Мы застряли в одном месте, а эти стены являлись местом нашей погибели. Стены, которые прошли от и до, которые были с самого начала, впитывали весь эмоциональный спектр наших взаимоотношений. Но больше всего они видели безразличие, которое исходило от серых глаз.
Отчаяние наблюдалось за карими.
Я бы хотела всё исправить и не лезть в эту ловушку из стен, которые запечатали меня с ним. Я бы хотела…
— Доброе утро, староста!
Провалиться под землю! Только не он. Пожалуйста, Мерлин, не заставляй меня чувствовать это.
Почему меня все оставили? Почему я одна? Если бы рядом были они…
— Доброе утро. Можешь вышибить мне мозги прямо сейчас.
Шумный Большой зал немного заглушал слова гриффиндорки. Безразличный взгляд уставился прямо на нарушителя бессмысленного ковыряния в салате вилкой.
— Что?
До тошноты его притворная улыбка, заставила её сделать саркастический смешок и приняться обратно ковырять листики салата.
— Я не расслышал, повтори пожалуйста. — Вильям наконец присел рядом, отодвигая тарелку от девушки.
— Говорю салат вкусный, который ты только что убрал.
Только ребёнок мог не понять, что улыбка на её лице была предельна натянута и неестественна.
— Мне показалось он тебя угнетал. Ты так тошно смотрела на него.
— Дожила. Уже салат угнетает меня. — Она чуть посмеялась с частичкой искренности.
Веди себя сдержанно.
За столами все так дружно сидели в компаниях. Младший курс беззаботно практиковал заклинание на практике, освоенное час назад. Невилл, сидящий напротив, искоса посматривал на Полумну. Интересная картина виднелась позади него: за слизеринским столом сидели студенты как ни в чём не бывало, но среди них выделялась яркая бестия с вышитым гербом Гриффиндора на мантии. Она так радостно болтала с Забини, двигая ногой и жестикулируя руками, что не замечала косые взгляды в их сторону.
Они уже не скрывают свои отношения?
— Я никогда не хотел тебе этого.
Обжигающая, импульсом страха, его рука легла на предплечье.
Шумно, очень шумно. Мне же послышалось?
— Ч-что?
— Я говорю не хотел отнимать еду у тебя.
Раньше бы они посмеялись. Но сейчас сидели два человека с совершенно серьёзными лицами. Его рука, до сих пор лежащая на ней, кричала: поверь, поверь мне! Я никогда не хотел этого. Глаза, смотрящие прямиком в душу, убеждали. Над ними вырос такой прочный купол, заглушающий чужие разговоры, что можно было услышать собственное сердце, которое тревожно качало кровь. И не заметить тяжелый взгляд слизеринца напротив.
И что делать? Как это понимать? Догадался ли Вильям о моих подозрениях? Если да, то что будет со мной?
На самом деле так много вопросов...
Он не просто так находится здесь. Факты наяву. Вильям следит за Малфоем и пытается устранить меня. Будто… будто я мешаю Драко. Другого объяснения просто нет. Вопрос остаётся открытым… зачем?
— Мне очень хочется в это верить. — Она положила в ответ свою руку на его предплечье и взглянула не то чтобы с грустью, скорее с отчаянной надеждой.
И кто знает, что они подумали на самом деле. Приняли на свой счёт или восприняли как очередной бессмысленный повседневный разговор.
Хочу поскорее уйти. Срочно нужен повод уйти.
Гермиона резко заметила уходящую слизеринку. Почему-то хотелось побежать за ней. Испытать попытку номер два.
— До встречи, Вильям. — Кинула на лету Гермиона и, не дожидаясь ответа, рванула с радостью вслед за девушкой.
Выйдя за порог Большого зала, Паркинсон повернулась на шум.
— Грейнджер, ты…
— Просто выслушай меня! — Гермиона приложила руку к груди, пытаясь отдышаться. — Я не отстану пока не услышу от тебя ответа!
— Ответа на задачу по математике у меня нет. — Она положила руку на пояс, осматривая гриффиндорку сверху вниз.
— Остроумно, буду иметь ввиду. — Грейнджер закатала глаза и подумала о том, как же невозможно общаться со слизеринцами. С ними никогда ничего не получается. — Давай опустим ту часть где ты меня ненавидишь и перейдём к моему вопросу.
— С чего бы вдруг мне тебя ненавидеть?
— Ну…, — Гермиона растерялась. Действительно. За что? Ведь это только Малфой всегда показывал всеми силами как я противна и ненавистна ему, затем подключилась Астория. А что насчёт остальных, так им просто не было дела до меня, — забей. — Грейнджер махнула рукой. — Просто я хотела узнать как у тебя дела.
— Ты ебанутая?
Походу.
Гермиона поджала губы.
Действительно глупый вопрос, учитывая, что мы никогда с ней не общались.
— Я да. Теперь ты отвечай на мой вопрос.
Гарри, это всё ради тебя. Как ты вообще нашёл с ней что-то общее?
Паркинсон чуть рассмеялась, но затем сразу же построила серьёзную мимику на лице.
— Ты такая смешная, Грейнджер.
— Ну это после ебанутой. — Гермиона саркастически подмигнула и приподняла уголок рта.
Теперь смех не сдерживался. Пэнси рассмеялась, хватаясь за живот.
— Не думала, что скажу такое, — Паркинсон резко сменила эмоцию и начала смотреть в глаза гриффиндорки, — но ты оказывается, — она поджала губы, пытаясь сформулировать слова, — не такая какой кажешься. В хорошем смысле.
— Вау, столько комплиментов сразу я ещё ни разу не получала от тебя. — Искренняя улыбка появилась и на лице Гермионы, оживляя взгляд.
Она заметила позади Паркинсон, приближающегося Забини, который вскоре положил руку на плечо Пэнси.
— Эй, нам пора идти. — Блэйз тяжело посмотрел на Гермиону. В его взгляде явно читалось: оставь мою подругу, оставь нас, оставь… Драко. Не лезь в наше трио. Ты уже добралась до Малфоя, не хватает Паркинсон.
И в этот момент Грейнджер заметила это. Поняла, что действительно… она влезла в жизнь Драко так внезапно...
В тот день, когда Дамблдор пригласил в кабинет её и Забини, ещё в тот самый день, Блэйз наградил её презрительным взглядом. Недоверчивым. И он знал всё. Знал, что она так часто в окружении Драко из-за просьбы Дамблдора. Знал и молчал.
А теперь Гермиона разговорила с Пэнси, посмеиваясь с шуток, естественно, что его это насторожило. Будто Грейнджер пытается к каждому подобраться из серебреного трио.
***
— Ты совсем уже крышей поехала?
Лавина морозного воздуха свалилась в виде его голоса так внезапно, что Гермиона ещё пару секунд стояла на месте, пытаясь прийти в себя от его резкой волны.
— Чего тебе надо? — Грейнджер лениво произнесла и так же прошлась к кухонному уголку.
— Ты бы ещё потрахалась с ним у всех на виду. — Малфой встал со спинки дивана и начал подходить ближе к девушке.
— Извини, забыла. В следующий раз обязательно сделаю. — Гермиона подмигнула ему и принялась делать чай.
Драко остановился. Дерзкая Грейнджер выводила его из себя. Как же хотелось поставить её на место. С каких пор вообще она научилась давать отпор?
На самом деле давно. Ещё когда на третьем курсе она с лёгкостью вмазала ему в лицо.
— Он, блять, хочет тебя убить, а ты гладишь его руки. Где твоя логика и чувство хоть немного страха? — Серьёзность с лица не сползала и лишь нагнетала обстановку.
— Занимайся своими делами, Малфой. И вообще, не ты ли мне говорил, чтобы я отстала от тебя? — Грейнджер сделала пару уверенных шагов навстречу, сложив руки на груди. — Так вот я отстала от тебя, а ты всё равно продолжаешь липнуть. Честное слово, Малфой, ты как заноза.
— Ты читала моё письмо, блять!
— Я пыталась тебе вернуть, но ты не открывал дверь!
Напор между двумя начал накалятся. Стены гостиной закрыли уши, зная какое шоу сейчас начнётся.
— Молодец, Грейнджер. Именно поэтому ты решила прочитать личную вещь.
— Может я сделала глупость, но это не значит, что можно было меня вот так грубо выгонять. — Гермиона прикусила язык с пониманием, что здесь она действительно не права. Как бы он не поступал, её действия были отвратительней. — Извини, что прочитала, мне не стоило этого делать. — Резкий голос перешёл чуть ли не в шёпот.
Гермиона сделала пару шагов назад, посматривая на пол.
— Тебе много чего не стоило делать.
Гермиона подняла веки. Перед ней стоял человек, который, как ни странно, говорил по факту. И это её душило. И это заставляло прикусывать каждый раз свой проигранный раунд, оставляя выемки зубов на языке.
— И как видишь ты все равно что-то находишь во мне.
Драко чуть приоткрыл рот и провёл языком по нижней губе, размышляя над тем, что она сказала.
— Это вообще к чему было сейчас, Грейнджер?
Действительно. Мерлин просто только я могу сказать какую-либо чушь.
— Забей. Просто забей, Малфой. Вот правда. — Гермиона развела руками и прошлась обратно к кухонной тумбе, где принялась напиливать кипяток в кружку. Кожа покраснела от пара, который исходил от ромашкового чая. А возможно из-за неловкости, которой девушка так и разбрасывалась налево и направо.
— Ладно.
Ладно? И всё?
Гриффиндорка проследила как Малфой положил руки в карманы брюк и развернулся.
— Эй…
— Что?
Он не поворачивался в её сторону. Просто остановился.
Почему-то ей не хотелось, чтобы он уходил. Что-то тянуло, какая-то нить вела прямиком к нему. Прямиком в бездну. Хотелось больше объяснений, больше узнать о чувствах, которые они так тщательно пытались скрыть.
— Мне надоело, что мы разговариваем общими словами. — Она вышла из-за кухонной тумбы. — Мне надоело то, как ты притягиваешь меня к себе, как магнит! А потом просто бросаешь в канаву!
Драко развернулся в пол оборота с ухмылкой.
— Я не помню, чтобы бросал тебя в канаву, Грейнджер.
— А ощущения почему-то именно такие. — Она сделала пару шагов ближе, заставляя его повернутся полностью. — Я не знаю сколько ещё смогу это терпеть. — По неоднозначным серым глаза, девушка догадалась, что парень не совсем понимал к чему она клонит. — Я про твоё отношение ко мне. Ты спасаешь меня, чтобы потом самому морально меня размазать. Разве я не права?
— Слишком много чести, Грейнджер.
— Ну конечно, что ты ещё мог ответить?! — Гермиона закатила глаза. Ей хотелось просто придушить его. За то что нет никакой конкретики, за то что они просто плывут по течению.
— А что ты хочешь услышать?
— Хоть что-то конкретное. Что я тебе нужна, или что ты ненавидишь меня. Хоть какую-то правду, без общих слов.
— Я не знаю, что тебе сказать, Грейнджер.
Звон в ушах от его голоса прошёлся по всему слуховому пути. Она не могла оторвать глаз от пола. Что творится с ней? Почему так бросает то в жар то в холод?
— Правду. То что чувствуешь…
Драко замер.
Я всё ещё не знаю, что тебе сказать, Грейнджер.
Ты часть моей жизни не только в этих стенах, но и за пределами. Ты вошла в мою жизнь своей неуверенной походкой, а осталась с ухмылкой на лице и огнём в глазах.
Почему ты не хочешь или не можешь понять, что я не могу просто так взять и сказать?
Почему ты такая умная, но местами дотошно глупая?
Почему ты не понимаешь, что не может человек, который носит вышитый герб змеи на груди, быть влечённый не по-детски за такой как ты? Не может быть такого, чтобы тот, чья кровь гоняет не только кислород, но ещё и носит звание чистокровности, быть увлечённым за такой как ты. У которого на предплечье метка пожирателя смерти, у которого вся семья - это твои враги… такой не может, просто не может быть с девушкой, чья душа ни разу не касалась тёмного.
Что я чувствую, Грейнджер? Я чувствую всё. Абсолютно всё. Я ощущаю себя живым рядом с тобой, особенно когда ты заводишь меня своим огнём в глазах, который никогда не гаснет, как бы я тебя не отталкивал, ты всё равно приходишь и зажигаешь его. Ты остаёшься рядом.
Но ты мне никто…
Салазар, какой же парадокс.
Я не знаю как это, как вообще может быть такое, что чужой человек, так просто взял и залез ко мне по соседству в комнату и в душу одновременно.
Тот пиздец, что происходит за стенами замка, заглушаешь именно ты. Именно ты даёшь мне возможность забыть, что на руке метка того, что характеризует меня. Кто я такой на самом деле. Или наоборот… ты даёшь понять, кем я являюсь на самом деле.
Вот, что я чувствую.
— Я пошёл спать.
По выражению лица Гермионы можно было понять только одно. Она сейчас убьёт кого-то.
— Никуда ты не пойдёшь! — Она дотронулась его плеча, пытаясь остановить. Прикасаться к нему было сравнимо с ощущением мороза, ледяной поверхности, которая отталкивала.
А вот её ладонь обжигала. Просто происходила обычная реакция, которая растапливала холод, нависавший над ним.
— Салазар, когда же ты уже поймешь, что я не хочу впутывать тебя во всё это. — Он неряшливо убрал её руку.
— Так я не говорю, чтобы ты мне всё рассказал. — Гермиона чуть запнулась и посмотрела в сторону. — Я всего лишь прошу рассказать мне о чувствах. — Смущение моментально отразилось на её глазах. Она облизала губы в ожидании...
— Мне проще показать.
Грейнджер не видела его лица, но его голос дал понять, что сейчас что-то произойдет.
Слишком резко он схватил её за талию и на секунду прижал к себе. Всё произошло так быстро, что она не заметила как оказалась на диване, а он сверху.
Ну разве так можно? Одним движением уметь вызывать бурную реакцию в организме? Вызывать такие эмоции, которые не в силах оттолкнуть его, а наоборот, которые лишь тянут глубже.
Сама напросилась.
Драко смотрел на её порозовевшее лицо, смущённые глаза и чуть приоткрытый рот. Довольно знакомая картина. Но каждый раз, как в первый, она вызывала желание попробовать эту девушку на вкус снова и снова.
Пора умереть в нём опять, соприкоснувшись губами.
Поцелуй, до боли желанный, вызывающий тяжесть внизу живота. Его неровное дыхание и небрежно падающие волосы. Её немые стоны и покрасневшие щеки. Казалось, что с каждым разом страсть брала ещё выше, не зная предела. Не отрываясь от губ, Драко приступил расстёгивать рубашку. Пуговицы тяжело поддавались ему, как на зло не хотели вылезать из петельки.
Блять.
Он прикусил её нижнюю губу и быстрым рывком сорвал с неё эту чёртовую рубашку.
— Эй... — Она чуть приподнялась, вглядываясь в рассыпанные по полу пуговицы.
— Молчи, Грейнджер.
Как здесь не замолчать, когда его губы снова обрушились. Он так резко проник языком в рот, что она издала лёгкий стон от того, что творится. От того что не в силах терпеть эту химию.
— Делай, что я говорю. — Шёпотом он произнёс над её ухом, при этом кладя руки на талию.
Слегка кивнув головой, Гермиона развернулась по направлению его рук. Теперь она лежала на животе.
— Прогнись.
И она подчиняется его словам.
Изгиб в области поясницы показал выпирающие позвонки. Её расправленные плечи, на которые падали волосы, сводили с ума. Коснувшись правой рукой за талию, он почувствовал как Гермиона слегка дёрнулась. Левую Драко завёл за шею и чуть надавил, отчего девушка стала ощущать нехватку кислорода.
То что творилось между ними, в стенах этой гостиной, да что уж там... в её комнате, в его, ванне, в кабинете зельеварения, да везде где они могли бы быть вместе одни... то что творилось - это было больше чем химия. Его руки, которые приспускали юбку с колготками, ощущались не просто как прикосновение, а нечто жаркое и горячее, её дыхание во время этого, как что-то сладкое. Но когда слышался звук ремня и расстёгивающейся ширинки... это был взрыв внизу живота.
Грейнджер прикусила нижнюю губу, вцепилась в диван с ожиданием, с диким ожиданием чего-то сверх нужного и желанного. Перед собой она почти уже ничего не видела, ведь все её ощущения заострились внизу, отключая остальные органы чувств. Как только Гермиона почувствовала, что край трусиков отодвигается, она дёрнулась.
— Тише. — Его шёпот остался теплом на шеи.
Необъяснимое чувство, когда ощущаешь его внутри себя. На моменте, когда член постепенно входит глубже... дыхание прерывается, глаза сами по себе закатываются и ты ощущаешь лишь что-то запредельно экстазное.
Малфой приоткрыл рот и чуть простонал от картины перед глазами: выгибающаяся в спине Гермиона, её стоны в такт входящего члена в неё. Можно ли эти стоны записать и прослушивать на репите? Ведь это настолько сильно сводит с ума, что даже закатывающиеся глаза, тяжёлое дыхание и учащенное сердцебиение не могут передать насколько же это ахринительно.
Двигаясь быстрее, она прогибалась ещё сильнее. Помимо стонов, дыхания, был слышен звук того, как он входил в неё и выходил. Резкие толчкообразные движения. Ускоряя ритм, он зажимал её бедра.
Гермиона так сильно воткнула ногти в кожаную обивку дивана, что поцарапала его. Но было настолько плевать на это, ведь хотелось просто ещё больше кричать от удовольствия и ничего вокруг не замечать, лишь ощущать дикие спазмы внизу и желание испытать кульминацию.
В их первый раз это было немного больно и лишь слегка приятно. Но сейчас это ощущалось по-другому. С каждым стоном глаза закатывались сильнее, ей хотелось ещё глубже, ещё чаще, быстрее.
— Ещё! — Сорвалось так громко, что она не узнавала своего же голоса.
Это настолько было ахринетельно, что он сжал ещё сильнее бедра, ускоряя ритм. Драко чувствовал её. С каждым проникновением, понимал, что скоро она достигнет финиша. И это настолько его сводило с ума, что бабочки в животе просто трещали внутри.
Звуки секса стали настолько громкие, что за стенами гостиной их легко можно было услышать. Именно они означали, что ноги дрожат, мышцы влагалища так сильно сжимают пульсирующий член внутри из которого выходит сперма, что Гермиона почти кричит от дикого ощущения внутри себя.
— Вот что я чувствую, Грейнджер...
***
Перо упало на пол. Мысли о прошлой ночи так сильно въелись, что писать конспект было невозможно.
Гермиона поджала ноги, так как спазм внизу живота давал о себе знать. Стоило ей только вспомнить его руки на бедрах, так сразу же бросало в жар.
— Слишком летаешь в облаках, Грейнджер. — Произнесла Пэнси, поднимая перо на стол.
Сегодня так получилось, что их посадили вместе.
— И-извини, спасибо. — Растерянно проговорила Гермиона и прикусила губу. Сложно было прийти в реальность, когда глаза сами по себе смотрели в спину Драко, а мозг только и делал, что воспроизводил вчерашний день, заставляя мокнуть внизу.
— А за что извиняешься? Не люблю, когда люди просто ни за что говорят "извини" — Паркинсон продолжала писать, изредка посматривая на соседку.
— Прости...ой, то есть извини...ааа в общем да, я поняла, больше так не буду. — Грейнджер покраснела от своей же растерянности. Она глубоко вдохнула и попыталась сосредоточится на тексте.
— Мда, тяжелый случай.
Гермиона посмотрела на слизеринку. В профиль она была такой красивой. Пухлые губы подчеркивали её красоту, а чёрное каре придавало свою изюминку в образ.
— Грейнджер не смотри на меня так. У тебя сейчас вид, пассивной извращенки.
— Ч-что?
— Кусаешь губы, прижимаешь ноги друг к другу, растерянная. Ты явно о чём-то фантазируешь. — Пэнси перевела взгляд на гриффиндорку и приподняла бровь. — А может у тебя был секс недавно и ты ловишь флешбеки.
Гермиона снова уронила перо от неожиданности, но сразу же его подняла.
— Эм... думаю ты не права, я просто не выспалась. — Первое что пришло в голову.
В этот момент она сравнила её с Джинни. Они обе напористые и всегда прямолинейные. Вот какие девушки нравятся Гарри.
— Ой, я знаю это чувство, можешь не притворятся.
Гермиона посмотрела снова в спину Малфоя, который сидел в правом ряду, почти у входа в кабинет. Он ничего не писал, только лишь разговаривал с Тео.
Это какая-то магия?
Драко повернулся в её сторону и задержал взгляд. Холодный и равнодушный. Не в силах смотреть ему в глаза, она посмотрела на Пэнси.
— И всё же ты не права.
— И ваши переглядки с мистером Малфоем это просто так?
Слов не находилось. Почему-то сейчас Гермиона ощущала, что рядом с ней сидит откровенная девушка, которой можно доверится. Именно сейчас она начала понимать, почему Гарри влюблён в слизеринку. Дело не только в её красоте, что-то в ней было...
— Кажется, ты говорила, что мы не подружимся. — Грейнджер продолжила списывать с учебника. — Как жаль, что такое я обсуждаю только с подругами.
— Да ладно! Ты спишь с ним? — Пэнси так воодушевлённо это сказала, что сама не заметила как громко это было.
Почти все студенты повернулись в их сторону.
— Кто там с кем спит? Я тоже хочу знать! — Моментально произнёс Тео.
Гермиона так сильно покраснела, что еле как смогла поднять взгляд. Малфой сидел по-прежнему с каменным лицом.
— Тео отвали, я вообще про другое говорила. — Выкрикнула ему Паркинсон, и после этого остальные студенты продолжили писать конспекты.
Гермиона закрыла рукой лицо, пытаясь прийти в себя.
— Я готова стать твоей подругой, лишь бы узнать все подробности. — С неким подъебом произнесла Паркинсон.
— Ты не так всё поняла. — Грейнджер смотрела в сторону окна.
— Да-да.
— А вообще ты так и не ответила на мой вопрос.
Она застала врасплох слизеринку, отчего даже та, перестала улыбаться и опустила взгляд куда-то вниз.
— Передай Поттеру, что я обзавелась новой подружкой, мы сидим вместе и обсуждаем мальчиков. — Пэнси закатила глаза.
Сделав смешок, Гермиона вновь погрузилась в книгу. Всё-таки Паркинсон была удивительной девушкой.
***
Не знаю дойдёт это письмо до вас или нет.
Просто надеюсь, что это скоро закончится и мы сможем как раньше сидеть у камина. Я устала ничего не делать в Хогвартсе, в то время, как вы подвергаете опасности свои жизни.
Кстати, я чувствую себя отлично. Могу даже бегать. Никаких осложнений не осталось после отравления. Я не хотела говорить, но понимаю, что надо. На 99% я уверена, что к этому причастен Вильям. Его семья пожиратели смерти. Думаю даже в Хогвартсе опасно.
Постараюсь расследовать это, с учётом того, что руководство делает вид, что занимается этим. Дамблдор отправил письмо в министерство о нападении. Но в ответ лишь "мы сделаем всё возможное, чтобы разобраться". В общем одно затишье.
Рон, если ты читаешь это, то отдай Гарри письмо и не смотри ниже.
Дорогой Гарри, в каком-то плане я подружилась с Пэнси. Мы уже как месяц сидим вместе на Зельеварении. Она классно шутит и с ней есть о чём поговорить. Честно сказать, сначала было тяжело, но потом мы быстро нашли общий язык. Я думаю, она тебя ещё любит. А теперь отдай письмо Рону.
Прости меня. Ты так внезапно ушёл, а я даже не успела попрощаться. Я не знаю за что извиняюсь, просто хочется почему-то извинится.
Гермиона оторвалась от письма. На самом деле она знала за что извинялась. Ей было совестно перед Роном, за то что она делала.
После того секса с Драко, на них нахлынула волна страсти и просто всё разом пошло-поехало...
— Малфой, убери свои учебники к себе в комнату! Они захламляют весь стол, я не могу нормально заполнить журнал.
— Ты права, этому столу не идёт, когда на нём лежат учебники.
Он ухмыльнулся как всегда дерзко и, чёрт возьми, как всегда, оставляя желание раздеться перед этой улыбкой. Резким движением палочки, все учебники оказались на полу.
— Ложись животом вниз. — Драко сделал пару шагов навстречу, развязывая галстук. — Чтобы тебе было удобно, руками возьмись за углы стола, будешь держаться за них, пока я буду тебя нагинать.
— Мерлин, хватить! Ч-что ты...ааа да мы же опаздываем, Мерлин, я просто попросила убрать учебники. — Гермиона растеряно произнесла и помотала головой, шарахаясь от приближающегося соседа.
— Я так и сделал, просто вношу свои коррективы.
Грейнджер, шагая назад, споткнулась. Равновесие удержать не получилось и поэтому она с грохотом упала на книги, непроизвольно раздвигая ноги.
— Я не собираюсь с тобой этого делать, как минимум потому что ты придурок, как максимум потому что у нас трансфигурация через пятнадцать минут! — Заметив его взгляд не там где надо, она с краской на лице, опустила ноги.
— Ну с первым не согласен, а ко второму нам не привыкать. — Драко протянул руку девушке. — Ты опять скажешь что-то совей любимой старухе, которая поверит любому твоему слову. Поэтому...
Раздевайся. Ложись.
Они каждый день, встречаясь в гостиной, набрасывались друг на друга. Да что уж там эта гостиная... казалось, они опробовали все места. Везде, где только их взгляды соединялись, следующим делом... соединялись их тела.
— Салазар, ну нигде нет перевода этого слова! — Паркинсон вцепилась в свои же волосы и устало выдохнула.
— Просто надо правильные учебники выбирать.
— Я не понимаю, как ты находишь то что надо?! Я перерыла почти всю библиотеку и не смогла найти справочник, где был бы полный перевод этих слов! — Со психу, Пэнси кинула тетрадь с домашней работой на пол.
— Тише, это библиотека. Я сейчас принесу тебе, только не разгроми всё здесь.
Грейнджер тихонько встала. Библиотеку она знала как свой дом и могла с легкостью сказать на какой полке что лежит.
Она прошла в самую дальнюю секцию. Здесь было очень пыльно, по сравнению, с другими отсеками, наверное, это связано с тем, что сюда почти никто не заходил. Огромные стеллажи возвышались над ней, а пыль оседала так быстро, что становилось трудно дышать.
— Мне казалось, что ты уже всё перечитала.
Гермиона подпрыгнула от неожиданности. Конечно это был он. Его голос, заставлял непроизвольно шарахаться, удивляться и прыгать в омут очередной химии. Он загородил свет, который исходил из самого конца "дороги" из стеллажей.
— Ты меня напугал! Не делай так больше, Малфой! — Она продолжила разглядывать полки, кажется, где-то здесь находилось именно то, что она искала.
— Это странно, что тебя чудище в тайной комнате не пугало, а я видите ли... даже не знаю, льстит ли мне это. — Он положил локоть на полку, где она как раз водила рукой, стряхивая пыль с названий книг, и наигранно его игнорировала. — Тебе не кажется эта ситуация знакомой?
— Нет. — Наконец Гермиона подняла глаза на него. Стоило только чтобы их взгляды сошлись... нахлынуло то, что ожидалось.
— Грейнджер... — Он растерянно произнёс, опуская руку. Весь её вид выводил из себя, вся она была источником взрыва химии. — В библиотеке шуметь нельзя. Помнишь?
И за это совесть мучала её. Что она брала от жизни всё. Она занималась сексом, выкрикивая
"Драко" во время оргазма, она разговаривала и смеялась с Пэнси на занятиях, а затем Малфой зажимал ей рот, пока трахал библиотеке.
Гермиона не задавалась вопросами, она жила сегодняшним днём. С Малфоем они не обсуждали отношения. Никогда. И в этом была своя прелесть. Они так часто занимались сексом, что на разговоры и выяснения отношений просто не было времени. Ей казалось, что она попала либо в какой-то фильм, где главная героиня получает от жизни всё, либо она застряла в петле времени, потому что каждый день был похож на предыдущий, и каждый день, казалось, был лучше прошлого.
— Малфой, я оставила палочку в комнате, можешь достать ту банку кофе с верхней полки?
— Уже Малфой, а ночью я был Драко. Неужели, чтобы услышать своё имя из твоих уст, мне надо доводить каждый раз тебя до оргазма?
Несомненно, это было лучшее время, хотя бы потому, что она не думала, что по замку ходит убийца. Хотя бы потому что была счастлива.
— Только не здесь...
Но было уже поздно. Его рука задрала юбку и прошлась по тёплой поверхности бедра.
— Нас увидят...
— Нет, если будешь тихо себя вести. — Малфой искоса посмотрел на неё и сразу отвёл, как ни в чём не бывало, взгляд на Снейпа, который диктовал лекцию.
Гермиона обвела буквы, которые только что написала.
Извини Рон.
— Строчишь Уизли о том, какой же со мной классный секс?
Гермиона резко сложила пополам пергамент и подняла взгляд на только что вошедшего в комнату Драко.
— Ты только об этом и думаешь. — Она усмехнулась и спрятала письмо под стопку книг.
— А ты только и делаешь, что заставляешь об этом думать. — Малфой прислонился виском к дверному проёму, рассматривая гриффиндорку.
— И каким же образом?
— Да всем своим видом. — Он приподнял уголок рта, рассматривая её бедра.
Гермиона сидела в тоненькой маечке и трусах. Это настолько было возбуждающе, то что теперь она свободно могла ходить голой по гостиной, сидеть в таком виде у себя в комнате без страха, что он увидит её так.
Она же делала это специально. Голой ходила делать кофе, ощущая на себе его неотрывный взгляд. В одних трусиках проходила мимо него в гостиной. Оставляла открытой дверь в ванной. Это было как в сказке. Они ничего друг другу не говорили, только лишь наслаждались.
Запах сигарет, белого горячего шоколада и секса - это то что здесь было.
— Давай я зайду к тебе позже. — Быстро проговорила девушка.
— Ты хочешь написать письмо Уизли?
— Неважно кому я пишу. Просто дай мне какое-то время побыть одной. — Гермиона встала и прошлась к шкафу с целью надеть шорты. Всё-таки, когда не было игривого настроения, ей было неловко стоять перед ним полуголой.
— Грейнджер. Я думаю нам пора поговорить. — Он проследил как она надевала шорты.
— Ты о чём?
Драко прошёлся вглубь комнаты. Повернув стул обратной стороной, он сел на него, оперившись руками о спинку.
— Ты же понимаешь, что так не может долго продолжаться?
— Где-то я это уже слышала. — Гермиона присела с ногами на кровать.
— Просто..., — Малфой опустил взгляд вниз и его голос сразу же изменился на тревожный, — если я умру...
— СТОП! — Грейнджер подорвалась так резко, что ноги запутались в одеяле. — Какое ещё "я умру"? — Она встала в полный рост на пол и посмотрела на него всем своим возмущенным видом.
— Я сказал "если". Не делай такую трагедию. — Драко уже пожалел, что начал этот диалог.
Для неё эта фраза была как кол в сердце. Рон и Гарри - самые близкие люди, которые уже ушли на поиски крестражей. А сейчас то, что она слышала, звучало как "я тоже тебя оставлю".
— Драко, может ты наконец расскажешь мне всё? — Она сделала пару стремительных шагов, опасаясь его ответа. Опасаясь того, что он как всегда уйдет, оставляя за собой лишь шлейф недосказанности и недопонимания.
Его хождения в выручай комнату. Письма от родителей, которые он сжигал. Метка пожирателя смерти. Его боязнь, что Вильяма раскроют, так как это может как-то повлиять на него либо на родителей. Так много вопросов, которые она не задавала целый месяц, забывшись в объятиях слизеринца.
В объятиях которых он отвлекался от проблем.
В объятиях которых она уходила от одиночества.
— Я влип. — Драко опустил голову и закрыл глаза. Это странно сидеть в её комнате, на её стуле и говорить те вещи, которые она не должна знать. Но почему-то от этого становилось легче. — Я знаю, что ты заметила, как я часто провожу время в выручай комнате.
— Я не придала этому особого значения... — Гермиона смотрела на совершенно другого человека. Это уже не был тот задиристый Малфой с курса четвертого. Перед ней сидел человек со своей историей.
— Это настолько нелогично то что я делаю... ты меня возненавидишь, и наверное, это будет правильно. — Он поднял взгляд на девушку. — Я должен впустить пожирателей смерти в Хогвартс и убить Дамблдора, а иначе меня или мою семью убьёт ОН.
ОН
Звон в ушах прошёлся от резкого падения давления. В глазах стало темно, а в голове только и трещало: "ОН". Гермиона попыталась глубоко дышать, успокаивая себя. Она села на кровать с каменным лицом, как ей реагировать на это, Грейнджер не знала. Страх - это что чувствовалось. Небезопасность. Боязнь. И пока он находился в этой комнате, эти чувства ещё сильнее росли.
— Уходи отсюда.
Уходи, потому что я узнала всё, что надо. Осталось сказать об этом Дамблдору, если конечно, ноги смогут донести меня до кабинета, если моё сердце по пути не раскрошится, если я не захлебнусь в слезах.
Он продолжал сидеть и наблюдать как на глазах наворачивались слёзы, как Гермиона сжимала край одеяла и смотрела в одну точку.
— Нет, я не договорил. Через исчезающий шкаф проникнут пожиратели смерти. Когда это произойдет не знаю, может через недели две, а может завтра. Как скажет ОН, так сразу. Но ты будешь первая кто узнает об этом, потому что я никогда не дам тебя в обиду, ты уйдешь из Хогварста в этот день.
Её руки начались трястись, глаза закрылись, пытаясь выдержать слёзы в себе.
— Просто уйди и дай мне побыть одной.
— Нет слушай, ты задалбывала меня пол года своим "давай поговорим", так что сиди и слушай. Никто не должен знать о нас, до НЕГО дошли слухи о том, что я здесь общаюсь с грязнокровкой, поэтому ОН установил за мной слежку. Вильям здесь только ради меня. Поэтому будь умницей и веди себя так будто ничего не знаешь и ненавидишь меня.
Грейнджер проглотила слюну, нервно сжимая одеяло, её тошнило, хотелось просто избавится от этой информации.
Но она это глотала и пережевывала то, что сама хотела услышать. Кто ж знал, что от правды тянет блевать.
— Вильям видел как ты отвлекала меня от починки исчезающего шкафа, поэтому он пытался избавится от тебя. Только вот я не сразу это понял..., — Терзающая совесть отразилась на его голосе, — в твоих бедах виноват только я. Только я виноват, что позволил тебе войти в мою жизнь. — Он встал со стула по направлению к двери. — И да, ты часто спрашивала меня, встречаюсь ли я с Асторией. Так вот, это ОН велел мне после переворота женится на ней. Можешь идти докладывать все Дамблдору, мне всё равно, сделаешь ты это или нет, я буду идти чётко целям, которые установил мне Тёмный лорд.
Гермиона увидела в нём будто дьявола, которого раньше не замечала. Каменный и твёрдый взгляд добивал её. С каждым его словом, ей становилось всё хуже.
— И да, если ты писала своему Уизли о том как тебе классно со мной трахаться, так вот исправь на то что наш "конфетно-букетный" период закончился. — Малфой подмигнул ей и хлопнул дверью с другой стороны.
В ушах зазвенело и он просто пошёл куда вели ноги. Руки сами по себе полезли за сигаретами.
Он шёл по коридору, не взирая на студентов, которые тыкали в его сторону пальцами и шептали: староста и курит.
Он закрылся в заброшенном туалете. Оперся руками о края раковины и как маленький мальчик начал рыдать под шум воды. В мире не было никого, кто бы мог понять его. Сломленного ребенка, который отторгал всех близких от себя, который рыдал взахлёб, представляя смерть родителей, который жалел, что родился на этот свет.
Который ненавидел больше всего себя.
