Об ожиданиях, страхах и любви

            Курильщик смотрел на экран ноутбука, где было развёрнуто письмо от директора галереи с пометкой «срочно», но смысл текста упорно ускользал. Причин на то было несколько: во-первых, всю ночь он промучался с тошнотой, не решаясь встать, чтобы не разбудить Чёрного; во-вторых, после ухода того же Чёрного на работу, Курильщику попалась на глаза статья с весьма детальным описанием сложных родов; в-третьих, наконец, ему хотелось курить, но в доме не было ни одной сигареты.             Постепенно он погружался в меланхолию, созерцая в погасшем экране ноутбука своё отражение. Во время беременности к щекам вновь вернулась подростково-детская пухлость, а волосы отросли – стричься во время беременности Курильщик принципиально не хотел. И вот теперь на него грустно смотрел пухлощёкий парень с почти битловской причёской, в огромной футболке и с глобусом круглого живота. Вид у него был на редкость идиотский. Курильщик приосанился, но лучше не стало.             Закрыв ноутбук, он перебрался в спальню, малодушно сгребая оставленную на кровати футболку, в которой Чёрный обычно ходил дома. Прижался к ней лицом, глубоко вдыхая оставшийся на ней слабый запах, и улёгся на кровать, по-прежнему зарываясь лицом в ткань. Перекатился на спину и чуть не вскрикнул, внезапно натолкнувшись плечом на кого-то тёплого – но это оказался всего лишь Стабб, хотя даже в отсутствие Чёрного бультерьер обычно такие фокусы не проделывал.             – Ты что тут забыл? – Курильщик хлопнул пса по крутому боку. – Если бы Чёрный был дома, кто-то бы сейчас получил выволочку…             – У-у-у, – отозвался пёс, покаянно свешивая уши. Затем внезапно нагло переступил по кровати и сунулся мордой к лицу Курильщика, от души лизнув его в щёку мокрым языком.             – Оу. Ну, э-э… спасибо. Это ты так меня утешаешь, да?             – Хф-ф.             Вздохнув, Курильщик улёгся удобнее на спину, позволяя псу приткнуться к боку. Вначале Стабб бестолково топтался и мокро и щекотно тыкался массивной мордой в выпирающий живот, а затем, успокоившись, улёгся, но морду не убрал. Эрик начал подозревать, что пёс понимает, в каком он положении. Рассеянно поглаживая мускулистую шею собаки, он вытащил из кармана домашних штанов телефон и набрал номер Чёрного. Сейчас Курильщику был просто необходимы его спокойный голос, слегка тяжеловесная даже на словах нежность, обстоятельная и серьёзная уверенность в том, что всё будет хорошо.             Трубку взяли не сразу, но спустя пару звонков Чёрный ответил:             – Привет. Снова начинается тревога?             – Пока что нет, – Курильщик даже улыбнулся, но долго улыбку удержать не удалось. – Мне просто одиноко, я хочу спать и чувствую себя несчастнейшим человеком на планете. Ты как сегодня, поздно приедешь?             – Постараюсь пораньше. Как ты? – На фоне слышались какие-то звуки, приглушённые голоса. – Эрик?             – Физически я в порядке.             – Уже неплохо, – Курильщик представляет, как при этих словах Чёрный понимающе кивает. – У нас ещё оставался успокаивающий травяной сбор, завари себе и ложись вздремнуть, хорошо? Готовить не надо, вечером сам займусь.             – Я люблю тебя, – внутри разливается океан нежности, и Курильщик еле сдерживает слёзы. Чёртовы гормоны, никогда ведь не был настолько сентиментальным. – Надеюсь, ни от чего важного не отвлёк.             – Ничего и никого важнее тебя у меня всё равно нет, – отзывается Чёрный ласково. – Так что помни – я всегда буду рядом. А сейчас отдохни. Ладно?             – Хорошо, – Курильщик хочет сказать, что голос Чёрного на него действует лучше, чем все известные успокоительные, но не хочет озвучивать очевидные вещи. Вместо этого он прощается и кладёт трубку, вскоре и правда начиная погружаться в лёгкую дрёму – без успокаивающего сбора.