Я буду любить тебя на расстоянии… Непростительного!
***
Бронзовая, слегка оцарапанная голова ворона, смотрящего вперёд своими чёрными глазами, красовалась на трости. Мужчина средних лет аккуратно прислонил её и сел в мягкое кресло дешёвой забегаловки на окраине Лондона. Он изо всех сил сдерживал порыв поморщиться. Его деловой костюм и до блеска отполированная обувь явно не вписывались в интерьер данного заведения. Оно и было понятно. Он не здешний. Не из этого мира, точно. — Кофе, сэр? — юная девчушка в клетчатом переднике остановилась у его столика и растянулась в приветливой улыбке, попутно накручивая блондинистый локон на авторучку. Он быстро кивнул и отвернулся к окну, где уже вовсю скатывались маленькие бисеринки дождя. Очень мрачная осень, даже для Лондона. Через три минуты дверь в кафе снова распахнулась, впуская внутрь насквозь промокшего посетителя. Мужчина снял чёрную шляпу и стряхнул с волос капельки дождя. Он неспешно осмотрелся и, наконец заметив нужного ему человека, направился к столику мужчины с тростью ворона. — Здравствуй, К… — начал мужчина. Но посетитель с тростью резко перебил его, не давая вставить более ни слова. — Сядь, ты опоздал, — процедил он. — Быстро и по фактам: зачем я тут? Второй посетитель нахмурился, всё же вслух не возражая подобному тону. Слишком хорошо он знал людей, с которыми язык нужно держать за зубами. Он молча достал из внутреннего кармана потёртый и влажный конверт чёрного цвета. Так же молча и не глядя на собеседника протянул конверт и опустил его на стол. — За что? — не поднимая глаз спросил посетитель с тростью, даже не заглядывая внутрь конверта. — Разве это важно? — удивился мужчина, вздёрнув брови. — Достаточно того, что цифра пять — довольно неплохая цифра. — Ты же понимаешь, как я рискую? — зачем-то уточнил мужчина с тростью. — Поэтому и цена соответствует. Мужчина отодвинул трость подальше от своего локтя и всё же заглянул в конверт. — Это же… — Да. Мы даже и не обратили внимание на его фамилию, мало ли совпадений. А оно вон оно как вышло, — довольно оскалился мужчина. — Всех? Или кого-то оставить? — Её оставь, пусть живёт с этим, — пожал плечами мужчина, слегка ухмыльнувшись. Кажется, для него это всё было забавы ради. — Вдруг придёт мстить? — предположил мужчина с тростью. — Если всё будет выполнено осторожно, она и не поймёт. Мы слышали, она совсем расклеилась после войны. — И всё же, — не унимался мужчина. — Мой опыт говорит о том, что её следует убрать. Считай, что сегодня три по цене двух. Мужчина помялся с пару секунд и всё же, сдавшись, кивнул. — Хорошо, всех!***
Двадцать… Трудный возраст. Наверное, самый трудный. У обычных людей ещё не до конца сбита подростковая спесь. Наверное, это и есть та самая грань между взрослым и ещё не успевшим вкусить серьёзность жизни. Так много этого «наверно». Потому что она — не обычный подросток, страдающий от прыщей и перепадов настроения. Она — Гермиона Джин Грейнджер, магглорожденная волшебница, дочь двух дантистов магглов, героиня Второй магической войны, и завтра ей двадцать. Война окончена. Гарри победил. Они все победили. Вот только каждый решил справляться с потерями по-своему. Рон, например, с головой ушёл в работу в магазине, на пару с Джорджем. Нередко напиваясь в баре и устраивая бессмысленные дебоши. Их отношения с Гермионой закончились, так толком и не успев начаться. В хмурый дождливый день под конец весны, когда Гермиона собрала вещи в своей комнатке в Норе и аппарировала в дом своих родителей. Сейчас же Гермиона даже не знала, чем живёт младший Уизли. Джинни и Гарри сразу же принялись создавать свою семью, своё гнёздышко на Гриммо, 12. Гермиона также не была в курсе, возможно, Гарри и Джинни уже успели узаконить брак, или даже обзавестись ребёнком. Хотя приглашений на свадьбу она не получала, но, возможно, друзья распрощались с ней так же, как и она когда-то. Школу восстановили и даже предложили седьмому курсу пройти год заново, но никто из Золотого Трио не захотел. Только Джинни как-то обронила, что подумает над этим. Все справлялись так, как считали нужным. Вот и она не отступала. Гермиона оборвала все связи со старым миром. Вернулась к родителям и игнорировала каждое письмо своих друзей почти год. Потом им, видимо, надоело тратить на неё чернила и пергамент. Они отступили. Девушка убрала свою палочку под половицу в своей комнате и благополучно забыла о ней. И да: возможно, Грейнджер уже можно было считать обычным поздним подростком. Вот только вряд ли обычный подросток просыпался каждую ночь от собственного крика, от кошмаров, или старался обуздать свои выбросы магии, которой было слишком уж много, учитывая, сколько она уже её не использовала. Родители молча смотрели на дочь и качали головой. Но частично зная, через что они прошли там, в магическом Лондоне, поддерживали решение дочери остаться дома и не возвращаться в волшебный мир. Но как ни крути, они магглы, они не знали и половины того, что с ней происходило. Да куда там, они ведь даже не знали толком, чем она жила эти семь лет. Отсюда пропасть между тобой и семьёй. Они не понимают тебя — ты не понимаешь их. Теперь же Гермиона твёрдо решила наверстать упущенное. Упущенную подростковую жизнь. Она нашла свою школьную подругу, магглу, Сару. И вот она и Сара почти каждый вечер мотались по округе своего района. Ходили на вечеринки, сидели в забегаловках с друзьями Сары и ходили в один маггловский колледж. Сара, разумеется, не знала, что Гермиона волшебница. Честно признаться, Грейнджер уже и сама начала об этом забывать. Оно и к лучшему. Сейчас же девушка вечерами тайком сбегала из дома через окно в своей комнате и бежала на их с Сарой место. Кафе на перекрёстке между улицей Сары и Гермионы. Девушки встречались и начиналось веселье. Настоящее, подростковое, то, чего Гермиона была лишена всю жизнь, сражаясь и бегая за Гарри и Роном. Пропадая в библиотеке и без устали пробивая себе путь к верхушкам. Дабы стать кем-то, дабы изменить хоть что-то. А потом пуф — и она перегорела. Сломалась, сдалась и вернулась назад. Обретая свою упущенную жизнь. И естественно, Сара не являлась её близкой подругой, хотя сама она так не считала. Эта девушка была из разряда «и вашим и нашим». На такую нельзя положиться, но с ней хотя бы было весело. По правде, у Гермионы теперь вообще не было друзей. Она сделала осознанный выбор и оставила всех своих близких в старой жизни. Ей там не место, им не место тут. Вот и всё. На следующий день, когда Грейнджер бодро вошла в колледж, Сара тут же выскочила из аудитории и чмокнула Гермиону в щёку. Девушка принялась рассыпаться в поздравлениях. Гермиона шикнула на неё, но всё же улыбнулась и с благодарностью приняла синий подарочный пакетик. — Открывай, — взвизгнула она. Грейнджер достала из пакета конвертик и заглянула внутрь. Там оказались два билета на рок-концерт любимой группы Сары. — Спасибо, Сара, — она помахала перед ней билетами и изобразила улыбку. Подруга тут же довольно кивнула. Ну разумеется: и подарок сделала и на концерт любимой группы попадёт. Гермионе никогда особо не нравилась подобная музыка, но подростки от подобного балдеют, а значит, и ей положено. После занятий Гермиона вяло поплелась домой. Поужинала с родителями, выслушивая очередную порцию рассуждений о политике магического мира. — Кстати, сегодня после работы я парковался у гаража и в зеркале заднего вида заметил высокого мужчину, — делился мистер Грейнджер. — Мне показалось, он стоял там и рассматривал наш дом. Гермиона отпила воды, особо не вслушиваясь в разговор, но невольно подметила, как напряглась мать и в упор посмотрела на мужа. — Он постоял там немного и внезапно исчез, — продолжал отец, ковыряясь вилкой в салате. Девушка отодвинула пустую тарелку и, поблагодарив маму, отправилась к себе. Уходя, краем уха она уловила опасения матери о состоянии дочери. Гермиона усмехнулась. "Мама, твоя дочь покинула магический мир после войны, где была ключевым игроком. Покинула мир, где её не приняли и где она была лишней, всё это время стараясь вписаться. А теперь посмотри на неё, мама: твоя дочь теперь живёт в маггловском мире. Там, где родилась, но и тут особо не вписалась. Как белая ворона." В одиннадцать девушка крутанулась перед зеркалом, поправляя синий кроп-топ с горловиной. Застегнула простой чёрный ремень на джинсах и сунула ноги в кроссовки. Её комната была на первом этаже, поэтому Гермиона лихо распахнула окно и, забравшись на подоконник, просто вылезла на улицу. Холодный ветерок тут же забрался ей под пальто, и она поёжилась. Всегда ненавидела холод. Добравшись до нужного клуба, Гермиона встретила Сару, и они, болтая и смеясь, направились ко входу. Сара, увлечённо рассказывая о девочке Эмбер, которую Гермиона даже знать не знала, сунула мужчине билеты, едва на него взглянув. — Простите, девушки, ваши билеты не действительны, — пробасил мужчина и сунул Саре назад два билета. — Что? — тупо переспросила она, переводя взгляд на охранника. — Если вы покупали их у перекупщика, даже проверять не стоит. Вы сегодня не первая и, подозреваю, далеко не последняя. Сара тут же сникла, поворачиваясь к Грейнджер лицом. Она швырнула билеты на асфальт. — Я купила их у маркета на угловой площади Утика, — пожаловалась она. — Отлично, зря тащились, — Гермиона поджала губы и поплотнее закуталась в пальто. Гермионе уже вообще перехотелось куда-либо идти. Почему-то в груди появилось тревожное чувство. Поэтому, когда Сара предложила зайти к её другу Карлу и пропустить по баночке пива, Гермиона отказалась и поплелась домой. Мысленно она составила себе план на вечер. Наложить себе целую миску чипсов, прихватить колы и посмотреть какой-нибудь фильм. Тоже неплохие планы. Лучше уж так, чем драть глотку от кошмаров. Дом был в кромешной тьме. Не было ни единого звука, и лишь только шум дождя нарушал тишину. Очень странно. Мурашки пробежали по коже, а внизу живота появилось некое беспокойство. Может быть, родители узнали, что Гермиона сбежала, и теперь ждут её, чтобы убедиться, что дочь в норме, или отчитать? Но откуда эта темнота? Обычно на крыльце дома мама всегда оставляет гореть фонарь. Может быть, отключили свет из-за дождя, что тоже довольно странно: грозы ведь не было. Гермиона стояла посреди лужайки возле дома, оглядываясь по сторонам. Дом, её небольшой дом, выглядел устрашающим в полнейшей темноте. Девушка медленно направилась к окну своей комнаты и залезла в него. Слабый свет шёл от ноутбука на её кровати. Она подошла и посмотрела на индикатор батареи: шестьдесят пять процентов, видимо, свет отключили не так давно. На рабочем столе она увидела раскрытое сообщение по ICQ от Сары Ридд, присланное в полночь. Сара писала: "зря ты не пошла со мной, у Карла есть травка. Тебе был нужен именинный косяк". Гермиона усмехнулась и, скинув с себя джинсы и топ, нашарила рукой на кровати пижаму и включила на телефоне фонарик. Сейчас она пойдёт и добудет чипсы с колой, а потом просадит остатки зарядки на ноутбуке, и, пожалуй, ляжет спать. Внезапно резкая боль в глазах заставила Гермиону остановиться и крепко зажмуриться. Всю комнату озарил свет. Ещё лучше: значит, всё-таки полноценный просмотр фильма. Она открыла дверь и тихо, стараясь не шуметь, направилась на кухню на поиски лакомства. И тут её взгляд напоролся на отпечаток кровавой ладони на стене кухни. Девушка перевела взгляд на пол и увидела маленькую лужицу крови. Что ещё за… Гермиона рысью направилась в гостиную. Вся комната была перевёрнута вверх дном. Паника затопила мозг девушки, мешая мыслить здраво. Она попятилась и понеслась на второй этаж дома, в спальню родителей. Их что, ограбили? Кто-то влез в дом и ограбил их, пока все спят? Тогда откуда кровь? Чья она? Комната мамы и папы была пуста. Сердце бешено колотилось, руки вспотели. Она слышала, с какой силой бьётся её сердце. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Гермиона бежала с такой скоростью в кабинет отца, с какой никогда раньше не бегала. Даже во время войны она не была настолько на грани срыва. Её родители пропали? Или, быть может, они подверглись ограблению, а теперь отправились в маггловскую полицию? Что если это отголоски войны? Вдруг кому-то всё же удалось сбежать и они решили отомстить Героине войны? Толкнув дверь, она широко раскрыла глаза, борясь с приступом тошноты. Её колени подогнулись и Грейнджер упала на пол, прямиком в кровавую лужу. Миссис Грейнджер лежала в уголочке на диване, глядя в бесконечность. Её глаза были открыты, и в них ещё читался страх. Мистер Грейнджер сидел на стуле за своим столом. Из виска капала кровь и стекала по домашней футболке. — Нет-нет-нет, — Гермиона резко подскочила, подбежала к матери и схватила её за руку. Пульса не было. Она сильно сжала её руку — ещё тёплая. — Мама… Грейнджер с трудом узнавала свой голос. — Нет, — взвыла она, чувствуя, как в её горло заливают раскалённое железо, которое медленно перетекает ей в грудь. — Мама! Папа! Папа? Она обернулась к столу и нащупала его руку. Гермиона видела рану в голове, дыру, но упрямо продолжала нащупывать пульс в его руке. — Пожалуйста, — взмолилась она, едва различая его лицо за пеленой слёз. Неизвестно, сколько она так просидела, всё ещё держа уже остывшую руку отца в своей хватке. Вдалеке послышался вой сирен вперемешку с барабанной дробью дождя. Маггловская полиция! Она тяжело поднялась на ноги, всхлипывая, и только сейчас заметила листок бумаги, лежащий перед отцом на столе. Гермиона наклонилась вперёд, вчитываясь в текст и постепенно теряя рассудок. Я, Вендел Джек Грейнджер, убив свою жену и свою дочь, покончил жизнь самоубийством. Прошу никого не винить. — Нет, кто угодно, но только не мой отец. Он бы никогда… Он бы так не поступил, — истерично бормотала Гермиона. К тому же, что значит "убил свою дочь"? Она ведь жива, её не было дома! Девушка отошла назад и увидела его правую, крепко сжатую в кулак руку. В ней торчала маленькая бумажка. Она подошла и, разжав кулак отцу, достала обрывок бумаги. Ещё одна записка. Дрожащими руками Гермиона разгладила листок и прочла. Не доверяй тем, кому привыкла доверять. Беги, Гермиона. Она принялась судорожно копаться в ворохе бумаг на полу и обнаружила зелёный конверт. Дрожащими руками Гермиона вскрыла его, скорее просто порвала, и высыпала из него содержимое на пол. У её колен упало три маленькие книжечки, она взяла одну и раскрыла. Паспорт. Её паспорт. Вот только… в нем её звали не Гермиона Джин Грейнджер и возраст был на два года больше. Паспорт был оформлен на Алисию Шафорд. Двадцатидвухлетнюю девушку из Мехико. Но фотография там была Гермионы. Грейнджер быстро схватила оставшиеся два паспорта и раскрыла их на нужной страничке. Фотографии её родителей, их подлинный возраст, но даты дней рождения изменены. У отца стояла Филадельфия, а у матери Стокгольм. Лилиан Новачек и Дилан Кроуфольд. Звук сирен усилился, что означало, что полиция уже совсем близко. Зачем её родителям понадобились поддельные паспорта? Кому понадобилась их смерть? Они ведь всего лишь дантисты, простые магглы. Если бы это был кто-то из Волшебного мира, вероятно, их убили бы не по-маггловски. Но вдруг это просто для того, чтобы создать соответствующее впечатление? Если они подделали записку, почему приписали и её? Они ведь знали, что Гермионы нет дома. Они открыли переписку с Сарой на её ноутбуке. Или это сделали родители, когда искали её? Так чертовски много вопросов, голова Гермионы словно раскалывалась на части. Стоило взгляду коснуться кровавого лица отца, как желудок в момент сжало и девушку вывернуло прямиком на собственные колени. Она быстро сунула паспорта за пояс и встала. Нет времени, полиция близко, она должна бежать. Должна узнать, кто и зачем это сделал. Ведь от маггловской полиции не будет никакого толка, особенно если это были волшебники. А если это и были магглы, что ж, она разберётся с ними сама. Забежав в свою комнату, она быстро накинула пальто на плечи и стянула мокрые штаны. Натянула свежие. Рухнув на колени, отогнула нужную половицу в полу. Вот она, лежит тут без дела столько времени. И вот, настало время вернуться и снова почувствовать всё это. Гермиона вынула палочку из-под пола и снова встала, чувствуя, как магия, бурлящая в ней без дела, заискрилась, и её словно окатило резким порывом ветра. Гермиона метнулась к шкафу и подхватила свой рюкзак с пола. Это было состояние шока, она не знала, что делать и с чего начать. Грейнджер элементарно не знала, куда ей идти. К кому? Но руки действовали наперёд. Она сунула в рюкзак пару свитеров и одни джинсы. Этого достаточно. Вынула из своей маленькой шкатулки всю свою наличность, доставшуюся ей от Министерства магии и успешно обмененную на фунты, и также отправила в рюкзак. Толком не видя элементарно земли под окном, Гермиона всё же перемахнула через подоконник. Накинув рюкзак на плечо, Гермиона покрепче сжала палочку в руках и побежала. Со всех ног побежала куда глаза глядят. Толком не разбирая дороги и, если честно, толком её и не видя. Глаза заплыли слезами. Начала задыхаться. Перед глазами было мёртвое лицо её матери, кровавая лужа на кухне и дыра в голове её отца. Добежав до соседнего от дома парка, Гермиона прислонилась к дереву, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Голова гудела, столько мыслей, вопросов, кровавых картинок перед глазами. Желудок снова скрутило и девушку в очередной раз вывернуло себе под ноги, что только больше усилило боль в голове. Она поглубже вдохнула холодный осенний воздух и прижалась спиной к дереву. Откинув голову назад и делая глубокие вдохи, Грейнджер крепко зажмурилась в попытке отогнать от себя ужасающие картинки. Казалось бы, она прошла войну, она видела сотни раненных, десятки мёртвых тел. Чувствовала запах горящей плоти, видела её. Но к такому была, как оказалось, совсем не готова. Это были её родители. Её единственные родные люди. И теперь их просто нет. Не существует. Гермиона больше никогда не услышит голос отца, он не потреплет её кудрявые локоны. Она никогда не посидит с матерью на кухне, слушая её привычную болтовню за готовкой. Никогда просто не увидит их. Никогда. Она сделал очередной вдох, чувствуя как сознание утягивает её на дно чёрной ямы. Медленно, но так настойчиво, безапелляционно. И она поддалась, провалилась в неё.***
Холодный ветер забрался за воротник пальто, заставив съёжиться на холодной, сырой земле. Гермиона резко подскочила, долго приходила в себя, пытаясь понять, где она находится. Вдалеке послышалось чириканье птиц и шарканье метёлок по мокрому асфальту. Она всё ещё в парке. Все ещё под деревом. Грейнджер, обхватив плечи руками, плотнее закуталась в своё пальто. Жутко холодно. В горле стоял железный ком, в голове саднило, а глаза опухли от слёз. Она не могла поверить в случившееся. Не могла дать разумное объяснение своему побегу. Не могла думать. Семьи больше нет. Их нет. Они все мертвы. Их всех убили. Гермиона в этом уверена. Их убили. Отец не мог этого сделать. Разумеется, нет. Если бы только она была дома, если бы никуда не пошла. Если бы не Гермиона, все были бы живы, она бы спасла их! Это она во всём виновата. И только она! Если бы не очередной побег на гулянки, она бы была там, с ними. Гермиона достала бы палочку и защитила свою семью. Чёрт возьми! Она ведь прошла войну, и так глупо все потеряла. Потеряла их. Свой единственный оплот нормальной, спокойной жизни. Одежда стала сырой. Грейнджер медленно стянула ремешок с плеч и вытряхнула рюкзак на землю. Просто скинула с себя пижаму и натянула джинсы и свитер, совсем забыв взять обувь. Она сунула ноги в домашние тапочки и натянула пальто. Быстро, всё ещё дрожащими от холода и шока руками, запихнула всё назад в рюкзак и перекинула его на спину. Если отец позаботился о записке, значит, знал тех, кто пришёл за ним. Вероятно, он также знал, что Гермионы нет дома, несмотря на то, что она улизнула через окно. Значит, были какие-то предпосылки? Кто-то, кто угрожал отцу? Но они ведь были обычными людьми, не впутывались в какие-либо неприятности. Вращались в спокойных кругах. И в следующий момент она сама себе задала вопрос: «А откуда тебе знать, Гермиона?». Ведь в действительности она практически не проводила с ними времени. После войны девушка просто вернулась и заперлась в комнате. Поступила в колледж и стала сбегать из дома почти каждую ночь. Она ведь даже толком не знала, как они жили эти годы, пока Гермиона была в Хогвартсе. Ничего не знала о них. Отец зачем-то достал левые паспорта, знал, что за ним придут, и написал записку. Просил никому не доверять, даже старым друзьям. Что это всё значило? И ещё эти его слова за ужином накануне. Отец видел кого-то у дома. Кто-то следил за ними. «Я должна всё узнать», — эта мысль ни на секунду не покидала её голову. Вдруг Грейнджер вспомнила о палочке и о том, что она всё-таки ведьма. Она вынула палочку из кармана, трансфигурировала свои домашние тапочки в кроссовки белого цвета, а носовой платок — в тёплый синий шарф, и накинула на себя согревающие чары. Стало немного легче дышать. До обеда она просто бесцельно бродила по своему району, думала, очень много думала и изо всех сил сдерживала слёзы и подступающую истерику. Нужно выдохнуть и подумать с холодной головой. Только так она сможет хоть что-то придумать и решиться на что-то. Она пришла назад в парк, купила в ближайшем магазине банку содовой и села на лавочку у фонтана. Мимо проходили два паренька, оживлённо болтая и то и дело хмурясь. — Мама думает, их убрали, — прохрипел темнокожий подросток. — Брось, они нашли записку, он сам это сделал, — помотал головой второй парень. Гермиона напряглась. Точно, записка, она ведь её не забрала. Теперь все считают её отца убийцей. А ещё там указано, что она тоже мертва, но ведь тело её не найдут. Значит, её будут искать! Гермиона быстро поднялась и поплелась за парнями. Она должна услышать всё до конца. Сомнений не было, что они говорили о её семье. — Говорят, он писал и о своей дочери, но её труп так и не нашли. Мама думает, её забрали за его долги, — делился смуглый парень. — Он же написал, что сам, Матиас сказал, что они провели анализ — почерк его. А дочь, может, не добил, да она улизнула. По правде говоря, её даже толком никто не видел. Матиас сказал, что его друзья даже её не знают. — Мама говорит, что работал профессионал, они теперь ищут его дочку, — настаивал парень. — Не стала бы она просто сбегать. Забрали девку. — Ну не знаю, твоя мама, конечно, коп, но вряд ли она знает прям всё, — протянул парень недоверчиво. — Твой дядя тоже коп, хватит говорить так, будто это оскорбление. Они свернули на велосипедную дорожку, и Гермиона ускорила шаг, чтобы всё чётко слышать. — Ладно, — неохотно согласился парень. — Что там за профессионалы? — Мама говорит, таких мало, они как тень. Если они не захотят, ты их не найдёшь. — Да кто они-то? — психанул парень. — Киллеры, идиот, — рявкнул темнокожий. — Мама говорит, их заказали; сказала, в последнее время Грейнджер связался не с теми людьми, натягался долгов и не спешил их отдавать. — У кого он брал деньги? — Не знаю, какой-то важный хрен, у нас в квартале только и разговоров о нём. Никто не знает его в лицо. Но все знают о его бешеных процентах и о том, что шутить с ним нельзя. — А откуда твоя мать знает всё это? — изумился паренёк. — Она пользуется уважением в нашем квартале, она же коп, — пожал плечами парень. Гермиона вынула палочку и направила её на темнокожего паренька. — Империо, — шепнула она и быстро подошла к ним. Встав прямиком перед щуплым пареньком, Гермиона заглянула в его стеклянные глаза. Сработало. — Отведи меня к своей матери, — выпалила она первое, что сорвалось с языка. — Эй, ты ещё кто? — удивился второй. — Остолбеней, — бросила она и снова повернулась к первому. — Веди, сейчас же. — Хорошо. Так Гермиона и её спутник прибыли в отдалённый и далеко не благополучный район Лондона. Латиноамериканский квартал. Она стояла у покосившегося забора и смотрела на маленький домик. На террасе сидела женщина, чернокожая, высокая и плотного телосложения. Она была облачена в полицейскую форму, а вокруг неё сидели молодые парни-латиносы. Она что-то им разъясняла, как вдруг заметила своего сына. — Эй-Джей? С кем это ты? — она прищурилась, а парни вокруг неё вмиг напряглись. — Скажи, что я твоя подруга и мне надо поговорить с ней, — шепнула Гермиона. Паренёк так и сделал. Они подошли к крыльцу и остановились. Женщина хмуро оглядела Грейнджер. — Мне нужна информация, мне нужен киллер, — выпалила Гермиона, крепко сжимая свою руку, в рукаве которой была палочка. Женщина резко спрыгнула с крыльца и ухватилась за пальто Гермионы. Оттащив Грейнджер от своих людей, она нагнулась к уху девушки. — За два дома отсюда есть забегаловка «Тёртс», жди меня там, — она сильно толкнула Гермиону, и та, не удержавшись рухнула на какую-то маленькую изгородь. — Проваливай, дорогуша, таким барби, как ты, не место в таком районе, — она засмеялась и покосилась на парней. Они тут же подхватили её смех. Грейнджер, решив не испытывать судьбу, быстро встала и, отряхнув джинсы, направилась на выход со двора. В спину ей всё ещё летел лающий смех и слова женщины. — Насмотрятся своих сериалов, а потом бегают по городу в поисках опасных приключений, покоя от них нет. Через десять минут Гермиона сидела в забегаловке, потягивая стакан воды. Через час женщина появилась, уже не в форме, а в повседневной одежде. Она тяжело опустилась напротив и поставила локти на стол. — Ты одна? — серьёзно спросила она. Гермиона кивнула, достав сотню маггловских денег, и протянула женщине. — Кто такие киллеры? Где мне найти профессионала? Я хочу знать всё. Женщина сунула деньги в карман и улыбнулась. — Что, поссорилась с мамочкой и решила её заказать? — Нет, меня опередили, — отчеканила Гермиона. Женщина вдруг стала серьёзной и откинулась на спинку сиденья. — На кого из ФБР ты работаешь? — резко спросила она. Грейнджер непонимающе на неё уставилась. — Если бы я работала на ФБР, вас бы повязали ещё у вас дома. Думаю, стволы, что были у ваших друзей, явно без разрешений. Не придумывайте, мне просто нужен профессионал! Женщина резко встала и направилась к двери, кивнув Гермионе следовать за ней. У забегаловки стояла машина, женщина практически впихнула Грейнджер на задние сиденье и села за руль. Страха не было, как и инстинкта самосохранения. — Профессионалы — это люди-призраки. Никто не знает, кто они и где. Но все знают, что они есть. Их мастерство настолько отточено, что просто не придраться. Всё идеально. Они идеальны. Их мало. Но они есть. Конечно, есть просто наёмные киллеры. Они дешевле и проще. Они получают лишь мелкие заказы. Есть один мужик, все называют его «Волчарой», он держит почти всех под своим крылом. Ни один заказ не проходит мимо него. Но есть те, которые никому не подчиняются. Они сами себе хозяева. Они ценятся дороже, и их работа намного качественнее. Но их вообще единицы. Иногда, когда требуется «ювелирная работа», на арену выходят они. Всегда работают через посредников и информаторов. Их мало кто знает и видел. Их работа стоит миллионы. Поэтому мой тебе совет: выбрось всю эту дурь из головы и иди домой, наверняка родители уже волнуются. К тому же, даже тот же Волчара появился из неоткуда, и поверь: когда такие люди резко всплывают и начинают оказывать такие услуги, летят не только головы тех, кого заказали. Уж я-то знаю, вижу эти трупы каждый день. — У меня больше нет родителей, — Гермиона посмотрела ей в глаза. И всё, что сейчас Гермиона вынесла из её короткого рассказа, так это то, что она хочет стать одной из них. Она должна стать Призраком. Гермиона уже знала, что это станет её одержимостью, что это плотно засядет в её голове. Она обязана найти тех, кто убил родителей, тех, кто их заказал. Это её прямой долг. Гермиона должна узнать, во что ввязались её родные. — Как стать профессионалом? — серьёзно спросила она, решив больше не терять времени. Женщина вдруг резко засмеялась и с визгом шин о асфальт затормозила. — Уходи, я и так слишком много тебе рассказала, чего не следовало, — покачала она головой. — Ты слишком мала для подобного. Уходи, я сказала. Грейнджер вылезла из машины и отошла на пару шагов назад. Женщина уехала, но она ей больше была не нужна. Она узнала достаточно. Гермиона потратила почти сто с лишним фунтов, применила Империо ещё два раза, но ближе к вечеру она узнала, где найти Волчару. Он находился в одном распиаренном ночном клубе. Так как Гермионе всё ещё не было двадцати одного, а пользоваться поддельным паспортом не хотелось, пришлось воспользоваться Империо в четвёртый раз. Почему-то именно в этом клубе вход был строго с двадцати одного. Ещё Гермиона начала всерьёз переживать, как бы Министерство не засекло такое частое использование Непростительного в маггловском районе. В полутьме клуба она увидела тучного мужчину в возрасте, облачённого в белый дорогой костюм. Его окружало примерно десяток людей. Они о чём-то посмеялись и резво направились на выход. Гермиона тут же устремилась за ними. Догнала их она уже в момент, когда Волчара погрузил ногу в машину, готовясь сесть. — Волчара, — уверено выкрикнула она, хотя её живот болезненно скрутило от страха. Мужчина замер и обернулся. — Какая фамильярность, — скривился он. — Мы знакомы? — Нет, но я вас знаю, сэр. Я хочу стать профессионалом, — продолжала Гермиона. — Откуда ты обо мне узнала? — нахмурился он, смерив её долгим и внимательным взглядом. — Полицейская рассказала мне о вас, — честно призналась она, однако, решив не уточнять название района. — Сколько тебе лет, детка? — мягко спросил он, склонив голову набок и недобро прищурившись. Сзади послышались чьи-то шаги. — Двадцать. — Энтони, представляешь, она хочет стать Призраком, — прогоготал Волчара, сложив руки в перстнях на округлый живот. Гермиона обернулась и замерла. Перед ней стоял высокий мужчина с бледной кожей и тёмными вьющимися волосами. Его карие глаза изучающе оглядели Грейнджер, и в них мелькнул проблеск узнавания. Он её узнал, а она его. Перед Гермионой стоял Долохов. Пожиратель смерти, который скрылся после смерти Тёмного Лорда. — Комиксов насмотрелась, — буркнул Волчара и подошёл ближе. — Убирайся отсюда, и чтобы я больше тебя не видел! Иначе скормлю тебя акулам, поняла? Последние слова он проорал ей в лицо, отчего даже её кудри слегка встрепенулись. — Нет, я должна стать профессионалом, и вы мне поможете, — твёрдо произнесла она, глядя в чёрные от гнева глаза Волчары. Она не отступит, она не для этого проделала такой путь. Гермиона судорожно принялась прикидывать, сможет ли она использовать Империус на Волчаре? Или наличие Долохова рядом с этим человеком означает, что он также в курсе о магии? Или, быть может, он и сам маг? — Убирайся, я сказал! — рявкнул он, отчего Гермиона слегка вздрогнула. Он быстро развернулся и, сев в машину, укатил. Грейнджер уже даже и забыла о присутствии Долохова за её спиной. Настолько инстинкт самосохранения замолчал. Она развернулась на пятках, заметив прищуренный взгляд Антонина. Что будет дальше? Дуэль? — Я тебя не трону, — медленно произнёс он приподняв обе руки вверх. — Я без палочки. Гермиона разжала пальцы, которыми все это время неосознанно сжимала палочку в рукаве. — Идём, — он кивнул и направился к своей машине. Гермиона, не долго думая и особо не переживая за свою жизнь, направилась вслед за ним. Убьёт — ну и ладно, ей больше нечего терять. В машине он перекинул ей маленький плед на заднее сиденье. — Укройся, дрожишь, будто вот-вот покроешься льдом, — протянул он и поправил зеркало заднего вида, чтобы лучше видеть её лицо. — Куда тебя подбросить, Грейнджер? Где ты живёшь? — Нигде, — просто ответила она, неосознанно кутаясь в мягкую ткань пледа. — Как это? Нужен камин или точка аппарации? — всё ещё не унимался он. — Я покинула магический Лондон больше года назад, возвращаться не планирую, — твёрдо выдала Гермиона, глядя ему в глаза. Долохов вскинул брови и поджал губы. — Хорошо, но откуда-то ты ведь пришла. — Из парка. Он остановился на светофоре и повернулся к ней лицом. — Зря ты сказала им, кто тебе сообщил о Волчаре, — он внимательно на неё посмотрел. — Почему? Я ведь не дала название района. — Считай, её уже нет, — пожал он плечами. — Они в любом случае её найдут, поверь. — Но я… Не хотела, — Гермиона пальцами сжала край покрывала. — А о чём ты вообще думала, когда шла сюда? Что Волчара примет тебя с распростёртыми объятиями? Скажет: да, конечно, деточка, присоединяйся к моей армии головорезов? Ты так думала? И тебя ещё называли умнейшей ведьмой? Скажи спасибо, что живой осталась. И как тебе в голову пришла такая идея? Неужели в двадцать больше не о чем подумать? Моей дочери восемнадцать. Так у неё голова забита парнями и платьями. У меня бы даже и в мыслях не могло уложиться, что она начнёт думать о том, как ей стать профессиональным киллером. Ты просто сумасшедшая, Грейнджер! И что такого с тобой стряслось, с чем тебе не помогла бы магия и Поттер с Уизли? Гермиона с удивлением отметила, что раньше даже не подозревала, что у Долохова есть дочь. Но отвечать на его вопросы не стала. Просто натянула плед повыше. Он говорил, говорил, но она его уже не слышала. Гермиона медленно погружалась в сон. Это был самый длинный и самый трудный день в её жизни. Грейнджер было уже всё равно, что Долохов с ней сделает. Решит отыграться за потери войны, за проигрыш своего Хозяина, или просто выбросит на ближайшей остановке. Это уже было неважно. Важно то, что ей уже было не страшно. Совершенно. Она знала, чего хочет. Знала, что ей неинтересны темы о парнях и новых платьях. Хотя, по правде, никогда и не были интересны. Гермиона хотела только одного: отомстить. И неважно, что ей всего двадцать. Это либо есть, либо этого нет. Ты это не выбираешь. Это приходит само. Она не знала, каким образом это произойдёт. Но знала одно: она это сделает, чего бы ей это не стоило. Она прошла войну, так что могла считать себя на все тридцать лет.***
Гермиона невольно сделала попытку потянуться, но нога резко наткнулась на преграду. Она не сразу сообразила, что всё ещё находится в машине Долохова, который вчера так мило её подобрал. Что это? Жест доброй воли или какие-то тёмные замыслы? В животе жутко заурчало, напоминая о том, что она не ела уже много времени, к тому же ещё и с завидной частотой опорожняла желудок. Она осторожно высунула голову из-под пледа. В лицо ударил яркий солнечный свет, и Гермиона вновь нырнула в своё уютное укрытие. Во рту пересохло. Голова дико гудела. А волосы свисали, как сосульки, став даже менее волнистыми. Одежда воняла сыростью. А главное — жутко, жутко хотелось есть. Грейнджер села и огляделась по сторонам. В машине никого, кроме неё, не было. Дёрнула за ручку, но она была заперта. В окно она увидела небольшое заведение. Вокруг лес, пара машин и ни души. Отлично! Хотя бы поесть можно, уже радует. Она машинально проверила наличие своей палочки за поясом и успокоилась. На месте. Дверь в забегаловку открылась и оттуда вышел Долохов с высоким мужчиной в очках и кепке, с накинутым капюшоном на голову. Грейнджер быстро нырнула в своё укрытие и притворилась спящей. Мужчины приблизились к машине, было хорошо слышно, о чём они говорят. — Может быть, ты всё-таки передумаешь? — Нет, ты прекрасно меня знаешь. Кстати, с каких это пор, Антонин, ты стал помогать магглам? — голос у мужчины был приятный, молодой, с небольшой ноткой хрипотцы. Она его определённо где-то слышала. Вот только где? — С тех самых пор, как наставил на путь истинный одного мальчугана пару лет назад, — засмеялся Долохов. — Ладно, кто она? — Это самое интересное, — усмехнулся Антонин. — Она пришла к Волчаре с просьбой о том, что хотела бы стать «призраком». — Я смотрю, подростки нынче продвинутые, — незнакомец засмеялся, а Антонин откашлялся. — Так и будешь держать персону этой сумасшедшей в тайне? Гермиона закатила глаза и тихо фыркнула. — Странно это, — будто не слыша его вопроса, продолжал Долохов. — Её рюкзак набит деньгами, маггловскими причём. Пока мы ехали, она даже и вопроса не задала, хотя знает меня не с самой лучшей стороны. Быстро уснула. Будто мы какие-то давние друзья. — Да кто она, чёрт возьми, такая? — серьёзным голосом спросил незнакомец. — Гермиона Грейнджер, Золотая девочка, твоя сокурсница из Хогвартса, — довольный своей интригой, протянул Долохов. Незнакомец молчал. Гермиона нахмурилась, мысленно перебирая всех своих сокурсников. Должно быть, они знакомы, раз его голос показался ей узнаваемым. — Документы при себе есть, но левые, им от силы месяц. Говорит, сирота, но я помню, что её родители магглы. Гермиона скорее нутром ощутила, что в окно на неё смотрят. Ладони вспотели, и очень захотелось сделать хоть глоток воды. — Хватит прятаться, Грейнджер, ты давно не спишь, — протянул Долохов и открыл дверцу машины. Она вылезла на улицу и уставилась на друга Долохова. Твою мать… Он снял очки, но она и так уже его узнала. Стоя тут, вблизи, было невозможно не узнать его. Черты лица, упрямый острый нос. Чёткая линия подбородка. Белые, выглядывающие из-под капюшона прядки волос. Серый пронзительный взгляд. — Говорят, ты жаждешь стать профессиональным киллером? — усмехнулся он такой знакомой по школе ухмылкой и быстро оглядел её. — Если и так, то что? — грубо буркнула Гермиона, скрестив руки на груди. — И как ты себе это представляешь? — Малфой скептически изогнул бровь. Гермиона не могла не признать: Малфой стал крупнее. Широченные плечи, накаченные мышцы рук, проступающие через тонкую толстовку. Крепкие бёдра. — Я заплачу, у меня есть деньги. Могу маггловскими, могу обменять на галеоны. Он неожиданно подошёл к ней вплотную и очень долго смотрел прямо в лицо. Потом резко развернул Гермиону вокруг себя и втолкнул в машину. Отвернулся и, дотронувшись до переносицы, сказал через плечо Долохову: — Есть разговор. Он захлопнул дверь и зашагал прочь. Всё его тело было напряжено. Антонин немного замешкался, но пошёл за ним. Они отошли на значительное расстояние. Как бы Грейнджер ни хотела, она не могла их слышать. Они стояли к ней спиной. Она даже не могла понять, о чём они говорят. Грейнджер же пребывала в прострации, вернее, наступил момент торможения. Как на это реагировать? Что это значит? И что ей делать? Через пару минут дверца в машину хлопнула, и Долохов завёл её. — Поживёшь у меня, раз тебе некуда идти. Моя жена готовит отличную пасту, любишь её? — Не знала, что у тебя есть жена, — протянула Гермиона. — А откуда, по-твоему, у меня дочь? — засмеялся Долохов, и Грейнджер шокировано уставилась на него. Почему он ей помогает? Что он задумал? Возле машины затормозила серая отполированная иномарка. Стекло приопустилось и оттуда выглянул Малфой. — Два дня, Антонин, после встретимся тут, — он вжал педаль в пол и с визгом укатил. — Что это значит? — тут же оживилась Гермиона, подаваясь вперёд. — Что через два дня мы вернёмся сюда, если ты не передумаешь, — просто ответил он. — Не передумаю, — упрямо и твёрдо заявила Грейнджер, глядя прямо ему в глаза через зеркало заднего вида. — Посмотрим, — лишь обронил он, и вырулил машину на трассу.