Спросите любого, на что похожа смерть любимого человека. Никто не скажет вам на что она похожа, каждая смерть не сравнима ни с чем. Каждая смерть будет новым ощущением, не таким как предыдущая, и ты не знаешь чего ожидать. Ничего. Ты не можешь её ожидать.
Но это определённо пустота. Пустота едким дымом заполняющая лёгкие без остатка. Она заполняет, от чего впадаешь в оцепенение, она разрывает, разом вытягивает едкую пакость из внутренностей, вытягивает вместе с кислородом, вместе с кровью, с внутренностями, и выворачивает наизнанку, безжалостно подставляя внутренний мир холодной реальности, в которой ты не можешь ничего поделать.
Спросите любого, на что похожа смерть брата-близнеца. Никто, кроме потерявших близнеца, не ответит вам на что она похожа. Даже они не ответят.
Фреду было сложно поверить в происходящее. Да и во что здесь верить, а во что нет, было разобрать сложно. Ещё вчера Джордж бережно мыл плечи брата, ласково укутывал Фреда в махровое полотенце, целовал в висок, призывая не беспокоиться о случившемся в гостиной недоразумении с Ирис. А что сегодня? Во что сегодня верить Фреду? В то, что происходит сейчас, в эту самую секунду, или в то, что происходило вчера, когда они были счастливы, не думали ни о чём, наслаждаясь объятиями, прикосновениями, душами друг друга. Вчера Фред целовал его веки, смотрел в глаза, полные изумрудного блеска, живого, кристально чистого, такого пленяющего. Сегодня изумруды погасли, Фред снова целует веки близнеца, но перед этим закрывает их, пытаясь забыть, не смотреть, не помнить. Не чувствовать, как губы обжигает, как травят душу внутри.
Фред с силой отжимает свою синюю мочалку в таз с холодной водой. С ледяной водой кроваво-красного цвета. Опускает её в чистую воду, снова слегка отжимает, а руки у него трясутся, заходятся нервной мелкой дрожью, когда второй рукой он берёт за руку Джорджа и ведёт мочалкой по бледной коже, стирая багряные, уже не свежие, следы.
Он наденет на Джорджа его любимую толстовку со смешными жирафами, которую однажды испачкал вареньем. Джордж тогда так сильно переживал, но сегодня сам же испачкает её своей кровью.
Джордж умирал у Фреда на руках. Мучительно, страшно. Фред поймал его последний взгляд. Мутный, спокойный. Последний вздох. Тихий, всхлипывающий. И последнее слово. Фред его еле расслышал.
«Навсегда»
Что же это может значить? Да всё что угодно, верно? Навсегда свободен? Как вариант для человека, который умирает. Навсегда запомню тот день, кого вырвало на ботинки однокурсницы? Джордж не такой же идиот, чтобы вспоминать это перед смертью. Хотя, такой.
Навсегда вместе. Навсегда люблю. Навсегда мы.
Вот что это значит.
Для Фреда.
И никак иначе.
«Вместе» потому что давали клятву. «Люблю», потому что последнее, что их связывало, это только что зародившиеся новые чувства.
«Мы» — так было всегда, никогда не было «Я».
Ответь мне, Джордж, на что похожа смерть любимого человека?
Почему ты молчишь, Джордж?
Засыпай, Джордж.
Три в живот без раздумий, одно в солнечное сплетение, два в горло: по одному с каждой стороны, и ещё раз в живот, куда-то в печень.
Итого семь смертельных ножевых, 7 – счастливый номер Джорджа в команде по квиддичу.
Фред особо не думал, когда наносил ранения, только машинальные движения рук. Думать нужно было перед тем, как в его руках оказался нож, ещё чуть-чуть можно было подумать после первого удара. Дальше стало бесполезно, поздно. Сейчас можно тоже не думать.
Я иду за тобой, Джордж.
Фред затягивает эшафотный узел, перекидывает верёвку через балку в их спальне, встаёт на шаткий табурет и продевает голову в петлю. Он снова смотрит на тело Джорджа, тот лежит в своей постели. Толстовка пропиталась кровью, а глаза Фреда ужасом, и он делает шаг в неизвестность.
«Навсегда»
Глубокий вдох, ещё один. Всё для того, чтобы привести себя в чувство, заставить сердце биться, а лёгкие — вновь пропускать кислород.
Вокруг тьма, руки трясёт прерывистой дрожью, пот скатывается по лбу, ловит трясущимися пальцами капли у губ.
Фред отбрасывает одеяло и свешивает подрагивающие холодные ноги к полу, ищет обувь, но её нет, он встаёт на отрезвляюще ледяной пол босыми ногами, шагает в пугающей темноте вперёд, по памяти, к кровати брата. Опускается на колени у изголовья и роняет голову на подушку, судорожными движениями обоих рук гладит шелковистые волосы, пропускает через пальцы мягкие пряди.
Вдох, размеренный выдох. Гладкие нежные волосы на подушечках пальцев действуют как ментальное успокоительное.
— Ты что делаешь, антихрист? — сонный испуганный голос Джорджа заставляет Фреда облегченно выдохнуть.
— Прости, спи дальше.
— А ты пока меня на части разберёшь? — Джордж сел на кровати, — Ты чего, Фред?
— Я просто счастлив, что могу вот так гладить твои волосы.
— Фредди, ты как? Иди сюда, — Джордж двигается, усаживает брата и обнимает того за плечи, кладя его голову себе на плечо, — Мерлин, да тебя трясёт всего. Я тут, ладно? Я с тобой, родной. Хочешь покажу, как котята целуются? — Джордж придвигается к лицу Фреда, кончиком носа касается его и трется им, закрывая глаза.
— Можно я останусь спать с тобой?
Джордж укладывает брата рядом, подкладывает под его голову подушку, укрывает одеялом, гладит по волосам, целует в висок.
— Я люблю тебя, Фред. Засыпай, — и Фред вздрагивает снова от этого слова, но устраивается на груди брата и наконец засыпает уже сном без кошмарных видений.
А Джордж успокаивающе поглаживает брата по плечу, целует макушку, зажмуриваясь только представляет, что же могло присниться Фреду.
Утром Джордж не спросит, подождёт подходящего момента, и только тогда задаст вопрос.
— Я сейчас спрошу, а ты ответишь, идёт?
— О, а я думал это по-другому работает, — Фред поджал ногу под себя и поудобнее уселся на качели.
Они соорудили собственные качели около пруда, закрепили на той самой ветке, на которой сидел Джордж, когда Фред пришёл мириться.
Морозный февральский ветер обдувал красные лица близнецов и раскачивал хрупкую качель.
— Что тебе снилось ночью?
— Салюты пускали, палец оторвало, испугался, — на что Джордж отвесил увесистый подзатыльник, так что шапка слетела, но он её ловко поймал.
— Расскажи, — Джордж двумя руками натянул шапку на брата, — Мне же можно.
Фред выдохнул, собираясь с силами, с мыслями.
— Приснилось, будто ты променял меня на Ирис.
И Джордж отвесил брату ещё один подзатыльник, но шапку на этот раз ловить не стал, та упала в снег.
— Эй, за что на это раз?
— Плохие сны смотришь.
— Я же это не контролирую!
— А должен! Чему тебя в школе учат? — Джордж усмехнулся, снял с себя шапку и надел её на Фреда, — Слышал, что Ли с утра сказал про нас?
— Нет, я же долго спал. Что?
— Что съедет от нас, — Джордж засмеялся.
— Я надеюсь, ты вещи ему собрал?
— Нет, я сказал, что пусть сначала заплатит нам моральную компенсацию за то, что портил воздух по ночам все эти годы.
— Красава, — Фред отбил пять брату и спрыгнул на землю, поднял шапку, отряхнул её от снега и залез снова на качели, — Что будем вечером делать? — он надел свою шапку на брата.
— Есть идейка, — Джордж, прищурившись, посмотрел на ветку, на ней сидела птица.
— Будет сюрприз? — Фред потянулся за поцелуем, — Или карты на стол?
— Да как же, —Джордж снял перчатку и положил ладонь на щеку брата, притягивая его к себе, — Помнишь таблетки от мадам Помфри, я помню, тебе понравился эффект, — он наконец целует Фреда.
— А тебе будто бы не понравился? — Фред ухмыляется в губы, — Ты кончал так сладко, Джорджи, — и щёки Джорджа краснеют ещё сильнее.
— Мы три урока уже пропустили, на Астрономию я хочу попасть, — И Джордж спрыгивает с качели, намереваясь уйти от разговора.
Фред спрыгивает следом и догоняет брата, подхватывает его под руку и, запрокидывая голову в надежде поймать нужную мысль, наконец предлагает:
— А давай сразу после ужина?
— Принято.
Они идут до самой Астрономической башни, держась под руки, что-то бурно обсуждая и иногда ловя на себе поражённые взгляды студентов. О, да, за этот месяц каких-то только они о себе слухов не выслушали.
Обычно к ним заглядывала Кэти и они, поедая чипсы и мармелад, обсуждали тех, кто обсуждал их. Она так смешно рассказывала новые сплетни про них: что им только не приписывали, даже проклятье рода.
— Это третье опоздание за эту неделю, господа Уизли, — профессор Синистра вздёрнула подбородок.
— Сердечно извиняемся, — сказал Фред, и Джордж одернул его за руку.
— Можно приступить к уроку? — Джордж поджал губы.
— Итак, Эрика Бичем будет работать в паре с Уизли.
— С которым из? — в один голос.
— С Джорджем.
— Хорошо, — Джордж подошёл к однокурснице.
— Милли Коутс с Уизли.
— С которым из? — в один голос.
— С Фредом, — Аврора поняла, что близнецы опять дурачатся, — А ну-ка прекратите сейчас же!
Она ещё не знала, что этот урок ей не дадут провести спокойно.
Джордж посмотрел на Фреда. Тот хихикал в кулак, наблюдая, как бедняжка Милли настраивает телескоп вручную. Девушка что-то не так сделала: у телескопа слетели болтики, и он чуть не рухнул на пол. Фред хохотнул, Джордж при виде смеющегося брата тоже улыбнулся.
Пальцы Фреда, которые он прижал ко рту, такие длинные, такие ровные и тонкие. Вот бы облизнуть их по одному. Эй, Джордж, как насчёт натальной карты, которую нужно заполнить до конца урока?
Фред вытащил волшебную палочку и парой взмахов починил и настроил телескоп.
— Правда, классно, Милли, что у меня есть волшебная палочка, а у тебя нет? — Фред засмеялся, и Джордж снова улыбнулся, наблюдая, как тот облизывает языком передние зубы.
— Да ну тебя, Уизли, — Милли отмахнулась, и Фред весело глянул на Джорджа, тот со сдвинутыми бровями и потерянным лицом смотрел, как Эрика с ним воркует, заправляя волосы за ухо уже третий раз за минуту.
Фред ухмыльнулся, на его лице появилась милая улыбка, когда он заметил, как напарница Джорджа искренне кокетничала с ним, выписывая пируэты направо и налево, виляя бёдрами. Джордж же приоткрыл рот самую малость и со взглядом побитой собаки смотрел на Эрику.
А глаза Фреда уцепились за этот рот. Припухшие губы от поцелуев, слегка красноватые и немного потрескивавшиеся от мороза, вздёрнутые уголки, а верхняя губа чуть пухлее нижней. Как же это слово? Сексуально, вот.
Джордж заметил на себе взгляд и мягко улыбнулся, а потом глазами указал на Эрику, что, оттопырив бёдра, наклонилась над столом. Фред захихикал, а Джордж, видя как это забавляет брата, искренне рассмеялся, звонко и на весь класс.
И тут уже не выдержал Фред. Он, смотря на заливающегося Джорджа, откровенно начал ржать.
— Немедленно прекратите! — профессор Синистра наивно полагала, что это остановит близнецов.
Смех мальчиков отвлёк весь класс. Братья настолько громко смеялись, что в какой-то момент схватились за животы.
Джордж заметил на лице Фреда безумный взгляд, который, по его мнению, пламенем пожирал его душу.
А отдельные ли у них души? Такое ощущение, что у них одна душа на двоих.
— Уизли! — профессор Синистра хлопнула рукой по столу, — Я вынуждена из-за вас прервать урок — который раз за неделю. Моё терпение лопнуло ,— вы отправляетесь к профессору МакГонагалл! Пусть она решает, что с вами делать!
По классу прошлось незавидное улюлюкание, а профессор, выставив близнецов за дверь, шумно захлопнула её перед их носами.
Подходя к кабинету декана факультета, Фред остановился и сильнее сжав руку брата, прошептал тому на ухо:
— Мы попали, Джорджи!
— Эй, Фред, — Джордж легонько толкнул брата плечом, — Ну ты чего, не в первый раз же!
И действительно, не в первый, не в десятый, может быть и не сотый, но отчего-то у Фреда было дурное предчувствие, которое усиливалось, стоило переступить порог кабинета МакГонагалл.
— Судя по вашему расписанию, мистер Уизли и мистер Уизли, вы сорвали урок астрономии, — МакГонагалл сидела за столом и что-то писала на пергаменте.
— Так и есть, профессор, — ответил Джордж, понуро опуская голову, но Фред заметив это, пихнул его локтем в бок, и ни к месту весело улыбнулся, стоило Джорджу взглянуть на брата.
— Профессор Синистра уже жаловалась на вас на этой неделе. Я не могу это игнорировать, это ваше первое предупреждение, — Минерва поправила очки, — Ещё одно, и отработка не заставит себя долго ждать, уж поверьте, — профессор отложила перо и взглянула на близнецов, которые стояли друг к другу слишком близко, касались пальцами ладоней, а Фред даже позволил себе наглость уткнуться лбом в плечо брата, сдавленно хихикнув.
Джордж закусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, но не смог удержаться, когда Фред поднял голову и заглянул в глаза брату. Джордж прыснул.
И Фред громко рассмеялся при виде улыбающегося Джорджа.
Они снова смеются, просто так, без причины. Их веселит только присутствие друг друга рядом. Знаете такое чувство, когда вроде бы не уместно, но вы смотрите на лучшего друга, а тот лыбится, а потом вы оба смеётесь.
МакГонагалл окинула близнецов недовольным взглядом и продолжила отчитывать братьев:
— На вашем месте, мистер Уизли и мистер Уизли, я бы вела себя скромнее. Тем более, учитывая все те слухи, разносящиеся по школе, которые благодаря вам, не слышал разве что глухой.
— Вы не на нашем месте, профессор, — Фред огрызнулся, вышел чуть вперёд, закрывая собой растерявшегося Джорджа.
Он сцепил руки за спиной и почувствовал, как пальцы брата коснулись его ладоней.
— Я вынуждена требовать от вас, чтобы в стенах школы, мистер Уизли и мистер Уизли, вы вели себя так, как того требуют правила — профессор поднялась из-за стола, — Или, я буду вынуждена сообщить вашим родителям, — она выжидающе посмотрела на Фреда, и тот отвёл взгляд, отступая на полшага назад, ближе к Джорджу, — Советую вам серьёзно задуматься над своим поведением, так как на вас приходят жалобы от преподавателей и старост, — Минерва вздёрнула подбородок, села в кресло и снова взяла в руки перо, — Не думаю, что ваши родители будут в восторге услышать то, что говорят про вас. Возвращайтесь на урок.
Фред стиснул зубы, шумно выдохнул через нос раздувая ноздри, намереваясь доказать профессору МакГонагалл, что братьев-близнецов Уизли никогда не страшили угрозы.
— Свободны, — леденяще спокойный голос декана казалось эхом прокатился по кабинету, и Джордж за спиной брата вздрогнул, сильнее сжимая пальцы Фреда.
Старший обернулся на брата и стушевался, когда увидел, как Джорджа всего мелко трясёт, а взглядом он, не моргая уставился в пол. Фред ещё раз посмотрел на профессора, но та снова обратила внимание на пергамент, головы не подняла, давая понять, что разговор окончен. Он вздохнул, перехватил Джорджа за запястье и вытянул из душного кабинета в коридор.
— Фред, она ничего не скажет маме и папе, перестань, — Джордж попытался догнать брата, который пулей устремился прочь, — Фред!
Но брат прибавил шагу.
— Фред! Постой же! — Джордж догнал близнеца только около библиотеки.
— Сейчас уроки, тут должно быть пусто, пойдём посидим, — Фред открыл дверь, позволяя Джорджу войти, — Туда, — он указал на диванчик за книжной полкой.
Джордж вздохнул, он понимал, что именно является причиной такого настроения у брата.
Фред положил руки на плечи Джорджу и подвёл его к дивану, сел первый и утянул брата за собой.
— Иди сюда, Джорджи, — он похлопал по коленям, — Ложись.
Джордж лёг на бок, положил голову на колени брата и согнул ноги в коленях. А Фред запустил в волосы руку.
— Я боюсь, Джордж, что родители узнают. Боюсь, что не поймут, а они точно не поймут, — Фред пропустил челку сквозь пальцы.
— Мы будем аккуратнее теперь, ладно? — Джордж запрокинул голову, чтобы видеть лицо брата.
— Нет же, Джордж, ты не понимаешь. У нас должны быть девушки, так неправильно, — и язык Джорджа замер на этих словах на пути к внутренней стороне щеки.
— Что ты хочешь сказать? Что теперь всё, что между нами было можно перекрыть наличием хорошенькой подружки?
— Да нет же, — Фред запрокинул голову на спинку дивана и убрал руку из волос брата.
— А, по-моему, ты именно это хочешь сказать, — Джордж приподнялся, — Видишь вон ту парочку, — он показал на две пары девчачьих и мальчишьих ног, что были видны под парящей книжной полкой в углу,— Я не завидую им, потому что они могут видеться только днём, а мне уже не по себе от того, что твоя кровать находится на другом конце комнаты. А ты говоришь, что ты девушку найдёшь?
— Джордж между нами ничего не изменится, если я найду девушку.
— Оу, может, ты с Ирис помиришься? Чего уж? — Джордж поднялся и поспешил уйти.
— Эй, Джордж, постой! — Фред подскочил с дивана и схватил брата за руку, — Я не то имел в виду.
— Да кого ты обмануть пытаешься? Меня? Себя самого? — Джордж выдернул руку, — О чем ты вообще говоришь, Фред? Смотри у меня браслет красный, — он указал на запястье, — Это значит, что мое настроение сейчас в опасности от падения вниз. Смекаешь? — Джордж прищурился, — История повторяется, Фред. Ты хочешь и со мной быть и репутацию сохранить, — он поморщился, — Это подло, Фред.
Не успел старший и слово сказать, как Джордж толкнул его в грудь, и он упал на диван. Этого секундного замешательства Джорджу хватило, чтобы покинуть библиотеку.
Когда Фред вылетел в коридор, намереваясь догнать брата, того уже и след простыл. Фред стоял посреди коридора и рассеянно всматривался в обе части коридора, пытаясь понять в какую сторону пошёл брат, но через пару секунд прозвенел звонок, из дальних аудиторией высыпали студенты, заполняя коридор шумом и криками.
Когда прозвенел звонок, Джордж уже был на полпути к факультетской гостиной. Ему оставалось преодолеть ещё пару десятков ступенек, чтобы оказаться в пустой гостиной, а затем и в спальне. И Джордж даже ускорил и без того быстрый шаг.
Но стоило ему, хлопнув входной дверью оказаться в общей комнате, как он тут же пожалел о своём шумном появлении. Пожалел, что ноги принесли его именно сюда, а дурная голова не придумала места получше, потому что из другого угла комнаты на него смотрела Ирис Тёрнер. Та, кого он меньше всего хотел сейчас видеть. Она сидела в кресле у камина и держала в руках книгу.
«Чёртова отличница», — подумал Джордж, — «Почему именно сегодня её отпустили пораньше».
Развернуться и уйти, было бы крайне позорным решением, поэтому, отведя взгляд от холодных девчачьих глаз, Джордж решил, что ему ничего не стоит преодолеть последние метры до лестницы в спальню.
— Уизли, — Ирис шумно захлопнула книгу и, встав с кресла, направилась к Джорджу замершему на третьем шаге посреди гостиной.
Джордж не смотрел на неё, но двинуться с места не мог, а в голову так не кстати полезли воспоминания того, как она и Фред целовались и обнимались здесь пару недель назад.
— Чего тебе? — Джордж сжал кулаки.
— Мне просто любопытно, — она остановилась напротив Джорджа и скрестив руки на груди окинула того оценивающим взглядом, — А ты чего такой, — она усмехнулась, — Взъерошенный и обиженный, прям как воробушек, — она кинула взгляд на дверь за спиной Джорджа, — И где Фред?
Джордж сильнее сжал кулаки и с вызовом посмотрел в глаза Тёрнер.
— Не твоё де...
— Ха, неужели вы поссорились? — она усмехнулась, — А что такое? Милые бранятся – только тешатся, правда же? Да ладно, мне можешь рассказать, Джордж, мы теперь в одной лодке. Он тебе в трусы залез? Мне вот однажды залез, представ...
У Джорджа в голове зашумело, и он был готов поклясться, что ему ещё никогда в жизни так не хотелось ударить девчонку. Злость заполняла разум, заставляя сжимать челюсти до зубного скрипа. Но он одёрнул себя, когда за спиной открылась входная дверь.
— Что здесь происходит? — Анджелина застопорилось в дверях, как только увидела ни к добру сжимающего кулаки Джорджа и ехидно ухмыляющуюся Ирис.
— Андж, ты чего застряла? — с лестницы послышался голос Кэти.
Джордж, воспользовавшись образовавшейся заминкой, шагнул мимо Ирис, зацепив её плечом. Случайно или специально, он не знал, но хотелось бы верить, что та упадёт и разобьёт себе голову, к примеру.
Оказавшись в спальне, Джордж запер дверь, на заклинание и щеколду, снова как тогда, когда они с братом сбегали из гостиной, чтобы не слышать едких слов Ирис. Вот и сейчас почти так же. Джордж вздохнул и рухнул на свою кровать.
И как Фред может говорить о девчонках? От них ведь одни проблемы.
Джорджу даже показалось, что он заснул на короткое мгновение, ведь подскочил на кровати, когда ручку двери дёрнули, а потом настойчиво постучали.
— Фред, Джордж! А ну открывайте дверь, — стук стал более настойчивым, — Придурки, я точно съеду от вас! Вы задолбали запираться!
— Эй, Ли, ты чего ломишься? Забыл как дверью пользоваться? — Фред одёрнул друга за плечо.
— Фред? — Ли удивлённо уставился на одного из близнецов, перевёл взгляд на дверь и обратно, — Тогда там?
— Джордж, — Фред тяжело выдохнул и отвёл взгляд.
— Эй, ребята, — Ли отпустил дверную ручку, — Вы чего? Повздорили что ли? — голос у Джордана сделался совсем обеспокоенным.
Но Фред не ответил, всё продолжал сверлить взглядом каменную стену. Хоть Ли и вправду был обеспокоен ситуацией, Фреду совершенно не хотелось рассказывать тому, в чем дело. Тем более, что ему хватило насмешливого взгляда Ирис в гостиной, которая, Фред уверен, подлила масла в огонь злости Джорджа.
— Я того, — Ли провёл рукой по шее, — Позже зайду.
Джордан обошёл Фреда и спешно спустился в гостиную, а уже там негромко позвал Анджелину.
Фред прислушался. По лестнице больше никто не поднимался. Он подошёл к двери, опустил ручку пытаясь войти в комнату, но дверь не поддалась, а Фред вздохнул, опустился на колени, коснулся лбом прохладного дерева.
— Милый Джорджи, не будь занудой, открой эту несчастную дверь. Прости меня, — Фред приложил ладонь к двери, — Я не хочу потерять тебя, мне дорого всё, что между нами было, есть и будет. Открой дверь.
— Уходи, не хочу тебя видеть.
— Джордж! — Фред процарапал ногтями по дереву сжимая кулак, — Открой эту чёртову дверь, Джордж! — Фред ударил кулаком по двери.
Джордж вздрогнул, но дверь так и не открыл.
Фреду пришла в голову идея, и он оглянулся, спешно спустился, оглянулся ещё раз, и наконец понял что на его плече весит сумка, в которой есть всё необходимое. Фред достал перьевую ручку, исписанный пергамент, оторвал чистый клочок бумаги, присел на корточки, положил лист на ступеньку и нацарапал несколько предложений.
«Джорджи, прости. Позволь мне всё исправить. Я не прав и хочу искренне извиниться сегодня после ужина. Приходи на 8 этаж. Целую».
Фред поднялся по лестнице и сунул записку в щель под дверью, ещё раз постучал и пошёл на обед, цепляя на себе взгляды Ирис и присоединившихся к ней подруг.
На обед Джордж не пришёл, как и ожидал его брат. Но зато после в гостиную не пошёл сам Фред, намереваясь не попадаться на глаза ни Джорджу, ни уж тем более надоевшей Ирис.
Не то, чтобы она и правда ему надоела. Он ещё переживал из-за расставания с ней, всё-таки она его первая девушка и классно целуется. Но не так, как Джордж.
Точно. Милый Джорджи. Фреду очень хотелось, чтобы он его простил.
— Эй, Уизли, а где напоминающий тебя мальчик?
— Чего? — Фред обернулся.
В коридоре, прислонившись к стене плечом, стояла Зои Фарли.
— Джордж где? Не видела его на обеде.
— Он плохо себя чувствует, остался в башне, — соврал Фред и уже приготовился уходить.
— Стой, Фред. Можешь кое-что передать ему?
— Ну, давай, — Фреда она начинала чутка подбешивать.
— Это записка, — она протянула сложенный лист пергамента, — Будь умницей, не читай, — она чмокнула воздух и, развернувшись, ушла.
Фред закатил глаза, но всё же сунул записку в карман. Он не знал, куда именно он направляется, но ноги сами привели его на восьмой этаж.
Фред сполз по стене и открыл сумку. Ну, не делать же ему от скуки уроки? Он вздохнул. Кажется, делать. К тому же, до ужина ещё уйма времени. Фред достал учебник по Трансфигруации и невзначай вспомнил слова МакГонагалл, которая грозила рассказать о них с Джорджем родителям. Вот и что скажут папа и мама, случись это? Он мотнул головой, прогоняя эти мысли.
— Итак, заклинание исчезновения, — вслух сказал Фред, — Ну и страниц тут, конечно...
Ещё никогда Фред так увлечённо не делал домашнее задание.
— Один тут отдыхаешь? — Джордж подошёл со стороны лестницы.
— Нет, вот с учебниками в обнимку, — Фред поднял книгу с колен, — Как думаешь, как называется пар, созданный в результате неправильного приготовления зелья?
— Не знаю, — Джордж еле заметно пожал плечами.
— Попробуй угадать.
— Как?
— Методом исключения.
— Могу я исключить себя? — Джордж вскинул бровь, и его брат рассмеялся.
— Значит, мир? — Фред встал и протянул руку.
— Длиною в Жизнь?
— Ты и есть Жизнь, Джордж, — и Фред притянул Джорджа в объятья и зашептал на ухо, — Пойдём кое-что покажу.
Джордж улыбнулся сам себе и последовал за братом, тот начал расхаживать туда-сюда возле стены. Конечно, Джордж сразу понял, куда его привёл Фред.
Выручай-комната или комната так и сяк открывается только тогда, когда тебе необходимо.
— Сначала по одной, — Фред достал из кармана таблетки, — Потом по половинке, — он отсыпал Джорджу, — Всё, что надо для хорошей вечеринки, — Фред подмигнул брату и протянул бутылку воды.
— Давай сразу по две.
— А, может, по три?
— Идёт, — Джордж, поморщившись, проглотил таблетки и протянул руку за добавкой.
— Душильный газ, Джордж. Используем его, когда выпустимся из школы? — Фред протянул руку брату, предлагая зайти в дверь вместе.
— Тут льёт дождь, Фред. Так себе выручай-комнату ты задумал, — Джордж покосился на близнеца.
— Идём, — Фред взмахнул палочкой и помещение наполнилось мелодичной музыкой.
— Это ещё что?
Но Фред перебил брата, отвёл одну ногу назад, касаясь кончиком ботинка пола и, сгибая колени, полуприсел и одновременно опустил голову.
— Могу я пригласить на танец своего брата? — Фред так и не поднял головы, но протянул руку.
— Вот ты дурень, Фред. Реверансы делают женщины, — но руку всё же взял.
И Фред поднялся, притягивая левой рукой к себе Джорджа, он положил правую ему на талию, так что брату пришлось обнять плечи Фреда рукой и усмехнуться задуманному.
Их волосы уже намокли от дождя, чёлка смешно прилипла ко лбу, а капли стекали по щекам и капали с носов.
Фред положил голову на плечо брата и медленно закружил его, осторожно переступая ногами, а рукой ещё ближе прижимая к себе.
— Прости меня, Джордж.
— Уже.
— Побудешь сегодня со мной тут?
— Тогда в процедурной, я обещал тебе твой день, Фред. Помнишь?
— Помню. И что?
— А то, что пусть сегодня будет твой день, Фред. И можешь делать со мной всё, что ты захочешь, — у Джорджа внутри всё перевернулось от последних сказанных им самим же слов.
— Всё. Что. Захочу. Верно? — Фред поднял голову и посмотрела в глаза брату, — И ты мне это позволишь?
— Позволю, Фред, — в груди у Джорджа переставало хватать воздуха.
Фред закрыл глаза и облизнул губы, прижимаясь ими к губам Джорджа. Провёл языком по верхней, опустился к нижней и аккуратно всосал её. Проник внутрь, нежно прикусывая язык. Ладонью провёл по щеке, отстранился на секунду, чтобы взглянуть на Джорджа. Фред открыл глаза, когда большим пальцем проник в рот, с наслаждением закусил свою нижнюю губу и сделал пару поступательных движением пальцем. Он открыл рот, шумно выдыхая, когда Джордж зубами поймал палец, а затем языком обвёл вокруг, смотря брату прямо в глаза, и втянул щеки, засасывая палец, провёл губами по нему несколько раз вперёд-назад и Фред слабо застонал, закрывая глаза.
— Всё, что захочу, Джорджи, и ты слова не скажешь, понял?
Джордж лишь кивнул.
Фред нащупал в кармане волшебную палочку, и одним движением остановил дождь и музыку. Он взмахнул ещё пару раз и стены с потоком покрылись зеркалом, а их одежда высохла.
— Для чего это? — спросил Джордж.
— Хочу видеть нас со стороны, — ответил Фред, — Не хочешь ли раздеться для меня, братик? — Фред подошёл к Джорджу и потянул на себя за галстук, — Полностью.
Джордж хотел было съязвить, но вспомнил о данном обещании. Он медленно, глядя в глаза Фреду, расстегивал пуговицу за пуговицей на рубашке, стянул её с себя, аккуратно опустил её на пол, потянулся к пряжке ремня, расстегнул ширинку, снял брюки, так же рядом с рубашкой положил их, носки легли там же, после того, как Джордж снял ботинки. Он зацепился пальцами за резинку трусов и, подумав с пару секунд, всё так же не отводя глаз, стянул и их.
Фред подошёл ближе, огладил обнаженную грудь, талию и бёдра, провёл руками чуть ниже по ногам и накрыл одной член, от чего Джордж прикрыл глаза и шумно сглотнул.
— На колени, — холодно, властно, но Джордж послушался.
Фред обошёл брата и, нагнувшись над ухом, приказал ещё раз:
— Руки за спину.
Джордж медлил. Он был немного напуган этой стороной Фреда, но и не думал жаловаться, потому что происходящее начинало его возбуждать.
Фред совсем невесомо провёл пальцем от плеча до локтя близнеца, любуясь тем, как кожа Джорджа покрывается мурашками и как тот медленно прогибается в пояснице.
— Я сказал, руки за спину.
Джордж медленно протянул руки назад, сцепил пальцы в замок и покорно опустил голову.
Фред покрутил между пальцев волшебную палочку, обвёл ею воздух, и на полу появилась верёвка. Он поднял её, сложил вдвое и несколько раз обмотал запястья брата, затянул и слегка потянул на себя, заставляя Джорджа выпрямиться. Верёвки оставалось ещё много и Фред вспомнил, как быстро Джордж кончил в процедурной, стоило ему придушит брата за горло. Фред усмехнулся. Наклонившись к шее Джорджа, поцеловал совсем легко и накинул верёвку на горло брату.
— Фред? — Джордж обеспокоено обернулся через плечо, но закашлялся, когда верёвка сдавила горло сильнее.
— Ш-ш-ш, милый Джорджи, — Фред аккуратно погладил шейные позвонки брата, ослабил верёвку и накинул Джорджу на горло ещё одно кольцо удавки, — Ты же обещал, «ни слова», — Фред пропустил верёвку наискосок через грудь и закрепил её на пояснице.
— Я хочу, чтобы ты слушался, Джордж.
Фред снял свой галстук, расстегнул на рубашке пару верхних пуговиц и завязал брату глаза.
Знает ли Фред, что такое фетиши? В своём возрасте, вряд ли. Но он определенно их имеет. И Джордж поможет понять ему, какие.
Выручай-комната тем и хороша, что позволяет воплотить свои мысли в реальность. По этой причине рядом и появился низкий столик, на котором стояло блюдце с клубничным желе.
Фред обмакнул два пальца и поднёс к губам, чтобы облизнуть, но остановился, когда Джордж поднял голову.
— Ты оближешь их для меня, — так же холодно сказал Фред, и от этого по спине Джорджа рванули мурашки.
Фред опустился на одно колено перед Джорджем, а чистой рукой коснулся бледного колена, ненавязчиво провёл по бедру, намеренно не прикоснулся к возбужденному члену, но повёл пальцами от самого низа живота и будто случайно задел манжетам рубашки головку члена и скользнул рукой дальше по животу, острым рёберным дугам и груди, царапая нежную кожу.
Джордж мелко задрожал и запрокинул голову, когда приоткрытых губ коснулись длинные пальцы с привкусом летней клубники. Фред мазнул желе по губам брата и Джордж слегка дёрнулся, когда настойчивые пальцы проникли в рот, заставляя слизать десерт. Чистым пальцем Фред подцепил верёвку на горле, заставляя Джорджа приблизиться к себе, и жадно провёл языком по губам, собирая остатки сладости.
— Ты такой беспомощный, Джорджи.
Фред не отпустил верёвку до тех пор, пока не посмотрел направо, в зеркало, где голый Джордж сидел связанный перед ним на коленях, а Фред держал его за ошейник. И старший снова потянул младшего за верёвку на шее, наблюдая за его телом в зеркале, ведь там видна каждая мелочь: как Джордж закусывает губу, как напрягаются мышцы на бёдрах и ягодицах, как он поджимает пальцы на ногах и сжимает кулаки, как облизывает губы, склоняясь всё ниже. И Фред уже не уверен, что это он тянет Джорджа за верёвку к своему члену. Возбуждение в паху начало нарастать, и Фред резко дёрнул Джорджа обратно и уже сам приблизился, кусая выпирающую ключицу, а потом лизнул по шее к уху.
— И такой красивый. Больше ты от меня не спрячешься.
Фред целует. Жадно вылизывая с губ близнеца сладкое желе, от вкуса которого уже сводит зубы, но когда эта сладость смешивается с привкусом губ его Джорджа, у Фреда сносит крышу. Он хватает брата за волосы заставляя запрокинуть голову и приоткрыть рот. Медленно встаёт, но склоняется к лицу Джорджа и шепчет в губы:
— Открой рот, Джордж.
Джордж сглатывает и неуверенно, настолько, что у того аж губы подрагивают, открывает рот шире, а языком пытается лизнуть губы Фреда.
Старший цокает, отстраняется и кривит губы, явно не удовлетворенный результатом. Пальцами он касается губ Джорджа, сминает их и настойчиво вставляет между зубами, заставляя брата открыть рот ещё шире. И снова касаясь губ, выдыхает:
— Язык. Покажи мне его.
И Джордж, не имея права ослушаться, вытягивает влажный язык, преумножая развратность зрелища.
— Какой послушный, — Фред усмехается, смакует во рту приторную слюну и сам вытягивает язык, с которого на язык Джорджа капает бледно розовая капля.
А младший вздрагивает и замирает.
— Глотай, — Фред ослабляет хватку на волосах брата, позволяя тому ослабить напряжение в горле.
Джордж снова вздрагивает, шумно глотает и кажется слышит как Фред еле слышно стонет.
— Сладко? — Фред вовсе отпускает волосы Джорджа, мягко оглаживает щёку, поправляет чуть съехавший с глаз брата галстук.
Джордж кротко кивает.
— Это твой вкус, Джорджи.
Старший улыбается, когда младший льнёт к ладони, трётся щекой и Джордж совсем не смело придвигается к Фреду, стирая измученные колени до болезненных ссадин.
— Фред, я хочу, — Джордж лбом утыкается в ногу брата, привстаёт и губами касается напряжённого члена под тканью плотных брюк.
— Эй, Джордж, не нужно, — Фред отстраняется, стягивает с глаз брата повязку, но взгляд у того мутный, даже немного слезящийся. Наверное, таблетки слишком сильно на него подействовали.
— Но сегодня же твой день, — Джордж смотрит снизу вверх, и у Фреда, от одного только взгляда на брата, едва заметно дёргается член, стянутый кажущейся лишней одеждой .
Фред смотрит вперёд, в зеркало и не дышит, но сглатывает, когда взглядом скользит по худой спине и плечам Джорджа, отражающимся в зеркале, по стянутым крепким узлом рукам, по верёвке, которая режет линию на спине, оплетает шею и бледное тело. Он смотрит направо и видит слегка надломленную фигуру брата, со связанными за спиной руками и слегка запрокинутой головой тот выглядит ошеломляюще, Фред видит как Джордж прогибается в пояснице, ведёт плечами, дёргает головой, только чтобы размять затёкшие мышцы, чтобы верёвка не сдавливала горло чересчур сильно.
— С тебя на сегодня достаточно, — Фред запрокинул голову, выдыхая в потолок, но стоило снова уцепиться за тело Джорджа в зеркале на потолке, с уже алеющими следами от верёвки, как внутри ёкнуло, требуя немедленной разрядки, — Хотя знаешь, — Фред притянул брата за верёвку на шее, — Я бы не отказался от равноценного финала.
Фред запустил пальцы в волосы Джорджа, с нажимом провёл до шеи и резко потянул его на себя, заставляя пригнуться почти к полу и сдавленно пискнуть, потому что в натяжении верёвки, между руками и горлом, Джордж больше не мог поймать комфортный баланс. Либо выкручивало руки, либо петлёй стягивало горло, приближая Джорджа к потере сознания.
Фред облизнулся, взял со столика тарелку с желе и зашёл Джорджу за спину. Он опустился на колени позади него, оставил тарелку на полу и обмакнул пальцы в десерт, который на удивление оказался прохладным. Старший ещё раз окинул взглядом отражение брата в зеркале на потолке.
— Болит?
Фред провёл прохладными пальцами по саднящим красным следам, там где верёвки съехали, открывая взгляду художественно выразительные полосы.
Джордж лишь коротко всхлипнул, когда дёрнувшись от пальцев на пояснице, причинил себе ещё больше боли.
— Потерпи меня ещё немного, Джордж.
Немного? Для Фреда хоть целую вечность.
Сладкими пальцами Фред скользнул в рот близнеца и обвёл почти сухой язык и, когда Джордж шумно облизал пальцы и втянул их в рот, Фред свободной рукой потянулся к ремню. Левой было не сподручно, поэтому как только металлическая пряжка звякнула, Джордж отвлёкся от пальцев и в приступе паники завозился в руках близнеца, словно рыба выброшенная на берег.
— Фред, что ты делаешь? — Джордж заозирался, даже попытался отстраниться от брата, но как оказалось тот одной рукой уже держал его за верёвку спускающуюся от шеи.
— Ничего такого, что ты подумал, — Фред всё ещё пытался справиться с брюками левой рукой и слегка усмехнулся про себя.
— То, о чём я подумал, Фред? — Джордж ухмыльнулся, когда брат потянул верёвку на себя, заставляя инстинктивно захлопнуть рот.
— Ты бы переспал со своей копией, Джордж? — Фред осторожно поцеловал брата в шею на самой границе стянутой удавкой кожи.
— С копией или с тобой? — Джордж почти скулит, но его веселит этот диалог.
— Перестань, я не причиню сегодня тебе
такую боль, — Фред наконец приспустил штаны, — Наклонись немного вперёд, прелесть, — Фред надавил брату между лопаток, заставляя податься вперёд.
Джордж почувствовал как прохладные липкие пальцы прошлись вдоль позвоночника.
Фред запрокинул голову и плывущим взглядом уставился в зеркало наверху, на отражение своего брата, что чертовски хорошо демонстрировало все изгибы, совершенно по-другому, не так как тут, прямо перед глазами. Левой рукой Фред ухватил Джорджа за ошейник и застонал, когда другой рукой, всё ещё влажной, обвёл несколько раз головку собственного члена. Он потянул за верёвку ещё сильнее, когда кольцом пальцев спустился до основания и обратно до головки, скользнул обратно, постепенно ускоряя ритм движений.
У Джорджа перед глазами плыло и не только кругами, а окружение в целом, потому что с каждой секундой Фред сжимал верёвку на его шее всё сильнее, выжигая лёгкие недостатком кислорода. А когда младший был готов просто повиснуть на чёртовой верёвке, Фред громко застонал, отпустил её и Джордж упал на пол, жадно хватая ртом воздух.
Пачкать Джорджа, Фреду тоже не хотелось и он, оглядевшись, не придумал ничего умнее, как кончить в первое, что под руку попалось, а именно в тарелку с клубничным желе. Белые вязкие пятна упали, создавая впечатление клубники в сливках.
— Эй, Джорджи, — переведя дыхание, Фред потряс полубессознательного близнеца за плечо, но тот отреагировал невнятным мычанием, и Фред не на шутку испугался, — Джорджи, любимый мой, подожди секунду.
Трясущимися руками Фред подобрал с пола палочку, произнёс заклинание и верёвки с тела Джорджа исчезли, оставляя вместо себя багряные гематомы. Он взял его руки, растёр посиневшие запястья и ледяные пальцы, уложил на спину.
— Джорджи, Мерлин, приди в себя пожалуйста, — старший похлопал брата по щекам.
Джордж приоткрыл глаза, обвёл помещение мутным взглядом и остановился на лице близнеца.
— Эй, с возвращением, — Фред улыбнулся, погладил Джорджа по щеке, поправил спутавшуюся чёлку и укрыл, к месту материализовавшимся пледом.
— Тебе понравилось? — Джордж наконец-то размял ноющие руки, растёр кожу на шее, что неприятно саднила, стоило прикоснуться.
— Спрашиваешь ещё, — Фред поправил брюки и улёгся на пол рядом с братом, взял того за руку и аккуратно поцеловал запястье, — Прости.
— Мне тоже, — Джордж замялся, — Вроде понравилось, — он улыбнулся, посмотрев на брата.
— Значит, можем как-нибудь повторить? — Фред облизнулся и приподнялся на локте, — Ты чертовски красив, в этих зеркалах.
— Я подумаю, — Джордж усмехнулся и потянул Фреда на себя, увлекая в новый поцелуй.
Близнецы шумно вывалились из выручай-комнаты и не могли собраться с мыслями, что же им делать дальше, вертелись на месте, громко хохотали и бегали из одного коридора в другой.
— Джордж, пойдём этим коридором! — Фред навеселе ухватил брата за запястье, совсем позабыв о том, что под длинными рукавами рубашки скрыты болезненные следы.
— Ай, больно, — младший вывернул руку и зло посмотрел на близнеца, — Не хватай так.
— Извини, — Фред опешил, — Мне не стоило так поступать с тобой. Прости, Джорджи. Не знаю, что на меня нашло, — Фред внимательнее осмотрел Джорджа и его взгляд то и дело цеплялся за багровевшие следы на шее и руках, — Я стащу мазь из больничного крыла, и тебе станет лучше.
— Уж постарайся стащить её для меня, братец, — Джордж надул губы, но спустя пару секунд переменился в лице, когда взглянул на помрачневшего Фреда, — Эй, Фредди, не переживай так. Всё в порядке. Иди сюда, — Джордж за руку увлёк Фреда к стене, закинул руки ему на плечи и поцеловал, нежно, с ноткой неподдельного счастья.
— Вот это нонсенс, — из-за спины послышался девчачий голос, но мальчики побоялись развернуться, — Близнецы зажимаются у стенки, самозабвенно целуются и трутся друг о дружку членами. Я думала, это шутки студентов, оказалось, правда.
— Привет, Зои, — Джордж отстранился от брата.
— Приветик, Джордж. Гляжу, Фред передал тебе записку, да ещё и проводил, раз вы оба здесь, — она усмехнулась.
— З-записку? Какую ещё записку? — Джордж посмотрел на брата, который зажмурился и запрокинул голову.
— Я забыл тебе передать, прости, — он пошарил по карманам и достал свернутый листочек.
— Давай встретимся в 8 на 8 этаже? — Джордж прочитал написанное и перевёл взгляд на Фреда, — Ты открывал её? Честно.
— Нет, Джордж. Прости, — Фред потёр переносицу.
— Фред, ну, и как на вкус член Джорджа? Можем обсудить.
— Что? Зои, хватит! Мы, пожалуй, пойдём, да, Фред?
Фред ничего не сказал, он посмотрел на Зои и, понуро опустив голову, поплёлся к лестнице.
Джордж догнал его, взял за руку, но Фред одёрнул.
— Это конец. Я не матерюсь, но это пиздец, Джордж, — он остановился и зажал пальцами ноздри, смотря куда-то в стену, глубоко задумываясь.
— Прекращай, Фредди. Она хорошая, я поговорю с ней, она никому не скажет.
— Плевать, что она скажет, а что – нет! — Фред всплеснул руками, — Ты серьезно не понимаешь? Нам нельзя быть вместе! Это позор!
— Ты что такое говоришь опять? — Джордж подошёл ближе, намереваясь обнять брата, но тот отступил, — Пожалуйста, Фредди, мы всё переживем, если будем вместе.
— Нет, Джордж. Мы дураки, раз всё это затеяли. Полнейшие идиоты, что продолжаем. И будем совсем кретинами, если прибавим шагу.
— Пойдем в спальню, поговорим и всё обдумаем, ладно? — Джордж схватил Фреда за рукав и потащил вниз.
А в спальне Фред сразу же зарылся под одеяло, Джордж присел на корточки рядом и погладил брата по голове.
— Я схожу в душ, вернусь и мы поговорим, идёт? — Джордж поцеловал Фреда в лоб, и тот еле заметно кивнул.
За стеной послышался плеск воды, Фред закрыл глаза и в его мозгу начали крутится шестерёнки.
То, что между ними с Джорджем – нездорово. Такие отношения и правда позор всей семьи. Что подумают люди? Да далеко не надо ходить, половина Хогвартса судачит о них. А сегодня их застукали. Они явно запутались. Они дети, а им прощаются ошибки, ведь правда же? Прощаются? Фред бы очень хотел, чтоб ему простилась эта ошибка. Быть с Джорджем – ошибка. Нет никакой «вечной любви», нет никакого «навсегда».
Фреда передёрнуло от последнего слова в голове, он сразу вспомнил свой сон. Он ни за что не собирался потерять Джорджа ценой этих отношений. Только не людям на смех.
Ему, блин, 14! Конечно, его заботит, что о нём думают.
Фред поднялся с постели и прислушался: вода всё так же шумела. Он достал из сумки перо, присел на корточки возле тумбочки и написал первое предложение. А потом ещё одно, и так до тех пор, пока не кончились слова и он не сказал, всё что хотел. У него потекли слёзы так, что последние слова немного размылись. Он поставил точку и отставил письмо на подушке Джорджа. Затем окинул дверь в душевую грустным взглядом и вышел из комнаты.
Никто не знал, куда он пошёл. Даже он сам не знал, но возвращаться этой ночью в башню он точно не собирался. Чтобы Джордж его не искал, он прихватил карту Мародёров с собой. Он быстро вытер слёзы рывком, когда встретил однокурсников. Он думал только о Джордже.
А тот тем временем вышел из ванной, выглянул в гостиную, чтобы найти Фреда, спросил знакомых, не видели ли они, поискал карту и только тогда увидела пергамент на подушке. Он развернул его, читал про себя, практически задыхаясь.
Дорогой Джордж,
Милый Джорджи,
Мой Джорджи.
Мне так много нужно тебе сказать.
Для начала, ты самый невероятный человек в этой жизни. В моей жизни, Джордж.
Самый сильный, умный, добрый и, конечно же, смешной.
Помнишь наш десятый день рождения? Я тогда ушибся бровью о палку, на которую сам же и наступил. Ты усадил меня под дерево, снял с себя футболку, приложил к кровоточившей ране и заглянул мне в глаза.
Знаешь, что я в них увидел?
Душу, сияющую добродетелью и добросердечием, разум, облагороженный одарённостью, наполненный и развитый для 10-ти лет, верой, подлинной, как небесная страна; сердце, созданное для всех славных проявлений дружбы, любви и жалости. Вот, что я увидел.
Я обнаружил тогда в тебе бессмертную душу, самую благородную из всех, которые когда-либо открывались мне.
Ты не представляешь, насколько ты значим для меня.
Насколько ты наполняешь мою жизнь новым содержанием – более глубоким осознанием себя, своего пути, отношений между нами.
А я лишаю тебя разума, заполняю собой твою голову, так не должно быть.
Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я не видел тебя во сне.
Теперь, когда я могу сжимать тебя в объятьях – не вернуть Земли обратно.
Близки друг другу наши сердца были уже давно. Ещё в утробе матери. И когда отпало то единственное чуждое, что стояло до нашего первого поцелуя между нами, я понял что ничто не мешает свободному общению наших душ. Или она у нас одна на двоих, Джордж?
Я так думаю.
Но дальше нам дорога заказана.
Неправильно. Вот то слово, которое описывает наш с тобой на двоих мир.
Я боюсь и не хочу далее ничего. Это против природы.
А она наградила меня сильным характером, а тебя она вылепила из кружева и воздуха.
Мы братья, но не любовники.
Близнецы, Джордж.
Ты представляешь, что будет с нами дальше? Меня охватывает то радость, то грусть в ожидании того, что готовит нам судьба.
Мы осмелились признаться себе, но как мы признаемся родителям? Братьям? Маленькой Джинни? Ли? Друзьям?
Эта тайна которую мы не сможем хранить, это сделает больно всем, и нам в том числе.
Так не должно быть, подурачились и хватит.
Я не желаю оставаться в памяти других противоестественным идиотом, потому что целуюсь с братом-близнецом.
Но я хочу чтобы ты знал, никто не мог любить Тебя чище и нежнее, чем я. Ни для кого иного Наше счастье не могло быть священнее, чем оно всегда было и будет для меня. Всё мое существование, всё, что во мне живёт, всё самое дорогое во мне посвящаю я Тебе.
Сей факт напоминает мне сегодняшний урок астрономии: чем дальше полюса от солнца, тем нестерпимей жар.
Жар, с которым нам обоим придётся бороться. Прости меня, но так больше невозможно.
И твоя ошибка была в том, что нельзя меня было любить так, будто бы завтра не наступит никогда.
Я исчерпал себя. Всего. И не только любовь, но и всё то, что живёт и дрожит за моими глазами. Твои руки – это мои руки, всё твоё тело – моё, и все твои мысли пропитаны мною, как белые холстины коптов пропитаны тысячелетним невыгорающим пурпуром и королевским цветом золотого шафрана.
Пожалуйста, остановись, Джордж.
Я знаю, как дорого всё это тебе. Дорого и мне. Но нам нельзя быть вместе. Нельзя целоваться, нельзя держаться за руки, нельзя спать в одной постели и делать то, что делали в Выручай-комнате. Нельзя. Нельзя. Нельзя.
Наша дружба и любовь будут нерасторжимы и вечны, как чувства, на которых мы их воздвигли.
Как сказал Верлен об одной песне – «заплачет, утешая». Вот и я плачу, утешая этим себя.
Но ты не смей. У тебя впереди всё, Джорджи: красивые девушки, наш магазин, великое будущее. Будь сильным, любимый.
Я не просто люблю тебя, я не в силах перестать любить. Думай иногда обо мне. Когда Альпы и океан будут лежать между нами, – они не разлучат нас, пока ты этого сам не захочешь.
Ты – моя Жизнь – мое Всё – прощай.
Навеки твой,
Навеки мой,
Навеки мы – наши.
P.S. Комната пуста, и покидаю её с болью и тоской в душе, прости меня и постарайся забыть то, что было между нами.
Джордж ещё раз бегло перечитал письмо, его ноги подкосились и по глазам потекли слёзы, он сел на кровать и зарыдал. Он обхватил голову руками, а затем спустил ладони на лицо, но слёзы так и не остановились. Сердце заходилось в бешеном темпе, воздух из лёгких пропал, а руки задрожали.
Нет больше Фреда и Джорджа. Нет больше их. Это и правда конец.
Выходит, подурачились и хватит.
