***
— Да что это с тобой такое? — Арсений устало завалился на кровать рядом с непривычно молчаливым Антоном, выжидающе глядя на него. Кажется, он сходил только на два сеанса психолога из запланированных четырех, но, видимо, его это действительно зацепило. — Да этот твой гад столько хрени новой наплел, что я ничего переварить не могу. Да еще и половина загадками. — Боюсь представить, что с тобой будет под конец, — Арс тихо рассмеялся, утыкаясь в плечо Антону и замечая, как тот вздрагивает от такого, казалось бы, обычного прикосновения. — Неужели, ты настолько сильно хочешь рассказать мне, что повелся на такую простую манипуляцию. — Во-первых, не рассказать, а показать, а во-вторых, да. К тому же, мне просто захотелось хотя бы как-то порадовать тебя. А психолог, кстати, помог мне понять, что я действительно хочу этого, а не экспериментирую над тобой, — Антон улыбнулся, а Арсений почувствовал, как от такого обычного жеста сердце начинает гулко биться в несколько раз быстрее. Да и это «порадовать тебя» абсолютно не помогало успокоиться. Зачем Шастун говорил что-то настолько смущающее? — Ты специально говоришь все это? — В смысле? — Арс решил не отвечать. Просто подкатился ближе, прижавшись спиной к жилистому телу и прикрыв глаза. Все это слишком пугало. Особенно — эмоции, которые он никак не мог понять, а этот чертов специалист ничего не объяснял прямо, просто советуя больше времени проводить с Антоном. Да как тут «больше времени», если рядом с этим человеком эмоции просто разрывают изнутри. Нет, не так, как обычно. Это совсем другие неопределенные эмоции, с которыми просто нет возможности справиться самостоятельно. — Слушай, сколько у тебя действует все это после того, как мы разбегаемся? — Не уверен. День может. Все просто постепенно притупляется, и я снова становлюсь безвольной амебой. Даже испугаться из-за этого не могу, — он нервно поежился, вздрагивая, когда Шастун привычным жестом закинул на него свои длинные конечности, обвивая, словно коала. Он так делал очень редко, только тогда, когда позволял себе расслабиться, и Арсений действительно ценил подобные моменты. — Тоже только день держусь, а потом срываюсь на всех. Ебаная хуйня. — Все совсем плохо? — Бля, да не думаю. Все-таки эта поебень постепенно развивается, а потом уже и до недели сможем раздельно жить, — отчего-то эта новость совсем не радовала, но Арс не подал вида, просто выдохнув и прижавшись еще ближе. — Сможешь сегодня у меня остаться? — Смогу, наверное, только родителей предупредить надо будет. — Бля, сколько мороки с этой хуйней. — Они будут переживать. — Да и похуй. — У тебя такая же реакция, когда я за тебя волнуюсь? Я понял, — Арс не видел, но был уверен, что после этих слов у Антона округлились глаза от удивления и возмущения: за те недели, которые они провели вместе, он сумел запомнить, как именно тот выглядит, когда отпускает себя и полностью расслабляется, позволяя себе чувствовать. — Да ты ахуел! — Немного, — Арсений громко рассмеялся, чувствуя, как огромные ладони неожиданно проходятся по ребрам, вызывая спазмы и заставляя извиваться от щекотки. — Хватит! — Только если ты извинишься. — Это ты извиняться должен! — А вот и не угадал. Мне никогда не было похуй на тебя и твои переживания. Извинись за клевету, — Антон продолжал удерживать его, не прекращая перебирать пальцами выступающие ребра и ожидая ответа. — Ладно, ладно, прости! — Сразу бы так. — Да ну тебя, — в ответ Антон лишь мягко улыбнулся, возвращаясь в исходное положение и накидывая на них одеяло. — Ты же в школьной форме, помнётся еще. — Поебать. — Я так и знал, что ты это скажешь. — В пизду эту жизнь, я стал слишком предсказуемым. — Ничего, ты еще сумеешь меня удивить. — Ты не представляешь, как скоро. — Опять пугаешь, да? — Пизда.***
— Боишься? — Антон сначала улыбнулся, а потом поник, поняв, какую ересь сморозил. Впрочем, сейчас это было неважно: Арс все равно воспринял этот вопрос не так, как тот опасался. — Не боюсь я. Да и, ты честно отходил на все сеансы и начал больше контактировать со мной без притворства, поэтому не думаю, что ты как-то навредишь мне этой своей «практикой», — на самом деле Арсения все же потряхивало, но это скорее от предвкушения. Все-таки узнавать что-то новое в последнее время стало в несколько раз интереснее, а Антон никогда ничего ему не рассказывал, как о своей жизни, так и в целом о чем-то отвлеченном от нее. Для него самого сеансы с психологом в последнее время давались очень тяжело и выматывали по полной программе: навалилось слишком много новых эмоций, которых он не понимал, а тот просто говорил их названия, обещая, что Арсений вскоре сам поймет, что именно он ощущает. Большинство проблем возникало именно с отношением к Шастуну, который стал слишком добрым за последнюю неделю. Он полностью перестал бояться, поняв и приняв, что все осталось в прошлом, но новые эмоции полностью выбивали из колеи, заставляя нервничать и переживать из-за непонимания, что именно они значат. Может, хотя бы это поможет ему понять, кто его знает. Все-таки то, что собирался рассказать (точнее показать) Антон, было довольно сильно связано с социумом, судя по его словам, но кто его знает. Может, он соврал. — Поверь, вредить я точно тебе не буду, — он немного нервно улыбнулся, одним плавным движением заставляя Арсения сесть на кровати и тут же оказываясь очень близко. Они сидели напротив друг друга, переплетясь ногами и неизменно поддерживая тактильный и зрительный контакт. Казалось, что смущаться здесь не от чего, но Арс все равно чувствовал, как щеки начинают гореть, и ничего не мог с этим поделать. — Верю я, только давай быстрее, а то ты слишком нагнетаешь. — Бля, а я из далека хотел начать. Ну ебана, обидно даже. — Всю атмосферу похерил, — Арс тихо рассмеялся. — Ладно-ладно, давай свое «из далека». — Ебать, сложно теперь. Ну, короче, я же к этому твоему психологу пиздёхал дохуя раз уже, и он мне там пиздел за все эти эмоции, разжевывал всю ту поебень, которую я чувствую. Сначала там были обычные хуйнюшки по типу радости, стыда и грусти, а потом он начал переходить на определенных людей. В частности — на тебя, так как ты мой соул, а больше я ни с кем и не общаюсь толком. — И чем все в итоге закончилось? — Бля, подожди ты со своим концом. До него еще дойти надо. Ну так вот, я начал описывать то, что чувствую уже по отношению к тебе и ляпнул про ту телку, которая вокруг тебя вьется. А он мне начал пиздеть про эту ебаную ревность и собственничество. Сказал, что эта хуйня пиздец какая ебаная, и я должен что-то с этим делать. А хули я сделаю, если я не ебу, как это вообще действует, из-за чего, почему. У него спросил, а этот такой «ну, бля, ты же пришел сюда разбираться в себе, значит со временем и поймешь, долбоеб». — Не мог он так сказать, не ври. — А ты не перебивай. Может, он только с тобой такой добрый, а всех остальных на хуях катает, — Арсений на это только закатил глаза, с непонятным предвкушением кивая Антону, чтобы тот продолжил. — Короче говоря, ты мне походу нравишься, и я тебя пиздецки ревную к той девке. Это хуево знаю, нас даже друзьями можно назвать только с большой натяжкой, но нихуя с этим поделать не могу. Скажи спасибо своему психологу, что он помог мне то осознать, но лучше бы он мне нервы восстановил после того, как я это сделал. Ну и, на самом деле, мне просто хотелось сделать это, когда я говорил про практику, — Шастун слишком резко дернул Арсения на себя, полностью обвивая крепкое тело невероятно длинными руками, и прижался собственными губами к его губам, судорожно выдыхая и тут же пытаясь углубить поцелуй. А у Арсения в этот момент что-то в голове несколько раз перевернулось, на пару с сердцем, сделавшим кульбит и забившимся в несколько раз сильнее. Так вот о чем ему говорил специалист, когда объяснял все своими недо-загадками. Именно этот трепет и участие он имел в виду, именно об этой нежности он говорил, именно… черт. На секунду показалось, что где-то в животе что-то зашевелилось, вызывая приятную дрожь по всему телу и заставляя судорожно выдохнуть, приоткрыв рот. А Антон тут же воспользовался возможностью, проникая еще глубже и на этот раз вызывая стон у слишком неискушенного подобным Арса, который сейчас мало что соображал, просто не осознавая, что именно с ним сейчас происходит и почему прикосновения этого человека, даже самые мимолетные, заставляют дрожать. Сил у него хватало лишь на то, чтобы цепляться за рубашку Антона, притираясь все ближе и ближе к нему, и принимать все, что тот давал, превращая обычный поцелуй во что-то невероятное, полностью выбивающее из колеи. Казалось бы, тут нет ничего особенного — просто поцелуй, хоть и от соулмейта, но Арсений был готов отключиться от переизбытка эмоций и ощущений. Тело просто жило собственной жизнью, заставляя прижимать Антона еще ближе к себе и запускать руки в его растрепанные волосы, попутно пытаясь хотя бы как-нибудь ответить на поцелуй. Кто же знал, что подобное действие вызовет настолько бурную реакцию. — Бляха, ты просто невероятен, — хриплый голос пустил дрожь вдоль позвоночника, заставив выгнуться и прижаться еще ближе, скрещивая ноги за спиной Антона, пока тот запускал собственные ладони под теплый свитер, заставляя дергаться от каждого прикосновения кожи к коже так, словно по телу пустили разряд тока. Слишком много всего… — Я… — Ты против? Сам ведь сказал, что дашь показать, почему люди занимаются сексом и как там могут присутствовать два парня, а сейчас хочешь отказаться от этого со стояком? — Антон откровенно наслаждался ситуацией, пока сам Арс находился в прострации, просто не понимая, что именно происходит, и плавясь от новых ощущений. — С чем, прости? — Не прощу. Как минимум за то, что ты скрывал под этим всем настолько ахуенное тело, — Шастун стянул с него свитер буквально за секунду, но сам раздеваться не торопился, продолжая ласкать Арса, постепенно с шеи переходя на ключицы и не забывая про яркие засосы, процесс оставления которых заставлял Арсения выгибаться, прикусывая губу, чтобы не выдать какой-нибудь жалкий просящий звук. — Хв… хватит! — внизу живота очень сильно тянуло, принося болезненное наслаждение и вызывая невыносимо желание потереться обо что-то, лишь бы это прекратилось. Казалось, если Антон продолжит в таком же темпе, то Арс действительно отрубится от переизбытка ощущений. — Ну уж нет. Ты сам мне позволил показать. Ну что, ты все еще думаешь, что никогда не будешь испытывать влечения к людям? — одна из ладоней спустилась ниже и, обласкав напряженный живот, легла прямо на пах, мягко сжимая и все же выбивая из Арсения задушенный стон, сопровождающийся тихим всхлипом. — Мне продолжать? Вопрос был скорее риторическим, но Арс все равно кивнул, готовый на все, лишь бы еще раз почувствовать это удовольствие, разливающееся по телу с невероятной скоростью и заставляющее полностью забыться. Прямо сейчас он не хотел ничего, кроме того, чтобы Антон продолжил свои ласки, больше не думая останавливаться, а также… черт, он хотел получить еще один поцелуй, но говорить об этом точно не собирался. — Бля, ты просто не представляешь, насколько ты горячий… — Температура? — Придурок, — ласково улыбнувшись, Антон расстегнул дрожащими руками ширинку узких джинс, приобретенных Арсом совсем недавно, и сжал твердый член у самого основания, явно наслаждаясь реакцией, последовавшей за этим, а после — сделал одно единственное движение, после которого Арсению показалось, что он на полном серьезе отрубился к черту: это ощущалось слишком остро и неожиданно. Казалось, что сократились абсолютно все мышцы в теле, а после — также синхронно расслабились, унеся в нирвану и сняв, наконец, гребаное напряжение, из-за которого не выходило мыслить здраво. — Ну что? Теперь тебя можно поздравить с первой дрочкой. Все еще думаешь, что секс и все, что с ним связано, нужны только для размножения? — Да ну тебя. Я сейчас сдохну нахер. — Не сдохнешь. От этого еще никто в шестнадцать не подыхал. — Поверю на слово, — Арс попытался отползти от Антона, чтобы хотя бы немного унять стыд и привести себя в порядок, но его не пустили, удержав за бедра и навалившись сверху. — Ты тяжелый! — Не пизди, ты не один здесь только что обкончался, так что потерпи немного и дай мне отдохнуть. — И после этого я все еще придурок? — Именно так, — Антон на секунду замолчал, продолжая сопеть куда-то в шею, будто решаясь на что-то, а потом заговорил, и от этого разговора Арсений действительно чуть не сдох. А точнее — от непонятного щемящего чувства внутри, заставляющего кусать губы, чтобы сдержать счастливую улыбку. — Бля, ты это, слушай короче. Я походу в тебя влип по полной. Знаю, что уёбок тот еще и счастья в этом мало, но я действительно хочу попробовать отношения с тобой. Обещаю исправиться хотя бы немного. Только не соглашайся, если для тебя это просто эксперимент: я тупо не вывезу этой хуйни потом. Окей? — Я не уверен, но мне кажется, что я тоже испытываю что-то подобное по отношению к тебе, поэтому буду только за, — голос дрожал от переизбытка эмоций, в груди копошилось что-то теплое, согревая, а сердце вновь билось слишком быстро. Может, следовало провериться у кардиолога? — А что насчет страха? — Я не думаю, что он все еще присутствует. По крайней мере, он точно не сможет помешать: я начал доверять тебе, поэтому стало легче отпустить прошлое. — Прости меня, на самом деле. Я — ебаный урод. — Я не считаю тебя уродом. — Спасибо, — Арса сжали в очень крепких и неожиданных объятиях, выбивая весь воздух из легких, на которые он с удовольствием ответил, с трудом сдерживая слезы от понимания, что его действительно боятся потерять. Стоило это ценить, особенно, когда этот кто-то — подобный Шастуну и не имеющий желания привязываться к людям в целом. — Блять, ты не представляешь, насколько я тебя люблю. — Не знаю, как ощущается любовь, но я уверен, что это именно то, что я чувствую к тебе. — Да ты ебнулся говорить такую милую хуйню. Я же с ума сойду. Тихий смех наполнил комнату, неожиданно прерываясь звонким мычанием и влажным звуком поцелуя. Все-таки сейчас Арс был уверен на все сто, что и он, и Антон были максимально честны друг с другом, и это было слишком прекрасно, даже отчасти пугающе. Кто же знал, что все доведет до такого.