***
Горячий чай с лимоном согревал её руки, которые сейчас, да и почти всегда, холодные. Пар немного расплывал картину перед глазами. — Гермиона как у тебя дела? — Всё хорошо. Она посмотрела на Гарри, который явно переживал за неё, а переведя взгляд на Рона, в прочем теперь всегда смотря на него, она ощущала угрызения совести. За что? Она не могла точно ответить. — Нет, я имею в виду как там с Малфоем? — Всё хорошо. Она сделала глоток, ощущая, как очень горячий чай, кажется, прожигает слизистую пищевода. Но этот глоток был необходим, чтобы успеть перебрать мысли куда же свести тему. — Я начала в своей комнате рисовать стены. Они покрыты серой краской и я подумала, что розовая сакура идеально будет на них смотреться, я уже почти дорисовала ствол дерева, оста... — О чем вы разговариваете с Малфоем? Гермионе немного стало грустно и обидно, что Рон не захотел слушать чем она занимается, да и вообще увлекается, то что ей и вправду интересно делать. Перебивать он любил и это ей дико не нравилось в нём. — Рон, мы с ним не разговариваем вообще. Все эти две недели я почти не видела его, видимо он большую часть времени проводит в гостиной Слизерина, как и я с вами, здесь. Гермиона поставила кружку на стол, наблюдая, как меняется настроение парня в лучшую сторону. — Это хорошо, так что ты там говорила про розовые стены? — Да неважно, забей.***
Она ощущала себя не в настроении после встречи с друзьями, всё чего она хотела - это не касаться разговоров о нём, но друзья так не считали. То же самое ощущал и он. Пока Гермиона шла в башню старост, она думала о том, что уже прошло две недели, это означало, что пора идти к Дамблдору. Что я ему скажу? Я всё время игнорировала его, хоть вы и попросили делать всё немного иначе. Она услышала шаги, подойдя уже к двери. Это был он. На нём не было лица, снова. Подавленный. Гермиона зашла в гостиную, не закрывая дверь. Она не собиралась идти в комнату. Я сейчас с ним поговорю. Мерлин, О чём? Ладно, что-то придумаем. Входная дверь захлопнулась и он встал перед ней. Между ними был примерно метр. Из-за темноты она еле могла рассмотреть черты лица, которые ей казались, были опустошенные. — Привет. Он какое-то время молчал, сверля глазами почти чёрную комнату. — Грейнджер, темнота тебе к лицу, я хотя бы могу не видеть тебя полностью. — Очень по-детски, Малфой. — Грейнджер, давай вернёмся к тому времени, когда мы не пересекались. Он развел руками и прошёл мимо. Не зная, что ею двигало, она дёрнула его руку, останавливая на ходу. О, Мерлин что я делаю, я должна что-то сказать, мне нужны результаты, я не могу ни с чем прийти к директору. — Малфой, у тебя всё хорошо? Мерлин прости меня за все те глупости, что я успею ещё наговорить. В её голосе не было никакой издёвки, он был абсолютно спокоен, а вот Драко этого манёвра не ожидал. Её рука была такая холодная, когда сжимала его кисть. От холода, пошли вверх мурашки. Такая маленькая и хрупкая с длинными пальцами. У Паркинсон были короткие и немного толстоватые, поэтому у неё ногти всегда были длинные, чтобы как-то компенсировать это. В детстве мама говорила ему, что если у человека длинные тонкие пальцы, это означает, что тот наделён огромным интеллектом и творчеством, а если холодные то у него тёплое и доброе сердце. — Ты больная? Не смей ко мне прикасаться. — Он одёрнул руку, стряхивая её, будто она была вся в грязи. — Грязнокровка грёбанная. Она ухмыльнулась. Нет ничего хуже безразличия, которым он бросался все эти недели. Пусть будет хоть какая-то эмоция, это лучше чем ничего не чувствовать. — О, наконец-то это тот самый Малфой, который ненавидит всё и вся на своём пути, который не остановится перед тем чтобы выбросить слова по типу грёбанная и грязнокровка. Она прекрасно понимала, что нарывается. На что? На что-то очень плохое, но как же ей нравилось выводить его из себя. Она утешала себя тем, что делает это только для того, чтобы вывести его хоть на какие-то эмоции, чтобы подобраться ближе, а этого сделать не получится если человек ничего не чувствует. Но как же, чёрт возьми, замечательно наблюдать за тем как он ломается. Не то чтобы она его прям ненавидела. Гермиона презирала Малфоя и позицию его семьи, его поведение, его личность, которая прошла не по той ветви социализации. Он просто был никто для неё. — Грейнжер ты же понимаешь, что это не твой уровень? Я могу тебя унизить так, что ты за своей самооценкой полезешь в канаву. Тебя от туда никогда в жизни не достанут Поттер и Уизли. Я просто не хочу терять своё драгоценное время, поливая грязь грязью. В комнате витал запах сигарет с ментолом и лимона. После его повышенного и жёсткого голоса, Гермиона, совсем спокойно, без капли дрожи, произнесла: — И тем не менее, ты стоишь здесь и всё это мне говоришь. — Она приподняла бровь, скрещивая руки на груди, обнимая, свои выпячивающие через блузку, рёбра. — Скажи, чего ты добиваешься? Его взгляд только и делал, что кричал о том, как же ты мне надоела. — Я просто спросила всё ли у тебя хорошо. Он смотрел на неё какое-то время, пытаясь разглядеть черты лица в темноте. Странное поведение, немного не свойственное ей, сбивало его с пути. Заучка Грейнджер, серая мышь, на которую никто не обратит внимание, кроме Уизли конечно. Всегда с характером. Но это на неё не похоже, то что она делает сейчас. Раньше она была просто Грейнджер, которая просто есть, а теперь это Грейнджер, которая существует здесь, с тобой. И её стало резко слишком много, не смотря на то что они две недели старались не попадаться друг другу на глаза. Запах в гостиной был пропитан ею. Белого горячего шоколада или чая с лимоном, каждый день по-разному. Иногда до него доносились запахи краски. Её присутствие легко можно было ощутить. По переложенному журналу на столе возле камина, по открытию воды в ванне, по шагам в комнате, по её, чёрт возьми, голосу, когда она пыталась учить вслух. Она просто появилась здесь. — Нет, у меня не всё хорошо.***
— Я вчера, когда перебирала вещи, наткнулась на одну дорогую мне детскую книжку "Маленький принц", я не удержалась и перечитала её снова. Когда читаешь её будучи уже взрослым совсем по-другому воспринимаешь, эта книга больше для взрослых, чтобы они понимали... — Лаванда, передай пожалуйста яблочный пирог. — Перебил Рон, который принимал тарелку от соседки слева, и кажется, их пальцы соприкоснулись случайно. Лаванда смотрела ему в глаза, немного краснея и закусывая губу, парень в ответ ей лишь улыбался. Этого неловкого момента, казалось, никто не заметил, кроме одного блондина. — Эй, Блейз, грязнокровка и рыжий недоумок встречаются? — Малфой говорил так, чтобы слышал только его друг. — Да вроде, а что? — Блейз произнёс тихо, понимая, что Драко не хочет, чтобы их разговор слышали рядом сидящие Тео и Пэнси. — Он клеится к Браун. — Малфой отпил крепкий кофе, именно он помогал перебивать запах сигарет. — И что это значит? — Блейз посмотрел на него удивительно, не понимая к чему тот клонит. — То что он долбаёб. — Малфой продолжал смотреть в сторону стола Гриффиндора. — Это понятно, но к чему ты клонишь? — Я ненавижу предательство и предателей. Мало того что Уизли - предатели крови, так этот ещё, судя по всему, трахает на стороне Браун. Измена - это самое низкое, что может сделать человек. — Драко заметил на себе взгляд Рона, а потом Гермионы и закатил глаза. — Согласен с тобой, пойдем уже. — Забини закинул сумку на плечо и вместе с Малфоем направился на выход из большого зала. — Ты видела, он смотрел сюда? — Нет, тебе явно показалось, и вообще мне кажется ты стал слишком быть зацикленным на Малфое. — Она продолжала смотреть на уходящего слизеринца. — Конечно Гермиона, ты живёшь теперь с ним, я априори не могу не быть зацикленным на нём. — Лучше бы ты так на меня внимания обращал как на Малфоя. — Грейнджер отпила морковного сока из-за сушноты, которая подобралась к горлу. — Прости, так что ты там говорила? Детские сказки читала? Гермиона перешагнула через скамейку, чтобы отправиться на занятие. — Тебе показалось, я ничего такого не говорила, встретимся на зельеварение. До боли уже знакомая ситуация, которая начинала надоедать, после которой не хотелось больше поддерживать диалог с этим человеком.***
— Горшок червей. В кабинете теперь было слишком светло. Она заметила летающий объект, присмотревшись она разглядела хомяка, который приземлялся то на стол, то на книжный шкаф, приветствуя её. Старик явно выжил из ума. — О, я ждал вас, Гермиона, присаживайтесь. Она прошла на то же место, где сидела и в прошлый раз. Хомяк сел на ручку стула возле неё. — Нуу... Она замолчала, не зная как начать разговор. — Если не знаете, что говорить, просто опишите его. Какой он сейчас. Аристократический ублюдок, хам, человек с самой огромной завышенной самооценкой, любитель острых фразочек, поиздеваться, и, пожалуй, просто сволочь. — Подавленный. — Вы не спрашивали у него, почему? Гермиона протянула кисть на которую сел летающий хомяк. Он пополз по руке до её щеки и начал тереться своей мягкой и пушистой шерстью. — Нет, я спросила всё ли у него хорошо. Хомяк спрыгнул с её руки на стол, и подлетел на плечо директора. — И что он ответил? Маленький зверь начал засыпать прям под ухом Дамблдора. — Извините, я не могу, такой серьезный разговор, а у вас такой милый хомяк здесь летает. — Гермиона посмеялась, прикрывая ладонью рот. — О, его зовут Инбридинг. — Это очень милое имя для летающего хомяка, впрочем как и ваши пароли. Директор улыбнулся ей и встал, кладя спящего зверька в маленький домик. — Давайте вернёмся к нашему разговору. — Нет. Так он ответил. Дамблдор подошёл к окну, из которого можно было наблюдать тренировку по квиддичу. Сейчас мелькали красная и жёлтая формы. — Вы разочарованы мной? Я мало сделала? Он повернулся к ней. — Гермиона, ты сделала очень много. Я благодарен тебе за это. Надо двигаться дальше. Узнай что лежит у него на сердце, и как можно больше. Кажется впервые он обратился к ней на ты. Девушка встала, понимая, что их разговор подходит к концу. — Я догадываюсь что вы влюблены в Рональда, и мне очень жаль, что вам приходиться теперь меньше видится. Она ничего не ответила, лишь кивнула директору и попрощалась. На этот раз удар дверью не был сильным, но злость всё ещё сидела в ней, особенно после его последних слов. Очень жаль ему. А кто подтолкнул её на это? Его летающий Имбирь? Или как он там.