***
— Мерлин, никогда не забуду лиц этих магглов, — рассмеялся Блейз. — Хорошо хоть Обливиэйт прошёл без вреда. — Ты смотришь совершенно не в том направлении, друг мой, — ухмыльнулась Джинни, наливая себе бокал вина и усаживаясь напротив камина подле Забини. Джинни собрала неряшливый высокий хвост на голове и плотнее укутала плечи в серый плед. — Что ты имеешь ввиду, моя красавица? — промурлыкал Блейз и поставил свой стакан с огневиски на столик у кресла. Джинни пригубила фужер и хитро поглядела на своего парня. — Напомни-ка мне, милый, с чего всё началось у нас? — она слегка склонила голову набок, и ухмыльнулась, ожидая, когда до Забини дойдёт. — Ну, — протянул мулат, почесав затылок, — если отмести твои алкогольные загулы, то, возможно, с общих увлечений? — И снова ты идёшь не туда, — Джинни шутливо погрозила ему пальчиком. — Да, приметил ты меня во время моих попоек с Паркинсон и Булстроуд, но, — Джинни вздёрнула подбородок, — искра пробежала гораздо позднее. — Уж ни тот ли случай в большом зале ты имеешь в виду, милая? — Забини привстал с кресла и подошёл к Уизли, легко обводя линию её подбородка указательным пальцем. — Именно тот случай я и считаю началом, — Джинни сползла на пол перед камином, присоединяясь к Блейзу и погружаясь в воспоминания. Середина учебного года. На душе как никогда мерзко и тревожно. Тревога теперь была её вечным спутником. Вставала с ней по утрам, стягивая желудок в тугой узел. Шла завтракать, и упорно не хотела проглотить и куска ставшей отчего-то пресной еды. Сидела с ней за одной партой на уроке и прилипчиво шептала на ухо разные сумбурные мысли. За обедом также отказывалась есть больше пары ложек, насыщаясь лишь кружкой кофе. Поджидала за каждым углом Хогвартса. За ужином маломальски соглашалась на чуть больше половины порции и дополнительную кружку кофе. А лёжа рядом в кровати после отбоя, обдавала ноги и руки Уизли ледяным холодом, против которого даже магия была бессильна. Заставляла сердце Джинни хаотично то затихать, то вдруг стремительно перемещаться в глотку и биться, словно трель. Сжимала глотку своими ледяными пальцами, не давая Уизли положенного объёма кислорода. Тогда-то Джинни и научилась притуплять её: пара бутылок сливочного пива затыкали мысли и повышали аппетит. Пара стаканов огневиски сверху даровали спокойный сон и согревали ледяные руки и ступни. А если какая вечеринка, так и сердцебиения своего Уизли не замечала. Так было легче и проще. Слава Мерлину, кто-то придумал зелье от похмелья, которым с Джинни делилась Пэнси, ставшая вдруг подругой по несчастью. У Паркинсон была та же проблема, и справлялись они одинаково. На выходные в Нору Джинни ездить перестала, не в силах больше терпеть тревожные взгляды, замаскированное недоумение и недовольство. Как же она могла лишиться Гарри Поттера, от которого фанатела с малых лет? Как-то так. И обсуждать и мусолить эту тему не было никакого желания, а посему дорога домой стала табу. К счастью, и тут она была не одна. Большинство слизеринцев оставались в стенах школы, так как у большинства из них родители отбывали срок в Азкабане. И всё, что они делали, так это пили, накуривались какой-то маггловской дрянью и испытывали облегчение или его подобие. Но и в стенах школы нашёлся молчаливый осуждающий взгляд. Блейз, чтоб его, Забини. Она давно стала замечать, что мулат наблюдает за ней. Тихо и не вмешиваясь. До одного дня. В одну из очередных вечеринок Пэнси Блейз подошёл к Уизли и выбил у неё из рук косяк. Уголёк упал на платье Джинни и оставил после себя выжженную дырочку. — Какого… — Джинни недоумевающе подняла на него глаза. — Тебе пора остановиться, разве ты ещё не поняла, что это не работает? — серьёзно спросил он, перекрикивая музыку. Паркинсон, сидевшая рядом, усмехнулась и быстро упорхнула, кинув лишь напоследок: — Не прошло и года, Забини. — Решил поиграть в моего папочку, Блейз? — хмуро спросила она, протягивая руку к бутылке шампанского на столе перед ней. Блейз перехватил бутылку и быстро плеснул жидкость ей в фужер. Уизли, всё ещё не понимающая его мотивов, осторожно пригубила стакан, не успев даже коснуться губами алкоголя. Фужер тут же полетел на пол. — Ты совсем сошёл с ума? — вскрикнула она. — Какого черта налил, если собирался разбить? — Для драматичного эффекта, Уизли, — усмехнулся Забини и плюхнулся с ней рядом на диванчик. — Расскажи мне. Девушка перевела непонимающий взгляд на мулата, сидевшего подле неё так близко, что их плечи плотно прилегали друг к другу. Этого ещё не хватало. Джинни подобралась и сделала попытку слегка отстраниться от Забини, но он тут же сделал вид, что потянулся за стаканом воды на столике, и таким образом снова оказался слишком близко. Больше двигаться было некуда. Лишь боковушка диванчика. — Что? О чём ты? — Джинни нахмурилась, покосившись на его вызывающе огромный перстень на пальце. — О том, что ты пытаешься утопить на дне бутылки, Джинни, — Забини внимательно её осмотрел, поймав её взгляд на кольце. — Я не приглашала тебя для задушевных разговоров, — фыркнула она, поднимаясь с дивана и уже присматривая новую бутылку с огневиски. — Не советую, — он снова перехватил её взгляд, — я перебью все бутылки в этой гостиной. Нотт тебе спасибо не скажет. — Какое тебе вообще дело, Забини? — Джинни начала закипать. — Ну, знаешь, он мой друг и всё такое, — отшутился Блейз. — Ты знаешь, что суть вопроса иная, — Джинни поджала губы и вперила в шоколадные глаза Забини свой собственный раздражённый взгляд. А Блейз лишь дёрнул уголком губ и, отведя глаза в сторону, сохранил молчание. Однако слово своё он твёрдо сдержал. В этот вечер Джинни не выпила больше и капли алкоголя. Проклиная Блейза, она отправилась в свою гостиную. Продолжалось это около месяца — каждая вечеринка кончалась либо её ссорой с Забини, где она перекидывалась с ним претензиями, либо её собственной скукой и уходом назад в гриффиндорскую часть замка. К слову, весь этот спектакль особенно сильно веселил только слизеринцев. Когда её уже окончательно доконал тремор в руках, стиснутая в тисках глотка и неровный ритм сердцебиения, Джинни сорвалась. Это случилось в большом зале за обедом. Подсевшая к ней Лили Спаркс с Когтеврана предложила Джинни свою фляжку, аргументируя тем, что Уизли в последнее время выглядит неважно. Джинни заозиралась, и, не увидев ни профессоров, ни Блейза, протянула руки к фляжке и открыла. Она даже губами горлышка не коснулась, как фляжка тут же вылетела из её рук и улетела к слизеринскому столу. Она видела, как смуглая рука тут же её перехватила, не расплескав ни капли огневиски. Мулат пригубил её и слегка покривился. — Это что, маггловский стеклоочиститель, Спаркс? — выкрикнул он. Джинни, злобно рыкнув, подорвалась из-за стола, её это окончательно добило. — Верни, Забини, — она подошла к столу Слизерина и стукнула кулаком по столу. — Неа, — легко обронил он и принялся за свою отбивную. Джинни протянула руку к лежащей на столе фляжке, но Забини тут же схватил её и подкинул в воздух. — А, забыл, — он лукаво улыбнулся и пульнул во фляжку заклинание. Та, в свою очередь, расщепилась на миллионы мелких частиц и мягко опала на стол, минуя тарелки. — Ты совсем охренел, Забини? — покачала головой Лили. — Как долго это будет продолжаться, Блейз? — серьёзно спросила она. — Как долго ты будешь бегать за мной и подтирать мне сопли? — Зависит от того, как долго ты собираешься себя травить и загонять глубже на дно, — спокойно произнёс он, отрезая кусочек мяса и накалывая его на вилку. — Да что ты знаешь о… — начала она яростно. — Что? — перебил её Блейз, бросая приборы на тарелку и вставая из-за стола. — О потерях, Уизли? Ты это хотела сказать? Да дохрена! Ты не одна тут пытаешься подавить это, и знаешь, что я тебе скажу? Это нихера не работает! Джинни опешила от резкой смены тона Блейза. — Мне плевать, ясно? Просто оставь меня в покое, — Джинни резко крутанулась и направилась к своему столу. — Нихрена, Уизли, я не дам тебе загубить себя, — крикнул он ей вслед. В зале повисла тишина. Редкий стук столовых приборов стих. Все взгляды устремились на них двоих. — Да какое право ты имеешь… — Никакого, верно, — кивнул он, присаживаясь назад за стол и как ни в чём ни бывало принимаясь за еду. — Но оно мне и не нужно. Я сказал, и я сделаю, поверь. Джинни захотелось разгромить слизеринский стол, надавать Забини по щекам, пнуть его, закричать в голос, сделать хоть что-то. Только выплеснуть эту ярость и горечь, что осадком осталась на языке. — Пошёл ты, Забини, — прошипела она, отворачиваясь и чувствуя, как ногти остро впиваются в ладони. — Я не расслышал? — усмехнулся Блейз. Джинни медленно обернулась, чувствуя, как её щеки налились кровью. Она медленно подняла руку с выставленным средним пальцем, и облизнув палец выставила руку вперёд в сторону Забини. — Ho detto vaffanculo, stronzo, * — заорала она, чувствуя что ещё чуть-чуть — и её магия выплеснется, и добра не жди. — Cazzo italiano.** — Уху, она знает итальянский? — в тишине присвистнул Теодор Нотт. — Я, конечно, не спец, но, кажется, она сказала, что ты грёбаный итальяшка. — Eccellente, tesoro, *** — усмехнулся Блейз, провожая прямую спину Уизли лукавым взглядом. — Кстати, откуда ты знаешь все эти штучки о магглах? — подал голос Грэхэм Монтегю. — Какой-то там стеклозамеситель. Блейз закатил глаза, остро чувствуя нехватку Малфоя. С того дня она сдалась. Перестала ходить на вечеринки Пэнси, которые, кстати, почему-то, вскоре прекратились полностью. Избегала Блейза как могла, однако общая увлечённость квиддичем не давала большой вольности. И после его приглашения полетать она подумала, что терять, в общем-то, нечего, и согласилась. К её удивлению, пролетали они около двух часов, а ей казалось, будто полчаса от силы. С того самого дня полёты стали чаще, разговоры на трибунах после тренировки откровенней, а интереса со стороны Уизли стало больше. — Просто ты покорила меня своим ломаным итальянским, — промурлыкал Забини на ухо Джинни и нежно прикусил мочку уха. Джинни расхохоталась и упала в обьятья парня перед огнём камина. Блейз прикрыл веки и с блаженной улыбкой втянул носом запах её волос. Джинни подняла на него взгляд, любуясь мелкими морщинками в уголках глаз Блейза. — Мы обязательно должны приглядеться к этой парочке, возможно, их просто нужно подтолкнуть, — задумчиво протянула она, поймав его многообещающий взгляд.***
Что она тут делает? Выполняет задание от Антонина. Убийство бизнесмена в Пусане. Она должна выполнить поистине ювелирную работу. Гонорар — восемьсот тысяч долларов. Во столько оценили жизнь бизнесмена. Если честно, ей было абсолютно всё равно, кто был этот человек и чем он занимался. Был ли он хорошим или плохим. Всё это ничего не значило. Она об этом не думала. Старалась. Чувств нет, их не должно быть. В таком деле чувства — как барьер, который ты не всегда сможешь преодолеть. И чтобы ты не думала ни о чём, чувства нужно отключить. Без чувств. Без эмоций. Так проще. Так лучше. Так сказал Малфой. В аэропорту её должен был встречать информатор. Ми Чжин Цао Чу. Чёрт, ну и имена же у них. Интересно, кто их придумывает? Этот человек должен предоставить полную информацию об объекте. Это была другая страна, и без помощи информатора ей было не справиться. В толпе встречающих Гермиона нашла табличку со своим именем. Ну, если быть точнее, с именем Дороти. Её информатор оказался молодым мужчиной около тридцати лет. Высокий, темноглазый, смугловатый симпатичный кореец. — Добрый день, я Дороти Милкович, — сказала Грейнджер, снимая очки и запахивая белый кардиган в пол. — Привет. Я Ми Чжин, — он протянул руку. — Рад знакомству. Его рука сильная, мягкая, а взгляд излучал добро. Однако Гермиона знала: это лишь напускное. В мире, в который она попала по собственной воле, мины разложены на каждом шагу. — Никто пока не знает, что у Малфоя есть ученик и что его подопечная — девушка. Я представляю, что будет с Волчарой, — Ми Чжин улыбнулся. — Но ты можешь не беспокоиться, я — могила. К тому же, нет нужды скрывать своё происхождение, мисс Грейнджер. Гермиона слегка вздрогнула. — Я волшебник, — лучезарно улыбнулся мужчина. — И весьма наслышан о вашей персоне, представьте моё недоумение, когда я узнал, что вы решились скрывать вашу личность. — Так будет лучше, — только и выдавила она. Кореец энергично закивал. — Малфой сказал, что вы самый лучший. Надеюсь, вы не разочаруете? — Гермиона закинула на плечо сумку и последовала за мужчиной на выход. Парень засиял: — Мистер Малфой никогда не ошибается в людях. Гермионе вдруг захотелось закатить глаза. Они без проблем добрались до квартиры, которую ей снял Ми Чжин. В отеле светиться Гермиона не хотела. Квартира располагалась в небольшом жилом комплексе на берегу Корейского пролива, недалеко от пляжа Сончжон. Малфой был прав: Ми Чжин — лучший. Он ей уже нравился. В такую жару самое место жить на пляже. По данным информатора, её клиент в срочном порядке сегодня ночью улетел со своей семьёй отдыхать. Ничего не оставалось, как задержаться в Корее на пару недель или даже месяц. Антонин говорил, что Малфой не был в восторге от этой идеи, но ей было плевать, что он думал. Она сама за себя. Ей никто не может указывать. Даже он. Тем более что Малфой предпочёл держать с ней связь сугубо через Антонина. Да, они поцеловались после того, как разгромили полдома. Гермиона выпустила пар, а Малфой… Ну, наверное, он выпустил свою сдерживаемую сексуальную энергию. Что ни говори, а живущие под одной крышей молодые люди рано или поздно начинают смотреть на друг друга иначе. Они не говорили о том случае. Вообще. Гермиона подтёрла память Джилиан и Бену и выпроводила их. Привела дом в порядок и заварила гостям чай. Хотя Забини, во всю прихлёбывающий из своей фляжки, явно на чай был не настроен. Гермиона видела, как Блейз и Джинни хитро переглядываются, но делала вид, что не замечает. Малфой же просто хранил молчание, изредка перебрасываясь с Блейзом парой слов. Ничего это не значит. Гермиона не могла лгать самой себе и, безусловно, могла признать, что Малфой её привлекал. Чёрт, да она взмокла лишь от одного поцелуя с ним. Это о чём-то да говорило. Но более позволить себе она не могла. Драко сам учил её: никаких привязанностей. И Гермиона не знала, какой её жизнь будет после мести. Посему она не могла проявлять больше чувств, чем положено ученику и учителю. Возможно, в другой жизни. Или хотя бы при других обстоятельствах. Это всё казалось Гермионе весьма ироничным. Есть Малфой, есть она. Если бы сейчас между ними возникла симпатия, они с лёгкостью бы могли стать парой. Ведь у Драко больше нет фанатичного отца, война давно в прошлом, как, наверняка, и все его предрассудки касаемо её крови. Но только теперь между ними иная стена. Её месть, его скрытность и их работа. Пусан — удивительный город. Кругом чистота и порядок. Приветливые добропорядочные корейцы. Очень законопослушный народ. Благоприятная атмосфера, безопасность в любое время суток. Сверкающая обёртка. Но никто не знает, что внутри этой сказки. Ми Чжин не стал показывать Гермионе, как живёт элита Пусана, но он показал ей те бедные районы, которые скрыты от посторонних глаз. Районы, которые плохо пахнут, которые скрыты от туристов, дипломатов, политиков. Как будто их всех это не волнует. Но эти районы есть, хотя их мало. Там живут обычные люди, которые трудятся с утра до ночи, чтобы получить свои гроши и прокормить семью. Их не волнует политика, власть, коррупция. Они просто живут и не думают о том, что будет завтра. Живут одним днём. Среди них много мелких рыбаков, у которых одна проблема: продать на рынке утренний улов, пока рыба не протухла. Для большинства это — единственный источник доходов. Рынок Чагальчхи в Пусане самый большой на всём Южном побережье. Теперь это её любимое место. Очень воняет рыбой, но уже через пять минут привыкаешь к запаху. Прямо на рынке можно отведать любой деликатес, его приготовят прямо на твоих глазах. И кажется, что вкуснее ты никогда ничего не ел. Особенное зрелище можно увидеть по утрам, на рассвете, когда начинаются рыбные торги. Очень динамичное зрелище. Гермионе определённо нравилось в Корее. Ми Чжин постоянно был рядом. Две недели пролетели как один день. Они очень много гуляли. Он показал ей всё то, что обычно спрятано от глаз. Все те потаённые уголки, которые ты сам никогда не увидишь. Клиент прибыл, как и предполагалось, через три недели. Отдохнувший, посвежевший, загорелый. Зато будет красивым в гробу. Несколько дней ушло на то, чтобы собрать полную информацию об объекте: где он бывает, во что одевается, что пьёт, курит, ест. Во сколько встаёт, с кем спит, что любит, куда ходит. Как часто ходит в туалет, сколько раз в день разговаривает по телефону, как часто смотрит в окно. За несколько дней они узнали всё. Абсолютно всё. Техас-стрит в Пусане — излюбленное место туристов. Район международной жизни. Район красных фонарей, торговых точек, европейских ресторанчиков, баров, развлекательных заведений. Клиент часто наведывается в «Техас» за экстремальными ощущениями. Любитель стриптиза и колоритных девочек. Клиент берёт мало охраны в стриптиз-бар. А зря. Очень даже зря. Гермиона Грейнджер никогда в жизни не танцевала стриптиз. Никогда. И никогда бы его не начала танцевать, если бы не этот похотливый самец. У неё было 12 часов, чтобы научиться крутить задницей возле шеста. Ми Чжин с её идеей был не согласен. Но выбора не было: она исполнитель и она решает, где ей исполнить заказ. С её внешними данными устроиться в подобное заведение в «Техасе» не составило труда. Любой сутенёр возьмёт к себе хорошенькую шлюшку, которая ещё и неплохо танцует. Пришлось притвориться, что Гермионе нравится это делать и она получает кайф как от стриптиза, так и от похотливых сальных стариков, которые сидят, пуская слюни, так и норовя залезть к тебе в трусы, засовывая очередную двадцатку. Час ожидания. Всё тело вспотело, а голова уже гудела от шума и музыки. Галдёж вонючего, потного, старого сутенёра, который достал всех своим нытьём. — Эй ты, новенькая, хватит сидеть, иди работай, — он толкнул Грейнджер в плечо по направлению к выходу. — А ты чего расселась, тебе тоже нужно особое приглашение? Линда, старая кляча, хватит жрать, твоя задница уже не помещается в проход. А ты чего лыбишься? Ты вообще сегодня ничего не заработала. Может, отодрать тебя хорошенько, чтобы знала, как надо работать? Сука. У Гермионы свело челюсть. Напоследок она сломает нос, вырвет язык и засунет его в задницу этому вонючему куску дерьма. Чтобы он заткнулся навсегда. Эти загнанные девушки, они должны пахать днём и ночью, чтобы хоть как-то продержаться на плаву. Гермиона их не жалела — они сами выбрали свой путь. Но должно же быть хоть какое-то человеческое отношение к ним. Они же не животные. А он обращается с ними, как со скотом. Чёртов ублюдок. — Иди, твой выход, пришёл особенный клиент. Ты должна ему понравиться, он любит юных. К тому же, он хорошо платит, уж постарайся. Он в очередной раз толкнул Грейнджер и она с трудом подавила желание хорошенько его отделать. Ми Чжин весь вечер сидел за столиком и ждал появления клиента. Его задачей было отвлечь охрану на пару минут, когда Гермиона выйдет танцевать стриптиз. Гермиона сделала всё возможное, чтобы клиент захотел засунуть деньги ей в трусы. Слава Мерлину, Малфою и упорным и длительным тренировкам за её тело. И когда он помахал соткой, Грейнджер посмотрела на Ми Чжина. Он отреагировал моментально. Проходя мимо охраны, он упал, притворяясь пьяным. Охрана отвлеклась. Гермиона же выполнила всё молниеносно. Пританцовывая, присела возле клиента, пока он пытался засунуть ей сотку в трусы, достала из браслета капсулу и улыбаясь, воткнула её ему в шею. Быстро встала и ушла за кулисы, успев заметить посреди зала такой знакомый оттенок серебряных волос. — Ты куда пошла, сучка? А ну-ка вернись, твой выход не закончился, — «хозяин» схватил Гермиону за локоть своей грязной потной рукой. Отвратительный мерзкий ублюдок. Как он её достал. Удар локтем пришёлся ему прямо в нос, который хрустнул от удара. Каблуком Грейнджер проткнула ему ботинок, а коленкой ударила в пах. Он согнулся от боли и стал орать, как свинья. Она убрала ногу и вышла на улицу, где её уже ждал Ми Чжин. — Откуда кровь? — он посмотрел на её локоть, который был весь в крови. — Не выдержала и разбила нос хозяину. Мерзкий червь. Ми Чжин поднял бровь и улыбнулся, открывая Грейнджер дверцу автомобиля. Завёл мотор, и они тронулись с места. — Не могла уйти спокойно? — Нет, весь вечер мечтала об этом. Я не могла уйти неудовлетворённой. Гермиона достала телефон и набрала Долохову. — Ликвидация объекта. Пусан. — Гермиона, ты в порядке? — искреннее беспокойство Антонина тронуло. Малфой так за весь месяц ни разу и не позвонил. — Не беспокойся, я в порядке. Завтра вылетаю в Лондон. — Хорошо, береги себя. — Пока, — Грейнджер положила трубку, чувствуя какую-то лёгкую грусть. Она до сих пор не могла принять того факта, что Долохов вдруг стал таким. Семейным. И каким-то уже своим.***
— Эй, кто-нибудь есть дома? — Гермиона кинула свой рюкзак на пол гостиной и оглянулась по сторонам. Ни души. Гермиона чертовски устала, а посему решила, что побаловать себя чашкой кофе с виски будет не так страшно. Она неторопливо подлила в стакан алкоголь и направилась в подвал, где намеривалась найти Малфоя. Так и было. Он был там. — Давно приехала? — он даже не посмотрел в её сторону. — Только что. — Как тебе Корея? — Отлично. — Это замечательно, — он снял с рук бинты и кинул их на полку, по-прежнему не глядя ей в глаза. Вот и поговорили. Как всегда. Грейнджер залпом осушила стакан и направилась на пробежку. Усталость, конечно, опутывала её веки, руки, ноги, но пропускать пробежку нельзя. Одно дело на задании, другое дело — дома. Возвращаясь с пробежки, она с удивлением обнаружила возле дома соседку, вертихвостку миссис Чбоски, которая так и извивалась перед Малфоем не первый месяц. Отчего-то раздражение, схлынувшее во время тренировки, вдруг с новой силой окатило Гермиону. Она прошла мимо соседки, даже не поздоровавшись, и подошла вплотную к Драко. — Если эта стерва сейчас не уберётся отсюда, я прострелю её мозги, — прошипела Грейнджер, почти касаясь губами уха Драко. Он посмотрел на неё и улыбнулся. Неискренне. — Дороти, милая, у тебя плохое настроение? Её писклявый голос раздражал ещё больше. Гермиона повернулась и улыбнулась натянуто. — Миссис Чбоски, надо же, а я вас и не заметила. Как вы поживаете? — О, всё прекрасно! — она расплылась в улыбке и затрепетала ресницами, поглядывая на Драко. — Что это? — Гермиона нахмурила брови и протянула руку к красной кофточке женщины, снимая несуществующий волос и тут же сбрасывая его на землю. — Седой волос. Гермиона старательно состроила сочувствующее лицо, наблюдая, как лицо соседки вытянулось. — Не может быть, — залебезила миссис Чбоски. — Должно быть, это волос Карен, я заходила проведать старушку. — Всего хорошего, миссис Чбоски, — Гермиона резко повернулась и снова наклонилась к уху Малфоя настолько, чтобы соседка не услышала. — Клянусь всеми богами, когда-нибудь я её грохну. — Дороти, милая, а ты придёшь с Августом к нам на День благодарения? Грейнджер остановилась как вкопанная и медленно развернулась. — Куда? — К нам. Я пригласила вас с Августом к нам на День благодарения через неделю, в четверг. Я всегда приглашаю много соседей. Это уже стало традицией, — сладко пролепетала она, заправляя свои длинные локоны за ухо. Гермиона посмотрела на Малфоя. С каких пор он стал для неё просто Августом? — Так ты придёшь? Мне нужно распределять гостей, вот я и зашла узнать, будешь ли ты? — А Август, как я поняла, уже дал своё согласие? — Грейнджер смотрела прямо в глаза Драко. Он, не отводя своих серых глаз, ответил: — Катрин, для нас будет честью присутствовать у вас на ужине, — повернулся к ней и одарил её лучезарной улыбкой. — О, как замечательно! — она закудахтала, как курица. Грейнджер, пихнув Малфоя плечом, зашла в дом и тут же направилась в подвал. Срочно куда-то выпустить гнев. Немедленно. Руки чертовски чесались прихватить арбалет и уже сейчас отправиться на званый ужин «Катрин». Чёртов Малфой, херова, проклятая миссис Чбоски. Гермиона тут же натянула перчатки и принялась бить грушу. Нужно просто выпустить пар. Слишком много всего произошло в последнее время. Дабы не выпустить злость на Малфоя, как в прошлый раз, и не допустить ещё одной ошибки, Грейнджер яростно вымещала эмоции на груше. — Откуда столько злости? — посреди зала стоял Драко, ухмыляясь. Он доволен. Посмотрите на него. Его грёбаная рожа просто сияет. Грейнджер представила на месте груши его лицо и нанесла ещё серию ударов. — Иди к чёрту. Я никуда не пойду. — Как хочешь. Это твой выбор. И он ушёл, а вслед ему полетела груша. Ударившись о закрытую дверь, она медленно укатилась в угол. Спокойно, Гермиона, ничего не происходит. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нужно позвонить Долохову. Причём срочно. Выплеск адреналина пришёлся на Чехию. Она отлично знала чешский язык. Это был её второй большой заказ, на который Гермионе потребовалась всего пара дней. Очередной бизнесмен. Очередной заказ от конкурентов. Точно такая же процедура. Без усложнений и заморочек. Всё нужно сделать быстро и легко. Ей это поможет. У неё слишком много энергии, которую необходимо израсходовать. Отношения с Малфоем с каждым днём накалялись всё сильнее. Такое ощущение, что они не могут терпеть друг друга. Это невыносимо. — Антонин, объект готов. — Грейнджер, ты в порядке? — Да, всё отлично, — она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Знать, что творится у неё на душе, ему совсем не обязательно. — У меня для тебя есть дело, возьмёшься? — Да, конечно. Выкладывай. — Нужно слетать в Бразилию, в Рио, и кое-что узнать для меня, это не заказ, мне просто нужна твоя помощь. Нужно встретиться с человеком. Тебе передадут конверт. Я сообщу тебе подробности чуть позже. — Хорошо, жду. Больше она и не спрашивала. Это Антонин, ему можно верить, как оказалось. Гермиона получила дополнительную информацию, едва покинув самолёт. Бразилия, Рио-де-Жанейро — очередной город контрастов, открытый Гермионой после Нью-Йорка. Самое красивое место на земле. И насколько она знала, почти самый преступный город в мире. Прогуливаясь по городу и заглядывая в сердце этого мегаполиса, она поняла, что не всё так красиво, как кажется. Множество фавел с их устрашающим уровнем нищеты и преступности наводили страх. Уйдя от этих мест подальше, она стала ожидать курьера на самом большом и красивом пляже в мире, пляже Копакабана. Курьер прибыл в назначенное время и без лишних разговоров передал конверт, забрал деньги и испарился в толпе. Грейнджер так и подмывало взглянуть внутрь конверта, по спине отчего-то пробежался холодок, но она не стала этого делать. Это была просьба Антонина. Ему можно верить. — Конверт у меня. — Спасибо, Гермиона. С Днём благодарения, — тепло отозвался Долохов. Она положила трубку и посмотрела на часы. День благодарения. А она в Рио, на краю света. Ну уж нет, мистер Малфой, вечерок я вам подпорчу. Главное — успеть. Ближайшим рейсом Гермиона вылетела в Лондон. Мысль о том, что она когда-нибудь вернётся в этот город, не покидала её. Возможно, после. После всего этого. Если жизнь ещё будет существовать. К восьми часам вечера Гермиона подъезжала к своей улице. Свет в доме Чбоски горел во всех комнатах. Была слышна тихая, спокойная, заунывная музыка. Несколько пар шли в направлении к их дому. Гости только подтягивались. Грейнджер поставила машину в гараж и пулей влетела в дом. Драко нигде не было. Видимо, уже там. Наспех приняв душ, она открыла шкаф в поисках чего-нибудь подходящего. В гардеробе каждой женщины обязательно должны присутствовать два платья. Чёрное и красное. Они должны быть. Это как у тебя есть руки, ноги, голова, так и платье, обязательно чёрное и красное. Без них ты не женщина. Это ей привила Джинни ещё в Хогвартсе. С ума сойти: столько всего изменилось, а такая мелочь укоренилась в ней. У неё было платье. Красное короткое. Красный цвет идёт практически всем женщинам, главное подобрать фасон. Красный цвет ассоциируется с сексом, страстью, опасностью и лидерством. И если женщина захотела надеть такое платье, то причина тому — желание стать заметной, привлечь внимание и вызвать восхищение. Чёрные чулки, высокие шпильки, красная помада. И распущенные волнистые локоны до поясницы. Такой вид вряд ли подходил ко Дню благодарения. В нём невозможно слиться с толпой, поэтому Грейнджер чувствовала себя королевой. Увидев Грейнджер в таком виде на пороге своего дома, миссис Чбоски чуть не упала в обморок, но виду не подала. — Дори… мы и не ждали тебя, проходи. Август сказал, что ты уехала на каникулы и не сможешь прийти. — Я вернулась, — Грейнджер широко улыбнулась хозяйке и сделала шаг в дом, расправляя плечи. Гермиона прошла в гостиную, где уже было как минимум человек десять. Её осмотрели с ног до головы. Каждый. Милые дамы с недовольными рожами, фыркнув, отворачивались, ну а мужчины смотрели с интересом и блеском в глазах, кто-то даже стал нервно поправлять галстук и вытирать пот со лба. Смешные. Она одевалась не для них. Старалась она только для того, чтобы испортить кое-кому вечер. Этот кое-кто стоял в толпе, спиной к ней. Ровная спина, широкие плечи, облачённые в чёрный пиджак. Гермиона потихоньку подошла, положила руку ему на плечо и нежно на ушко прошептала: — Милый, ты скучал тут без меня? Реакция была просто потрясающая. Гермиона еле успела поймать бокал с шампанским, выпавший из его рук. Он напрягся, а весь его вид говорил, что он сейчас свёрнет ей шею. Малфой молча смотрел на неё злыми глазами. Грейнджер же залпом осушила его бокал и отдала ему. — Пойду ещё выпью, тебе взять? — промурлыкала она. Малфой глубоко вздохнул и закрыл глаза, помассировав виски. Гермиона видела, как дёрнулся его кадык, как желваки напряглись. Она быстро ускользнула, боясь даже подумать, что он хотел ей сказать. Лучше пока не злить зверя. Она жутко нервничала, а сердце бешено колотилось. Главное — дойти до конца. Её цель — исключить эту суку Катрин. Она уж слишком достала Гермиону. Разумеется, Гермиона не собиралась её убивать. Просто сделать так, чтобы Малфой так посчитал, и держался от соседки подальше. Бокал за бокалом. Мерлин, как же чертовски давно она не напивалась. Алкоголь только распалял её раздражение и злобу. Она пристально наблюдала за соседкой и Малфоем, сидя в углу гостинной подле огромного фикуса. Как в засаде на охоте, ей-Мерлин. Катрин увивалась вокруг него, да что говорить, и не только она: пара разведёнок и вдов, и даже замужние дамы из округи налетели на него, не боясь своих мужей, которые даже и носом не повели. Наблюдать всю эту картину она больше не могла. Он сидел в кресле, а рядом на диване сидели все эти курицы. Недолго думая Гермиона подошла к нему и села на спинку кресла, задрав ноги и положив их ему на колени. — Милый, мне скучно, может быть, мы уже пойдём домой? Боже, что это был за взгляд. Он буквально убил её. Курицы заохали, а Драко лишь натянуто улыбнулся, аккуратно убрал её ноги и прошептал ей на ухо: — Я убью тебя, Грейнджер. Клянусь Мерли… — Ты хочешь меня наказать, дорогой? — воскликнула она во весь голос, опустив руку на грудь. — Я уже жду этого с нетерпением. — Нынешняя молодёжь совершенно распущенная, — фыркнула одна из женщин, пригубив фужер. — Совершенно неуправляемые, неуравновешенные дети, — закудахтала вторая. Ха-ха! Кто бы мог подумать? Стоило ли Гермионе во всеуслышание заявить, что Малфой её ровесник, и что эти совсем отчаявшиеся дамы, только что пытались флиртовать с равным ей по годам человеком. — Миссис Чбоски, слава богу, у ваших детей отменное воспитание. Не то, что у некоторых, — третья посмотрела на Грейнджер с презрением. — Мистер Милкович, тут вашей вины нет, это, скорее всего, гены или неподобающее воспитание до вашего появления в жизни бедной девочки. Я, конечно, понимаю, что Дори осталась сиротой, но её выходки совершенно обескураживающие. Гермиону будто обухом по голове стукнули. — Дороти совсем ещё ребёнок, — начала вступаться миссис Чбоски. — Ей просто не хватает женского тепла рядом, — она посмотрела на Драко таким взглядом, как будто завтра у них свадьба. — А ничего, что я тут? — Гермиона резко встала. — Катрин, твою дочь трахали пара футболистов на заднем сиденье пикапа, у заправки, вау, это и вправду номинация на поистине потрясное воспитание. Гермиона слегка хрипло рассмеялась и осушила стакан с виски из рук Драко. — А касаемо моего сиротства, воспитания, поступков и прочего, — Грейнджер склонилась и заглянула шокированным женщинам в лицо, поочерёдно. — Лучше бы вам молчать, иначе я приду ночью и… — Дороти, — процедил до этого молчавший Драко. — …без проблем проникну в ваш дом, в ваши головы, и заставлю вас… — шипела Гермиона. — Я сказал достаточно, — уже громче отрезал Драко. — …потрошить друг друга и украшать вашей требухой ваши чудесные горшочки с цветами. Сомнений нет, я это… — Гермиона, — Малфой схватил её за руку и с силой сжал, приводя Грейнджер в себя. Она выдернула руку и окинув женщин, у которых даже рты приоткрылись от шока, надменным взглядом, сделала шаг назад. Она направилась на кухню и осушила залпом полбутылки шампанского. Плевать. Кажется, миссия выполнена. — Катрин, приношу свои извинения за Дори. У неё взбалмошный характер, — в дверях стоял Драко, одёргивая чёрный пиджак и расстегнув пару пуговиц. Он был зол, и ему, в принципе, было наплевать на то, что она делает, Гермиона это знала, но он делал вид, будто ему не всё равно. — О, Август, я представляю, как тебе сложно одному с ней справляться, — она вновь затрепетала ресницами и опустила наманикюренную ручку на предплечье Драко. — Где она вообще нахваталась всех этих ужасных вещей? Клуша. Ты вцепилась в руку того, кто научил и показал мне все эти вещи.<i> Ещё три крупных глотка — и вокруг вдруг стало светлее и ярче. Силуэты мягче. Блики ламп смазаны. — Меня сейчас вырвет от вашего обмена любезностями. Вы зря стараетесь, Катрин, наш дорогой Август непробиваемый, — Гермиона почти вплотную подошла к Драко и указательным пальцем провела по его небритой щеке, отчего он слегка отпрянул и напрягся. — И зря вы тут перед ним извиваетесь, он всё равно не будет с вами спать, — она посмотрела на ошеломлённое лицо миссис Чбоски, повернулась и вышла. Так ей и надо, чёртова сука. С её вечной псевдо-добротой. Только бы отхватить кусочек получше. Гермиона покинула дом и, войдя в их собственный, тут же направилась к себе в комнату, где первым делом достала палочку и наложила все ей известные заклинания на дверь. Защитные. Запирающие. — Не играй на публику. Ты сегодня отлично уже сыграла, тебе только Оскара не хватает, — он был в ярости. Гермиона ожидала чего-то подобного. Малфой стоял по ту сторону её двери. Выжидал. — Что ты себе позволяешь, Грейнджер? — голос словно гром среди ясного неба. Грейнджер села на стол. Сердце колотилось, как птичка в клетке. Она знала, что давно уже перегнула палку, но останавливаться не собиралась. Что-то внутри усердно нашёптывало идти до конца. — А что я сделала? Я всего лишь сказала правду, — Гермиона спрыгнул со стола и стянула с себя платье. — Или ты, может быть, спишь с ними, а я как-то тебе помешала? — Твоё поведение отвратительно, Грейнджер, — Малфой ругнулся. — Открой. — Это ты отвратителен, Малфой, — ощетинилась она и, открыв шкаф, швырнула туда платье и колготки. — Что это вообще за цирк? Тащишься на какой-то приём озабоченной соседки. Сидишь там со старыми курицами, обсуждая их сраные рассады. Из-за двери громыхнуло. Ещё секунда — и дверь слетела с петель, пронеслась по комнате и, разбив окно, полетела вниз к земле. Шокированная, Гермиона посмотрела на разбитую раму. Малфой же тяжёлыми шагами пересёк комнату. Остановившись в шаге от Гермионы, Малфой рванул на себе галстук и злобно швырнул его к её ногам. — Какого хера ты вообще о себе возомнила, Грейнджер? Ты уехала на дело и сорвалась, чтобы что? Испортить мне и всей округе праздник? — Да, Малфой, я гребаный Гринч, — фыркнула Гермиона и смерила его яростный вид скептическим взглядом. Осознав, что стоит перед Драко в одном белье, Гермиона схватила из шкафа первую попавшуюся футболку и натянула её на себя. — И к твоему сведению, дело я закончила, — она прошла мимо него, пихнув плечом и взяв палочку, кинула в окно Репаро. — Хорошо, но с какой стати твоё представление? Что ты пытаешься доказать? Гермиона швырнул палочку на кровать и закатила глаза. — Чтобы наша разлюбезная соседка отвалила от нашего дома, — выплюнула Гермиона. Драко нахмурился, а затем в его взгляде мелькнула нечто, чего Гермиона не смогла понять. — Так вот оно что, — медленно протянул он и сделал шаг к ней. — Грейнджер, ты устроила этот цирк лишь из ревности и… — Какой вздор, Малфой, — фыркнула она, отчего-то не в состоянии остановить своего взгляда на чём-то одном. Малфой потёр пальцем подбородок и кивнул каким-то своим мыслям. — Ты близишься к тому, чтобы нарушить одно из главных правил, — хмуро произнёс он. — То, что было в тот день в гостиной, это… — Ничего не значит, Малфой, — закончила она за него. Их взгляды встретились, и Гермиона почувствовала, как узел в её груди затянулся ещё туже. — Да, именно так, — Драко поджал губы и сделал шаг назад. — Квартира в Лондоне в твоём распоряжении. Ты научилась уже всему, что я мог тебе дать. Гермиона едва сдержала судорожный вдох. Это было неожиданно. Неожиданно неприятно. Она сглотнула, по-прежнему не сводя глаз с его хмурого взгляда сквозь неё. — Мне больше нечего тебе дать, Гермиона, на этом всё. Грейнджер сжала кулак правой руки до такой степени, что наверняка оставила там ранки полумесяцами. — Хорошо, — выдавила она. — Я уеду завтра на рассвете. — Будь осторожна со своей местью, — прошелестел он, уже не глядя на неё, и покинул комнату. Оставив Гермиону в одиночестве, как и прежде. Грейнджер простояла на том же месте ещё пару минут. Её сознание отчего-то подталкивало её сбежать вниз по лестнице, догнать Малфоя и как следует встряхнуть. Да, возможно, она перегнула палку с соседями, возможно, перегнула палку с ним. Но он ведь не мог просто взять и все закончить. Или мог? Если смотреть правде в глаза, она действительно в нём уже не нуждалась. У неё есть Долохов для подбора заказов. Со временем она найдёт убийц родных и сделает наконец то, ради чего ступила на этот путь. Вот только… Какой ценой? Малфой просто ушёл. И что было хуже всего — Гермиона абсолютно не понимала той опустошённости, что сейчас царила у неё в груди. Она вдруг начала осознавать, что не хочет уходить. Но ещё больше её поразила мысль, что она готова даже отказаться от своей мести, только бы остаться тут… С ним. И осознание этого так резко захлестнуло её, что Грейнджер схватила палочку дрожащими руками и, наспех запихнув в пакет необходимые вещи, мобильник и наличные, сбежала по лестнице, выбежала босиком, все в той же футболке, на подъездную дорожку. Плюхнулась на сиденье машины и завела мотор. Она не оставит всё так. Она не посмеет идти на поводу у чувств и опускать руки. Она обещала родителям и она во что бы то не стало закончит начатое. Малфой был прав: привязанностям не место в этом мире. В её мире. Сдав назад, Гермиона заметила силуэт Драко у окна гостинной. Секунда — и он исчез. Проклиная себя, свои дрожащие руки и всё на свете, она затаила дыхание. Он выйдет за ней? Остановит её? Но прошла ровно минута, достаточно времени, чтобы выйти из дома. И он не вышел. Грейнджер саданула ладонью по рулю и, вывернув руль ладонью, вжала педаль в пол. Машина с визгом тронулась с места, унося её прочь от Малфоя. Прочь от её единственной привязанности.