? — Да, но единственным мотивом в данном случае опять являешься ты. Думаю, он угрожал расправой над тобой, Антон. Голову заполонили кричащие голоса. Почему я был таким глупым и не понял очевидной вещи? Он ушёл, потому что так сильно меня любил, что специально опозорил своё имя. Какой я тупой. — Да, ты тупой, раз не понял этого, — озвучил мои мысли Макар. — В любом случае, Сергеевич не сможет спокойно жить, пока над душой стоит Эдик. Тем более, мы не знаем где он. Так что знаешь ты? — То, что Павел Алексеевич — близкий друг Арсения. Если ты проводил такое расследование, то явно слышал это имя. Почему бы ему его просто не вытащить? — Этого я не знаю, но всё явно не так просто, — протерев глаза, Илья хмыкнул. — Конечно непросто. У них там по-другому никак, — я закатил глаза. — Ничего мы так особо и не выяснили, а вопросов стало только больше. Великолепно. Я в голове стал пробегаться по нашим разговорам и встречам, всё больше понимая, как очевиден был факт вранья. Арсений не был психологом, у него не было никакой дочери, а жена была подставная, но я всё равно закрывал на это глаза, продолжая слепо доверять преступнику. Илья махнул головой в сторону выхода, намекая, что нам пора. Я медленно поднялся со своего места и, накинув пальто на плечи, выбежал на улицу. Мне был необходим свежий воздух после такого. — Подожди, я перекурю, — остановил меня Макар. Он достал из куртки пачку и, открыв её с характерным щелчком, протянул мне одну сигарету. — Я бросил, — коротко ответив и отойдя на метр, я стал ждать одногруппника. — Похвально. Помню, ты много курил, — затянулся Илья. А что мне ответить? Я сентиментальный придурок, который бросил курить и перешёл в педагогический институт с углублённой психологией потому, что это всё это напоминает мне о нём. Видишь, Арсений, я победил зависимость и поступил в университет на твою специальность. Хоть кто-то из нас по настоящему будет разбираться в психологии. Надеюсь, ты мной гордишься. Глаза предательски намокли. Я ведь не могу без этого лживого, любящего поумничать и бесконечно занудного, но моего родного человека рядом. Семьи у меня больше нет, а ты компенсировал её и давал мне мотивацию жить. Ведь в газетах могли появиться настоящие новости о самоубийстве воронежского паренька, а могло быть известие о жестоком убийстве, которое совершил некий Арсений Сергеевич Попов. Вариантов тысячи, но одно я знаю точно — я ни о чём не жалею и не буду. Докуренный бычок, тлея и дымясь, полетел в лужу. На секунду мне показалось, что я заметил кого-то, но, повернувшись, увидел только группу незнакомых мне людей. Голубые глаза, чёрные как смоль волосы, кожа, усеянная родинками. Эти черты видятся мне в каждом, сводя с ума при выходе на улицу, метро или кафе. Я чувствую, что он где-то рядом, но объяснить я это никогда не смогу. Любой хотя бы отдалённо похожий запах заставляет меня чувствовать его прикосновения, нежную кожу и губы. Но спустя мгновение всё пропадает. И я пытаюсь вспомнить его тонкие запястья и талию, особую форму носа и бёдер, но тщетно. Он невозвратно ускользает от меня.*Воскресенье*
Никогда не думал, что искусство педагогики такое мудрёное. После недели обучения я уже конкретно замотался, но каждый раз слова Павла Алексеевича заставляют меня продолжать усердно учиться. Из явных плюсов была съемная, но зато личная квартира, благодаря которой я могу спокойно отоспаться. Точнее, мог бы, но меня разбудил звонок телефона. Посмотрев на экран заспанными глазами, я принял звонок. — Алло? Ира, я ещё сплю! — Нет, Антон, ты выходишь открывать нам дверь, — утвердительным и строгим голосом произнесла Кузнецова. — Вы с Макаром? — задал я скорее риторический вопрос. Они с Ильёй всегда ходят вместе, а недвусмысленное «нам» намекает на дополнительного человека. — Нет, — внезапно для меня ответила Ира. — Стоп, а с кем тогда? — Откроешь — узнаешь, — усмехнулась Ира и бросила трубку. Эта её назойливость меня частенько бесит, но ничего не поделаешь. Я медленно встал с кровати и направился в сторону двери. Запнувшись о порожек, я зашёл в прихожую и, не посмотрев в глазок, открыл железную дверь. — Ну привет, суицидник, — кинулся меня обнимать Щербаков. — Нурлан, Лёха?! Это вам Ира наябедничала, что я жив? — я недовольно посмотрел на стоящую в стороне Кузнецову, за что она показала мне язык. — Она-то молодец, а ты — хуй бессердечный, раз оставил нас в неведении, — дал мне щелбан Сабуров. — Ладно, простите меня, там ситуация сложная была, — усмехнулся я. Скрывать радости от их появления не получалось. — Так ты нас внутрь-то пустишь, или в подъезде бухать будем? — спросил Щербаков. — Но у меня завтра учё… — Отказы не принимаются, нужно, так сказать, отметить, — перебил меня Лёша и демонстративно потряс пакет, из которого раздавался характерный звон бутылок. После нескольких минут препираний, я, со скрежетом в зубах, запустил всех в квартиру. Нурлан начал хозяйничать на кухне, Лёша бездумно ходил по квартире, разглядывая всё подряд. Они почти не изменились за это время. Щербаков всё тот же придурковатый, но очень простой и уютный, Нурлан же, рассудительный, с ноткой пассивной агрессии, но любит душевно поговорить. Они не стали закатывать сцену и просто приняли тот факт, что я жив. Вот бы мне так же. Я вздохнул и со скрипом захлопнул входную дверь. Ну где ты там, Арсений?