Контроль

— Только не говори мне, что это ты опять его избил и притащил сюда, чтобы, в случае чего, я отмазал тебя от ментов, — раздраженный и грубый голос ворвался в сознание, заставляя Арсения неуверенно открыть глаза и обнаружить себя на той самой кровати гостевой комнаты.       За приоткрытой дверью явно разгорался нешуточный спор, участники которого не замечали ничего вокруг, кроме друг друга, постепенно переходя на крик. На секунду даже стало страшно, что и его зацепят, но, кажется, о существовании Арса вспоминали лишь в виде очередной проблемы, которую доставил Антон в прямом смысле собственноручно.  — Ты серьезно предлагаешь мне, чтобы я опять капал на мозг его родителям? Знаешь, сколько они мне крови попили?  — Я прошу тебя об этом!  — А я не горю желанием опять подтирать за тобой следы твоей же несдержанности и нестабильности!  — Да как ты не поймешь, что я и пальцем его не тронул!  — Ты серьезно думаешь, что я поверю тебе?  — Господи, да пошел ты, урод, — поставив точку в диалоге довольно лаконичной фразой, Антон ввалился обратно в комнату, захлопывая дверь прямо перед лицом собственного отца и запираясь изнутри.  — Если ты его там добьешь, то адвоката я тебе нанимать не собираюсь! Надеюсь, что ты меня услышал.  — Ебаный моральный урод блять, — тихий шепот разрезал тишину комнаты, вновь заставляя Арсения напрячься, чтобы сфокусировать взгляд на Антоне.       Тот стоял, прижавшись спиной к закрытой двери, не отнимая от лица широких ладоней. Было видно, что его изнутри разрывают эмоции, но показывать их он не горит желанием, несмотря на то, что Арс не раз говорил ему не сдерживать себя. Хотя, как может пара фраз от одноклассника сравниться с тем, что ему день изо дня твердили родители о его нестабильности и ненормальности. Не удивительно, что Антон вел себя именно так, пресекая на корню любые эмоции и стараясь полностью закрыться от окружающих. Даже Арсений, у которого были явные проблемы с эмпатией, понимал это, нервно поджимая губы и борясь с желанием встать и обнять его.       На самом деле он бы сделал это с легкостью, если бы от боли при каждом движении не темнело в глазах, а голова так сильно не кружилась даже при поворотах ею. Состояние было откровенно хреновое, но его все же больше беспокоил именно Шастун, до сих пор не заметивший, что за ним наблюдают немного поплывшим взглядом.  — Антон, — негромкий отклик тут же привлек его внимание, но попытки Шастуна как-то вернуть себе презентабельный вид, не увенчались успехом, и он сдался, просто подойдя ближе и присев на край кровати.  — Ну и хули надо? Тоже будешь пиздеть про то, что я нестабильная мразь?  — Я тебе никогда этого не говорил.  — Я уверен, что думал.  — Думал, ты прав, — Антон сразу вскинулся, сжимая зубы и ладони, но Арс вернул его в прежнее состояние одной фразой, заставившей его сжаться в смятении. — Вот только я начал думать так только после того, как сам получил возможность чувствовать, и далеко не в плане агрессии. Я просто понимаю, что тебе сейчас тяжело, и представляю, насколько, так как мы находимся в очень похожих ситуациях и оба сейчас нестабильны, — он говорил слишком долго для его нынешнего состояния, поэтому, когда пришлось сделать незначительный вдох, полностью сжался, пережидая очередную вспышку боли и обещая себе, что больше не будет пытаться приободрить других людей, пока не сможет полноценно дышать, не причиняя себе боли. Хотя, разве его слова можно было назвать поддержкой? Арс ведь просто говорил то, что думал.  — Ты пиздецки прав. Сорян, что нагнал, если честно. Просто заебало слышать эту хуйню каждый ебаный день.  — Просто пойми, что тебе сейчас не стоит держать все эмоции в себе. Ты в шаге от того, чтобы стать самым адекватным в этой семье. Ост… — он замолчал на полуслове, зажмурившись от боли и пытаясь сделать хотя бы один вдох и унять ее как-нибудь.  — Блять, тебе же нельзя напрягаться, придурок. Все, завались нахрен.  — А я все же скажу, что осталось совсем немного, и спасибо за помощь, — на этом все желание разговаривать полностью иссякло, и Арсений замолчал, восстанавливая дыхание и надеясь, что скоро обезболивающее, которое ему вколол врач, подействует.  — Тебе спасибо за эти слова. Нет, я это сейчас говорю не из-за уебанской вежливости, если ты так думаешь. Я вообще хотел бы извиниться за всю эту натянутую хуйню, с помощью которой строится наше общение. Не могу я себя перебороть никак. Чувствую ебаные угрызения совести каждый раз и понимаю, что даже если извинюсь дохуя раз, это не пройдет. Просто нужно время, как и тебе, чтобы перестать бояться меня. Не повезло тебе с соулом пиздец, конечно.       Арс в ответ лишь вымученно улыбнулся, сжимая в ослабевших ладонях лежащую в нескольких сантиметрах руку Антона и радуясь тому, что к нему наконец пришло все понимание ситуации. Да, не сразу и только после объяснений, но все же пришло. По крайней мере, он теперь знал, что Антон хотя бы попытается открыться ему. Да, спустя время и не факт, что получится, но все же попытается. Это уже что-то да значило. Хотя бы то, что он готов идти навстречу, несмотря на трудности. Теперь осталось уговорить на психолога, но это виделось совсем невыполнимой задачей.  — Можно я лягу рядом? А то все болит. Эти пидоры вчера меня пиздец потрепали, — дождавшись кивка и немного испуганного взгляда, Антон как можно аккуратнее забрался под второе одеяло, стараясь не потревожить Арсения и продолжая сжимать его ладонь в собственной. — Я даже понять не могу, какого хуя они к тебе прицепились, да еще и с такими замашками.  — Тоже не понимаю. Я ведь просто шел из театра, а тут…  — О-о, точно. И как? Приняли?  — Да! — Арс светло улыбнулся, поворачивая голову в бок и встречаясь взглядом с зелеными глазами, наблюдающими с интересом.  — Поздравляю тогда, но мне кажется, что лучше бы мне тебя сопровождать до туда и обратно: район пиздец хуевый там. Да ты и сам видел. Какой там график? Со школой совместим?  — Вполне, но не надо. Не нагружай себя. Пожалуйста, — короткие фразы давались в несколько раз легче, поэтому Арсений, вместо того, чтобы молчать, решил говорить именно так: это причиняло меньше боли.  — Да ладно тебе, мне не сложно. Да и время вместе проводить будем, чтобы все это, — он неопределенно взмахнул рукой, описывая полукруг, — не сошло на нет. Ты сам когда в школу будешь возвращаться?  — Кажется, врач сказал, что еще недели две постельного режима. И я буду полностью здоров.  — Как по мне, теперь все три. Да и за каким хуем ты попиздил в этот театр, если тебе вообще лежать сказали? — в ответ Арсений в смятении отвел взгляд, не желая видеть осуждения, но кажется, все обошлось. — Стоп, там же тогда неделя до экзаменов останется. Вытянешь?  — Я уверен, что напишу. Как минимум, на четыре.  — Ну, тогда предлагаю тебе остаться у меня на этот период. Отца я уломаю на то, чтобы предков твоих убедил, не ссы. Если ты не против конечно.  — Не против. Так будет проще.  — Ну вот и все, договорились, — Антон несмело улыбнулся, получая такую же улыбку в ответ и самую малость расслабляясь. — Тебе скоро принесут таблетки, а потом можешь лечь спать. Пока не вздумай дрыхнуть. Да и обезбол должны вколоть еще раз. Сильно болит?  — Очень.  — Блять… уебаны.  — Слушай. А что они чувствовали?  — В смысле? — Антон нахмурился, пытаясь вникнуть в вопрос и понимая, что мало что выходит.  — Эмоция.  — А-а… Бля, хуй его знает. Мне кажется, что они были соулмейтами или имели их. Не было ничего ярко выраженного.  — Тогда зачем?  — Зачем прицепились? Вот это вопросы у тебя. Надеюсь, что ты шутишь все-таки. Изнасилование, Арс, — в голове крутились шестеренки, предпринимая попытки анализа, но получалось хреново. Об этом он знал очень мало и размыто.  — Это как-то связано с сексом?  — Это он и есть, просто без согласия одной из сторон. Не тупи. Блять, не поверю, что ты реально нихуя не знаешь об этом.  — Но тогда зачем им нужен был я? Я же мужского пола, а размножение…  — Бляха, все, давай закроем тему. Я не хочу говорить об этом с тобой. Это пиздец какой-то.  — Ладно, — все-таки слишком непонятной была эта ситуация. Страшной, непонятной и максимально омерзительной. Даже думать о ней не хотелось, но избежать этого просто не выходило.

***

 — Ну, пожалуйста, Арс, проводи меня, уже очень поздно, — Ира откровенно висла на нем, дергая за затянутую бинтами руку и нелепо хихикая. А вот Арсений не видел в этой ситуации ничего смешного: буквально через пару минут его должен был встретить Антон, чтобы украсть привычные два часа времени для контакта и поддержания их состояния, а тут эта девушка, которая никак не может отлипнуть.       Казалось, что еще немного и он действительно разозлится, забив на предупреждения Антона и психолога, к которому он записался буквально на днях, выслушав кучу интересного об этих людях от противящегося Шастуна. Его, кстати, затащить так и не удалось, но отчаиваться Арс не спешил, понимая, что ему действительно нужно чуть больше времени, чтобы принять себя.  — Ир, я правда не могу. У меня сейчас назначена встреча, это важно.  — Важнее меня? — она заливисто рассмеялась, продолжая удерживать его за руку, даже не зная, что причиняет боль подобным образом.       Да, это определенно было важнее, чем она. Все-таки Антон являлся его соулмейтом, а с этой девушкой он общался лишь около двух недель, и то вынужденно, из-за курсов актерского мастерства. Она вполне могла быть приятной в общении, но только тогда, когда не вешалась на парней, лишь бы найти себе кого-нибудь. К Арсению она прицепилась уж слишком сильно, аргументируя это тем, что он очень стабильный, по сравнению со всеми остальными. Эх, знала бы эта красавица обо всех истериках и срывах, которые он перенес за этот месяц…       Да, уже прошел месяц. Арсений полностью поправился, за исключением запястий, бинты на которых ему каждый день помогал менять Шастун, с понятным только ему самому трепетом проводящий по заживающим уродливым ранам кончиками пальцев, будто давая понять, что он рядом. На самом деле, этот своеобразный ритуал довольно много значил для Арсения. Да и сам Шастун занимал далеко не последнее место в его жизни, несмотря на страх и опасение.       Впрочем, даже эти эмоции почти сошли на нет после сеансов у психолога, но ключевое все же было «почти». До полного доверия было очень много времени и тяжелого притирания. Именно поэтому он все еще не мог назвать Антона кем-то вроде друга.       Да, они проводили кучу времени вместе, общались, потихоньку узнавали друг друга, но ни один до сих пор не был честен на все сто процентов. Они просто не могли друг другу открыться: для этого нужно было оставить прошлое позади и принять настоящее как должное, но Арсений продолжал бояться, а Антон — мучиться от угрызений совести, и если у первого все шло довольно быстро и гладко, то второй стоял на месте, не желая делать абсолютно ничего.       Да, Арс был уверен, что они когда-нибудь сдвинутся с этой мертвой точки, но хрен его знает, сколько на это может уйти еще времени.  — Давай я тебя в следующий раз провожу, хорошо, — мягко улыбнувшись и получив такую же улыбку в ответ, Арс, заметив Антона, возвышающегося над прохожими, поспешил к нему, получив дежурный поцелуй в щеку от девушки и попрощавшись с ней. Она действительно была красивой, но… Антон был гораздо красивее. Отрицать это было бессмысленно и глупо, да и что такого в том, что ему нравится его же соулмейт? Абсолютно ничего.  — Пока! — в последний раз обернувшись и помахав Ире на прощание, Арсений поспешил навстречу Шастуну, вновь сутулящемуся, но несмело улыбающемуся именно ему и никому больше. От этого становилось невероятно тепло на душе.  — Привет. Как ты? Как дополнительные прошли? — Арс улыбнулся так широко, как только мог, тут же пристраиваясь рядом и с уже привычным трепетом чувствуя, как его руки касаются окольцованные пальцы, сжимая буквально через секунду.  — Заебись все. Пробник на четыре решил, значит экзы точно сдам. А че это за девка с тобой была? — Антон опять отводил все внимание от себя, переключаясь на Арса, но сейчас он слишком устал, чтобы противиться этому, поэтому просто выдохнул, отчего-то волнуясь:  — Я уверен, что ты все сдашь. А это Ира была, мы с ней работаем в паре уже некоторое время.  — Она ведь знает о том, что у тебя есть соул?  — Знает, знает. Я там вообще единственный такой, — он опустил взгляд, сжимая широкую ладонь в своей немного сильнее, в попытке унять иррациональное волнение.  — А чего она липнет тогда?  — Я сказал, что у меня с тобой только дружеские отношения, поэтому она решила, что со мной что-то может быть.  — Ну и как? Получается? — Арс даже вздрогнул от количества яда в голосе и начал паниковать, попутно пытаясь успокоить себя и доказать воспаленному сознанию, что ничего страшного в его неспособности идентифицировать нынешнюю эмоцию Антона нет. Получалось откровенно хреново.  — Да не особо. Она мне не интересна, — он нервно улыбнулся, выдохнув, наконец, когда почувствовал, что Антон расслабился. Слишком непонятной была реакция. Стоило ли это обсудить на следующем сеансе? — Кстати, ты все еще думаешь насчет психолога?  — Думаю, думаю.  — Мне он действительно помогает, а еще у него свободно время, удобное тебе. Что скажешь? — ответ был очевиден, но не попытаться в очередной раз Арсений не мог.  — Арс, я не знаю. Честно не знаю, стоит ли оно того. Ты серьезно думаешь, что мне это поможет?  — Не уверен насчет тебя, но мне он действительно помогает разобраться в себе. Так что?  — Блять, да не уверен я. Мне нужно еще немного подумать.  — Ну, смотри, если ты не можешь понять, что чувствуешь или тебя мучит какая-то определенная эмоция, он сказал мне, что обратиться точно стоит, чтобы не запускать ситуацию. Пожалуйста, Антон, — он сам не знал, почему так хотел, чтобы Шастун, наконец, принял собственные чувства и хотя бы немного разобрался в том, что творится у него внутри. Просто в какой-то момент стало невыносимо видеть его срывы, во время которым Арсений с трудом удерживал его от самоповреждений. Да, получалось хреново, но он действительно пытался.  — Он точно готов работать с таким нестабильным человеком, как я?  — Если он работает со мной, то тебя точно примет. Мне договариваться? — Арс с трудом сдерживался от того, чтобы кинуться Антону на шею, заливисто смеясь: все-таки вокруг было слишком много людей, да и самому Антону это могло не понравится.  — Я схожу, но только один раз. Продолжу, только если увижу в этом смысл. Хорошо?  — Ты не представляешь, как я тебя обожаю! — Арсений чувствовал себя так, словно за спиной выросли крылья, хотя, вроде как, ничего грандиозного не случилось, но все же.  — Но все это с одним условием.  — Каким?  — Я смогу тебе задать несколько вопросов, от которых ты не будешь увиливать и врать.  — Я никогда тебе не врал вообще-то.  — Не нервничай ты так, я тебя не обвиняю. Просто уточнил.  — А я смогу тоже спросить у тебя что-нибудь? — у Арсения на самом деле вопросов было очень много, но Антон бы никогда не стал отвечать на них просто так.  — Не-а, все-таки я уже выполнил твое желание.  — Эй! — кажется, его все-таки нагло обманули, но отчего же на душе было так спокойно и тепло?