Первый день на лайнере. Вечер.
Капитанский вечер или капитанский прием, он же и капитанский коктейль — наверное самое пафосное название события на корабле. Но, со временем оно перестало быть таким уж пафосным. Дресс-код давно не обязательный, однако имеется рекомендованный, и приходить на это мероприятие тоже не обязательно. Но все всё-таки наставляют посетить. Лайя спокойно делает глоток шампанского, которым их уже угостил капитан, слушая как пассажирам на нескольких языках со сцены он представляет своих ближайших помощников из команды: старших офицеров корабля, директора отеля (лайнер, по сути отель), директора круиза и шеф-повара. И старается игнорировать присутствие рядом Али. Хочется сегодня напиться до беспамятства, лишь бы забыть на секунду о том, что она об мужчине узнала. Улыбки для него и так было тяжело натягивать, а сейчас уж тем более. Неприязнь, казалось, развивалась по всему телу. Но несомненно радовало присутствие Ноэ рядом, и тяжесть его руки на ее талии — это внушало поддержку и осознание, что она не одна в этом бреду. — Дорогая, расслабься, ты стоишь почти что по стойке смирно, — шепчет на ухо ей вкрадчиво бархатный голос беса, из-за чего у неё пробегают мурашки. Но он прав, надо чуть расслабиться. Отпивает глоток, стараясь придать позе более раскрепощенный вид, откидывает волосы назад, — Умница, — и сухие теплые губы ведьмака оставляют поцелуй на виске. Бернелл глупо улыбается, а в груди словно рой пчел жужжит, и становится так невыносимо жарко, аж в пот бросает. Что же происходит? А ответ был давно на поверхности, стоило просто его принять. И вопрос, как давно? Как давно все это началось? Кажется, она уже задавала себе этот вопрос, когда собиралась в круиз, и кажется, уже тогда знала ответ. Это не начиналось, это было всегда. Все эти взгляды, слова, жаркие ощущения, разговоры одним лишь взглядом, еле ощутимые прикосновения и этот интерес к друг другу — это всегда было, просто ждало момент, когда пара примет этот факт. Она посмотрела на иллюзиониста, чуть улыбнувшись, пока руководитель судна фотографировался со всеми желающими. А в голове мысль, что это самый интересный и противоречивый человек в её жизни, такой взбалмошный тип, от чьих шуток она смеялась так громко, и чьи истории она слушала с упоением. Умел же, черт, заговаривать. И эти глаза… Не глаза, а магнит, постоянно приковывающий взгляд. Поняла ли Лайя, что она чувствует? Да. Станет ли отвергать это? Нет. Но что же дальше? Что делать с сердцем, которое перестало слушать разум? Наверное, просто довериться ему и идти по пути удачи. — Ты так смотришь, у меня что-то на лице? — хохочет Ноэ, чуть поближе прижимая девушку к себе. Шампанское покалывающе обжигает горло. Жаль, толку от него никакого. Но, у него всегда был припас алкоголя, который имел на него действие — спиртное из его мира. — Нет-нет… Все в порядке, — шатенка отводит взгляд, запивая неловкость напитком. Она хотела позволить себе выпить чуть больше? Что ж, сегодня явно этот день, когда задумываться о количестве бокалах совершенно не будет. Ловит взгляд Хаканов и внутренне ежится. Знает ли Севен, с кем делит семейную жизнь, от кого на самом деле родила двоих детей? Да скорее нет, иначе бы стояла ли с ним под руку, о чем-то шепчась. Какая ужасная ситуация. — О, чудная речь была у нашего капитана, — смеётся старик и подходит к почти что «молодоженам» в плотную, — Сразу видно, мастер своего дела. — Да, согласен, — соглашается блондин, хотя сам он слушал в пол уха. Ничего интересного все равно сказано не было. Чувствует, как Лайя вновь напрягается. Чуть поглаживает её спину в порыве как-то… Успокоить? Вероятно, старый хрыч вызывал некие импульсы страха у неё. Но бояться его не стоило. Если что-то и начнет происходить, Локид оборвет это на корню. А сейчас стояла ещё другая задача, — Али, как насчет посетить казино после гала-шоу? Попытаем удачу, и вы, быть может, познакомите меня и мою невесту со своими партнерами? — Если вы настаиваете, Ноэ, но я определенно не прочь немного разукрасить вечер, — мужчина поглаживает седые усы, сальтуя бокалом, чокаясь с парой и женой, — Кстати говоря, мои партнеры должны быть где-то здесь, но пока не будем их беспокить. Миссис Хакан хохотнула и после повисла неловкая пауза. — Пожалуй, пока ужин не начался, мы с Лаей прогуляемся на свежем воздухе, — лукаво улыбается ведьмак. И думает он лишь о том, что сократит контакт Али и девушки, потому как взгляд бизнесмена настораживал и его самого. Так нагло смотреть, разглядывать, будто Бернелл какая-то статуэтка… Ноль уважения к чужим границам. А хотя, о чем тут речь, это он сейчас о бывшем работорговце… Ревность неприятно уколяет за этот похабный взгляд на его невесту. — Конечно-конечно, идите, мы еще встретимся, — Севен выглядит довольно доброжелательно. Но жизнь показывает, что не все, кто так выглядят, такими и являются. Ноэ даже задумывается и её пробить по своей базе в картотеке. — Что ты задумал? — спрашивает Лайя, пока он ведёт её за руку подальше от всего происходящего. — Просто сбежать на какое-то время, — подмигивает ей бес, и они смеясь, идут к бортам лайнера. Шатенка останавливается у самого бортика, шумно вдыхая воздух. Воздух у моря чистый, чуть соленый и пахнет вечером. Так странно, но его вкус можно было разобрать. Лайнер потихоньку двигался к следующей точке — Кушадасы — турецкий курортный город на побережье Эгейского моря. Темный становится рядом, наблюдая за тёмными волнами. И на душе так странно хорошо, сладостно. — Ты самое прекрасное, что со мной случалось, Лайя, — открыто признается Локид, поворачиваясь к ней лицом, широко улыбаясь, — Заняла мои мысли и сердце, и что же будешь делать дальше? Бернелл на секунду теряется в пространстве, чуть крепче сжимая поручни. Это признание в… Любви? Или ей кажется? Пару раз хлопает ресницами, но все остаётся ровно таким же, как и было до этого. Ноэ, она и этот шикарный вид на вечернее, почти что ночное небо. Хочется так много сказать, но слова подобрать не может. — Дальше? Смотря на что ты готов пойти, — воркует девушка. — На всё, — улыбка на его лице становится шире, а в глазах проскакивают искры. Он подтягивает Лайю поближе к себе за талию, смотря прямо в карамельные глаза. Руки ее ложатся ему на плечи, и расстояние между ними сокращается. Они смотрят прямо друг на друга, молча, в мыслях подбирая правильные слова. Сердце у обоих бешено отбивает ритм, готовое почти что выпрыгнуть из груди. И не знают, на что сейчас решиться, — Вы мне очень нравитесь, Лайя Бернелл, — ведьмак произносит это шепотом, чуть поближе склонившись к ней. А девушка все же думает, что это к ней пришла белочка. Сколько там глотков она за сегодня сделала? Никак не может осознать, что это не иллюзия, а хотя кто знает… — И вы мне, Ноэ Локид — подстать ему говорит реставратор и не замечает момент, когда чужие губы так скоро накрывают её. Ноэ целует сначала нежно, как бы пробуя на вкус сладкие губы, которые хотел поцеловать еще с Румынии. А когда почувствовал, что шатенка прижимается к нему ближе, углубляя поцелуй, крышу сорвало. Теперь поцелуй не казался таким уж невинным и нежным. Пожар, огонь и снопы искр… Это казалось таким правильным решением за все время. Страсть и нежность — вот что ими двигало. Ладонями касается её шеи, пока она запускает руки в его светлые кудри, перебирая прядки между пальцами. И прерывать этот момент абсолютно не хочется, и плевать сейчас абсолютно на всех. Есть только они вдвоем и больше никого. Но нехватка кислорода заставляет оторваться от друг друга. Тяжелое дыхание и зацелованные, чуть припухшие губы. Ноэ оставляет еще один поцелуй на девичьих губах, еле ощутимый, и порывисто обнимает, кладя свою голову на её. Шум в ушах сбивает с толку, а хаос в мыслях не позволяет сосредоточиться. Но он точно не жалеет о том, что сделал, и знает, не жалеет и она. Привкус вишневой помады до сих пор остается и мужчина глупо улыбается. Эта девушка творит с ним неимоверные вещи… И хочется целовать Бернелл до потери пульса, исследовать каждый кусочек её кожи, тела, положить весь мир к её ногам, и навсегда остаться рядом. А Лайя почти что задыхается, улыбается и не может поверить своему счастью, пряча лицо у него на груди. Сильные руки тепло обнимают, так крепко, что сердце пропускает отнюдь не первый удар. Теперь все наконец встает на свои места. И стоило только поцеловаться… — Знаешь, милая, я бы задержался здесь с тобой еще, но нас ждут неотложные дела, — смеется блондин и освобождает шатенку из обьятий, подавая ладонь. — Ещё одна деталь, Ноэ. — М? Она подушечкой пальца потихоньку проводит по его губам, стирая остатки её яркой помады. Улыбается и щелкает беса по носу. И появляется желание повторить поцелуй, и причем еще не раз, но он прав, их ждет ужин, гала-концерт, а там дальше и казино. Поэтому, подает ему руку в ответ и они возвращаются обратно.***
Ужин прошёл на отлично, да и в принципе, как и все до этого. Гала-представление завораживало. Лучшие номера вокалистов, танцоров и акробатов круизного лайнера. Яркие огни, аплодисменты и без понятия сколько бокалов шампанского с тарталетками. Казино тоже притягивало глаз. Все такое блестящее: покрытие пола, стен и потолка. Неоновые огни, легкий полумрак. Взгляд цеплялся абсолютно за все. Цветные игровые автоматы, игровые столы, где уже сидели люди, а рядом стоял крупье. Все подсвечивалось, завлекая внимание. И если у Лайи казино вызывало интерес, она в таком месте впервые, то вот Ноэ находился тут как в своей тарелке. Спокойный, с привычной ухмылкой. И сразу видно, что он явно мастер в азартных играх. Али шёл, разговаривая со своими бизнес партнерами, с которыми и познакомил Локида. Это были двое мужчин — Джон Дэвис, светловолосый американец, и Халиль Озкан — турок. Они также занимались отелями. На вид им было почти одинаково, где-то под сорок. Ноэ тоже включался в их разговор, но довольно редко. Черпал только ту информацию, что могла бы пригодиться. Мужчины сели за один игральный стол, решив сыграть в европейскую рулетку — игра, представляющая собой вращающееся колесо с 36 секторами красного и чёрного цветов и 37-м зелёным сектором «зеро» с обозначением нуля. Игроки, играющие в рулетку, могут сделать ставку на выпадение шарика на цвет (красное или чёрное), чётное или нечётное число или конкретное число. Крупье запускает шарик над колесом рулетки, и в конце концов он выпадает на один из секторов. Выигрыши получают все, чья ставка сыграла. Лайя встала за спиной иллюзиониста, положив ему свои руки на плечи. Ведьмак оборачивается к ней вполоборота и улыбается. — Будешь моим талисманом на удачу? — Если просишь, то я попытаюсь, — пускает смешок девушка и чуть поглаживающе проводит ладонями по мужским плечам. Крупье просит сделать ставки. Каждый ставит, один только Ноэ задумчиво оглядывает колесо. Потом вновь оборачивается к невесте и произносит: — Как скажет моя будущая супруга, таково и будет мое решение. Бернелл чуть нервно улыбается, все взгляды устремляются прямо на неё. Вот же паразит, скинул на неё право выбора. Что ж, ладно. Она тяжело вздыхает и рассматривает всё игровое поле. На какое число поставить? Если ставить на определенное число, то выигрыш будет самым наибольшим. Однако это большой риск. Можно поставить на два числа — сплит, или на три числа на одной линии — стрит, ну и конечно, выигрыш у таких ставок все меньше. Старается прислушаться к интуиции, разбудить чутье, и метается от числа к числу. Но тут резко цепляется глазами за число двадцать и понимает — это и будет её выбор. — Я ставлю на номер двадцать черную фишку. Ноэ кивает головой, как бы подтверждая её слова. — Ставка стрейт принимается, — дилер ставит фишку номиналом 100$ на выбранное число, — Ставки сделаны, ставок больше нет. И мужчина заводит рулетку. Белый шарик бешено носится по колесу, а у всех присутствующих, кажется, дыхание спирает. Кто же выиграет? Или абсолютно никто? Лайя сжимает плечи Локида в неком нервозе. Для начала, это реальный азарт, адреналин в крови зашкаливает, а это томное ожидание, склонна ли к тебе сегодня фортуна судьбы, просто убивало. — Не переживай так сильно, — говорит ей ведьмак, а шарик тем временем уже заканчивает свой бег. И в воздухе так и витало это напряжение перед неизбежным. Девушка зажмуривает глаза когда видит, что шар почти остановился. Даже предположений нет. Слышится то удивленные, то разочарованные вздохи. Ну все, плакали сто долларов Ноэ. Но как только она открывает глаза, замирает от увиденного. Шарик лежал ровно в ячейке с номером двадцать. Она выиграла… Они выиграли! Реставратор глупо смеется, за ней и бес. — Ну просто не женщина, а сама удача, — и он целует ей ладонь, заглядывая в глаза. Да, он не врал, когда говорил Хаканам, что нашел ту самую, он и в правду её нашел… И их выигрыш составил 3600$. Неплохое начало, хотя чего уж там неплохое, — отличное! А дальше, сыграв ещё пару раз, они еще пару раз и выиграли. Лайя была в шоке от самой себя, ведь каждый раз Ноэ отдавал ей право на выбор ставки, и она не разу не промахнулась. Но в шоке была не только она, в шоке были все. Джон и Халиль несвязно шутили, что не могла бы будущая миссис Локид им нашептать выигрышную ставку, но иллюзионист отвечал на все это просто и лаконично — это Его невеста, да и это лишь слишком удачливые случайности. После самого казино Ноэ вёл Бернелл в номер, а сам он направится наконец на переговоры по поводу контракта. Хотя, это скорее будут не прям переговоры, никто сегодня снова ничего не станет подписывать, но он чуть более по делу поговорит с мужчинами и там уже будет видно, что дальше. Но первый день на круизе выдался продуктивным, чего только стоит их выигрыш в рулетке — пара утащила почти что одиннадцать тысяч долларов. Открывает дверь в номер перед девушкой, заходит следом. И смеется с того, как она нелепо снимает туфли. Лайя слегка так опьянела, выпив бессчетное количество шампанского за вечер, а после второй победы в казино… Стала более азартной во всем. Не сказать, что она сейчас не в адеквате, но опьянение чувствовалось. Шатенка села на кровать, а потом и вовсе на неё плюхнулась, раскинув руки в стороны. — Это был… Странно классный день и вечер, — произносит она и приподнимается на локтях, дабы лицезреть Локида. Он стоит у стены коридорчика сбоку кровати, оперевшись об косяк. Градус в крови делает его в её глазах еще более привлекательным, да и он и без градуса таким являлся, но шампанское делало своё дело. Несмотря на то, что уже ноги безумно гудели от каблуков, Лайя поднимается обратно и подходит к мужчине почти что вплотную. А Ноэ ехидно улыбался, ожидая, что будет дальше. Было довольно забавно. Такой он её ещё не видел — не в дрыск, но пьяной. — Ноэ, — промурлыкала его имя Бернелл, смахивая невидимые пылинки с лацканов пиджака. — Да? — Поцелуй меня. — Это сейчас говорит мне шампанское в тебе или ты сама? Уверена, что потом не будешь жалеть на утро о том, что может последовать? — он вскидывает бровь, а его рука уже аккуратно ложится ей на спину. Реставратор пьяна, а он не очень то хочется пользоваться этим фактом, ведь уважение к ней не дает думать в обратном ключе. — Перед ужином не жалела и утром не буду. Разве мои слова были недостаточны правдивы? — обиженно надувает губы девушка, смотря прямо в разные глаза. — Достаточно. Да и меня не стоит просить о таком, — бархатисто шепчет бес и в ту же секунду исполняет её просьбу, затягивая в поцелуй. В этот раз все по-другому, более страстно, безумно и неудержимо. Ноэ проникает языком в её рот и ловит сдавленный стон. О, это ему ужасно нравится. Женские руки отчаянно хватаются за его плечи, а частички благоразумия умирают на глазах. Но для благоразумия, казалось, не было и времени и места. Локид подхватывает Лайю под попу, заставляя обвить ногами его торс, и не разрывая поцелуя идет в сторону кровати. Секунда и Бернелл уже лежит спиной на прохладных простынях, а сверху нависает Ноэ. Он переключается с таких сладких губ, оставляя мокрую дорожку поцелуев от шеи до ключиц. И этого ужасно мало. Хотелось намного большего. Лайя тяжело дышит, опрокидывая голову назад, закусив губу, растекаясь под его напором, открывая больше места для поцелуев. Шея была её эрогенной зоной, поэтому сейчас она не отдавала себе абсолютно никакого отчета. Зарывается пальцами в блондинистые кудри, чуть сжимая. Её накрывало с головой, растворяясь в пространстве, становясь частью чего-то необъяснимого, но только в его руках. Бес старается не перестараться, покрывая лебединую шею своими метками. Все же их потом придется как-то скрывать, но ему это даже льстило. Нажим в районе ширинки увеличивался, отчего он чуть утробно рыкнул. Пиджак чертовски мешался, поэтому полетел куда-то на пол. — Ты прекрасна, — молвит Ноэ, засмотревшись на Бернелл. Губы красные от поцелуев, грудь тяжело вздымается и она такая… Настоящая сейчас. Не понимает, когда он успел так привязаться к ней, что теперь просто не может спокойно дышать без нее. Она — кислород без которого он умрет. Девушка чуть приподнимается и улыбается. Берёт его за галстук и тянет на себя, жадно целуя. Мало. И всегда будет мало. Тонкие пальчики расстегивают белоснежную рубашку, пуговицу за пуговицей, пока ткань не летит куда-то к пиджаку. Она рукой проводит по его груди до пояса, очерчивая кубики, накаченные мышцы. Он сложен подобно какому-то богу, и Лайя чуть улыбается в слиянии губ. Ладони тут же тянутся к ремню, но Ноэ тут же убирает её руки, разорвав поцелуй. Ехидно улыбается, и в какой раз за последние минуты скользит по ней взглядом. — Как-то нечестно, на тебе одежды больше, чем на мне. Надо исправляться, милая. Теперь в коллекцию одежды на полу летит голубое платье. Лайя остаётся только в нижнем белье, которое тоже долго на ней не остается, ровно как и вся одежда на них. Локид продолжает целовать её, оставлять поцелуи на животе, бедрах, грудях, просто абсолютно везде, ловя томные вздохи и стоны. Разводит её ноги и плавно входит, позволяя привыкнуть к новым ощущениям, губами ловля ещё один стон. Медленно начинает двигаться внутри, постепенно наращивая темп. Жара, стоны, пошлые шлепки двух тел, хаотичные царапины на мужской спине, прерывистые вздохи и, мир, кажется, сейчас где-то закончится. Ноэ почти на пике и чувствует, что шатенка тоже. Движения теперь более резкие, жесткие, выбивают ещё больше стонов из податливого тела. Бернелл хочется рассыпаться на тысячу кусочков, чтобы потом собраться вновь. Тугой узел сжимается внизу, а с её губ срывается стон. Фейерверк эмоций, водопадом заполнял рассудок. Ведьмак делает ещё пару рывков, прикусывая губу, кончает ей на бедро. По крови разливается наслаждение, словно пьянящий наркотик. Они падают на подушки, пытаясь выровнять дыхание. Так сладостно тяжело… Иллюзионист закрывает глаза и бархатисто смеется. Кажется, у него была назначена встреча, на которую он благополучно опоздал или которую он пропустил. Но, ради такого стоило остаться, да и куда могут деться бизнесмены, прошёл только первый полный день на лайнере. А сколько всего за этот день произошло... — Я немного так задержался на переговоры, — улыбается Ноэ, поворачиваясь к Лайе. Каштановые волосы спутаны, а в карамельных глазах пляшут искры. Он тянется к ней, накрывая ладонью щеку, чмокая в губы. — Думаю, ты всё же обязан туда прийти, — улыбается девушка. В груди какой-то несдерживаемый вихрь, сжирающий изнутри. И чувство счастья. Щеки горят, как и сама она. — Не хочу оставлять тебя, — шепотом произносит бес, притягивая её одной рукой к себе в объятия. Лайя охотно ложится рядом, кладя голову на его грудь, слушая стук мужского сердца — такой быстрый. Ведьмак перебирает темные локоны, смотря на балкон. За бортом уже совсем стемнело. — Я подожду, — улыбка читается в интонации её голоса. Она потихоньку рисует непонятные узоры пальцем по его грудной клетке. Так тепло и хорошо рядом с ним, что хочется пищать. Да и… Они правда немного так отвлеклись. По идее Ноэ должен был уйти на переговоры, а она сходить в душ и лечь спать. Но все вышло по-другому… И окончательный вариант устраивал обоих. — Тогда хорошо, — целует в макушку и поднимается, собирая все части своего гардероба с пола, одеваясь обратно. Смотрит в зеркало, видит, что на лице застыла довольная ухмылка, и усмехается над самим собой. Моська как у кота, объевшегося сметаной. Да ты не просто влюблен, Ноэ… Ты погряз в любви. Запускает руку в волосы и тяжело вздыхает. Оборачивается к девушке, наблюдая, как она зарывается в одеяло почти с головой. Что ж, похоже, его никто не дождется. Нет, ждать будут, но заснут в процессе. — Я ушёл, Лайя. В ответ слышится тихое угу и он закрывает дверь в каюту. А теперь время фальша, разговоров, выпивания спиртного и попытки расположить к себе. Но этот вечер не может испортить уже ничего на свете.