***
Когда все пошло по Мерлиновой заднице? С самого начала. В один из ясных дней июня. В день, когда отца задержали. В день, когда мать, содрогаясь от рыданий, пала на колени у главных дверей Мэнора, куда только что вышли авроры, уводя с собой отца и громогласно перекидываясь предположениями, что же ждёт Малфоя-старшего: поцелуй дементора или же пожизненное. Или же это случилось неделей позднее? Когда Драко надрался, выуживая из отцовского бара бутыль за бутылью и намереваясь продолжить в кабаке в Косом переулке. Но он был Малфоем, сыном своего отца. А значит, дорога в паб ему была закрыта, что Драко понял, валяясь у входа в паб и сплёвывая кровь из-за разбитой губы. Так его завело в Паучий тупик, где никому просто не было до него дела. Малфой знал, было слишком самонадеянно заявляться в Косой переулок, будучи сыном Пожирателя смерти, имея метку Тёмного Лорда и будучи тем, кто приложил руку к смерти Дамблдора. Прошёл всего месяц с битвы за Хогвартс. Драко знал: всё уляжется, и Поттер со своей политикой, которую он стал активно продвигать, призывая граждан прекратить травлю детей Пожирателей и всех, кто мог как-либо быть замешан в этом, но реабилитированный Министерством. Было слишком рано и слишком рискованно светиться на улицах магического Лондона. Но Драко не будет прятаться подобно сточной крысе. Не всё можно купить деньгами. Факт. Но Малфои отдали добрую половину своего имущества, как говорила Нарцисса, дабы помочь реабилитировать замок и его пристройки. Драко думал иначе. Они отдали своё состояние, дабы просто откупиться. Хотя мать и была более щепетильна в этом вопросе, сам Драко отнёсся к этому скептически. Не факт, что пожертвованное ими вообще дойдёт до Хогвартса. В тот день Драко и повстречал Антонина Долохова. Это было удивительно. Видеть перед собой человека, приближённого к Тёмному Лорду, свободным. Они уединились за столиком в нише. Малфой никогда особо не обращал внимания на Антонина, видя того на общих собраниях и в собственном доме. То был молчаливый человек, словно тень следовавший за Лордом. Драко также никогда не замечал за Антонином фанатичности или особой жестокости на пустом месте. Будучи пьяным почти в стельку, Драко без стеснения принялся обсуждать с Антонином прошлое. Расспрашивать того, как так удалось ему остаться на свободе, ещё и спокойно разгуливать в двух шагах от Косого переулка. Антонин ответил. — Я тут почти не появляюсь, Драко, зашёл лишь для того, чтобы прикупить пару ингредиентов для зелий. Я теперь живу в маггловском мире, — Антонин залпом допил своё пиво и поднялся на ноги. — Шутишь? Правая рука Волдеморта в мире магглов? Бок о бок с теми, кого хотел истребить? — Драко поднял голову и оскалился, пытаясь сдвоить размытый силуэт Долохова. — У меня есть семья, Драко, — тихо и вкрадчиво произнёс он, слегка склоняясь к столу. — И я нашёл своё место в мире магглов. Идём со мной, я помогу тебе, — Антонин протянул руку Малфою и застыл. Драко глухо рассмеялся, привлекая внимание редких посетителей, и оттолкнув руку Антонина, встал. — Мне не нужна помощь, — Малфой накинул пыльную мантию на плечи, и, не попрощавшись, вышел на улицу. Уже смеркалось, воздух стал слегка прохладнее за счёт недавнего дождя. — Ты не хочешь закончить в Азкабане, поверь мне, — жёсткая рука легла на плечо Драко. — Но если не остановишь свои попойки, не научишься контролировать свою агрессию, там и окажешься. Как думаешь, как радушно тебя там встретят, а, Драко? Малфой покривился, понимая, что в словах Антонина был смысл. — Что ты предлагаешь? — сухо спросил Драко, не сводя глаз с полуразваленной лавки с зельями. — Идём со мной, я научу тебя всему, что знаю сам, дам тебе работу и дам тебе способ выплёскивать твою агрессию за деньги. Дам тебе хорошую репутацию. Ты будешь на слуху, несомненно, но не как сын Люциуса Малфоя, а как отдельная личность. Малфой обернулся и смерил Антонина внимательным взглядом. — Какой тебе с этого толк? — прямо спросил он. Антонин пожал плечами. — Никакого, просто хочу помочь тебе. — Зачем? — Возможно, однажды и ты поможешь кому-то. С этими словами Антонин кивнул в сторону и прошёл к точке трансгрессии. Малфой пошёл за ним, помедля лишь пару секунд. Дальше все закружилось, словно воронка. Дни сменяли недели, далее месяцы. Драко жил в домике неподалёку от дома Антонина. Каждый Мерлинов день он тренировался. Антонин приходил и уходил, солнце вставало и заходило. Костяшки на руках заживали и снова начинали кровить. Драко не считал дни. Прерывал тренировки, охоту и занятия с людьми Антонина лишь на еду, краткий сон и посещения ванной. Пару раз пришлось прерваться на письмо Нарциссе. Ещё пару раз на визит к старому другу, Блейзу, у которого была Пэнси, Тео Нотт и, каким-то чёртом, младшая Уизли. Наскоро убедив мать и друзей, что он в порядке, Драко снова возвращался в свой домик, к своим тренировкам. Впервые убил он женщину. Выстрел прямиком меж глаз. Его рвало минут пять, даже когда желудок полностью опустошился. Антонин был рядом. Похлопал по спине и помог добраться до дома. Неделя тишины. Ни тренировок. Ни дел. Ни Антонина. Драко получал письма пачками. По большей степени, от матери и Пэнси. Были и письма от Забини, которого ранее Драко предупредил о том, чтобы он не вздумал наносить неожиданных визитов. Друзья и мать просто не знали о том, чем он занимался. Письма он просматривал лишь мельком. Пэнси писала о последних событиях в магическом Лондоне. Паркинсон пристроилась в Министерство, куда пошёл и Поттер с Уизли. Многих Пожирателей реабилитировали, в основном, лишь тех, кто никого не убил за свою службу Волдеморту. Поттер так же активно продвигал свою политику, неожиданно получив поддержку нынешнего Министра, Кингсли Бруствера, и всего Визенгамота. Уизли возглавил отдел правонарушений. О Грейнджер никто ничего не знал, хотя не то чтобы Малфою вообще была интересна судьба Золотого Трио. Письма матери были полны сожалений, просьб о встрече и переживаний. Их Драко старался не читать. Было слишком тоскливо. Антонин предупредил, что старые связи придётся охладить. Так будет лучше для самого Драко и для его близких. Письма Забини и Нотта были наполнены шутками и просьбами о встрече. Эти письма Драко читал с лёгкой ухмылкой. Они приносили ему некое спокойствие. Он будто снова окунался в ранние школьные годы, когда все его проблемы сводились к тому, как бы обскакать Поттера на поле и грязнокровку в учёбе. Спустя ещё неделю безделья Драко вернулся к тренировкам, выплёскивая свою растерянность и страх. Он учился брать свои эмоции и мысли под контроль. И надо признать, выходило лучше, чем он думал. Дальше дела полетели стремительно быстро. Одно за одним. Мужчины, женщины, группы людей. Его репутация росла. Антонин прозвал его Лучником в связи с тем, что последнее дело Драко было на поле для стрельбы из лука, и так как этот вид оружия был у него в фаворитах, дело прошло гладко. Он выполнил заказ, выпустив стрелу прямиком промеж глаз жертве, стреляя с расстояния шестиста футов. Пришло время, когда Драко пришлось оставить Антонина. Он неплохо заработал на всех делах и снял себе квартирку в Лондоне. Вся связь с Антонином была по мобильному телефону. Палочкой Драко почти не пользовался. Антонин сказал, что следы, оставляемые магией, слишком опасны для их мира. Не со стороны магглов, конечно же, но со стороны Министерства. Ведь Антонин по-прежнему был в розыске. А Драко по-прежнему был с меткой на руке. Иногда Долохов приглашал Драко на ужин с его семьёй. Порой Драко ужинал с Забини, Ноттом, Пэнси и почему-то всё ещё болтающейся в их компании Уизли-младшей. Как позже выяснилось, рыжая связала себя отношениями с Блейзом, благополучно оставив Поттера в олухах. Пэнси по-прежнему работала в Министерстве, принося новые и новые сплетни. В один из таких ужинов Драко, например, узнал, что Уизли завёл интрижку на работе. Что Поттер все ещё убивается по Джинни и никого к себе не подпускает. Что Героиня войны по-прежнему не объявилась. — Вы же были подругами, — обратилась Пэнси к Джинни, — куда она пропала? Уизли как-то странно прочистила горло, отпила мелкий глоток вина и пожала плечами. — Она не отвечает на мои письма, да и вообще ни на чьи, — вяло ответила она. — Вы вообще уверены, что она ну… Не того, — Тео показательно провёл пальцем по шее. Пэнси тут же выразительно на него зыркнула, а Блейз шикнул. — Что? — воскликнул Тео, осматривая друзей, и только тут заметил потерянный взгляд Джинни. — Пардон, рыжая, но я лишь сказал то, о чём подумали все присутствующие. Блейз закатил глаза, а Паркинсон покачала головой. — Думаю, она жива — сова возвращается сытая, — ответила Уизли. — Конечно, — фыркнул молчавший до этого Драко. — Грейнджер бы не допустила голодовки пернатых. Четыре пары глаз уставились на Драко. — О, посмотрите, это кто тут у нас? Грейнджеровед? — Тео довольно растянулся в улыбке и скрестил руки на груди. — Просто мысли вслух, — снова фыркнул Малфой, допивая виски. Забини спрятал улыбку в чашке кофе, которую ему всучила Уизли. А Пэнси слегка улыбнулась. — Неа, — протянул Тео, укорительно качая пальчиком в воздухе, — Мистер Малфой, видит Мерлин, Господь дал вам всё, кроме умения лгать друзьям. Пэнси рассмеялась, Блейз закивал и даже Уизли повеселела. — Наш мистер «идеальный блонд» был влюблён в твою ходячую библиотеку, — Тео ткнул пальцем в Джинни, резко проводя пятернёй по своим кудрявым волосам, спадающим на лоб. — Быть того не может! — ахнула она и плюхнулась назад за стол, всем видом показывая, насколько ей любопытно. — Ещё как может, — кинул Блейз. — Это было на Святочном балу, — важно начал Тео, — когда она спустилась вся такая в розовом, — он мечтательно закатил глаза, — Драко едва не проглотил свой язык. — Мерлин, — Драко закатил глаза, — это было на четвёртом курсе, я был один ходячий гормон. — Ну да, — разочарованно вздохнула Пэнси, — нужно признать, что его симпатия быстро переключилась с Грейнджер на Асторию Гринграсс. — И всё же, почему она вот так пропала? — не унималась Пэнси. — Почему ты просто не навестишь её у неё дома? Джинни пожала плечами. — Я уважаю её решение, если она так хочет, я не буду лезть к ней. Она знает, что если что, она всегда может прийти ко мне вне зависимости от того, насколько долго она будет молчать. — Чёртовы гриффиндорцы, — закатил глаза Теодор. Уизли повозила вилкой по тарелке и снова взялась за фужер с вином. Драко уставился в огонь, позволив себе всего на минуту подумать о том, что же так подкосило Грейнджер, что она ушла. Что такого произошло с ней, чего не пережил, скажем, даже сам же Поттер. Мерлин, видимо, ещё в тот день заготовил для него эту шутку. Потому что те вопросы, порождённые в уме Драко, ему выпал шанс озвучить. В осенний день, когда Антонин неожиданно выдернул его из дома. Драко не выходил из комнаты уже месяц. Виной тому была боль. Драко вышел из комнаты лишь из уважения к Антонину, невидимой нитью вышивая главное правило на внутренней стороне своих век. Никаких привязанностей. Все близкие должны стать дальше. Они должны быть в безопасности. Она казалась ему слишком худой. Слишком нескладной. Мерлин знает почему, но он взял над ней шефство. Антонин был против, он считал, что она не сможет, она убежит. Драко с ним соглашался, но лишь вслух. Малфой знал, она не уйдёт. Она была пусть и рождена в другом мире, воспитана иначе, но из того же теста, что и сам Драко. И он не прогадал. Она всё выдержала и получила желаемое. И даже его главное правило Грейнджер усвоила гораздо раньше, чем он, без потерь. И безропотно его приняла. Она стала его улучшенной версией. Ей всего лишь не хватало опыта. Но и это было поправимо. Она ушла. И он не смел даже пытаться остановить её. Как и раньше, когда она болталась с магглом из местного магазина. Он не смел говорить ей, что думает. Как и в тот день, когда она разгромила гостиную, а после он поцеловал её, он не смел напоминать ей об этом. Как в те дни, когда она выбиралась из того домика в глуши, а Малфой следовал за ней по пятам. Малфой не смел помочь ей, потому что знал, что она справится, и знал, что ей нужен этот опыт. Он знал, что выказав ей свой интерес, он застопорит её обучение. А значит, и её дорогу к цели. Видит Мерлин: она пришла для того, чтобы свершить месть, и кто он такой, чтобы мешать ей. Поэтому он сам научил её всему. Поэтому сам вдолбил ей главное правило о привязанностях. И поэтому, как бы ему ни хотелось держать её дальше от первого дела и вообще от мира Призраков, он не мог. Потому что она была тут ради этого. Потому что у неё тоже была больная история. И в день, когда он вернулся лишь парой часов ранее неё, копаясь в гараже с болтающим соседом Риком, Драко лишь подтвердил свои намерения не сближаться с Грейнджер. Он увидел в её глазах азарт. Гордость. Уверенность. Она росла. Становилась сильнее, и уже скоро будет готова выпорхнуть из дома. Она пойдёт своей дорогой. И Драко казалось более странным то, что Грейнджер вообще смогла как-либо проникнуть в его голову. Они толком не говорили, лишь пересекались взглядами. Тренировались. Охотились. Никаких разговоров. Откровений. Ничего, что делало обычных влюблённых пар близкими. Хотя, конечно, они были лишь коллегами. Сомнения Драко имели место, когда в День благодарения Грейнджер устроила скандал у соседки. Чёрт знает зачем Малфой вообще потащился туда. Возможно, ради призрачной иллюзии нормальности. Возможно. Но в тот день она ушла. А Драко попросил Антонина пока не давать ей дел. Мерлин знает, почему. Он просто думал, что так будет лучше для неё, но не понимал, почему вообще думает об этом. Возможно, он просто чувствовал свою ответственность за неё. Возможно, он привык к её тихому присутствию. Возможно, Малфой сам нарушил своё правило. Возможно, и она нарушила его. Но никто из них не посмел проявить эту привязанность воочию.***
Эгоистичность всегда была присуща Малфою. Но впервые он почувствовал из-за этого стыд и растерянность. В день, когда Пэнси сообщила Драко, что Поттер видел Грейнджер на кладбище. Что он её ищет. Малфой вдруг понял, что все школьные годы Грейнджер неразделимо следовала за Уизли и Поттером. А теперь Грейнджер следовала за ним, будучи мёртвой для своих близких друзей. И это казалось ему таким логичным и таким правильным, что узнав, что Поттер может её найти и снова стать частью её мира, вытеснив при этом Малфоя, Драко почувствовал укол раздражения. Понимая, что не имеет прав на эти эмоции в её сторону. Понимая, что он вообще не должен этого чувствовать. И не понимая, когда это началось. Быть может, в тот день, когда Грейнджер подкараулила его и выстрелила шариком краски прямиком в лоб? А в глазах столько искр, подбородок задран, чувство превосходства озаряет её лицо и всю её сущность. Её искренняя улыбка и наконец оживший весёлый нрав. Возможно. Или когда он впервые увидел её с тем парнем из маркета? Когда она вошла в дом, совершенно не ожидая увидеть его там. Это был по-особенному плохой день. Это был чёрный день в календаре, а всё потому, что Драко не усвоил своё же правило раньше. В глотке так жгло, что Малфой почувствовал резкое желание выпить, а в доме совсем не было спиртного. Он ринулся к машине, почти и не заметив по пути Грейнджер, которая забавно раскрыла рот, чтобы что-то рассказать ему. Но не успела. Малфой унёсся, кинув что-то о новом деле. А вернувшись, заметил из окна гостинной, как Грейнджер мило болтает с местным оболтусом прямо напротив их дома. Он не преминул напугать её, когда она вошла в дом, так же как и не преминул напомнить о главном правиле. И Мерлин его задери, в тот день он дал ей понять, что и не верил в неё с самого начала. Полная чушь. Ложь. Но она так легко поверила. А дальше Драко развил волнующую его тему. Поттер. Что она будет делать, если он явится. И получил ответ. Однако опасения его не исчезли. И он оставил её одну в гостиной, бросив напоследок какую-то чушь. — Не смей больше тискаться с кем попало, Грейнджер, это мешает твоему развитию, — он быстро преодолел расстояние до дверей и покинул комнату, мечтая о ещё одной порции виски. Возможно, тот день и стал началом. А возможно, всё началось раньше. Малфой уже точно не мог сказать.***
Он знал, где она. Знал, где её искать. Знал, как обстоят её дела, благодаря Антонину. Но он не смел показываться в её зоне видимости. Он знал, что Антонин, несмотря на их уговор, всё же давал ей задания. Но чего Малфой точно никак не мог ожидать, так это того, что Грейнджер отправится в Кению. Пребывая в Испании, Драко поступил звонок от Антонина. Оказалось, он долго не мог дозвониться. — Я закончил, — тут же кинул Драко. — Отлично. Момбаса, Кения, сейчас же, — голос Антонина казался беспокойным. — Отчего срочность? Большой гонорар? — усмехнулся Драко. — Грейнджер взяла это дело, я тебе говорил о нём, что оно может попасть к нам в руки. — Она полетела за головой Намзата?! Ты в своём уме, Антонин? — Драко швырнул на пол полотенце в номере отеля и принялся одной рукой натягивать джинсы и майку. — Мы будто о разных Грейнджер говорим, Драко, — фыркнул Антонин, — ты сам знаешь, как она может… — Не стоило даже говорить ей об этом деле и… — Я просил лишь проследить, ничего более, сказал, это дело под силу лишь тебе, — ворчал Антонин. — И тем самым словно помахал красной тряпкой перед быком, — Драко быстро закидал вещи в сумку и закинул её за плечо. — Кинь мне все координаты, я сейчас же вылетаю. — Драко, её могут… — Нет, она выкрутится, это же Грейнджер, — твёрдо заявил Драко и отключился, набирая другой номер телефона. Не дожидаясь лифта, Драко побежал по лестнице. На пятом гудке она соизволила взять трубку. — Ты совсем идиотка, Грейнджер? — не дожидаясь её ответа. — Захотела на упокой так быстро? Какого хрена ты проворачиваешь какие-то дела за моей спиной? Я… — Остынь, Драко, — фыркнула Грейнджер. Она просит остынь, чёртова идиотка пошла на добровольную смерть в чужой стране и просит его остыть! — Тебя прибьют в первый же день, Грейнджер, ты понимаешь, что… — цедил Драко. — Малфой, ты мне не мамочка, я знаю, на что иду. И я… — перебила его она, старательно вкладывая в голос твёрдость. — Я вылетаю первым же рейсом. Дождись меня, Грейнджер, видит Мерлин, лучше тебе меня послушать, — Драко шипел и разве что ядом не плевался. Будь она рядом, он не был уверен, что смог бы удержаться и не кинуть в неё жалящее. — Слушай, это моё дело, мой шанс на… — Я не позволю тебе… — Драко уже едва не кричал, переходя с шипения на повышенный тон. — А я позволения и не спрашивала, Драко! — выкрикнула она. — Ты научил меня всему необходимому, теперь я сепарируюсь от своего учителя и иду дальше сама. Точка. Повисла тишина. Драко плюхнулся в машину и опустил руку на руль, глубоко вдохнув и ругнувшись. Какая упрямая. Мерлин, какая она не сносная. — Ты идёшь на добровольную смерть, — опустошённо обронил он. — Я и пальцем не пошевелю, чтобы вытащить твой зад из западни. Он говорил не всерьёз. Но она не должна была понимать, что тут есть что-то большее, чем просто партнёрство. Потому что даже сам Драко ещё полностью не понял себя и своих чувств к ней. А времени сидеть и анализировать попросту не было. — Сдержи своё слово, Малфой, — ровно произнесла она и отключилась. В груди Драко разом извергся вулкан ярости. Он саданул по рулю кулаком с зажатым в нём телефоном и выругался на всю машину. А после глубоко вдохнул и, вжав педаль в пол, резко выкрутил руль ладонью. — Хера с два я дам тебе погибнуть из-за твоей тупой мести, — прошипел он, мысленно просчитывая время его прибытия.***
Момбаса, Кения. Восемнадцать часов. Вот сколько ему понадобилось, чтобы добраться до нужной точки. Ещё шесть часов на автомобиле, чтобы прибыть к точке слежки. Туда, откуда начала Грейнджер. Наняв местного паренька в провожатые, Драко продолжил путь. Они шли неимоверно долго, но Драко был привыкший к подобного рода прогулкам. Его выдержка была сильна. Чего не скажешь о его провожатом. В конце пути Драко поблагодарил паренька, сунув ему больше наличных, чем обещал. Малфой не знал, сколько процентов возможности того, что Грейнджер ещё жива. Подходя к концу леса, Драко прикрыл глаза от слепящего солнца и сфокусировал взгляд на тоненьком силуэте на бугре поля. — Гермиона, — еле слышно произнёс он на выдохе. Фигурка резко обернулась и застыла, что-то держа в руках. Послышался звук выстрела, и фигурка вздрогнула, а после упала ничком. Драко заозирался, заметив на одном из деревьев снайпера. Он скинул рюкзак, достал лук и натянул тетиву. Выстрелил. Стрела рассекла воздух, едва меняя траекторию из-за ветра. Но Драко все учёл. Посему стрела угодила прямиком в шейный отдел позвоночника снайпера. Секунда — и он полетел вниз с дерева. Драко прислушался, пытаясь понять, нет ли и других. Нет. И лишь после этого он вышел из укрытия, бегом направляясь к телу на бугре, на бегу озираясь и сканируя местность на скрытых шпионов. Он уже знал, кого увидит. Знал, что есть лишь пара процентов на то, что она ещё жива. И ещё пара процентов на то, что ему удастся спасти её в этой глуши. Грейнджер лежала лицом вниз. И перевернув её лицом к себе, Драко не смог сдержать вздоха. Это и вправду была она, точнее, то, что её мало напоминало. Гермиона Джин Грейнджер сжимала в руке мешок с кровавыми подтёками, крепко обвив пальцами ткань. На тонких пальчиках отсутствовали ногтевые пластины. Руки напоминали кровавое месиво. А на лице не было и живого места. Гермиона Джин Грейнджер выполнила задание, а Драко Люциус Малфой не успел вытащить её невредимой.