Равнодушно-жёлтым огнём

Джон опускается на мягкую, свежую и ещё пахнущую порошком простынь. Кровать под ним чуть поскрипывает с каждым движением, но даже в это, казалось бы, раздражающее действие он не может не влюбиться, потому что это означает только одно – он сможет наконец-то выспаться. Леннон чувствует впервые за эту неделю облегчение, он так устал. Свадьба, конечно, хорошо, но сон... Если Джон когда-нибудь и разведётся с Маккартни, то только ради того, чтобы следом жениться на собственной кровати. - И чего ты разлёгся? Джону не нужно открывать глаз, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. А ещё по шагам понимает, что тот только что вернулся со стойки регистрации. Как? Потому что только люди, вернувшиеся из ада, так сильно топают и вымещают даже таким детским способом злость на кого-либо. - Просто у меня, в отличии от некоторых, шило в заднице не торчит, - он всё же приоткрывает один глаз, прослеживая за движениями Маккартни. Тот расхаживает туда-сюда по комнате, заламывая до хруста пальцы по привычке. – Тебе ещё не надоело носиться? Пол карикатурно закатывает глаза, при этом цокая. Леннон прекрасно знает, что тот не обижается и вряд ли даже воспринимает его слова всерьёз. Ещё Джон знает, что до самого вылета из Парижа Маккартни не оставит его в покое. Затаскает по городу, всевозможным выставкам, кафе и магазинам. Если бы для Джона не был бы такой радостью простой сон, то он с радостью прошвырнулся бы хоть через весь город с Маккартни. Желание закрыться ото всех в своём номере и ничего не делать, однако, было превыше. - Предлагаешь просто пролежать весь отпуск? – в его голосе появляется малость раздражения. - Да, вообще-то, – беззаботно отвечает Джон. Он вновь полностью закрывает глаза, расположившись удобнее на постели. Носком одного кроссовка он пытается стащить другой с ноги, цепляясь подошвой за край пятки, но шнурки слишком крепко зашнурованы, так что вскоре Леннон просто забивает на обувь. Маккартни подозрительно долго молчит. С его стороны слышатся шаги стуком по деревянному полу, пока он не опускается рядом с мужем на кровать, сложив руки замком на животе. Он лежит совсем близко к Леннону – стоит только чуть-чуть подвинуться, и Пол сможет удобно устроиться на нём. Джон был мягким и удобным, Пол однозначно любил ложиться в его объятия из-за этого. Так он чувствовал себя в безопасности. Сейчас же Маккартни насторожен, он не чувствует себя достаточно спокойным, чтобы закрыть глаза, а не держать их широко распахнутыми. Он ёрзает долго и пару раз громко вздыхает, порываясь что-то сказать, но всё равно закрывает рот. Пол оборачивается к Джону, пристально смотрит и словно всё ждёт чего-то. - Ну, что? – Леннон в конце концов не выдерживает взгляда на себе. Он резко открывает глаза, сразу же щурится от резкого света и поворачивается к тому. - Неужели ты правда хочешь провести всё это время тут, в четырёх стенах?.. – он смешно хлопает глазами. Пол звучит настороженно, словно родитель, разговаривающий с бушующим подростком. - Знаешь, это можно сделать и дома. А тут мы и так всего на неделю. Джон тяжело вздыхает. Он старается подобрать нужные слова, чтобы понятнее и без ссор с криками объяснить Маккартни своё поведение. В какой-то мере у них были проблемы с разговорами, чаще они просто пускали всё на самотёк, вместо того, чтобы разъясняться. Только начав говорить, Леннон осекается, увидев лицо Пола – задумчивое и сосредоточенное. Джон издаёт короткий смешок, улыбнувшись по-глупому, и смотрит с неприкрытой лаской на того. Маккартни отвечает тем же, улыбается яркой солнечной улыбкой, какой может только он, той, за которую Леннон его и полюбил. Сколько бы лет не прошло, сколько бы горя они не перенесли, Джон уверен – Пол всегда сможет улыбаться так. Точно так же, как и тот пятнадцатилетний мальчик с гитарой в руках, который покорил его сердце. - Дома так не выйдет, - некая грусть прорезается в голосе. Маккартни теряется, мечется взглядом по лицу Джона, но понимания не добивается. Тот же наоборот глаза вниз опускает, переплетает их пальцы и чуть поднимает руки. Обручальные кольца, совсем новенькие и чистые блестят на солнце. – Там слишком много суеты. Друзья, работа. Син с Джулианом. Пол знает, что Джон почти никогда не бывает против чьей-то компании. Всегда рад посидеть с Ричем или Джорджем, да и Синтию с Джулом он безмерно любит. Но бывают не лучшие времена, когда хочется тишины и отдыха ото всех. Маккартни остаётся понимающе кивнуть, соглашаясь со словами мужа. Кто знает, может, тому потребуется всего пара дней на сон, и они ещё успеют походить по городу. Успеют повеселиться, как и несколько лет назад, на двадцатиоднолетие Леннона. Пол чуть пододвигается к Джону, устраиваясь у него на груди головой, и расслабленно прикрывает глаза. В незакрытую из-за забывчивости Маккартни дверь быстро стучат. Пол не обращает внимания, только погрузившись в свои мысли, пока Леннон не подрывается, тем самым дёргая и того. - Я вам не помешаю? – из дверного проёма высовывается голова Джорджа. - Какого чёрта ты тут вообще делаешь? - злостно рычит Леннон. Маккартни издаёт нервный смешок. - Мы решили сделать вам сюрприз. – Харрисон наконец полностью заходит в номер, прикрыв осторожно и почти беззвучно дверь за собой. - Мы? – Пол выглядит более спокойным, нежели Джон, нервно сжимающий в руках простыни. Всего каких-то пару секунд назад эта постель была идеально разложенной... - Я и Ринго. Ещё Син и Джул должны лететь в ночь. Джон со злости кидает в Джо подушкой. Пол пытается не заплакать.