Равнодушно-жёлтым огнём

Сыграть в карты на раздевание? Только волю дай! И никто им не помешает. Плевать на все границы – алкоголь развязывает не только язык, но и руки. С возрастом ума, конечно, не прибавилось, а здравый смысл был успешно заткнут бутылкой коньяка или ещё чего-то. Будет ли Маккартни жалеть о содеянном на утро? Скорее всего. Пол нервно усмехается, когда понимает, что проиграл, да ещё и с козырным тузом в руках. Он никогда не был величайшим гуру карт, сейчас, когда градус играл в крови, не было азарта и желания победить, так что он и не старался. На губах Леннона широчайшая улыбка, хитрая и противная. - Предлагаю начать сразу с белья, - смеётся Джон, сгребая все скинутые карты к себе, чтобы вновь собрать в одну колоду, но взгляда с Маккартни не сводит. Было ужасно увлекательно наблюдать за быстрой сменой эмоций на его лице. От удивления до злости, от поджатых губ до прикрытых глаз. Пол недовольно фыркает, неуклюже вставая со своего места. Он и не знает толком, зачем встал, то ли уйти хотел, то ли просто сидеть устал. Кто знает это пьяное сознание?.. - Пошёл к чёрту, старый извращенец, - почти шипит он, но язык Маккартни тоже плохо может контролировать, так что от цели выглядеть более уверенно в своих действиях не остаётся и следа. Пол мог быть с одной стороны нервозным и самовлюблённым, с другой – более соблазнительным. С дамами он любил играть в образ лакомого куска, который нужно ещё и заслужить. С тем же невинным взглядом можно было выпросить что-либо у Брайана – тот всегда вёлся на это. Только сейчас, стараясь быть именно такой куколкой, спьяну Пол совсем забыл, что перед ним не какая-то дама или их менеджер, а Джон. Вот он никогда не поведётся на это. Если женщины и Эппи были зрителями на представлении Пола, то вот Леннон всегда стоял за кулисами и знал всю подноготную. Всё окончательно рушится, когда Маккартни падает на пол, запнувшись о собственные ноги. Алкоголь руки-то распутал, а вот ноги наоборот… по ощущениям кажется, что сломал. Это, конечно же, не так, Бог помиловал в этот раз. Пол может только глупо хлопать глазами и беспомощно смотреть на Джона, пока тот заливисто смеётся. Будь они оба чуть трезвее, Леннон бы вряд ли так открыто хохотал, потому что Пол легко бы прописал лечебный подзатыльник. - Её величеству нужна помощь? – тот всё ещё не может перестать смеяться, пока Маккартни не улавливает даже сути вопроса. Джону приходится переспросить ещё раз: - Принцесса? Пол, словно придя в себя, тут же кивает, дав согласие. Он мог бы ожидать, что сейчас Джон поможет ему встать, подав руку, ну, или какими-нибудь ещё способами поднимет его, но вопреки этому Леннон сам падает на пол, после попытки нормально опуститься, и пододвигается ближе к Полу. – Что ты делаешь? Тот ничего не отвечает, дёргает за одну из штанин Маккартни и так задумчиво смотрит, в смеси с удивлением, будто ожидает, что сейчас произойдет что-то. После Леннон поднимает взгляд, а Маккартни, с пеленой на глазах, пытается понять, куда тот смотрит. На живот, возможно, или чуть ниже. Из чистого любопытства Пол опускает взгляд, но делает это ровно в тот же момент, что и Джон тянется руками к застёжке ремня Маккартни. Он пододвигается ещё ближе, подлезает своими ногами под ноги Пола, так что ещё немного, и тот сможет забраться к нему на колени. - Ты чего делаешь?.. – ещё раз спрашивает Пол. До него понемногу и медленно доходит то, что сейчас пытается сделать Джон своими дрожащими руками. Так трудно совладать с замком, но дуракам не может помешать даже судьба, так что у Леннона выходит стянуть с того ремень и даже расстегнуть пуговицу брюк. – Я тебя за изнасилование засужу! Маккартни не знает, откуда у него ещё остались силы на такие «шутки». И как он на самом деле решится на заявление в полицию, если Джон всё же сделает это, он тоже не знает. - Так ты ж сам мне только что проиграл… – Джон звучит обиженно. Удивительно, но на ноги он поднимается быстро и ловко, словно трезв, как стёклышко, и с координацией всё прекрасно. Маккартни по дыханию знает, что это не так. - Но - Пол икает. Он не может точно сформулировать протест в сторону действий Леннона. Казалось бы, правда действительно не на его стороне. Но так просто мириться с тем, что его собирается раздеть друг Пол не собирался. Леннон успевает стянуть уже его брюки, пока Маккартни размышляет над ответом, а он оказывается и не нужен. Пол просто падает назад, из-за задравшейся на пояснице рубашки в кожу впивается ворс ковра. Джон же продолжает его раздевать, опустившись, вновь тянет за низ рубашки, словно ожидая, будто она чудом сама слезет с тела. На затворках сознания мысли: «Нужно подняться» - у Леннона; «Хочу ещё» - у Маккартни. Чего он хочет? Наверное, алкоголя. А может, ещё чего-то... непонятно чего конкретно, но по ощущениям тёплое. У Джона руки такие. Леннон заваливается на Пола сразу же, как только пытается встать на четвереньки и проползти повыше. Он утыкается ему носом в живот, стараясь вдохнуть, заполнить все лёгкие этим запахом. Дешёвый порошок, едкий одеколон и вспотевшая кожа. Джон всё ещё слабо подёргивает край рубашки, но только чтобы занять руку чем-то, а после и вовсе опускает её на бедро парня. Горе тому, кто завтра найдёт их на утро, лежащих друг на друге на полу. Да ещё и без одежды почти. Синтия поймёт наверняка, что ничего страшного в этом нет. Синтия всегда понимает.